Текст книги "Эвис: Неоднозначный выбор (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

…Увидев на моих женщинах легкие домашние сарафанчики с подолом по середину бедра, Власта с Риной… восхитились! И сразу же после обмена приветствиями подошли к Найте, чтобы посмотреть их поближе, пощупать материал и выяснить, где можно пошить «такую прелесть».

– Эвисы, что вы сделали с моими супругами⁈ – притворно возмутился Магнус. – Сегодня утром они заказали самые «развратные» платья из всех тех, которые нарисовал мэтр Колин!

– Развратными могут быть только мысли! – фыркнула Ивица. – А платья этого портного лишь подчеркивают женскую красоту!

– Вот, слышали⁈

– Ага! – кивнула Майра. – И полностью с нею согласны.

– Сговорились! – подняв глаза к потолку, страдальчески вздохнул мужчина. И, обняв старшую жену, довольно рассмеялся.

В этот момент ожил мой личный канал:

– Нейл, мы дома. Куда девать деньги и драгоценности?

– Там много? – «спросил» я.

– Карета и телега. Последнюю наняли, когда поняли, что первая вот-вот развалится от перегруза.

– Тогда к нам, в обеденный зал… – распорядился я. – И сообщи Одену, что нас ни для кого нет.

– Поняла! – отозвалась девушка и отключилась. А буквально через пару минут дверь в коридор распахнулась, и на пороге возник Дитт с увесистым мешком на плече:

– Добрый день, арры и арессы! Куда складывать трофеи?

– К дальней стене! – буркнул я, и ответил на недоумевающий взгляд ар Койрена: – Стеша проехалась по тайникам и собрала бесхозное добро. Сейчас пересчитаем и поделим.

– Нейл, я просто помогал!

– Не спорь, это бесполезно… – отмахнулся я, подошел к мешку, размотал ремни, раскрыл горловину и начал вытаскивать из него мешочки поменьше: – Ну, что стоим? Высыпаем их содержимое на стол и сортируем.

– Ах, вот, зачем ты нас пригласил! – хихикнула Ивица. – Чтобы было кому считать деньги!

– Именно! – подтвердил я. – Не одним же нам мучиться с этим неблагодарным делом?

Дело оказалось действительно неблагодарным. Ведь кроме монет разной чеканки и разного достоинства в мешках оказались украшения из золота и серебра, драгоценные камни, кубки, кувшины, части сервизов и даже подсвечники. А еще золото и серебро в слитках, проволоке и заготовках. Где-то пятая часть драгоценностей была очень дорогой. А десятая-двенадцатая явно передавалась из рук в руки не одну сотню лет. И если деньги и относительно дешевые украшения еще можно было куда-то пристроить, то, что делать с этой частью добычи, я просто не представлял.

Единственное, что меня действительно порадовало в процессе сортировки и пересчета монет, так это реакция ар Койренов – несмотря на то, что добра, разложенного на столе и на полу, было не на один десяток тысяч золотых, в их эмоциях не было ни жадности, ни зависти: Магнус относился к тому, что мы делаем, как у неприятной, но нужной работе; Ивица, изредка примерявшая некоторые украшения, возвращала их на место без какого-либо сожаления, а их инеевые кобылицы тихо дурели от количества добычи. Но делали это спокойно. То есть, гордились мужем, принимавшим участие в деле, принесшем такие трофеи, и искренне восхищались нами, Эвисами. Поэтому, дождавшись, когда Стеша закончит подсчеты, я без всякого внутреннего сопротивления озвучил свое решение:

– Итак, здесь сорок шесть тысяч триста пятьдесят шесть золотых, то есть, по двадцать три тысячи сто семьдесят восемь монет на семью. А все остальное будем делить так – брать похожие пре– …

– Нейл, это слишком много! – перебил меня Магнус. – Ты нашел, захватил и разговорил первого пленника, ты продумал процесс захвата всех остальных, ты и твои жены командовали боевыми группами, и вы же составили список вопросов, которые задавались этим тварям. А я и мои воины всего-навсего помогали!

– Если бы не ваша помощь, мы не успели бы поймать всех, кого хотели. И тогда эта война тянулась бы еще долго.

– Ты мог обратиться к Шандору, Диргу, Сиерсу или Маггорам и получить столько воинов, сколько требовалось. Поэтому дели по справедливости – десятую часть нам, а остальное – вам…

Спорили минуты три, и, в конце концов, договорились – Койрены забрали десять тысяч золотых и пятую часть остальной добычи. А когда Магнус оттащил свои мешки к двери, Ивица не удержалась от шутки:

– Никогда не думала, что воевать с убийцами и ворьем настолько выгодно! Дорогой, делай выводы…

…Сразу после ужина Койрены, одолжив телегу и пяток воинов, увезли свою долю трофеев домой, а я, оставив в зале шестьсот монет, которые собирался раздать вассалам и слугам, перенес все остальное в баню и спустил в тайник. Когда закончил таскать тяжести, перешел на остров, ополоснулся и, вернувшись домой, отдался в цепкие руки супруг. В смысле, забрал костюм, который, по их мнению, должен был одеть на прием, и вытерпел все их издевательства.

Замучив меня, они оделись сами, вышли в гостиную и в очередной раз заставили застыть в восхищении. Ибо все до единой нарядились в траурные платья, в которых выглядели живыми воплощениями Скорби, то есть, были невероятно далеки от обычных человеческих страстей и желаний. Да что там желаний – их красота отдавала ледяным холодом даже без стужи во взглядах!

– Спасибо за эмоции, любимый! – прикоснувшись губами к моей щеке, прошептала Майра. – Ты себе не представляешь, как нам приятно тебя слышать…

Приблизительно так же на их наряды отреагировали Селия, Оден и четверка воинов, которых я брал с собой в качестве сопровождения – потрясенно охнув, мужчины сложились в поклоне, а старшая горничная присела в реверансе. А после того, как выпрямились – развернули плечи и полыхнули гордостью! Увы, нормальным эмоциям я радовался недолго – только по дороге во дворец. А после того, как мои женщины выбрались из кареты и оказались в перекрестии взглядов гостей, прибывающих на прием, мне захотелось погасить оба Дара и перестать слышать. Ибо то, что чувствовалось в окружающих, смердело похуже выгребной ямы!

Естественно, гасить Дары я не стал. Поэтому, отвечая на велеречивые приветствия и изысканные комплименты, старался быть предельно кратким, дабы как можно быстрее добраться до Уголка Вечной Стужи и отгородиться от фальшивых доброжелателей холодом демонстрируемых чувств. Тем более что приехали мы одними из первых, а значит, обязательный круг должен был стать очень коротким. К сожалению, стоило нам обойти зал для приемов и занять свое место рядом с троном, как к нам подошла Дора и принялась терзать вопросами о закончившейся войне, страдать из-за того, что ничем нам не помогла, и пересказывать последние слухи о нашем роде. Потом к нам присоединились ар Дирги, вернее, старшая жена дяди Витта, две его меньшицы и Софа. А когда зал наполнился где-то наполовину, примчались и Койрены.

Сразу же после появления Магнуса Дора куда-то ушла, и я смог слегка расслабиться, поэтому общаясь с ним и со своими супругами, поглядывал по сторонам и замечал много интересного. Скажем, отметил, что дочка дяди Витта с интересом посматривает на моих вассалов. Что торренки, переставшие бояться высшего света Маллора сразу после того, как увидели Зейна у меня дома, чувствуют себя свободно и ни капельки не напрягаются. Что Рина болтает не с Найтой, а с Алькой и Софой, и обсуждает с ними последнюю лайвенскую моду. Что Власта старается держаться как можно ближе к Стеше, поэтому прислушивается к ее разговору с Алситой. А Ивица наслаждается беседой с Майрой и Вэйлькой.

Чуть позже до меня дошло, что обе меньшицы Магнуса старательно копируют поведение не Ивицы, а моих женщин: когда к нам подходят здороваться вновь прибывшие, показывают ровно столько уважения, сколько демонстрируют ар Эвис. Если смотрят по сторонам, то с холодным равнодушием. А расцветают только тогда, когда устремляют взгляды на мужа.

Порадовался. За ар Койрена. Похвалил в общем чате Тень и тактика семьи за правильное воспитание торренок. А потом был вынужден отвлечься от наблюдения за окружающими, так как почувствовал приближение Зейна, Маниши и Террейла, и привычно прислушался к их эмоциям.

Король пребывал в прекраснейшем настроении и что-то предвкушал. Маниша откровенно веселилась, вероятнее всего, над мужем. А принц был на удивление задумчив. Нет, не хмур, а доволен. Но словно никак не мог уложить в голове что-то важное.

Когда герольд объявил о выходе Шандоров, и в зале настала мертвая тишина, меня кольнуло волнением, появившимся в эмоциях инеевых кобылиц Магнуса. Но девушки взяли себя в руки достаточно быстро, и я снова сосредоточился на самодержце, который успел добраться до трона и величественно опуститься на сидение. Его супруга, усевшись на свое место, привычно нашла взглядом нашу компанию и приветливо улыбнулась. Причем совершенно открыто, словно стараясь показать всем и каждому, что благоволит к тем, кто собрался в Уголке Вечной Стужи.

Мы, Эвисы, улыбнулись в ответ. Алсита и обе меньшицы Лайвенского Пса откровенно растерялись и на всякий случай присели в реверансе. А торренки и Софа полыхнули щенячьим восторгом. Тем временем Шандор возложил длани на подлокотники, выждал приличную паузу и заговорил:

– Добрый вечер, арры и арессы! Я собрал вас для того чтобы отметить завершение Второго Летнего Ненастья – непогоды, внезапно разразившейся над Лайвеном и всей своей мощью обрушившейся на гильдии воров и убийц. Результат буйства неумолимой стихии – семьдесят восемь трупов тех, кто грабил и убивал таких же маллорцев, как я или вы, и чистый город, жители которого в кои веки могут не бояться оставлять дома без присмотра или совершенно спокойно прогуляться по самым темным подворотням. Две ночи и день понадобились Эвисам и Койренам для того, чтобы выйти на верхушку обеих гильдий, переловить всех тех, кто привык считать себя выше любого закона, доставить их на Лобное место и передать в руки палачей…

После этих слов король тяжелым взглядом оглядел зал и продолжил:

– Повторю еще раз: на все это им понадобились всего две ночи и день, хотя в поисках и охоте на воров и убийц участвовало менее тридцати человек! А Разбойный приказ, в котором служат тысячи, борется с этой швалью столетиями, и безрезультатно. Нет, конечно же, начинающие воришки в их руки иногда попадают. Если не сбегают по пути в Псарню. А вот пойманных и казненных глав гильдий я что-то не припоминаю. В связи с этим возникает вопрос – а ради чего, собственно, существует этот приказ? Для того чтобы его сотрудники ходили по улицам, бряцая железом, и надували щеки? Чтобы было кому брать мзду с торговцев и подвыпивших горожан? Или было, кому получать деньги за безделье?

В зале послышались смешки.

– Самое грустное другое: когда я сообщил главе Разбойного приказа, что отловлена вся верхушка гильдий воров и убийц, он рассмеялся и сказал, что это невозможно! Я обдумал то, что услышал, и понял, что Овьен в чем-то прав…

Гости полыхнули непониманием. А король, явно рассчитывавший именно на такую реакцию, «грустно» усмехнулся:

– Нейл Повелитель Ненастья не знал, что это невозможно, поэтому переловил всех, кого хотел. А глава Разбойного приказа был уверен, поэтому не тратил время впустую и занимался чем-то неизмеримо более важным. А жаль, ведь если бы он тоже не догадывался, то мы давно жили бы в королевстве, в котором не воруют и не убивают…

После этих слов король оправдал свое прозвище – гневно сжал кулаки и… с большим трудом заставил себя успокоиться:

– Ладно, Бездна с ним, с Овьеном: я пригласил вас в гости для того, чтобы вместе с вами воздать должное вернейшим вассалам королей Маллора – ар Эвисам и ар Койренам!

Король встал с трона и склонил голову в знак благодарности:

– Арры и арессы, спасибо вам от имени всех Шандоров – вы совершили невозможное, и мы этого никогда не забудем! А чтобы не страдали забывчивостью и наши потомки, с этого дня почетный знак «Верность, Доблесть и Честь» будет добавлен в ваши родовые гербы, а те из вас, кто принял участие во Втором Летнем Ненастье, получат отличительный знак у моего сына. Далее, Магнуса ар Койрена по прозвищу Тишайший и супруг Нейла ар Эвис по прозвищу Повелитель Ненастья я жалую правом сидеть в моем присутствии и правом свободного доступа в мой кабинет. А главу рода Эвис объявляю Карающей Десницей Шандоров, то есть, человеком, который имеет право наказывать и миловать от имени правящего короля.

Толпа потрясенно ахнула и «порадовала» нас вспышками черной зависти. А Зейн поднял кубок, протянутый кравчим, и торжественно провозгласил:

– Я поднимаю этот кубок за Эвисов и Койренов, вернейших вассалов рода Шандоров…

…После возвращения в особняк я переоделся в домашнее, переложил пару самых больших игрушек в кресла, уселся на край кровати и пригласил Лану устраиваться рядом. А когда девушка опустилась на покрывало, отправил остальных куда подальше. В смысле, на остров – развлекаться и ждать нас. А как только дверь спальни захлопнулась, повернулся к меньшице и вздохнул:

– Ты когда-нибудь задумывалась о том, что будет с нами, если о тайнах нашего рода узнают посторонние?

– Нас выпотрошат и уничтожат. А тебя заставят изменять тех, кто жаждет обрести вторую молодость… – не задумавшись ни на мгновение, ответила она.

– Верно… – кивнул я. И, включив систему визуализации, начал воспроизведение первого ролика. Вернее, нарезку из записей, сделанных во время визитов Доры: – Смотри внимательно – не так давно мы прошли по самой грани такого будущего…

Лана прикипела взглядом к картинке, не сразу, но разобралась с тем, что и как пыталась выяснить мать моей бывшей советницы, и побледнела, как полотно:

– Она догадалась, что Тина прячет под накладками молодое тело?

– Угу. И пришла к выводу, что во мне пробудилась Древняя Кровь, что я пользуюсь их наследием, спрятанным в этом доме, и собралась рассказать об этом мужу. Слава Пресветлой, что Стеша вовремя обратила внимание на странности в ее поведении, а я с помощью Амси убрал из памяти Доры эти догадки и нацелил ее неуемное любопытство в другую сторону.

Девушка облегченно перевела дух:

– Здорово, что у тебя есть такая возможность!

– Здорово! – согласился я. – Но она появилась совсем недавно, а еще несколько месяцев назад мы противостояли окружающему миру вшестером.

– И противостояли очень достойно! – заметила она.

– Да. Однако в какой-то момент начали терять вассалов, не виноватых в том, что во мне что-то там пробудилось. И тогда мы решили, что надо ставить не только меня, но и весь род. Причем так, чтобы нас боялись больше, чем Торр-ан-Тильского Мясника. После чего начали добиваться поставленной цели…

– Так вот почему Первое Весеннее Ненастье было таким кошмарным! – вытаращив глаза, выдохнула Лана.

– Кошмарным было не только оно… – вздохнул я и потрепал ее по волосам. – Мы старались использовать любую возможность для того, чтобы внушить всему миру простую мысль: «Тронешь Эвиса – умрешь».

– И вам это удалось! – злобно ощерилась она.

– Уда-ва-лось! – уточнил я. – До тех пор, пока того же не захотел Зейн, и не дал прозвища Тине и Альке.

После этих слов я показал нарезку из записей памятного разговора, реплик Террейла и его поединка с мелкой. А когда девушка прониклась и помрачнела, продолжил:

– В тот день наследник престола и наш будущий сюзерен сначала чуть не умер от зависти, а после проигрыша в дуэли с Алькой затаил на нас зло. Поэтому натравил на нас Занозу и Задиру с Забиякой. И на всякий случай вложил в уста последних слух о том, что все заслуги нашего рода – результат былых заслуг Тины перед Шандором…

– Каких заслуг? – не поняла Лана.

– Ее покойный муж жаждал власти. Поэтому много лет назад вынудил Тину какое-то время побыть фавориткой Зейна… – объяснил я.

Эмоции Ланы полыхнули ненавистью:

– Твари! Оба!! Ненавижу!!!

– Занозу мы заткнули, Задиру с Забиякой зарубили, но слух разошелся по всему Маллору. И стараниями наших недоброжелателей начал меняться и обрастать подробностями. Как ты, наверное, понимаешь, не очень приятными. И вот результат… – сказал я, и показал анализ изменения отношения высшего света Маллора к роду Эвис с момента появления этого слуха и до «гибели» Тины.

Лана разобралась и с ним. И сделала правильный вывод:

– То есть, вместо уважения и страха мы начали вызывать пренебрежение и презрение?

Я утвердительно кивнул. И тут же добавил:

– Как ты, наверное, понимаешь, слухи нельзя заткнуть, покалечить или убить – до тех пор, пока есть те, кому выгодно их распространять, они будут жить…

– … а значит, любые наши достижения будут приписываться тем самым «былым заслугам»?

– Да. Поэтому мы решили, что Тина нам мешает, а значит, должна умереть. Для всех, кроме нас. То есть, обзавестись новым лицом, новым телом и новым прошлым.

Пока я озвучивал эти предложения, в душе Ланы вспыхивали эмоция за эмоцией – непонимание, ненависть, недоверие, надежда и безумная, умопомрачительная радость:

– То есть, Тина стала Дайной⁈

– Ага!

– Ты ведь меня не обманываешь, правда⁈ – посмотрев на меня взглядом затравленного волчонка, жалобно выдохнула она.

– Не обманываю! – улыбнулся я. – Это она и есть…

– Кто, кроме тебя, об этом знал?

– Все… – виновато вздохнул я. – Не сказали только тебе, так как сомневались, что ты сможешь сыграть горе достаточно правдоподобно и невольно перечеркнешь все, что мы сделали.

Девушка полыхнула обидой, закрыла глаза и замолчала. А через какое-то время глухо спросила:

– Твоя поездка в Торр-ан-Тиль и война с ворами и убийцами – звенья все той же цепи?

– Да. Дайна должна была появиться на свет в присутствии свидетелей, чье слово имеет вес, и как можно дальше от места смерти Тины. А саму ее смерть мы решили использовать, как предлог для мести и возвращения почти утерянного уважения.

– А за что вы выкрали и казнили Генора ар Ниера?

– За решение убить Майру.

Лана до смерти перепугалась:

– Майру⁈

Вместо ответа я показал запись разговора главы рода Ниер с послом Торрена в Маллоре.

– Кошмар… – выдохнула она и уставилась мне в глаза взглядом, в котором полыхала Ненависть: – Когда умрет Талвар ар Аннер?

– Он пока не согласился. Поэтому будет жить. Но если решится на такую глупость, я его убью.

– Но он же обсуждал такую возможность!!! – взвыла Лана.

– Открою страшную тайну: возможность нашего убийства обсуждалась в десятках родов и в каждом из посольств не одну сотню раз. Но мы убиваем не тех, кто мечтает, а тех, кто решил или попробовал это сделать!

– Я поняла… – через некоторое время сказала она. А потом вскочила на ноги: – Где сейчас Дайна?

– На острове. Сидит на лавочке и ждет, когда мы договорим.

– Я хочу ее увидеть!

– Идем…

От спальни до бани Лана шла, как на эшафот. Полыхала то надеждой, то неверием, то страхом. А еще чуть ли не на каждом шаге прислушивалась к моим эмоциям, чтобы найти в них хоть какие-нибудь признаки обмана. Пока открывали тайник и спускались к телепорту, она тряслась, как листок на ветру. А когда оказалась в подвале под пляжным домиком и почувствовала знакомые эмоции, сорвалась с места, взбежала вверх по лестнице и, влипнув в объятия метнувшейся навстречу Дайны, заревела от счастья…

[1] Золотая книжка на поясе – символ советника главы рода.

Глава 19

Десятый день пятой десятины первого месяца лета.

В сознание я пришел как-то сразу, рывком и, почувствовав, что уже не засну, прислушался к звукам, доносящимся со двора. А когда сообразил, что меня разбудили вассалы и слуги, начавшие тренировку без нас, и уже накручивающие круг за кругом по полосе препятствий, зауважал их еще больше. Правда, нестись на улицу и не подумал – слишком большое напряжение, в котором я пребывал несколько дней подряд, основательно вымотало, поэтому хотелось спокойного отдыха. По возможности, без «лишних» движений. Открыв глаза и обнаружив в своих объятиях Найту, тоже не удивился, ибо почти привык к тому, что она старается помогать при любой, даже самой мелкой возможности. Поэтому благодарно прикоснулся губами к ее щеке, сдуру плеснул в женщину чередой эмоций, которые можно было бы понять, как фразу «спасибо, я счастлив, что ты у меня есть», мысленно кляня себя за торопливость, осторожно слез с кровати и унесся справлять нужду. А когда вернулся, обнаружил, что Тень стоит у открытого настежь окна так, чтобы ее нельзя было заметить с улицы или со двора, и, зябко обхватив себя руками за плечи, смотрит наружу.

В ее эмоциях царили счастье, умиротворенность и самая капелька одиночества, поэтому оглядев остальных девочек и убедившись, что они сладко спят, я подошел к ней, обнял за талию и уткнулся носом в растрепанную гриву.

Найта полыхнула такой искренней радостью, что у меня екнуло сердце. И захотелось сказать ей что-нибудь приятное:

– Ты самая теплая, заботливая и надежная Тень во всех мирах! И мне безумно приятно чувствовать тебя частью своей души…

Дарующая растаяла, вжалась в меня спиной и еле слышно спросила:

– Тогда почему ты каждый раз удивляешься, проснувшись и обнаружив меня рядом?

– Я удивляюсь не тому, что ты рядом, а тому, что ты приходишь к нам не под утро, не ночью, а в тот неуловимый промежуток времени, когда мы, окончательно угомонившись, начинаем проваливаться в сон.

– Не «вы», а «ты»! – уточнила она. – Ибо в этот момент ты отдаешь тем, кто рядом, всего себя, плавишься от любви, благодарности и счастья. И, что сводит меня с ума больше всего, радуешься моему возвращению не разумом, не душой, а чем-то гораздо более глубоким, приятным и чистым…

– Чем лучше я узнаю каждую из вас, тем больше убеждаюсь в том, что у нас действительно невозможная семейка… – закрыв глаза, сказал я. И тут же услышал грустный вздох:

– А знаешь, почему Амси нас так называет?

Я отрицательно помотал головой.

– Самый первый прогноз, который сделали искины рейдера «Эквисс» после того, как их объединили в одно целое, испугал его команду до дрожи в коленях. Ведь из расчетов выходило, что в самом лучшем случае они смогут перейти в свой мир через двести пятьдесят лет!

– А что им мешало синтезировать то самое топливо, которое требовалось для большого телепорта?

– Как я поняла, для синтеза разных веществ нужны разные объемы исходного материала и разное количество энергии. Скажем, для порции мороженого – кусок камня размером с твой родовой перстень, для меча – со Стешиного медведя, а для килограмма того топлива – чуть ли не с гору. Но проблема была даже не в этом – синтезированное топливо почему-то оказывалось недостаточно долговечным. То есть, постепенно распадалось, и чуть менее через девяносто лет самопроизвольно превращалось во что-то другое.

– Тогда понятно… – кивнул я. – И что дальше?

– Так вот, Ушедшие до смерти испугались, ибо поняли, что всей командой столько не проживут, даже если будут периодически погружаться в стазис и использовать все возможности медкапсул. Ждать окончания ремонта рейдера, то есть, триста с лишним лет – тоже сочли глупостью…

– Ремонт, длящийся триста с лишним лет⁈ – ошарашено переспросил я. – При наличии синтезаторов?

– Для того, чтобы привести в порядок настолько большой корабль, требовался не только безумный объем очень редких материалов, но и детали соответствующих размеров, верфь и очень сложное оборудование, которое тоже надо было создавать с нуля.

– Суть понял, давай дальше… – не желая вдумываться еще в эту проблему Ушедших, буркнул я.

Девушка слабо улыбнулась:

– Как скажешь! В общем, выделив для ремонта лишь то оборудование, которое не требовалось для добычи ресурсов и их переработки в топливо, они приложили все силы, чтобы убедить наших предков в преимуществе многоженства и в необходимости существования лилий с отдарками.

– Зачем? – не понял я.

– Чтобы увеличить шанс рождения Дарующих, способности которых могли остановить старение!

– То есть, до их появления в нашем мире в каждой семье было всего по одной жене?

– И не только в нашем… – буркнула Найта. – В мирах создателей Амси по две и более жены были менее чем в одной сотой процента семей. Мало того, средняя семья существовала чуть больше двух месяцев, а потом распадалась!

– Не может быть! – шепотом «воскликнул» я. Затем понял, что переживать очередное крушение представлений о «умнейших, мудрейших и порядочнейших» лучше переживать сидя, добрался до ближайшего кресла и бесшумно сел.

Тень тут же опустилась на правый подлокотник и, дав почувствовать, что ей не хватает объятий, продолжила:

– Еще как может: Амси сказала, что отношения между Ушедшими отличались редким непостоянством. Именно поэтому, быстро пресыщаясь супругами, взятыми в нашем мире, они передавали или продавали их другим и брали новых. С течением времени им начали подражать и наши предки. А через три-четыре поколения окончательно привыкли к новому укладу. Только вот добиться мира в больших семьях удавалось немногим, ведь каждая из женщин всеми правдами и неправдами пыталась занять самое теплое место подле мужа, а соперниц либо отодвинуть, либо убрать. Любым доступным способом.

– А у нас – одна душа на всех, и никаких войн на уничтожение?

– Войн? – насмешливо переспросила она. – Нейл, мы настолько вросли друг в друга, что живем одной жизнью и, не задумываясь ни на мгновение, делимся с остальными абсолютно всем!

Думать о расчетливости и бездушности Ушедших было откровенно неприятно. Да и в эмоциях Найты появилась муть, от которой ее стало потряхивать, поэтому я прижал не на шутку разошедшуюся женщину к себе и прикоснулся губами к аккуратному маленькому ушку:

– Если бы команда рейдера «Эквисс» не навязала нам многоженство, то у меня не было бы вас!

Дарующая мгновенно перестала злиться, обожгла меня ощущением счастья и довольно мурлыкнула:

– Умеешь ты успокаивать женщин! Особенно меня…

– К сожалению, не всех… – буркнул я. – Ланку, вон, не смог.

– Смог! – уверенно заявила Найта. – Она поняла твои мотивы и с ними уже согласилась. Просто для того, чтобы принять новую реальность, ей, как обычно, потребуется чуть больше времени, чем пришлось бы потратить нам.

Тень не ошиблась – минут через двадцать дверь нашей спальни тихонько приоткрылась, и в комнату бесшумно проскользнули Ланка с Дайной, ночевавшие во второй спальне. На сладко спящих подруг они посмотрели лишь мельком – подошли к нам, шепотом поздоровались и замолкли. Вернее, замолкла бывшая советница, а лилия виновато посмотрела мне в глаза и вздохнула:

– Ты, как обычно, оказался прав: я бы не смогла изобразить горе достаточно убедительно! Поэтому прости меня за вчерашнюю обиду, ладно?

– Не за что прощать! – сказал я, для пущей убедительности дав девушке почувствовать свои эмоции. – А с чего это ты вдруг пришла к такому выводу?

– Она проснулась, сияя на зависть Ати! – тихонько хихикнула Дайна. – Когда встала, сразу же заглянула в зеркало и закрыла лицо ладошками. А я из вредности попросила ее изобразить горе.

– Но горе получилось уж очень счастливым и довольным? – ехидно поинтересовалась Дарующая.

– Ага. С улыбкой до ушей!

– Она улыбалась даже во сне! – сообщил я. – И обнимала тебя с таким пылом, что я даже позавидовал!

– Оно и видно! – отшутилась Ланка. – Поэтому решил мне отомстить и начал приставать к Найте?

– Если ты посмотришь на нас чуть повнимательнее, то заметишь, что Нейл снизу… – ворчливо заметила Тень. – И догадаешься, что в данном случае пристает не он, а я! А если обратишь внимание на мочку моего правого уха и вспомнишь, о чем говорит кольчужное колечко, то…

– Девочки, тут крадут нашего мужа!!! – вполголоса взвыла «оскорбленная» Ланка.

– Кто? – оторвав голову от подушки, сонно спросила Вэйлька.

– Найта!

– Пусть крадет, ей можно… – отмахнулась меньшица, и… вытаращила глаза: – Та-а-ак, а чего это мы все еще дома⁈ Алька, засоня, вставай!!!

Мелкая нехотя выпуталась из объятий Майры, села, бросила взгляд за окно и сорвалась с места на предельно возможной скорости, в прыжке с кровати успев цапнуть с изголовья свою сбрую, а во время броска к двери гостиной подхватить с кресла халат. Из спальни вылетела, чуть не сорвав с петель дверь, а уже минут через пять влетела обратно и, уперев в бока кулачки, грозно поинтересовалась:

– Ну, и что валяемся? Хотим остаться дома⁈

«Страшная угроза» впечатлила всех. Поэтому через пару секунд на кровати стало пусто, а дамы рванули одеваться, умываться и собираться в полет. Я тоже рванул. На остров. Чтобы забрать баул с едой и напитками на всю нашу компанию, а также лопату, большое покрывало, такой же большой зонт, сумку с бельем, полотенцами и всякой мелочью, которая могла понадобиться в течение дня.

Груз получился приличным, поэтому в мыльню я его поднял в два приема. Закрыл тайник, убедился, что в коридоре первого этажа посторонних нет, и кое-как заволок тяжкую ношу на второй этаж. А когда перенес все это добро в спальню, то невольно рассмеялся: мои дамы были уже готовы. Правда, довольно своеобразно: вместо того, чтобы надеть хотя бы штаны, покидали свои вещи в сумки и построились перед окном в сбруях с оружием и в раздельных купальниках, страшно довольные тем, что последние подобраны в цвет ножен и ремней.

Само собой, высказывать сомнения в правильности выбора «выходных костюмов» я и не подумал – восхитился красотой любимых женщин, опустил груз, порядком оттянувший руки, на пол и качнулся к двери.

– Я уже сказала Сангору, что нас ни для кого нет, и не будет до завтрашнего утра! – догадавшись, куда я собрался, доложила Майра. А Стеша добавила:

– МБП-шка за окном, а десантная аппарель опущена и придвинута к подоконнику…

…Мчаться к заимке ар Маггоров на полной скорости я счел неинтересным, поэтому направил бот к Восходным воротам Нижнего города, показал Альке, Стеше и Ланке место, где мы когда-то встретились с наемниками, и повел машину над Гельдским трактом.

Рассказывать о прошлогодних приключениях, показывая каждое запомнившееся место, оказалось настолько приятно, что мы совершали остановку за остановкой. Над местом первой ночевки повисели всего несколько минут, пока Майра, мечтательно глядя вниз, описывала свои впечатления от пребывания в лесу, а Дайна – душевные терзания во время выбора места для сна на единственной куче лапника. Я тоже не остался в стороне – передал тот ужас, который царил в душах моих спутниц в тот момент, когда они поняли, что придется облачаться в костюмы торренских наемниц.

К ели, под которой мы когда-то ночевали в ливень, спрыгнули на антигравах и провели рядом с ней четверть часа, пока «танцовщицы» вспоминали ночное веселье и лечение Вэйльки. Потом мы с Майрой показали Стеше с Ланкой речку, в которой старшая жена первый раз решилась задержать дыхание и опуститься на дно. Да, по сравнению с океаном тот омут, в который мы тогда ныряли, показался лужей, но девочки смотрели на него со щемящей грустью. А когда насмотрелись, забрались обратно в МБП-шку и нетерпеливо заерзали…

…Историю прошлогодних скитаний рассказывали почти до полудня. Потом прервались, выкопали трофейное серебро и отправились к «нашему» озеру. А когда добрались, то «вывесили» над ним звено дронов, убедились, что в округе нет ни одной живой души, и приземлились.