Текст книги "Эвис: Неоднозначный выбор (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

– Что ты наделал? – расстроилась девушка. – Теперь мне не хватит совести требовать права нанесения первого удара!

Я рассмеялся:

– Я тебе его дарю!

Стеша засияла, еще более воинственно взмахнула острогой и рванула вперед. А через несколько минут, подойдя к довольно густым зарослям, перешла на «лесной» шаг и жестами показала, что искомый омут находится за ними. Я бесшумно двинулся за ней, по дороге выяснив у Сарджа, какой режим комма лучше активировать. А когда подошел к краю небольшого обрыва, то сразу же увидел на глубине полутора метров нескольких силуэтов, подсвеченных зеленым.

Меньшица тут же протянула мне острогу. А когда я попытался отказаться, написала в личный канал:

– К древковому оружию я не привыкла, поэтому промахнусь. У тебя шансов больше. Начинай…

– Осмелюсь напомнить, что вы видите изображение не через границу двух сред, а в окне тактического комплекса… – врезался в нашу беседу голос искина объекта ноль-два. – Поэтому никаких поправок делать не требуется – бейте прямо в цель!

Я выделил самую большую рыбину меткой, кинул взгляд на вспомогательный экран, увидел, что от меня до нее два метра восемнадцать сантиметров, и перебрался чуть левее. А когда добрался до самого края обрыва, поставил левую ногу на удобную площадочку, пару раз примерился и с силой вбил острогу в воду.

– Попа-а-ал!!! – восторженно взвыла Стеша чуть ли не на весь лес, а через миг уже стояла рядом: – Ну, и чего стоишь? Вытаскивай – хочу посмотреть в ее наглые глазенки!

Вытащил. Оглядел. Восхитился приличному размеру и весу добычи, после чего снял рыбину с остроги и отдал «оружие» меньшице. Пока я сажал добычу на простейший кукан, девушка высматривала очередную жертву. Затем ударила и расстроено повернулась ко мне:

– Я промахнулась!

– Ничего страшного, пробуй еще…

Попробовала. Через несколько минут, когда одна из рыб вернулась на облюбованное место. И, промахнувшись снова, в сердцах вбила острогу в дно раза четыре, перебаламутив несчастный омут. Потом скользнула ко мне, увидела, что я улыбаюсь, и возмутилась:

– Тебе смешно?

– Нет, мне красиво! – ответил я, скользнул к девушке, поймал ее за талию и прикоснулся губами к груди, вырвавшейся на свободу во время неравной битвы со слишком юрким врагом.

– Это меняет дело… – хрипло выдохнула Стеша, потянула меня к себе… а через несколько мгновений уперлась руками в плечи: – Все, хватит… Ну пожалуйста… Нейл, еще один поцелуй – и я не остановлюсь ни за что на свете!

В ее способностях я нисколько не сомневался, поэтому нехотя отстранился.

– Так, мне срочно надо успокоиться! – спрятав аппетитное полушарие в чашку лифчика, расстроено выдохнула она. – Поэтому бери острогу и убей мне эту увертливую тварь!

«Увертливую тварь» я достал. С первого же удара. Потом вместе с меньшицей перебрался к следующему омуту и поймал еще одну рыбину, существенно крупнее первой. Еще минут через пять проткнул четвертую, чуть поменьше, после чего решил вернуться в лагерь. Так как понимал, что для обеда уже пойманной добычи предостаточно, а перед ужином мне все равно придется возвращаться к этим же омутам, но уже с толпой женщин…

…Увидев нас с четырьмя здоровенными рыбинами на кукане, дамы радостно завопили, рванули навстречу и принялись рвать на мелкие кусочки, выпытывая все, что можно было выпытать. Узнав, что все четыре трофея добыты мною, начали сочувствовать «обделенной» Стеше. И сочувствовали до тех пор, пока она не описала свое сражение во всех подробностях. Тут дамы расхохотались, признали, что в таких условиях я был просто обязан страшно отомстить обидчицам. И заодно пришли к выводу, что раздельный купальник – не лучший наряд для рыбалки.

Когда закончили веселиться, оценили вес и ухватистость остроги, осмотрели рыб, признали годными к немедленному употреблению в пищу и отправились смотреть, как Майра будет их потрошить. Заодно забрали у меня душистые травы и дикий лук, собранные по дороге в лагерь. Пока дрова прогорали до углей, я сходил за глиной, чуть позже натер выпотрошенную рыбу солью, естественно, изнутри, напихал в тушки дикий лук и травы, и… к нешуточному возмущению Ивицы, зачем-то «перепачкал» будущий обед «грязью»! Слава Пресветлой, доказывать, что так готовить нельзя, женщина не рискнула, то ли решив дождаться результата, то ли решив, что если у меня ничего не получится, то я смогу поймать еще.

Когда я затолкал «грязную» рыбу в угли и развел сверху небольшой костер, старшая ар Койрен напрочь перестала что-либо понимать, и отправилась к Магнусу делиться своими сомнениями. И заставила его расхохотаться:

– Милая, рыба и птица, запеченные в глине, получаются такими вкусными, что не передать словами! Подожди кольца три, и убедишься сама.

– Лан, а ты такое уже пробовала? – слегка надувшись, поинтересовалась она у сестры мужа.

– Неа! Но знаю, что Нейл ничего не делает просто так, поэтому жду и глотаю слюнки…

…Четырех здоровенных рыбин нам хватило впритык, ибо девушки ели за двоих и тянулись за следующим кусочком даже тогда, когда не могли нормально дышать. А когда на «столе» остались одни косточки, заявили, что к вечеру проголодаются значительно сильнее, поэтому ловить надо не четыре, а пять. Или шесть. И не такую мелочь. Потом перебрались в тень и улеглись на покрывала. А Ивица, по моим ощущениям, съевшая чуть ли не больше всех, угомонилась последней – положила голову на бедро Рины и сыто улыбнулась:

– Теперь я понимаю, чем вы околдовали Террейла!

– И чем же? – поинтересовалась Найта. – На озера его не возили, со скал прыгать не давали, рыбой, запеченной в глине, не кормили. Зато заставляли бегать пешим по конному, тренироваться до потери сознания, стоять на страже и гонять разбойников.

– Я про это и говорю: он распробовал совсем другую жизнь!

– Ага! – подтвердила Майра. – Поэтому продолжает бегать пешим по конному каждое утро, но уже по территории дворца. И шарахается от дам в гамаках, появляющихся на его пути, как грибы после дождя!

– Шутишь?

– Неа! – улыбнулась хозяйка рода Эвис. И рассказала то, что слышала от самого наследника престола. А потом описала мысли Стеши по поводу правильной организации засад на принца.

Койрен-старшая расхохоталась и схватилась за переполненный живот:

– Не смеши, я и так еле дышу!

– Террейл тоже еле дышит, так как дамы в гамаках показывают ему ноги аж до колена! – присоединилась к беседе Майра.

– Кошмарное зрелище! – ужаснулась Ивица, во время нашего с Магнусом отсутствия в Лайвене успевшая оценить гладкость тел моих красавиц, получившая «Эвисовскую» мазь для удаления лишних волос и привыкшая ее использовать. – А что будет с бедным Террейлом, если эти дамы узнают о существовании купальников⁈

– Умрет на месте! – сказал я. А когда сообразил, что в эмоциях жены Магнуса нет даже намека на уважение к будущему верховному сюзерену, расстроился: – А если серьезно, то за последнее время принц очень сильно изменился. Он целыми днями разбирается в тонкостях управления королевством, помогает Зейну всем, чем может, и стал видеть в подданных не безликую массу бесконечно обязанных ему людей, а подданных, большая часть из которых заслуживает уважения.

Старшая ар Койрен не поверила:

– Да ладно!

– Так и есть! – подтвердил Магнус. – Когда я заезжал к нему за отличительными знаками, то обратил внимание, что из его окружения пропали подхалимы и лизоблюды, стол кабинета завален стопками бумаг, а не заставлен кувшинами с вином, а сам Террейл слышит то, что ему говорят. И делает выводы только после того, как хорошо подумает.

– Все-таки околдовали! – хмыкнула Ивица, сделала короткую паузу и, зачем-то взъерошив себе волосы, уставилась на меня: – Знаешь, если твоими стараниями из вчерашнего гуляки и повесы получится второй Зейн, будет по-настоящему здорово.

– Я его только подтолкнул! – буркнул я.

Женщина рассмеялась:

– Нейл, ты меняешь все, к чему прикасаешься! Если не веришь – то посмотри на меня и скажи, похожа я на ту Ивицу, которая когда-то переступила порог вашего дома?

…Беседовали долго, больше часа. Обо всем на свете. Потом Магнус задремал, и общий разговор разбился на несколько отдельных: Ивица перебралась к Майре и начала ее вполголоса о чем-то расспрашивать, Власта точно так же прикипела к Стеше. А Вэйлька, Дайра, Алька и Лана утащили Рину метров за пятьдесят от лагеря, улеглись на небольшое покрывало, вооружились палочками и принялись рисовать на земле какие-то наряды.

Я последовательно прислушался к эмоциям каждой группы, порадовался тому, что от всех трех веет любопытством, взаимной симпатией и умиротворением, и здорово обрадовался. Потом закинул левую руку за голову и вдруг понял, что правой перебираю локоны лежащей рядом Найты и бездумно разминаю ей шею и плечи. Причем, видимо, достаточно давно, так как мышцы женщины уже расслаблены до состояния киселя, а в ее чувствах ощущается одно лишь блаженство.

«Привык. Окончательно и бесповоротно…» – отметил я самым краешком сознания, лег поудобнее и почувствовал, что блаженство сменилось тихим сожалением. Дотронулся подушечками пальцев до верха спины – и сожаление сменилось робкой надеждой. Сдвинул пальцы на несколько сантиметров ниже и ощутил радость. Попробовал понять, чего хочется Найте больше всего и вскоре ощутил, что больше всего радости доставляют легкие, почти невесомые прикосновения. А еще тепло в моих эмоциях.

Пока мои пальцы путешествовали по спине Тени, я сравнивал ее с дайрой – так же, как и этот инструмент, женщина очень чутко реагировала на каждое прикосновение к «струнам» и даже звучала. В душе. Чисто, звонко и радостно. Но почему-то недолго – буквально минут через десять она вдруг подключилась к личному каналу и «написала»:

– Пойдем, поплаваем?

Я с удовольствием согласился, так как было жарковато, и мне уже давно хотелось охладиться. Пока спускались к озеру и заходили в воду, женщина, если можно так выразиться, «весело молчала». То есть, не говорила ни слова, зато в ее эмоциях ощущался смех. А когда мы отплыли метров на пятьдесят, выпустила чувства наружу – рванулась ко мне, надавила на плечи и попробовала утопить. Я вывернулся, атаковал сам, ушел от тычка пальцем в ребро, пользуясь преимуществом в силе, развернул женщину к себе спиной и макнул головой в воду, был тут же схвачен за пальцы правой ноги, взят на болевой прием и так далее…

Все время, пока мы сражались, Найта горела каким-то запредельным восторгом. Потом неожиданно сдалась, легла на воду и, раскинув руки и ноги в стороны, удовлетворенно пробормотала:

– Потеребили волосы, почесали спинку, дали пошалить. С ума сойти, я чувствую себя ребенком! Э-э-эх…

– Что такое⁈ – уловив перемену в ее настроении, встревожился я.

– Магнус проснулся! – перевернувшись на живот и мгновенно посерьезнев, сообщила она. – Вся их компания вот-вот рванет к воде, так что нам пора возвращаться.

Сожаление, появившееся в эмоциях женщины в этот момент, заставило меня расстроиться. И заставило подарить ей еще немного радости:

– Девочка-девочка, давай-ка я прокачу тебя до берега…

…Ивица и Рина поплыли практически одновременно. Сначала не поверили самим себе, поэтому перевели дух, собрались с силами и попробовали еще раз. А когда убедились, что способны преодолеть метров пять-шесть, не касаясь ногами дна, радостно заверещали, захвалили «любимого наставника» и побрели к Магнусу. Радоваться вместе с ним и Властой. Я проводил их взглядом, повернулся направо и раз пятый за последний час плеснул в женскую половину своей семьи гордостью: мои красавицы, вооружившись собственноручно вырезанными палками и забыв про все на свете, предельно сосредоточенно отрабатывали «удар острогой».

Дамы ответили вспышкой радости и продолжили тренироваться. Я улыбнулся, посмотрел на ученика и учениц, и махнул рукой:

– Плывите ко мне. Прямо оттуда. Касаться дна не разрешаю!

Глава семьи легонечко подтолкнул Власту, и торренка, уже более-менее научившаяся держаться на воде, послушно кивнула. А через пару мгновений, вдохнув и смешно надув щечки, оттолкнулась от дна и довольно спокойно заработала руками и ногами. В том, что она легко преодолеет разделявшие нас одиннадцать метров, я нисколько не сомневался – не очень разговорчивая, зато добросовестная девица своим отношением к окружающему миру частенько напоминала мне Майру со Стешей.

Доплыла, ни разу не зачастив и не задергавшись, поэтому особо не запыхалась. Ивица зацепила дно ногой на втором толчке. Случайно. Поэтому остановилась, вернулась к мужу и поплыла заново, полыхая недовольством и желанием преодолеть требуемое расстояние целиком. Гребки руками у нее получались слабенькими, выносливости не хватало, поэтому до меня она добралась на одном упрямстве и настолько устав, что встала на дно лишь с помощью Власты. Зато, отдышавшись, издала счастливый вопль:

– Я смогла!!!

Рина тоже смогла. Хотя на последних метрах запуталась в конечностях и хлебнула воды.

Дождавшись Магнуса, который к этому времени научился проплывать метров по двадцать, я сообщил ученицам, что самый первый экзамен по плаванию они сдали. И не удержался от шутки:

– Поэтому вынужден вас расстроить…

Сияние в глазах ар Койрен-старшей тут же пропало, а настроение начало стремительно ухудшаться:

– Чем?

– Вечереет. Мы с вашим мужем порядком проголодались. А значит, тем, кто жаждет испытать свои силы в рыбалке с острогой, пора снимать любимые раздельные купальники и натягивать цельные!

Магнус расхохотался, а его мигом воспрянувшие духом супруги принялись меня обливать водой в шесть рук.

– Нейл, у тебя совесть есть? – плеснув в меня пару раз, возмутилась Ивица. – Я уже понапридумывала себе невесть что…

– … проехала полдороги до дома… – подхватил я. – … и страшно обиделась?

– Ага! – не переставая меня обливать, подтвердила женщина. – А тут – переодевание, которое меня вообще не касается!

– Почему это? – поинтересовался ее супруг.

– У меня слишком слабые руки, а на пять-шесть рыб десяток желающих. Поэтому я буду только смотреть и радоваться каждому удачному удару…

…Первый удар, которому обрадовалась Ивица, нанесла Майра, умудрившаяся пробить острогой самую крупную рыбину из всего дневного улова. Дождавшись, пока ее добычу посадят на кукан, девушка изобразила очень воинственный и смешной танец победы, кстати, с удовольствием поддержанный Алькой, Ланкой и Риной, и передала «оружие» Власте. Та, вглядевшись в темную воду и ничего не обнаружив, пыталась отказаться от права ударить, но Вэйлька, встав рядом с нею, начала объяснять, куда бить. А когда торренка взмахнула рукой, приморозила ее цель «стужей», и благодаря ее помощи самый крайний штырь остроги каким-то чудом все-таки пробил рыбе хвост. Расцеловав Дарующую, Власта станцевала не менее зажигательный танец, чем Майра, а затем передала оружие Стеше, так как Вэйлька была в раздельном купальнике, а значит, на право удара не претендовала.

Меньшица отомстила за дневные мучения. Можно сказать, вдвойне, умудрившись «загарпунить» сразу пару не очень крупных обитательниц озерного дна. Возгордилась – страсть! И вместо танца влипла ко мне в объятия.

Следующие минут двадцать мы ждали удачного удара Рины – несмотря на подсказки и «стужу», она промахнулась аж шесть раз, но не сдалась. Поэтому на седьмой все-таки добилась своего и засияла. Потом мы ходили от омута к омуту еще минут десять, но уже по другой причине – Алька, завладевшая острогой, не собиралась «тратить возможность повеселиться на всякую мелочь» и искала рыбину размером с быка. И ведь нашла! Не с быка, конечно, но заметно крупнее той, которую убила Майра, спокойно выбрала место для удара, вбила острогу в воду и гордо выпятила грудь:

– Попала!

Улов получился более чем хорошим, поэтому мы отправились обратно в лагерь. А когда добрались, женская половина рода ар Койрен под руководством Майры начала учиться потрошить рыбу.

– Нейл, этого не может быть! – потрясенно прошептал Магнус минут через пятнадцать, когда его супруги начали обмазывать будущий ужин глиной. – Ивица ненавидит готовить и терпеть не может грязь во всех ее проявлениях!

– Укуси себя за палец! – ухмыльнулся я. – Проснешься – и все будет, как раньше!

Мужчина демонстративно убрал обе руки за спину и обратился к жене. В полный голос:

– Дорогая, тебя подменили?

– Ага, супруги Нейла! – не задумавшись ни на мгновение, весело отозвалась женщина. – Кстати, какая Ивица тебе нравится больше – утонченная дама, наряженная в платье с кринолином, с волосами, собранными в аккуратную прическу, и с белоснежной кожей, или полуголая растрепанная девица, перемазанная в глине с головы до ног?

Ар Койрен подергал себя за ус, изображая задумчивость, а когда его жена обиженно выпятила губу, пожал плечами:

– Конечно, эта: прежняя Ивица могла быть только благородной дамой и никем иным, а нынешняя запросто превратится в кого угодно!

Этот ответ настолько лег женщине на душу, что почти все время, пока жарилась рыба, она просидела у мужа на колене, довольно щурясь и полыхая вспышками радости и счастья, а во время ужина кормила Магнуса самыми аппетитными, по ее мнению, кусками. При этом не забывала и о меньшицах – объясняла, как «правильно» ухаживать за супругом, давала им задания, от которых мы покатывались со смеху, и добивалась «чистоты выполнения». А если у девушек не получалось, демонстрировала, как надо.

Мои супруги тоже веселились, как могли. А так как с фантазией у них было все в порядке, то к концу трапезы я настолько устал ржать, что запросил пощады. И получил. С условием, что попозже позволю дамам упиться зельем кошачьего глаза и попрыгать со скалы.

Пообещал. И даже предложил ученицам Совершенное Безумие – доплыть до «женской» половины озера самостоятельно. Пусть и с остановками, зато вокруг мыса!

Обожания, которым после этих слов плеснули ар Койрены, можно было захлебнуться: они поняли, что всю жизнь мечтали именно об этом! Правда, наступили на горло своим желаниям и рванули к воде только после того, как замотали оставшиеся куски рыбы в чистую тряпицу, унесли мусор и убрались.

Плыли «по самой слабой». То есть, отправляли вперед Ивицу, а потом доплывали до нее. И не делали с этого места ни шагу, чтобы проплыть все расстояние «честно». Само собой, в процессе участвовали и мы, Эвисы – я находил те участки дна, на которых могла остановиться старшая ар Койрен, и плыл рядом с ней, чтобы, если что, поддержать. А девочки наблюдали за остальными. Но помощью это не считалось, ведь ученик и ученицы жаждали свершений. И радовались каждому преодоленному отрезку.

Первое свершение – остановка на самом острие мыса – вызвало слитный многоголосый вопль: Койрены радовались, а мы им помогали. Второе – касание дна рядом со скалой – второй, еще громче. А потом дамы рванули обратно в лагерь. Уже через лес. Переодеваться и пить отвары.

Пока они бегали туда и обратно, я немного размялся, спрыгнув со скалы раз пять-шесть, а потом поболтал с Амси, вернее, посмотрел совсем коротенькую инструкцию, которую можно было бы назвать «как дать ученицам лишнюю возможность повеселиться». Предложение было интересным, поэтому после возвращения Магнуса и дам я объяснил другу, что можно сделать, заручился его поддержкой и подозвал к нам Альку, чтобы опробовать идею призрачной хозяйки на ком-нибудь поопытнее.

Когда мы с Койреном сцепили запястья и предложили мелкой прыгнуть с получившейся «площадки», она, приплясывая от нетерпения, затолкала нас в воду, оперлась на головы и на счет «три» взлетела в воздух. Сил у нас с Магнусом, вроде как, хватало, поэтому Алька исполнила сальто в полтора оборота и красиво вошла в воду вниз головой!

– Егоза! – ласково проворчала Майра, то ли сообразившая, для чего это надо, то ли выяснившая у Амси мою цель. Затем забралась нам на руки и обратилась к Ивице и торренкам: – Смотрите внимательно: я покажу, с чего надо начинать учиться крутить сальто…

С ее объяснениями и моими комментариями дело пошло на лад: обе торренки довольно быстро освоили переднее и заднее. А когда убедились, что и то, и другое получается достаточно уверенно, уступили место старшей жене и отправились прыгать со скалы. «Гвоздиком», но с большой высоты. Естественно, не одни – каждую из них «встречала» какая-нибудь из моих супруг, при необходимости помогала вынырнуть и сопровождала до берега.

С Ивицей мучились довольно долго – неважная координация движений не позволяла женщине «хватать» нужные навыки достаточно быстро, поэтому приходилось объяснять. Частенько по нескольку раз. Или звать на помощь Майру, чтобы показать ошибки со стороны или продемонстрировать мою мысль в реальности. Единственное, что радовало – это упорство ар Койрен: женщина раз за разом повторяла не получающееся движение, не расстраивалась, когда не очень удачно падала на воду, и не обращала внимания на накапливающуюся усталость. Поэтому все-таки добилась своего – сделала заднее сальто, и очень даже неплохо! А когда повторила его еще два раза, подплыла к нам и обессилено повисла на муже:

– Все, больше не могу! Переднее освою с утра…

А потом задумчиво посмотрела мне в глаза:

– Майра была права: научиться можно чему угодно – надо просто захотеть и поверить по-настоящему. И тому, кто учит, и в себя…