Текст книги "Эвис: Неоднозначный выбор (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

– Я тоже хочу!

– Тебе нельзя, у тебя ученики! – подколола Вэйлька. – Поэтому за тебя буду прыгать я! Вот, смотри – два с половиной оборота вперед…

– Все, идут! – сообщила Найта и, дождавшись, пока подруга отплывет подальше, сиганула вниз.

Койрены вышли на опушку буквально через минуту. Ошалело оглядели «камешек» и почти сразу же потеряли дар речи, когда увидели прыжок Альки, «чуть-чуть не рассчитавшей» высоту, спрыгнувшей метров с пяти с половиной и исполнившей прыжок в полтора оборота вперед. Пока они пытались прийти в себя, на то же место забралась Майра и крутанула два с половиной оборота назад. А следом за ней что-то безумное изобразила и Найта.

– Стеша, Дайна, Лана, надеюсь, вы так прыгать не собираетесь? – негромко поинтересовался я.

– Увы, нет… – сокрушенно вздохнула девушка. – Мы помним, что еле плаваем, еле ныряем и ходим, опираясь на костыли!

– Умницы… – облегченно выдохнул я и подплыл к берегу.

– Нейл, у меня нет слов! – потрясенно выдохнул Магнус, спустившись к воде. – Вообще!

– Покажи жестами! – пошутил я.

– Объяснить жестами, что «камушек» великоват, я еще смогу… – слегка обретя способность связно мыслить, пробормотал он. – А вот как показать, насколько изумительно выглядят твои супруги, не знаю!

– Закати глаза и изобрази потерю сознания! – посоветовала Ивица, кстати, красная, как спелое яблоко. Потом услышала довольный вопль Ланки, летящей в воду метров с трех, и заворожено уставилась на Вэйльку, взбирающуюся на выступ, с которого прыгали Алька, Майра и Найта: – Нейл, они совсем-совсем не боятся?

– Боятся. Меня. Поэтому изображают послушных девочек, чтобы я позволил попрыгать с вершины… – буркнул я.

– И ты разрешишь⁈ – заранее ужасаясь возможному ответу, спросила Власта.

– А куда я денусь? Ведь они радуются каждому прыжку, а мне приятно чувствовать их эмоции…

…Пока мы шли вдоль берега к скале, я объяснил, что делать и что не делать на скале и под водой. Как только добрались, выбрал выступ в полутора метрах от поверхности и прыгнул в воду ногами вниз. А когда вынырнул, отплыл чуть в сторону и предложил Магнусу последовать моему примеру. Мужчина в точности повторил показанное, как я понял, для того чтобы добавить уверенности супругам, а когда с моей помощью вынырнул и добрался до берега, отправил к выступу Ивицу. Посмотрев на «далекую» воду, женщина заколебалась, но все-таки справилась со страхом. И хотя оттолкнулась слабее, чем следовало, все-таки оказалась под водой, не задев задницей краешек уступа. Оказавшись «на глубине», сначала сильно испугалась, но как только увидела, что я уже рядом, расслабилась и даже улыбнулась. А когда мы вынырнули на поверхность, затараторила, толком не успев перевести дух:

– Я поняла все-все свои ошибки, и в следующий раз прыгну именно так, как ты объяснял!

– То есть, одного раза тебе не хватило? – притворно удивился я.

– Неа!!!

Ринка с Властой выполнили все мои инструкции в точности, благо с силой и координацией движений у них проблем не было. Под водой не дергались и почти не боялись. А когда добрались до берега, с большим интересом уставились на Ланку, отрабатывавшую заднее сальто в полтора оборота с уступа, расположенного в трех метрах от поверхности воды. Я довольно усмехнулся, выбрался из воды и показал Магнусу, как прыгать головой вниз. А когда он очень неплохо повторил показанное и почти без моей помощи выплыл к поверхности, вдруг обнаружил, что троица моих учениц идет к опушке леса.

– Я отправил их переодеваться… – объяснил мужчина. – Прыгать с платьем, заправленным в штаны, действительно редкая глупость, а тренированное женское тело, затянутое в купальник, выглядит потрясающе!

– Тренированное? – ехидно переспросил я.

– Ну да, ты был прав! – кивнул он, взбираясь на уступ. – В конце зимы Ланка была просто симпатичной девчонкой, а теперь стала настоящей красавицей…

– Она старалась! – усмехнулся я и кивком разрешил мужчине прыгать. А когда он вынырнул, кстати, без моей помощи, обратил внимание на его супруг, только-только показавшихся из лесу.

Они шли неспешно, развернув плечи и уверенно глядя перед собой. И хотя густой румянец на лицах и шеях намекал на ту бурю чувств, которая бушевала в их душах, выглядели они достойно.

– Купальники вам очень идут! – ничуть не кривя душой, сказал я, когда они подошли к краю скалы и остановились. – Поэтому сейчас ты, Ивица, опробуешь свой, прыгнув так же, как в прошлый раз, а вы, дамы, постараетесь повторить тот прыжок, который сейчас продемонстрируем я и ваш супруг…

…Со скалы сигали до позднего вечера. «Старшая» часть моих женщин – с самой вершины, исполняя прыжки, от которых у Койренов захватывало дух, а «младшая» крутила что-нибудь простенькое метров с четырех, но иногда забиралась на вершину и прыгала вниз «гвоздиком». Магнус и Рина с Властой уверенно сигали в воду головой метров с трех, а «гвоздиком» с шести. А Ивица прыгала только ногами вниз, зато все с тех же шести метров и после каждого прыжка плавилась от счастья.

Когда на небе начали появляться звезды, я сказал, что эта часть веселья закончена, и погнал всю компанию в лагерь. А там объявил перерыв на ужин, не без труда убедив дам переодеться в сухую одежду и высушить волосы. Пока они ходили на облюбованную полянку и обратно, мы с Магнусом разожгли костер. Он стал насаживать мясо на прутья, а я вытаскивать на кусок белой тряпки, изображавшей стол, остальные продукты и меха с ягодным взваром.

Его супруги, вернувшись обратно, вдруг поняли, насколько голодны и начали мне «помогать», при любой возможности утаскивая что-нибудь съедобное и делясь добычей с подругами. Пока бревна прогорали до углей, просто извелись. Поэтому все время, пока я жарил мясо, слонялись рядом и принюхивались или просили проверить, не готово ли оно. Чтобы Койрены не смущались, мои девочки поддерживали их во всех начинаниях. За исключением Найты – она, устроившись по левую руку от меня и спиной к костру, невидящим взглядом смотрела в темноту и витала неизвестно где. Правда, когда мясо подоспело, вернулась в реальность, взяла протянутый прут и с наслаждением впилась зубами в крайний кусок.

Когда первый голод был утолен, за «столом» завязался неспешный разговор. Сначала обсуждали прыжки. Магнус восхищался «старшей» половиной моих дам и их координацией движений, а также пытался выяснить, какие именно упражнения могут подготовить человека к таким сложным прыжкам. А они ему объясняли, иногда обращаясь ко мне за подтверждением. Потом Майра похвалила его супруг, весьма достойно показавших себя как на «мужской» половине озера, так и на «женской». И вызвала в Ивице вспышку грусти:

– Знаете, а ведь я вам не верила! Когда вы рассказывали, что наслаждались купанием под проливным дождем или ночевкой под заснеженными елями, мне казалось, что вы преувеличиваете, так как получать удовольствие от такого безумия просто невозможно! Зато теперь, когда вы перевернули мое представление о нормальном с ног на голову, я поняла, почему сразу после ухода в ваш род Ланке стали неинтересны приемы и балы.

– Там все однообразно и до ужаса скучно! – поморщилась Ирлана, нежащаяся в объятиях Альки. – А у нас дома я могу делать все, к чему лежит душа. Могу пройтись колесом по коридору или позагорать нагишом на крыше, подраться на подушках с Вэйлькой или полдня валяться на полу с Майрой и Дайной, придумывая фасон какого-нибудь безумного платья, вызвать на поединок половину семьи разом или уйти на кухню, чтобы научиться готовить что-нибудь вкусное. И, что самое главное, меня не только поймут, но и поддержат в любых начинаниях. А если потребуется, то и научат!

– Сейчас я слушаю тебя и понимаю, как это здорово! – кивнула ар Койрен-старшая. – Мало того, я счастлива, что с вашей помощью распробовала прелесть тренировок, захотела разделить с Магнусом страсть всей его жизни и смогла вылезти из скорлупы!

– Скорее, выпорхнуть! – хихикнула Алька. – Или разнести ее в пыль.

– Пусть так! Зато сейчас я вижу мир совсем по-другому. Скажем, еще в начале лета я была уверена, что даже две женщины в одной семье – это постоянная война, поэтому, когда муж отправился в Торрен за меньшицами, страшно ревновала. И так же страшно злилась на Нейла, который подбил его на эту поездку. Зато теперь знаю, что семья семье рознь, искренне рада, что в нашей семье появились Власта с Ринкой, и славлю Пресветлую за то, что она свела пути наших мужей!

– Ивица права: с вами спокойно, уютно и интересно… – подала голос Власта, по примеру моих девочек обнимающая свою подругу. – А еще в вашем присутствии пропадают любые страхи: в Ламме я боялась каждой лужи, а тут, на озере, плавала, ныряла и прыгала с высоченной скалы. Попав во дворец Колверов, чувствовала себя деревенской клушей, а на приеме у Шандора гордилась, что стала ар Койрен. В Торр-ан-Тиле, надев платье с разрезом до колена, думала, что умру от стыда, а сегодня весь вечер носилась в купальнике и чувствовала себя нормально…

– На самом деле страхи никуда не пропадают… – «страшным» шепотом сообщила Майра. – В какой-то момент они… превращаются в удовольствие! Вот сейчас вода в озере кажется вам черной и страшной, а через половину стражи вы будете спорить, как интереснее в него нырять по ночам – упившись зельем кошачьего глаза, или без него!

Глава 22

Третий день первой десятины второго месяца лета.

Найта пришла в засидку за полчаса до рассвета, отмела все мои возражения и взбодрила своим Даром так, что захотелось свернуть горы. Потом проверила, в каком я состоянии, и полыхнула удовлетворением:

– Вот теперь совсем другое дело!

– Мне очень приятна твоя забота, но просыпаться в такую рань не было никакой необходимости – большую часть моей половины ночи я спокойно спал, а лагерь охраняли дроны.

Дарующая разомкнула объятия, посмотрела на меня взглядом, полным непонимания и обиды, и убито прошептала:

– Я надеялась, что ты, почувствовав, насколько сильна и безгранична моя любовь, сделаешь хотя бы крошечный шаг навстречу! О-о-о, как же я ошибалась…

– Болтушка! – мягко улыбнулся я и потрепал веселящуюся женщину по волосам. – Так чего ты вскочила-то?

– Делаю, что могу… Чувствую себя нужной… И счастлива… – делая между фразами длинные паузы, объяснила она. – А еще люблю, когда ты свеж и полон сил.

Выразить словами то, что я ощутил в этот момент, не получилось, поэтому я плеснул в Найту всем, что было на душе. Через петельку. И слегка перестарался – женщина, потянувшаяся было к штанам, снова подкатилась ко мне и довольно мурлыкнула:

– Забыла сказать самое важное: я обожаю такие вспышки эмоций. И поцелуи в щеку!

– Вымогательница! – притворно возмутился я, но «требование» выполнил. Несколько раз и от всей души. А затем порадовал Тень еще немного, с большим удовольствием понаблюдав за тем, как она одевается. То есть, дал ей возможность почувствовать, что я ею любуюсь и считаю невероятно красивой, так как помнил совет Амси, полученный по дороге на Полуденную Окраину, через сутки после того, как мы уничтожили первую в этом походе шайку разбойников.

– Амси, пока Найта спит, хочу с тобой посоветоваться. Слышала ее фразу про девять поминальных свечей к усыпальнице Найтиры ар Улеми?

– Слышала… – отозвалась призрачная хозяйка. – Мало того, я отслеживаю состояние этой женщины уже давно.

– И⁈

– Я несколько раз говорила с твоей первой меньшицей. И не только говорила – погрузила Вэйльку в гипнотический транс и вытащила из памяти все, что связано с прошлым ее матери. То есть, воспоминания о визитах Харзаха ар Улеми, рассказы Найты о своем отце и даже то, что твоя Тень говорила тогда, когда ее дочка была совсем маленькой и толком ничего не понимала. Если не вдаваться в подробности, то вся жизнь этой женщины до появления в твоем доме была одним сплошным кошмаром. Кошмаром, попав в который девяносто девять и девять десятых процента людей покончили бы жизнь самоубийством или сошли с ума. Она держалась ради дочери. А когда вырвалась из него и убедилась, что Вэйлиотте ничего не угрожает, потеряла опору. Ведь стержень, который помог ей выжить, стал не нужным и исчез. И ее психика пошла вразнос…

– Куда пошла? – не понял я.

– Начала рассыпаться, как шалаш из прутиков на сильном ветру! – объяснила Амси. – Ведь та цель в жизни, которой Найта посвятила всю себя, пропала, а ставить перед собой другие она не умела. Да и не видела смысла, так как большую часть жизни провела в кошмаре и не могла поверить в то, что в ней может появиться что-то кроме боли, страха и унижений.

Я скрипнул зубами, почувствовав невыносимое желание убить Харзаха ар Улеми еще раз. А хозяйка пляжного домика, дав мне прийти в себя, продолжила объяснения:

– Ты успел в самый последний момент. И, как выразилась Вэйлька, стал для Найты тем самым стержнем, вокруг которого она смогла себя заново собрать. Увы, озвучив своей новой Тени правила проживания в семье и окружив ее вниманием и заботой, ты забыл сделать самое главное – дать этой женщине новую цель. Поэтому она придумала ее сама, отталкиваясь от своего крайне скудного и однобокого жизненного опыта: решила посвятить всю свою новую жизнь служению тому, кто подарил будущее ее любимой дочери, то есть, тебе. Повторю еще раз – всю свою жизнь. Целиком. Мгновение за мгновением!

– Но ведь это ненормально! – воскликнул я. – Нельзя отдавать свою жизнь другому челове– …

– Разве? – саркастически хмыкнула призрачная хозяйка. – А как же твоя служба телохранителем? На мой взгляд, у Найты в разы больше оснований быть готовой отдать за тебя жизнь, чем у тебя – отдать жизнь за Зейна!

– Это совсем другое!

– Ты отталкиваешься от традиций. То есть, от правил, придуманных непонятно кем, непонятно, когда и непонятно, с чего. А Найта испытывает благодарность за вполне конкретную помощь себе и своей дочери.

Я опешил. Покрутил в голове озвученную искином мысль и решил, что ее надо будет тщательно обдумать. Как-нибудь потом. И задал прямой вопрос:

– Амси, ты считаешь ее поведение нормальным?

– Если рассматривать поведение Найты в общем и целом, то, безусловно, да! Мало того, оно мне нравится куда больше, чем поведение абсолютного большинства тех маллорцев, торренцев, хейзеррцев, реймсцев и гельдцев, которых я ежесекундно наблюдаю через камеры. А если упереться в так беспокоящую тебя частность, в смысле, в стремление этой женщины посвятить тебе свою жизнь, то нет. Но избавить ее от этого стремления я не смогу.

– Почему?

– Если очень коротко, то твоя Тень балансирует на грани сумасшествия и постепенно уничтожает сама себя. Если убрать ту идею, которую она вбила себе в голову, и все, что с ней связано, то личность Найты ар Эвис разрушится почти целиком. А если вычистить из памяти все, что связано с болью, страхом и унижениями, то останутся жалкие ошметки личности Найтиры ар Улеми. И что, по-твоему, можно будет из этого собрать?

Я сглотнул:

– Наверное, ничего. И что мне теперь делать?

Амси тяжело вздохнула:

– Нейл, стержень, вокруг которого собралась новая личность Найты – это ты. Но этот стержень очень-очень непрочный – он сломается, если ты отдалишься, если не оборвешь связь с тем прошлым, которое продолжает ее разрушать, и если она решит, что ты ее предал. Говоря иными словами, пока ты поддерживаешь эту женщину, она будет твоей и душой, и телом – добьется любой поставленной цели, станет тем, кем ты захочешь, и будет помогать тебе в любых начинаниях. Отойдешь в сторону – наложит на себя руки. И я нисколько не преувеличиваю: еще одного предательства она не переживет, а принять помощь другого человека не захочет, так как просто не сможет ему поверить. Поэтому прими ее такой, какая она есть, дай возможность на себя опираться и береги, как самую хрупкую стеклянную вазу. И тогда она когда-нибудь соберется в цельную Личность…

Из засидки выбрались вместе. Только Найта рванула к дереву, на ветвях которого с ночи сохли купальники, сняла свой и танцующей походкой направилась к лесу, а я подошел к ложу, на котором дрыхли мои женщины, развесил петельки и, присев на корточки рядом с Вэйлькой, залюбовался ее личиком.

Как и следовало ожидать, младшая Дарующая отреагировала вспышку моих эмоций практически мгновенно – проснулась и, не открывая глаз, подставила губки под поцелуй. Удовольствие, которым она полыхнула, почувствовав прикосновения моих губ, заставило Майру открыть глаза и потянуться ко мне за своей долей ласки, а следом за ней зашевелились и все остальные. И, не задумываясь, начали добавлять свои чувства к тем эмоциям, которые уже испытывали мы втроем.

Девушки нежились минут пять-семь. Пока не увидели Тень, идущую не к нам, а к озеру.

– Найта, а куда это ты собралась? – приподнявшись на локте, «с легким недовольством» в голосе поинтересовалась Стеша.

– Умываться!

– А почему в купальнике? – грозно сведя брови к переносице, спросила Алька.

– Вода у берега не очень чистая. Зато если заплыть подальше…

– А-а-а, она собирается плавать! Без нас!! Вредина!!! – возмущенно взвыла мелкая, выстрелила собой прямо из-под покрывала и рванула к дереву, совсем ненамного опередив Вэйльку, сорвавшуюся с места второй.

– Что случилось⁈ – встревожено воскликнул Магнус, который вскочил на ноги уже с мечом в руке.

– Найта пошла умываться, но не позвала с собой девочек! – объяснил я. А когда мужчина непонимающе нахмурился, ухмыльнулся: – Умываться, но подальше от берега. Ибо вода там значительно чище…

– И?

– И сейчас ей помогут! – хохотнул я. – Утопят. Раз двадцать. Если, конечно, поймают!

– А можно поплескаться и нам? – спросила проснувшаяся Ивица. А когда услышала утвердительный ответ, торопливо встала, огляделась по сторонам и потрясенно уставилась на розовеющее небо: – Ух-ты, как красиво!!!

Правда, рассветом любовалась совсем недолго – стоило Рине с Властой припустить за купальниками, как она побежала следом…

…Вечер, проведенный на «женской» половине озера наряду с ночным весельем на «мужской», напрочь отбили у супруг Магнуса как лишнее стеснение, так и страх перед «Преддверием Бездны», поэтому, переодевшись, они выбежали из леса, арбалетными болтами пронеслись по берегу, сходу влетели в воду и сразу же бросились в битву. Благо мои дамы о них не забыли, поэтому воевали на мелководье. Уже через несколько секунд Ринка, потеряв равновесие из-за неожиданной атаки Стеши, восторженно взвизгнула, Власта, бросившаяся ей на помощь, воинственно завопила, а Ивица заливисто рассмеялась и тут же вступила в другую схватку. На стороне Альки. Увы, Майра оказалась слишком шустрой, поэтому ушла старшей ар Койрен за спину и высекла из-под нее ноги. Уйти в воду с головой не дала, придержав за подмышки. И из-за этого пропустила ласковое, но очень быстрое касание мелкой…

Наблюдая за буйствующими воительницами, я получал несказанное удовольствие как от красоты самих воительниц и тех связок, которые они использовали, так и от яркости и силы испытываемых эмоций. А Магнус пребывал в постоянном напряжении. Первые пару минут. Но когда убедился, что его супруг тщательно оберегают от любых случайностей, расслабился и иногда стал позволять себе отрывать взгляд от сражения, чтобы высказать свое мнение о чем-то понравившихся связках или отдельных атаках.

Да-да, перестав переживать за любимых женщин, он вернулся в обычное состояние Идущего по Пути Меча, то есть, оценивал сначала эффективность, своевременность и чистоту исполнения движений, а уже потом все остальное. Поэтому радовался, как ребенок, заметив в защитах и атаках моих красавиц что-то незнакомое, и повторял несколько раз, чтобы уложить в памяти для последующего обдумывания. Правда, при этом не забывал и о супругах – уловив в движениях старшей жены первые признаки усталости, заволновался. И совершенно зря – не прошло и минуты, как Майра закончила побоище, а страшно довольные собою дамы повернулись к нам:

– А вы что, умываться не собираетесь?

– Собираемся! – задумчиво глядя вдаль, кивнул я. – Просто никак не решим, как правильнее умываться – заплывая подальше, ныряя на глубину или прыгая со скалы?

– Прыгая со скалы и проплывая над самым дном как можно дальше! – тут же ответила моя старшая жена. – Готова показать!

– Зачем так напрягаться? Вы уже умылись, поэтому можете начать приводить себя в порядок и готовить завтрак. А мы быстренько сбе– …

У Ивицы потух взгляд и оборвалось сердце:

– Мы что, уже уезжаем⁈

– Нет, чтобы успеть въехать в город до закрытия ворот, надо выехать в конце второй стражи, так что успеете и напрыгаться, и наплаваться…

– Отлично! – «обрадовалась» женщина и, зачерпнув ладонями воду, плеснула себе в лицо: – Все, с умываниями здесь закончено. Я готова идти умываться под скалой.

Играла она куда хуже Альки, поэтому я не поверил бы в ее «радость» даже без использования Даров. А с ними просто знал, что она еле сдерживает слезы, так как страшно не хочет покидать озеро. Магнус, заметивший состояние жены и не на шутку расстроившийся, промолчал – видимо, считал, что и так вытащил меня из города на два дня, и просить остаться на третий будет наглостью. Зато не промолчала Майра:

– Любимый, а что нам мешает отправиться домой не сегодня, а завтра? На службу тебе вроде как не надо, на приемы и балы мы, кажется, не собирались, а недобитые воры и убийцы подождут.

– Действительно, почему бы нам не побыть здесь еще немного? – поддержала ее Вэйлька. – За первую половину лета ты не провел с нами и десятины, поэтому просто обязан исправиться!

– А что продуктов почти не осталось, так это мелочи! – пожала плечами Алька. – До завтрашнего дня мы с голоду точно не умрем.

– Если мы начнем тренировки на день позже, ничего страшного не произойдет! – написала Стеша в личный канал. – Особо серьезных дел, требующих обязательного присутствия в городе, тоже нет, зато крема от загара навалом. Назовем его мазью от ожогов, заставим Койренов использовать его каждые пару часов, и они не сгорят. Далее, завтракать есть чем, а ближе к полудню я осмотрю окрестности, найду подсвинка или косулю и уроню дрон на голову будущему обеду. Тогда тебе останется его прирезать и притащить в лагерь…

– Ладно, уговорили, остаемся! – согласился я. И чуть не оглох от многоголосого визга…

…Требование намазать все открытые части тела «мазью от ожогов» Магнус и его супруги выполнили без возражений. Затем Ивица, Власта и Рина закрепили на правом бедре ножны с подаренными клинками и заявили, что будут к ним привыкать. Я не возражал, поэтому повернулся к лесу и зашагал в сторону «женской» половины. А через несколько минут, добравшись до скалы, положил на камень перевязь с мечом и загнал учеников в воду, чтобы посмотреть, чему они научились за ночь и за время утреннего побоища.

Глава семьи Койрен довольно уверенно проплыл вдоль берега метров пятнадцать, поэтому получил разрешение прыгать самостоятельно, и был вверен заботам Ланки. А троица его супруг продолжила тренироваться под моим присмотром. И небезуспешно – уже минут через двадцать Власта уверенно всплыла на поверхность без моей помощи и всего с одной остановкой добралась до берега. А Ивица научилась прыгать в воду с метрового уступа вниз головой.

Что особенно приятно, своей очереди Койрены ждали в воде у берега, отрабатывая гребки, толчки или «зависания» на месте. Причем вкладывали в то, что делали, и душу, и сердце. Поэтому я возился с ними без какого-либо внутреннего сопротивления и почти не завидовал своим девочкам, исполняющим один безумный прыжок за другим.

К началу второй стражи, когда лик Ати поднялся над холмами, я основательно проголодался, поэтому прервал общее веселье и устроил перерыв на завтрак. Оказалось, желание перекусить обуревало не одного меня – не прошло и двадцати минут, как все остатки продуктов были уничтожены, а вместе с ними допит и весь взвар.

– Да уж, свой аппетит мы порядком недооценили! – пробормотал Магнус, оглядев «стол», в центре которого сиротливо лежала тряпица с солью. – Теперь придется немного поголодать…

– Не придется! – успокоил его я. – Эти места я знаю очень неплохо, поэтому в самую жару, пока вы будете прятаться от лучей Ати в теньке, возьму арбалет, сбегаю на охоту и что-нибудь приволоку.

– Думаешь, стоит? – с сомнением в голосе поинтересовался он.

– Я недалеко. Обойду пару-тройку мест, а если ничего не обнаружу, то вернусь.

– Есть и другой вариант, отчего-то упущенный твоим тактиком! – сварливо пробурчал Сардж в личном канале. – До дому три минуты лету, а вдоль берега вашего озера омут на омуте! Соответственно, если наведаться в кабинет, синтезировать наконечник остроги, найти подходящую палку и выбрать в комме режим наблюдения, который позволяет видеть рыбу через толщу воды, то можно будет добыть еды, наработать полезный навык и развлечь окружающих…

Я отправил запись этого разговора девочкам и, услышав в их эмоциях предвкушение, понял, что никакая «охота» мне сегодня не грозит. Поэтому завалился на ложе, закинул руки за голову и закрыл глаза, дабы переварить съеденное и подготовиться к очередному занятию с учеником и ученицами. А через какое-то время услышал всплеск веселья в эмоциях своих женщин и заинтересовался.

– Лежи, как лежишь! – попросила Майра в общий канал. – Откроешь глаза тогда, когда я скажу, ладно?

Я ответил согласием, а минуты через полторы вдруг услышал робкий вопрос Ивицы:

– Что скажете?

– Прекрасно! – отозвался Магнус.

Мои женщины его поддержали. Вразнобой. А когда похвалы закончились, позвали меня:

– Нейл, хватит дрыхнуть, нам срочно нужно услышать твое мнение!

Я «проснулся», перекатился на правый бок и мысленно хмыкнул: старшая ар Койрен стояла в центре лагеря в темно-синем раздельном купальнике с оборочками на груди, скрадывающими недостаток объема оной, в трусиках, прикрытых короткой юбочкой, и с ножом на правом бедре. О том, что с фасоном этой вещи Майра, Дайна и Алька мучились более получаса и смогли подобрать его лишь с помощью Амси, мне говорили. И даже предлагали показать. Но тогда я отказался, поэтому с интересом оглядел женщину с головы до ног и пришел к выводу, что девочки старались не зря – Ивица выглядела очень даже достойно.

Пока я разглядывал купальник, женщина успела порозоветь и испугаться, но взгляда не отвела – смотрела мне в глаза и с трепетом ждала «приговора». Вернее, правды. По крайней мере, мне так показалось при «чтении» ее эмоций. И я постарался озвучить то, что думал, как можно мягче:

– Отлично! А через полгодика, когда ты добавишь объема бедрам, будет просто великолепно. И, знаешь, я не смог представить купальник, который подошел бы тебе больше, чем этот. Скажу больше, он выглядит куда интереснее, чем закрытый.

Ивица благодарно прикрыла глаза, дав понять, что хотела услышать не комплимент, а мнение, заулыбалась, гордо развернула плечи и заявила:

– Что ж, значит, прыгать я буду в том. А плавать и загорать – в этом!

…Власта с Риной решились последовать примеру старшей жены минут через двадцать, когда Майра, выяснив, на какой «половине» озера мы будем развлекаться, отправила всю женскую половину моей семьи переодеваться. Спрашивать моего мнения постеснялись, до воды дошли, прячась за моими дамами, и еще долго вспыхивали то стеснением, то гордостью. Правда, гордостью лишь после похвал Ивицы и Магнуса, не позволивших девушкам упиваться собственными страхами. Кстати, ар Койрен был сосредоточен исключительно на супругах. То есть, он оценил по достоинству купальники моих девочек, сделал один общий комплимент на всех и занялся своими любимыми – помогал им отрабатывать новые упражнения, одаривал похвалами и веселил. Зато ближе к полудню, когда Ати стал не припекать, а жарить, и я отправил всю компанию в тень, он улегся рядом со мной, закрыл глаза и еле слышно вздохнул:

– Я был уверен, что Власта с Ринкой куда храбрее и безрассуднее Ивицы, а оказалось – наоборот. Знаешь, что она мне сказала, когда решила одеть этот купальник?

– Откуда?

– Что ты не будешь вожделеть ни ее, ни наших девчонок сразу по трем причинам. Во-первых, твои супруги в разы красивее. Во-вторых, ты видишь женщин только в них, а ко всем остальным относишься, как к статуям, умеющим думать, ходить и говорить. И, в-третьих, ты так же, как мэтр Колин, замечаешь и оцениваешь красоту, а не размеры прелестей.

Я пожал плечами:

– Внешняя красота вызывает не желание, а восторг. По крайней мере, у меня. Поэтому красивой женщиной, скакуном или статуей я любуюсь приблизительно одинаково. Красота души пробуждает уважение, поэтому мне нравится, что ты привозишь своих супруг в мой дом, я радуюсь, что они общаются с моими девочками, и с удовольствием иду тебе навстречу, когда слышу просьбу чему-нибудь их научить. А желание появляется только тогда, когда есть общность душ и обоюдное стремление отдавать всего себя друг другу. Впрочем, ты это знаешь не хуже меня, ибо сам такой.

– Уверен? – прищурился ар Койрен.

– Если бы это было иначе, мы бы с тобой не подружились… – усмехнулся я. – С самого детства я очень неплохо чувствую эмоции окружающих. От грязи в мыслях большинства меня воротит. А с тобой я общаюсь с удовольствием.

– Эту способность трудно не заметить! – посерьезнел он. – В Ламме ты за считанные кольца отсеял пять из девяти девиц и подтолкнул меня к правильному выбору. Во время допросов воров и убийц точно знал, говорят тебе правду или лгут. А сегодня почувствовал, что Ивица вот-вот разревется, наплевал на свои планы и решил остаться еще на один день. За что я тебе очень благодарен.

– Не было у меня особых планов… – буркнул я. Потом вспомнил про острогу и вздохнул: – А теперь появились. Ибо до вечера еще далеко, а я уже проголодался!

Стоило мне добавить, что пора идти на охоту, подняться на ноги и сделать шаг к переметным сумкам, как с нашего ложа вскочила Стеша и метнулась ко мне:

– Возьмешь меня с собой?

Я кивнул, подошел к своей сумке, присел рядом с ней на корточки, сделал вид, что копаюсь в боковом кармане, и услышал негромкий шепот:

– Наконечник уже внутри. Только посередине. Замотан в черную тряпку.

Я плеснул в нее недоумением, и тут же получил ответ:

– Слетала, пока ты общался с Магнусом.

– Шустрая, однако!

– Не шустрая, а заботливая! – пошутила она, и тут же превратила общение в доклад: – Дроны по берегу погоняла. Подходящие омуты нашла. Так что осталось обуться, взять с собой кусок веревки под кукан, вырезать подходящую палку и разобраться с процессом.

– На всякий случай надень штаны! – посоветовал я. – В стороне ты точно стоять не будешь, а рыбья чешуя и плавники могут оцарапать.

Пока меньшица одевалась, я поинтересовался у Сарджа местонахождением омутов, найденных моим тактиком, и неторопливо двинулся по направлению к ближайшей метке, появившейся на миникарте. Пока шел, срезал подходящую ветку и превратил ее в древко. Потом закрепил наконечник, пару раз взмахнул получившейся острогой и пришел к выводу, что древко можно чуточку укоротить. Когда меня догнала Стеша, идти стало куда веселее – девушка, предвкушающая новое, а поэтому волнующее развлечение, отобрала у меня «смертоносное оружие» и начала к нему привыкать. На ходу. Атакуя – слава Пресветлой, тупым концом – кусты, пни и чем-то не понравившиеся деревья. При этом выглядела настолько грозно, что в какой-то момент я прижал ее к себе и поцеловал в носик.