Текст книги "Когда сойдутся тени (СИ)"

Автор книги: Варвара Еналь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

– Никто и подумать о таком не мог, – удивленно протянул Саем-Тон, – что где-то под землей все еще существую мудрые. Все наши предки были уверенны, что никого из мудрых не осталось в живых.

– Уцелели те, кому удалось избежать проклятия. Они знали, что Дверь открывать нельзя, потому укрылись заблаговременно. У них свои правила, и, боюсь, что они довольно жесткие. Но мы были там совсем мало. На них напало племя охотников. А у охотников вождями баймы. Охотники – май-нинос, как мы поняли, потому вполне могут подчиняться даже баймам. Нас мудрые торопливо выслали, велели выполнить предназначение до конца. Какова теперь судьба этого поселения – не ясно. Думаю я, что они сумели отразить нападение, слишком много у них странного и непонятного. Есть даже особые звуки, которые могут убивать. Они упомянули об этом вскользь, а я не стал расспрашивать.

– Гзмарданум напал на них? – уточнил Ник.

– Нет, они сказали, что нет. Но все это странно и непросто.

– Если Гзмарданум овладеет поселением мудрых, ему достанутся все их тайны, – Джейк сцепил пальцы обеих рук, посмотрел на свои сжатые ладони, добавил, – Это будет означать новый виток войны.

– Да сохранит нас Создатель от этого, – проговорил Марк.

– Посмотрим, как все выйдет и будем надеяться на лучшее. С поселением мудрых надо установить связь, может, помочь им лекарством и продуктами, – это самое лучшее, я думаю, – Ник оглядел присутствующих.

Ему никто не возражал.

Перемирие баймам предложили на следующий день. Отряд во главе со старейшинами Лионаса и Ником Пирсеном подъехал к стану проклятых так близко, что края островерхих палаток с короткими шпилями оказались всего в сотне метров. Баймы повыскакивали из шатров, хрипло ругаясь и махая мечами, но Ник закричал в рупор:

– Перемирие и продукты! – и тишина воцарилась над станом.

Старейшины выложили условия – мирные переговоры на выгодных для всех условиях, оставили у стана мешки с мукой, картофелем, коробочки с лекарственными травами и удалились. Баймы слушали молча, не трогаясь с места, но как только парламентеры отъехали на достаточное расстояние – тут же накинулись на еду.

Рассказывая вечером о переговорах, Ник удовлетворенно сказал:

– Они примут наши условия. Сейчас в их рядах паника и страх. Так называемый «бог» Гзмарданум утратил свою силу. Значит, и власть, и уверенность в победе у проклятых исчезла. А есть все равно хочется… Так что, думаю, у нас получиться договориться с ними.

Парламентеры стали ездить каждый третий день к вражескому стану, объявлять о переговорах и оставлять мешки с едой. И мука, и крупа, и яблоки с орехами – все растаскивалось баймами вмиг. Но на визитеров они не нападали, поубавилось у них и наглости, и храбрости, и самоуверенности.

Правда, и согласия на переговоры тоже не было. Баймы осторожно молчали, принимая еду и визиты как должное.

– Это мозги у них туго поворачиваются, со скрипом. Пока сообразят, что от них надо – полгода пройдет, – возмущался Сэм.

– Ничего, главное, чтобы сообразили, – усмехался в ответ Марк.

После Сэм спросил у своего отца:

– Где может быть сам Гзмарданум?

Тот задумчиво потер переносицу и ответил:

– Видимо, он сейчас в некоторой растерянности. Он уже не дракон, и прежняя сила его пропала. Но темной магией он все еще владеет, как и коричневые колдуны, и Меч Смерти, убивающий все живое, при нем. Кто знает, чем сейчас занят Гзмарданум – обдумывает ли наше предложение, или разрабатывает новые атаки. Но пророчество Создателя уже сбывается, значит, дни человека-дракона сочтены…

А в Суэме жизнь потихоньку налаживалась. Полчища баймов отхлынули, оставив после себя разрушенные, ограбленные фермы, деревни и городки. К пострадавшим селениям направили отряды воинов с продовольствием и добровольцев, желающих помочь восстанавливать разрушенные дома. В лесах и степях разыскивали уцелевших суэмцев. Раненых доставляли в Лионас, для здоровых строили дома и передавали продукты.

Суэмцы трудились с радостью и надеждой. Войне пришел конец, страх и тревога миновали, и надежда на спокойное, мирное будущее сияла, словно утреннее солнце, победно и радостно.

И Джейка, и Марка, и Кей и даже мальчишку Сэма сделали почетными старейшинами Лионаса. За них каждый день возносили молитвы в Храме Поклонения, их любили, уважали и чтили. Но больше всего хвала и благодарность возносились Отцу. В каждом доме звучали хвалебные гимны, над дверьми домов развешивали ветви елей – символы вечности, и яркие оранжевые фонари – символы Божественного Света. И город по ночам переливался теплыми, апельсиновыми огнями. Сияли голубые праздничные гирлянды на воротах и звенели нежные бубенчики на лошадиных сбруях.

Марк еще пару дней пролежал в постели, дожидаясь, пока начнет затягиваться страшная рана на ноге. И это был счастливые дни. Кей проводила с ним все время, наблюдая, как Марк играет с Грэгом или поет песни. Они говорили о многом – о печальном прошлом в другом мире, и о тех надеждах на будущее, которые горели у них в душе.

По вечерам в столовой собирались избранные и воины, что сражались с ними бок о бок. Вместе с ними сидел Галиен. Он уже играл понемногу на скрипке, хотя все еще двигал раненым плечом медленно и осторожно. Вернулись Мас, Мэн, Гаэс, Кассаэл и – главное – живой Тэн. Он был очень слаб, и его привезли на санях, укутанного в меховые одеяла. Но он был жив, и поправлялся. Вновь в Сосновом Приюте зазвучал дерзкий и звонкий голос Гаэс.

Вспоминали о Лариэне, Самэйне, Смаике – и не только о них. Немало верных ушли в мир Создателя в этой войне, но разлука не будет вечной. Каждому человеку суждено однажды встретиться со своим Создателем, и тех, кто оказался верен, ждет вечность с любящим Отцом. Об этом помнили, в это верили, на это надеялись…

Марк, как только смог более-менее сносно передвигаться на своих ногах, тоже присоединился к отряду парламентеров. Кроме этого он занялся делами своей фирмы и целыми днями отсутствовал в Сосновом Приюте. Но появляясь вечером, неизменно привозил подарки для Кей и Грэга, и вскоре комната девушки оказалась заставлена фарфоровыми фигурками, игрушками, книжками и редкими комнатными растениями в затейливых горшках. Принимая очередной подарок, Кей, смеясь, говорила:

– Марк, мне уже некуда все это ставить…

На что Марк только загадочно улыбался.

Как-то в один из вечеров Марк пришел раньше обычного. Нашел Кей в столовой, привычно обнял, поцеловал и сказал, радостно сияя глазами:

– Поехали, покатаешься со мной. Хочу тебе кое-что показать.

На нем была новая белая рубашка и длинный кожаный жилет, тоже абсолютно новый. Он подстригся, и, глядя на его гладко выбритый подбородок, Кей подумала, что для простой прогулки он выглядит слишком торжественно.

– Мне одеться нарядно? – спросила она.

– Можешь. Только не копайся долго. Грэга оставим с Мартой, я уже договорился с ней заранее.

– Так все продумано?

– Скоро сама увидишь…

Марк оставлял немало денег Кей для покупки необходимых ей и мальчику вещей. Потому нарядное платье уже висело у девушки в шкафу, еще ни разу не надеванное. Жемчужно-серое, длинное и прямое, отделанное маленькими белыми бусинами. Кей нравился такой простой фасон, без оборок и кружев. Она долго всматривалась в зеркало, пытаясь понять, что же такого загадочного нашел Марк в ее зеленых глазах, а Грэг в это время сидел рядом на полу и пытался пальчиками отковырять бусины с ее нового платья.

– Вот глупыш, – засмеялась Кей, – давай маме платье. Хорошо, что не успел его обслюнявить…

Наконец, она была готова. На шее – кулон Лэстина, в волосах – пара жемчужных заколок.

– Все, Грэг, пойдем, я передам тебя Марте. Сегодня вечером тебе придется играть с ней и Сэмом…

На улице, перед парадными дверьми Соснового Приюта уже стояла, открытая повозка, запряженная четверкой белых, как молоко, лошадей. Марк сидел на козлах, и на его непокрытую голову падали маленькие, робкие снежинки. Ветра не было, сосны неподвижными громадами уходили ввысь, словно загадочные великаны. В вечернем сумраке грациозные фигуры белых лошадей казались сказочной картинкой, а улыбающийся Марк – прекрасным принцем. У порога Соснового Приюта перед Кей развернулась сказка, такая нежная и волшебная, что девушка на мгновенье закрыла глаза и замерла, чувствуя, как колкая волна восхищения разливается в сердце.

– Ну, же, Кей, садись в повозку, – негромко проговорил Марк, спрыгивая с козлов, – надеюсь, что ты тепло оделась, хотя вечер не холодный.

Он помог ей сесть, закрыл дверцу – и лошади тронулись. Застучали копыта, зазвенели бубенчики. Полозья повозки легко заскользили по уезженному снегу. Замелькали над головой в странной пляске верхние ветви елей, закружились хороводом снежинки, сосновым ароматом дыхнул в лицо морозный воздух.

Кей хотела спросить – куда они едут – но не стала. Какая разница? Пусть загадочная сказка разворачивается перед ней яркими картинками, пусть кружатся снежинки, звенят бубенчики, и четверка белых лошадей увозит ее и Марка в неизвестное будущее.

Они неслись сквозь сияющий огнями город, мимо ярких витрин и оранжевых фонарей. Кей не чувствовала холода, запахнувшись в новый белый плащ, отделанный светлым мехом. Наоборот, колкий морозец немного пьянил, и было приятно чувствовать его холодные поцелуи на щеках. И, всматриваясь в мелькание веселых огней, Кей счастливо улыбалась.

Повозка выехала за город. Дорога, слегка поднимаясь вверх, вела через небольшую дубовую рощу, и вдалеке Кей увидела огни, проступающие из зимнего сиреневого сумрака.

– Это – мой дом, – сообщил Марк, повернувшись, – ну, тот самый, который я завещал тебе. Хочу показать его. Я приготовил небольшой сюрприз, надеюсь, что тебе понравится.

Вдоль подъездной, хорошо утрамбованной аллеи росли молодые, недавно посаженные ели. Между ними стояли отлитые из бронзы фигуры животных – оленей, волков и лисиц. Небольшой, двухэтажный дом, сложенный из серого кирпича, казался таинственным и волшебным в этой торжественной, снежной пляске. За ним застывшими, четкими силуэтами выступали деревья сада и – вдалеке – поднимались суровые вершины Лионасских гор.

Кей вдруг показалось, что она уже где-то видела это. Отлитых из бронзы животных, дом из серого кирпича на фоне снежных гор, торжественные силуэты елей и сосен. Еле уловимое, смутное чувство охватило ее, будто протянулась нить, соединяющая прошлое и будущее. Не сразу, но в памяти всплыла помятая старая открытка брата, на которой был изображен точно такой же дом, такие же горы и такие же ели. Или Кей только так кажется? На открытке были написаны слова, которые и оказались ключом к Двери.

Это не было совпадением, это был план Создателя. Его весть, Его направляющий свет. Все было предсказано и предначертано заранее. Даже этот дом, к которому теперь привез ее любимый.

– Мы приехали, – сказал Марк и остановил лошадей.

Снежинки все еще танцевали свой загадочный танец, когда Кей вслед за Марком прошла через дубовые двери. Марк помог ей снять плащ и пояснил:

– Здесь тепло, я все заранее приготовил… Проходи, я покажу тебе наше жилище. Думаю, что тебе понравится. Вернее, я надеюсь, что понравится…

Слово «наше» так тепло и славно прозвучало в его устах, что Кей подняла брови и улыбнулась.

Марк провел ее по всему первому этажу. Он был устроен немного необычно – ни одного коридора. Холл переходил в сумрачную библиотеку с рядами шкафов до потолка, угловой высокой печью и диванами, оббитыми полосатым гобеленом. Широкий портик из библиотеки вел в гостиную, где в огромном камине уютно потрескивали дрова, а высокие окна закрывали складки темных, как вино, штор.

Посередине комнаты стояла двуспальная кровать из темного ореха, и Марк, весело сверкнув глазами, пояснил:

– Второй этаж со спальнями я не успел обставить мебелью. Никогда не жил в этом доме, хотя построил его уже довольно давно. И вот, успел купить мебель только для первого этажа. Придется нам пока спать тут.

Арка, обшитая деревом, вела из гостиной на кухню – просторную и светлую, с окнами от пола до потолка. Окна выходили в сторону сада и гор, и вершины Лионасского кольца так хорошо виднелись вдалеке. Пол кухни покрывала светлая плитка, а буфетные шкафы были выкрашены белой краской. Белизну кухни слегка разбавляли кофейные шторы на окнах и такие же кофейные дорожки на полу.

– Столовая вон там. Я просил поварят из городского ресторана накрыть нам стол к этому времени и протопить дом. Вот, раскрыл свои секреты…

Марк взял Кей за руку и потянул за собой.

На овальном столике в полутемной комнате дрожали оранжевыми огоньками свечи, отражаясь в блестящих боках супницы и накрытых крышками глубоких мисок.

– Сервировка, правда, простая, – немного смутившись, стал оправдываться Марк, – я, по правде говоря, не успел купить посуды… Много чего еще не успел купить…

– Неважно. Все в порядке, Марк, – Кей улыбнулась, глядя ему в глаза.

Теперь, когда они были только вдвоем, и угроза смерти уже не висела над ними, сдерживаемые чувства выплеснулись, как бурная река по весне из берегов. Кей показалось, что время остановилось, замерло. Близость Марка заставляла трепетать каждую клетку ее тела, и она с бесконечной любовью, тоской и беспокойной радостью всматривалась в его знакомые и дорогие глаза с серыми, короткими лучиками, в его длинные ямочки на щеках, в две складки над носом, у бровей.

Словно яркие электрические искры пронеслись между ними. И Марк приблизившись, прижался губами к ее губам. Его теплое дыхание обожгло на миг, и Кей показалось, что пламя свечей вспыхнуло и обдало ее оранжевым жаром. Теплота родных губ горячей дрожью отдалась в груди, и она прижалась к Марку, обвив его шею руками. Что-то новое, мощное и ранее неведомое пробудилось в душе Кей, обрело силу и вызвало чувства, ей еще незнакомые.

– Кей, выходи за меня, прямо сегодня, – волнуясь, заговорил Марк и заглянул девушке в глаза.

В его зрачках, как в глубокой воде, она увидела свое отражение и почувствовала, что эта вода увлекает ее, уносит с собой. Марк обнимал ее за талию, и сердце его билось рядом с ее сердцем.

– Не могу больше ждать, и не хочу, – его голос звучал тихо и хрипло, – ты знаешь, в Суэме не принято дарить кольца, но я все-таки приготовил для тебя. Тут, в кармане должно быть…

Он торопливо похлопал по одежде и вытянул кольцо.

– Смотри, нравится?

Но Кей все глядела в темную воду его глаз. Какая разница, как выглядит кольцо?

– Нравится, Марк, – ответила еле слышно.

– Значит, ты согласна?

– Сегодня?

– Да, сегодня. Это же просто. Сочетание проводит старейшина, а свадьбы не гуляют – это считается интимным праздником, для двоих. Ник нас сочетает, я с ним договорился.

Кей взглянула на прыгающие огоньки свечей, на золотое колечко с блестящим камушком в руке Марка и ответила:

– Конечно. Я согласна.

Марк снова поцеловал ее в губы, надел на палец кольцо, легко отстранился и подошел к столу. Его взъерошенные черные волосы падали на уши и шею короткими прядками, и Кей еле удержалась, чтобы не пригладить их рукой.

– Поедим что-нибудь, хочешь?

Она даже не смотрела на стол. Наверное, еда не так важна в этот волшебный вечер. Наверное, Марк думает так же…

– Не знаю, да, наверное, – рассеяно проговорила она.

Поцелуи Марка все еще горели на губах, и голова шла кругом, будто она только что пронеслась на карусели.

– Здесь хорошее вино, из южной провинции Нгусми. Мои обозы привозят. У него необычайный вкус. С белой рыбой – просто замечательно. Попробуешь?

Кей приоткрыла крышки блюд и спросила:

– А можно, я просто поем шоколад?

– Да что хочешь…

Марк замер на мгновение, посмотрел на Кей и, еще больше взъерошив волосы, сказал:

– Если ты не хочешь есть, может, поедем прямо сейчас к Нику? А потом поужинаем вдвоем… правда, придется все разогревать, но это ерунда…

– Да, давай. Поехали, – кивнула Кей.

И снова четверка белых лошадей несла их сквозь сказочную торжественность ночи. А после Ник Пирсон, возложив руки им на головы, произнес слова древней, могущественной молитвы, соединяющей двоих влюбленных на долгие годы. Навсегда.

И сияли огнями свечи, и улыбались друзья, и трогательно звучала скрипка Галиена.

Ник одел Марку и Кей тяжелые цепочки из редкого белого золота – на маленьких кулончиках блестели крохотные изумруды.

– Теперь вы – муж и жена перед лицом Создателя и перед суэмцами. Да хранит Отец вашу семью, да благословит вас многочисленным потомством, и любовь ваша да не угаснет никогда, во Имя Сына, – сказал он.

И эхо тихим шепотом повторило слова под потолком каменного зала.

С той минуты они стали принадлежать друг другу. Им не пришлось давать клятвы верности – это не было в обычаях Суэмы. Но они и не были нужны. Кей вдруг ясно поняла, что ближе и роднее Марка никого у нее нет и не будет, и что душа ее всегда стремилась и рвалась к этому человеку, словно предчувствуя, что будет соединена с ним вечными узами.

– Ну, что, Марк, целуй жену, – весело проговорил Мас.

Мэн пихнул его в бок и буркнул:

– Уж без тебя разберутся… Верные, давайте за стол, а то я не ел с самого утра.

Марк, нежно обняв Кей, поцеловал и сказал:

– Похоже, пропал наш с тобой уединенный ужин, да?

Девушка только улыбнулась в ответ.

Глава 21
Гзмарданум

Грэг просыпался рано, до шести утра. В предрассветных сумерках пробирался на кухню, доставал со стола печеньки или орешки и уж потом, с кулаками, полными лакомств, забирался на кровать к Кей и Марку. Сыпал на одеяло крошки, ерзал по постели, сопел и шумно чавкал.

Но пока у него в руках оставалось хоть немного еды, можно было не вставать. Рядом с теплым Марком холодным осенним утром лежать было слишком хорошо. Но когда печенье заканчивалось, Грэга тянуло на проказы, он лез к камину, путался в длинных шторах, вытаскивал из шкафов книги и стучал на кухне ложками и кастрюлями. Тут уж – хочешь, не хочешь, – а приходилось подниматься.

В это утро Грэг громко хрустел сухарями и так накрошил в кровать, что Кей проснулась еще до того, как закончился продовольственный запас у мальчишки. Спустила на ковер ноги, попросила сухарик:

– Грэг, дай маме пожевать.

Тот сморщил нос, протянул обмусоленный кусок.

– Ну, спасибо, кушай сам, дорогой, – Кей потрепала его по темной макушке.

Сегодня ровно месяц, как они с Марком женаты. Ровно месяц назад их сочетал Ник. Слово «сочетание» в Суэме имело двойное значение. Так называли скрепление звеньев в тяжелых, громоздких цепях, что удерживали разъемные мосты и решетки городских ворот. Сочитаны – это значит, что соединены настолько крепко, что выдержат любой груз.

Так верно и так правильно. Суэмцы умели видеть суть в простых словах. Значит, и их с Марком любовь обладает крепостью, способной выстоять в трудные времена. И Кей знает, Кто дает такую любовь, знает, где ее источник…

Кей натянула халат и прошла на кухню – развести огонь в печи. Кухонную печь и камин в зале каждое утро топил Марк, а Кей каждое утро жалела его и старалась сама справиться с этой несложной работой. Марк много ездил в этом месяце, и как парламентер вместе со старейшинами, и по делам собственной фирмы. А рана на его ноге затягивалась слишком медленно, и в ветреную погоду все еще досаждала ему. Кей уговаривала Марка посидеть дома хотя бы несколько дней, но тот лишь весело шутил в ответ и целовал ее.

Двигаясь неторопливо и тихо, Кей выгребла золу в ведро, уложила дрова в кирпичном чреве печи и услышала, как подошедший сзади Марк лениво ворчит:

– Ну, вот, опять придется перетряхивать постель. Ты видела, сколько малый крошек наел?

– А, все равно это постельное надо менять. Зато не пришлось вставать вместе с ним в полшестого утра…

– Логично… Давай, я сам. А ты лучше в чайник воды налей.

Грэг тоже появился на кухне, деловито отряхнул ладошки и принялся таскать полешки к печи.

– Марк, сейчас он тебе всю корзину перетаскает, – улыбнулась Кей.

– Пускай. Он молодец, без дела не сидит. Да, парень?

Последнее «да, парень» прозвучало спокойно и деловито. Марк всегда умел найти общий язык с Грэгом.

Кей покачала головой, откинула деревянную крышку люка и спустилась в подпол за молоком. Семейная жизнь с Марком оказалась легкой и немного сказочной, как, впрочем, и все остальное в Суэме. Ее любимый был заботливым, ласковым и трудолюбивым. Днем он частенько отсутствовал, зато вечерами возил свою маленькую семью в Сосновый Приют или в известную закусочную города. Кей побывала и в его магазинах, и в мастерской, видела, как из редкой северной стали делаются мечи с вытравленными узорами на клинке и как куются ценные Лионасские наконечники. Грэга из мастерской выманить оказалось непросто, и Марк приговаривал, что очень скоро у него подрастет достойный помощник.

Днем, в отсутствие Марка Кей сама ездила по магазинам и подбирала ковры, шторы, посуду и другую нужную утварь для их дома. И это занятие тоже было приятным.

Иногда по вечерам, когда Грэг уже спал в своей кроватке, что стояла в гостиной, а Кей сидела у камина, ей вспоминались Мертвые Земли и Храм Двери. И тогда похожий на густой туман страх заползал в душу. Она думала о поединке с Гзмарданумом, о Мече Кузнецов, что хранится в Сосновом Приюте, и о пророчестве, еще не сбывшемся до конца.

В такие минуты Марк садился рядом, обнимал ее за плечи и молчал. Наверное, он догадывался о ее мыслях, и, наверное, сам думал о том же. Утром страхи проходили – слишком уютным и красивым был их новый дом, слишком весело щебетал темноглазый Грэг и слишком торжественно заглядывали в окна лучи утреннего солнца.

Дневной свет и привычные хлопоты разгоняли тревоги, но не до конца. И лишь только край солнечного диска скрывался за вершинами гор, беспокойные мысли возвращались.

Но только не сегодня, подумала Кей, поднимаясь из подпола с кувшином холодного молока в руках. Сегодня месяц, как они с Марком вместе. Маленькая, но все-таки дата. Поэтому – никаких страхов!

Не успела она перелить молоко в кастрюлю, как в дверь постучали, громко и торопливо.

– Кто это может быть в такую рань? – поднял брови Марк.

Кей, с трудом уняв странную дрожь в руках, пошла открывать.

На пороге стоял Сэм – вихры взлохмачены, круглые, как каштаны, глаза лихорадочно блестят на румяном от мороза лице.

– Гзмарданум объявился! – выпалил он с порога, – Новости плохие! Ник велел собираться в Сосновом Приюте всем избранным!

– Кей тоже надо ехать? – спросил Марк.

Он весь переменился, исчезло всякое веселье в его голосе, слова звучали отрывисто и жестко.

– Да, – закивал головой Сэм, – давайте быстрее. Если еще не завтракали – у нас позавтракаете. Отец мой сказал, что времени мало.

Кей почувствовала, как сжалось от нехороших предчувствий сердце. Она повернулась к Марку, дотронулась до его руки, заглянула в глаза.

– Едем, Кей, – ответил ей Марк и подхватил на руки Грэга.

В Сосновом Приюте, в хорошо натопленной столовой избранных ждал незнакомый человек. Он был немолод, покрыт грязью и кровью. На нем была надета рубашка из тонких полупрозрачных пластин, темно-синие брюки, странно поблескивающие в сиянии пламени камина. На шее, на длинной цепочке висел странный амулет в виде блестящей окружности со вставленным в нее прозрачным камнем.

– Это посланник из Хаспемила, – представил его Ник, – Четверо избранных перед тобой, верный. Теперь ты можешь рассказать те вести, что привез.

Человек поднялся, слегка наклонил голову, после внимательно посмотрел на Марка, Джейка, Сэма и Кей, словно оценивая их. Голубые глаза его оставались спокойными, невозмутимыми, но суровые складки около крыльев носа делали эту невозмутимость горькой и суровой.

– Да благословит вас Создатель, верные Лионаса. Я рад видеть вас целыми и невредимыми. Меня послали к вам Дающие Матери. Плохие вести для вашего народа, да и для нашего тоже.

– Подземный Хаспемил пал? – тут же торопливо спросил Сэм, не отрывая глаз от посланника.

– Нет, это не так! – тут же ответил посланник, – Хвала Создателю, нас не так просто одолеть. Но нам пришлось оставить самый верхний уровень и спуститься ниже. Мы использовали силу звука, чтобы остановить нападение. Это опасное оружие, оно может уничтожить нас самих, потому мы покинули верхние ярусы наших подземелий. Ими завладел Гзмарданум, и в его руки попал Белый Огонь. Он нашел пластины, на которых записано, как он действует. Чтобы воспользоваться всей мощью Белого Огня, надо получить розовые камни энергии. У нас нет таких камней, но колдуны смогли раздобыть для Гзмарданума информацию, что последние камни сохранились в замке Гаднаэми. Теперь Гзмарданум направился в подвалы замка, надеясь их отыскать. Как только в его руках окажутся розовые камни, он обретет прежнюю мощь, и одолеть его станет невозможно. Вот то послание, которое я должен был передать вам от Дающих Матерей.

– Имя свое ты можешь назвать, уважаемый? – спросил его Джейк.

– Теперь, когда я выполнил поручение, я могу назвать себя. Я Хаок, отец Нанги и Хамги. У нас так принято, мы не называем себя прежде времени.

В столовой какое-то время было тихо. Трещали поленья в очаге, размеренно и четко тикали часы.

– Я еду в Гаднаэми, – наконец негромко сказал Марк, – Надо собрать отряд воинов.

– Я тоже еду с тобой, – быстро проговорил Сэм, положив руку на рукоять меча.

– Все избранные едут, – Джейк твердо посмотрел на Марка, – последний бой. Это наш последний бой. Так написано в пророчестве.

Собрались быстро. Не успел посланник Хаок помыться и доесть обильный завтрак, который приготовила ему Марта, как оседланные кони уже били копытами у крыльца.

Кей торопливо складывала в вещевой мешок лекарства, смену белья, запасной плащ и пару теплых носков. Все вещи ей дала Марта – времени, чтобы возвращаться за всем этим в свой дом, уже не было.

Страха Кей не чувствовала, лишь холодную пустоту, будто все происходило не с ней, будто это странный и дурной сон, который вот-вот закончиться.

А они надеялись, что Марк просто сразиться с Гзмарданумом, победит его – и все. Страшная война закончится, навсегда останется позади. Залечатся раны, застроятся деревни и города.

Теперь новая угроза, еще более страшная, нависла над всеми. Кей взяла в руки мешочек с ароматной травой и остановилась. Ее вдруг пронзила тоска, острая, как наконечник у тех стрел, что Марк носил за спиной. Чем придется заплатить за последний бой? Все ли вернуться живыми?

– Господи, Боже мой, помилуй твой народ, – зашептали губы.

Заныло, заболело сердце, горячей влагой налились глаза. Но чьи-то теплые ладони легли на плечи, и, оглянувшись, Кей увидела Марка.

– Соберешь и мой мешок, милая? – спросил он.

Кей лишь слабо кивнула в ответ.

– Была бы моя воля, я бы оставил тебя в Лионасе.

– Ну, уж нет, – Кей встрепенулась, быстро вытерла слезы, – я поеду с тобой. Ты что, подумал, что я просто отпустила бы тебя, а сама сидела и дожидалась? Нетушки.

– Храбрая какая, – усмехнулся Марк, – ну, значит, у меня есть хорошая поддержка. Значит, мы справимся.

– Смотри, не забудь Меч, – ворчливо ответила ему Кей.

– Какой Меч? – невозмутимо поднял брови Марк.

– Ты сам знаешь, какой. И знаешь еще что… Возьми шоколад у Марты. У нее есть, я знаю.

Марк с улыбкой покачал головой, и уже выходя из комнаты, бросил:

– Как ты могла подумать, что я забуду о твоей любви к шоколаду?

После обеда Ник, Саем-Тон и еще несколько старейшин города совершили молитвы за избранных, и отряд выехал из Лионаса. Вместе с Джейком, Марком, Кей и Сэмом отправилось полсотни воинов, на тот случай, если к замку придется пробиваться с боями.

Торжественных проводов не было, большинство жителей еще не успели узнать тревожную новость. Им скажут чуть позже, вечером, когда набатом соберут народ в Башне Поклонения. Потому, двигаясь пустынной дорогой, уводящей из города, Кей думала, что все происходящее слишком нереально и странно. Еще утром она представляла, как отметит с Марком месяц совместной жизни, а сейчас кони мчат их в заснеженную даль, и Перевал Пилигримов уже едва виден в снежной дымке.

Теперь, когда баймы отступили, необязательно было делать крюк через лес нгурхори. Потому, обогнув Лионасское Кольцо, ехали напрямик. Острые вершины, едва выступающие из низких, распластанных облаков, мирно и сонно глядели вслед скачущему отряду. Множество копыт разметало снег на дороге, белая пыль клубилась чуть блестящей поземкой, и мир вокруг казался сказочным и уютным. Даже грустные облака, брюхом нависающие над неласковыми уступами, навевали липкую дремоту.

Стемнело быстро, ночь словно вынырнула из облаков, решительная и холодная. Но двигались еще долго, пока не добрались до кромки леса, и гигантские деревья не закрыли серую мглу, что глядела с небес. Под сенью деревьев и сделали привал.

В эту ночь Кей приснился сон. Она увидела Денгу, ясно и четко. Каждую прядку в ее светлых косах, каждую веснушку на белом, красивом лице.

– Гзмарданум великий лжец, – внятно произнесла Денга. Сурово и строго посмотрела на Кей и еще раз повторила, – Гзмарданум великий лжец.

Кей проснулась, села, рассеяно потерла глаза. Они с Марком устроились в широком меховом мешке. Около них догорал костер, рядом в таких же мешках спали Джейк, Сэм, Кассаэл и еще несколько воинов.

Слова Денги все еще звучали в ушах тревожным предупреждением. К чему это? Она и так знала, что Гзмарданум лжец. Марк спокойно спал рядом с ней, его, судя по всему, ничего не беспокоило. Сопел чуть в стороне Сэм. Небольшой костерок потрескивал звонко и радостно, будто всем им не страшный бой предстоит, а веселое путешествие.

Вдруг небо за громадными колючими ветвями озарилось яркой вспышкой, заиграло голубыми и белыми всполохами. Снег вдалеке яростно заблестел, отражая свет, и ночь, вздрогнув, отшатнулась назад.

Марк тут же вскочил, вылез из мешка, озадаченно глянул на искрящийся снег.

– Что это было? Что случилось, Кей?

– Гзмарданум добрался до розовых камней? – удивленно спросил проснувшийся Сэм.

Ему никто не ответил. Да и не было ни у кого ответа. Глядя на пылающее огнями небо в той стороне, где должны были находиться развалины замка Гаднаэми, люди терялись в догадках. Такого они еще никогда не видели.

– Ну, вот. Началась пляска смерти. То ли еще будет, – голос, прозвучавший совсем рядом, показался Кей смутно знакомым.

Она повернулась, и удивленно уставилась на темноглазого, черноволосого мужчину с крупным, гладко выбритым подбородком. Кто это такой?

Марк тихо произнес:

– Ты – Леонардо, ведь так?

– Да, меня теперь так называют. Как матушка в детстве.

– Разве ты не ушел к баймам?

– Так хромой я. Кому такой вояка нужен, кроме вас, конечно.

– А здесь ты зачем?

Леонардо как-то криво усмехнулся, нехотя протянул:

– Интересно мне больно на стороне верных сражаться. Все у вас не как у людей.

– Не как у баймов, ты хотел сказать, – возмутился Сэм.