Текст книги "Эвис: Неоднозначный выбор (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

Глава 16

Шестой день пятой десятины первого месяца лета.

Городские стены и Полуночные ворота Лайвена мы увидели еще ранним утром, в конце второй стражи, и невольно подстегнули лошадей. Магнус и мои парни пребывали в прекраснейшем настроении, ибо возвращались домой после долгого отсутствия, заранее радовались возможности увидеть близких и вернуться к нормальной жизни. Инеевые кобылицы ар Койрена волновались, не зная, чем их встретит новый город и старшая жена недавно обретенного мужа. А мы с девочками настраивались на безумный день, и поэтому пребывали в омерзительном настроении.

Нет, внешне это, конечно же, не показывали – «предвкушали» встречу с соскучившимися домочадцами, подшучивали над Властой и Риной, страдали из-за того, что на въезде в город собралась приличная очередь. И параллельно болтали с Майрой, Вэйлькой и Алькой, которые так же, как и мы, морально готовились к тяжелой встрече. Становиться в очередь, слава Пресветлой и королю Зейну, не пришлось. Как только мы подъехали достаточно близко, чтобы стоявший рядом с мытарем подчиненный дяди Витта разобрал мои родовые цвета, как все проблемы с проездом были решены: служащий Ночного двора скользнул к десятнику и шепнул ему на ухо пару фраз, а тот очень шустро и умело организовал свободный коридор. На воротах между Нижним и Верхним городом повторилась та же история, поэтому мы, беспрепятственно проехав между створками, добрались до середины предвратной площади и разделились – ар Койрены пожелали нам хорошего дня и свернули направо, в сторону дома. А мы поехали прямо, к торговым рядам. Ибо я не забыл обещание, данное самому себе, соответственно, собирался купить Лане брачный браслет и кинжал меньшицы.

Мотаться по Лайвену в первой половине дня, вдесятером, да еще и одвуконь, было не очень весело, в результате чего на не такой уж большой крюк и общение с ювелиром мы убили больше полутора часов. И порядком озверели от безумного количества прохожих, всадников, телег и карет, попадавшихся нам на пути. Но все плохое когда-нибудь заканчивается, поэтому ближе к полудню мы, наконец, въехали в Служивую слободу и почувствовали себя дома. Правда, по-разному – мои вассалы горячили лошадей и с трудом сдерживали нетерпение, а я пребывал в сильнейшем напряжении. И вскоре дождался ожидаемой боли – когда подхватил Дар Вэйльки и почувствовал эмоциональную яму в душе Ирланы.

Тем не менее, лицо я удержал. Поэтому, добравшись до наших ворот, весело рявкнул:

– Оден, открывай – мы вернулись!

И даже улыбался. Все время, которое понадобилась парню, чтобы вынестись из караулки, пробежать полтора десятка метров по двору и сдвинуть в сторону тяжеленный брус. Зато, как только увидел выражение его лица, выпустил наружу все свои страхи:

– Что случилось⁈

– Беда, арр… – глядя мне в глаза мертвым от затаенной боли взглядом, еле слышно выдохнул он. – Арессу Тину убили!

– Кто⁈ – одновременно выдохнули мы все. А я смотрел на слезы, которые катились по щекам Одена, и чувствовал себя подлецом.

– Неизвестно. Парни арра Витсира роют землю уже который день, но пока ничего не выяснили!

– Понятно… – глухо бросил я, въехал во двор, спешился и утонул в том эмоциональном безумии, в котором пребывали мои домашние.

Нет, часть этой боли я уже чувствовал, когда прилетал по ночам. Но тогда большая часть домочадцев спала. А вот так, собранная воедино, она показалась мне невыносимой. Увы, это были еще цветочки: когда из дома выбежали девочки, влипли в мои объятия, и я ощутил, как содрогается от рыданий Лана, сердце просто разорвалось на части. И я напрочь перестал соображать.

Кажется, что-то говорил. И вассалам, и слугам. Потом, вроде бы, пообещал найти убийц и отомстить. А когда слова закончились, не думая, прихватил с собой переметные сумки и, еле переставляя ноги, зашел в дом. Сколько времени я просидел в гостиной, слушая рассказ девочек и перебирая волосы тихо плачущей Ланы, не скажу даже под страхом смерти. Помню лишь, что в какой-то момент почувствовал себя настолько плохо, что испугал Вэйльку с Найтой, и они насильно утащили меня на остров, затолкали в первую попавшуюся комнату, где принялись лечить. Увы, всего лишь тело. А когда поняли, что в этом случае их Дары не помогают, разозлились.

– Перестань пропускать их боль через свою душу, слышишь⁈ – требовательно рявкнула младшая, встряхнув меня несколько раз.

– Ты только начал делать то, что нужно всему роду! – поддержала ее Тень. – Поэтому соберись и закончи начатое!

Там, на острове, эмоционального давления не было, поэтому я заставил себя загнать чувство вины в оковы воли и решительно сел:

– Все, я в порядке!

– Еще нет… – проворчала Майра, прибежавшая на остров с небольшим запозданием, и поэтому ожидавшая результатов «лечения», прислонившись к входной двери: – Ты пыльный, грязный и пахнешь лошадиным потом. А должен выглядеть безупречно.

Я угрюмо кивнул. А уже через минуту оказался в ванной, под струями душа. В окружении трех женщин, от всей души пытавшихся согреть меня жаром своих сердец. И вскоре растворился в их сознаниях…

…Домой вернулся минут через сорок. В траурном костюме и морально готовый ко всему. Первым делом вышел во двор, кликнул Одена и приказал ему через три кольца собрать всех домашних в обеденном зале первого этажа. Затем поднялся в свои покои, достал из переметных сумок, так и валявшихся в середине гостиной, кинжал с брачным браслетом, вошел в спальню и присел на кровать рядом с лилией:

– Лан, это тебе. Извини, я хотел свозить тебя в храм Пресветлой сразу после возвращения с Окраины, но почти сразу же уехал в Торр-ан-Тиль…

Девушка равнодушно мазнула взглядом по знакам нового статуса и криво усмехнулась:

– Нейл, я – твоя. Остальное неважно…

– Важно. Я считаю тебя своей меньшицей, и хочу, чтобы ты узнала об этом сейчас, а остальные – после завершения траура.

– Я знаю. Давно… – грустно улыбнулась она. – Но все равно спасибо.

– Пожалуйста… – ласково потрепав ее по волосам, сказал я, жестом подозвал к себе бывшую советницу, с самого приезда скромно сидевшую на подоконнике, и вздохнул:

– Лана, Аля, это Дайна, моя новая меньшица…

– Стеша ее уже представила! – обняв меня за талию, сообщила Алька, потерлась щечкой о мое плечо и добавила: – И не рви себе душу: раз Пресветлая свела ваши пути именно сейчас, значит, так было нужно. А мы с ней уживемся.

– Уживемся… – еле слышно подтвердила лилия, и из ее глаз сами собой полились слезы.

– Тогда вам первое задание: через полтора кольца я собираюсь представить ее вассалам и слугам, значит, через кольцо вы должны быть соответствующим образом одеты…

Дальше можно было не продолжать – девочки тут же повели Дайну в баню, а я вытащил из переметной сумки мешок с золотом и унес его в кабинет. Пока дамы приводили себя в порядок, с помощью Амси посчитал, кому из вассалов какая сумма полагается, и разложил деньги в синтезированные мешочки. А когда закончил, поинтересовался последними новостями. И получил сногсшибательный ответ:

– Самая последняя новость – Зейну доложили о твоем приезде, и он вот-вот выедет из дворца в сопровождении Маниши, Террейла и ар Дирга. Предпоследняя – из дома, опять же в твою сторону, уже выехал Магнус со всеми тремя супругами.

– А Дора? – зачем-то спросил я

– До нее новость о твоем приезде пока не дошла…

…Ар Койрены прибыли к нам в гости буквально через пару минут после того, как я закончил раздавать заработанное и отпустил вассалов и домочадцев по своим делам. Спрыгнув с лошадей, они вбежали в дом, следом за Селией влетели в обеденный зал и рванули ко мне. Магнус, мрачный, как грозовая туча, стиснул меня в объятиях, скрипнул зубами, высказал соболезнования и тут же поинтересовался, что известно об убийцах. Заплаканная Ивица, облаченная в траурное платье, присела в глубоком реверансе, потом плюнула на хорошие манеры, обняла Найту и заревела. А Рина с Властой, шмыгая носами, сказали по паре теплых слов и прибились к Стеше.

Пока Селия с Лиирой и Ксаной накрывали на стол, я представил инеевым кобылицам свою семью, а старшую жену Магнуса познакомил с Дайной. Потом мы расселись вокруг стола и помянули Тину. К этому времени я более-менее свыкся с необходимостью говорить о ней, как об усопшей, и, кроме того, настроился на игру, поэтому почти без особого внутреннего сопротивления рассказывал какие-то истории из нашего с ней общего прошлого и со щемящей грустью слушал воспоминания остальных девчонок.

Минут через сорок в зал тихонько просочилась Селия и шепнула на ухо, что приехал король. Я, естественно, вышел его встретить. А когда поздоровался и проводил в зал, то невольно опешил – Зейн, высказав соболезнования моим женщинам, запретил Магнусу пересаживаться, и сел в следующее кресло с мужской стороны. Террейл последовал примеру отца. А Маниша обняла Найту со Стешей, втиснулась между ними и горько заплакала!

Вспоминали Тину долго и от души, а принц даже высказал сожаление, что знал ее недостаточно хорошо. Причем сказал это искренне, и не кривя душой! Что особенно приятно, никто никуда не торопился. И даже король с королевой вели себя так, как будто приехали в гости к очень близким друзьям, причем равным по статусу. Единственным человеком, который не находил себе места, был дядя Витт – он ел себя поедом за то, что за целую десятину, которая прошла со дня убийства, не нашел даже кончика ниточки, ведущей к заказчикам убийства, поэтому то скрипел зубами, то порывался что-то сказать, то невидящим взглядом пялился в стены.

Часа через два после их приезда, когда я, как хозяин дома, встал из-за стола, чтобы гости, при желании, могли сходить справить нужду или немного расслабиться, он подошел ко мне и развел руками:

– Мои люди перевернули вверх дном весь Лайвен, но ничего не нашли. Мы знаем, откуда стреляли, нашли арбалет, два неиспользованных болта и… больше ничего: убийца словно испарился!

– И никаких догадок? – угрюмо спросил я.

– Никаких… – вздохнул он. А потом стиснул мое предплечье: – Единственное, к чему можно прицепиться – это сам арбалет: он совершенно точно сделан под заказ и рассчитан на скрытое ношение. Знаешь, я не поленился, разобрал его на части и сравнил отдельные детали с деталями арбалетов лучей хейзеррских боевых звезд и тех, которые мы вывезли из их посольства. И не нашел ничего общего – этот отличается даже деревом, которое пошло на ложе.

– А с торренскими сравнивал? – спросил я.

Лайвенский Пес кивнул:

– Да. С тем же результатом. Но почти уверен, что сделали его где-то тут, в Маллоре.

– Вывод?

– Я думаю, что работал кто-то из верхушки гильдии убийц. За очень большие деньги. Но доказательств у меня, увы, нет…

– Что ж, спасибо и на этом… – после длинной паузы зло ощерился я. Потом невидящим взглядом уставился в окно и скрипнул зубами: – Я поищу. Сам. И найду…

Через некоторое время пообщаться захотел и Зейн. Этот еще раз высказал свои соболезнования и тоже повинился:

– Я отправил письмо в торренское посольство сразу же, как только узнал о том, что в Тину стреляли, но Веллит отписал, что голубь долетел до Торр-ан-Тиля чуть ли не через стражу после вашего отъезда. Он послал вдогонку кого-то из своих помощников, но те вас то ли не догнали, то ли не нашли.

– Да, мы заезжали в Ламм. Это деревенька неподалеку от столицы… – «вспомнил» я. – Незадолго до этого ар Койрен объездил двух инеевых кобылиц, и мы праздновали это событие с его новыми родственниками.

– Этих? – кинув взгляд на Власту с Риной, негромко спросил он.

Я кивнул:

– Да. Кстати, особы, достойные уважения.

– А что за новая девушка в цветах твоего рода?

– Подруга детства моих торренок. Мы случайно столкнулись с ней по дороге домой, и Найта посоветовала ее объездить.

– Сама? Зачем⁈ – удивился самодержец.

– Сказала, что таких, как она, отпускать нельзя.

– И?

– Я верю Найте, как самой себе. Поэтому бросил Дайне вызов. И смог победить только тогда, когда взял ее на удушающий захват и додавил до беспамятства… – угрюмо, но с уважением в голосе сообщил я. – А ведь девочка влюбилась еще прошлым летом и весь год мечтала стать моей!

– Эх, разогнать бы в Бездну весь курятник Террейла и найти ему хотя бы одну такую! – посмотрев на сына, негромко воскликнул Зейн. – А то у него что ни супруга, то пустышка!

– В эту поездку брать его с собой не стоило, ибо ехали не просто так. А через годик можем и свозить. Благо тропинку в Ламм мы уже натоптали…

Король обрадовался. Потом вытряс из меня все причины, заставившие отправиться в Торр-ан-Тиль и подробности «общения» с представителями торренского высшего света. И заставил пересказать беседу с Беордом на том знаменательном балу, так как в докладе посла говорилось лишь то, что она была. Я рассказал, достаточно подробно. А когда закончил, Шандор задумчиво подергал себя за ус:

– Вот оно что! А я-то думал, чего это Полуденная тысяча Беорда сначала готовилась к войне, а потом вдруг резко перестала! И даже решил, что осведомитель просто набивает себе цену.

– Колвер не дождался подходящей причины… – криво усмехнулся я. – Вот и пришлось спешно менять планы.

– … из-за вас с ар Койреном! – дополнил мое предложение самодержец. И задумчиво подергал себя ус: – Что ж, теперь все понятно. И… я придумаю, чем вас отблагодарить…

…Шандоры и дядя Витт уехали от нас после заката. Проводив их до ворот и дождавшись, пока Оден закроет створки, я вернулся к крыльцу, поднялся в дом и наткнулся взглядом на Магнуса, сидящего на ступеньках лестницы и явно жаждущего поговорить.

Я подошел к нему, уселся на ту же ступеньку и предложил:

– Рассказывай…

– Хочу поблагодарить за отношение твоих девочек к Ивице: пока нас не было, она, оказывается, ночевала у вас чуть ли не каждую ночь. А они не только не давали ей скучать и грустить, но и приохотили к тренировкам. И теперь она хочет идти по Пути Меча вместе со мной.

– А я-то тут причем? Благодари девочек!

– Их – уже. А теперь благодарю тебя. Ибо прекрасно знаю, что в этом доме вопреки твоей воле не делается ничего.

Утверждение было верным, поэтому я промолчал. А через пару мгновений услышал следующий вопрос:

– С чего начнешь?

– С небольшой прогулки в город… – буркнул я. И, предвосхищая напрашивающуюся просьбу, отрицательно мотнул головой: – Нет, сегодня тебя с собой не возьму – там потребуются навыки, которых у тебя пока нет.

– Что ж, тебе виднее. Но…

– Я знаю. И позову. Позже.

Говорить что-либо еще не было необходимости, поэтому Магнус решительно встал и вернулся в обеденный зал. А минут через пятнадцать собрал своих супруг, попрощался и уехал…

…Перед тем, как выехать в город на ту самую небольшую прогулку, я больше двух часов проторчал в кабинете, изучая базу данных системы наблюдения и контроля. То есть, сначала ознакомился со всей значимой частью собранной информации и запомнил самое необходимое, а затем с помощью Стеши и Сарджа еще раз пробежался по основным пунктам операции, спланированной ими еще до нашего отъезда в Торр-ан-Тиль. Естественно, не обошлось без правок, но они были несущественными, поэтому уложив в голове все то, что требовалось знать и помнить этой ночью, я свернул окно СНК, вызвал к себе Вэйльку, Сангора с Фиддином, Лоннера и Дэйва.

В принципе, особой необходимости брать с собой вассалов я не видел – этот этап операции был простым, и провести его можно было десятком способов попроще. Но Стеша заявила, что участие вассалов позволит еще сильнее сплотить род, и настояла на своей правоте.

Когда парни поняли, куда и зачем мы собираемся, их души полыхнули мстительной радостью. Но внешне это никак не проявилось – они предельно внимательно выслушали объяснения, а когда я закончил, унеслись собираться. Мы Дарующей последовали их примеру. Только отправились не к себе, а на остров.

Обратно вернулись закутанными в плащи, в сопровождении Стеши вышли во двор и забрались в карету. А через пару минут к нам присоединились и четыре «оживших кошмара» – воины в маскхалатах черно-серой расцветки, украшенных обрывками «грязных тряпок», «картофельной кожурой» и так далее. Оден, проинструктированный тактиком семьи, тут же тронул карету с места, выехал со двора и направил ее в сторону Торговой слободы…

…Постоялый двор «Костер в ночи», как обычно, не спал. Подвыпившая молодежь из Младших родов или побочных ветвей Старших накачивалась дешевым вином, горланила песни, цеплялась к подавальщицам, чужим лилиям и так далее – в общем, демонстрировала удаль, как могла. Во дворе перед входом тоже царила отнюдь не тишина. Пара упившихся в хлам парней чуть старше меня усиленно изображала поединщиков, совершенно бестолково размахивая мечами. Их не менее пьяные товарищи встречали восторженными воплями каждый намек на удар. А зрители потрезвее истерически ржали после каждого промаха, потери равновесия или падения.

Нас с Вэйлькой не заметили. Вернее, отдельные личности мазнули взглядами по нашим лицам, но сочли, что угрюмый парень с жутким шрамом от правой брови до подбородка и его страшная, как смерть, подружка им не интересны, и тут же о нас забыли. Пара вышибал, встретившая нас за входной дверью, оказалась чуть более любопытной – спросила, хватит ли нам денег для отдыха «в настолько дорогом» заведении. А как только увидела плотно набитый кошель, разошлась в стороны, тем самым, предлагая проходить внутрь.

Вот мы и прошли – огляделись по сторонам, заметили «практически свободный» стол в левом дальнем углу трапезной и направились в его сторону. А когда добрались, бесцеремонно уселись спиной к стене и равнодушно оглядели сидевшего напротив молодого и чуть полноватого мужчину в цветах ар Витзеров.

– Это Коготь… – хриплым и на редкость неприятным голосом представила меня Вэйлька. – Он не в настроении, а ты занял его стол. Найдешь другое место – останешься в живых. Нет – умрешь.

О том, что в «Костре» собираются самые наглые, опасные и удачливые представители городского дна, ар Витзер явно слышал. И, скорее всего, не один раз. А также привык, что к нему, как к представителю опального рода, относятся с пренебрежением чуть ли не все подряд. Поэтому без каких-либо возражений забрал тарелку с недоеденным куском мяса и кубок с вином, встал и ушел в другую половину зала.

– А как же гордость благородного и все такое? – проводив его насмешливым взглядом, негромко поинтересовалась Дарующая.

– Нейл умница, выбрал не кого-нибудь, а ар Витзера… – тут же отозвалась Стеша, наблюдавшая за ходом операции через наши камеры. – А они боятся даже собственной тени…

Тем временем я подозвал к себе ближайшую подавальщицу, потребовал принести кувшин лучшего вина, два кубка и две тарелки свиных ребрышек. А так как выходить из образа не собирался, то шлепнул девицу по необъятной заднице и довольно ощерился.

– Так вот что Нейлу нравится в женщинах! – написала Вэйлька в оперативный канал. И деловито поинтересовалась: – Слышь, Стеш, ты готова к такому изменению?

– Не-не-не!!! – заверещала меньшица. – Я буду радовать Нейла большой грудью, а большой задницей пусть радует кто-нибудь еще…

Мешать девочкам скрашивать шуточной грызней два, а то и три часа бестолкового ожидания я не собирался, поэтому «лениво» огляделся. Минут пять-семь наблюдал за поваренком, поочередно крутившим два мощных вертела со свиными тушами, подвешенными в здоровенном очаге. Оценил стати каждой подавальщицы, и прикипел взглядом к самой грудастой, «к сожалению», крутившейся в середине зала. «Насмотревшись» на воистину невероятные полушария, каждое из которых было больше моей головы, я попытался, каково круглые сутки таскать такую тяжесть. Потом заинтересовался вспыхнувшей потасовкой, презрительно скривился, увидев, что удар одного из противников даже не пошатнул второго, и демонстративно отвернулся. В процессе мазнул взглядом по двери черного хода, расположенной в пяти метрах справа, и сосредоточился на своей спутнице. Хотя на самом деле подключился к камерам дронов, висящих снаружи, и убедился, что все четыре вассала не только заняли предписанные места, но и очень неплохо замаскировались.

Когда подавальщица принесла заказанное – поел, хотя вкус еды и оставлял желать лучшего. Насытившись, сосредоточился на вине. В смысле, послушал лекцию Амси о строении вещества, не без труда уложил в голове услышанное и, наконец, дождался – из боковой ниши, расположенной метрах в пятнадцати от нас, выглянули два мордоворота с лицами, знакомыми по архиву СНК. Цепко оглядев каждого из пьянствующих за ближайшими столиками, они что-то коротко бросили в полумрак за спиной и двинулись по направлению к двери черного хода.

Жерк по прозвищу Скользкий, Голос главы гильдии воров в Верхнем городе Маллора, тут же вышел на свет и в сопровождении еще двух телохранителей зашагал следом за первой парочкой. Выглядел он… хм… своеобразно – поверх дорогого и очень хорошего костюма свисала массивная, но на редкость аляповатая золотая цепь. Ухоженные и причесанные седые волосы зачем-то стягивала широкая лента, более уместная в качестве украшения для мужчины. На широком и «невероятно роскошном» поясе висело аж два тесака, ножны которых были украшены драгоценными камнями сверх всякой меры, а пальцы обеих рук оказались унизаны перстнями. Двигался Скользкий соответственно наряду – величественно «плыл» между столами, не замечая как ремесленников, так и благородных. И всем своим видом демонстрировал непоколебимую уверенность в себе. Что интересно, большинство окружающих признавало его «статус» – старательно отводило взгляды, убиралось с пути или прерывало разговоры при его приближении!

Мы с Вэйлькой сочли это невместным даже в тех образах, в которых пребывали. Поэтому я презрительно оглядел Жерка с головы до ног, поморщился и высказал Дарующей все, что думал о его наряде. А она «угодливо» хихикнула.

Обращать внимание на нахального юнца Голос главы гильдии воров посчитал ниже своего достоинства, поэтому равнодушно прошел мимо и замер перед дверью. А вот телохранители подобрались. Особенно последняя пара. И все время, пока первые двое громил, выскользнувшие на задний двор, убеждались в том, что там их хозяину ничего не угрожает, не сводили с меня внимательных взглядов. И при этом пребывали в постоянной готовности к атаке. А петелек, наброшенных на них, не чувствовали. Поэтому, услышав фразу «Пусто, можно идти», втолкнули Скользкого в дверной проем. И, продолжая смотреть мне в глаза, качнулись, чтобы идти следом, но застыли, примороженные к месту приказом «Стоять!». А затем, не в силах сопротивляться воле потомка Наказующих, подошли к нашему столу и уселись рядом, чтобы упереться спинами в стену, привалиться друг к другу плечами и умереть. От остановок сердца, организованных им сильнейшей Дарующей этого мира.

Убедившись, что они не рухнут лицом в стол и не сползут с лавки, мы с Вэйлькой встали, никуда не торопясь, добрались до двери и вышли во двор. Затем так же спокойно дошли до калитки, выскользнули на улицу и нырнули в темноту безымянного переулка, пробежали по подворотням, вышли на улицу Ночных Гроз и забрались в карету…

…Когда мы подъехали к воротам моего владения, в особняке спала одна лишь Лана. Да и та из-за «коварства» Найты, усыпившей подругу еще до нашего отъезда. Пока Рогер открывал створки, во двор высыпали все домочадцы и, сбившись в плотную толпу, с мстительным злорадством наблюдали, как парни вытаскивают пленника, связанного по-шартски, наружу, как волокут его в большую баню и заносят внутрь. Не разошлись и потом – принесли несколько лавок, расселись поудобнее и приготовились ждать то ли воплей пытаемого, то ли результатов допроса.

Чувствовать их единодушие было приятно, поэтому я не без внутреннего сопротивления заставил себя отвлечься от их эмоций и вместе с Вэйлькой ушел на остров, дабы вернуть лицам нормальный вид – в смысле, снять с них очередные подарки искинов – морф-пленки. Зато, когда вернулся, сразу же сосредоточиться на пленнике, который к этому времени успел не только прийти в себя, но и набраться достаточно смелости, чтобы начать хамить!

– Парни, вы, кажется, не поняли, с кем имеете дело! – снисходительно посмотрев на нас «сверху вниз», сообщил он сразу после того, как Фиддин вытащил из его рта «узду» и усадил на табурет. – Если вам дорога жизнь…

– Я – Нейл ар Эвис по прозвищу Повелитель Ненастья, сюзерен Тинатин Грозы, убитой десятину назад в кафе мэтра Колина…

Как только Жерк услышал мое имя, его чувства полыхнули воистину безумным ужасом, а от уверенности в себе не осталось и следа. Мало того, мужчина побледнел, как полотно, вспотел и нервно облизал пересохшие губы:

– Арр, я не имею к этому никакого отношения, клянусь Пресветлой, своей кровью и жизнью! Поверьте, я вор, а не убийца!!!

Я накинул на его сознание петельку, добавил голосу «черноты» и бесстрастно продолжил:

– Ты голос главы гильдии воров Маллора. А еще являешься связующим звеном между вашей гильдией и гильдией убийц…

– Так и есть, арр! – заверещал он. – Но я не принимал такого заказа! Да и не стал бы!! Ни за какие деньги, ибо знаю, чем заканчиваются любые попытки объявить вам войну!!!

– Война уже объявлена! – равнодушно буркнул я. – Поэтому сейчас ты расскажешь мне все, что знаешь о гильдии убийц, начиная с условных знаков, которыми обмениваются между собой ее члены, и заканчивая описанием всех мест, в которых собираются эти твари.

Воли в моем голосе было предостаточно, поэтому мужчина немедленно заговорил. И начал вываливать на нас столько информации, что мне пришлось послать Дэйва за пером и бумагой. Само собой, лишь для видимости, ибо к моим услугам был комм, потолочная камера и память сразу двух искинов…

…«Пел» Скользкий до конца первой стражи, не замолкая ни на мгновение. А когда иссяк, я вышел из бани, оглядел домочадцев, так и сидящих перед входом, и хмуро поинтересовался:

– Может кто-нибудь нарисовать лицо человека по имеющемуся описанию?

Дайна огляделась по сторонам, «поколебалась», а затем решительно встала:

– Если больше некому, то попробую я…

Талант Тины к рисованию, о котором мне говорила Амси еще зимой, реальные изображения из базы данных СНК, появляющиеся в окне ТК бывшей советницы, и «подсказки» Скользкого Жерка дали результат – из-под пера Дайны выходили портрет за портретом. Пусть грубых и примитивных, но вполне узнаваемых. А оборотная сторона листков тут же покрывалась перечислением особых примет, привычек, любимых мест и так далее.

Этой частью работы занималась Стеша. Конечно же, не просто так – единственная из моих женщин, имевшая доступ к базе данных СНК, она добавляла к информации, озвученной Голосом главы гильдии воров, ту, которую ранее собрали дроны Сарджа. При этом исправляла ошибки, неточности и так далее.

Знал Жерк многое и многих, противиться моей воле не мог, поэтому закончив с рассказами о гильдии убийц, перешел к гильдии воров. И стал рассказывать не только про ее членов, места их сборов и проживания, но и об известных ему ограблениях. С указанием заказчиков, если таковые были, а также исполнителей и жертв. В процессе рассказа наговорил себе четвертований на десять, а когда выболтал и это, не замолк, а принялся терзать свою память, выискивая в ней хоть что-то не озвученное.

Такое, воистину безумное, желание сотрудничать никого не удивляло: мои женщины не раз и не два пробовали действие воли на себе, и знали, как она работает. А вассалы были искренне уверены, что Скользкого до смерти напугало слово «Эвис», и страшно гордились тем, что являются членами моего рода! Что очень радовало, ибо корректировать их сознания мне, откровенно говоря, не хотелось.

Ближе к концу третьей стражи пришлось переложить бремя допроса на плечи Сангора и Стеши, так как к нам в гости приехала Дора. Как ни странно, то, что эта женщина «моими стараниями» постарела лет на десять, никак не задело. Вероятнее всего потому, что я точно знал, что со здоровьем у нее все в полном порядке.

Я пообщался с ней часа полтора, заодно и позавтракав, потом сообщил, что уже занимаюсь поисками виновных, сослался на отсутствие свободного времени и вернулся к Жерку, проигнорировав вопросы излишне любопытной родственницы и оставив ее под присмотром Майры и Альки.

Во второй половине дня пришлось отрываться от вора еще дважды. Сначала для того, чтобы пообщаться с приехавшим в гости Магнусом и пообедать, а затем – на короткую, но достаточно тяжелую беседу с Ларкой, внезапно подключившуюся к личному каналу и попросившую уделить ей немного времени.

– Нейл, вы перестали мне доверять? – спросила девушка, когда я поднялся на второй этаж и пригласил ее в кабинет.

– Нет… – усевшись в кресло, ответил я. – Мы тебе доверяем так же, как раньше.

– Тогда почему вы меня постоянно усыпляете и блокируете доступ к оперативному каналу?

– Потому, что любим.

– Прости? – опешила она.

– Мы тебя бережем от лишней крови, чужой или своей боли и грязных подробностей настоящей жизни!

– Зачем⁈

– Я не хочу, чтобы ты пропускала через свою душу всю ту грязь, в которой мне приходится копаться. Я берегу твою подростковую наивность, умение радоваться мелочам, веру в счастливое будущее и восторженный взгляд на мир, то есть, все то, что так приятно слышать в твоей душе!

– Я хочу делить с вами абсолютно все! И радость, и боль, и сча– …

– Лан, если у тебя появится возможность оградить меня от какой-либо своей боли, ты это сделаешь или дашь мне возможность ею упиться?

Девушка отрицательно помотала головой:

– Ты говоришь не о том. Вот посмотри, сейчас я полностью открыта, то есть, ты читаешь мельчайшие оттенки моих чувств. Зато я тебя не слышу, хотя, вроде бы, должна. И точно так же глохну почти всегда, когда заговариваю о Тине, ее смерти или темах, имеющих к этому хоть какое-то отношение!

– Вывод ты сделала правильный… – вздохнул я. – Все именно так, как ты сказала. И твоя «глухота» – следствие моего прямого приказа. Так надо, Лан. Очень надо! И когда я тебе все расскажу, ты убедишься, что я был прав. Поэтому потерпи еще немножечко, хорошо?

Лилия сглотнула подступивший к горлу комок и тихо спросила:

– То есть, вы закрываетесь не потому, что перестали мне доверять?

– Нет. Мы вынуждены. И очень из-за этого переживаем…

Девушка очень хотела верить моим словам, но все равно сомневалась. Поэтому я набросил на ее сознание петельку и дал возможность услышать свои эмоции:

– Мы любим и уважаем тебя даже больше, чем раньше. И, если бы не настоятельная необходимость, не закрывались бы. Слышишь?

Почувствовав, что я говорю именно то, что думаю, Лана чуть не заплакала от облегчения, но сдержала всплеск эмоций и виновато вздохнула:

– Спасибо. И… извини, что я оторвала тебя от важных дел…

…Возиться с портретами и надписями на их обороте Дайна со Стешей закончили ближе к закату. Скользкого Жерка сразу же удавили, вынесли на Пепельную Пустошь и прикопали, а я, зачем-то пересчитав рисунки, задумчиво потер многострадальную переносицу и вышел из бани во двор, к вассалам и домочадцам: