Текст книги "Эвис: Неоднозначный выбор (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

– А этому кажется, что раздувающиеся ноздри, выдвинутый вперед подбородок и гордый взгляд могут заменить навыки, вбитые в ноги, и разом передвинуть невероятно грозно пыхтящий кусок сала сразу на второе место в списке лучших мечников Торрена…

Естественно, они комментировали и знакомых. Например, увидев улыбающегося ар Галуара, Тень довольно ухмыльнулась:

– А вот и арр Велмер, один из достойнейших благородных Торрена, мужчина, который не боится высказывать свое мнение, защищать слабых и добиваться справедливости. Правда, выносливости у него пока маловато – быстро устает!

«Мстители» весело отшучивались. Тот же ар Галуар, услышав замечание о своей выносливости, развел руками и «сокрушенно» вздохнул:

– Аресса, ваш супруг и вы с легкостью загоняете кого угодно. Поэтому я горжусь уже тем, что путешествовал вместе с вами и выжил…

Предпоследняя вспышка неуверенности в эмоциях супруг Магнуса появилась тогда, когда герольд объявил о выходе короля, его старшей жены и наследника, и Власта с Риной вдруг сообразили, что мы расположились совсем недалеко от трона. Но лицо они все-таки удержали. А минуты через две, когда самодержец уселся на трон, огляделся вокруг и немигающим взглядом уставился мне в глаза, даже слегка испугались.

– О-о-о, кажется, нас почтил визитом сам Нейл ар Эвис по прозвищу Повелитель Ненастья⁈ – грозно поинтересовался самодержец и нехорошо усмехнулся.

Ни взгляд, ни стати, ни наряд «первого клинка Торрена» меня не впечатлили – в первом не хватало внутренней уверенности, порядком оплывшая фигура могла бы напугать разве что ребенка, а на стоимость драгоценностей, которыми был увешан этот мужчина, мне было наплевать. Тем не менее, на его «остроту» я ответил учтивым поклоном и уточнением:

– Не только, ваше величество! Рядом со мной мой ближайший друг Магнус ар Койрен по прозвищу Тишайший с супругами, а также Найтира ар Эвис по прозвищу Метель, Стефания ар Эвис и два вернейших вассала.

– Представительная компания! – холодно бросил Беорд Мстительный, судя по потемневшим глазам, не на шутку взбешенный моим спокойствием. – И какова цель вашего приезда в Торрен?

– Желание пообщаться с теми из ваших подданных, которые имели наглость опозорить вас и ваше королевство перед всем остальным миром!

Такого объяснения арр Беорд не ожидал, поэтому растерялся:

– Не понял⁈

– Я вырос в семье потомственного воина, поэтому с детства преклонялся перед известнейшими мечниками прошлого и настоящего, вне зависимости от того, какая земля их вскормила. И я не вижу разницы между вами, первым клинком Торрена, и моим другом Магнусом, который является первым клинком Маллора, именно потому, что и вы, и он добились этого величайшего титула как ежедневными тренировками, так и крайне щепетильным отношением к вопросам чести. Соответственно, услышав, что некоторые из ваших подданных отправили двенадцать вернейших вассалов короны Колверов на убой, я возмутился. Ибо не мог себе и представить, что какой-либо торренец в принципе способен на такое непотребство. Увы, как оказалось, я ошибался – представители одного из выродившихся родов этой благословенной земли научились стрелять из-за гобеленов, бить в спину на балах и стрелять в гостей королевства из наручных стрелометов, вместо того чтобы вызвать их на поединок и сойтись лицом к лицу так, как завещали ваши великие предки!

– И поэтому вы вырезали всех мужчин старшей ветви рода Хорметов? – чтобы выгадать еще немного времени на раздумья, спросил король.

Я равнодушно пожал плечами:

– Если бы я решил вырезать какой-нибудь род, то устроил бы очередное Летнее Ненастье! А так мы просто убили всех, кто на нас напал, и тех, кто обещал им заплатить за нашу смерть.

– И что мне с вами теперь делать? – так и не придя к какому-либо устраивающему его решению, гневно спросил самодержец.

– Когда я выкорчевал гниль, позорившую понятие «благородный», в Олунге, верховный сюзерен наградил меня и моих людей знаком «Верность, Доблесть и Честь…» – сообщил я. – Однако вашими вассалами мы не являемся, поэтому я удовлетворюсь обычной благодарностью.

– Вот это, я понимаю, монолог! – хохотнула Майра в общий канал, вместе с остальными «лайвенками» лежавшая на нашей постели и смотревшая этот разговор на большом экране.

– Да уж, не зря Зейн сделал вас своим доверенным лицом! – поиграв желваками, хмыкнул король, подозвал к себе первого министра, обменялся с ним парой фраз и нехотя заставил себя улыбнуться: – Нейл ар Эвис, Повелитель Ненастья и Магнус ар Койрен, Тишайший! Я, король Беорд Шестой, Колвер, по прозвищу Мстительный, благодарю вас, ваших супруг и вассалов за то, что вы не только сберегли жизни моих вернейших подданных, но и продемонстрировали всем благородным этого мира истинную самоотверженность, неудержимое стремление к справедливости и крайнюю щепетильность в вопросах чести. Кроме этого, я жалую каждому из вас коню из моих конюшен.

– Нейл, у меня нет слов! – потрясенно шепнул мне на ухо Магнус минуты через три-четыре, когда король обратился к кому-то еще и привлек внимание остальных гостей уже к этому счастливцу.

– Значит, обойдемся без них! – ухмыльнулся я, потом еще раз прислушался к окружающему миру и добавил: – После того, как Беорд высказал нам личную благодарность, связываться с нами никто не решится. По крайней мере, в ближайшие несколько дней. Значит, оставаться в Торр-ан-Тиле бессмысленно, и завтра утром мы можем выехать в Ламм. Ты готов к празднованию обретения роз со стальными шипами, или как?

– Спрашиваешь!

– А сами розы?

– Сами розы пока ответить не могут – онемели! – усмехнулась Найта и легонько встряхнула Рину за плечи.

– Если бы король Беорд обратился ко мне, я бы не смогла вымолвить ни слова! – честно призналась девушка. – А арр Нейл разговаривал с ним так же уверенно и спокойно, как с Магнусом или с вами!

– «Есть семья, ее друзья и весь окружающий мир…» – озвучила Стеша переделанный ею «закон» Эвисов.

– Да, но это же король! – негромко воскликнула девушка.

– «ВЕСЬ окружающий мир»! – жестко повторила Тень. – Без каких-либо исключений. Примете это правило душой – превратитесь в благородных, которых будут уважать все. Нет – останетесь девочками из деревни Ламм…

…Оставаться «девочками из деревни Ламм» ар Койрен не собирались, поэтому следующие часа полтора старательно выбивали из себя излишки почтения к венценосным особам. А еще по-очереди танцевали с мужем, все смелее и смелее перешучивались со мной, Найтой и Стешей, равнодушно поглядывали по сторонам и понемногу осваивали умение осаживать мужчин ледяной стужей во взгляде. По мере обретения уверенности в себе их эмоции все чаще и чаще вспыхивали восторгом – им начало нравиться неторопливое скольжение по отполированному полу, желание во взглядах мужчин и зависть во взглядах женщин, незыблемое спокойствие мужа и нас, Эвисов. А также приятная музыка, запахи благовоний, сверкание драгоценностей, многочисленные зеркала, масляные светильники и многое, многое другое. Поэтому, услышав, что мы возвращаемся в посольство, девушки расстроились. Но ненадолго. А минут через пятнадцать, когда конюхи привели к нам не только наших лошадей, но и еще восемь вороных и явно очень злобных торренцев, гордо вскинули головенки и огляделись вокруг с таким видом, как будто искали желающих их отнять.

Пока ехали по территории дворца к парадным воротам, они изнывали от желания оглянуться и еще раз увидеть освещенные окна дворца. Но едущие рядом «старшие подруги» воплощали собой Равнодушие и Бесстрастность, поэтому девушки старательно смотрели вперед и делали вид, что самое интересное в их жизни прячется там, в темноте.

Обрести настоящее спокойствие им помогла Найта, читавшая эмоции куда лучше меня – через пару минут после выезда в город она подозвала к себе Власту. А когда девушка послушно подъехала, мягко улыбнулась:

– Всего через десятину мы будем в Лайвене. Балы и приемы там устраиваются ничуть не реже, чем в Торр-ан-Тиле, а отношение к Койренам в разы уважительнее, чем тут. Соответственно, если вам захочется общества и танцев, то достаточно будет сказать об этом Магнусу.

– А как там относятся к Эвисам? – осторожно спросила Рина.

– Большая часть преклоняется. Меньшая до смерти боится! – усмехнулся их супруг. – Только Нейл и его супруги выходят в свет крайне неохотно, ибо предпочитают проводить время друг с другом.

– А что плохого в тех же танцах?

– Плохого ничего! – пожала плечами Найта. – Но на любом балу или приеме каждое сказанное может быть вывернуто наизнанку и использовано против вас, а каждый неверный жест истолкован самым отвратительным образом. А у нас дома можно оставаться самой собой, общаться с самыми теплыми и душевными людьми во всех мирах и заниматься тем, чем хочется!

– … особенно по утрам! – поддакнул Магнус. А когда супруги вопросительно посмотрели на него, объяснил: – Самое большое удовольствие я получаю, когда иду по Пути Меча. А по утрам Эвисы тренируются!

– Что будем делать с подарками? – поинтересовался он же, когда все отсмеялись.

Я потер переносицу и вздохнул:

– Продавать этих коней, тем более тут, в Торр-ан-Тиле, не стоит – Беорд обидится.

– Ну да! – согласился он. – С другой стороны, гнать в Лайвен целый табун тоже не выход.

– Угу! – кивнул я. – Поэтому надо оставить себе этих торренцев, скарцев, подаренных мне Зейном, и лошадей получше. А остальных оставить твоим новым родственницам для тех девочек, которые в ближайшее время закончат обучение и уедут искать себе место в жизни.

– Согласен! – не задумавшись ни на мгновение, отозвался ар Койрен, и тут же оглянулся на супруг: – Что скажете, обрадуются такому подарку ваши подружки или нет?

– Умрут от счастья! – воскликнула Рина, от избытка чувств аж приподнявшись на стременах. А Власта ограничилась подтверждающим кивком. Но при этом полыхнула такой яркой и сильной благодарностью, что у меня потеплело на душе.

Приблизительно такой же всплеск эмоций от этой девушки я почувствовал и в посольстве, когда мы, передав лошадей на попечение конюху, поднялись на третий этаж и подошли к своим комнатам. Правда, на этот раз молчать она не стала – дождалась, пока нам пожелают добрых снов Магнус и Рина, а потом присела в глубоком реверансе:

– Большое спасибо за чудесный день и вечер! Благодаря вам я намного лучше узнала своего мужа, и теперь по-настоящему счастлива, что Торр ниспослал нам с Риной именно его.

– Пожалуйста! – улыбнулся я, порадовался за Магнуса, в душе которого запылал самый настоящий пожар из чувств, еще раз пожелал Койренам добрых снов и вошел в свои покои. А минут через десять, открыв окно спальни и впустив в комнату Майру и Вэйльку, ехидно поинтересовался:

– Не многовато страстных женщин на одного бедного меня?

– Мы соскучились по Найте и Стеше! – заявила Дарующая. А старшая жена мотнула головой в направлении десантного отсека МБП-шки: – Поэтому сегодня тебя ждет всего одна – Тина…

[1] Отдарок – благородная, в качестве извинения за какую-нибудь серьезную обиду подаренная оскорбленному Роду. Используется в качестве наложницы. Какими-либо правами не обладает.

Глава 14

Первый день пятой десятины первого месяца лета.

Рассвет четвертого дня пути я встретил в неширокой, но полноводной реке со странным названием Топь. Вымотанным до предела очередной бессонной ночью и толком ничего не соображающим. Прохладная вода и плавание против течения помогали, но слабо, и я, опять начав проигрывать битву со сном, выбрался на берег, наскоро вытерся полотенцем и принялся разминаться. Резонно рассудив, что укладываться спать на десять-пятнадцать минут бессмысленно. Найта, пребывавшая приблизительно в таком же состоянии, как настоящая Тень, встала рядом. И, вместе со мной основательно разогревшись, полыхнула последовательностью эмоций, которую можно было перевести, как вопрос «что делаем дальше?».

Я немножечко подумал и «позвал» Стешу. А пока девушка просыпалась, бегала в лес справлять нужду и разогревалась, отрабатывал с Дарующей одну из самых сложных связок «Аспида». Правда, начиная ее из самых неудобных и «невозможных» положений.

Такой подход к отработке немного взбодрил. Поэтому, как только меньшица дала понять, что готова, и на пару с Найтой атаковала, ринулся в бой против боевой двойки под управлением Дарующей. Само собой, не на полной скорости, а где-то на половине. И завяз, хотя Стеша старательно изображала неумеху и использовала в бою только те связки, которые умела «для посторонних». Минут через пять-семь в собачью свалку ворвались Фиддин и Лорак. Тоже на стороне девчонок. За ними – Магнус. Слава Пресветлой, на моей. А когда в бой вступили все мои вассалы и обе юные инеевые кобылицы, пришлось изменить правила на «каждый за себя».

Рубились истово, но аккуратно. Все, кроме меня с Найтой: мы контролировали скорость и точность атак, а также оберегали супруг ар Койрена от случайных ударов. Как и следовало ожидать, работа в таком режиме не только прогнала сон, но и начала доставлять нешуточное удовольствие. Последнее – всем без исключения. Поэтому минут через пятнадцать, то есть, тогда, когда уроженки деревни Ламм начали сдыхать, я с легким сожалением остановил бой и развел руками:

– Все, пока достаточно!

Мои парни тут же унеслись к берегу, поснимали нижние рубашки, сложили на них оружие и ринулись в воду в одних коротких штанах.

В этот момент заговорила Власта:

– Я готова попробовать. И почти не боюсь!

– Тогда побежали! – скомандовала Найта и рванула в лес. Кобылица тряхнула распущенными волосами и побежала следом. А секунд через тридцать с места сорвалась и Рина.

– Что-то у меня сердце не на месте… – встревожено посмотрев им вслед, пробормотал Магнус.

– Зря! Найта плавает, как рыба, баловаться никому не позволит, поэтому беспокоиться не о чем… – сказал я.

– Мне бы твою уверенность! – вздохнул он, не без труда заставил себя успокоиться и тоже полез в воду. Тренироваться. И старательно плавал вдоль берега до тех пор, пока я не дал команду вылезать.

Пока сушился и одевался, поглядывал в сторону леса и изводил себя дурными мыслями. Потом слонялся по поляне, стараясь заниматься чем угодно, лишь бы не думать… минут десять, пока не услышал приближающийся хруст сучьев и не двинулся навстречу своим ненаглядным. А когда услышал счастливый вопль Ринки «Магнус, там было так здорово!!!», метнулся вперед, сгреб супруг в объятия и расцеловал.

– А я тоже хочу поплавать… – обиженно буркнула мне на ухо Стеша. – Но все никак не «похудею».

– Потерпи еще совсем чуть-чуть, ладно? – прижав девушку к себе, попросил я. – Вернемся домой – будешь плавать до умопомрачения!

– Жду не дождусь! – обхватив меня за талию, тихо выдохнула она. Потом встала на цыпочки и заглянула в глаза: – Как ты?

– Если честно, то плохо…

– Тогда завтракаем и выезжаем! – твердо сказала она и потащила меня к «скатерти», на которую дежурный по лагерю выкладывал продукты.

Поели плотно, но быстро. Потом оседлали лошадей, уложили вещи в переметные сумки и выехали на тракт. А уже через сорок минут подъехали к последнему постоялому двору перед границей.

Ворота «Драного Петуха» были распахнуты настежь, по двору метались чьи-то слуги, а с кухни тянуло прогорклым маслом и сгоревшим мясом. Кроме этого, из распахнутой настежь двери раздавался препротивный женский визг и гневные крики чем-то недовольного мужчины.

– Фу, как тут воняет! – потянув носом, недовольно поморщилась Рина.

– Потому-то мы и ночуем не в таких грязных сараях, как этот, а в лесу или на берегах рек и озер! – тут же отозвался ее супруг. – Там приятно пахнет, нет грязи, клопов и пьяных уродов, горланящих песни с вечера и до утра. А еще там можно всласть потренироваться и поучиться плавать.

– Жаль, что еще ни разу не было дождя! – грустно вздохнула кобылица, наслушавшаяся рассказов Найты о купании Майры и Тины под летним ливнем, и теперь жаждущая попробовать то же самое.

– Эвисы, чему вы учите моих супруг⁈ – притворно возмутился Магнус. – Я же потом замучаюсь выполнять их требования!

– Зато с ними тебе уже никогда не будет скучно! – парировала Стеша и рассмеялась.

Пока ар Койрен придумывал достойный ответ, мы добрались до околицы, въехали в лес, а еще через четверть часа увидели впереди девичью фигурку, затянутую в потрепанный костюм торренской наемницы и бодро шагающую по дороге.

– Что это она совсем одна? – встревожилась Власта. – Отстала от обоза, что ли?

– Может, выгнали за какой-нибудь серьезный проступок? – заранее расстроившись, спросила Рина.

– Если бы ее выгнали, то она шла бы не к границе, а от нее! – возразила Стеша.

– Торопится. Значит, пытается кого-то догнать! – оценив скорость передвижения девушки, заключила Найта. – Лошадей у нас навалом, значит, поможем.

– Эй, сестричка, не спеши! – воскликнула она же, когда мы приблизились к торренке эдак метров на пятьдесят. – Чем бить ноги, забирайся-ка на мою заводную!

«Сестричка» сделала еще шага три, потом остановилась, медленно развернулась на месте, вгляделась в Дарующую и взвизгнула на весь лес:

– Найта, ты⁈

– Дайна? – ошарашено выдохнула Тень, ошалело посмотрела на меня и сорвала кобылку в намет. Слава Пресветлой, догадавшись кинуть мне поводья своей заводной.

Прыжок Тени с мчащейся лошади в объятия «сестрички» заставил супруг ар Койрена восхищенно ахнуть. А Магнус подергал себя за ус и понимающе хмыкнул:

– Или сестра, или очень близкая подруга!

– Сестер у нее нет! – возразил я. – Всех самых близких подруг я объездил. А эту что-то не припоминаю…

– Ничего, нам сейчас все объяснят! – «успокоила» Стеша и, подъехав к Тени, «грозно» нахмурила брови: – Ну, и кто это тут к нам приблудился⁈

– Знакомьтесь, это Дайна, которую чаще называли Упрямицей! – сияя, как Ати в ясный летний полдень, затараторила Найта. – Из мелких… в смысле, из нашей деревни, но на три года младше меня.

– На два с половиной! – ворчливо уточнила девушка, исподлобья разглядывая всех по очереди.

– Это мелочи! – отмахнулась Тень. – Главное, что своя!

– Здравствуй, сестра! А почему ты одна? – спросила Ринка. – Отстала от обоза?

– Неа, я не в найме… – пробурчала кобылица. – И больше пробовать не буду.

– Не скажи, сбежала из деревни? – спросила Власта, оценив общую потрепанность одежды, обуви и ножен явно видавшего виды клинка.

Дайна смешно наморщила носик, пару мгновений подумала и утвердительно мотнула головой:

– Ага!

– Зачем⁈ – одновременно воскликнули обе ар Койрен, и полыхнули непониманием напополам с каким-то суеверным ужасом.

Отвечать на этот вопрос девушке очень не хотелось, поэтому я жестом приказал всем прекратить расспросы и показал взглядом на заводную кобылку Найты:

– Мы возвращаемся в Лайвен. Если вам по дороге и нравится наша компания – присоединяйтесь.

– Спасибо, арр! – поклонилась кобылица и мигом оказалась в седле. – Вы так же учтивы, как и в прошлом году!

Я склонил голову в ответ и дал команду продолжать движение.

С места тронулись все, кроме Дарующей и Дайны – Тень попросила разрешения немного отстать, чтобы пообщаться с подругой. Я не возражал, поэтому она придержала кобылку. А минут через пять-семь до меня вдруг донесся заливистый хохот своей «меньшицы» и приближающийся перестук копыт.

– В общем, так – Упрямица шла к нам! – весело сообщила Найта, подлетев ко мне и уравняв скорость движения своей лошадки с моим Угольком. – В смысле, в Лайвен. Чтобы найти тебя, меня, Майру и Вэйльку!

– И… зачем?

– Этой весной она вошла в возраст согласия. Девочка, как видишь, видная, поэтому к нам в деревню зачастил один редкий, а главное, очень богатый урод…

Девушка действительно была видной – несмотря на не очень высокий по меркам Торрена рост, она отличалась великолепными формами, а ее лицо приковывало даже мой, избалованный красавицами, взгляд. Поэтому я понял, что заинтересовало того самого «урода» и, понимающе вздохнув, продолжил слушать объяснения Тени.

– В позапрошлом и прошлом году он цеплялся к нам, а в этом решил сделать все, чтобы его вызов приняла Дайна. Ты помнишь наставницу Эдну?

– Помню, конечно… – поморщился я. – Единственная, с кем я так и не смог найти общий язык.

– Так вот, он пообещал ей сто золотых, если эта тварь вынудит Упрямицу согласиться на его предложение! И Эдна превратила жизнь Дайны в кошмар…

– Я сбежала из деревни в конце второй десятины… – скрипнула зубами кобылица. – Пыталась наниматься во все отряды охранников, которые попадались мне на пути, только каждый раз оказывалось, что главе требуется не боец, а девка, готовая по щелчку пальцев раздвигать ноги!

– И на что ты жила все эти дни? – спросил я.

– Продала все, кроме меча… – немного помявшись, призналась девушка. Потом немного подумала и добавила: – Честно говоря, я бы продала и его, если бы он хоть чего-то стоил…

– Сте-еш?

– Ау?

– Мясо у тебя?

На этот вопрос меньшица отвечать не стала – осадила лошадь, метнулась к заводной, влезла в переметную сумку, а через пару минут, догнав нас, протянула девушке здоровенный шмат мяса и кусок сыра.

Ломаться Дайна и не подумала – поблагодарила и меня, и моего тактика коротким кивком и тут же впилась острыми белыми зубками в предложенное угощение. Несмотря на испытываемый голод, ела неторопливо, аккуратно и очень красиво. Когда закончила – достала из кармана стираный не один десяток раз, но идеально чистый платок и вытерла губы. Потом вытащила из тощей котомки потертый мех и протянула его мне:

– Вода. Пока еще холодная. Будете?

Я поблагодарил и отказался. Остальные тоже. И девушка, припав к нему губами, выпила добрую половину. А когда убрала его обратно, продолжила рассказ с того места, на котором остановилась:

– В общем, попытки после пятнадцатой я пришла к выводу, что попытки наняться к кому попало ничем хорошим не закончатся, немного подумала и решила идти к вам.

– А почему к ним? – спросила Рина и тут же получила в бок от Власты.

– Арр Нейл прожил в нашей деревне полтора месяца и заслужил всеобщее уважение… – пожала плечами Дайна. – Потом объездил сразу трех лучших сестер и увез их с собой, оставив за спиной пять с лишним десятков вдребезги разбитых сердец.

– О, как! – развеселилась Найта. – И кто же в него влюбился⁈

– Да все!

– И ты?

– И я… – без тени улыбки сообщила кобылица. Потом посмотрела на меня и твердо сказала: – Нейл ар Эвис, я приму тольковаш вызов! Хоть сейчас, хоть через месяц, хоть через десять лет!

Я опешил. Стеша прыснула. А Тень облизала губы и с сочувствием посмотрела на меня:

– Считай, что у тебя появилась еще одна женщина…

– Появи-лась? – выделив интонацией последний слог, переспросил я.

– Ага: если Упрямица решила, значит, рано или поздно, но добьется желаемого. И ее легче убить, чем переупрямить! – без тени улыбки сообщила Дарующая и тут же добавила: – Не трать время впустую и вызови ее прямо сейчас: она будет рядом, чего бы ей это ни стоило, и все равно заслужит и уважение, и любовь. Кроме того, Дайна – одна из немногих девушек, с которыми мы точно уживемся.

– Любимая, у меня уже есть пять супруг и лилия! – напомнил я.

– Ты мне веришь? – внезапно спросила Найта.

– Как самому себе! – не задумавшись ни на мгновение, ответил я.

– Тогда услышь то, что я сейчас скажу: по складу характера Дайна УЖЕ Эвис! И другой такой ты не найдешь. В общем, вызывай, не думая!

Я повернулся к Упрямице, несколько мгновений смотрел в спокойные, как океан в полный штиль, голубые глаза и последовал совету. А когда услышал растерянный смешок Рины, пожал плечами:

– Я действительно верю своим женщинам, как самому себе…

…Несмотря на явно высказанное желание стать моей и слабость от недоедания, дралась Дайна, как волчица, защищающая свое потомство. И пусть ее арсенал был небогат, зато каждая известная связка или движение были добросовестно вбиты в ноги. Кроме того, ей было не занимать скорости, гибкости и воистину ослиного упрямства. А вот сдаваться она не умела, поэтому бой получился быстрым, вязким и очень интересным, ибо я, подобно Магнусу, пытался дать ей возможность выйти за пределы возможного, а она их использовала. И била, била, била.

Сражалась тогда, когда пот, стекающий со лба, начал заливать глаза; сражалась, когда от усталости перестали подниматься руки; сражалась, когда сбила дыхание и начала хрипеть. Поэтому ритуальную фразу выдохнула только после того, как пришла в сознание, после моего удушающего захвата. Причем с такой счастливой улыбкой на лице, что Магнус сложился в глубочайшем поклоне уважения и восхищенно выдохнул:

– Аресса Дайна, вы были великолепны! И я от всей души поздравляю вас со вступлением в род Эвис!

Мои вассалы одновременно врезали кулаками по груди. Власта с Риной выдохнули что-то восторженное. А Найта и Стеша обошлись без поздравлений – притащили одеяло, постелили его рядом с Упрямицей, а когда я поднял обессиленную, но страшно довольную собой девушку с земли и опустил ее на ткань, попадали рядом с ней и что-то тихо замурлыкали ей в оба уха…

…Границу пересекли чуть позже полудня без каких-либо проблем. А уже через пару часов съехали с дороги и остановились на обед. Дайна, привыкающая к новому статусу, не отлипала от Найты со Стешей – помогала им выкладывать продукты на скатерть, резать мясо, сыр и хлеб, бегала к реке за водой и так далее. С Койренами тоже общалась, но чувствовалось, что ее в первую очередь интересуем мы. Когда с трапезой было покончено, так же добросовестно помогла со сборами, а затем одной из первых запрыгнула в седло и всю дорогу до Жевлина порывалась следовать нашему примеру и бежать пешим по конному.

Когда мы въехали в город и, пользуясь подсказками вездесущих мальчишек, добрались до лавки барышника, по-детски обрадовалась подаренным лошадям. Порадовалась и покупке сбруи, более-менее нормального оружия, одежды, обуви и всего того, что могло потребоваться в дороге. А к визиту в храм Пресветлой отнеслась так спокойно, как будто знала, что так и будет.

Всю дорогу до места ночевки, как обычно, выбранного с помощью дронов, вертела в руках то подаренное оружие, то кинжал меньшицы, то родовое кольцо, после ужина от души потренировалась, сходила вместе с девочками ополоснуться, затем улеглась на наше ложе рядом с Найтой и спокойно заснула.

Я провалился в сон так же быстро – как только положил голову на сверток с чистым бельем и закрыл глаза. И, кажется, всего через мгновение дернулся от голоса Амси в личном канале:

– Нейл, просыпайся, Дайне плохо!

Я торопливо потряс головой, приподнялся на локте и, сменив режим наблюдения, увидел, что инеевая кобылица лежит на спине, широко открыв глаза, невидящим взглядом смотрит в ночное небо и еле слышно шмыгает носом.

– Приснился плохой сон? – шепотом спросил я, прекрасно зная, что Лорак, охраняющий лагерь, меня слышит.

– Да.

– Хочешь, прогуляемся вдоль речки, послушаем, как журчит вода на перекатах, и немного отвлечемся?

– Хочу…

Я осторожно выскользнул из объятий Стеши и Найты, накрыл девушек плащом и встал. Потом подал руку Дайне и повел ее вниз по склону, стараясь двигаться как можно бесшумнее, чтобы никого не разбудить. Когда мы добрались до реки, отошли шагов на триста вниз по течению и уселись на сухое бревнышко у самой воды, я приобнял новоявленную меньшицу за плечи и притянул к себе. А она, прижавшись к моему боку, зябко поежилась и виновато вздохнула:

– Прости, я опять не дала тебе выспаться!

– Мелочи! Лучше расскажи, что тебе такого приснилось.

– Выстрел из арбалета… – снова поежилась она. – Хруст, с которым болт пробил мою спину. И жало наконечника, торчащее из груди…

Я сглотнул подступивший к горлу комок, закрыл глаза и вспомнил, как это было:

…Майра, Тина, Алька и Лана приехали в лавку мэтра Колина незадолго до заката и сразу же поднялись в кафе. Несмотря на поздний час, в нем было полно народу – за каждым столиком сидело человек по пять, а за некоторыми и по семь-восемь. Поздоровавшись со всеми собравшимися, девочки устроились за нашим столом, заказали себе кувшин ягодного взвара и десяток пирожных. И заболтались с Кариной ар Весс.

Женщина была страшно довольной только что состоявшейся примеркой, поэтому лучилась счастьем и расхваливала талант портного. Мои красавицы ей поддакивали и вставляли какие-то замечания. А когда им принесли заказ, пригласили Карину к себе за стол. Ар Весс обрадовалась, перебралась к ним, потянулась за пирожным и… заорала, увидев, как из правой груди Тины с хрустом вылезает окровавленное стальное жало…

– Такой твоей «смерти» я не хотел… – глухо сказал я, плеснув в женщину чувством вины.

– Стеша была права – слухи о том, что я двигаю тебя вверх, согревая постель Зейну, стали распространять слишком многие. И потом, ты ведь помнишь, что я сама хотела умереть, чтобы отбросить ненавистное прошлое и начать жить в новом теле?

– Помню, конечно. Но «умереть» можно было по-разному.

Дайна грустно улыбнулась и ободряюще накрыла ладошкой мое бедро:

– Не рви себе душу – этот способ предложила я и ничуть не жалею: стрелял Сардж, из своего арбалета и попал именно туда, куда собирался; моя «смерть» создала ту самую возможность, которая требовалась роду; я, наконец, стала молодой и красивой…

– Тина, я…

– Теперь я Дайна! Привыкай! – мягко, но очень настойчиво попросила она.

– Дайна, я тебя любил и с тем лицом!

– Ты хотел сказать «со старым»?

– Да… – выдохнул я, так как знал, что она слушает мои эмоции так же внимательно, как я слушаю ее.

– А теперь лицо МОЛОДОЕ! И я у вас получилась намного красивее, чем была раньше, правда?

– Правда! – кивнул я. – Как выразилась Стеша, «это самые красивые ожившие грезы во всей семье». Только у меня все равно сердце не на месте.

– Я помню, с каким выражением лица ты ворвался в спальню! – плеснув в меня любовью и горечью, вздохнула она. – Бледный, как полотно, с болью в душе и во взгляде, и жаждущий кого-нибудь убить!

Кого-нибудь? Я жаждал убить, прежде всего, себя. За то, что поддался уговорам Тины и согласился на это безумие. Ибо в то время, когда ее везли домой из лавки Колина, я танцевал на балу во дворце Беорда, держал лицо, общаясь с Магнусом и его супругами, и улыбался шуткам Найты и Стеши. Когда моя советница «умирала» на руках у ревущих девочек, я спокойно ехал в посольство. А на второй день смотрел похороны одним глазом, ибо сидел за праздничным столом в Ламме и говорил здравницы ар Койрену и его кобылицам…

– Вспоминаешь похороны? – прочитав мои эмоции в меру своих возможностей, спросила «Дайна».

Я утвердительно кивнул:

– Ага. А еще бал во дворце Колверов и торжественный вечер в Ламме.

– Зря. Лучше бы вспомнил, как успокаивал меня чуть ли не каждую ночь перед днем смерти; как вы с Найтой, прилетев из посольства сразу после возвращения с бала, помогали Вэйльке меня лечить; как изменяли пять с лишним страж и вымотались до предела; как заново учили смотреть, ходить, драться…