Текст книги "Эвис: Неоднозначный выбор (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

– Ну, так не посторонняя же!

– А похороны получились роскошными! – ни с того ни с сего вдруг заявила она. – Девочки были такими строгими и мрачными, что у меня разрывалось сердце…

Сердце рвалось в клочья не только у нее, но и у меня. Особенно тогда, когда я смотрел на лицо Ланы, единственной из моих женщин, которая не знала, что Тина жива, а хоронят муляж, изготовленный на базе ноль-два, поэтому плакала по-настоящему. Почему ей не сказали ни слова? Да потому, что сыграть горе так же достоверно, как все остальные, она бы не смогла, а ее отсутствие на похоронах наверняка вызвало бы не самые приятные вопросы…

– Да уж, отыграли они на славу. Никакой труппе не снилось… – мрачно буркнул я.

– Зато ты можешь гордиться – ни на одних похоронах не было столько народу!

– А причем тут я?

– Не будь я ар Эвис, на кладбище не приехала бы вся семья Шандоров, Сиерсы, Дирги, все главы Старших родов Маллора, послы большинства государств, Мирко Подкова с родными, Осип с артелью и сотни простых горожан…

– Ладно, убедила – будем гордиться вместе! – пробормотал я. А после небольшой паузы криво усмехнулся: – Знаешь, никак не могу представить объяснения с Ланой. А еще все время думаю, что надо было свозить ее в храм Пресветлой еще до отъезда в Торр-ан-Тиль.

Дайна потерлась щекой о мою грудь:

– Она не дура, поймет. Хотя и не сразу. Что касается храма – привези ей серебряный кинжал и скажи, что уже давно считаешь ее не лилией, а меньшицей. Тем более что это правда!

– Так и сделаю.

– А насчет меня не беспокойся – если сны будут повторяться, то я схожу к Амси и уберу это воспоминание. Хотя, если честно, не хочется.

– Почему?

– Если начну – уже не остановлюсь… – призналась женщина. – Уберу в Бездну вообще все, что было до заимки. Чтобы жить так же, как Найта, одной лишь семьей, и больше никогда не вспоминать прошлое.

– Тебе так нравится настоящее? – спросил я, чтобы отвлечь ее от тягостных мыслей.

– Я от него без ума! И от этой девочки – тоже… – пошутила она, проведя левой ладонью по высокой груди и крутому бедру. – Поэтому сделаю все, чтобы как можно быстрее стать Дайной ар Эвис, самой молодой, самой упрямой и самой нужной из твоих меньшиц…

Глава 15

Второй день пятой десятины первого месяца лета.

То, что Тина способна перевоплотиться в кого угодно, я понял еще в прошлом году на заимке ар Маггоров, когда смотрел за ее занятиями с Майрой, Вэйлькой и Алькой. Но те образы все-таки были игрой, изображались совсем недолго и «грубыми штрихами», то есть, без въевшихся в душу привычек, особенностей поведения и тому подобных мелочей. А то, что Дайна демонстрировала с утра, назвать иначе, как чудом, не получалось – она целенаправленно игнорировала все, что относилось к ее прошлому, и с чистого листа создавала совершенно новый образ. Да, я прекрасно знал, что процентов семьдесят демонстрируемого – заслуга Амси: именно тщательнейший анализ хозяйки нашего острова позволил выделить те характерные черты поведения Тины, которые могли бы натолкнуть тех, кто ее знал, на безумную мысль, что Дайна чем-то похожа на нее. Именно этот искин предложил создать для нее новые привычки. Именно он подготовил списки, которые постоянно висели перед глазами «новорожденной» инеевой кобылицы, и именно его подсказки и напоминания помогали ей выкорчевывать из души прошлое. Но даже те тридцать или сколько-то там процентов, оставшихся на долю моей советницы, убивали наповал – она не давала себе ни мгновения передышки и раз за разом перечеркивала все мои представления о возможном.

Почему? Да потому, что она играла целую жизнь! С прошлым, настоящим и будущим! Вместе с Найтой «вспоминала» какие-то выдуманные истории из общего детства; строила отношения со мной, Стешей, моими вассалами и Койренами; «мечтала» о будущем и, слушая рассказы обеих подруг, заочно узнавала остальных членов семьи. А ведь при этом ей приходилось постоянно контролировать выражение глаз и лица, жесты и даже положение тела. Скажем, ее Дайна «с самого детства носила» не платья, а костюмы торренской наемницы, поэтому привыкла сидеть, по-мужски расставив ноги, чего Тина не позволила бы себе ни за что на свете. А еще, волнуясь, «инеевая кобылица» дергала себя за мочку уха или выгибала пальцами правой руки пальцы левой; перед тем, как забраться в седло, безо всякой нужды подтягивала штаны; во время тренировки, считая про себя, «еле заметно» шевелила губами и так далее.

Кроме этого, Тина очень сильно изменила манеру разговора – ее речь стала намного проще, в ней постоянно проскальзывали словечки, характерные для Торрена, но крайне редко употребляющиеся в Маллоре. Далее, девушка «не имела представления» о том, что можно было узнать, выходя в свет, поэтому частенько выясняла, что значит то или иное слово. Тем не менее, простушкой ее Дайна не казалась. «Выросшая в деревне», она умела слушать и делать выводы, не стеснялась переспрашивать и разбираться в том, что не знает, и жаждала знаний.

Еще одним, не менее сложным, чем предыдущие, «слоем» ее нового образа была игра в девочку, влюбившуюся в меня прошлым летом и целый год прожившую мечтами о встрече и ритуальном поединке. Нет, она не изображала страсть, не пыталась навязываться или поедать меня влюбленными взглядами. Но стоило присмотреться к ее поведению, как глаз начинал выделять то тень мечтательной улыбки, изредка проскальзывавшей по губам, то почти незаметное стремление всегда находиться где-то неподалеку, то легкий румянец, появлявшийся на ее лице при виде меня, то искорки затаенного желания в самой глубине глаз.

В общем, всего того, что требовалось постоянно контролировать, было слишком много. По крайней мере, для меня. И в какой-то момент я вдруг понял, что из всех знакомых мне людей настолько правдоподобно перевоплотиться в другого человека смогла бы, разве что, Алька. А все остальные, включая и меня самого, сломались бы от силы через час.

Приблизительно к такому же выводу пришли и все остальные ар Эвис. Само собой, в разное время. Майра, почти все свободное время старавшаяся поддерживать подругу, и поэтому прекрасно представлявшая, насколько тяжело той было «легко и непринужденно» жить другой жизнью, написала мне в личный канал следующее:

– Знаешь, если бы необходимость переродиться возникла у меня, я бы рискнула показаться тем, кто знал меня прежнюю, в лучшем случае через полгода тренировок!

Вэйлька выразилась короче, зато в разы эмоциональнее:

– Она бесподобна!

А Алька гордо задрала носик:

– Мама способна и не на такое!

Конечно же, сочувствовал своей бывшей советнице и я. Поэтому часа за полтора до полудня написал «Дайне» в личный канал и предложил устроить ей какую-нибудь возможность для отдыха, но услышал категорический отказ:

– Чем быстрее я врасту в этот образ, тем легче мне будет жить. Поэтому мне нужен не отдых, а придирки к тем ошибкам, которые я допускаю…

Я тут же вывесил в главном окне ТК-шки списки со старыми и новыми привычками, честно искал эти самые ошибки до самого обеда, но так ничего и не нашел. Поэтому во время короткого отдыха после трапезы занялся увеличением ее словарного запаса – вовлек «девочку из деревни» в общий разговор и стал ненавязчиво объяснять «неизвестные ей» понятия.

Вообще Дайна, как «самостоятельная личность», нравилась мне все больше и больше: нелюдимость и молчаливость были маской для посторонних, а с теми, кого девушка подпускала к своей душе, она превращалась в веселую, острую на язык и абсолютно непредсказуемую непоседу. Правда, разглядеть все это было не так уж и легко – Койренов она держала на небольшом, но все-таки расстоянии, моим вассалам могла улыбнуться, Стеше и мне изредка позволяла заглядывать себе в душу, а «самой собой» была только с Найтой. Тем не менее, даже то немногое, что выставлялось на всеобщее обозрение, выглядело настолько приятно, что Магнус, приглядывавшийся к ней весь день, к вечеру ощутимо расслабился. А когда мы добрались до места будущего ночлега и начали обихаживать лошадей, дождался возможности поговорить наедине, и высказал свое мнение:

– Найта была права – эта девочка заслужит и уважение, и любовь. Причем очень быстро!

– Интересная личность… – задумчиво посмотрев на Дайну, расседлывающую свою заводную, пробормотал я. – После вчерашнего боя я думал, что она в принципе не способна гнуться…

– Ну да, стержень в ней стальной! – согласился ар Койрен.

– Но сегодня убедился, что ошибался – она уже приняла все правила жизни в моей семье, которые ей озвучили девочки, и старается им следовать как можно точнее, хотя это очень и очень непросто!

– Ну да, в правило «есть Эвисы и весь остальной мир» она уже вросла! – хохотнул мужчина. – Слава Пресветлой, вы ей сообщили о том, что Койрены вам не враги!

– Пока она строит отношения на основании слов Найты. А когда поймет, что мы дружим не на словах, а на деле, перестанет держать вас на расстоянии! – пообещал я. Потом вспомнил, о чем говорил, и продолжил: – Еще мне очень нравится то, что Дайна никогда не спорит просто так, и готова согласиться с чужим мнением, если ей аргументировано объяснят, почему оно правильнее.

– Я тоже это заметил! – кивнул он. – А еще она с удовольствием учится всему новому, и такая же упертая, как Стеша! Кстати, у меня к тебе просьба. Ты бы не мог на сегодняшней тренировке поправить базовую технику моим девочкам? А то я пытался объяснять так, как это делаешь ты, но у меня не получилось…

Вечерняя тренировка выжала меня почти до предела. Морально. Ибо физически я толком ничего не делал: слушал Власту, Рину и Дайну, сравнивал их ощущения со своими, подбирал образы, которые были понятны каждой из девушек, и помогал исправлять огрехи. Естественно, мне помогали – Магнус возился с Ринкой, помогая доводить до ума уже исправленное, Стеша точно так же занималась с Властой, а Найта с Дайной. Но базовых движений и ударов было много, не все найденные образы понимались с первого или второго раза, а еще меня очень здорово путали ощущения, которые я слышал в своей «новой меньшице» – она мучилась, перекраивая правильные движения в неправильные. И прикладывала море душевных сил для того, чтобы держать в голове и повторять все придуманные ошибки, а также убирать их не слишком быстро. В результате, закончив возиться с этой троицей, я понял, что тренироваться сам уже не в состоянии. Поэтому дал возможность Магнусу немного порубиться с Фиддином, закончил занятие и спустился к речушке. Увы, слишком узкой и мелководной для того, чтобы в ней можно было поплавать.

Более-менее расслабиться получилось уже после ужина, когда вся наша толпа, за исключением Лорака, выставленного на стражу, собралась вокруг костра, чтобы поболтать. Первые полчаса, пока маллорцы рассказывали Рине и Власте о жизни в Лайвене, я почти все время молчал: лежал, положив голову на бедра Найты, млел от прикосновения ее пальцев к волосам, и слушал. Но когда Магнус закончил рассказ о самом кошмарном роде во всех известных и неизвестных мирах – ар Эвисах – не удержался и «отомстил»: начал озвучивать наиболее жуткую версию движения ар Койрена к титулу первого меча Маллора из всех, которые когда-либо слышал.

Когда бедные девочки, представлявшие каждый из описываемых мною боев, начали посматривать на мужа чуть ли не с благоговением, а в эмоциях самого Магнуса появилось нешуточное возмущение, я прервался на полуслове и улыбнулся:

– Звучит страшно, правда? А на самом деле все было намного проще и куда менее кроваво, чем утверждают сплетники. И это утверждение касается как истории обретения Магнусом титула первого клинка королевства, так и истории усиления рода Эвис.

Дэйв заржал первым. А через мгновение смеялись все, кроме Альки, которая находилась дома, рядом с безутешной Ирланой, и не могла себе позволить демонстрировать веселье.

Когда смех начал стихать, все три торренки потребовали правды. И получили. Правда, лишь самую смешную и приятную ее часть. Поэтому вскоре захотели услышать, как поют Ивица, Майра и Найта, увидеть танцы в исполнении Алиенны, посидеть в кафе мэтра Колина и увидеть его платья, постоять в Уголке Вечной Стужи на каком-нибудь балу и многое другое. В итоге, угомонились ближе к полуночи, но заснуть сразу у меня не получилось – сначала пришлось минут десять обнимать Стешу, ворочаться и тяжело вздыхать, дабы Амси могла показать мои мучения Ланке. Потом рвать себе сердце, общаясь с лилией, осунувшейся, похудевшей и помертвевшей от горя. А когда она, наконец, более-менее успокоилась и заснула, разрешать Дайне перебираться поближе.

Ночь прошла на удивление спокойно: бывшая советница, пригревшись в моих объятиях, улыбалась во сне, мои вассалы сменялись вовремя и практически бесшумно, и наш покой не тревожил даже обычный в этих местах волчий вой. Зато минут через сорок после рассвета, когда мы, слегка размявшись, собирались у кострища, чтобы позавтракать, в оперативном канале послышался голос Амси:

– Есть новости. Хорошая и плохая. С какой начинать?

– С плохой, конечно… – написал я.

– К деревеньке с говорящим названием Глухомань в настоящий момент приближается отряд из семнадцати крыс…

– Оголодавших, основательно уставших мотаться по лесам, и очень соскучившихся по податливой женской плоти… – добавил Сардж.

– А хорошая новость? – помрачнев, спросил я.

– До Глухомани два километра триста сорок метров! – сообщила призрачная хозяйка. – И если вы, покинув лагерь, продолжите двигаться в том же направлении, что и вчера, то пересечете оставленные крысами следы.

– Сколько у нас времени на завтрак и сборы?

– Максимум полчаса! – ответил Сардж. – Потом они начнут насиловать и убивать…

…Мы выехали из лагеря через двадцать шесть, умудрившись не только позавтракать, собраться и оседлать лошадей, но и никого не встревожить непонятной спешкой. И сразу же двинулись в направлении вершины высоченного холма с лысой вершиной, так как Дайне «захотелось посмотреть на Маллор с высоты птичьего полета». Власта и Рина, с рассвета пребывавшие в прекраснейшем настроении, жаждали того же, поэтому мы ехали рысью и мыслями были там, впереди. Впрочем, не все – Дэйв, двигавшийся в головном дозоре, смотрел под копыта лошадей, поэтому обратил внимание на цепочку следов, ведущих от леса к перелеску. А когда спешился и рассмотрел вмятины в глинистой почве, оставленные сапогами, подал жест «Внимание, опасность»!

– Странно, до капелек крови, которые я оставила с помощью дрона, он не доехал! – написала в канал Стеша.

– Значит, заметил что-то еще! – буркнул Сардж. И не ошибся – как оказалось, самому юному из моих вассалов не понравилось сразу две вещи: невероятная изношенность подошв сразу всех сапог и наличие на них набоек, характерных для обуви, используемой в Пограничной страже.

– Посмотрите внимательно, арр! – убеждал меня он, тыкая пальцем во вмятины на земле. – Это – след от сапога воина Пограничной стражи: у нас, в Довере, граница совсем рядом, поэтому я с детства насмотрелся на следы, которые они оставляют. Но этот сапог, равно как и все остальные, вот-вот развалится на части…

– … а ни один нормальный десятник не позволил бы своим подчиненным ходит в такой рвани! – поддакнул ему Фиддин. – Кроме того, тут прошло человек пятнадцать-шестнадцать, а в Пограничной страже передвигаются исключительно десятками.

– Да и до границы далековато! – почувствовав поддержку, чуть более эмоционально воскликнул Дэйв.

– Ну, и какой мы делаем вывод? – спросил я.

– Тут прошли крысы! – без тени сомнения заявили оба парня. А когда я удовлетворенно улыбнулся, расцвели, видимо, решив, что я пришел к тому же выводу, но захотел, чтобы и мои вассалы смогли проявить свои способности перед ар Койренами.

Разубеждать их не было смысла, поэтому я кивнул:

– Правильно. А крысы, особенно оголодавшие, гораздо хуже, чем любые разбойники…

Уже через минуту мы, Эвисы, полезли в переметные сумки за кольчугами и арбалетами. Магнус и его супруги, увидев небольшое, складное, но очень мощное оружие «старой работы», порядком удивились. Но очень быстро отвлеклись, так как я озвучил новый порядок движения, показал основные команды, отдаваемые жестами, и по совету Стеши, включившейся в разработку операции, отправил Лорака вправо, на холм, с которого, по ее утверждению, можно было увидеть дымы печных труб Глухомани.

Как обычно, предложение тактика оказалось к месту – парень, увидев эти самые дымы, тут же вернулся обратно и сбивчиво затараторил:

– На горизонте что-то вроде деревеньки! Крысы совсем близко, но ломятся прямиком к ней! А мы, если поторопимся, сможем их обогнать. По балке, которую им не видно.

Расчет времени, сделанный Сарджем, это подтверждал, поэтому мы сразу же рванули наперегонки со временем и, описав приличную дугу, влетели в деревню с другой стороны. А там, оставив коней на попечение первого попавшегося на пути мужчины, которому я на всякий случай показал жетон Ночной стражи, и, вывесив над ними один из пяти дронов, побежали к той околице, к которой должны были подойти крысы.

Успели. С запасом. Поэтому не только нашли удобные позиции для стрельбы и смогли убедить крестьян, перепуганных нашим появлением, не мешаться под ногами, но и загнали любопытную детвору на чердаки ближайших домов.

Тот, кто командовал крысами, оказался далеко не дураком: построил своих напарников в колонну по два еще в лесу и повел их к околице в ногу. Видимо, для того, чтобы этот сброд издалека казался подразделением Пограничной стражи, совершающим тренировочный выход. При этом второй и третий ряды строя занимали арбалетчики, готовые к стрельбе, а оба «воина» четвертого ряда прятали за спинами идущих перед ними товарищей простенькие, но от этого не менее смертоносные охотничьи луки. Шли спокойно, но бодро, всячески демонстрируя дисциплину и порядок. А метров за пятьдесят от крайних домов, увидев какую-то излишне любопытную бабу, выглянувшую из окна, враз забыли все требования главаря и, сорвавшись с места, рванули в ее сторону, щерясь от радости и предвкушая скорую забаву. Однако, преодолев половину расстояния до вожделенной добычи, нарвались на залп из девяти арбалетов практически в упор. Вернее, на два залпа: после того, как отстрелялись Фиддин и его подчиненные, Найта добила раненого арбалетчика, Стеша – лучника, а я всадил болт в живот главаря. Последний, девятый, щелчок послужил знаком, после которого весь наш отряд выхватил мечи и бросился к семерке оставшихся на ногах душегубов и, в считанные мгновения добежав до растерявшихся мужчин, практически втоптал их в землю.

Заезжать в Антц я не собирался, поэтому крысам головы не отрубали – убедились, что живых среди них нет, отловили главу деревни и приказали развесить тела где-нибудь на дороге. Мужчина несколько раз торопливо кивнул, а когда понял, что лично ему ничего не угрожает, и догадался осмотреть трупы, вдруг сообразил, чем могло завершиться нападение этих оборванцев на их поселение. После чего, побледнев, бухнулся на колени.

Благодарил истово, с душой. А когда услышал, что мы собираемся ехать дальше, отрицательно замотал головой:

– Уезжать вот так-о-от сразу никак нельзя, арр! Ща я бы-ыренько найду кусок-о-от бумаги, шоб вы поставили эта… пи-ичать. Шо это не мы-о-от, душегубы, а вы наказали лихоимцев-о-от!

Вся его хитрость лезла наружу, как острия чеснока через мешковину, но я сделал вид, что принял его слова за чистую монету и согласился немного подождать. Обрадованный мужчина тут же сорвался с места, как лось во время гона, унесся куда-то в центр деревни и в процессе «поисков бумаги» успел отправить к нашим лошадям чуть ли не все население Глухомани. Причем не с пустыми руками, а с разнообразным угощением. А сам приволок туда же пару овец, которых быстренько зарезал.

В общем, из деревни мы выехали только в середине второй половины дня объевшимися до умопомрачения и насмерть умотанными общением с неутомимой и на редкость болтливой детворой. А также с переметными сумками, забитыми всякими вкусностями. Первые минут сорок я был не в состоянии даже говорить, поэтому покачивался в седле, лениво посматривая по сторонам. Потом заставил себя просмотреть записи боя со всех камер и поискать ошибки. А когда понял, что до заката осталось не так уж и много времени, подключился к спутнику, нашел поблизости сравнительно небольшое, но очень красивое озеро, и направил отряд в его сторону…

…Когда мы выехали на гребень холма, и мои спутники увидели овальное зеркало воды, в котором отражались белые облака, чуть потемневшее небо и ярко-зеленые ели, они на несколько мгновений потеряли дар речи, а эмоции Найты и Дайны плеснули дикой смесью из счастья, благодарности и грусти. И если бывшая советница ничем не показала того, что испытывает, то Тень, оглядев великолепную картину, «жутко возмутилась»:

– А где наш камень⁈

Само собой, все вопросительно уставились на нее. А она, слегка смещая акценты, рассказала о том, как мы прошлым летом раз в десятину уезжали из деревни на почти такое же озеро, где учились плавать и прыгали со здоровенного валуна.

– Угу, вам было здорово! – ворчливо пробормотала Дайна. – А я смотрела на вас из кустов и умирала от зависти. А когда вы уехали в Лайвен, прибегала туда и пыталась повторить все то, что вы вытворяли!

– И как, получалось? – заулыбалась Тень.

– Плавать научилась. И прыгать тоже… – буркнула девушка, а потом вздохнула: – Но без вас на озере было пусто и грустно.

– Да уж, храбрости вам не занимать! – с уважением заметил Магнус.

– Какой храбрости? – удивилась девушка. – Я видела, как развлекаются девочки, которых знала с детства, слышала их непрекращающийся смех и чувствовала, насколько они счастливы! И мне было наплевать, есть там, на дне, Преддверие Бездны или нет – я хотела веселиться так же, как они!

Найта потрепала подругу по волосам и тронула кобылку с места:

– У тебя будет такая возможность. Меньше, чем через кольцо…

…Камень мы все-таки нашли. Невысокий – чуть больше метра высотой. Поэтому лагерь разбили неподалеку от него. А минут через сорок пять, закончив с его обустройством и обиходив лошадей, дорвались до озера. Мужчины вошли в воду в штанах, а дамы – в сменных костюмах торренских наемниц, то есть, в штанах и куртках, застегнутых под самое горло. Несмотря на то, что плавать в одежде было куда сложнее, чем без нее, никто не стенал. Ибо Магнус и его супруги, бултыхавшиеся на мелководье, тихо дурели, глядя, как веселятся Фиддин и его парни, прыгавшие с этого несчастного валуна.

Когда мои вассалы слегка освоились и порядком возгордились, на камень забралась Найта и крутанула заднее сальто. А когда вынырнула на поверхность и услышала восторженный рев мужчин, исполнила тот же прыжок, но на пару со Стешей. Благо с валуна могли одновременно отталкиваться минимум трое.

– А-а-а!!! В прошлом году вы так не умели! – обиженно заверещала Дайна, подплыла к Тени и принялась ее трясти, как тряпичную куклу: – Что смеешься⁈ Учи, давай!!!

Научиться так прыгать захотели все, поэтому с этого момента и до полной темноты камень не пустовал ни минуты, а Найта со Стешей, как главные наставницы, были нарасхват – объясняли ошибки, показывали, как надо и как не надо. Как и следовало ожидать, мои вассалы с легкостью научились крутить и переднее, и заднее сальто что с передней, что с задней стойки. И так же спокойно освоили прыжки в полтора оборота.

В какой-то момент Магнус, наблюдавший за их буйством со стороны, подозвал меня к себе, а когда я подплыл и встал на дно рядом с ним, поинтересовался:

– Результат тренировок на полосе препятствий?

– Угу.

– Чем дольше я с тобой общаюсь, тем интереснее становится моя жизнь!

Я пожал плечами:

– Моих заслуг тут немного: если бы ты не был готов принять то, что нравится мне, то не оборудовал бы полосу у себя дома…

– … и, оставшись в Лайвене, никогда не встретил бы Власту с Риной… – пробормотал он. Потом подумал и по-мальчишески улыбнулся: – Получается, что я такой же странный, как и вы, Эвисы⁈

– А ты спроси у своих красавиц! – предложил я, покосившись на его кобылиц, по очереди укладывавшихся на воду и пытавшихся как можно дольше полежать на спине.

– Девочки, по-вашему, я странный? – «подплыв» к ним поближе, спросил ар Койрен.

– Тебе честно-пречестно? – лукаво спросила Ринка, убрав с лица мокрые волосы.

– Конечно!

– Нет, не странный! – подала голос Власта, обняв подругу. – Странные все остальные. А вы с арром Нейлом и всеми Эвисами – самые что ни на есть правильные!

– То есть, мы с ним чем-то похожи? В смысле, отношением к жизни и так далее…

– Ага! – кивнула Ринка. – И мы счастливы, что Торр привел в Ламм именно вас…

После такого своеобразного признания в любви Магнус растаял. И на какое-то время забыл обо всем, кроме своих супруг – помогал им держаться на воде и отрабатывать движения руками и ногами, вполголоса обсуждал что-то очень приятное и так далее. И оторвался от них только тогда, когда заметил, что мои вассалы, вместо того чтобы прыгать, уставились в темноту. А когда выяснил, что я забрал своих супруг и уплыл нырять на середину озера, не поверил:

– Шутите?

Дэйв аж обиделся:

– Нет, арр, посмотрите сами!

Ар Койрен тут же забрался на камень и уставился в темноту:

– Ничего не вижу…

– А вы позовите – арр Нейл вернется и подтвердит.

Кричать нам он постеснялся. Зато, когда мы вернулись, некоторое время смотрел на сияющую Дайну, а потом заявил:

– Я бы тоже попробовал. Если можно…