Текст книги "Эвис: Неоднозначный выбор (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

– Искренне рад всех вас видеть!

Домашние загомонили. Все одновременно: здоровались, говорили, что соскучились, возмущались, что меня так долго не отпускали из дворца, и так далее. А когда я спешился, и Рогер повел Уголька с Чернышом в конюшню, окружили со всех сторон и хором сообщили, что стол в большом обеденном зале уже накрыт, а горячее приготовлено и ждет. Намек был яснее некуда, поэтому я пообещал, что вот-вот буду, и в сопровождении своих красавиц отправился мыться с дороги и приводить себя в порядок.

Чтобы не терять времени впустую, перешел на остров, где был зацелован, затискан, обласкан, вымыт, пострижен и побрит. Если бы не традиция отмечать прибытие из походов всем родом, остался бы во владениях Амси. Но родичи изнывали от нетерпения, поэтому я натянул штаны и белую рубашку с коротким рукавом, обулся и вернулся домой. А через пару минут, переступив порог обеденного зала, не поверил собственным глазам – вся женская половина рода, включая служанок, оказалась наряжена в разноцветные летние платьица с подолом заметно выше колена и легкие туфельки на небольшом каблуке. При этом даже известные скромницы Хельга с Хильдой ничуть не стеснялись своего вида!

Само собой, все расспросы я отложил на потом – прошел к своему креслу, уселся, разрешил садиться всем остальным и сказал небольшую приветственную речь. Потом поел, хотя после обеда у Шандоров голода не чувствовал. А когда насытились и домашние, принялся рассказывать про наш поход.

В отличие от дворца, тут, дома, я расставлял акценты по-другому, стараясь описать каждый значимый поступок или деяние тех, кто меня сопровождал. Особой серьезностью не страдал – отдельные «подвиги» вышучивал, не мешал дополнять рассказ Сангору и его парням, и веселился чуть ли не после каждого комментария Найты. Правда, заставлял домашних и задумываться, и расстраиваться, и сочувствовать. Ибо не обошел вниманием ни судьбы тех женщин, которых мы отбивали у разбойников, ни бывших пленниц шартов. Тем не менее, к концу моего рассказа в эмоциях собравшихся за столом сильнее всего ощущалась радость – радость от того, что мы уже дома, что вернулись живые и здоровые, и что каждый из вассалов, участвовавших в походе, проявил себя более чем достойно. Потом, когда заговорила Майра, решившая доложить обо всем, что происходило дома в мое отсутствие, началось настоящее веселье. Ибо старшая жена и остальные члены моей семьи не просто рассказывали, а изображали в лицах чуть ли не каждое событие. Да так образно и смешно, что зал то и дело покатывался от хохота.

Над кем смеялись? Ну, например, над Дорой, которая, как-то оставшись у нас с ночевкой, проснулась слишком рано и выглянула в окно во время утренней пробежки. А потом целую десятину доказывала дочери и внучке, что благородным дамам невместно ходить на руках, скакать, как горным козам, и задирать ноги выше головы ни в гордом одиночестве, ни в присутствии домочадцев. Над Радой, которая во время одной из пробежек по полосе препятствий потеряла равновесие, да так неудачно, что вынудила упасть на четвереньки бежавшего перед ней Фиддина, а потом практически оседлала несчастного парня. Над Хельгой, которая устроила сцену ревности Хильде, которая во время одной из тренировок ошиблась с направлением атаки, и, повернувшись не в ту сторону, чуть не «отрубила» деревянным мечом голову ее мужу. Над Диттом, который, толком не проснувшись после ночного дежурства, перепутал собственную жену с одной из моих супруг, так как увидел ее со спины и в коротком платье. Поэтому обратился к ней на «вы» и сложившись в поклоне.

Только вот то, что для моих домашних было развлечением, для Майры, Тины и Стеши являлось работой – они именно докладывали, пусть и в шутливой форме. То есть, сообщали обо всех достижениях и просчетах, о поступках, которые стоило бы отметить, или о проступках, требующих, как минимум, внимания. Я тоже работал – впечатывал в память то, что они говорили, делал пометки и выводы, и, конечно же, смеялся. А когда доклад был закончен, произнес еще одну речь. На этот раз вполне конкретную – с перечислением заслуг каждого конкретного человека и озвучиванием суммы, которую этот ар Эвис заработал, вырезая разбойников, охраняя особняк или выполняя свои обязанности на кухне, на конюшне и так далее. Конечно же, одними словами не ограничился – выдал поощрение. Сразу же. А когда счел долг главы рода выполненным, еще раз поблагодарил вассалов и слуг за службу. После чего отпустил оба Дара, чтобы предвкушение и желание супруг не лишили меня способности соображать прямо в обеденном зале, объявил, что торжественный ужин закончен, встал и вышел из-за стола…

[1] Обителью Вечной Стужи называют дом Эвисов. С легкой руки десятника Сангора.

Глава 5

Второй день третьей десятины первого месяца лета.

Проснулся в начале второй стражи. Сам. Привычно прислушался сначала к происходящему вокруг, а затем к себе, и вдруг понял, что после воистину безумной ночи чувствую себя на удивление хорошо – в смысле, бодр, свеж и полон сил. Поэтому открыл глаза, уткнулся взглядом в лицо Найты, почему-то обнаружившейся в моих объятиях, и несколько долгих мгновений пытался сообразить, как она могла в них оказаться, ведь вечером и вместе с Тиной, вроде бы, благоразумно сбежала во вторую спальню. Додумавшись посмотреть записи с камеры, нашел момент ее появления и облегченно перевел дух – Дарующая вернулась уже после того, как мы с супругами угомонились. Видимо, решив привести меня в порядок и облегчить утреннее пробуждение.

Мысленно поблагодарив женщину за заботу, я осторожно слез с кровати, оглядел практически уничтоженную постель, полюбовался своими красавицами, спящими вповалку, натянул штаны и отправился в туалет. А на обратном пути вспомнил про второго члена семьи, который провел ночь не с нами.

Тина нашлась на острове – лежала на верхней площадке вышки и невидящим взглядом смотрела на океан.

– Грустит… – сообщила Амси после того, как поздоровалась. – Уже часа два.

– Догадался… – вздохнул я и отправился в баню. А через пару минут, оказавшись во владениях призрачной хозяйки, вошел в воду, доплыл до вышки, бесшумно поднялся по лестнице и улегся рядом с советницей:

– Доброе утро! Позволишь составить себе компанию?

Вместо ответа женщина придвинулась поближе, потерлась щекой о мою руку, а затем обожгла дикой смесью эмоций, которые можно было перевести словами «Я соскучилась до безумия». Я ответил тем же, накинул на Тину петельку, прислушался к ощущениям женщины, с улыбкой перевернулся на бок и запустил пальцы в волосы на ее затылке:

– Так?

Она замурлыкала от удовольствия. А через пару минут, когда я начал разминать ей шею, вдруг ощутила потребность в словах:

– Если бы ты знал, как нам тебя не хватало…

– Мне вас тоже… – ответил я. – В какой-то момент мне даже захотелось вернуться домой, перейти сюда, на остров, и хотя бы на десятину забыть о грязи окружающего мира.

– Было бы здорово, но, боюсь, не получится… – вздохнула женщина. И добавила к этой фразе столько сожаления и грусти, что я невольно подобрался:

– Почему?

Советница перевернулась на бок, чтобы видеть мое лицо:

– Дней двенадцать тому назад в Лайвен прибыло двое торренцев, занимавших четвертое и седьмое место в десятке их лучших клинков. Вели себя приблизительно так же, как Торр-ан-Тильский Мясник: задирали всех подряд, а тех, кто вызывал их на поединок, убивали. На балу у Жиоров оскорбили Тиому ар Сиерс и тяжело ранили Элмара…

Я скрипнул зубами:

– Что с ним⁈

– Пропустил удар в живот. Не обрати Амси внимание на то, что его вносят в дом на носилках, и не отправь к нему в гости Вэйльку с «лечебными мазями рода Эвис», умер бы от огневицы еще до рассвета.

– Почему не рассказали мне⁈

«Режим ограничения информации во время боевых операций…» – напомнила Тина мои же слова. А потом, на всякий случай, объяснила: – На балы и приемы мы не ездили, семье ничего не угрожало, Элмар выжил. Да и вы к тому моменту уже выехали из Олунга в сторону дома.

– Ясно… – буркнул я, внутренне согласившись с логикой их решения. – Ладно, что было дальше?

– Через два дня эта парочка заявилась на прием к Тиерам. Заметила Ивицу ар Койрен в новом платье от мэтра Колина. Обозвала «очередной маллорской потаскухой» и нарвалась на Магнуса, злого, как Воплощение Бездны.

– И? – не выдержал я.

– Седьмой клинок Торрена лишился головы. Четвертый – обеих рук и языка… – злорадно усмехнулась женщина. – На следующее утро новый посол Торрена в Маллоре отправил письмо своему сюзерену. А через день из Торр-ан-Тиля в нашу сторону выехала толпа желающих поквитаться.

– «Толпа» – это сколько? – поинтересовался я у Амси.

– Точно не знаю, ибо камер на выезде из города у меня, как ты знаешь, нет. Однако могу сказать, что во дворце клялось страшно отомстить человек двадцать пять, если не больше. Правда, серьезных мечников среди них не было.

Я помрачнел:

– А вот это меня не радует: если мы отправим всю эту ораву за Грань, то в Торр-ан-Тиле начнут орать, что в Лайвене убивают детей!

– И не только орать! – вздохнула Амси. – Колвера[1] уже убедили использовать этот предлог для начала небольшой победоносной войны, и в Полуденную тысячу их Пограничной стражи вот-вот отправят соответствующие распоряжения.

– Что ж, суть проблемы понял. Когда ждать гостей?

– Дня через три-четыре… – сообщила призрачная хозяйка.

– Времени предостаточно! – заявил я и решительно встал с настила. А через мгновение, почувствовав, что у Тины оборвалось сердце, подал ей руку: – Пойдем в дом – здесь становится жарковато. А там можно поднять массажный стол и помять тебя, как следует…

…Минут через тридцать, когда советница настолько расслабилась, что была не в состоянии даже мурлыкать от удовольствия, на остров заявилась Вэйлька. По своему обыкновению, прочитав мои эмоции и сделав верные выводы, она ворвалась к нам в ванную и шлепнула советницу по загорелой заднице:

– Эх, ты, болтушка! Нет, чтобы дать человеку хоть немного отдохнуть⁈

«Гневалась» беззлобно, окутав нас с Тиной ощущением любви и счастья, поэтому «болтушка» даже не пошевелилась, ограничившись всплесками чувства вины и грусти.

– Ну да, не сказать ты не могла! – заворчала Дарующая, скользнув к массажному столу и начиная разминать «свободное» бедро. – Поэтому сейчас лежишь и млеешь от удовольствия, а Нейл ломает голову над очередной проблемой!

– Я не только думаю, но и любуюсь потрясающе красивой женщиной! – улыбнулся я.

– Еще бы ты ею не любовался! – фыркнула меньшица. – «Вэйлька, искорка, а давай изменим меня вот тут и вот тут, ладно? Самую чуточку, чтобы радовало взгляд и душу…»

Тина слегка покраснела и плеснула в Дарующую чувством обиды. Шуточной, конечно, но я все равно щелкнул обидчицу по кончику носа:

– Не вредничай! Она старается не для кого-нибудь, а для меня!

Обе женщины расхохотались. А когда я спросил, что их так рассмешило, напрочь отказались что-либо объяснять. Я возмутился, дернул первую меньшицу на себя, а когда она оказалась лежащей поперек подруги, принялся щипать обеих за аппетитные округлости, благо оба комплекта располагались совсем рядом. Повоевать не получилось – вместо того, чтобы посопротивляться, обе радостно прогнулись в поясницах, подставив задницы. А когда получили чуточку «лишнего» удовольствия и утащили меня в джакузи, Тина вдруг снова вспомнила о своих обязанностях:

– Слушай дальше: «просветленный» наряд для Маниши, который ты ей обещал перед отъездом на границу, уже готов, поэтому его имеет смысл отправить королеве еще до обеда, чтобы она успела подготовиться к балу. Если возникнут какие-то вопросы, то ты распорядился его пошить в письме, отправленном из Роустона. Кстати, мэтр Колин его действительно шил. Правда, для того чтобы наряд идеально сел по фигуре без примерок, его экземпляр пришлось уничтожить, и попросить Амси синтезировать второй по «правильным» лекалам. Далее, к мастеру Элмару лучше выезжать сразу после завтрака – больше шансов успеть сбежать из дому до появления Доры или Магнуса. Про ар Дирга пока забудь – он уехал в свой манор по каким-то важным делам, и появится в Лайвене не раньше, чем через десятину…

Кстати, о том, что я вернулся домой только накануне, тоже не забывала. Поэтому перечислила лишь те дела, которые нельзя было отложить. А когда закончила, нехотя выбралась из воды и поплелась в душ:

– Все, пора домой – девочки просыпаются…

…К мастеру Элмару мы выехали сразу после завтрака. Всей семьей, ибо оставаться дома отказалась даже Найта. Карету брать не стали, поэтому меньше, чем через полчаса после выезда со двора спешились у парадного крыльца и в сопровождении Тиомы поднялись в спальню к главе рода.

Выглядел Наставник, откровенно говоря, неважно – осунувшийся, с землистым, отдающим в желтизну, лицом и глубокими черными кругами под глазами, он казался постаревшим лет на двадцать. Тем не менее, держался неплохо – обрадовался, увидев нашу семью в полном составе, предложил устраиваться, где кому удобно, и поинтересовался результатами поездки.

Я коротко пересказал версию, которую накануне озвучил Зейн, ответил на пару десятков вопросов, а затем спросил, как он себя чувствует.

Мужчина криво усмехнулся:

– Можно сказать, прошел по Грани: будь рана чуть получше, Виттард меня бы добил. Чуть похуже – сдох бы еще по дороге домой. В общем, как видишь, дышу, и довольно бодренько. Хотя, как можно было выжить с таким ранением, откровенно говоря, не понимаю.

Я пожал плечами, одновременно «толкнув» Вэйльку ощущением благодарности:

– Видимо, Пресветлая сочла, что уходить вам пока рановато. И дала Тиоме шанс вас выходить. А что, этот самый ар Виттард был настолько хорош?

Наставник утвердительно кивнул:

– Ненамного, но все-таки быстрее меня.

– Ну, так он на пятнадцать моложе! – гневно воскликнула его супруга. – И смог достать Элмара только через кольцо бешеной рубки, когда муж начал уставать!

– В любом случае он меня достал… – спокойно заметил Наставник. – И достал за счет скорости и навыков, вбитых в ноги. Значит, был лучше меня.

– Ладно, пусть так! – согласилась женщина. И мстительно добавила: – Но – БЫЛ! До встречи с ар Койреном!

– С этим утверждением не поспоришь! – поддержала ее Майра. – Магнус оказался им не по зубам…

…Мнение самого Магнуса о поединке с арром Виттардом в корне отличалось от мнения моей старшей жены – приехав в гости минут через сорок после нашего возвращения от Сиерса и ввалившись в кабинет, он сходу сложился в поясном поклоне. А когда я спросил, за что он меня благодарит, объяснил:

– Не поправь ты мне базовую технику и не дай «Аспида», они бы меня зарубили.

Потом уселся в кресло, сдвинул в сторону меч, осушил кубок с ягодным морсом и объяснил подробнее:

– У меня создалось ощущение, что они еще в Торрене наработали контратаки на обе мои любимые связки и просто ждали, когда я ими воспользуюсь.

– Не исключено, что так оно и было… – буркнул я. – Мечник ты известный, дрался со многими. И при большом желании о тебе можно было выяснить все, что угодно.

– Угу… – согласился ар Койрен, встал и прошелся по кабинету от стены до подоконника и обратно. – А еще я пришел к выводу, что стал тяжеловат. Поэтому оборудовал такую же полосу препятствий, как у тебя, и начал бегать.

После этих слов Магнус поинтересовался, буду ли я вечером во дворце, а когда получил утвердительный ответ, обрадовался:

– Значит, о твоем походе расспрошу на приеме. А сейчас мне надо уезжать: я завез жену к мэтру Колину на примерку и пообещал, что вернусь через стражу…

Проводив его до коновязи, я вернулся в кабинет и вызвал к себе Стешу. А когда меньшица ворвалась в комнату и закрыла за собой дверь, задумчиво оглядел ее с головы до ног:

– Ты что, решила не «худеть»?

– Понимаешь, я так привыкла к этим формам… – «виновато» вздохнула она и провела ладонями по бедрам, затянутым в белье, добавляющее объемы. А потом перестала валять дурака и поморщилась: – А если серьезно, то за время твоего отсутствия мы из дому толком не выезжали, поэтому я решила не торопиться, чтобы слишком резкое похудение никому не бросилось в глаза.

– Умничка! – похвалил ее я.

– Если бы ты знал, как мне надоело все это носить! – призналась девушка, оттянув накладной животик и бока.

– Магнус уже уехал! – напомнил я. – Можешь раздеваться…

Как ни странно, эту фразу Стеша пропустила мимо ушей – закрыла дверь на замок, попросила Амси заблокировать доступ к камерам наблюдения и отключить запись. А когда призрачная хозяйка выполнила эти просьбы, уселась на столешницу и хмуро посмотрела на меня:

– В общем, так: у нас появилось четыре серьезные проблемы, требующие твоего внимания. Я наметила пути решения для каждой. Но есть вопросы, которые без тебя не решить…

…Описание текущих проблем с точки зрения Стеши основательно испортило настроение. Поэтому с обеда и до вечера я слонялся по дому, мрачный, как грозовая туча, и пытался уложить в голове все то, что она мне наговорила. Получалось откровенно плохо. Большей частью потому, что девочки, заметив мое состояние, не давали сосредоточиться – пытались растормошить, развеселить или отвлечь от неприятных мыслей. А когда не получалось, расстраивались. И тут же начинали придумывать новый способ вернуть мне нормальное расположение духа. Естественно, не обошлось и без попыток выяснить причину такого состояния. Но Стеша молчала, а Амси и Сардж не позволяли просмотреть запись нашего разговора, ссылаясь на мой прямой запрет. Поэтому в какой-то момент, устав «любоваться» моим угрюмым лицом, девочки возмутились. И, затащив в спальню, потребовали объяснений.

– Есть небольшая проблемка, которую требуется решить… – буркнул я, когда понял, что на этот раз промолчать не удастся. – Способ решения, который предложила Стеша, самый эффективный, но на редкость неприятный. А все, что приходит в голову мне и Амси, увы, не гарантирует желаемого результата.

– Делай так, как предлагает Стеша! – не задумавшись ни на мгновение, заявила Майра. – Если она считает, что этот способ самый правильный, значит, так оно и есть.

– Правильно! – поддержала ее Вэйлька. А для пущей наглядности обняла тактика семьи со спины и положила подбородок ей на плечо: – Эта девочка плохого не посоветует!

– И не рви себе душу: мы поймем и поддержим любое твое решение. Каким бы неприятным оно ни было… – твердо сказала Тина.

Остальные промолчали. Вернее, дали почувствовать, что полностью поддерживают мнение советницы. От такого единодушия у меня потеплело на сердце, поэтому я сгреб в охапку всех, на кого хватило рук, и благодарно выдохнул:

– Спасибо, мне стало намного легче!

Девочки заулыбались. А потом, посмотрев кто на мерную свечу, кто на часы тактического комплекса, унеслись переодеваться к приему. Я же вернулся в кабинет, вызвал к себе Селию и распорядился передать Рогеру, чтобы тот седлал лошадей…

…К парадному крыльцу королевского дворца мы подъехали одновременно с новым послом Торрена в Маллоре, Талваром ар Аннером, рослым, широкоплечим, светловолосым и голубоглазым мужчиной лет эдак тридцати пяти. Оглядев мою более чем представительную свиту, он картинно выгнул бровь и язвительно поинтересовался:

– Скажите, арр Нейл, а зачем вам, Повелителю Ненастья, такая внушительная охрана?

Я пожал плечами:

– Это не охрана. Парни подтвердили родовое имя[2], и я счел необходимым представить их свету.

– Сразу семерых?

– Шестерых. А о Сангоре ар Эвис вы наверняка уже слышали.

– О Сангоре по прозвищу Дровосек? – переспросил ар Аннер.

– Если послов, сотрудников посольств и лучи хейзеррских боевых звезд можно назвать дровами, то да! – холодно усмехнулся я. – А вообще пару десятин тому назад я назначил его Щитом рода[3].

Арра Талвара почему-то перекосило. Но лицо он сохранил – улыбнулся, пожелал нам хорошего вечера и поднялся вверх по лестнице. А минуты через три-четыре мы задали герольду работу – заставили озвучивать имена и прозвища всей семьи и семерых вассалов.

Конечно же, столь многократное повторение слова «Эвис» не могло не привлечь внимание всего зала, поэтому обязательный круг получился на редкость долгим и нудным. Ведь гости Зейна Шандора не только выражали мне свое почтение и делали комплименты супругам и Тине, но и пытались знакомить своих дочерей со столь молодыми, но уже чем-то отличившимися воинами из Старшего рода. Естественно, уделяя больше всего внимания сенешалю. Тем не менее, через какое-то время мы все-таки добрались до подножия трона и слегка расслабились. Как оказалось, зря – к Уголку Вечной Стужи сразу же потянулись наши хорошие знакомые и любители посмеяться.

Никаких оснований сдерживать своих женщин у меня не было, поэтому на немой вопрос Вэйльки я ответил таким же немым согласием. И девочки, оглядевшись по сторонам, тут же нашли первую жертву – одного из прикормленных хейзеррцами благородных, которого еще не успел убрать дядя Витт:

– Слушай, Майра, как ни посмотрю на меч Дино ар Трейма, так удивляюсь: зачем на нем столько всяких камней?

– Камни – это лишний вес. Лишний вес – это утяжеление. А утяжеления носят для чего? Для того чтобы укрепить хилое тельце!

– Да нет, утяжелений там хватает и так! – подала голос Лана. – Вон, то, которое свисает спереди, тянет ведра на три, не меньше!

– То, которое спереди – не утяжеление, а сочувствие, воплощенное в реальность! – вмешалась в разговор Тина. – Понимаете, у ар Трейма непраздна одна из меньшиц. И он как бы намекает, что готов разделить с ней даже эту тяжкую ношу!

– То есть, изображает беременность? О-о-о, как это благородно!!! – восхитилась Найта под хохот окружающих. – Кстати, а на что тогда намекают утяжеления, которые свисают сзади?

Ответ, который выдала Майра, я не расслышал, так как его заглушил громогласный хохот толпы. Тем временем мои женщины переключились на вторую жертву из того же списка – четвертого сына главы рода Роустон, арра Леонта:

– Чем веселиться, лучше бы пожалели арра Роустона! – посоветовала подругам Вэйлька. – Видите, как широко он ставит ноги, бедняга?

– Бурная ночь с женой? – «догадалась» Найта.

– Ага – с вечера и аж на половину кольца!

– Пффф, а наш развлекался до рассвета. И не с одной, а со всеми сразу! – фыркнула Стеша.

– Ну, так наш-то тренируется круглые сутки, а арра Леонта подпустили к телу первый раз за полгода.

– Что так плохо-то?

– А толку от него, такого…

В этот момент в мой локоть вцепилась Дора:

– Добрый вечер, Нейл! Очень рада тебя видеть. Заехала к вам, но поздновато – Оден сказал, что вы выехали из дома незадолго до моего приезда.

– Добрый вечер! – улыбнулся я. – Я не знал, что вы к нам собирались, а то бы подождал.

– Ничего, мелочи! – отмахнулась она. – А твои, как обычно, веселятся?

– Угу.

– Про ранение ар Сиерса уже рассказали?

Я утвердительно кивнул:

– Был у него с утра. Вроде, ничего, держится.

– И с Магнусом общался?

– Ага.

– Что ж, тогда буду жаловаться на твою семейку… – притворно вздохнула она. – За три десятины твоего отсутствия эти красотки из дому практически не вылезали. Тренировались чуть ли не круглые сутки, а во время утренних пробежек вытворяли такое, что меня до сих пор потряхивает!

– Странный род, странные интересы… – напомнил я.

Эмоции женщины полыхнули тем самым неуемным любопытством, о котором меня предупреждала Стеша. Но озвучила она совсем другую мысль:

– На самом деле я даже рада. Ведь если бы они мотались по балам и приемам, нарвались бы на ту парочку торренцев. И чем бы эта встреча закончилась, знает одна Пресветлая.

Высказать свое мнение по этому вопросу я не успел, ибо герольд объявил о появлении Шандоров, и я был вынужден повернуться лицом к трону, чтобы продемонстрировать уважение к самодержцу, величественно шествующему по возвышению. Потом проводил взглядом и Террейла. А когда к своему креслу поплыла Маниша, плеснул в своих женщин ощущением веселого восхищения, ибо новое платье «от поэта иглы и ножниц» добавляло ей куда больше величия, чем корона, королевские регалии и венценосный супруг, вместе взятые. И при этом ничуть не убавляло женственности!

Пока взгляды всех гостей были сосредоточены на королеве, она смотрела куда-то в противоположный конец зала и «не видела никого и ничего». Зато, сев на свое место, сразу же повернулась к Уголку и одарила нас, Эвисов, ослепительной улыбкой. При этом в ее эмоциях, кроме искренней благодарности, чувствовалось обещание воздать добром за добро.

Я едва заметно склонил голову, показывая, что в восторге от ее нового наряда, а затем был вынужден перевести взгляд на короля, начавшего произносить приветственную речь. И предложения с третьего-четвертого невольно заслушался, ибо Зейн ставил не сына, а нас с ним! То есть, целенаправленно создавал ощущение, что поездка на Полуденную Окраину – это часть некоего плана, реализация которого поручена нам с Террейлом. И при этом неявно подчеркивал, что Эвисы – один из немногих родов Маллора, которому они, Шандоры, доверяют, как самим себе!

Что интересно, озвучив цель нашей поездки в самом начале речи, он последовательно прошелся по «выявленным недостаткам», высказав претензии как главе Разбойного стражи, так и Чумной Крысе. Причем не голословно, а перечислив вполне конкретные недочеты, большая часть которых была взята не из моего доклада. Воинов Пограничного приказа, кстати, похвалил. А когда описал тот бардак, который мы застали в Олунге, и рассказал, чем закончились наши разбирательства, вдруг сделал небольшую паузу, оглядел затихший зал о-о-очень тяжелым взглядом и с хрустом сжал кулаки:

– Подобные проверки будут проводиться и дальше. И убереги вас Пресветлая от чего-либо подобного – следующий род, который окажется замазан в такой же грязи, будет вычеркнут из Бархатной Книги Маллора ЦЕЛИКОМ, а Золотая Книга рода будет уничтожена!

Гости содрогнулись, ибо такое наказание не применялось уже лет триста с лишним. А Зейн, дав им проникнуться тяжестью возможного воздаяния, продолжил в том же духе:

– Когда-то, еще до Обретения Воли, считалось, что единственной целью существования благородных является служение короне и королевству. Увы, с тех пор, видимо, прошло слишком много времени, так как многие благородные стали не служить, а изображать службу! Оглянитесь вокруг – в Маллоре нет ни одного клочка земли, у которого не было бы хозяина. Тем не менее, на доске объявлений у Разбойного приказа чуть ли не ежедневно появляются все новые и новые розыскные листки. Что, у хозяев тех дорог, на которых месяцами лютуют лихие людишки, перевелись егеря, способные выследить шайки вчерашних крестьян, или воины, способные справиться с теми, кто умеет орудовать лишь топором, вилами или цепом⁈ Почему, проехавшись к Полуденной Окраине по Дитренскому, а обратно по Олунгскому трактам, Эвисы и мой сын вырезали более шести десятков разбойников, а вы и ваши вассалы месяцами «не находите» ни одного⁈ Зачем вам мечи? Для красоты⁈

Зал зароптал. И сразу же заткнулся, когда Зейн вперил взгляд в Жеребца, выглядевшего одним из самых недовольных:

– Скажи, Дитмар, сколько раз за этот год ты ездил в родовой манор?

– Дважды, ваше величество!

– Сколько дней уходило на дорогу в один конец?

– Четыре.

– А сколько разбойников ты зарубил за эти шестнадцать дней?

Ар Шелл побагровел, поиграл желваками, но был вынужден признать, что он с ними не встречался.

– Лоннер ар Эвис?

– Я, ваше величество!

– Сколько разбойников отправил к предкам ты?

– Только в этом походе или в этом году? И шартов за разбойников считать или нет?

– Пусть будет только в этом походе, но с шартами! – махнул рукой Зейн.

– Тогда одиннадцать.

– Тамор ар Эвис?

– Девять, ваше величество!

– А твой брат?

– Десять.

– Да что говорить об Эвисах, если даже мой сын, которого они постоянно оберегали и не позволяли рисковать, положил восьмерых⁈ – снова оглядев вассалов тяжелым взглядом, криво усмехнулся король. – А ведь если бы каждый из тех, кто пришел в этот зал, убил всего по пять лихих людишек, то на дорогах нашего королевства стало бы тихо и спокойно, как в дворцовых винных погребах!

– Жестковато, однако! – подала голос Амси. – Как бы вассалы не возмутились…

– Те, у кого есть мозги, сделают выводы. А безмозглых можно не бояться… – усмехнулся Сардж.

В это время король решил прервать затянувшуюся паузу:

– Безусловно, вы можете сказать, что большая часть вины за вольготную жизнь татей лежит на служащих Разбойного приказа. И будете правы. Но не во всем. Задумайтесь: мы родились на этой земле, на ней же и умрем. Так, может, стоит относиться к ней с любовью и вниманием?

– Вы правы, ваше величество! – подал голос Магнус. – Если каждый из нас приложит толику души к окружающему миру, то жить станет куда уютнее!

– Угу! – кивнул король, жестом заставил замолчать загомонивший зал, и негромко сказал: – В общем, я учредил новый знак отличия. Для тех, кто живет этой землей и заботится о ее благе и процветании. На нем изображено три руны – Верности, Доблести и Чести – под Трилистником Пресветлой. И первые девять человек, которым я его вручу, заслужили этот знак, как никто другой. Нет, не охотой на разбойников, как выкрикнул ар Шелл, а спасением четырех десятков наших соотечественниц, угнанных в полон, и пресечением преступной деятельности ублюдков, торговавших нашими женщинами!

– А почему девять, ваше величество? – спросил казначей.

– Награждать Шандора за то, что он заботится о собственной земле, смешно. Поэтому сына я не посчитал…

[1] Беорд шестой, Колвер по прозвищу Мстительный – король Торрена.

[2] Имеется в виду, совершили некий поступок, выделивший их из общей массы членов рода.

[3] Щит рода – синоним понятия сенешаль.