Текст книги "Когда сойдутся тени (СИ)"

Автор книги: Варвара Еналь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

– А знаешь, – вдруг обратился Джейк к Кей, – несмотря на то, что мальчик родился ножками, Эннани все-таки быстро разрешилась от бремени, как только ребенка развернули – он тут же родился.

Джейк сказал слово «развернули» так, словно Кей тоже помогала ему в этом процессе.

– Ну, да, – рассеянно согласилась она.

– Суэмцам в этом плане гораздо легче, чем нам, – продолжал Джейк, – роды Эннани – единственные, можно даже сказать исключительно единственные, для Суэмы роды с осложнениями. А обычно все происходит очень быстро, без боли и без страданий. И у тебя, Кей, таких родов не будет, – неожиданно закончил он.

– Я, вроде, и не собиралась производить на свет детей.

– Ну, когда-нибудь придется, – Джейк произнес это без всякого выражения и без эмоций, словно само собой разумеющееся.

– Прежде чем родить ребенка, надо ведь, наверное, выйти замуж, – с усмешкой заметила Кей.

– Конечно, – согласился Джейк и добавил, – Однажды, когда-нибудь, ты выйдешь замуж. Почему бы и нет, девушка ты хорошая, симпатичная.

Он улыбнулся. Кей тоже. Это было первое замечание Джейка о ее внешности. Хотя, по сравнению с жителями Такнааса, которые все были необыкновенно красивы, ее даже симпатичной нельзя было назвать. Наверное.

В этот вечер Кей устала больше обычного. Дома их ждал гость – Лэстин. Расположившись в уютной гостиной, вместе с Китом, Лосанной и Сэмом, он рассказывал какие-то смешные истории и рисовал для Сэма картинки на больших альбомных листах.

Кей только поздоровалась со всеми и ушла наверх. Она чувствовала себя такой уставшей, что мечтала скорей очутиться в своей постели. Поужинать они с Джейком уже успели, и теперь, после душа, Кей могла насладиться покоем на своей кровати.

Она слышала, как Джейк еще долго рассказывал всем о том, что они пережили. Потом слышала, как все молились и пели. Под звук этих голосов она и уснула.

И лишь утром от Лосанны Кей узнала, что Лэстин на самом деле приходил вчера к ней.

Глава 9
Марк О'Мэлли

Джейк, Сэм и Кит молились каждый вечер. Кей уже привыкла к этим молитвам, и они казались ей незыблемой частью Суэмы.

Джейк вообще жил всегда так, словно Бог был рядом и все видел, и все обстоятельства его, Джейка, жизни зависели только от Создателя. Иногда обращение Джейка к Богу было совсем коротким, просто несколько слов благодарности и хвалы, эти слова тоже были молитвой. Но Джейк мог молиться и долго, закрывшись в своей комнате. Только по приглушенному звуку его голоса, доносившегося из-за зеленой двери, Кей догадывалась, что Джейк обращается к Отцу. Иногда его молитвы длились больше часа, и он спускался вниз окрыленный и вдохновленный свыше. И Кей это было не совсем понятно.

Но с другой стороны, Кей была уверена, что благодаря молитвам Джейка и его близости к Богу в Желтом Доме царила какая-то особая атмосфера. Она обволакивала и окутывала сразу, как только Кей переступала порог. Покой, уют, чувство защищенности и уверенности в завтрашнем дне и еще тихое, спокойное счастье – вот то, что Кей испытывала в этом доме. Мало того, вся эта атмосфера наполняла не только Желтый Дом, но и весь Такнаас. Потому что молился каждый его житель. Так говорил Джейк. Он говорил, что в Такнаасе к Создателю обращаются все, не молятся только баймы.

А после вечерней молитвы иногда пели песни. Пели все – и Джейк, и Сэм, и Кит. Джейк подыгрывал на гитаре. Слова песен были простыми:

 
Придите, поклонимся Создателю,
Вознесем Ему славу
Ибо Он источник жизни.
 

Или:

 
Любовь Твоя, о Отец, бесконечна,
И милости Твоей нет конца.
Она приходит с каждым утром
Она приходит с каждым утром
Твой источник не знает конца…
 

Обыкновенные слова, ничего сложного или особенного. Но мелодии в Суэме были необычными. В каждой, даже медленной отбивался ритм барабаном, бубном или какой-нибудь маленькой ручной стукалкой. У Джейка дома ритм всегда отбивал Сэм на небольшом бубне, обтянутом тугой желтоватой кожей. И в этих музыкальных ритмах слышался шелест трав, журчание ручьев, цокот лошадиных копыт.

Кей очень любила слушать эти песни. На молитву вниз она не спускалась – ну, чего она будет стоять как истукан в то время, когда другие молятся? Но если Джейк начинал наигрывать музыку, а Сэм ударял в свой бубен, то Кей выходила в коридор и садилась на ступеньки на самом верху лестницы. Отсюда ей было хорошо слышно, и она могла наслаждаться хорошей музыкой.

А время шло. Как большое колесо, оно катилось все дальше и дальше, подминая под себя дни и недели. Закончились долгие и жаркие три летних месяца.

Кит поправился. Некоторое время он еще жил в доме Джейка, пока окончательно не окреп. Потом он вернулся на стены Такнааса – воины жили в домах, построенных у этих стен.

В Такнаасе собирали урожай. Фермеры, живущие в окрестностях, везли в город тонны зерна, яблок, картофеля. Кей помогала Мит-Итен варить варенье, перетирать помидоры, сушить абрикосы и яблоки. Вместе они каждый день пекли фруктовые пироги, такие вкусные, что пальчики оближешь.

В первом осеннем месяце Сэм уехал к своим родителям в далекий Лионас. Кей сама помогала ему укладывать вещи в два объемных рюкзака и заботилась о продуктах в дорогу. Вообще-то за Сэмом еще в середине последнего, третьего летнего месяца должен был приехать Марк, для того, чтобы обеспечить ему охрану в дороге, но почему-то не приехал. И Сэма отправили с очередным торговым обозом. Задерживаться мальчишке было нельзя, осенью у него, как и у всех суэмских детей, начинались занятия в школе.

В дорогу Сэм отправился верхом на Ловком. А его лохматый пес Папоротник остался. Накануне отъезда пес куда-то убежал, и найти его не могли, сколько не искали. Он и раньше иногда убегал и мог пару ночей не ночевать дома. За него не волновались. В этот раз расстроенный Сэм искал Папоротника вместе с Кей и Джейком, но все было безрезультатно. Собака как сквозь землю провалилась. Это казалось странным, Папоротник был привязан к своему юному хозяину. Пес появился только через день после отъезда Сэма, зашел в дом, как ни в чем не бывало, и развалился на кухне у плиты, робко поглядывая на Кей, которая мыла в это время посуду. Джейк, усмехнувшись, сказал:

– Иногда мне кажется, что Папоротник сам выбирает себе хозяина.

Но больше ничего Джейк Кей не объяснял. И куда убегал Папоротник – они так и не узнали.

Кей и Джейк провожали Сэма до самого леса, далеко за холмы, и еще долго стояли, всматриваясь вдаль, пока многочисленный отряд, сопровождавший четыре длинных, похожих на домики, повозки, не скрылся вдали. Фигурка Сэма была самой маленькой среди рослых и крепких воинов.

Глядя ему вслед, Кей думала о том, как опустеет теперь их дом, и как им будет не хватать этого веселого и смешливого мальчика. Она спросила у Джейка, сколько времени займет дорога до Лионаса. Тот ответил:

– Верхом на коне – дней десять. Но у них повозки, которые едут медленно, поэтому недели две, не меньше, отряд будет в дороге.

– И что, мы не сможем узнать, приехали они в Лионас или нет?

– Почему, сможем. Из Лионаса Ник, отец Сэма, выпустит почтовых голубей. Голуби и принесут нам весточку.

– Ты думаешь, что голуби долетят благополучно?

– Выпустят несколько голубей. Кто-нибудь из них долетит. Раньше, во всяком случае, долетали, – Джейк посмотрел на Кей и добавил:

– Не переживай, мы же верим, что Создатель сохранит их. Даже если не долетят голуби, допустим, что вдруг такое случилось, все равно из Лионаса должен будет придти обоз с товарами, он и привезет весточку.

Да Кей и не очень-то волновалась. Джейк ведь молился. Она уже так к этому привыкла, что хоть и не молилась сама, но надеялась, что Бог ответит на молитвы Джейка.

Расставаться с Сэмом было все-таки грустно. Она чувствовала себя так, словно закрыла короткую и прекрасную главу в книге своей жизни. Ей будет не хватать их поездок верхом, длинных пеших прогулок и веселой, милой болтовни мальчишки за кухонным столом. И Кей понимала, что Джейк чувствует то же самое. Сэм собирался приехать на следующее лето, но ведь до этого времени должна пройти длинная осень, а потом еще зима и весна.

В Такнаасе отпраздновали Большой Осенний Праздник. Так же, как и в прошлый раз, накрыли длинные столы перед Башней Поклонения, и так же была ярмарка, которая показалась Кей еще больше и богаче предыдущей, и так же были песни и танцы. Народ Такнааса благодарил своего Создателя за обильный урожай, теплое лето, за спокойствие и мир.

На этом празднике Кей танцевала с Лэстином, а Лосанна – с Китом.

Можно сказать, что Лэстин пытался сблизиться с Кей. Нет, это не было ухаживанием – он не дарил ей ни подарков, ни цветов, ни шоколадок, как Кит Лосанне, он не приглашал на свидания и они ни разу еще не оставались наедине друг с другом. Но Лэстин явно хотел узнать ее поближе и понять, словно присматривался – смогут они быть вместе или нет. Кей знала, что намерения у Лэстина могут быть самые серьезные, и если он решит ухаживать за ней, это будет означать, что он готов стать ее мужем. И, конечно, он не спешил с этим решением.

А Джейк ничего не говорил по этому поводу. Вообще ничего, никаких шуток и никаких замечаний. Словно ничего и не было.

Сама Кей очень осторожно относилась к Лэстину. В таких ситуациях главное – не торопиться. Да и не уверенна она была, что ей так уж хочется замуж.

Кит был влюблен в Лосанну, это было видно всякому, кто их знал. Он приходил каждый раз, когда был свободен. Для своих свиданий они почему-то выбрали сад вокруг Желтого Дома и сидели там долгими вечерами, болтая и смеясь. Лосанна очень переменилась, она теперь просто светилась от счастья и от переполнявшей ее любви. Она показывала Кей подарки, которые дарил ей Кит, и немного делилась с ней своими переживаниями. Кит ей очень нравился, и вдвоем они были чудесной парой. Одним словом, дело у них явно шло к помолвке.

Пока еще стояла теплая погода, по вечерам иногда ходили на танцы, которые устраивались все там же, на площади Башни Поклонения. Даже Джейк бывал на этом весельи, хотя и не танцевал. Он сидел верхом на перекладинах высокого деревянного забора, огораживающего площадь с двух противоположных сторон, и щелкал грецкие орехи, запивая их соком. Обратно уносил с собой полный кулек ореховых скорлупок А Кей составляла ему компанию, слушала музыку и любовалась танцующими парами.

Зато Кит и Лосанна отплясывали вовсю.

Обыкновенно на такие танцевальные вечера приходила молодежь, семейные пары собирались на вечеринки по домам. Здесь бывали дети фермеров, торговцев, учителей, строителей. И, конечно, здесь было много солдат.

Девушки, как правило, не одевали слишком длинных платьев с множеством нижних юбок и кружевных оборок. Принято было носить недлинные, не ниже щиколоток, почти прямые юбки, без складок на талии, облегающие бедра, украшенные бахромой, бисером, мелкими рюшками или деревянными бусинами. И светлые, обшитые кружевами, блузки.

Такнааские девушки, почти все, за редким исключением, были темноглазы, темноволосы, и почти у всех локоны вились, как у Лосанны, крупными кольцами. Все девушки были так красивы, что Кей временами сравнивала их с ангелами, сошедшими на землю в облике людей. И она все время думала – ну что же такого нашел в ней Лэстин? Чем могли привлечь ее зеленоватые глаза и короткие, угловатые брови? Разве ее прямые волосы могут сравниться, ну, хотя бы с кудрями Лосанны? Конечно, она никогда не будет производить такого впечатления, как девушки Такнааса, и с ангелами ее вряд ли будут сравнивать.

Но в отношении к ней Джейка Кей была уверенна. Она просто знала, что Джейк смотрит на нее и на Лосанну как-то по-другому, по-братски, что ли, и для него не имеют значения кудри, ямочки и прочие прекрасные вещи. Кей была уверенна, что он вовсе не считает ее непривлекательной. Но ведь это был Джейк.

Кей нравилось носить штаны, и на танцы она одевала тонкие, сшитые из светло-серой ткани брюки, широкие и свободные, вышитые серыми и белыми шелковыми нитками и отделанные деревянными бусинами. Или другие, светло-зеленые, с мелкими белыми и желтыми цветами, украшенные бахромой. Как знать, может быть это и привлекало Лэстина.

А время летело, и дни сменялись новыми днями. Кей понимала, что сильно изменилась. Пропала ее обычная скованность и неловкость. Она перестала быть неудачницей – вот что случилось с ней. Страна Сума приняла ее такой, какой Кей была, и одарила щедро и сказочно. Кей уважали все жители Такнааса за то, что она ученица Джейка, за работу, которую она выполняет, за то, что она май-нинос, да и вообще, просто за то, что она милая добрая девушка. А ведь так оно и есть. Конечно, своим положением Кей обязана Джейку, но все равно, было приятно чувствовать себя кем-то, достойным уважения и признания. Тем более, что раньше она была изгоем общества. Теперь еще и Лэстин оказывал ей явные знаки внимания. И хотя Кей не торопилась отвечать взаимностью, все равно это было приятно.

Первый осенний месяц радовал мягкой, теплой погодой, только по утрам и вечерам становилось сыро и прохладно, и ночные дожди лили чаще и сильнее. Второй месяц тоже выдался теплым, Кей ходила в рубашках и блузках с короткими рукавами. И к полудню все еще иногда становилось жарко до духоты.

Но солнце садилось раньше, и закаты стали короче и красивее, потому, что фиолетовые плотные облака каждый вечер не спеша наплывали на город, и последние лучи солнца проходили через них багряными всполохами.

По утрам было зябко и пахло сыростью, мокрыми травами и грибами. Рассветало поздно, позже, чем летом, и Кей не спешила рано вставать – приятно было валяться в теплой постели в предрассветных сумерках и предаваться сладкой дреме.

Как-то утром Джейк постучал в двери ее комнаты очень рано, еще не было и шести часов. Накануне вечером Кей дольше обычного сидела за своим рукоделием, прислушиваясь к монотонному звуку дождя за окном, и теперь не совсем понимала, чего Джейк хочет от нее. Она просто повернулась на другой бок и поплотнее подоткнула одеяло.

Джейк опять постучал и позвал, решительно и строго:

– Кей, вставай, ты нужна мне сейчас. Ты слышишь? Ну-ка, отзовись, чтобы я понял, что ты проснулась.

Кей села на кровати, глупо уставившись на собственные ноги, накрытые одеялом. Что угодно, только не вставать.

– Джейк, я еще посплю полчаса, хорошо? – сонно пробормотала она.

– Ни одной минуты. Надевай халат и выходи прямо сейчас.

– Куда это надо спешить, на пожар, что ли?

– Поднимайся, я уже поставил чайник на плиту. Кей, давай поскорее.

Когда Кей появилась на кухне, с распущенными волосами и неумытым лицом, Джейк разливал дымящийся кофе в две высокие кружки. На кухне было теплее, чем в ее спальне. Тепло и уютно.

Отхлебнув горячий, ароматный напиток, Кей спросила:

– Что-то случилось?

– Еще одно нападение баймов. На торговый обоз. Надо оказать помощь раненым, – Джейк выглядел расстроенным и озабоченным.

– Это обоз Марка О'Мэлли. Он, наконец, вернулся в Такнаас. И, говорят, привез плохие вести. Приезжал посыльный от городских стен, вот, только что, – рассказал он.

– Мы с тобой спустимся вниз, к стенам?

– Нет, нам придется разделиться. Парнишка – посыльный сообщил, что раненых всего четверо. Три воина и Марк. Он сообщил, что Марк, вроде бы ранен легко и поехал к себе домой. Ты знаешь, его дом находится на самой вершине холма, на улице Высоких Каштанов. Тебе придется идти к нему. А я спущусь вниз, к стенам, осмотрю остальных.

– Ладно, – согласилась Кей.

– Единственное, о чем я хотел тебя попросить, – Джейк слегка нахмурился и взглянул в лицо Кей, – если все-таки окажется, что Марк ранен серьезно, ты, пожалуй, спустись вниз и сообщи мне, я сам окажу ему помощь.

Он вздохнул и добавил:

– Марк несерьезно относится к этим вещам, ему любая рана кажется пустяковой.

Сэм показывал Кей, где находится дом Марка. Надо было идти мимо Башни Поклонения, дальше, по широкой улице с красивым названием – улица Высоких Каштанов. В этой части города находились дома самых состоятельных жителей.

В Такнаасе красивым было все, и дом Джейка также выглядел красиво и оригинально. Но дома на улице Высоких Каштанов, окруженные широкими верандами с узкими арками и выложенные по цоколю каменными плитами, казались похожими на сказочные дворцы.

Ранним утром здесь было пустынно и тихо. Кей шла по мокрым булыжникам мостовой, обходя лужи и кутаясь в плащ. Дом Марка, окруженный кованой решеткой с металлическими шишечками, утопал в листве высоченных каштановых деревьев. Их листья, уже желтеющие, печально и зябко стряхивали капли прошедшего дождя на голову и плечи Кей, и та ежилась и щурила глаза.

Все еще хотелось спать. Медленно поднимаясь по белым ступеням, ведущим на веранду, она думала только о том, что хорошо бы поскорее вернуться домой и завалиться обратно в постель. Хотя и на Марка посмотреть тоже хотелось, она столько слышала о нем от Сэма и Джейка. Ведь это был тот самый всадник, благодаря которому она попала в город в свой самый первый день в Суэме. И кто знает, как сложилась бы ее жизнь, если бы она не встретила в его в тот вечер.

Входная дверь оказалась белой, а дверное кольцо черным и тяжелым. Кей взялась за холодный металл, пару раз стукнула и торопливо вытерла о плащ влажные пальцы. Видать, косой дождь добрался и до дверного кольца, и капли не успели высохнуть. Открыли тут же. Высокий, немолодой мужчина сдержано поклонился и вопрошающе поднял брови. Низкие, мохнатые и густые, точно у пса терьера. Неужели это и есть Марк?

– Будьте благословенны, меня прислал Джейк, – неуверенно представилась Кей.

– И ты тоже, да хранит тебя Создатель. Я – управляющий Марка О'Мэлли. Хозяин ждет тебя в большой гостиной. Иди прямо через холл вон в те двери, – просто сказал мужчина и посторонился.

Кей перешагнула порог и оказалась внутри просторного холла. Потолок высокий. В зашитых деревянными панелями стенах слабо отражается свет кованных светильников, и винтом уходит вверх лестница из темного дерева. Паркет на полу светлый и блестящий. Кей сразу скинула обувь – плетенные кожаные туфли, в Суэме не принято ходить в обуви в домах…

Подошвами босых ног Кей ощущала холодную, гладкую поверхность паркета, когда проходила через просторный холл. «Надо было взять с собой тапочки», – подумалось ей.

Марк лежал на диване, закинув босые ноги на спинку. Он оказался совсем не таким, каким представляла его Кей. Она почему-то думала, что Марк будет похож на Лэстина, такой же высокий, статный, темноволосый. Он ведь воин, один из командиров.

Марк был невысоким, можно сказать даже очень невысоким человеком. Его черные волосы, коротко подстриженные, рваными прядками падали на лоб. Закатанные рукава клетчатой рубашки открывали крепкие руки и небрежную повязку на левом предплечье. Похоже было, что он спал.

Так значит, вот он какой, этот Марк. Кей, почувствовав легкое разочарование, переступила порог гостиной и сказала просто:

– Привет, я Кей. Меня прислал Джейк.

Марк сел, спустив ноги на ковер и стараясь не беспокоить раненую руку, поднял на Кей глаза, посмотрел, подняв брови, потом сказал:

– Ну, привет. Я – Марк.

Он произнес всего несколько слов, но Кей сразу поняла, что Марк отличается и от Джейка и от остальных суэмцев. Что-то в нем самом, в его облике, в его глазах было другим. Дерзкие искры смешливости во взоре так не походили на серьезность Джейка. Казалось, что вид Кей забавляет и веселит его. Некоторое время он бесцеремонно рассматривал ее с высоко поднятыми бровями – и Кей чувствовала ужасную неловкость – потом сказал:

– Ну, как, ты еще не потеряла мою бляху?

Кей совсем не ожидала, что он спросит об этом.

– Мне надо ее вернуть? – осторожно осведомилась она.

– Необязательно. Пусть пока будет у тебя. Так значит, ты живешь у Джейка?

– Можно сказать, что я работаю у него. Ты не станешь возражать, если я займу вот этот столик?

Овальный столик с резной крышкой стоял рядом с диваном.

– Располагайся, где тебе будет удобно. Лэс сейчас принесет теплой воды. Тебе ведь нужна теплая вода?

– Вода нужна, – согласилась Кей, – Лэс – это кто?

– Тот, кто открыл тебе двери. Я сокращаю его имя, он не возражает. Ты не испугалась его?

Кей видела, что он шутит, и ничего не сказала.

Вымыв руки, она занялась раной Марка.

Набухшая от крови повязка была раньше, очевидно, частью чьей-то рубашки. Осторожно снимая ее, Кей спросила:

– Вы с собой бинты не берете, так, на всякий случай?

– Нет. А надо? – Марк улыбнулся.

– Ну, было бы лучше, если бы рану перевязали бинтами.

– Какая разница? Я даже не сразу заметил, что ранен. А ты, Кей, в обморок не упадешь от вида крови?

– Ну, раз я еще не упала, то будем надеяться, что и не упаду.

Рана на предплечье была глубокой и длинной.

– Чем тебя ранили? – снова спросила Кей, доставая бутылочку антисептика.

– Да не знаю. Об гвоздь, наверное, поцарапался. Ты уверенна, что справишься с этим?

Кей поняла, что он смеется.

– Если я сделаю что-нибудь не так, Джейк обещал потом исправить, – и она щедро залила рану лекарством.

Марк не шелохнулся, только резко вдохнул воздух и побледнел. Он помалкивал, пока Кей накладывала швы и бинтовала руку, и это было уже не плохо.

Кей надеялась, что все сделала правильно. Как только она закончила перевязку, Марк спросил:

– Уже все?

– Я думаю, да.

– Хвала Создателю. Благодарим Тебя, Отец.

Кей почувствовала, что заливается краской стыда. Как она могла забыть про молитву? Джейк молился каждый раз перед тем, как что-то делать. Надо было сказать хоть что-то, чтобы не выглядеть так, будто она не верующая. Что теперь скажет Марк?

Но Марк не сказал ничего по этому поводу. Слова молитвы он произнес просто и искренне, так, как это делал и Джейк. Потом совершенно серьезно осведомился:

– Так, когда мне надо будет придти к Джейку, чтобы он исправил твою работу?

– Наверно исправлять ничего не надо будет. Я думаю, что все сделала хорошо. Я тебе оставлю бутылочку с лекарством – его надо принимать два раза в день по чайной ложке. И вечером кто-нибудь из нас, я или, может, Джейк, придет и сделает перевязку.

Кей торопливо уложила все инструменты и лекарства в свою сумку, оставив на столе маленькую пузатую бутылочку из темного стекла.

– Ты хочешь есть? Тебя могут покормить на кухне, – ответил Марк вопросом на ее слова. Он выглядел неважно. Видно было, что он устал, и что боль от раны сильно беспокоит его. И Кей стало его жаль. Она посмотрела ему в лицо, хотя до этого избегала прямого взгляда, и сказала:

– Тебе надо хорошенько выспаться. Я могу тебе оставить обезболивающее, хочешь?

– Чтобы я после него спал целыми днями? Обойдусь как-нибудь. Ты мне так и не ответила – ты будешь завтракать?

– Нет, пойду домой. Ужасно хочу спать. Я обычно не встаю так рано.

– Ага. И рано не ложишься.

Этим своим «ага» Марк напомнил ей Сэма. Конечно, между этими двумя было много общего.

– Я, пожалуй, уже пойду, – Кей повесила на плечо свою вместительную сумку.

Марк поднялся, чтобы проводить ее. Он был не выше Кей ростом, и его глаза, то ли синие, то ли серые, приходились как раз напротив глаз Кей. Глаза веселого мальчишки, которому ужасно хочется развлекаться, несмотря на усталость и боль.

– Подожди, – остановил он ее, – расскажи, что новенького в старом грешном мире. Где ты жила?

Кей удивленно подняла брови. Джейк никогда не интересовался их прошлым миром. Она неохотно назвала свою страну и город. Название родного города ей было противно, и вообще, это была тема, о которой не хотелось говорить.

– Удивительное совпадение. Я тоже вырос в этом городе. Мы, может, даже встречались, хотя вряд ли обращали внимание друг на друга. Ты ведь младше меня. Тебе сейчас сколько лет?

«Очень бесцеремонный вопрос» – подумала Кей, но ответила:

– Девятнадцать.

– Ну, вот, значит я старше тебя на восемь лет. И когда я жил в том мире, ты была еще совсем крошкой.

Марк усмехнулся, шагнул вслед за ней с пушистого ковра гостиной на холодный, паркетный пол холла и охнул:

– Как ты можешь ходить босиком по такому холодному полу? Зачем ты разувалась?

– Сейчас обуюсь. – Кей хотелось поскорее уйти, она опасалась дальнейших расспросов.

Марка явно шатало от усталости. И, глядя на его бледное лицо, Кей спросила:

– Ты, наверное, ночь провел в седле?

– Если быть точным, то три ночи.

– Тебе нужен отдых. И не забудь про лекарство. А Джейк вечером тебя навестит. Ну, пока.

Сунув ноги в туфли, Кей вышла за порог этого великолепного дома.