Текст книги "Эвис: Неоднозначный выбор (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

Пока я устанавливал и открывал зонт, девочки расстелили покрывало, поснимали с себя все оружие, кроме ножей на правом бедре, подошли к самой кромке воды и некоторое время просто стояли, невидящими взглядами глядя перед собой. А в настоящее вернулись после тихого вздоха Майры:

– Здесь мы учились верить в себя, перешагивать через страхи и жить по тем правилам, по которым живем и сейчас…

Дайна обняла подругу за талию и так же тихо добавила:

– А еще именно на этом озере я научилась видеть красоту во всем на свете, поняла, что если очень захотеть, то можно добиться чего угодно, и решила, что стану ар Эвис, чего бы мне это не стоило!

Алька, к эмоциям которых я прислушивался внимательнее всего, высказалась куда короче и спокойнее:

– Прошлым летом было здорово, но сейчас намного лучше. Поэтому айда веселиться!

И, чтобы показать пример, подбежала к валуну, взлетела на его вершину и с гиканьем исполнила сальто в полтора оборота. Майра, Ланка и Стеша тут же рванули следом, а Найта развернулась спиной к озеру и зачем-то пошла к лесу.

– Что ты там потеряла? – заинтересовалась Дайна.

– Ежевичник! – полыхнув нетерпением, сообщила Дарующая. – В прошлом году я всего стеснялась, поэтому ягоды только пробовала. А сейчас намерена объесться!

– Хорошая идея! – одобрил я. А когда женщина, тряхнув распущенной гривой, убежала воплощать мечту в реальность, повернулся к бывшей советнице:

– А ты чего не веселишься?

– Да вот, собираюсь с духом, чтобы последовать примеру твоей Тени! – лукаво улыбнулась она.

– Объесться ежевики?

– Неа. Не знаю, помнишь ты или нет, но в прошлом году во-он там, на берегу, лежало бревнышко…

– Конечно, помню!

– Так вот, как-то раз мы с тобой сидели на нем и беседовали о красоте. Ты рассказывал, как твоя мама и Шелла прыгали в воду с камней, и в какой-то момент озвучил фразу, которая запала мне в душу. Ты сказал: «Знаете, как это было красиво?»

– А ты попросила меня прыгнуть с камня, чтобы увидеть то, чего не замечала раньше! – вспомнил я.

– Ага. Но на самом деле мне хотелось прыгнуть самой, чтобы заметить в твоем взгляде хотя бы тень того восторга, который ты испытывал, глядя на них… – призналась женщина. – И пусть всего на миг, но почувствовать себя красивой, любимой и нужной.

– Иди. Я полюбуюсь на тебя с большим удовольствием… – без тени улыбки сказал я, так как прислушивался к ее эмоциям и знал, что она только что позволила мне заглянуть еще в один укромный уголок своей души.

Дайна полыхнула чувством нешуточного облегчения, благодарности и предвкушения, покачивая бедрами, двинулась к валуну, неторопливо забралась на вершину и, дождавшись своей очереди, прыгнула в воду так, как это когда-то сделал я.

Вынырнула совсем недалеко от берега, сияя, как Ати, пронеслась разделявшее нас расстояние, как арбалетный болт, чмокнула меня в щеку и рванула за руку:

– Моя мечта осуществилась! Теперь надо помочь Найте…

«Помогали», можно сказать, от души. Сначала ягоды просто собирали. Я – в ладонь, прижатую к животу, а Дайна – в «чаши» снятого лифчика. Потом кормили подругу наперегонки, в процессе кормления измазав ей лицо, грудь и живот соком ежевики. А когда она «оценила» нашу помощь и начала мстить, позвали на помощь остальных девчонок.

Веселились почти час, не только перемазавшись с ног до головы и исцарапавшись, но и ободрав все кусты в округе. Потом ополоснулись, вернулись к покрывалу, завалились на него одной большой кучей и принялись выяснять, кто о чем мечтает. Как ни странно, оказалось, что наши мечты чем-то похожи. То есть, больше всего мы хотели спокойствия. В смысле, в «обычной жизни», дабы «необычную» можно было посвятить общению с семьей, тренировкам и учебе у искинов. А дальше начинались различия. В идеальном будущем Найты и Дайны контактов с окружающим миром не было вообще – они считали, что они нам только мешают. Майре было все равно – она была готова радоваться жизни в любом ее проявлении. Стеше было интересно потихонечку менять отношение наших соотечественников к привычному и делиться с ними некоторыми знаниями. А Вэйлька, Алька и Лана хотели изредка выходить в свет и сводить с ума гостей приемов и балов очередными выходками. Кроме того, мелкая жаждала «хотя бы одним глазком» посмотреть на мир Ушедших, хотя прекрасно понимала, что эта мечта неосуществима.

– Такой переход – это шаг в неизвестность. Ведь никто из тех, кто туда ушел, обратно так и не вернулся! – с легким сожалением в голосе и в эмоциях буркнула тактик семьи, когда Алька закончила делиться своими мыслями на эту тему. – О том, что находится на той стороне портала, мы не имеем никакого представления. А еще мы толком ничего не знаем и не умеем. Поэтому если там не окажется дружественного искина, то в упор не узнаем устройство, которое может вернуть нас обратно, и не сможем собрать нужное для переноса топливо, так как не имеем представления о том, где его добывать и как оно выглядит. Мало того, мы не сможем объясниться с местными жителями, ибо не знаем их языка, не сможем оплатить помощь, ибо наши золотые там не в ходу, и так далее. В общем, переходить туда имеет смысл только в том случае, если наш мир будет на грани гибели.

– Значит, остаемся здесь. И радуемся тому, что нам дано Пресветлой… – ничуть не расстроившись, заключила Алька. А потом оглядела всех подруг по очереди и задумчиво подергала себя за попавшийся под руку локон: – Кстати, знаете, чему я сейчас удивляюсь больше всего? Тому, что ни одна из нас даже не заикнулась о рождении детей! А ведь род должен расти и развиваться!

– Куда вам дети? – воскликнула Дайна. – Повзрослейте сначала сами!

– Аль, если чувствуешь, что готова, то никаких проблем – попроси, и понесешь в ближайшие дни… – ехидно улыбнулась Вэйлька. А когда мелкая побледнела и начала доказывать, что еще слишком юна, мягко улыбнулась: – Ладно-ладно, не бойся, я пошутила. Что касается рода, то он уже и растет, и развивается – Хельга с Радой непраздны…

…С озера улетали поздно ночью, наплававшись, напрыгавшись и наотдыхавшись до умопомрачения. Забравшись в десантный отсек, девочки тут же убрали «лишний фон», и все время, пока МБП-шка набирала высоту и разгонялась, невидящими взглядами смотрели в темноту, видимо, заново переживая чудесно проведенный день. И, неосознанно пытаясь найти поддержку в тех, кто находился рядом, держали их за руки или заключали в объятия.

– Твои женщины сводят меня с ума! – неожиданно подала голос Амси, не напоминавшая о своем существовании с предыдущего вечера. – Они отдают с таким же удовольствием и радостью, как и получают! И это касается абсолютно всего – вещей, внимания и даже времени, проведенного рядом с тобой! Вот, например, сегодня в течение дня ты провел наедине с Дайной в общей сложности сорок шесть минут. С Майрой – тридцать восемь. С Ирланой – тридцать три. А со Стешей – всего семь. Но она нисколько обиделась! Наоборот, радовалась за каждую из тех, кого по логике просто обязана считать соперницами.

– Они не соперничают… – написал я в ответ. – А еще постоянно прислушиваются к тому, что творится в душах всех членов семьи, сопровождают каждое предложение, жест или взгляд выплеском эмоций и, не задумываясь, реагируют на то, что чувствуют. Поэтому частенько пытаются сгладить обиду еще до того, как «обиженная» поймет, что ее что-то задело, или стараются отвлечь от неприятных мыслей до того, как они начнут портить настроение.

– Ты хочешь сказать, что сегодня у той же Дайны было больше внутренней потребности находиться с тобой, чем у всех остальных, и поэтому твои женщины дали ей такую возможность?

– Можно сказать и так.

– А ведь ты прав! – хмыкнула призрачная хозяйка. – Если проанализировать ваше поведение с учетом новых поправок, то получается, что ваша компания успешно использует как обычный, так и роевой интеллект. Говоря иными словами, демонстрирует коллективное поведение децентрализованной самоорганизующейся системы!!!

Я потребовал объяснений и тут же был вынужден прослушать не очень длинную, но довольно сложную для понимания лекцию. А когда более-менее разобрался с тем, что хотела сказать Амси, задумчиво потер переносицу:

– Не знаю, может быть, и так…

– Что значит «может быть»? – возмутилась она. – Задумайся: один из основополагающих принципов поведения членов вашей семьи – это принцип «каждый делает все, что может», то есть, вы, как муравьи, распределяете обязанности, отталкиваясь от реальных возможностей или способностей. Когда кто-то из вас сталкивается с задачей, которая ему не по плечу, к нему на помощь приходит столько помощников, сколько требуется, чтобы гарантированно справиться с проблемой. Далее, вы, как ты только что сказал, не задумываясь, гасите все негативные вспышки эмоций, а это – признак системысавтоматической саморегуляцией…

– Амси, ты не забыла, что говоришь не с одним из твоих создателей, а обычным жителем этого мира? – спросил я, когда понял, что вот-вот захлебнусь в новых знаниях. – И потом, полночь не лучшее время для серьезных разговоров, поэтому просто скажи, «коллективный интеллект» – это хорошо или плохо?

– Это отлично! – воскликнула она. – Твоя семья куда жизнеспособнее любой другой, так как в ней в принципе отсутствуют возможности для недопонимания, а значит, и возникновения внутренних конфликтов.

– Тогда я спокоен! – подытожил я. И, заметив внизу редкую россыпь огоньков, добавил: – Все, мы почти дома. Поэтому, если ты не возражаешь, я уделю внимание своим дамам…

…Дамы, утомленные целым днем веселого буйства, жаждали упасть на кровать и провалиться в сон. Тем не менее, помогли мне отнести на остров заметно полегчавший баул и сумки, приняли душ, высушили гривы и даже нашли в себе силы вернуться домой. А когда добрались до вожделенной кровати и попадали на нее, вдруг поинтересовались, что у нас в планах на следующий день.

– Обязательных дел только два… – буркнул я, привычно обняв одной рукой Майру, а второй Вэйльку. – Надо свозить парней к Террейлу за знаками и заказать изменение герба. Зато потом будем развлекаться и бездельничать, ибо завтрашний день будет последним днем перед началом серьезных занятий у Сарджа.

– Ну вот, а я-то надеялась, что развлекаться и бездельничать мы будем аж до начала Короткой десятины! – притворно расстроилась мелкая.

– Все-таки решила располнеть, чтобы поразить Нейла объемом задницы? – ехидно поддела ее Вэйлька.

– Почему именно задницы? – лениво поинтересовалась Алька.

– Потому, что объемом груди его каждый день поражает Стеша, и к этому он уже привык.

– Какие же вы все-таки болтушки… – сонно пробормотала Найта, добавив к этой фразе столько любви и тепла, что мы, не задумываясь, ответили. Тоже от всей души. И вышибли бедную женщину в состояние безмыслия. Правда, не боевого, а наполненного негой и блаженством. Момента, когда она вывалилась обратно, я не уловил – заснул. А уже «через миг» проснулся от короткого, но мощного рева в личном канале.

– Просыпайся, к вам вот-вот заявятся незваные гости! – сообщил Сардж. А когда я прислушался к окружающему миру, но не обнаружил ничего тревожного и вопросительно уставился в камеру, раздраженно добавил: – Их шестеро. Крадутся по Пепельной Пустоши. Вооружены духовыми трубками с отравленными шипами, ножами и удавками.

– Удавками⁈ – изумленно переспросил я.

– Именно! – подтвердил искин. – С вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента – это выжившие члены гильдии убийц, решившие отомстить за уничтожение соратников. Кстати, далеко не новички, так как двигаются уж очень толково.

Я потребовал показать картинку, а когда оценил, насколько плавно и легко перетекают от укрытия к укрытию четверо из шестерых «гостей», на всякий случай разбудил Стешу. А пока она приходила в себя, быстренько просмотрел изображения с камер во дворе и задумчиво потер переносицу:

– На страже Лорак и Крегс. Сменятся уже через семнадцать минут…

– Ну да, эти старательные, но чуть менее чуткие, чем хотелось бы… – подтвердил искин. – Зато после них заступит Лоннер, а он почувствует чужих за километр.

– Значит, посмотрим, чему мы научили наших парней… – заключил я.

– На вашем месте я бы не расслаблялся: у этих тварей на шипах и на ножах о-о-очень неприятный яд, противоядия к которому в вашем мире еще нет… – сообщил Сардж. – Поэтому тебе надо либо синтезировать это самое противоядие, либо разрешить мне положить «гостей» еще до того, как их обнаружат твои парни.

– Сколько времени действует эта дрянь? – торопливо натягивая штаны, спросил я.

– Обычного человека убьет секунд за шесть-восемь, в зависимости от места, куда попадет отравленный шип. Армейские наноботы замедлят действие раза в два с половиной, значит, на введение противоядия у нас будет порядка двенадцати-пятнадцати. А для тебя и твоих женщин этот яд не опасен, так как я передал нужную информацию в автомеды, встроенные в ваши ТК, и в случае чего противоядие будет введено мгновенно.

От последней фразы я просто отмахнулся:

– Спасти парней можем и не успеть, значит, обойдемся без тренировки.

– Не торопись! – дотронувшись до моего предплечья, шепнула Стеша. – Если эти гости действительно так хороши, как выглядят на картинке, то опыт, который получат наши вассалы при их захвате или уничтожении, будет воистину бесценным!

– Терять одних ради опыта, который получат другие, я не собираюсь!

– А кто говорит о потерях? – удивилась она, метнулась к изголовью за ножами и, как была, нагишом, вытащила меня из спальни: – Идем в кабинет. Там все и объясню…

…Как я и предполагал, «гости» начали действовать после смены стражников, но не сразу, а выждав двадцать три с половиной минуты. Через забор полезли в самом неудобном для проникновения месте, образовав «лесенку», и не просто так: прежде, чем перемахивать через него, тот, кто стоял на плечах самого верхнего, легкими прикосновениями пальцев простучал гребень и нашел все обманки! А потом накрыл их чем-то плоским и твердым.

– Неплохо! – восхитилась Стеша, когда поняла, что убийца с легкостью обошел первый оборонительный рубеж. – Если бы они начали во время дежурства Лорака и Крегса, то смогли бы застать парней врасплох. Естественно, если бы Сардж забыл о возможности активировать звуковую имитацию срабатывания обманок.

Я кивнул. Молча. Ибо прислушивался к тем инструкциям, которые давали одевающимся подчиненным мои десятники, и одновременно наблюдал за Лоннером, который, добравшись до конюшни, воровато огляделся по сторонам, забрался под крышу и зарылся в сено. Видимо, «решив вздремнуть». Убийца, следивший за его передвижениями из-за забора, довольно ухмыльнулся и жестами поручил одному из своих спутников разобраться с ленивым воякой. А сам бесшумно перемахнул через гребень стены и начал крайне медленно опускаться… вниз головой!

– Они нас очень уважают! – ухмыльнулась меньшица. Потом подумала и добавила: – Но все равно недостаточно сильно!

А «гость», зависнув над самой землей на ремнях или веревках, занялся поиском ловушек. И небезуспешно: уже через полминуты он нашел первую, еще секунд через пятнадцать вторую, а за ней – и третью!

– Из него можно было бы воспитать неплохого разведчика! – с сожалением в голосе пробормотал Сардж. И замолчал, так как «разведчик» поднял над головой правую руку, изобразил последовательность из нескольких жестов и, не дожидаясь, пока его товарищи закончат перебираться на эту сторону, двинулся в сторону нашего дома.

Следом за ним отправились еще трое. Пятый, перетекая из тени в тень, отправился в сторону конюшни, к Лоннеру, а шестой, видимо, на всякий случай, остался за забором – висел на ремнях, изредка выглядывая из-за гребня, чтобы осмотреть двор. Увы, предусмотрительность и осторожность ему не помогли – Сангор, взявший на себя командование ночным боем, дождался очередного осмотра и вбил болт с зазубринами в лоб над правой бровью.

Через долю секунды после щелчка тетивы его арбалета зашевелились и остальные Эвисы. Лоннер, к удивлению своего противника, оказавшийся не в сене, а за стенкой повети, ткнул незваного гостя ножом. А когда тот рухнул на землю, спрыгнул во двор, на всякий случай чиркнул агонизирующее тело по горлу и скрылся в темноте. Дитт с Дейвом подстрелили «разведчика»: первый всадил ему гарпун в левое бедро, а второй оглушил, попав тупым болтом в голову. А Фиддин, Тавор и Крегс убили остальных. Что интересно, после падения наземь последнего, шестого «гостя» вассалы остались каждый на своем месте – перезарядили арбалеты, дождались команды Сангора и выстрелили еще по одному разу даже в те тела, которым первые болты пробили головы. Однако сенешалю, командовавшему боем, показалось мало и этого – после того, как парни отстрелялись, он приказал им перезарядить оружие снова и подтянул поближе тело «разведчика» за веревку, привязанную к гарпуну. Затем деловито всадил по болту в каждую его конечность, приголубил тело еще одним тупым болтом в голову и более-менее успокоился, то есть, отправил Лоннера прогуляться по окрестностям, чтобы убедиться в отсутствии других недоброжелателей.

– Честно говоря, я была уверена, что Сарджу придется хотя бы раз выстрелить по своим… – призналась Стеша, когда Крегс и Дэйв надежно спеленали пленного и засунули ему в рот массивную деревянную «узду».

– Я тоже! – поддакнул ей Сардж. – Поэтому на всякий случай подал в каждый из арбалетов по три болта с противоядием. Но парни прекрасно справились сами.

– Теперь самое главное, чтобы не поцарапались о ножи и шипы… – буркнул я, продолжающий пребывать в напряжении. Потом решительно вышел из кабинета, дождался, пока Стеша оденется, и вместе с ней спустился на первый этаж. В ту комнату, из которой Сангор руководил боем.

Наше появление щит рода Эвис воспринял, как должное – поздоровался, сообщил о ночном нападении и подробно рассказал обо всех действиях своих подчиненных, особо упирая на то, что ни один из парней не сделал ни одного лишнего движения.

Я дождался, пока он закончит рассказ, а потом мотнул головой в сторону окна:

– Почему ты так добросовестно обездвиживал этого, самого первого?

Он пожал плечами:

– Не хотел, чтобы он бросил в меня или в кого-нибудь из парней отравленный нож или плюнул отравленным шипом. А у них, в гильдии убийц, таких умельцев хватает.

– А с чего ты взял, что они именно из этой гильдии? – спросила Стеша.

– Во-первых, видел, как они осматривали забор и обходили ловушки. Во-вторых, когда-то такой же «гость» убил одного из вассалов моего бывшего сюзерена, будучи уже пойманным и связанным по рукам и ногам. А я, впечатлившись, еще года два расспрашивал всех, кого мог, пытаясь выяснить, на что способны самые лучшие убийцы, имевшие возможность подготовиться к бою и вступить в него на своих условиях. Поэтому имею кое-какое представление об их возможностях. И, в-третьих, я ждал их появления не сегодня, так завтра: со Второго Летнего Ненастья прошло уже два дня, а они не из тех людей, которые откладывают месть надолго.

Сенешаль действительно имел представление о возможностях членов гильдии убийц: прежде, чем отправить парней осматривать тела, он приказал им привязать к подошвам сапог толстые деревянные плашки – от отравленного чеснока. Забрасывать тела на телегу распорядился не голыми руками, а вилами, а потом заставил подчиненных вооружиться граблями и метлами. И чуть ли не обнюхать все места, куда «гости» могли забросить какие-нибудь неприятные сюрпризы.

Не менее вдумчиво он подошел и к процессу допроса пленника. Сначала собственноручно срезал с него всю одежду, палкой затолкал ее в мешок и отнес в ту же телегу. Затем уложил убийцу лицом вниз на решетку, брошенную на несколько поленьев, и наглухо примотал к ней как голову, так и конечности. А когда убедился, что «гость» не пошевелится даже при очень большом желании, ткнул в рану на бедре лезвием меча и задал первый вопрос…

Глава 20

Первый день первой десятины второго месяца лета.

Очередная безумная ночка с мотаниями по городу, поисками, захватами, допросами и новыми поисками закончилась только к середине второй стражи следующего дня. Основательно уставшие от крови, истошных криков и грязи признаний, мы, тем не менее, были очень довольны собой, ибо прошли по всем звеньям тех двух цепочек, которые нам любезно предоставил «разведчик», и уничтожили еще тринадцать членов гильдии убийц, собиравшихся наведаться к нам в гости в случае неудачи первой шестерки.

Въехав во двор, передали лошадей Одену, побросали переметные сумки с головами на телегу с трупами, стоящую у забора, и отправились мыться. Дитт и его парни сразу же пошли к большой бане, а я, Дарующие и Стеша поднялись в дом, чтобы рвануть в свою, маленькую. Вернее, через нее и на остров, чтобы не мучиться с шайками, ведрами и мыльным корнем, а воспользоваться нормальным душем. И, увы, не смогли, ибо уже в коридоре первого этажа были перехвачены теми девочками, которых не стали будить ночью.

Вместо того чтобы поблагодарить за заботу, они начали нас всячески стыдить. Правда, при этом ни на миг не забывали о том, что мы порядком вымотались, поэтому пока старшая жена и две ее добровольных помощницы конвоировали нас в ванную, Дайна сбегала за соком и легкими закусками и помогла этой троице превратить обычное мытье в необыкновенное. В смысле, в мытье, приправленное лаской. С таким подходом к привычной процедуре до большого обеденного зала мы добрались только через час с лишним, чистыми, разомлевшими и весьма довольными. Поэтому, умяв все, что ставила передо мной Селия с Ксаной, я вызвал к себе вассалов и выдал каждому по пять золотых, после чего отправил тех, кто еще не получал знак «Верность, Доблесть и Честь», готовиться к поездке во дворец.

Как и следовало ожидать, одного меня с ними не отпустили. Не отпустили и вдвоем с Дайной. В результате из дому мы выбрались всей семьей и сразу же направились в сторону Разбойного приказа. Ехали шагом, чтобы не оторваться от телеги с телами ночных «гостей», любовно обложенных отрубленными головами. Поэтому прекрасно слышали ответы Одена на вопросы, которые ему задавали встречные, и с большим трудом удерживались от смеха, ибо большинство разговоров звучало приблизительно так:

– Кто такие? – спрашивал любопытный.

– Да, очередные недоумки, сдуру решившие объявить войну нам, Эвисам! – презрительно фыркал Оден, выделяя интонацией слова «сдуру» и «нам».

– И? – требовал подробностей его собеседник.

– Что «и»? Пришли под утро. Отвлекли арра Нейла от любимых супруг, а он этого страсть как не любит!

– И⁈

– Говорю же – отвлекли! От ЛЮБИМЫХ супруг! Он недоумков и тогось… Напрочь… Вон, одни головы остались…

– А вассалы?

– Повеселились. Те, которые несли стражу, и успели хоть раз взмахнуть мечами или выстрелить из арбалета. Видишь – тела их жертв почти целые…

– А супруги арра Нейла⁈

– Они выходить поленились. Что там этих дурней было-то – одна телега…

Самое смешное, что все это говорилось с совершенно серьезным лицом и так близко к нам, что Одену верили. И не только те, кто слышал первый и относительно нормальный вариант истории, но и те, которым скормили последний, успевший обрасти жутким количеством леденящих душу подробностей. Мои парни тоже прислушивались и тоже веселились. И иногда подкидывали парню какую-нибудь «важную» подробность, делавшую рассказ еще кошмарнее. В итоге к зданию Разбойного приказа мы подъехали в прекраснейшем настроении и решили, что снаружи, под лучами Ати, находиться куда приятнее, чем шарахаться по душному зданию, пропахшему всякой дрянью. В общем, спешиваться не стали, а послали первого попавшегося на глаза волкодава за начальством.

Начальство в лице Чумной Крысы с радостью вынеслось на улицу в сопровождении сразу четверых сотников. Вернее, без особой радости, но все-таки вышло, и довольно быстро. А, увидев телегу со страшным грузом, схватилось за сердце. Ибо заранее ужаснулось возможным тратам.

Я поздоровался, сообщил о визите незваных гостей, приказал Одену покрутить тела и показать татуировки, свидетельствующие о принадлежности визитеров к гильдии убийц, после чего поинтересовался, сколько времени потребуется сотрудникам Псарни для того, чтобы всего за одно кольцо сличить лица убитых с розыскными листками.

Арр Овьен шутки не понял, но каким-то образом догадался, что я куда-то тороплюсь, и ослепительно улыбнулся:

– Сколько их тут, арр?

– Если целиком, то шестеро. То есть, все, наведавшиеся ко мне домой сегодня ночью… – ответил я. – Тела тех, которые собирались примчаться в гости в случае неудачи первой группы, разбросаны по городу. Но их головы – тринадцать штук – тоже здесь.

– Значит, всего девятнадцать! – «радостно» заключил глава Разбойного приказа. – Что ж, давайте сделаем так: чтобы вы не тратили время на пустое ожидание, я сейчас вынесу вам двадцать золотых, а как-нибудь потом сообщу, чем закончилось сличение лиц и розыскных листков. Что касается лишних денег, то с ними мы разберемся, когда вы привезете мне головы очередных душегубов.

Конечно же, я согласился. Поэтому высказал пожелание, чтобы телегу разгрузили как можно быстрее, ибо Оден нужен мне дома. Потом дождался денег и, мысленно посмеиваясь, поехал во дворец…

Эту часть пути проехали значительно быстрее, так как при любой возможности подавали лошадей в рысь, а по территории дворца вообще неслись галопом. Поэтому, спешившись на Серебряном Дворе и добравшись до королевских покоев, обнаружили, что благородных, жаждущих встретиться и пообщаться с наследником престола, не так уж и много – всего человек пятнадцать-семнадцать. В отличие от тех, кто приехал раньше нас, мы нисколько не расстроились, ибо почему-то верили, что ожидание будет совсем недолгим. И не ошиблись – не прошло и десяти минут, как в большую гостиную быстрым шагом вышел Террейл и радостно поздоровался. После чего пригласил нас следовать за ним. И, как только мы вышли из гостиной, отправил своего телохранителя известить Зейна и Манишу о нашем прибытии.

К моему искреннему удивлению, церемонию награждения знаком «Верность, Доблесть и Честь» принц провел на удивление достойно и с душой. А когда закончил, то не только сердечно поблагодарил моих вассалов за верность мне, Шандорам и королевству, но и произнес что-то вроде речи. Сначала посетовал на то, что хорошо знает лишь тех Эвисов, с которыми ездил на Полуденную Окраину, а потом заявил, что это не мешает ему быть уверенным и в остальных, ибо воины нашего рода – надежда и опора всего Маллора.

Когда он высказал все, что хотел, и полыхнул нетерпением, я отправил парней домой, сказав, что прекрасно обойдусь без сопровождения. И они, попрощавшись с будущим верховным сюзереном, покинули кабинет. А принц, расслабившись, начал жаловаться на жизнь, ничуть не смущаясь, что кроме нас с ним, в помещении присутствуют и все мои женщины:

– Ты себе не представляешь, как я жалею, что вы с отцом не вправили мне мозги лет эдак на десять раньше! Теперь, чтобы наверстать упущенное, приходится просыпаться в конце первой стражи, целый день копаться в бумагах, перекусывать чем попало, где попало и когда попало, и засыпать за полночь! Но я все равно постоянно чувствую, что безнадежно опоздал…

– Лишнего веса пока не появилось! – оглядев его с головы до ног, хмыкнул я.

– Ты не поверишь, но я бегаю. Пешим по конному. Каждое утро. А еще стараюсь тренироваться хотя бы половину стражи, но каждый день!

– Дамы из кустов пока не выпрыгивают? – ехидно поинтересовалась Найта.

– Слава Пресветлой, еще нет! – хохотнул принц. – И еще не додумались бегать теми же аллеями. Но, боюсь, что начнут. И совсем скоро…

– Почему вы так решили?

– На меня уже устраивают засады: скажем, вчера утром на одной из полянок, мимо которых я обычно пробегаю, обнаружился роскошный широченный гамак, в котором возлежала какая-то ар Весс в сарафане с безумным вырезом и подолом, задранным до середины голени. Сегодня утром гамаков оказалось два, а подолы сарафанов задрались до колена. С ужасом думаю, что меня будет ждать завтра.

– А что, эта ар Весс и ее последовательница настолько кривоноги? – захлопала ресницами Стеша.

– Да вроде бы нет.

– Тогда проявите легкую заинтересованность, и тогда сможете каждое утро любоваться на красивейших женщин королевства… во всем их великолепии!

– Может, и мне начать бегать по утрам? – хохотнул Зейн, входя в кабинет через дверь, ведущую на его половину Королевского крыла.

Маниша уже стояла за соседней и внимательно прислушивалась к разговору, поэтому я пошутил так, чтобы сделать ей приятное:

– Конечно, стоит. В покои к старшей жене, если с вечера по какой-то причине туда не добрался!

– А ты сам-то к своей бегаешь?

– Нет, не бегает… – вздохнула хозяйка рода Эвис. – Хотя я об этом мечтаю уже целый год!

– Как это? – не понял король.

– Если Нейл в городе, то Майра всегда спит слева от него… – объяснила Стеша. – А зачем бежать к той, которая и так рядом?

В этот момент в кабинет вплыла королева:

– Зейн, бери пример с побратима! Он плохому не научит!

– Только не во всем, ладно? – притворно ужаснулась Вэйлька. – А то сегодня ночью, например, Нейла сдуру оторвали от нас какие-то недоумки. И он смертельно обиделся…

То, что рассказывала Дарующая о ночном происшествии, отличалось от Оденовской версии, как полотно мастера от рисунка трехлетнего малыша: ее история изобиловала мелкими деталями, придающими повествованию «объем» и правдоподобие; своевременными паузами, усиливающими трагичность или опасность отдельных моментов; описаниями обстановки, времени и внешности участников того или иного события. А еще она бесподобно играла интонациями, жестами и взглядами, поэтому держала зрителей в напряжении с первой и до последней фразы, которая Шандоров просто убила:

– В общем, в городе будут рассказывать что-то в этом духе. А на самом деле все было куда проще: шестеро членов гильдии убийц решили отомстить за смерть товарищей и перелезли через наш забор. Наши воины оглушили и связали самого умелого, а остальных зарубили. Пленного, конечно же, допросили. И Нейл навестил еще тринадцать человек…

Зейн расхохотался. В голос. Вместе с женой и сыном. А когда закончил веселиться, заявил:

– Аресса Вэйлиотта, пожалуйста, не упрощайте рассказ – первый вариант намного эффектнее!

– Увы, не могу, ибо первый вариант придумала не я, а наш возница. Пока вез телегу с трупами на Псарню и отвечал на вопросы любопытных.

– Вы что, уже успели довести Овьена до обморока, требуя денег с раннего утра? – хохотнул Зейн.

– Нет, он остался в сознании. Видимо, потому что страшно болен! – вздохнул я.

– Болен? Чем⁈ – встревожено воскликнула королева, которой Овьен приходился близким родственником.