Текст книги "Когда сойдутся тени (СИ)"

Автор книги: Варвара Еналь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

Глава 15
Земли Меисхуттур

Тэн так и не пришел в себя. Он лежал, укрытый своим плащом и плащом Джейка, недалеко от маленького костерка, разведенного на каменной плите, и дыхание жизни едва теплилось в нем.

– Джейк, как у Тэна дела? – спросила Кей, как только они вернулись в коридор с фонтанчиком.

– Он стабилен, но перевозить его нельзя, – Джейк поднял серьезные, зеленые глаза, и Кей прочла в них неприкрытую тревогу.

– Что будем делать, верные? – Марк присел на корточки перед огнем, позвал, – Кей, Гаэс, идите погрейтесь.

Самэйн, успокаивающе поглаживая своего жеребца по холке, произнес, глядя на пламя:

– Мы не можем ждать, когда поправится Тэн. Джейку не зря снился горящий Такнаас, времени у южных городов очень мало. Быть может, в это самое время перерождаются защитники на стенах, или Гзмарданум снова проклинает город.

– Да сохранит Создатель Суэму от этого, – тихо проговорил Смаик.

– Оставим Тэна и Гаэс здесь. И еще несколько человек им в помощь. Не все в отряде могут ехать в Черные земли, это опасно.

Марк быстро глянул на Смаика и сказал:

– Мне кажется, что дальше, в проклятые земли могут двигаться только избранные.

– Да, так и есть, – подняв голову, подтвердил Джейк.

– Я не боюсь перерождений, – Самэйн уверенно посмотрел Марку в глаза, – мой род идет от древних старейшин, участвовавших в первой войне с баймами. И одному из моих предков было некогда дано Знание от Создателя, что его потомок будет стоять в битве за Суэму на проклятых землях. Теперь это знание сбывается.

Джейк медленно кивнул и ответил:

– Ну, что ж, в таком случае Самэйн едет с нами.

– Еще едут Смаик и Лариэн, – невозмутимо продолжал Самэйн, – Смаик родом из моих земель, его предки бились плечом к плечу с моими предками. Думаю, что не стоит нарушать древнюю традицию.

– Ну, а Лариэн? – спросил Марк.

– Я поеду, потому что я поеду. Я буду до конца с избранными, – Лариэн говорил, как всегда, коротко и просто.

– Ну, так тому и быть, – Марк поднялся, обвел взглядом присутствовавших и продолжил, – у нас теперь есть карта подземелий замка, мы оставим ее вам, Мэн. Поправится немного Тэн – да исцелит его Создатель – и вы сможете выбраться из подвалов и вернуться в Лионас.

Марк протянул Мэну карту, пояснил:

– Здесь, оказывается, немало подземных переходов. Некоторые из них, со второго и третьего ярусов, ведут к подземной реке. То есть вы вполне можете вернуться на третий ярус, где есть продукты и дрова. Оттуда же можно попасть в галерею, ведущую к Памятным Столбам.

Тонкая, черная пластина тускло поблескивала в руках Мэна, края, покрытые лаком, казались гладкими и теплыми. Кей лишь мельком глянула на сеть вырезанных переходов и на ряды маленьких, аккуратных букв.

Хвала Создателю, что можно выбраться из туннелей! Только бы поправился Тэн…

Видимо, такие же мысли одолевали и Джейка, он поднялся и, повернувшись к Гаэс, спросил:

– Ты не забудешь последовательность обработки раны? Это важно.

– Я все запомнила, Джейк, – медовые глаза Гаэс блеснули грустной влагой, – но он ведь придет в себя?

– Не сейчас. Я влил в него Сок Молочных Листьев, поэтому в ближайшие сутки он будет спать. И это к лучшему. Дней пять, думаю, ему понадобятся, чтобы кризис миновал.

– Значит, можно надеяться, что Тэн поправится? – уточнил Смаик.

– Рана тяжелая, задето легкое. Здесь нет подходящих условий для лечения таких ран. Но раз он до сих пор жив, будем верить, что его организм справится. Создатель сохранит и исцелит его, будем надеяться…

– Да будет так. Отец, окажи милость твоему воину, сохрани его жизнь, – произнес Марк.

– Мы просим Тебя, Отец, – подтвердил Самэйн.

– Да будет так, – подхватили остальные.

Марк развязал тесемки одного из вещевых мешков, притороченных к седлу Мураша, достал пару колец копченой колбасы, каравай хлеба и кусок сыра, сказал:

– Давайте перекусим, что ли…

– Давайте. Последняя совместная трапеза, и мы отправляемся в путь, – Самэйн тоже взялся за тесемки вещевого мешка.

– Я сам заварю чай, – Смаик забрал у Марка чайник и ворчливо добавил, – а то опять напортачишь. Чай, который ты завариваешь, пить невозможно. Не чай, а вода. Вечно недосыпаешь заварки.

Марк поднял брови, но ничего не сказал, просто отдал Смаику посуду. Тот действительно управился довольно ловко, и вскоре закопченные бока походного чайника лизали осторожные языки маленького костерка.

– Далеко нам ехать до Хаспемила? – неожиданно спросил Джейк, – Что там на карте, вы разобрали?

– Тут все с пояснениями. Подземными туннелями мы доберемся до Хейонских возвышенностей. А там начинаются земли Меисхуттур. На карте указано, что Хейон – это холмы, но за тысячу лет местность вполне могла измениться.

– Да не то, что вполне… Местность наверняка изменилась, – сухо заметил Самэйн.

– Будем двигаться по компасу. Наша цель – здание бывшей обсерватории на черных землях, недалеко от Храма Двери. Там начинается подземный ход в Хаспемил. Да, есть еще указание, прямо тут, на карте – запастись факелами, изготовленными из масла тхинобо. Горящее масло должно отпугивать ящеров – так и написано.

– Здесь, на этом ярусе должны быть запасы масла, – негромко произнесла Гаэс.

– Хорошо бы их найти в таком случае, – Марк повернулся к медноволосой девушке, – ты не знаешь, где оно хранится?

– На карте подземелий Гаднаэми есть подсказка, – вмешался Мэн, указывая на деревянную пластину.

Масло тхинобо нашли быстро. Кей еще не успела доесть бутерброд, как близнецы вынырнули из глубин туннеля, неся два небольших бочонка, сделанных все из той же, черной древесины.

– Там есть еще пара бочонков, можем их принести, – сказал Мас, убирая со лба отросшие пряди волос.

– Возможно, этого хватит, – ответил Самэйн.

Последние приготовления заняли около двух часов, а когда все было готово – и оружие, и факелы, и лошади, – совершили последнюю молитву. Каждый сказал несколько слов Создателю, и эхо простых молитв гулко прозвучало в бесконечных коридорах.

После снова была дорога сквозь длинные, заброшенные туннели. Путников теперь стало гораздо меньше. Семеро человек и черно-серый, угрюмый пес.

Кей хотелось поскорее выбраться из надоевших переходов, вдохнуть свежего воздуха, увидеть ясный свет солнца. Хотелось быстрее добраться до Хаспемила, добыть меч. Хотелось, чтобы это опасное и страшное путешествие осталось, наконец, позади, как кошмарный сон. И Кей мягко поглаживая шею Дорогуши, всматривалась вперед, в надежде увидеть выход.

Наконец туннель начал резко подниматься вверх. Не стало электрических лампочек, воинам пришлось воспользоваться факелами. Бугристые каменные стены, скрытые во мраке, еле освещало колеблющееся пламя. Тянуло сыростью и холодом. Чем выше поднимался отряд, тем холоднее становилось. А вскоре путники увидели свет – белый, яркий. Под копытами лошадей заскрипели мелкие камни, стены и неровный потолок надвинулись, сжимая проход. Пришлось всем спешиться и выйти из пещеры на своих двоих, ведя за поводья коней.

От дневного света Кей сощурилась, прикрыв глаза рукой. Но когда рассеянные сквозь облака лучи солнца перестали болью отдаваться в зрачках, и девушка оглядела местность, ее объял дикий ужас.

Отряд оказался на краю невысокой, но абсолютно голой скалы, усеянной острыми каменными обломками. И на этих обломках, на пологих, обнаженных склонах, на неровных вершинах соседних скал – повсюду, насколько хватало глаз – сидели чернильными пятнами зменграхи.

Часть из них – те, что находились у самой пещеры – взметнулись вверх, хриплые крики резко и неприятно разбили тишину. Черные крылья замелькали совсем рядом, и их было столько, что белый свет померк, и чернильная тьма сгустилась над головами путников.

Мужчины натянули луки, первые стрелы, попав точно в цель, сразили нескольких тварей, но их место заняли десятки новых ящеров. Что могли поделать пятеро лучников с сотнями рептилий?

Это бесполезно, надо бежать назад, в пещеры, пока не поздно, пока зменграхи не разорвали их мощными, длинными клювами. Надо спасаться…

Кей попятилась, Дорогуша встала на дыбы, забила передними копытами. Залаял Папоротник. Вот-вот взметнувшаяся вверх стая тварей нападет, они уже вытягивают вперед клювы и оглушительно кричат. Они уже предвкушают легкую добычу.

– Зажигайте факелы! – крикнул Марк, – Те, что с маслом тхинобо! Если не поможет – уходим в пещеры…

Он наклонился к уху Кей, прокричал:

– Садись на моего жеребца! Дорогуша не приучена у бою, я не уверен в ней.

Вскочив в седло Мураша, Марк протянул руку, и Кей оказалась за его спиной.

В тот момент, когда зменграхи спустились для нападения, запылали факелы. Масло тхинобо горело искристо, потрескивало и пощелкивало. Валил черный дым, а запах, едкий и горький, вызывал слезы на глазах.

Кей сощурилась, отворачивая лицо в сторону от пылающего огня, Марк поднял факел повыше, и первые три ящера, накинувшиеся на них сверху, отпрянули назад, едва почуяв дым. Крики зменграхов усилились, но твари не решались напасть. Резкий запах и черный дым пугали и раздражали. Но и самим воинам было нелегко. Кей заливалась слезами от рези в глазах и чувствовала, как уходит куда-то вбок горизонт.

– Гадость редчайшая, но, однако, работает, – недовольно заметил Смаик, взмахнул факелом и тронул поводья фыркающей лошади.

– Внизу, судя по всему, долина свободна от зменграхов. Надо спускаться, – Джейк был невозмутим. Покрасневшие его глаза слезились, но уверенность в голосе вселяла надежду.

– Значит, поехали, и побыстрее, я не выдержу долго в такой вони, – Марк легко хлестнул коня и, закричав во всю глотку, направил Мураша прямо на сбившихся в кучу зменграхов.

Кей, в ужасе пряча лицо за его спиной, закрыла глаза. Резкие крики и хлопанье крыльев оглушали, но не она, А Марк принимал бой. Не ей приходилось держать факел и пробивать дорогу. И это хорошо, потому что смелости в ней совсем не осталось, только растерянность и страх.

А Сэм, видимо, не боялся. Его жеребец скакал следом, и голос мальчика звучал уверенно и громко. Вслушиваясь в его крики, Кей открыла глаза. Мураш несся бешеным вихрем, и перед его копытами расступалась завеса из черных рептилий. Нещадно чадили факелы, от едкого запаха пересыхало в горле и одолевала тяжелая дурнота.

– Мы сами отравимся этой гадостью, – проговорила Кей, щуря глаза.

– Потерпи немного, – ответил Марк.

Он обернулся назад и крикнул:

– Никто не отстает?

Но его голос утонул в чудовищном шуме. Повсюду – мелькание крыльев, щелканье клювов, как будто живая, зловещая туча окутала путников. Но дым и запах горящего тхинобо пугали рептилий, и они не решались напасть.

– Действенная штука, – хрипло проговорил Марк.

Но вот, туча стала редеть и удаляться вверх. Уже виднелся переходящий в долину склон, коричневая, твердая почва, редкие, чахлые пучки травы. Еще немного, и стаи зменграхов остались позади. Навстречу коню летела бесснежная, твердая от мороза земля, почти лишенная растительности. Лишь короткие, пожухлые стебли трав местами серебрились застывшим инеем. Ни кустика, ни деревца. Когда крики зменграхов и треск крыльев стихли, Марк остановил лошадь и погасил факел.

– Гадость редкая, однако, на зменграхов действует, – Марк обернулся к подъехавшему Сэму и спросил, – Ты цел?

– Да, хвала Создателю.

– Жаль, что о таком фокусе не знают в Такнаасе, – Самэйн устало провел ладонью по покрасневшим глазам.

– Марк, пусть Кей выпьет вина, – приблизившись, Джейк тоже погасил факел, – вообще, каждый пусть выпьет немного вина. Хорошо бы сделать остановку и заварить чайку…

– А воды-то здесь нет… Может, в этих проклятых землях воды вообще мало… Снега – и того, вон, нету… – Смаик недовольно сплюнул и приложился к фляге.

Кей тоже сделала несколько глотков из узорной фляги Марка и с наслаждением вдохнула чистый, морозный воздух. Как это хорошо – не задыхаться от едкой вони!

– А все-таки мы ушли от зменграхов, – улыбнулся Сэм.

Он привел следом за собой на поводу Дорогушу, и теперь пытался успокоить ее, подкармливая кусочками сахара.

– И не говори, Сэм, – хмыкнул Марк и тоже хлебнул вина.

Кей все еще сидела за его спиной, и темный затылок Марка с отросшими прядями волос был так близко, что ей хотелось прикоснуться к нему губами, вдохнуть до боли родной запах, прижаться к широкой, сильной спине… От этих сумасшедших мыслей снова закружилась голова и бешеными толчками забилось сердце. Сейчас не время думать о любви, и ей следует пересесть на свою лошадь, пока она совсем не потеряла голову.

– Едем дальше, время терять нельзя, – заговорил Самэйн спокойно и решительно, – есть ли какие-то ориентиры, которых мы можем придерживаться?

– Не могу сказать… – Марк оглядел местность, – здесь должна быть речная долина и несколько деревень, судя по карте. Понятно, почему нет деревень, но куда делась река?

– За тысячу лет пересохнет не только река, тем более в землях Меисхуттур, – хмыкнул Смаик.

– Мы двигаемся в правильном направлении, на юго-запад. Так и будем дальше двигаться.

– Мне пересесть на Дорогушу? – осторожно спросила Кей.

– Да, давай. Но постарайся не отставать от меня, ладно? – Марк помог ей спешиться и, придерживал лошадь, пока Кей садилась в седло.

На какой-то миг их глаза встретились, и девушку пробила горячая дрожь – так ясно читались чувства тревоги и любви во взоре Марка.

Какое-то время отряд ехал голой, пустой равниной. Замерзшая земля под копытами лошадей звучала каким-то глухим, тоскливым звуком. В ней почти не было красок, она казалась бесцветной, как равнодушное, низкое небо, что нависло над головой. Ни одного ручья, ни одного потока не встречалось путникам.

«Здесь нигде нет воды, – грустно подумалось Кей, – все, поэтому и вымерло. И даже снега нет. А если нет снега – замерзнут все озимые. Или здесь не выращивают пшеницу?»

Словно в ответ на ее мысли Сэм грустно протянул:

– Какая пустынная местность…

– Это проклятые земли Меисхуттур, – сказал Джейк, – они бесплодны. Почти бесплодны…

Суэмские земли, масляно – черные и мягкие, как пух, выглядели совсем по-другому. Они без устали давали жизнь, сильную, щедрую. Их орошали ручьи, потоки и дожди.

А здесь неласковая, каменистая почва могла рождать только короткие пучки чахлой травы. Наверное, потому, что она проклята.

Вдалеке показались земляные крыши низких, вросших в землю домиков. Кей ни разу не видела в Суэме таких убогих жилищ, да и крыши суэмцы не засыпали землей. Чахлые огородики, покосившиеся заборы, мусор и грязь. На улицах пусто, только несколько замурзанных детей у крылечек.

– Не будем въезжать в деревню, – Марк поморщился, оглядывая темные стены домов.

– Да, не стоит, – согласился Самэйн.

– Смотрите, тут колодец, – Сэм мотнул головой в сторону низкого сруба у края дороги.

– Пить из этого колодца тоже не будем, – нахмурился Джейк, – источники вод здесь замусорены.

– Откуда ты знаешь? – спросил его Сэм.

– Знаю.

– Где же берут воду жители? – удивился Смаик.

– Покупают. Вон цистерна в центре деревеньки. – Самэйн приостановил коня и всмотрелся в сторону темных домиков.

– Как можно торговать водой? Она ведь ничья, течет из земли… – удивился Сэм.

– Да, похоже, воду продают, – согласился Марк, – цистерна охраняется, около нее стол, мужик за ним сидит. Ну, а нищета заставит не только водой торговать.

– Какой странный храм, – сказал вдруг Сэм, и его голос зазвенел от удивления.

Строение в конце деревни действительно походило на храм – низко спускающаяся угловатая крыша, крытая ярко – оранжевой черепицей, странные толстые колонны, на которых еле угадывались выбитые знаки. На ступенях – крылатые серые фигуры.

Присмотревшись, Кей воскликнула:

– Это зменграхи! Статуи зменграхов на степенях храма.

– Храм зменграхов, что ли? – фыркнул Смаик.

– Да, – резко ответил Джейк, – и в нем приносят человеческие жертвы. В этом месте полно злых духов. Давайте поскорее проедем его.

– Главное, чтобы на нас не обратили внимания, – заметил Смаик.

– Хорошо, что мы поменяли синие лионасские плащи в подземельях Гаднаэми на простые, черные, – сказал Сэм, поправив капюшон.

– Все равно, для здешних мест мы выглядим слишком добротно, – покачал головой Самэйн.

Свернули к видневшемуся вдалеке лесу. Чахлая деревенька и зловещий храм оказались за спиной. Кей от этого чувствовала себя неуютно и то и дело оглядывалась – не преследуют ли их.

Но все было спокойно и тихо, и покосившиеся домики постепенно исчезали в легкой дымке. Земля вокруг оставалась все такой же пустой, неухоженной, ни разу незасеянной. Все так же коричневая пустошь, все те же чахлые пучки травы.

– Что тут люди едят? – нахмуренно спросил Смаик, оглядывая горизонт.

– Зменграхов, надо думать, – ответил Марк.

– То есть промышляют охотой, – уточнил Самэйн.

– Вроде того. Сначала приносят им жертвы, после жрут.

– Кого, жертвы? – широко распахнул глаза Сэм.

– А кто их знает, – поморщился Марк.

– Хватит болтать, – Джейк поднял брови, посмотрел на Марка, – и так мерзко.

– У тебя было знание об этом храме? – догадался Марк.

– Вроде того. Рассказывать не стану, но стоит побыстрее уехать из этих мест.

Лицо Джейка, поддернутое дымкой печали, казалось пепельно – серым. Нелегко, видно, ему знать то, что скрыто от других. Кей вздохнула. На этих землях и она чувствовала себя неуютно и странно. Словно сам воздух, негостеприимный, чужой, окутывал враждебностью и придавливал к земле.

Лес уже был совсем близко, высокие ели вставали угрюмой, колючей стеной. Недалеко от них, на круглых валунах у дороги путники увидели ребенка. Его угловатая фигурка показалась Кей трогательной и странной. Бесформенные лохмотья едва прикрывали тело, на босых ногах темнела многодневная корка грязи. Ребенок сидел спиной к узкому тракту, и его лицо, закрытое спутанными прядями черных волос и обращенное к лесу, невозможно было разглядеть.

Сердце Кей сжалось от сочувствия и жалости к этому созданию. Сколько ему лет? Шесть, семь? А, может, и все десять, но от голода и холода он выглядит гораздо младше?

Девушка решительно направила лошадь к круглым валунам, вытащила из седельного мешка краюху хлеба и ломоть сыра, позвала:

– Эй, малыш, слышишь?

Ребенок не двинулся, даже плечом не повел, словно обращались не к нему.

– Ты слышишь меня? Эй! – Кей не могла понять, мальчик это, или девочка, – Хочешь хлеба?

Она подъехала совсем близко к странному ребенку. Ее окликали сзади Марк и Джейк, но передать хлеб голодному малышу – минутное дело. Она сейчас вернется.

В этот момент ребенок обернулся. Кей протянула, было, хлеб, но тут же отпрянула, воскликнув на английском:

– О, мой Бог!

Худое лицо ребенка, искаженное дикой, злобной гримасой, напоминало языческую маску: темная кожа, обтягивающая скулы, почти лишенные ресниц глаза. Он высоко подпрыгнул и, вцепившись в края плаща Кей, попытался забраться на лошадь. Его мелкие, оскаленные зубки, неестественно острые, вцепились в краюху хлеба, ребенок мотнул головой, разрывая кусок, и Кей похолодела при мысли, что это могла быть ее рука. Бешено залаял Папоротник, метнулся к девушке, пытаясь достать зубами ребенка.

Марк, мгновенно оказавшийся рядом, стегнул несколько раз существо кнутом, схватил за шиворот, тряхнул и отбросил в сторону. Но странный ребенок, тут же вскочив на ноги, угрожающе оскалился и зарычал, как дикий пес.

– Поехали отсюда, Кей, а то придется убить эту тварь, – быстро проговорил Марк, прикрывая собой девушку, – Папоротник, ко мне!

Кей хлестнула лошадь и понеслась вперед, не оглядываясь. Марк догнал ее быстро и спросил:

– Ты цела?

– Да, все в порядке.

– Это ребенок баймов, с такими лучше не связываться, – Марк посмотрел на Кей с тревогой, и слегка прикоснулся к ее руке, словно желая убедится, что с ней действительно все в порядке.

– Да, Кей, с местными не стоит вступать в контакт, – невесело сказал Джейк, и тут же пояснил, – это одержимый ребенок, им владеет злой дух.

– Неужели нельзя освободить его? – с горечью спросила Кей.

– Какой смысл? – Джейк повернулся к девушке, поднял брови, – Его личность деформирована, уже ничего нельзя исправить. Освободим от одного демона – появится другой. Здесь воздух насыщен злом, разве не чувствуешь?

Кей поежилась, спросила:

– Ты и об этом существе видел видение?

– У меня уже голова болит от всего, что я увидел на этих землях. Такое ощущение, что мои способности увеличились в десять раз. Все это похоже на непрекращающийся кошмар. А ребенок этот – сирота, выросший с животными. Таких, как он, здесь не мало, просто прячутся умело.

– Неужели ничего нельзя сделать? – с отчаяньем выдохнула Кей.

– Мы делаем. – Просто сказал Марк, – Мы уже делаем. Будет закрыта дверь – перерождения прекратятся. Это самое главное.

– А вот еще один персонаж кошмаров, Джейк, – тихо проговорил Самэйн.

Кей глянула вперед, и ее сердце похолодело от страха. Дорогу им перекрывал маленький коричневый человечек, очень похожий на ведуна, ранившего Тэна.

– Местный колдун, – Джейк придержал коня, – повелитель злых духов.

Вдалеке, за спиной колдуна показался верховой отряд, человек двадцать. Но они, видимо, еще не успели заметить путников, потому приближались медленно. Привязанные к наконечникам их копий узкие, длинные ремешки развивались на ветру, на темных шлемах угадывались короткие крылья по бокам.

Кей рассматривала воинов всего какое-то мгновенье. А дальше воздух прорезал дикий крик ведуна:

– Благослове-е-енные! Это благословенные! – нотка издевки звучала в этом визгливом, истеричном голосе.

Ведун вдруг выпрямился, взметнулись вверх края широких рукавов, блеснуло на шее ожерелье из крупных камней.

Он заговорил низким, тягучим голосом, полным глубокой ненависти, такой яростной, что мурашки пробежали по коже Кей, и ее затрясло в неуемной дрожи. Непонятные слова колдуна словно становились осязаемыми и тяжелыми, они цепями охватывали тело, и Кей чувствовала, что теряет контроль над собой. Что-то невидимое, но могущественное пыталось подчинить ее своей воле, и сопротивляться ему не было сил.

Это длилось не дольше тридцати секунд, но время словно замерло и загустело. Медленно звучали слова, медленно качал руками ведун, медленно трясла головой Дорогуша. Медленно протянул вперед руку Джейк, но его голос прозвучал звонко, чисто, уверенно:

– Во Имя Сына Создателя ты не имеешь власти над искупленными!

И невидимые цепи упали, дрожь прекратилась голос колдуна умолк.

В то же мгновение, одна за другой, просвистели две стрелы, и Марк не промахнулся. Обе попали в горло сморщенного человека, и, подпрыгнув, тот упал навзничь, заливая твердую землю кровью.

– А ведь он пытался сделать нас перерожденными, – тяжело произнес Самэйн.

Кей повернулась к нему и с тревогой заметила, что он сильно побледнел, даже губы побелели. Словно он долгое время обходился без воздуха. Может, она сама тоже так выглядит?

– На искупленных сила колдуна не действует, – сказал Джейк.

– На меня действует, – тихо проговорила Кей, зябко кутаясь в плащ.

– Ему надо уметь противостоять, – Джейк сдвинул брови, – искупленные обладают особой силой, данной Создателем. Сила эта есть и у тебя. Надо просто верить.

– Боюсь, что наше испытания не закончились, – напряжение в голосе Смаика заставило Кей вздрогнуть.

Отряд баймов заметил их, и теперь черные всадники в шлемах неслись на путников, крича и натягивая луки.

– Уходим к лесу! – скомандовал Марк, прикрывая собой Кей, – Быстрее!

Лошади рванули вперед, загудела твердая земля под копытами. Кей пригнулась к холке Дорогуши, судорожно сжала поводья. Им не успеть, лес слишком далеко, а баймы слишком близко! Уже свистят стрелы за спиной, совсем рядом, уже врезаются в землю около копыт, словно черные молнии.

Захрапела лошадь Джейка и рухнула на высохшую траву, придавив седока.

– Я вернусь за ним! – прокричал Самэйн, – Кажется, он ранен!

Кей оглянулась, но Марк, скакавший сзади, не придержал коня.

– Давай веред! – велел он.

– Увидимся у Создателя, благословенные! – громко сказал вдруг Лариэн.

Его конь скакал последним. Кей снова повернулась, Марк остановился:

– Что ты делаешь? – спросил он.

А Лариэн уже возвращался навстречу баймам. Резкими, точными движениями он пускал стрелы, одну за другой, и каждая попадала в цель. Четыре, пять, шесть… Воины земель Меисхуттур падали с коней, сраженные стрелами Лариэна.

– Он прикрывает нас, – сказал Марк, – нам надо уходить…

Две стрелы пронзили предплечье Лариэна, третья попала в бок. Но он снова и снова натягивал тетиву, и баймы продолжали падать.

– Они же убьют его! – рванулся Сэм.

– Уходим! – Самэйн поднял в седло своего жеребца раненого в бедро Джейка, – Уходим, или все погибнем!

– Но как же Лариэн! – в глазах Сэма застыло отчаянье.

– Лариэн дает нам возможность спастись. Избранные должны выполнить свою миссию, – глухо сказал Марк, и отряд опять поскакал к спасительной кромке леса.

Осталось совсем немного, замшелые стволы вековых елей летели навстречу с бешеной скоростью. Стрелы баймов уже не преследовали их. Кей снова оглянулась. Лариэн упал, оперенье стрел, торчащих из его груди, слегка дрожало от ветра. Отряд баймов уменьшился вполовину. Проклятые потеряли свою решимость, они все еще преследовали избранных, но уже не выкрикивали боевые лозунги.

– Теперь моя очередь! – Смаик рванул поводья, развернул лошадь и выстрелил из лука.

И проклятые дрогнули. Возможно, их испугала отчаянная решимость незнакомых им путников, или они посчитали, что поимка нескольких человек не стоит таких жертв. Но, как бы там ни было, баймы развернули лошадей и понеслись прочь.

Смаик выпустил им вслед еще несколько стрел, и поскакал за отрядом верных. Еще немного – и сумрачная, зеленая чаща укрыла путников.