Текст книги "Эвис: Неоднозначный выбор (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

Глава 23

Четвертый день первой десятины второго месяца лета.

Забравшись в седло, Ивица оглядела озеро с легкой грустью и негромко поинтересовалась:

– Мы сюда еще вернемся?

Я утвердительно кивнул.

– Тогда буду считать, что расстаюсь с этим местом совсем ненадолго! – улыбнулась она и решительно тряхнула волосами: – Все, я готова, можно ехать, Наставник!

Я улыбнулся ей в ответ, подал Уголька вперед, дождался, пока дамы построятся в походный порядок, и дал команду начать движение. До тех пор, пока озеро было видно, старшая ар Койрен сидела в седле вполоборота и впечатывала в память полюбившееся место, а когда водная гладь скрылась за изгибом холма, справилась с накатившей грустью и сосредоточилась на общении с Майрой, с которой ехала стремя в стремя. Что интересно, почти все вопросы, которые она задавала моей жене, так или иначе касались наших, Эвисовских, взглядов на окружающий мир и отношения внутри семьи. При этом в ее эмоциях чувствовалось не досужее любопытство, а желание понять, «примерить» к себе и решить, нужно такое им, Койренам, или нет. И поэтому Майра ей не просто отвечала, а помогала разобраться в тонкостях, которые считала нужным подчеркнуть.

Жест «делай, как я» Ивица, конечно же, не прочитала. Но увидев, что Магнус и все женщины, включая «ее» торренок, спрыгнули на землю, чуть придержала свою лошадь и сделала то же самое. Пробежав две сотни шагов, вернулась в седло и заняла свое место в строю, хотя от нее я бега пешим по конному не требовал. И не пропустила ни одной пробежки до самого Хейзеррского тракта, хотя уставала все сильнее и сильнее. Когда мы выехали на дорогу и нагнали первый обоз, внимания мужчин просто не заметила, так как их для нее теперь не существовало. Так же равнодушно она отнеслась и к встрече с ар Треймами – мазнула взглядом по карете, помолчала, пока я и Магнус обменивались приветствиями с наследником главы рода, а когда кавалькада унеслась в сторону своего манора, продолжила прерванный разговор.

Ее поведение нисколько не изменилось и после того, как мы добрались до Лайвена. Когда перед воротами в Нижний город мы объезжали карету с гербами рода Зегилей, и Ивицу окликнула сидевшая в ней дама, ар Койрен не испытала и тени давешнего стеснения. Наоборот, весело ответила на приветствие, посочувствовала «бедняжке, вынужденной торчать в каждом заторе», и поехала дальше. А после того, как мы въехали в город, довольно хихикнула:

– Бранвен сотрет язык до дыр еще сегодня!

– Ну, так завидно же! – ухмыльнулась Майра. – И потом, если пошить штаны на ее задницу, а потом как-нибудь затолкать ар Зегилей на тяжеловоза, то у коня сломается хребет, а весь Лайвен умрет со смеху!

Ивица жизнерадостно рассмеялась, а через пару минут, заметив уличного торговца выпечкой, попросила мужа купить пирожки с яблоками. И, наплевав на правила приличий, с большим удовольствием умяла целых два. Зато, когда мы въехали в Верхний город, и стали натыкаться на благородных чуть ли не через каждые десять метров, вдруг нахмурилась. И выдала фразу, от которой Магнус чуть не сверзился с лошади:

– Мне стыдно. Я одета кошмарнее некуда!

– Почему⁈

– Посмотри, на супругах Нейла – костюмы торренских наемниц работы мэтра Колина, и любой, кто смотрит на ар Эвис, сразу понимает, что эти женщины настолько выше любых условностей, что им плевать на весь окружающий мир! А на нас с девочками костюмы самые обычные, и то, что нам тоже плевать, сразу не поймешь…

Расхохотались все. Распугав голубей и заставив повернуться к нам прохожих, находившихся в пределах сотни метров. А когда закончили веселиться, Магнус торжественно пообещал:

– Завтра же съезжу к мэтру Колину и закажу вам одежду, в точности соответствующую состоянию души приодевшейся, причесавшейся и отмывшейся от глины девицы!

– Мерки сняты… – напомнила Майра. – Поэтому куда проще и быстрее сделать по-другому: я напишу Колину письмо с описанием того, что вам надо, и сегодня же отправлю его с кем-нибудь из наших парней. А уже послезавтра утром вручу вам готовые костюмы…

…Расстались на полпути между нашим домом и их поместьем. После того, как Койрены сердечно поблагодарили нас за чудесный отдых, а я сказал, что послезавтра на рассвете жду их на тренировку. А когда отъехали от перекрестка на пару перестрелов, подала голос Майра:

– Отдых получился на славу. Что дальше?

Большая часть вопроса была задана эмоциями, поэтому я ответил на все сразу:

– С завтрашнего дня принимаемся за полноценные тренировки в режиме восемь-два или семь-три…

– А как это? – одновременно спросили Стеша и Лана.

– Семь или восемь дней выкладываемся до предела, а три или два отдыхаем. Судя по всему, с Койренами и на озере! – объяснила Вэйлька. – Мы так занимались прошлым летом.

– Приятный режим! – обрадовались девушки.

– Приятный! – согласился я. – Только вот в каждые из этих семи придется как-то впихивать посещение Шандоров, бал либо прием и три утренние тренировки с Магнусом и его супругами. Да, кстати, чуть не забыл: я поручил Колину определиться с потребностями и мечтами. То есть, подумать, что лучше всего построить на месте его старого дома. Заниматься новым проектом, как обычно, будешь ты, Стеша. Тебе, Дайна, давно пора взять в свои руки обязанности Тины и наладить пошив мягких игрушек. А чтобы сходство ваших манер счета и мышления не бросилось портному в глаза, разбираться с новыми обязанностями тебе будет помогать Амси и кто-нибудь из девочек.

Помочь тут же вызвались Вэйлька и Алька. А бывшая советница, плеснув в подруг благодарностью, деловито спросила:

– А начать, как я понимаю, желательно еще сегодня?

– Да, Ати еще высоко, а завтрашний и последующие дни будут и без этого очень загруженными… – подтвердил я. – Поэтому после того, как доберемся до дому и поедим, возьмете в сопровождение человека четыре-пять и отправитесь в лавку.

– А зачем так много?

– Наши парни сейчас на слуху… – вместо меня ответила Майра. – Самое время появляться в кафе, показывать себя и присматривать кого-нибудь достойного…

…К Колину девочки рванули впятером, оставив со мной только старшую жену и Тень. Сразу после завершения трапезы Майра унеслась разбираться с хозяйством, а я в сопровождении Найты перебрался в кабинет. Вызвал к себе сенешаля и обоих десятников, выслушал доклад о самых важных событиях в доме и в городе, посмеялся очередным ужасающим слухам о нашем роде и озвучил мысль, на которую натолкнула Майра:

– За весну и лето вы и ваши подчиненные заставили себя уважать весь Маллор. Кроме того, вы значительно продвинулись по Пути Меча и, что самое главное, прониклись духом рода Эвис. Я доволен, поэтому дарую вам право самостоятельного выхода в свет[1].

Парни полыхнули смесью недоверия, радости и гордости, поклонились чуть ли не в пояс, а когда выпрямились, по-мальчишески заулыбались.

– Приглашения на балы и приемы проходят через руки Селии, поэтому выяснять, куда можно наведаться вечерком, особой проблемы не составит… – продолжил я. – Что выбирать, королевский дворец или кафе, ваше личное дело. Единственное требование – одновременно покидать дом должно не более четырех человек, а в те дни, когда половина рода в учебно-боевом выходе – от силы двое. И еще: если вам понравится посещать кафе, то советую заранее уведомлять Колина о своем приезде, чтобы не пришлось терять лицо перед своими дамами из-за того, что все столики заняты даже для вас, Эвисов.

– Как я понимаю, определять, кого именно отпускать на вечер, должен Сангор? – спросил Дитт.

– Да. Главное, чтобы первые месяца два-три в каждой такой четверке был как минимум один из вас троих. На всякий случай…

Задав еще несколько уточняющих вопросов, парни ушли радовать подчиненных, а я с головой зарылся в накопившиеся дела. Обсудил с Амси и Сарджем программы обучения каждой из своих женщин, послушал последние новости из сопредельных королевств и их посольств, вник в несколько проблем, требующих внимания, просмотрел приглашения на ближайшие дни и так далее.

Часа через два с половиной, закончив просматривать очередную запись из дворца Шандоров, которую призрачная хозяйка хотела мне показать, вдруг понял, что устал. От злословия, зависти, измен, интриг, завязывающихся «у меня на глазах», от подлых ударов в спину и насилия. То есть, от вынужденного копания в одной большой выгребной яме, скрывающейся за внешним великолепием высшего света. Поэтому поинтересовался, много ли еще дряни, о которой мне обязательно надо знать, через силу посмотрел еще две «нарезки» и решил, что ознакомлюсь с остальным завтра. А когда призрачные фигуры Амси и Сарджа исчезли, вдруг сообразил, что в кабинете не один, прислушался к эмоциям Найты и мигом оказался на ногах – в них клубилась холодная, пугающая муть!

– Я в порядке. Просто отвыкла от «прелестей» того мира, в котором когда-то жила… – хрипло сказала женщина, почувствовав мое движение и вспышку беспокойства. Затем открыла глаза, встала с кресла и собралась с силами, только вот муть из ее эмоций все равно не исчезла.

– Такой «порядок» мне не нравится! – буркнул я, поднял ее на руки, вынес в коридор и направился в спальню.

Почувствовав, что сейчас со мной лучше не спорить, Найта затихла. А когда я добрался до двери в гостиную, тихонько попросила:

– Лучше в баню. Или на остров: я чувствую себя грязной.

Отнес. Раздел. Поставил под душ, включил воду и начал мыть. А через пару минут услышал грустный смешок:

– Знаешь, раньше, когда ты закрывался со Стешей в кабинете и блокировал доступ к камерам, я никак не могла понять, к чему эти тайны. А теперь прозрела – ты оберегаешь нас от всего того, что может причинить боль!

– Не только… – пробормотал я, продолжая прислушиваться к ее эмоциям. – На самом деле причин довольно много. Но если собрать все в одну фразу, получится «делаю все, что могу».

От Дарующей полыхнуло такой горечью, что заныли зубы:

– Ага. А я, твоя Тень, не спосо– …

Я закрыл ей рот ладонью и уставился в глаза тяжелым взглядом:

– Найта, когда ты стоишь за моим плечом, я знаю, что никто не ударит меня в спину. Когда ты рядом, я знаю, что буду бодр, свеж и полон сил столько, сколько потребуется. А еще я знаю, что пока ты жива, в моей семье все будут здоровы, и поэтому счастлив! Но бросаться в атаку впереди меня, выгорать дотла и черстветь душой я тебе не позволю: моя Тень должна быть не бездушным клинком, жаждущим сеять смерть, а мягкой, ласковой и любящей женщиной, способной при необходимости защитить близких!

– Мягкой… ласковой… и любящей… женщиной? – переспросила она, выговаривая каждое слово так, как будто пробовала его на вкус.

– Да!

– Интуит! – с уважением в голосе пробормотала Амси в личный канал. – Вложил ей в сознание именно тот императив, который требовался!

Отвечать искину мне было некогда – я смотрел в глаза Дарующей, вслушивался в ее эмоции и терпеливо ждал.

Для того чтобы тщательно обдумать все то, что я наговорил, Найте потребовалось минуты три. Зато, как только она приняла мое требование всей душой, муть из ее эмоций мгновенно исчезла:

– Ты прав: Тень – это не клинок, а опора, человек, с которым хорошо и в горе, и в радости. И кусок льда за плечом ее не заменит. Поэтому я стану такой, какой ты хочешь.

– Ты уже такая! – мягко улыбнулся я. – Просто не пропускай через свою душу грязь того мира, который остался за забором нашего дома, и не теряй способности превращаться в ребенка, который шалил на озере.

Зрачки Найты расширились, а ее Дар полыхнул воистину бешеным жаром:

– Амси, подними, пожалуйста, массажный стол – мне надо выплеснуть избыток эмоций!

Искин мгновенно выполнил ее просьбу, и хихикнул в мой личный канал:

– Ох, и тяжко тебе сейчас придется!

«Тяжко» пришлось не только мне – размяв меня до полного отрыва от реальности, Дарующая вызвала на остров Майру и сотворила с ней то же самое. А когда домой вернулись девочки, превратила в счастливый студень еще и Стешу. Потом как-то разом устала, попросила девочек отвести ее в джакузи, и на какое-то время выпала из жизни, задремав в объятиях Дайны.

Я тоже перебрался в прохладную воду. Правда, не сразу, а после того как заново обрел способность связно мыслить и самостоятельно передвигаться. А через какое-то время, прислушавшись к своим ощущениям, понял, что Найта опять как-то усилила мой Дар.

Разбираться, насколько он изменился, мне было лениво, поэтому я привалился к плечу Вэйльки и попросил рассказать о результатах поездки к Колину. И почти сразу же заулыбался, слушая крайне эмоциональный и смешной рассказ Альки. Вернее, не рассказ, а показ – она пребывала в отличном настроении, поэтому выбравшись на бортик, изображала в лицах все, что видела, слышала или хотела подчеркнуть.

Пока она изображала «Битву за долю в доходах» – разговор между Майрой, Дайной и портным, во время которого обе стороны пытались доказать, что их доля слишком велика – я еще сдерживался и не смеялся. В смысле, в голос. Но стоило ей перейти к «Обретению нового знания» – обсуждению игрушек, а потом и изобразить трехногого олененка из набросков Дайны – я расхохотался на весь остров. И, как и следовало ожидать, разбудил Найту.

Слава Пресветлой, Дарующая нисколько не расстроилась. Наоборот, посмотрев на душевные терзания несчастного животного, обреченно ожидающего решения своей судьбы, она присоединилась к веселью.

Третью часть истории под названием «Летнее безумие», повествующей об одновременной потере Света большей частью молодых благородных дам Лайвена, я уже не ржал, а сипел, ибо Алька демонстрировала поведение особ, которые жаждали поразить Террейла своими статями как можно сильнее, и в то же время не выйти за пределы приличий особо далеко. Поэтому они придумывали приспособления, способные менять степень их целомудрия в зависимости от обстановки. То есть, тесемки, рывок за которые в нужный момент мгновенно «распахивал» ил удлинял разрез на платье, а потом стягивал его обратно. Или те же тесемки, но позволяющие приспустить вырез до краешка ареолы или обнажить большую часть груди!

Последняя сценка заставила меня возмутиться:

– Не верю: мэтр Колин не будет шить платья с такими тесемками!

– И правильно делаешь! – ухмыльнулась Дайна. – Алька рассказывает о достижениях его подражателей, готовых на все, лишь бы к ним в лавки тоже потянулись благородные!

– Да уж, дожили! – пробормотала Найта. – Не удивлюсь, если через пару десятин дамы, дергая за веревочки, начнут ронять к ногам Террейла панталоны!

– Панталоны давно не в моде! – авторитетно заявила мелкая. – После того как мы подарили Манише правильное белье, девочкам Колина заказывают исключительно трусики. Более того, каждая заказчица жаждет, чтобы для нее шилось только «Просветленное» белье!

– Так, ладно, с этим понятно! – буркнул я, почувствовав, что дамы вот-вот разойдутся, и мне опять придется ржать. – Что с новым проектом?

– Стеша считает, что в ближайшее время длина подола платьев, которые носят благородные, существенно сократится, поэтому появится спрос на красивую обувь. А для того, чтобы наряды, приобретаемые в лавке Колина, имели законченный вид, потребуются еще и красивые украшения, на которые, кстати, можно пустить гельдское серебро и часть золота, которые иначе некуда девать.

– То есть, она хочет строить две лавки, а не одну? – уточнил я.

– Не лавки, а только мастерские. А торговать будет та, которая есть. Чтобы заказчикам не приходилось бегать туда-сюда.

– Что ж, логично! – подумав, заключил я. – Значит, надо делать проект и привлекать артель Осипа…

[1] В этом мире приглашения на балы и приемы приходят главам родов или благородным, заслужившим достаточную известность. Все остальные либо оказываются там в составе чьей-либо свиты, либо не попадают вообще. А право самостоятельного выхода в свет подразумевает собой не только возможность посещать такие мероприятия, но и заявлять о себе, как о полноправном представителе рода, устами герольдов.

Глава 24

Четвертый день второй десятины второго месяца лета.

Первая десятина в режиме семь плюс три получилась очень тяжелой. После чуть укороченной утренней тренировки и завтрака мы отправлялись на базу к Сарджу и пропадали там до позднего вечера с небольшими перерывами на обед и ужин. Чем занимались? Осваивали по две специальности – основную и дополнительную, подобранные нам искином – и использовали для этого виртполигоны, стрелковые комплексы, летные тренажеры и так далее. Кроме того, забивали головы знаниями, которые были необходимы для понимания того, чем мы, собственно, занимаемся.

Несмотря на более чем приличный объем информации, который приходилось усваивать ежедневно, и непривычные нагрузки, заниматься было очень интересно. В основное время я осваивал нелегкую специальность штурмовика диверсионно-разведывательной группы десантной секции, специализирующегося на скрытном проникновении на территорию охраняемых объектов как планетарного, так и космического базирования, и их последующем захвате. А в дополнительное учился летать, в смысле, управлять учебно-тренировочным ботом как на тренажерах, так и по-настоящему. Дайна летала в основное время, так как должна была стать штатным пилотом группы, и лишь в случае необходимости исполнять обязанности первого номера снайперской пары. Майра, первый номер снайперской пары по основной специальности, параллельно осваивала средства подавления систем связи и защиты, а также все, что могло обеспечить возможность скрытого проникновения внутрь охраняемого периметра. Найта, мой второй номер в обычном бою, при необходимости должна была взять на себя обязанности запасного медика. Медик по основной специальности, Вэйлька, могла стать первым номером штурмовой пары, в которую входила Ланка, главный специалист по средствам подавления и проникновения. А тактик группы, Стеша, могла стать вторым номером в запасной снайперской паре Дайны.

Само собой, за семь дней занятий мы составили крайне поверхностное представление о том, чему будем учиться следующие несколько лет, зато согласились с рекомендованными Сарджем специальностями, ибо и сами чувствовали склонность к тем видам деятельности, которые он для нас подобрал. Увы, у такого плотного графика тренировок были и не очень приятные стороны: мы виделись только по утрам, а всей семьей собирались лишь ближе к ночи, когда заканчивали последнее занятие и переходили на остров, чтобы завалиться в джакузи, прийти в себя и хоть немного пообщаться. Поэтому умудрялись соскучиться так, что не отлипали друг от друга с вечера до утра. А во время мимолетных встреч на базе радовались, как после долгой разлуки.

Кроме тренировок, приличная часть возможностей пообщаться тратилась на «обычную» жизнь. Первое, третье, пятое и седьмое утро я по два часа гонял Магнуса и его супруг, то есть, уделял большую часть внимания им, а не своим девочкам. Вечер второго дня убил на посещение приема у Вессов. А вечер четвертого – на визит к Шандорам.

В результате такого подхода к занятиям к концу «тренировочной части» десятины мы чувствовали себя так, как будто не виделись месяц, а то и два. Поэтому ночь с седьмого на восьмой день, дорвавшись друг до друга, провели так, что утром еле встали… даже после очень добросовестного «лечения» Найты! А все три дня на озере отдыхали, как последний раз – наслаждались тишиной и игрой в безумного слепня, прыжками со скалы и шуточными перепалками, рыбалкой и ночным нырянием. Кстати, от нас не отставали и Койрены: почувствовав вкус к такому времяпрепровождению, они старались получать удовольствие от всего, что можно и нельзя. Поэтому, не задумываясь ни на мгновение, соглашались на любое безумство, развлекались, забывая обо всем на свете, и упивались возможностью делать то, что хочется, а не то, что разрешено традициями.

А хотелось им ой, как многого! Ивица влюбилась в вызывающе-открытый костюм «торренской наемницы» от Амси и раздельные купальники. Поэтому в дорогу облачалась только в первый, а большую часть времени, проведенного на озере, не вылезала из вторых, которых у нее стараниями моих девочек стало аж три штуки. Кроме того, она теряла голову от плавания и от прыжков в воду, поэтому вылезала из воды лишь для того, чтобы позагорать или согреться. А еще при любой возможности делала упражнения для увеличения объема задницы и бедер.

Торренки предпочитали носиться в закрытых купальниках, но не из-за стеснения, которое напрочь пропало и у них, а лишь потому, что кроме плавания, ныряния и прыжков они все свободное время отрабатывали технику работы с ножами, учились «лесному» шагу и правильно падать, осваивали элементы акробатики и паркура.

А бедный Магнус разрывался между всем вышеперечисленным, стараясь вбить в ноги все, что видит. Но больше всего удовольствия этот мужчина получал от наблюдения за веселящимися супругами и от участия в их развлечениях.

При таком подходе Койренов к отдыху большую часть этих трех дней мы, Эвисы, что-то кому-то показывали или объясняли. Поэтому, подъезжая к дому после возвращения с озера, жаждали только одного – запереться в спальне и уделить друг другу столько ласки и тепла, сколько получится. Ибо понимали, что семь первых дней следующей десятины будем встречаться так же редко, как и на прошлой. В общем, поздоровавшись с домочадцами и вверив лошадей заботам конюхов, двинулись к дому и… уперлись в Селию, стоящую на крыльце.

– Письмо от его величества короля Зейна, арр! – вручив мне кожаный футляр с гербом Шандоров, сообщила девушка. – Доставлено вчера в полдень.

Я сломал сургучную печать, вытащил лист бумаги, пробежал глазами десяток строчек и вздохнул – спальня отменялась. Как минимум до полуночи. Ибо Зейн просил посетить прием, который должен был состояться в четвертый день второй десятины второго месяца лета!

– Что случилось? – спросила Майра, когда мы все-таки вошли в дом и двинулись в сторону бани, чтобы перейти на остров и смыть с себя пот и дорожную пыль.

– Шандор просит быть на сегодняшнем приеме… – буркнул я. – Зачем – не написал.

– Вероятнее всего, из-за вашей с ним ссоры! – «объяснила» Амси.

Я аж остановился:

– Какой, в Бездну, ссоры?

– Кто-то подслушал часть вашей беседы с Зейном. Той самой, во время которой он предложил тебе возглавить Разбойный приказ. И, одурев от твоего отказа, неправильно истолковал все, что ты потом сказал. В частности, решил, что твое желание запереться дома и на пару месяцев забыть о существовании этого мира – что-то вроде завуалированного оскорбления. Тот, кому он передал эту фразу, оказался еще более «наблюдательным» – обратив внимание на то, что вы практически перестали появляться во дворце, он пришел к выводу, что между вами с Зейном произошла серьезная ссора. Когда вы начали надолго уезжать из города, слух окончательно переврали, и посол Торрена сообщил о нем в Торр-ан-Тиль. А позавчера утром Беорд приказал проверить, насколько серьезна ваша размолвка.

– А откуда об этом узнал король? – спросила Ланка.

– Осведомители есть не только у торренцев! – фыркнула Стеша. – Они продали информацию нашему послу, а тот сразу же отправил голубя Шандору.

– Так и было… – подтвердила призрачная хозяйка.

– Что ж, придется прокатиться! – решил я. – Всей семьей. Чтобы не оставлять никаких оснований для сомнений.

– А еще стоит прихватить с собой Койренов… – сказала Стеша. – И предупредить Магнуса, чтобы он так же, как и мы, нацепил знак «Верность, Доблесть, Честь». Таким образом, мы дадим понять всем и каждому, что уважаем Зейна, гордимся наградой и что разлада между Шандорами и нами не было, нет, и не предвидится. А еще лишний раз напомним высшему свету о союзе между нами и Койренами.

– Согласен! – кивнул я. – Тогда решайте, в чем едем, и я отправлю кого-нибудь предупредить Магнуса и его супруг…

…Ар Койрены примчались к нам чуть более чем через час – влетели во двор, взбежали на крыльцо, ворвались в дом, выстроились перед нами в одну шеренгу и как-то уж очень торжественно застыли. Спрашивать, почему дамы не в платьях, а в старых костюмах торренских наемниц, я счел несвоевременным, поэтому просто поздоровался. Хотя расстались мы совсем недавно. А Магнус, зачем-то оглядев своих женщин, уставился мне в глаза:

– Одним из самых важных решений, которое я принял за всю свою жизнь, было решение принять твое предложение о дружбе. Ведь в результате я обрел не одного настоящего друга, а восемь. И эти восемь изменили всю мою жизнь: позволили увидеть мир совсем по-другому, повели по Пути Меча к знаниям, о существовании которых я даже не подозревал, позволили врасти душой в любимую жену, помогли найти двух очаровательных меньшиц, показали, что такое настоящая семья и научили говорить не «я», а «мы»! Знаете, МЫ очень долго ломали головы, пытаясь понять, чем отплатить за все то, что вы для нас сделали. И в конце прошлой десятины, наконец, придумали…

Магнус сделал шаг вперед и вытянул перед собой ладонь с перстнем и горсткой колец:

– Эвисы, это вам. От нашей семьи. С любовью и уважением…

Взяв с его ладони перстень не самого привычного вида, я мысленно присвистнул: если он приковывал к себе внимание издалека, то при ближайшем рассмотрении заставил потерять дар речи. Ибо между двумя крупными рубинами, символизирующими два наших рода, располагался потрясающе красивый вензель из переплетенных букв «К» и «Э». А по обе стороны от него были изображены крошечные, но от этого не менее четкие гербы! Мало того, по всему кольцу струилась вязь из букв, складывавшихся в двенадцать имен и в слова «С любовью и уважением». Причем эта вязь была настолько мелкой, что перстень казался бархатным!

Конечно же, я рассмотрел и женские кольца, выполненные в том же стиле, просто с мелкими рубинами. Потом надел перстень на палец и от души поблагодарил всех Койренов сразу:

– Спасибо! Мы в восторге и от чувств, вложенных в подарки, и от идеи, и от ее воплощения в металле!

Магнус обрадовался и стиснул пальцами мои плечи. А его супруги бросились к моим девочкам. Обниматься. И заодно демонстрировать точно такие же кольца на своих пальчиках.

– Подарок со смыслом. И сделан от души. Я даже расчувствовалась… – сказала Амси в общий канал. – Пожалуйста, не отпускайте их домой переодеваться! Накормите печевом, напоите взваром, заболтайте, но задержите на двадцать три минуты, ладно? А потом перейдите на остров: я как раз закончу синтезировать свои подарки – костюмы для приема на обе ваши семьи…

Уговорить Магнуса остаться на ужин оказалось несложно, ведь сразу после расставания с нами они отправились к ювелиру, а домой вернулись незадолго до приезда Дэйва, поэтому успели только ополоснуться и переодеться в чистое. Услышав решение мужа, ар Койрены обрадовались до невозможности – засияли и рванули в обеденный зал, на ходу срывая куртки, закатывая рукава белых рубашек выше локтей и расстегивая «лишние» пуговички. Это уже не удивляло, ведь в моем доме они чувствовали себя своими, поэтому не задурялись никакими правилами поведения, кроме того девиза, который запечатлели на подарках. А я, еще раз полюбовавшись на перстень, задумчиво пробормотал:

– Хороший мастер. Но его рука мне не знакома.

– Он беженец. Из Дитрена. Приехал чуть менее месяца назад и пытается выжить. Увы, пока без особого успеха. Скажем, я наткнулся на его мастерскую совершенно случайно, когда искал, чем бы еще порадовать своих девочек, заболтался с Ивицей и ошибся дверью…

– Что он за человек? – спросил я.

– Честно говоря, толком не понял… – признался Койрен. – Знаю лишь, что потерял дом во время пожара, а потом проехал через половину Маллора, чтобы, в итоге, снять жалкую пристройку в Оружейном конце Торговой слободы. Что у него на шее жена, две меньшицы и пятеро детей. Что он замотан, озлоблен и угрюм. Но слово держит. И дело знает.

– Как его зовут?

– Ялошем. По прозвищу Мизинец. А что?

– Есть у меня одна идейка, для воплощения в жизнь которой требуется хороший ювелир… – чуть поколебавшись, сказал я. – Если твой Ялош понравится, как человек, то я предложу ему пойти под мою руку. И построю ему мастерскую по соседству с лавкой Колина.

Магнус прищурился и склонил голову к плечу:

– Хочешь, чтобы он продавал сразу и платья, и украшения, которые к ним подходят?

– Угу! – подтвердил я. – А еще хочу найти мастера, способного тачать по-настоящему красивую обувь.

– Девочкам говорить не буду, чтобы не разболтали… – пообещал он. – А сам буду присматриваться…

…После сытной трапезы разомлевшие гости нехотя встали из-за стола и поинтересовались, не будем ли мы возражать, если они откланяются, дабы съездить домой и подготовиться к приему.

– Будем! – хором ответили мы. А когда ар Койрены опешили, перестали издеваться: – Пока мы с вами отдыхали на озере, Колин закончил шить очередной заказ. Поэтому вместо того, чтобы ехать домой, вы можете подняться в гостевую спальню и переодеться. Хотя, на мой взгляд, собираться еще рановато.

Рановато? Женщины исчезли, толком не дослушав моих объяснений. Все! Оставив в обеденном зале только нас Магнусом. Мы переглянулись и рассмеялись, налили себе еще по кубку ягодного взвара, откинулись на спинки кресел и расслабились. Как ни странно, совсем ненадолго – не прошло и трех минут, как с лестницы послышался дробный топот, и в зал ворвались недавние беглянки. Причем Ивица, перелетевшая через порог самой первой, была настолько счастлива, что начала подпрыгивать и крутиться на месте, толком не успев переступить через порог:

– Магнус, Нейл, смотрите – у меня начали округляться бедра и попа! Видите⁈

– Ага! А еще немного увеличилась внутренняя часть икр… – улыбнулся я, наслаждаясь искрящейся радостью в глазах и эмоциях. – … и появились весьма симпатичные валики мышц вдоль позвоночника!

– Правда? – женщина тут же встала на носочки и, прогнувшись в пояснице, попыталась увидеть то, что я сказал. Но не смогла. Поэтому метнулась к мужу, пылко поцеловала его в губы, благодарно улыбнулась мне и в сопровождении веселящейся «свиты» снова унеслась наверх. К зеркалам.

– Ну вот, заметила! – расстроено вздохнул Магнус. А когда увидел мой недоумевающий взгляд, объяснил: – Я обратил внимание на то, что она начала округляться, еще несколько дней назад. Но промолчал. Ведь даже сомневаясь в том, что тренировками действительно можно изменить фигуру, Ивица занималась по два-три раза в день. А сейчас, увидев результат, доведет себя до изнеможения!

– Надо было сказать мне! – нахмурился я. И пообещал: – Не волнуйся, завтра на тренировке я ей объясню, что слишком большое количество повторений одного и того же движения уменьшает объем мышц…

…Увидев умопомрачительные наряды, очень смутно напоминающие костюмы торренских наемниц, зато превращающие красоту наших женщин в нечто по-звериному дикое и хищное, Магнус сглотнул подступивший к горлу комок и ошарашено посмотрел на меня: