Текст книги "Эвис: Неоднозначный выбор (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

– Не знаю. Но он добровольно и без какого-либо намека с моей стороны предложил двадцать золотых еще до того, как головы начали сличать с розыскными листками!

Террейл захохотал первым. За ним – его отец. А Маниша, сообразив, что я пошутил, сначала обиженно надулась, а потом не выдержала и присоединилась к общему веселью…

…От Шандоров ушли почти через два часа, основательно испортив настроение всем тем, кто хотел с ними пообщаться. Покинув Королевское крыло, заглянули к старшему герольду королевства, у которого забрали рисунок нового герба. А затем наведались в Башню Теней, где я пересказал дяде Витту несколько интересных фактов о деятельности посольства Гельда, рассказанные «разведчиком» и теми его соратниками, с которыми мы беседовали в городе.

Кушать еще и с ним отказались, так как с трудом дышали после завтрака с Зейном и его семьей, поэтому спустились на Серебряный Двор, добрались до своих лошадей и поехали в сторону дома. Правда, на полпути, решив, что день отдыха все равное не получился, повернули к Койренам. И вскоре добрались до знакомых ворот.

То, что мой единственный друг находится дома, я убедился еще тогда, когда раздумывал, навещать его или нет. Поэтому, не задумываясь, проехал между предупредительно распахнутыми створками, через некоторое время спешился у парадного крыльца особняка и в сопровождении своих дам уверенно поднялся по лестнице. Где и остановился, чтобы дать возможность наследнику главы рода встретить нас так, как полагается.

Магнус, вылетевший на крыльцо буквально через пару минут, радостно шваркнул меня по плечу, одарил каждую из ар Эвис отдельным комплиментом и притворно вздохнул:

– Нейл, если ты приведешь в семью еще пару-тройку таких же красавиц, я начну повторяться. А так, как женщины этого не любят, меня быстренько от тебя отвадят, и нашей дружбе придет конец.

– Можешь приветствовать нас одним общим комплиментом! – улыбнулась Майра. – Главное, чтобы он шел от сердца!

– Ах, да – у вас ведь одна душа на семь прелестных тел? – «вспомнил» он, переступив через порог дома и пригласив нас внутрь.

– Именно! – подтвердила Вэйлька. – Кстати, а где три твоих прелестных тела?

– Ждут этажом выше! – весело заявил он и заторопился к широченной парадной лестнице.

Мы пошли следом, а когда одолели первый пролет и развернулись, то поняли, почему в эмоциях ар Койрена было столько предвкушения: все три его женщины были наряжены в совершенно развратные, по меркам Лайвена, домашние сарафанчики. Зато, на мой взгляд, сарафанчики были пошиты правильно: те, в которые нарядились инеевые кобылицы, подчеркивали красоту фигур молодых и хорошо сложенных девушек. А тот, который Колин пошил для Ивицы, скрадывал ее излишнюю худобу и привлекал внимание к самой красивой части тела этой женщины – к голеням.

– Вы великолепны! – искренне сказал я. А когда почувствовал, что дамам этого мало, сделал комплимент, который не должен был никого обидеть: – И, что мне нравится больше всего, вы выглядите, как неотъемлемые части одного целого!

Старшая жена Магнуса, немного стеснявшаяся «бесстыдно обнаженных ног» – а подол ее платья открывал их почти до коленей – приободрилась. Зато Власта с Риной как-то уж очень гордо заулыбались.

– Они и заказывали комплектами… – довольно объяснил хозяин дома, увлекая нас в гостиную своих покоев. – Вернее, сначала долго доказывали мне и Ивице, что правильно одеваться именно так, а потом сказали, что ты первым делом заметишь именно это. И, как видишь, не ошиблись!

– А еще они утверждают, что ты видишь всё не так, как все… – на что-то решившись, добавила его старшая жена. – Что ты скажешь о моем сарафане? Только честно!

– Самый удачный наряд, который я на тебе когда-либо видел! – мысленно вздохнув, признался я. А когда почувствовал, что эта фраза пришлась ей по душе, осторожно продолжил: – В нем ты выглядишь куда более женственной, гибкой и легкой, чем в тяжеленных платьях с кринолином.

Женщина почувствовала нешуточное облегчение, но успокаиваться не пожелала:

– А по поводу его длины?

– На мой взгляд, она идеальна: у тебя очень красивые голени, поэтому прятать их под подолом или кучей нижних юбок просто жалко! – сказал я. Потом огляделся по сторонам, нашел подходящее зеркало и подошел к нему: – Но к этому наряду я бы кое-что добавил. Встань сюда так, как стою я. Потом приподнимись на носочки и посмотри на свое отражение и представь, как будут выглядеть твои икры, если ты будешь в туфельках на высоком каблуке…

Главный ценитель ножек Ивицы тут же оказался рядом с женой, зачем-то заглянул в зеркало, и подергал себя за ус:

– Нейл прав – голени великолепны, но с туфельками на каблучке будут выглядеть еще лучше!

После этих слов старшую ар Койрен окончательно отпустило, и она, оставив меня в покое, начала шушукаться с моими девочками. Мы с Магнусом, поняв, что дамам стало не до нас, ненадолго «отпросились», тут же выскользнули в коридор и отправились во двор осматривать полосу препятствий. А по дороге обсуждали всякую всячину. Вернее, говорил, в основном, хозяин дома, а я его слушал:

– То, что за время нашего отсутствия сотворили с моей женой твои супруги иначе, как чудом, не назовешь. Во-первых, она приняла Ринку с Властой, как сестер, и изо всех сил пытается найти с ними общий язык. Во-вторых, вместо того чтобы ревновать и устраивать истерики, когда я уделяю им «слишком много времени», или доказывать, что без них жилось лучше, Ивица старается лучше понять меня! Поэтому тренируется вместе с нами, пока в состоянии держаться на ногах, а потом с удовольствием смотрит за тем, как мы деремся! В-третьих, она стала видеть мир совсем по-другому. Скажем, когда я рассказывал, как учился плавать, она захотела попробовать. Ивица, которая с детства боится даже мышей! Да что там мыши – еще месяц назад она не одела бы такой сарафан даже под страхом смерти, а сегодня не только вышла в коридор и показалась постороннему мужчине, но и решилась спросить твоего мнения, чтобы понять, как выглядит со стороны! А знаешь, о чем она теперь мечтает?

– О чем?

– Ивица всю жизнь страдала, что у нее слишком худые бедра. Твои супруги сказали ей, что это исправимо. И не только объяснили, какими упражнениями можно увеличить их объем, но и посоветовали, что надо для этого есть! Так вот, она хочет довести их до идеала, а затем заказать у мэтра Колина какие-то «шорты», «платьица» и что-то там еще!

– Эту «болезнь» уже не вылечить! – виновато пробормотал я. – Насмотрелась и напримерялась, пока ночевала у нас дома…

Магнус аж подпрыгнул:

– Не надо ничего лечить: Ивица становится именно такой, какой я бы хотел ее видеть!

– Не надо – так не надо! – пошутил я, подошел к месту, откуда ар Койрены начинали пробежки, и кивнул головой в сторону тропинки: – Ну, показывай…

…Полосу я пробежал трижды. Первый раз в среднем темпе, чтобы оценить ее возможности, второй раз чуть побыстрее, чтобы понять, что именно мне в ней не нравится. А третий – с постоянными остановками, во время которых объяснял хозяину дома, что стоило бы добавить, убрать или передвинуть. Он внимательно слушал и запоминал. А когда счел, что уложил в голове все озвученное, повел меня обратно в дом. По дороге туда говорил уже я: описал визит незваных гостей так, как он происходил на самом деле, и ответил на десяток вопросов. Потом сказал, что возил своих парней к Террейлу за знаками и узнал, что Магнус сделал то же самое, но на сутки раньше. А когда захотел его немного посмешить и заговорил о визите к Чумной Крысе, вдруг услышал звуки дайры и винарры.

– Ага, купил. Еще вчера! – поймав мой недоуменный взгляд, хохотнул он. – Знаешь, у меня такое ощущение, что со дня возвращения из Торр-ан-Тиля я большую часть времени провожу, катаясь по лавкам и что-то покупая. Ты только представь – только у твоего портного я был семь раз!

– Зачем⁈

– А я знаю? Первый раз с супруг снимали мерки, и девочки выбирали те наряды, которые им нужны. Потом Ивица заявила, что не позволит нашимменьшицам ходить непонятно в чем целую десятину, и потребовала отвезти ее к мэтру Колину, чтобы укоротить срок ожидания. Не знаю, о чем она с ним говорила, но возить их на примерки пришлось два раза в день. А сегодня с утра мы забрали заказанное.

– Зато на твоих супруг стало приятно посмотреть!

– Это да! – заулыбался он. – Правда, пришлось, по твоему примеру, ограничить доступ на второй этаж для всех тех, кто там не нужен.

Я пожал плечами:

– Ничего страшного, пусть слоняются по первому. Или по двору.

Магнус утвердительно кивнул, остановился и как-то уж очень серьезно посмотрел мне в глаза:

– Знаешь, Нейл, я очень боюсь, что жар, который появился в Ивице, может стать слабее или вообще пропасть. Сейчас она цветет, наслаждается жизнью и жаждет идти по Пути Меча вместе со мной, но если у нее что-то не получится, то она может отчаяться и окончательно сломаться…

Я понимающе кивнул.

– Поэтому у меня к тебе две просьбы. Да, утомительные, но…

Он действительно по-настоящему переживал за Ивицу и пытался заставить себя перешагнуть через гордость, поэтому никак не мог подобрать слова. Пришлось подтолкнуть:

– Помогу, чем смогу. Ты, главное, озвучь эти самые просьбы!

Он вздохнул и криво усмехнулся:

– Я неплохо владею мечом, но наставник из меня, как из веревки арбалетный болт. А ты способен дать ей в разы больше, даже если будешь уделять всего по паре колец раз в десятину! Поэтому, пожалуйста, возьми Ивицу в ученицы. Хотя бы до тех пор, пока она не освоит базовые движения и не обретет хоть какую-то уверенность в себе!

– Через день, с рассвета и до конца общей тренировки устроит?

– Целую стражу? Еще бы! – обрадовался он. – Спасибо!!!

– Тогда буду ждать всех вас послезавтра утром… – решил я. И сразу же объяснил, почему не завтра: – Последние дни выдались уж слишком насыщенными, и я никак не могу нормально отдохнуть. Поэтому завтра собираюсь усиленно лениться…

– Ты сказал «всех»?

– А что, тебя, Власту и Рину тренировать не надо? – ехидно поинтересовался я.

– Надо, конечно!

– Тогда будем считать, что с этой просьбой мы разобрались. И я готов выслушать вторую.

На этот раз Магнус подобрал слова куда быстрее:

– Хочу дать возможность Ивице перебороть страх перед водой.

– Свози ее к Келлатским холмам… – поняв, куда он клонит, посоветовал я. – Места там глухие, озер предостаточно.

– Один не рискну! – расстроено вздохнул он. – Плавать я еще толком не научился, объяснить, как держаться на воде, не сумею. И не спасу, если что-то пойдет не так. Поэтому хотел бы напроситься с вами. Тогда, когда ты повезешь плавать своих супруг.

Я потер переносицу и… мысленно махнул рукой на свои планы:

– Что ж, если завтра мы все равно будем лениться, почему бы не делать это на каком-нибудь озере?

Уже через полчаса мы неслись к лавке мэтра Колина. Ибо, как авторитетно заявили мои дамы, «ехать плавать и загорать без соответствующих нарядов невместно». Ивица, первый раз в жизни выбравшаяся из дому не в платье, а в костюме торренской наемницы, ехала в самой середине строя. Правда, несмотря на жуткое стеснение, очень неплохо держала лицо и почти не краснела.

«Самый страшный» участок пути – последнюю сотню метров до лавки – она пережила с большим трудом. Зато, сообразив, что мы, Эвисы, спешиваемся не на улице, а во внутреннем дворе, перестала трястись. А когда мы оказались на черной лестнице, на которой посетители никогда не появлялись, несмело заулыбалась.

Оставлять в одной несчастной мастерской сразу десять очень деятельных женщин означало остановить всю работу Колина, его меньшиц и помощниц, поэтому я выделил троице ар Койренов только Майру, Вэйльку и Дайну, а Магнуса и остальных дам забрал на крышу. Где и проторчал два часа сорок минут, общаясь с посетителями лавки.

Как ни странно, пообщался в удовольствие, так как в этот раз среди тех, кто подходил к нашему столу, не было ни одной неприятной личности, а «приятные» вели себя очень предупредительно и учтиво. Тем не менее, когда к нам подошла одна из манекенщиц и сообщила, что все, что заказанное уже пошито, по-настоящему обрадовался, раскланялся с окружающими и спустился в мастерскую…

…По дороге от лавки и до моего дома Магнус не сводил изумленного взгляда с жены, не понимая, почему она не прячется в середине кавалькады, не обращает никакого внимания на встречных благородных и выглядит так, как будто перебрала крепкого вина. На Рину с Властой тоже поглядывал, но значительно реже, ибо поведение этой парочки отличалось от привычного не так уж и сильно. И совершенно зря: все три его супруги совершенно одинаково отказывались понимать, как согласились на уговоры моих девочек, потрясенно вспоминали примерки и, одновременно с этим, гордились собственной храбростью. А еще предвкушали реакцию мужа на обновки.

Когда подъехали к нашему дому, к их предвкушению добавился страх – «А вдруг ему не понравится?». Поэтому я, выделив Койренам те покои, в которых Ивица ночевала, оставаясь у нас, отправил их «приводить себя в порядок», а сам сходил на кухню, на конюшню и к своим десятникам, отдал все нужные распоряжения в связи с завтрашним отъездом и поднялся к себе, чтобы переодеться в домашнее.

К эмоциям гостей старался не прислушиваться, но все равно выхватывал краем сознания то вспышку изумления, то восторг, то желание. Поэтому, спускаясь в обеденный зал, решил, что тороплюсь. Ибо в ближайший час Магнуса и его супруг мы не дождемся. Как оказалось, ошибся – не прошло и пяти минут, как дверь в коридор отворилась, и в помещение ввалился основательно ошалевший, но все-таки довольный ар Койрен. И, не обнаружив в зале никого, кроме меня, задумчиво пробормотал:

– Мэтр Колин действительно поэт. Но я никак не могу понять его логику!

Я жестом показал ему на соседнее кресло:

– На самом деле все предельно просто. Для чего изначально придумана одежда? Для того чтобы защищать нас от жары, холода, непогоды, грязи, пыли, царапин и так далее. Делаем вывод: ее основное предназначение – это защита. Латы защищают тело лучше, чем костюм, но мы не ходим в них по дому, верно? Значит, выбор одежды зависит от тех условий, в каких мы планируем оказаться. Согласен?

– Конечно.

– Что тебе может угрожать в воде?

Мужчина ненадолго задумался, а потом уверенно ответил:

– Неумение, усталость и страх!

– Правильно. Значит, чем тяжелее и неудобнее одежда, тем сложнее плавать, тем быстрее накапливается усталость и тем больше шансов утонуть.

– Ну да, пожалуй, ты прав и в этом! Только окружающие этого почему-то не понимают.

– Они не понимают многого! – усмехнулся я. – Скажем, того, что второе предназначение одежды – подчеркивать достоинства и скрывать недостатки. Фигуры у всех разные, поэтому нормальные портные должны шить одежду, учитывая, в первую очередь, особенности сложения, а не требования моды.

– Так и есть! – обрадовался Магнус. – Сарафаны, которые пошил моим супругам Колин, только выглядят похожими, но привлекают внимание именно к достоинствам и скрадывают недостатки, причем совершенно по-разному!

– Колин – поэт. Поэтому, видя его творение в первый раз, ты можешь не понять замысла или даже ужаснуться. Но если не будешь упираться в привычку или правила приличий, то рано или поздно придешь к выводу, что ты был слеп, а он действительно видел. И сделал именно то, что требовалось.

Мой собеседник дернул себя за ус и невидящим взглядом уставился в окно. А я повернулся к двери, к которой как раз подходила «стайка» из десяти женщин, дождался, пока они войдут в обеденный зал, сделал супругам Магнуса по комплименту и, оставив гостей под присмотром Майры, перешел на базу, к Сарджу. А минут через пять, забрав заказ, сделанный еще в гостях у Койренов, вернулся обратно. И, подключившись к общему каналу, попросил у девочек тишины.

Они мгновенно замолкли и дали мне возможность высказаться:

– Ивица, Власта и Рина! О том, что из всех цветов, существующих на свете, ваш супруг больше всего уважает розы со стальными шипами, вы знаете куда лучше меня. Поэтому и стараетесь с каждым днем становиться все красивее и смертоноснее. Я, как ваш будущий наставник, полностью поддерживаю это стремление, ибо считаю, что красивые женщины не должны быть беззащитными. А чтобы не быть голословным, дарю вам еще по три стальных шипа!

Ар Койрены вопросительно посмотрели на мужа, убедились, что он позволяет им принять подарки от постороннего мужчины, и взяли свертки. А когда развернули и увидели сбруи с ножами, то засияли, как Ати в летний полдень, и принялись благодарить. Ивица – радуясь, как ребенок, а инеевые кобылицы – заметно сдержаннее.

Пришлось объяснять:

– Власта, Рина, то, что на вас сейчас, никуда не годится. Поэтому выбросьте этот мусор куда подальше и начинайте привыкать к моим подаркам.

После этих слов настроение торренок резко изменилось. Поэтому через пару минут они «незаметно» выскользнули в коридор и в сопровождении Стеши унеслись затягиваться в ремни. А когда вернулись – замерли на пороге и ошалело уставились на меня:

– Нейл, каждый из этих клинков дороже хорошей лошади!!!

Я пожал плечами:

– У меня не так много друзей, чтобы дарить им всякий хлам.

Потом подошел к Альке, протянул ей коробку с самым красивым ожерельем, которое нашел в архивах Амси, и улыбнулся:

– С днем рождения, чудо!

И тут же отправил ей в личный канал текст, набранный заранее:

– Надеюсь, ты подаришь мне эту ночь?

Глава 21

Второй день первой десятины второго месяца лета.

Чем дальше мы отъезжали от Лайвена, тем больше Ивица напоминала Майру начала лета прошлого года. Особенно сильным это ощущение стало после того, как мы покинули тракт и двинулись вдоль берега Колючей: женщина с наслаждением вдыхала кристально-чистый воздух, любовалась каждой пичужкой, вслушивалась в птичьи трели и, конечно же, поглядывала на реку. То трепеща от страха, то изнывая от предвкушения. Магнус, наблюдавший за ней куда пристальнее меня, искренне радовался любым проявлениям любопытства. И всячески его поддерживал – рассказывал жене о том, как учился ходить «лесным» шагом, распугивая окрестную живность треском сучьев, описывал свои ощущения от прохлады речной воды в жаркий полдень и даже показывал, что такое бег пешим по конному.

Женщина весело хохотала, восторгалась и пробовала повторять. При этом не боялась показаться смешной или глупой. А еще постоянно напоминала мужу о его меньшицах и при любой возможности старалась вовлечь торренок в разговор, хотя особой необходимости в этом не было – эта парочка получала удовольствие от общения со Стешей и Алькой, демонстрировавших им тонкости обращения с ножами, не стеснялась задавать вопросы остальным девочкам или перешучиваться со мной.

Ближе к полудню, когда Ати стал ощутимо припекать и мы остановились на обед на небольшой полянке, наблюдать за Ивицей стало еще интереснее. Она жаждала попробовать все: училась разводить костер, собирала дрова, срезала, обдирала от коры и заостряла деревянные прутики, нанизывала на них мясо, жарила его на огне и так далее. И, что самое важное, делала все это с душой. Попробовав собственноручно пожаренное мясо, чуть не захлебнулась слюной и аж застонала от удовольствия. А через несколько мгновений, увидев, что Майра, Найта и Алька хватают приглянувшиеся куски руками, последовала их примеру. И не разочаровалась – сказала, что так вкуснее. Когда мы наелись, вместе с девочками рванула к реке мыть руки и посуду, там поучаствовала в битве на кружках с водой и вернулась обратно босая, мокрая, но счастливая. После чего еще минут десять сидела на краю покрывала и улыбалась.

Когда мы покинули место привала, старшая ар Койрен вдруг влезла в грызню на стороне Майры и разошлась не на шутку. Язычок у нее оказался остреньким, фантазия более-менее ничего, поэтому в словесную перепалку вскоре оказались вовлечены абсолютно все.

Веселились почти час. А когда устали смеяться, Ивица вдруг повернула голову в ту сторону, где, по ее представлениям, должен был находиться Лайвен, и грустно усмехнулась:

– Знаете, еще совсем недавно я была уверена, что лучшей той жизни, которой мы живем, нет и быть не может. А теперь считаю себя-прежнюю еще не вылупившимся цыпленком, рассуждавшим о прелестях окружающего мира. И страшно довольна, что яйцо, наконец, разбилось!

– Это нормально! – успокоила ее Майра. – А вот если бы ты, вместо того чтобы познавать новый мир, уткнулась носом в подобранный с земли кусок скорлупы…

– … то скучала бы дома. В одиночестве… – понимающе кивнула старшая ар Койрен.

– Самое главное – не позволять себе останавливаться! – подала голос Алька. – Для того, чтобы чего-то добиться, надо постоянно двигаться вперед. Делать шаг за шагом, не обращая внимания на слабость, сомнения и страхи. А добравшись до вожделенной цели, сразу же устремляться к следующей.

– И не бояться опираться на тех, кто рядом… – добавила Вэйлька.

– В этом я уже убедилась! – кивнула Ивица. – И не вернусь в скорлупу ни за что на свете…

…В том, что она действительно не собирается возвращаться в скорлупу, я убедился меньше, чем через час, когда мы, наконец, добрались до озера: все время, пока мы обиходили лошадей и обустраивали место будущего ночлега, Ивица поглядывала на водную гладь со спокойной решимостью. Убедившись, что все необходимое сделано, достала из переметных сумок сверток с вещами и, забрав с собой Рину и Власту, отправилась в лес. А переодевшись в «купальное платье», мало чем отличавшееся от ее же сарафана, ушла не за поросший лесом мыс, а вернулась на «мужскую половину» озера. Естественно, не одна, а в сопровождении меньшиц. И, отчаянно краснея, обратилась ко мне:

– Наставник, научи нас, пожалуйста, плавать!

То, что это решение заранее оговорено с Магнусом, было понятно даже без использования Дара, поэтому я согласился:

– С удовольствием! Итак, запомните – никакого Преддверия Бездны на дне рек и озер нет: мы с моими супругами ныряли и днем, и ночью, но, как видите, до сих пор живы и здоровы! А вот, кстати, и мои красавицы… – улыбнулся я, заметив семь головенок, показавшихся из-за мыса и плывущих к середине озера. – Как видите, глубина их не пугает!

– Меня тоже! – твердо сказала Ивица и вошла в воду по пояс: – С чего начинать?

Само собой, вода ее пугала, но не до смерти. Поэтому женщина повторяла все то, что я ей показывал, почти без колебаний, заставляя гордиться младших и радуя мужа. Не позволяла себе и стесняться – когда я объяснил, как лежать на спине, а Рина с Властой еще и показали, набрала полные легкие воздуха и улеглась на ладонь Магнуса, забыв про то, что мокрая ткань липнет к телу, немного просвечивает и позволяет разглядеть очертания фигуры. Зато, почувствовав, что держится на воде без его помощи, радостно завопила. А когда супруг выдернул ее на поверхность, бросилась ему на шею и расцеловала. После чего попробовала еще раз.

Пока она отрабатывала это упражнение, я занялся Властой, которая, толкаясь ногами, совершала ошибку за ошибкой – «упиралась» в воду левой стопой и правым подъемом. Первое объяснение она не поняла. Вернее, выслушать выслушала, но повторить правильно не смогла. Второе, увы, тоже. Пришлось придумывать два «подготовительных» упражнения – что-то вроде «приседаний» со сведенными коленями и стопами, расставленными на ширину плеч, и те же толчки, но лежа на спине.

Такой подход оказался верным – девушка почувствовала правильные ощущения и начала вбивать в ноги верное движение. А упорства ей, как, собственно, и любой инеевой кобылице, было не занимать.

Стоило мне заняться ошибками Рины, как со стороны середины озера послышался плеск.

– Твои возвращаются! – с явным облегчением в голосе выдохнул Магнус. – Долго же их не было!

– Ага, они! – подтвердил я. – Наверняка плавали на тот берег.

– Куда⁈ – хором воскликнули ар Койрены и одновременно уставились на кромку леса, виднеющуюся в семи с лишним сотнях метров от нас.

– Туда, куда следующим летом доплывете и вы…

– Обещаешь? – с безумной надеждой во взгляде спросила Ивица.

– Если не будете лениться – то да.

– Не будем! Кстати, на воде я уже более-менее держусь. Что делать дальше?

– Сейчас я поправлю ошибку Рине и дам тебе новое задание. А пока отрабатывай старое…

Мои красавицы доплыли до нас минут через пять – повисли в воде неподалеку и принялись взахлеб рассказывать о том, что видели на том берегу косулю. Описали тонкие ножки и острые копытца, огромные грустные глаза и уши, чутко прислушивавшиеся к звукам леса, крошечные рожки и забавный хвостик. Причем так красиво и образно, что мои ученицы расстроились чуть ли не до слез из-за того, что всего этого не увидели. И Магнус принялся их успокаивать:

– Косулю может увидеть кто угодно. А нырнуть на дно и полюбоваться рыбами – только Эвисы. И до этого вам остался всего один шаг – справиться со страхом. Вывод?

– Нам? – прищурившись, переспросила Ивица.

– Я с Нейлом уже нырял. Правда, ночью… – признался ее супруг. – Поэтому не боюсь. А у вас это удовольствие еще впереди.

– А еще на нашей половине озера есть приличный камешек. И когда вы научитесь задерживать дыхание, с него можно будет попрыгать… – добавила Алька.

Косуля тут же была забыта, и троица учениц вернулась к тренировке…

…Видя перед собой аж семь «наглядных примеров», резвящихся метрах в двадцати от нас, Койрены выкладывались до предела. Поэтому через полчаса Магнус смог «связать» гребки руками с толчками ног и поплыл. Пусть медленно и неуверенно, зато сам. Торренки начали проплывать по три-четыре гребка под водой, а при попытке вдохнуть останавливались и «тонули». А Ивица научилась висеть на воде, работая одними руками.

Страшно довольные своими успехами, они отошли чуть ближе к берегу, чтобы отдохнуть, а я рванул к своей семье и минут десять грал с девочками в безумного слепня. Как обычно, получая море удовольствие как от погонь и побегов, так и от наблюдения за их невероятно пластичными, красивыми и женственными, но в то же время полными скрытой мощи движениями. Закончил куда раньше, чем хотелось. Ибо почувствовал нарастающее нетерпение Ивицы. И, плеснув в своих женщин смесью досады и любви, поплыл к берегу. А на полпути услышал в личном канале «шепот» Дайны:

– Я начинаю тебя бояться!

– Почему? – написал я в ответ.

– Я только что поняла, что готова на все, лишь бы еще раз услышать те эмоции, которые ты только что ощущал!

– Тебя это действительно пугает? – плеснув в женщину весельем, спросил я.

– Еще как! – дав мне почувствовать вселенский ужас, «сказала» она. А потом развеселилась и добавила: – А если серьезно, то я намекаю, что мы все хотим еще…

– Чуть позже! – пообещал я и, подплыв к берегу, обратился к изнывающим от нетерпения Койренам: – Ну что, готовы заниматься дальше?

– Готовы! – кивнул глава семьи. А его старшая жена с затаенной надеждой в эмоциях добавила: – Нейл, пока вы там веселились, мы пробовали задерживать дыхание. Я вишу в воде тридцать ударов сердца, Власта с Ринкой – по шестьдесят, а Магнус – за сотню. Поэтому у нас вопрос: этого хватит, чтобы прыгнуть с того камня, о котором говорила Алька, хотя бы разик?

– Задерживать дыхание на мелководье и расслабленным отнюдь не то же самое, что на глубине и в движении… – сказал я. – Если не верите, спросите Магнуса: когда мы с ним ныряли первый раз, он дал команду всплывать где-то…

– Я помню точно – это было на тридцать пятом ударе сердца! – перебил меня ар Койрен. – А уже на втором я продержался пятьдесят.

– В общем, если ваш супруг не возражает, я нырну с каждой из вас. И если вы справитесь со страхами, то разрешу попрыгать…

Магнус обрадовался. А когда я объяснил Ивице, что от нее требуется, проводил жену своеобразным напутствием:

– Найта говорила, что там, на дне, очень красиво. Поэтому не закрывай глаза – ни с кем, кроме Эвисов, ты этого не увидишь!

– Самое главное – расслабься! – еще раз напомнил я, отплывая от берега. Когда ученица дала понять, что готова, нырнул. И не разочаровался – она, конечно, ощутимо тряслась, но головы не теряла.

Вынырнул не так далеко от своей семейки. И сразу же услышал голос Майры:

– О-о-о, вы уже ныряете?

– Ага! – гордо отозвалась Ивица. – Я продержалась под водой восемнадцать ударов сердца и видела дно!

– А на нас посмотришь? – спросила Вэйлька.

– Если Нейл нырнет со мной еще раз, то с большим удовольствием!

Я нырнул. А когда вернул женщину на поверхность, услышал ее восхищенный выдох:

– С ума сойти, как красиво вы плаваете!

– Как говорит Нейл, каждое правильное движение красиво, но не каждое красивое правильно! – хихикнула Алька. – Кстати, сейчас ты продержалась больше двадцати пяти. А этого за глаза хватит и для прыжка!

– К нему и готовлюсь!

– Только учти, что прыгать лучше закрытом купальнике, а не в этом платье: когда ты рухнешь в воду, подол задерется выше головы, и ты не увидишь ни дна, ни нас, ни Нейла, который нырнет к тебе, чтобы вытащить на поверхность.

– Когда мы учились прыгать, до закрытых купальников еще не додумались, и у меня уплыл лифчик! – хохотнула Найта. – Знаешь, как они надо мной издевались?

– Можешь надеть штаны и заправить в него это платье! – предложил я, почувствовав, что Ивица перепугалась. – Если прыгать «всего разок», то особой разницы не почувствуешь.

– А мы поплыли переодеваться, так как прыгать будем до умопомрачения! – заявили мои девочки и рванули в сторону мыса.

– Скажи, а зачем твоим супругам ножи? Ведь ты говорил, что здесь, в озере, бояться нечего? – спросила ар Койрен, когда я поплыл к берегу.

– Они снимают все оружие только перед сном и кладут его на изголовье… – ответил я. – А в воду берут не против рыб, а против тех, кто может позариться на имущество, оставленное без присмотра.

– Разумно! – подумав, заключила она. И попросила: – А ты не мог бы нырнуть со мной еще раз? Пока плывем к берегу…

…На «женскую» половину озера Койрены пошли пешком, через лес, светясь от гордости и обмениваясь впечатлениями от увиденного под водой. Правда, сначала сбегали к нашему лагерю и прихватили с собой полотенца, штаны и что-то там еще. Я их смущать не собирался, поэтому рванул вплавь, вокруг мыса. И, повернув в залив, который до этого видел только через камеры спутника и дронов, мысленно возмутился – мои непоседы не только успели переодеться в закрытые купальники, но и начали прыгать! С уступа, расположенного у самой вершины скалы, которую Алька обозвала камешком. То есть, с высоты девяти метров!

– Вы хотите, чтобы Койренов хватил удар? – спросил я в общий канал. И тут же уточнил, что имею в виду не «развратные» купальники, а высоту скалы. – К этому «камешку» они не подойдут!

– Магнус пока в лесу. Как приблизится к опушке, мы начнем прыгать метров с двух. Или четырех… – тут же отозвалась Майра. – А пока веселимся, как можем!