Текст книги "Эвис: Неоднозначный выбор (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

Я представил себе такое ожидание и помрачнел. А Дайна, уловив отголоски моих мыслей, перебралась поближе и успокаивающе провела ладошкой по моему предплечью:

– Сегодня вечером, когда ты задремал в кресле, я ушла во вторую спальню, заснула и увидела кошмар. Тот самый, в котором Сардж вбивает болт мне в спину. Проснувшись в холодном поту, немного поколебалась, а затем рванула к Амси и попросила сгладить эти воспоминания. Пока объясняла, что именно надо убрать, поняла, что мне мешает не только это…

После этих слов девушка сделала еще один глоток прямо из горлышка, отставила бутылку в сторону и невидящим взглядом уставилась в темноту:

– Убирать неприятные воспоминания полностью не захотела – побоялась, что утрата приличной части прошлого скажется на моем отношении к тебе и к нашим девочкам. Поэтому я все еще помню и жизнь с Готтом, и ночь в Медвежьем Урочище, и свою «смерть», но очень-очень смутно, так, словно смотрю на них сквозь густой туман. А все, что ты сделал для нас с Алькой, наоборот, намного ярче, чем раньше.

Я облегченно перевел дух:

– Ну, наконец-то!

– Рано радуешься! – ухмыльнулась Дайна, перевернула меня на спину, придвинулась поближе и обняла за шею: – Выбравшись из медкапсулы, я подняла зеркало, оглядела себя с ног до головы, и вытрясла из Амси все, что она знает об изменениях в три Дара…

…Амси знала об изменениях в три Дара все. В смысле, не только наблюдала за ними со стороны, но и понимала, что, как и почему мы делаем. А вникать во все это она начала в тот вечер, когда Вэйлька убедила меня подкорректировать внешность Ланки. Легонечко, дабы дать ей почувствовать себя такой же ар Эвис, как и остальные девочки. Тогда, усыпив лилию, мы перенесли ее на остров и решили поработать с ней в том же режиме, в котором изменяли Стешу. Однако у нас ничего не получилось: я подхватил Дары Вэйльки и Найты, превратил их в Бурю, но эта Буря оказалась настолько злой и неуправляемой, что девочки торопливо разорвали связь. Вторая попытка закончилась еще быстрее: как только я собрал три души в одну, несколько струек «воды» превратились в лед и обожгли нас лютой стужей, а Буря вообще не собралась. Третью и четвертую попытку прервали еще на стадии подхвата Даров и попробовали разобраться, что нам мешает. А Амси предложила свои услуги в качестве расчетно-аналитического блока.

Для того чтобы получить предельно четкую «картинку» происходящего во время изменения, она разогнала нас по разным комнатам и очень подробно расспросила. Каждого по отдельности. А когда закончила, то собрала вместе и заявила, что изменить Ланку в три Дара мы не сможем, так как в наших чувствах нет единства: я все еще злюсь на девочек за то, что они мне ее навязали, и ощущаю лилию чужой; Найта к ней равнодушна, а интерес Вэйльки слишком слаб.

Естественно, мы тут же потребовали объяснений. И получили: по мнению искина, для изменений в три Дара, кроме всего прочего, требовалась некая объединяющая эмоция. Причем испытывать ее должны были все трое и одинаково сильно!

– Первый раз такое изменение получилось случайно! – заявила Амси. – Когда я чуть не отправила за Грань девушку, которая доверилась Нейлу, вы сгорали от безумного чувства вины и были готовы выжечь себе Дары, но вернуть ее к нормальной жизни. Говоря иными словами, выкладывались, не думая о себе. С Ланкой так не получается, ибо вам на нее, можно сказать, наплевать…

Объяснение звучало грубовато, но правдоподобно, и мы попробовали найти что-нибудь объединяющее. Увы, безуспешно. В результате, промучившись часа полтора, сдались, и лилию изменила Вэйлька. В один Дар. А мы с Найтой смотрели на процесс со стороны и ужасались не самой приятной картине на свете. Зато с Тиной искать объединяющую эмоцию не пришлось – стоило Дарующим настроиться на изменение, а мне подобрать их Дары, как Буря появилась сама собой. Теплая, ласковая и такая послушная, что захватывало дух…

– И как тебе ее рассказ? – спросил я, когда понял, что девушка ждет хоть какой-нибудь реакции на свои слова.

Дайна вздохнула и начала издалека:

– Знаешь, та сильная и волевая Тина, к которой ты привык, лишь образ, который я создала четырнадцать лет тому назад, перед тем как нарушить брачные обеты и переступить порог спальни Зейна[1]. Образ получился удачным и за годы использования прирос к лицу так, что не оторвать. Однако он защищал меня только от окружающих, а от меня самой – нет, поэтому реакция на все те гадости, которые пришлось пережить, никуда не пропадала, а скапливалась и собиралась под ним. Пока я жила одной только Алькой, существование этих завалов нисколько не волновало, так как меня не интересовало ничего, кроме счастья дочки. После того, как в моей жизни появились ты и Вэйлька с Найтой, я захотела стать достойной вас, но не смогла, так как во мне скопилось слишком много грязи. Я страшно переживала, хотя этого и не показывала. А перед «смертью», узнав, что вы измените меня целиком, обрадовалась до безумия, так как решила, что все пережитое в прошлом останется в старом теле. К сожалению, вы сделали Дайну настолько красивой и чистой, что душа Тины испугалась ее запачкать и до этой ночи ютилась в крошечном уголке…

– А сейчас?

– А сейчас, когда Амси вычистила из моей головы всю ту дурь, которая мешала жить, я, наконец, прозрела: вы меня любите! И создали это тело таким, какой представляете мою душу.

«Слава Пресветлой!» – мысленно воскликнул я, почувствовав, что все те сомнения, которыми Дайна травила себя в течение года, наконец, исчезли. И поинтересовался, каким она видит свое будущее теперь.

Девушка задумалась:

– Знаешь, всю дорогу от границы до Лайвена я сравнивала нас, Эвисов, со всеми остальными людьми. Абсолютное большинство тех, кого мы встречали в пути, равно как и большая часть благородных, с которыми я знакома, похожи на яблоко, изъеденное червями: при взгляде издалека они выглядят спелыми и вкусными, а под кожурой масок, прикипевших к лицам, гнилые до омерзения. Совсем небольшая часть – твои вассалы и слуги, Магнус с супругами, Зейн, Маниша и еще пара человек – омерзения не вызывают, ибо почти всегда говорят то, что думают, любят не только самих себя и способны на самопожертвование. Но даже они в сравнении с нами выглядят как-то уж очень блекло…

«Есть такое дело…» – подумал я, и плеснул в нее ощущением согласия. А она потерлась щекой о мое плечо и продолжила говорить:

– Кроме того, мы постоянно изучаем что-то новое, а они продолжают прозябать в своем болоте, поэтому пропасть между нами и ими постоянно расширяется. Скажу больше, она уже настолько широка, что происходящее по другую ее сторону меня в принципе не интересует! Скажем, вчера, сидя в королевской ложе, я поняла, что меня совершенно не трогают смерти тех, кого казнят на Лобном месте. Чуть позже, прощаясь с Шандорами, поймала себя на мысли, что время, которое мы тратим на всякие там расшаркивания, с удовольствием провела бы с тобой и с девочками. А по дороге домой, заметив ослепительную улыбку вроде бы красивого и хорошо сложенного парня из рода ар Весс, окончательно убедилась в том, что вы с Алькой правы: есть мы, Эвисы, и весь остальной мир.

– А вдруг этот ар Весс был тем самым, ниспосланным тебе Пресветлой? – пошутил я.

Девушка даже не улыбнулась:

– В первое утро жизни в теле Дайны я была настолько счастлива, что смогла перебороть все свои страхи и к словам «Я приму только твой вызов» добавила чувства, которые переполняют мое сердце вот уже почти год. Ты любишь меня ничуть не меньше, чем остальных девочек, поэтому услышав эти эмоции, отвез в ближайший храм Пресветлой и принял брачные обеты, хотя изначально собирался обойтись без этой церемонии. Теперь я твоя меньшица и перед богами, и перед людьми. А значит, уйду из семьи, только умерев по-настоящему!

Да, тогда, на дороге, я услышал куда больше, чем ожидал. И Найта со Стешей – тоже. Поэтому следующие несколько часов эта парочка с пеной у рта доказывала мне, что наш план требуется скорректировать и показать «случайным свидетелям» не только поединок, но и церемонию принятия брачных обетов. Я сомневался. Не в себе – в Дайне. Но когда увидел, как она обрадовалась, услышав от Тени, что мы, скорее всего, заедем в Жевлинский храм Пресветлой, перестал. И наслаждался и тем чувством, с которым она озвучивала обеты, и счастьем в ее глазах, и ласковыми прикосновениями. Увы, недолго: уже на следующее утро девушка сосредоточилась на создании нового образа, ушла в этот процесс с головой и ни словом, ни жестом, ни взглядом не напоминала о том, что видит во мне не только главу семьи, но и любимого мужчину. А после приезда в Лайвен сосредоточилась на войне с ворами и убийцами и отдалилась еще сильнее…

– Больше не испугаюсь! – догадавшись, о чем я думаю, твердо пообещала Дайна, поцеловала меня в щеку и… вернулась к обсуждаемому вопросу: – Так вот, о моем будущем: оно неразрывно связано с твоим, и больше всего на свете я хочу превратиться еще в одну твою Тень…

– В домашнюю?

– Я готова быть любой – и походной, и домашней, и островной, и Тенью для выходов в свет. Но лечить, примораживать «стужей» и убивать так, как это делают Дарующие, я никогда не смогу, поэтому первую роль оставлю Найте с Вэйлькой…

Я закрыл глаза, наслаждаясь чистотой и яркостью эмоций, бушующих в душе этой девушки. А она продолжала выплескивать на меня свои мысли и чувства:

– … роль домашней и островной Тени готова делить с остальными девочками, так как люблю их не меньше, чем тебя. А вот на балах и приемах хочу быть рядом с тобой. И чем чаще – тем лучше, ибо льщу себя надеждой, что смогу быть полезной даже в теле Дайны.

– Хорошо, договорились… – кивнул я. А когда пережил очередную волну радости, услышал продолжение:

– Кроме этого, я мечтаю научиться рисовать…

– Амси говорила, что к этому делу у тебя талант, значит, научишься. И через год-полтора на стене в гостиной появится большой парадный портрет нашей семьи…

Девушка мечтательно улыбнулась и уткнулась лбом в мою грудь:

– и… управлять всем, что летает. В смысле, не командами с тактического комплекса, а по-настоящему, чтобы чувствовать, как, повинуясь моей воле, невероятно мощные боевые машины послушно взмывают ввысь, совершают головокружительные виражи или, ускоряясь, падают к земле…

– … и, пересаживаясь с простых на все более сложные, в итоге добраться до истребителя-перехватчика, который в переводе с одного из языков Ушедших называется «Ураганом»?

– Откуда ты знаешь? – ошарашено спросила Дайна.

Я скинул ей голографию, сделанную Сарджем в ангаре базы ноль-два, на котором она – еще в теле Тины – стоит перед иссиня-черной тушей истребителя, и плавится от восхищения:

– Один из самых любимых снимков из твоей «прошлой» жизни.

Меньшица подобралась:

– Если «один из», то есть и другие, верно? Покажешь?

– Эта коллекция очень личная… – «замялся» я. – И если ты ее увидишь, то узнаешь мои самые сокровенные мысли и мечты…

Дайна обиженно выпятила нижнюю губку:

– Издеваешься, да⁈

– Самую чуточку! – признался я, и отправил ей следующий снимок. Тот, на котором она после броска Майры летит через весь тренировочный зал. И, судя по выражению лица, никак не может поверить в то, что нарвалась: – Вот, смотри, этот я назвал «Изумлением».

– Действительно, личная! Ибо демонстрирует ракурс, в котором ни один мужчина, кроме тебя, меня не увидит! – хихикнула девушка. – Хочу еще!

Я пошел навстречу. С радостью. Но, к моему искреннему удивлению, посмотрев снимков двенадцать-пятнадцать, она вдруг отказалась принимать следующий. И, услышав мое удивление, пожала плечами:

– Сейчас, глядя на любую из этих картинок, я с легкостью вспомню все те чувства, которые ты испытывал перед тем, как ее отправить. Но стоит увидеть еще парочку – и воспоминания начнут смазываться, перемешиваться или забываться. И, тем самым, лишат меня большей части удовольствия.

Логика в утверждении присутствовала, поэтому я дал почувствовать, что согласен. На что Дайна ответила ощущением удовлетворения и вспышкой грусти:

– Ты снова вернул меня к жизни…

– Это тебя расстраивает?

Она отрицательно помотала головой:

– Нет, меня расстраивает то, что я опять не дала тебе выспаться!

– И все?

Услышав в моих эмоциях смех, девушка тоже развеселилась и… ляпнула:

– Нет, конечно! Еще меня страшно расстраивает твоя черствость: ты вернул к жизни только душу. А молодое и красивое тело все еще жаждет прикосновений твоих рук. В общем, сделай мне массаж, пожалуйста…

[1] Описано в первой книге.

Глава 18

Девятый день пятой десятины первого месяца лета.

Сразу после завтрака Стеша и десяток вассалов, взяв карету, отправились потрошить тайники. Проводив из со двора, я поинтересовался у девочек, кто составит мне компанию во время поездки к Наставнику и к мэтру Колину. Желание изъявила одна лишь Майра: Дайна заявила, что посещать место своей гибели пока не готова, а остальные ар Эвис решили заняться подготовкой к вечернему приему.

Первые километра полтора проехали, не обменявшись и парой фраз – получали удовольствие от хорошей погоды и от ощущения единения душ. Потом я вспомнил об одном из предложений, озвученном бывшей советницей во время массажа, и прервал затянувшееся молчание:

– Дайна считает, что книжицу [1] надо передать Стеше. Что скажешь?

– То, что у нашего тактика светлая голова, понял даже Зейн! – с улыбкой заявила жена. – Так что такое решение никого не удивит. Однако Стеша должна получить книжицу не от тебя, а от самой Дайны. И только после того, как ты переговоришь с Ланой, иначе между последними двумя возникнет ненужное напряжение.

– Согласен! – кивнул я.

– А чтобы юная бездельница не заскучала, надо снова поручить ее заботам лавку мэтра Колина… – подумав, заявила Майра. – Естественно, после того, как воспоминания о смерти станут не такими острыми. Говоря иными словами, пусть покопается в архивах Амси, решает, чем еще можно торговать, и постепенно расширяет маллорцам границы привычного. Кстати, старую лавку надо бы снести и построить на ее месте что-нибудь полезное.

– Он знает ее манеру общения, рисования, счета… – напомнил я.

– Я ей помогу… – подала голос хозяйка пляжного домика. – И с общением, и с рисованием, и со всем остальным.

– Ладно, я ей предложу. Согласится – будет здорово… – кивнул я. И продолжил: – Далее, надо что-то делать с нашим манором – Террейл сказал, что Лейрам ар Биер относится к простолюдинам, как лучник к стрелам, то есть, нужные бережет, а ненужные выбрасывает. А такой подход к людям мне не нравится.

– О маноре можешь не беспокоиться: я видела тот разговор, а после того, как дроны Сарджа облетели все наши деревни, изучила записи. В итоге, разобравшись в ситуации, отправила Скряге две сотни золотых и письмо с перечислением тех недочетов, которые он должен устранить до начала осени. И настоятельно попросила тебя не расстраивать, ибо твое плохое настроение всегда заканчивается большой кровью. Он, видимо, проникся, так как работы уже идут.

Представив себе количество недочетов, которое могла обнаружить такая въедливая и добросовестная особа, как Майра, я искренне посочувствовал ар Биеру. А в душу старшей жены плеснул благодарностью и любовью:

– Спасибо, искорка! А я собирался туда ехать…

– Лучше слетать! – лукаво посмотрев на меня, предложила девушка. – Завтра. И не туда, а за гельдским серебром – чего ему лежать в земле без дела? Заодно можно заглянуть на наше озеро и исполнить прошлогоднюю мечту…

Я помрачнел. Чем вызвал насмешливую улыбку:

– За Альку можешь не беспокоиться: во-первых, ее уже ничем не испугаешь, а во-вторых, идею наведаться на то озеро предложила именно она. Поэтому прими решение и сообщи нам. Желательно пораньше, чтобы мы успели подготовиться.

– Можете начинать готовиться сразу после приезда от Элмара… – облегченно выдохнул я и, поздоровавшись со знакомым охранником, въехал в предупредительно распахнутые ворота…

…Наставник явно шел на поправку – его лицо приобрело нормальный цвет, из глаз пропала нездоровая желтизна, некогда впалые щеки заметно округлились, а к предплечьям и плечам вернулась часть прежнего объема. Изменилось и настроение – вместо унылой обреченности, чувствовавшейся в нем сразу после ранения, в этот раз он встретил нас радостной улыбкой, вспышкой любопытства и сварливым бурчанием. А после того, как высказал свои соболезнования, замучил расспросами.

Его интересовало буквально все, от причин, заставивших меня отправиться в Торрен и погоды в дороге до принципов поиска верхушки гильдии убийц и мнения о сроках, которые потребуются ночному миру столицы, чтобы восстановить потери. При этом общих фраз он слышать не хотел, так как жаждал разобраться и понять, поэтому вытрясал из нас подробность за подробностью и не обращал внимания на недовольство Тиомы.

Общаться с Наставником было интересно, и я без особого внутреннего сопротивления ответил почти на все его вопросы. А еще описал манеру ведения боя всех тех торренцев, с которыми дрался в Торр-ан-Тиле, рассказал о том, как тренируют инеевых кобылиц в Ламме, изобразил некоторые моменты боя Магнуса и Власты, и даже упомянул о том, что выиграл поединок у своей новой меньшицы удушением. И был вынужден пообещать ему учебный бой с Дайной. Естественно, после полного выздоровления.

– А со мной поработать не хотите? – «обижено» поинтересовалась Майра. И получила сногсшибательный ответ:

– Нет, не хочу! Ибо знаю, что в учебном поединке вы не покажете и половины своих истинных возможностей, а настоящего боя с вами я бы не пережил и до ранения!

А когда она непонимающе нахмурилась, развел руками:

– Девочка моя, ваш муж вырос на моих глазах! Я помню каждый шаг, сделанный им на Пути Меча, и знаю, что самый невероятный рывок вперед он сделал только потому, что встретил и объездил вас и ваших подруг! Причина этого рывка предельно проста – ежедневные бои с очень сильными и, главное, талантливыми противницами. Именно постоянная работа на пределе возможностей позволила вам научиться тому, что дал Нейлу его отец, а ему взять у вас навыки торренской школы меча. И то, что в итоге получилось, куда более эффективно, чем каждая из школ по-отдельности…

– Отличная версия! – подал голос Сардж. – Она объясняет все. Так что берите на вооружение.

– Нейл дал нам куда больше, чем мы ему… – видимо, пытаясь убедить арра Элмара в его правоте, буркнула Майра.

– Какая разница, кто, кому и сколько дал? – отмахнулся он и едва заметно поморщился от боли в ране. – Главное, что вы идете по Пути Меча, постоянно подталкивая друг друга, и ни на мгновение не останавливаетесь.

– Идем, потому что интересно! – «призналась» девушка. – Нейл вечно придумывает что-то новое и объясняет тонкости движений куда доходчивее, чем наши первые наставницы!

– Это он может! – гордо подтвердил ар Элмар. И задал следующий вопрос…

…От Сиерсов мы вырвались с большим трудом и лишь после того, как позволили Тиоме нас накормить. Выехав за ворота, повернули в сторону Ореховой аллеи и уже минут через двадцать добрались до лавки мэтра Колина. Первым делом поднялись на крышу, поздоровались с посетителями кафе, дошли до нашего столика и на несколько мгновений потеряли дар речи – мало того, что он оказался завален свежими цветами, так еще и стул, на котором в день покушения сидела Тина, был обтянут ярко-красной тканью и намертво прибит к полу!

Когда я снова обрел способность говорить, из-за спины раздался тихий, но наполненный грустью голос портного:

– Аресса Тинатин была потрясающей личностью. И я решил, что в моем доме память о ней будет жить вечно…

– Спасибо, Колин… – с трудом справившись со своими эмоциями, выдохнул я, прикоснулся к букету, лежащему сверху, и заставил себя повернуться к хозяину лавки. – Пойдем к тебе. У меня короткий, но важный разговор…

Мужчина тут же пропустил меня вперед и пошел следом. А когда мы спустились в его кабинет, вытащил из ящика стола мешок приличного размера и пододвинул его ко мне:

– Тут все, что мы заработали с начала лета. Если вас не затруднит, то заберите его с собой, пожалуйста. А то, откровенно говоря, я побаиваюсь хранить дома такие безумные деньги!

– Отсчитай свою долю и брось в мешок бумажку с указанием суммы, которую забрал… – распорядился я. – А через несколько дней я познакомлю тебя с меньшицей, которая будет тебе помогать, и ты сможешь отчитываться так, как привык.

Колин тут же ослабил узел, растянул горловину, вытащил наружу мешок поменьше и убрал его в стол:

– Все, арр! А записка уже внутри.

– Отлично! – кивнул я. А потом перешел к делу: – Я хочу, чтобы ты обдумал, как можно использовать место, на котором стоит твой старый дом. Отталкиваться надо как от нынешних потребностей, так и от тех, которые возникнут, когда к тебе начнут приезжать покупатели из других королевств.

– Уже начали, арр! – не без гордости в голосе сообщил он. – В конце прошлой десятины ко мне обратились родственники посла Реймса, а на этой хейзеррцы – глава рода ар Мелек с женой и двумя меньшицами.

– В ближайшее время появятся еще и торренцы… – усмехнулась Майра. – Во время пребывания Нейла в Торр-ан-Тиле Найта и Стеша сходили на парочку балов и свели с ума твоими нарядами весь их высший свет!

– В лучшем случае «нашими»! – уточнил портной. – Большая часть того, что я шью, была придумана арессами Тинатин, Вэйлиоттой, Алиенной и вами…

– Это мелочи! – отмахнулся я. – Главное, чтобы к приезду Стеши и Дайны ты определился со своими потребностями и мечтами.

– Понял, арр! Определюсь! – пообещал он, а потом ответил на мой вопрос о текущих проблемах. Вернее, сказал, что таковых нет: – Королева Маниша приезжает ко мне не реже двух раз в десятину, поэтому Читтар ар Лоус взял лавку под негласную охрану. Теперь среди посетителей кафе и швейной мастерской постоянно крутятся его люди, а каждые два-три кольца по аллее проезжает усиленный патруль Королевской стражи. И если первых никто не видит, то появление второго так далеко от дворца знающим людям говорит о многом.

– Хорошая новость! – обрадовался я, встал, взял со стола мешок с золотом и распрощался…

…Выехав с Ореховой аллеи, я связался со Стешей, убедился в том, что потрошение тайников идет без каких-либо проблем, и продолжил обсуждать с Майрой семейные дела. Точнее, задал вопросов пятнадцать-двадцать и убедился в том, что моя старшая жена – чудо. Ибо никогда ничего не забывает, ведет хозяйство лучше любого управляющего и не позволяет ни слугам, ни вассалам, ни остальным супругам пребывать в праздности и лени. Мало того, когда я захотел определить границы ее въедливости и начал задавать каверзные вопросы, касающиеся самых разных граней жизни рода, то понял, что она знает вообще все! Сколько стоит телега дров и как часто нам их привозят; сколько братьев и сестер у Селии и в каких она отношениях со своей семьей, кто из наших вассалов добивается благосклонности Ксаны и когда у этой горничной закончились женские недомогания!

Жена отвечала на мои вопросы настолько легко, быстро и подробно, что в какой-то момент я сдался и спросил, происходит ли в нашем доме хоть что-то, о чем она не знает. Девушка отрицательно помотала головой:

– Думаю, что нет. Так что можешь сосредоточиться на внешних проблемах, а внутренние оставить нам.

– Я счастлив, что Пресветлая свела наши пути! – выдохнул я, постаравшись добавить к словам выплеск эмоций. А через пару секунд понял, что и слов, и эмоций слишком мало, поэтому подключился к личному каналу Амси и написал: – Мне нужна твоя помощь!

– В чем именно? – тут же отозвалась призрачная хозяйка.

– Хочу сделать девочкам подарки, но ума не приложу, что именно их может порадовать! Понимаешь, все, что им требуется, начиная с одежды и заканчивая сладостями, они синтезируют себе сами. То, что я могу найти и купить в лавках Лайвена, никогда не сравнится с тем, что они получают у тебя на острове. А дарить ерунду не хочу, ибо они заслуживают самого лучшего!

– Ты совершаешь системную ошибку! – усмехнулся искин. – Женщины ценят, прежде всего, внимание. То есть, обрадуются чему угодно, лишь бы оно дарилось с душой и давало понять, что ты думаешь о них даже тогда, когда занят чем-то очень серьезным…

Следующие несколько минут Амси читала мне лекцию по психологии, а когда закончила, ехидно поинтересовалась:

– Вопросы есть?

Вопросов было предостаточно, но я их отложил на потом – залез в базу данных призрачной хозяйки в поисках того, что наверняка понравится девочкам. А когда, наконец, нашел, то страшно обрадовался и заявил, что зайду за подарками в ближайшие полчаса. Амси рассмеялась и пообещала синтезировать все заказанное к моему приходу, после чего отключилась.

К этому времени мы въехали на территорию Служивой слободы, на улицах которой, как обычно, было немноголюдно, поэтому я подмигнул жене и поднял Черныша в галоп. А уже минуты через три осадил его перед нашими воротами. И, с трудом дождавшись, пока Оден распахнет створки, влетел во двор и спешился.

Майра, почувствовавшая мое нетерпение, слетела с кобылки чуть ли не раньше меня. И, изнывая от любопытства, повисла на локте:

– А о чем ты сейчас думаешь⁈

– О тебе и о девочках! – честно признался я.

– А точнее?

– О том, какие вы у меня замечательные!

– А еще точнее? – вломившись в дом вместе со мной, заныла она.

– О том, как сильно я вас люблю!

– Хорошо, задам вопрос по-другому: что ты предвкушаешь?

– Вспышку любви в ваших душах! – улыбнулся я, повернул девушку лицом к лестнице и легонько шлепнул по упругой и на редкость аппетитной заднице: – Собери, пожалуйста, девочек в спальне, а я скоро приду…

Майра послушно двинулась вверх по ступенькам, провокационно покачивая бедрами. А шаге на пятом возмущенно взвыла:

– Ну, и как это называется⁈

– Разумная предосторожность! – ответил я уже на пути к бане. И продолжил в общий канал: – Или защита от любопытства: доступ к камерам вы получите только после того, как я приду в спальню…

Чего у Майры было не отнять, так это обстоятельности: несмотря на то, что распоряжение собрать девочек в спальне было шуточным, она не позволила подругам встречать меня ни в коридоре, ни в гостиной – загнала их на кровать и сказала, что самые непоседливые обойдутся без сюрприза.

Алька, пытавшаяся спустить ногу на пол, торопливо вернулась на место и изобразила самую послушную девочку на свете. Правда, при этом усиленно уговаривала Амси позволить ей посмотреть на меня «хотя бы одним глазком». Но, к ее искреннему возмущению, хозяйка пляжного домика была неумолима и игнорировала любые аргументы.

Звук шагов по полу гостиной заставил семью встрепенуться и подобраться. Открывание створки наружу – приготовиться к броску навстречу. А вид огромного и совершенно бесформенного баула – растеряться и непонимающе переглянуться.

Пока они пытались сообразить, что такого может быть в него понапихано, я закрыл за собой дверь, донес груз до середины комнаты и заговорил. Предварительно раскидав по их сознаниям свои петельки:

– Вы – самое потрясающее, что было, есть и будет в моей жизни. И вы прекрасно знаете, насколько сильно я вас ценю, уважаю и люблю. А еще знаете о том, что мне постоянно не хватает вашего смеха, радости и счастливых улыбок. Поэтому минут через двадцать пять, когда я закончу говорить…

Услышав цифру «двадцать пять», дамы, успевшие растаять, полыхнули возмущением. Пришлось выставить перед собой открытые ладони и улыбнуться:

– Это была шутка! На самом деле я ограничусь двадцатью… десятью… двумя…

А когда понял, что они готовы ждать в лучшем случае секунд пять, перестал валять дурака:

– Девочки, я по-настоящему счастлив, что вы у меня есть. И хочу вас чуточку порадовать. Майра, это тебе. Зверь, который страшен для врагов, но ласков и заботлив к тем, кто ему дорог…

Увидев перед собой игрушечную рысь, мягкую и пушистую даже на вид, девушка потрясенно выдохнула:

– Ух-ты, какая красивая!!!

– Тебе, Вэйлька, я хочу подарить вот этого тигренка…

Договорить окончание фразы не получилось, ибо первая меньшица выстрелила собою вперед, обожгла мои губы жарким поцелуем и, вырвав из рук подарок, утащила его на кровать. Я улыбнулся, засунул руку в баул и вытащил оттуда рыжего лисенка с ужасно ехидной мордочкой.

Объяснять, кому предназначен этот зверь, не потребовалось – в него тут же вцепилась Алька и под веселый смех подруг запустила пальцы в густую «шерсть». А когда игрушка смешно задвигала носиком и засопела, восторженно заверещала:

– Ой, какой он милый!!!

С каждым новым зверем, появлявшимся из баула, эмоциональная буря, бушевавшая в душах девушек, становилась все сильнее и сильнее, и когда в бауле остался только медвежонок Стеши, начала сводить с ума. Кстати, не одного меня – как только последняя девушка прижала к груди зверька и сказала «спасибо», я оказался сбит на пол хозяйками мягких игрушек и зацелован до полусмерти.

Слава Пресветлой, что девочки помнили о скором приезде Магнуса и сдерживали эмоции. Ибо, полыхни Вэйлька желанием и поддержи ее все остальные, я бы потерял способность связно мыслить и не заметил бы даже появления Древнего Зла прямо в центре моей спальни. А так, можно сказать, прошел по самой грани – успел убрать петельки и приглушить свои ощущения перед первой и самой «опасной» вспышкой, умудрился не потерять головы тогда, когда почти захлебнулся нежностью и лаской, и смог вовремя прервать пьянящий и сводящий с ума поцелуй младшей Дарующей. Действительно вовремя – не прошло и пары минут, как в общем канале раздался ехидный голос Амси:

– Со всем прискорбием сообщаю, что семья ар Койрен только что выехала из дома. Верхом. Так что отлипать от Нейла надо прямо сейчас…

– Стеш, а как дела у вас? – стараясь побыстрее остыть, спросил я.

– Все, закончили. Будем через полчаса. Может, чуть быстрее. О-о-о, а что это там у вас за зверье⁈

Пока мы умывались, одевались и приводили себя в порядок, девочки пришли к выводу, что если такие игрушки появятся в лавке мэтра Колина, то сразу же пропадут. Поэтому попросили Амси подготовить выкройки, разработать технологию пошива пары-тройки моделей, и подобрать подходящие «местные» материалы. А когда призрачная хозяйка сообщила, что у нее все давно готово, хором признались ей в любви.

Последние три-четыре минуты перед приездом Магнуса и его супруг дамы носились по спальне, пытаясь найти то единственное место, где их подарки будут смотреться лучше всего. Но так и не нашли, поэтому рассадили игрушки на кровати и, довольные до безобразия, вышли в гостиную.

– Единственный минус мягких игрушек – они занимают слишком много места! – заметила Амси в личном канале. – Особенно такие большие!

– Зато девочки порадовались! – улыбнулся я. А через несколько мгновений услышал перестук каблучков Селии и сделал вид, что болтаю с Алькой…