Текст книги "Когда сойдутся тени (СИ)"

Автор книги: Варвара Еналь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

Кей пробегала глазами от лица к лицу, стараясь удержать в памяти всех, кто стал частью ее жизни, кто стал близок и дорог. Ей будет их не хватать, она будет скучать по ним, вспоминать все слова и шутки, все тревоги и волнения, все теплые, дружеские посиделки – все, что они пережили вместе.

Когда закончили петь, на помост в центре зала поднялся Марк с гитарой и запел песню о небе. Кей вспомнила, как услышала ее первый раз в исполнении Джейка и Сэма на Большом Летнем Празднике, и как ей понравилась эта песня. Столько времени прошло с тех пор, столько произошло событий…

Марк пел одну песню за другой. Его голос, звук его гитары, слова песен – все пробуждало в Кей новые и новые воспоминания. Дорогие и теплые, они теперь были ее сокровищем, ее достоянием. Теперь она могла вспоминать не только побои своего отчима, грубость матери и слезы родного брата. Она всегда, всегда будет помнить о Такнаасе, о Желтом Доме, о Лосанне, Ките, о Данаэне. Она будет помнить лица знакомых и друзей, эти песни, эти праздники. Она всегда будет помнить о Лэстине.

Марк пел медленную, грустную песню, и Кей даже не заметила, что ее щеки стали мокрыми от слез.

Наконец, Марк спустился с помоста, музыканты взмахнули смычками, и первые аккорды танцевальной композиции зазвучали под высокими, озаренными яркими огнями сводами. Кей не успела вытереть слезы с лица, как перед ней возник Марк, поклонился, не сводя с нее синих, озорных глаз, и пригласил, белозубо улыбаясь:

– Станцуем, Кей?

Это было похоже на сон, или на сказку. На волшебную, красивую сказку. И прекрасная музыка, и сияние огней, и холод осенней ночи за окнами завораживали и пьянили. Блестели глаза Марка, а его крепкие, теплые руки сжимали ее ладони. Это было похоже на полет, Кей не видела перед собой ничего, кроме глаз Марка. Тепло его рук, запах его одеколона, ощущение близости его тела сводили с ума, она чувствовала, как дрожит каждая клеточка ее тела, как горячая волна нежности и любви заливает ее, и ей хотелось, чтобы этот танец длился бесконечно.

Кей молчала, да и Марк ничего не говорил, и, наверное, слова были бы лишними. Кей понимала, угадывала, чувствовала, что Марк испытывает похожие чувства, слишком уж проницательным и теплым был свет в его глазах, слишком уж крепко он держал ладони Кей.

Они танцевали вместе несколько раз подряд, пока Джейк не попросил Марка уступить ему хотя бы один круг. Потом Кей танцевала с Самэйном, с Тэном – ее то и дело приглашали молодые, красивые парни, говорили ей массу комплиментов, улыбались, шутили с ней.

Кей была счастлива в этот вечер, и она знала, что причиной ее счастья является теплый, проницательный взгляд Марка.

Она наблюдала за Марком краем глаза, но воин ни с кем больше, кроме нее, не танцевал. Он о чем-то разговаривал с Джейком и несколькими воинами – Кей их знала, эти люди должны были сопровождать их обоз в Лионас.

Танцы были прерваны ради небольшого угощения, пирожных, сока и сладкого вина. Кей ненадолго зашла в гардеробную, посмотреться в зеркало и привести себя в порядок. Оправляя оборки своего платья, она увидела Кенаан-Лану. И ей вдруг стало стыдно. Так стыдно, что она не решилась подойти к девушке и поздороваться.

«Как-то странно и непонятно, – подумала она, – почему Марк не танцует со своей невестой?» И если она, Кей, нравится Марку, то как быть с помолвкой?

А с другой стороны, Марк ведь ни в чем ей не признавался, станцевал с ней несколько раз – и все. Это – просто танцы. С ней прошлись по кругу и женатый Самэйн, и Тэн, и Джейк. Это ни о чем не говорит, абсолютно ни о чем. И ни к чему не обязывает.

Ей, наверное, просто показалось, что Марк в нее влюбился, это так действует красивая музыка, множество огней и бальное, шелковое платье. Марк помолвлен, у него есть невеста. Он сам выбрал Кенаан-Лану. Сам, по собственной воле. Значит, он хочет именно этого. Ей следует выкинуть его из сердца и успокоиться.

Кей вздохнула и тихонько вышла из гардеробной.

Музыканты сделали перерыв и собрались около накрытых столов. Расставленные по краям зала столы ломились от обилия бутербродов, пирожных и шоколадных конфет. Стульев не было, каждый мог встать там, где ему было удобно, и где он мог дотянуться до самых вкусных сладостей. На помосте остался только один высокий, тоненький парнишка, играющий на скрипке. Его стройная, ладная фигурка и мелодия, которую рождал его смычок, почему-то тронули сердце Кей, она спряталась в тени сводчатой арки и вслушивалась в нежные звуки скрипки.

– Не хочешь апельсин? – прозвучал над ухом знакомый до боли голос.

Кей обернулась. Марк стоял за ее спиной и счищал оранжевую шкурку фрукта.

– Нет, боюсь испачкаться соком. Но все равно спасибо. – Кей вдруг улыбнулась и добавила, – А ты уже испачкался.

– Правда? Да, действительно. – Марк глянул на себя, – Но я по этому поводу не стану расстраиваться.

И он продолжал срывать шкурки с апельсина. И тогда Кей спросила:

– Почему ты не танцуешь с Кенаан-Ланной?

Марк удивленно приподнял одну бровь, посмотрел на Кей – и опять бесшабашные, веселые искры заплясали в его глазах:

– Ты ревнуешь, Кей? Не иначе, как ты меня ревнуешь.

Кей почему-то смутилась. С Марком ни о чем невозможно поговорить серьезно.

– Так ты знаешь о помолвке? Откуда? – спросил он.

– Джейк мне рассказал.

Марк загадочно улыбнулся и заметил:

– Красивая девочка, правда?

Кей не успела ничего сказать, потому что в этот момент к ним подошли Данаэна с медноволосой Киамой и Тэн. Марк тут же предложил:

– Данаэна, может, споешь? Я подыграю на гитаре для тебя.

Девушка улыбнулась, мило кивнула и согласилась.

Высокий голос Данаэны напоминал звучание хрустальных колокольчиков. Она пела ту самую песню, которую пел Марк во время Зимнего Бала.

 
Я буду идти дорогами, которые приведут меня к тебе,
Я буду петь песни, в которых поется о тебе,
Длинными ночами я буду думать о тебе, любимая…
 

Ей аккомпанировал все тот же ладный паренек, чья игра на скрипке так понравилась Кей.

Когда Марк вернулся, Кей все еще стояла в тени арки. Он наклонился к ее уху и негромко произнес:

– Пару дней назад помолвка с Кенаан-Ланной была расторгнута. Все законно и все одобрено старейшинами.

Кей удивленно посмотрела на него и спросила:

– Но почему? По какой причине?

– Сейчас не время об этом говорить. Не время и не место. Как-нибудь потом. Но зато мы с тобой можем еще потанцевать. Музыканты уже берутся за инструменты, значит, будут танцы. Станцуем?

Кей ошеломила новость о расторгнутой помолвке. Но танцевать она не отказалась, кивнула и подала ему руку.

На этот раз Марк не молчал. Веселье в его глазах было заразительным, шутки – смешными, руки – твердыми и сильными.

– Не так уж много я выпил вина, но мне кажется, что я пьянею, Кей, когда танцую с тобой. И, боюсь, что это происходит со всеми, кто с тобой танцует. Вон, видишь, как на нас смотрят Тэн и Акаинес? Наверняка, как только остановимся, кто-то из них пригласит тебя.

Кей могла только улыбаться в ответ на эту болтовню. А Марк не унимался:

– Ты необыкновенно хороша сегодня, Кей. И я, пожалуй, не уступлю тебя ни Тэну, ни Акаинесу.

Темные волосы падали на лоб Марку, синие глаза его оказались совсем близко. Кей подумала, что с ним, с этим Марком, всегда так – не поймешь за его шутками, что он думает на самом деле. Когда он молчал во время их первых танцев, Кей была уверена, что он к ней не равнодушен, а теперь, когда он рассказывает о своих чувствах, Кей так ясно понимает, что все это – шутливая болтовня.

Раздался гулкий бой башенных часов, и Марк вдруг предложил:

– Два часа ночи. Может, пойдем, прогуляемся?

– Ночью?

– Ну, конечно.

– А зменграхи?

– Ты думаешь, я не справлюсь с зменграхами?

Кей задумалась, рассматривая свои бледно-зеленые перчатки, потом спросила:

– Может, лучше, пойдем домой? Я волнуюсь, как там Грэг.

– Домой? – переспросил Марк, но быстро согласился:

– Ладно, пошли домой. Предупредим Джейка, чтобы он не искал нас. И прогуляемся пешком.

Едва Кей спустилась по замковым ступеням – налетел бестолковый ветер. Рванул за волосы, набросал к ногам сухих листьев.

– Ого, поднялся ветер! – заметил Марк, поправляя лук за спиной, – того и гляди, дождь пойдет.

– Надеюсь, что нас не намочит, – Кей подняла голову и попыталась рассмотреть облака.

Она не могла вспомнить потом, о чем они разговаривали. О чем-то шутил Марк, что-то рассказывала она. Ветер опускал до земли тучи, а за ними высоко в небе сияли звезды, пахло дождем и мокрыми стволами деревьев.

Они уже добрались до Желтого Дома – в тени деревьев угадывалась и решетка сада и остроконечная крыша, – как появились зменграхи. Сначала Марк и Кей услышали только хлопанье и клекот в небе, но вскоре черные силуэты обозначились под облаками. Зменграхи летели высоко, достаточно высоко, чтобы оба ночных путника чувствовали себя в безопасности.

– Они летят к вершине холма, наверняка заметят скопление людей у Замка Книг, – сказал Марк, вглядываясь в ночное небо, – Все, Кей, я подожду, пока ты зайдешь в дом, и вернусь к замку. Там нужна будет моя помощь.

– Марк, может, не надо? Это так опасно, ведь зменграхи уже над городом… – Кей замялась, подыскивая подходящие слова.

Ей так не хотелось отпускать Марка, она была уверена, что это очень опасно, да это и было очень опасно – бежать вслед за зменграхами в темноте и одиночестве.

– Возле Замка Книг хватает воинов, они справятся сами, – сказала она.

Марк только усмехнулся:

– Кей, я не стану отсиживаться в Желтом Доме в то время, когда жители Такнааса сражаются с зменграхами.

И он, дождавшись, когда Кей окажется за решеткой сада, бесшумно скрылся в темноте.

А Кей некоторое время стояла на ступеньках крыльца, тщетно высматривая во мраке убегающую фигуру. Ей так отчаянно хотелось быть рядом с ним.

Следующий день был Днем Поклонения.

Ровно в двенадцать часов дня Джейк, Марк и Кей пришли в Башню Поклонения, где трое старейшин города совершили Дорожную молитву за них, прося Создателя об охране в пути.

А после обеда Кей собирала последние вещи и игрушки, Джейк давал последние указания Лосанне и Данаэне, а Марк уехал на стены, как всегда.

Поздно вечером, около девяти часов, когда уже успел вернуться и поужинать Марк, а Кей – уложить Грэга в кровать, в дверь Желтого Дома постучали. Кей открыла, и на пороге увидела того самого паренька, который так красиво играл на скрипке в прошлый вечер. Был он худой, загорелый и лохматый – длинные растрепанные патлы доставали почти до плеч.

– Да хранит вас Создатель, – сказал он, – Меня зовут Галиен. Я хочу попросить вас взять меня с собой в Лионас.

Кей немного удивившись, пригласила парня войти, пояснила:

– Тебе надо поговорить об этом с Марком или Джейком. Они и решат – поедешь с нами или нет.

Кей позвала из лаборатории Джейка и тот, окинув быстрым взглядом паренька, спросил:

– Почему ты хочешь ехать с нами? И как к этому отнесутся твои родители? И сколько тебе лет?

Галиен невозмутимо ответил, не сводя с Джейка серых глаз, казавшихся необычайно яркими на смуглом лице:

– Мне шестнадцать лет. Родители мои, как и весь род, живут на севере, в окрестностях Лионаса. Я год жил здесь, в Такнаасе, со своим братом. Брат мой погиб этим летом на стенах, и мне хотелось бы вернуться к родителям. Вот, надеюсь, что вы возьмете меня с собой. Ваш обоз единственный, что едет на север. Вряд ли я дождусь следующего.

Джейк задумчиво потер переносицу и сказал:

– Ну, что ж, я бы тебя взял. Но дорога опасна, думаю, что ты это знаешь.

– Конечно, – с готовностью ответил Галиен, – я владею мечом и умею стрелять из лука. Костер могу развести, пищу приготовить, дичь подстрелить.

– Он скромничает, – неожиданно вмешался Марк, спускаясь со второго этажа, где собирался отдохнуть перед дорогой, – Я знаю его, это Галиен Маэн-Таин. Он просто великолепный стрелок, и мечом махать умеет не хуже, чем смычком. Я много раз встречал его на стенах. Мы возьмем тебя, Галиен. Оставайся у нас на ночь, а завтра с утра – в путь.

Галиен скинул с плеча объемистый рюкзак и сел расшнуровывать высокие ботинки.

Глава 5
Долина Высокого Стебля

Наклонившись над большим, чугунным котлом, Кей помешивала деревянной ложкой булькающую пшеничную кашу с кусочками сала. Почерневшее дно котла лизал быстрыми языками огонь, трещали поленья и летели искры.

Костер развели под навесом – большим деревянным щитом, широкий край которого на петлях был прикреплен к фургону Кей. Когда фургон был в пути, навес опускался и закреплялся плотно на его стене. А во время стоянок щит поднимали и подпирали прочными, деревянными брусьями. Получалось подобие крыши, предохраняющее от дождя.

Под этим навесом каждый вечер разводили костер, и Кей готовила ужин – кашу с мясом или с салом. Приятным дополнением к каше служила квашеная капуста с луком и чай со сдобными сухарями. Такая каша была единственной горячей пищей за целый день для мужчин-воинов, сопровождавших обоз. С утра они наскоро пили чай с сухарями и ели орехи и сухофрукты.

Кей поднялась от костра и посмотрела на маленького Грэга. Мальчик стоял около Джейка и наблюдал, как тот разбирает сорванные накануне стебли трав, отрывает листья и невзрачные белые соцветия и раскладывает для просушки на деревянном подносе с бортиками. Грэг тоже бы с удовольствием поотрывал листочки от стеблей, но Джейк ему не давал. Мальчик нетерпеливо переминался с ноги на ногу, притопывая ботиночками по опавшим сосновым иглам. Он стоял боком к костру, и одна половина его лица была освещена оранжевыми отблесками, а другую скрывали сумеречные тени. В лесу осенью темнело рано.

Тут же под навесом сидели Тэн, Самэйн, Галиен, два высоких, широкоплечих брата-близнеца Мэн и Мас. Близнецы походили друг на друга так, что различить их можно было только благодаря шраму над правым глазом у Мэна – оба с аккуратными, маленькими бородками, у обоих волосы на лбу прихвачены тонкими кожаными ремешками.

В стороне разрубал сучья для костра Лариэн, – уже немолодой, молчаливый воин.

Четверо воинов стояли на карауле, их фигуры скрывались в сумерках за деревьями. В два часа ночи их должны были сменить те, что сидели сейчас у костра. Кей в это время будет спать рядом с Грэгом в теплом фургоне и сквозь сон слышать стук унылого дождя по крыше.

Вот уже пять дней, как их отряд в пути, пять дней, как Кей готовит ужин на костре под навесом, пять дней, как сквозь сон слышит шум дождя. Ехали они медленно, не спеша, по узкой, кособокой, совершенно не приспособленной для фургонов тропинке через поросшие лесом холмы и неширокие низины, и вот уже два дня, как лил холодный, мелкий дождь днем и ночью, с небольшими промежутками затишья. Тропинка, разбухшая от воды, сильно замедляла путь, колеса то и дело вязли в грязи, и воинам приходилось выталкивать фургоны, помогая лошадям.

Проводником их отряда был Марк О'Мэлли, он составлял маршрут и каждый вечер, когда фургоны останавливались на ночлег, отправлялся обследовать местность. Места здесь были дикие, пустынные и угрюмые. Многолетние сосны сменялись дубами, осинами и кизилом. А дубы и осины опять сменялись соснами. Иногда заброшенная тропинка, по которой ехали фургоны, внезапно обрывалась – ее перекрывала поросль молодых деревьев. Тогда воины расчищали путь с помощью топоров.

Людей они в дороге не встречали, лес казался необитаемым и враждебным. Зверье попряталось, не кричали птицы, не видно было ни белок, ни зайцев. Зато над деревьями слишком уж часто щелкали клювы зменграхов. Спуститься вниз они не могли – мешали деревья. И не ясно было, чуют они присутствие людей внизу под кронами или нет. Собственно потому отряд и был в относительной безопасности, что продвигался по лесной тропинке, над которой смыкались кроны столетних дубов, осин и сосен.

Первые три дня пути Кей ехала верхом на Дорогуше, которую взяли из конюшен Такнааса специально для нее. Грэга Кей сажала в седло впереди себя. Рядом терпеливо бежал Папоротник. На ночь пес рвался ночевать в фургон, и Кей приходилось отмывать грязные собачьи лапы.

Марк поручил Галиену постоянно находиться около Кей и в случае нападения быть ее охранником. Галь знал много суэмских историй и легенд, умел неплохо рассказывать. Он знал, как называются леса, через которые двигался их отряд, знал, какие поблизости находятся поселения. Он с увлечением говорил, а Кей с интересом слушала.

Когда на третий день их путешествия зарядил мелкий проливной дождик, девушке пришлось сидеть с Грэгом в фургоне. И она могла только наблюдать из окон за фигурами воинов, завернувшихся в непромокаемые плащи.

Возничим у Кей был воин, которого звали Смаик – он казался Кей похожим на большого, неуклюжего медведя. Длинные пряди черных волос Смаик убирал за уши и имел привычку что-то бурчать себе под нос. То ли он с лошадьми разговаривал, то ли ругал погоду…

Каша, наконец, сварилась. Кей принесла миски и ложки, Джейк отложил в сторону травы и повесил над огнем чайник. Под навес зашел Смаик, проворчал что-то о надоевшем дожде и пристроился к костру. Вечер был холодный и сырой, потому воины с удовольствием устраивались у огня.

Галь негромко сказал:

– За этим лесом должна быть Долина Высокого Стебля. Там живут люди, это плодоносная, благословенная долина.

Смаик нехотя ответил:

– Скорее всего, завтра мы туда и попадем.

– Я слыхал об этой долине, – Джейк высыпал из мешочка сухарики в широкую миску, один протянул Грэгу. – Там построил свою ферму Линаэн-Тэнк. Говорили, что большое поселение выросло. Пятеро сыновей Линаэна там же, рядом с ним, обрабатывают земли. У всех свои семьи. Только вот уцелели ли они…

– Да, похоже на то, что баймы прошли этими местами, – проговорил Самэйн.

Кей бросила на него быстрый взгляд и спросила:

– Почему ты так думаешь? Что баймам делать в этих лесах? Здесь пустынная и дикая местность.

Самэйн пожал плечами:

– Потому она пустынная и дикая. Баймы здесь были. Может, не на этой самой тропинке и не на этой самой полянке, где находимся мы, но в этих лесах они бывали. Животные и птицы напуганы, их не слышно. Возможно, зверье ушло отсюда на восток. Я видел брошенные норы лис и зайцев. И зменграхов полно над нами. Мы их не видим, зато частенько слышим. А где зменграхи, там недалеко и баймы. Это точно. Безопасная часть пути нами уже пройдена. Завтра нам предстоит проехать через долину Высокого Стебля. Потому да сохранит нас Создатель…

– Да будет так. – отозвался Джейк.

Из-за пелены дождя появился Марк. По его темно-синему плащу стекали многочисленные капли воды, поблескивали на груди колечки кольчуги. Скинув капюшон, Марк спросил:

– Что на ужин? Опять каша с салом?

– Да, каша с салом, – ответил ему Джейк.

– А картошка есть? Может, испечем на углях?

– Впереди еще долгая дорога. Перебьешься пока без картошки, – спокойно сказал Джейк.

– Вот так тебе, – усмехнулся Мас.

– Ты думаешь, Джейк, что в долине Высокого Стебля уже нет никого, и мы картошечкой не разживемся? – Марк говорил просто и даже шутливо, но Кей догадалась, что он пытается понять, не знает ли Джейк о том, что происходит сейчас в той долине, куда они должны приехать.

Может быть Создатель послал Джейку откровение или знак. Кей тоже хотелось это знать, и она посмотрела на Джейка.

Но он покачал головой и, медленно произнося слова, ответил:

– Я не хочу об этом думать. Не хочу думать о плохом и неизбежном. Никто ничего не может сказать наверняка. Мы не знаем, что найдем завтра в долине.

– Это мне и не нравится, – Марк присел на сосновые ветки у стены фургона, потянулся и сказал, – Здесь есть водопад, совсем рядом. Правда, небольшой, но впадает в такое славное озерцо. Я пойду, искупаюсь. Кто-то желает пойти со мной?

– Водопад Серебряные Стрелы, – уточнил Галь, – но, по-моему, слишком холодно для купания.

– В самый раз, – уверенно произнес Мас, поднялся и накинул плащ, – все лучше, чем две недели грязными трястись в седле.

– Глядите-ка, какие чистюли, – привычно проворчал Смаик, – идите, идите, поотмораживаете себе зады…

– Не каркай, – буркнул Мэн, – лучше веток сухих пойди еще наломай. Сегодня твоя очередь заботиться о костре.

– Кей, не хочешь посмотреть на водопад? Это совсем близко. Если прислушаться, то можно услышать шум воды, – неожиданно предложил Марк.

Кей ничего, кроме дождя и потрескивания костра, не слышала. Тем не менее, осторожно спросила:

– Купаться не обязательно?

Марк засмеялся:

– Тебя заставлять не будем, а вот Тэна и Галиена покидаем в озеро.

– А нас-то за что? Мы разве самые грязные? – возмутился Галь.

Тэн, сидевший на корточках около костра и подбрасывавший хворост, поднял зеленые, с теплыми искрами глаза, откинул со лба рыжие пряди и ответил:

– Да идите уже, купайтесь. Нам больше каши достанется. Я такой голодный, что сам пол котелка слопаю. И Кей забирайте. Пусть караулит вас там.

– Я тоже пойду с вами, – Самэйн поднялся с поваленного бревна, на котором сидел, накинул на себя плащ и вышел под дождь.

– Тэн, присмотришь за Грэгом, ладно? А я пойду с ними, посмотрю на водопад. Надену только плащ, – Кей поднялась по деревянным ступенькам в свой фургон.

– Мыло прихвати, – крикнул ей вслед Марк.

Пробирались через частые заросли колючего, высокого кустарника, местами обмотанного клочьями паутины, и уже растерявшего все свои листья. По высоким верхушкам сосен проносился ветер, тихо шлепал дождь – и больше никаких звуков Кей не слышала. Это было так странно – ни трескотни белок, ни криков птиц. Даже зменграхов не было слышно.

Марк держал Кей за руку, она чувствовала тепло его шершавой, сильной ладони и еле поспевала за его быстрым шагом. Рядом ломились через заросли братья Мэн и Мас, чуть дальше едва слышно ступал Самэйн, за ним Лариэн. Последний пошел за ними, не говоря ни слова, молча поднялся, завязал тесемки плаща и вышел под дождь, пока Смаик ворчал о том, как легко нынче заработать простуду и еще что-то о пустоте в головах у некоторых.

Неожиданно вышли к небольшому обрыву, земля резко ушла вниз, словно закончилась, высокие, разлапистые сосны расступились, разошлись – заблестела озерная гладь, будто круглое оконце. Водопад – это слишком громкое название для двух узких потоков, с метровой высоты падающих в темное, тихое озерцо. Вокруг этих потоков тусклым серебром блестела водяная пыль, воздух был необыкновенно свеж и приятен, а по спокойной воде бежала мелкая рябь от дождевых капель.

– Красота, правда ведь, Кей? – Марк ловко и быстро скинул одежду – плащ, кольчугу, куртку, рубашку, брюки – и прыгнул в воду. Миг – и он уже плыл, размашисто загребая воду руками. За ним нырнули близнецы.

– Покараулим, пока они купаются, так, Лариэн? – спросил Самэйн, снимая с плеча лук, – зайдем в воду после того, как они выберутся на берег.

Лариэн кивнул и пристроился рядом на камне.

Кей почувствовала себя неловко – как-то глупо стоять и смотреть, как моются мужчины. Она бросила последний взгляд на Серебряные Стрелы и сказала Самэйну:

– Пойду я, пожалуй.

Тот кивнул в ответ:

– Давай, я проведу тебя.

Но тут Марк крикнул из воды:

– Подожди меня, Кей, вместе вернемся.

Кей пожала плечами, отошла в сторону, за деревья, присела на развилку ветвистой сосны и поглубже надвинула капюшон. Все равно ей не понять, как можно купаться в такую холодину и под таким дождем.

Самэйн стоял недалеко, на краю обрыва, в просвете деревьев, придерживая одной рукой черный, изогнутый лук, а другой бросая в рот ядра грецких орехов. Посматривая в сторону озера на купающихся, он спокойно произнес:

– Похоже, Марк втрескался в тебя по самые уши, Кей.

Кей удивленно подняла на него глаза и спросила:

– Почему ты так думаешь?

– Почему?

Самэйн бросил в рот очередную горсть орехов, помолчал и очень логично ответил:

– Потому, – усмехнулся и добавил, – Марк – хороший парень, хоть и любит иногда почудить.

Он посмотрел на облака, застывшие над озером, после снова заговорил:

– А я своих больше года не видел… Мальчишки так выросли, наверное. Я когда смотрю на твоего Грэга, сразу о сыновьях вспоминаю. О моих мальчиках. И о жене, о дочерях. Я, конечно, за них спокоен, хвала Создателю. Они далеко от войны, в мирных, южных землях. Я знаю, что с ними все в порядке. А вот они за меня переживают. Раньше я посылал из Такнааса письма родным на юг, но в Лионасе я не смогу этого делать. Сама понимаешь, какие теперь дороги с севера на юг.

Самэйн вздохнул и повернулся к Кей. В его глазах светилась тихая, добрая грусть. И Кей тоже взгрустнулось. Она вспомнила уютный, милый Желтый Дом, друзей, ореховые деревья на Зеленой улице. Все это осталось позади, далеко за лесами, холмами, низинами. За дождями и туманами. И совсем не ясно, что ждет их впереди…

Появился, наконец, мокрый Марк. Он торопливо стал натягивать на себя одежду, проговорив посиневшими губами:

– Здорово поплавал, но, кажется, замерз… Тоже здорово…

– Иди тогда к огню. Близнецы покараулят, пока мы с Лариэном искупаемся. У них хорошая жировая прослойка, холод им не страшен.

Марк усмехнулся, надел кольчугу, завязал плащ и сказал Кей:

– Пошли.

Ранним утром следующего дня маленький отряд покинул безопасные пределы леса, и перед ними открылась широкая равнина. Она простиралась далеко на северо-восток, и где-то там, на горизонте, в рассветной влажной дымке угадывались вершины холмов. Дальше, к востоку находилась трясина Наасек, а на западе – Большой Тракт и баймы.

Прямо перед путниками чернело пепелище, торчали печные трубы, остовы сгоревших деревьев, рассыпавшиеся от жара камни стен. Далеко на север, насколько хватало глаз – выжженная пустыня, пустая, мертвая, погубленная.

– Ферма Линаэна-Тэнка в долине Высокого Стебля, – негромко проговорил Самэйн.

Остальные молчали. Кей, сидевшая верхом на Дорогуше, покрепче прижала к себе маленького Грэга, скрытого широкими краями ее плаща.

– Ну, что ж, – сказал, наконец, Марк, – надо ехать дальше. К ночи просто необходимо добраться до холмов. Джейк, ты уверен, что именно этой долиной нам следует ехать?

Джейк задумчиво посмотрел на Марка слегка сощуренными глазами, сказал:

– Да. Через долину Высокого Стебля. Так указал Создатель.

– Отец, помоги нам пересечь эту долину. Мы нуждаемся в твоей охране, – попросил Марк.

– Да будет так, – отозвались воины.

И прежде чем двигаться дальше, Марк подъехал к Кей, взял ее лошадь под уздцы и сказал:

– Кей, тебе с ребенком лучше быть в фургоне. Так безопаснее.

Кей и самой хотелось спрятаться от этой изуродованной земли, которая совсем недавно была щедрой, живой и прекрасной. Девушка не решалась даже подумать о том, что стало с жителями долины Высокого Стебля – стали они баймами или погибли в огне.

Чернота заглядывала в забранное решеткой окошко фургона, тянулась непрерывной полосой, от которой невозможно было оторвать глаз. Кей невольно думала, неужели Такнаас может стать пепелищем, таким же черным и мертвым, как эта ферма?

Вдалеке послышались крики зменграхов. Грэг испуганно заплакал, вцепившись в юбку Кей, фургон тряхнуло – это возничий попытался хоть чуть-чуть увеличить скорость. Бесполезно, подумала Кей, фургон так медленно едет по пеплу.

Зашел Джейк, его лицо показалось Кей серым, словно подернутым дымкой, даже глаза стали серо-зелеными, непроницаемыми.

Он скинул капюшон, медленно сказал:

– Зменграхи заметили наш обоз.

– Почему ты так думаешь?

– Они кричат. Так они кричат только при нападении.

– Они, по-моему, всегда кричат.

– Нет, когда они просто летают, высматривая жертву, они трещат и щелкают. Я немало насмотрелся на этих тварей у пограничных стен.

Он замолчал, медленно стаскивая сапог с хромой ноги, потому вдруг поднял голову и негромко сказал:

– Жители долины погибли, не успели уйти… Или ушли не все. Их обугленные тела некому хоронить.

Сердце Кей сжалось от горя и, обернувшись к черной земле за окном, она вытерла набежавшие слезы. Смерть этих людей казалась ей такой бессмысленной, чудовищной, несправедливой. Была когда-то цветущая долина, где созревал виноград, колосилась пшеница, прогибались от плодов ветки деревьев. Где красивые женщины рождали крепких детей для сильных и храбрых мужчин. Где звучали песни и хвала Создателю.

А теперь здесь только пепел, пепел, пепел…

– Они остались верными и не переродились в баймов, – сказал задумчиво Джейк, – их жизнь не закончена, они живут и сейчас, живут в другом измерении, в другом мире, где нет баймов и злых сил. Счастливы те, кто остался верным Отцу – так сказано в книге Создателя. А нам с тобой, Кей, надо молиться. Приближается битва.

Кей подошла к окошку фургона.

Злобные рептилии летели совсем низко. На минуту ей показалось, что одна из этих тварей несется прямо к окну, выставив вперед длинный клюв. Кей резко отпрянула, но на ее глазах животное упало в черноту, сраженное меткой стрелой одного из воинов. Остальные несколько зменграхов рассыпались в разные стороны. Вдали показались фигуры новых тварей, приближающихся слишком быстро.

Джейк сказал:

– Зменграхов сбивают стрелами. Пока это не опасно, – и принялся молиться.

Шепотом уговаривая испуганного Грэга, Кей прислушивалась к молитве. Фургон медленно продвигался, все так же неистово кричали зменграхи.

Вдруг деревянный дом дернулся и остановился на какое-то время. После повернул к востоку. Кей глянула в окно. Черная земля осталась позади, они ехали по поросшей высокими травами пустоши, и вдали Кей увидела фигуры всадников, быстро приближающихся к отряду.

– Это баймы! – воскликнула она.

Джейк поднял голову, твердо сказал:

– Отойди от окна и сядь на пол. Стрелы могут пролететь сквозь решетку. От нас с тобой сейчас требуется только молитва.

И Кей стала молиться. Словно какая-то плотина рухнула в ней, словно что-то прорвалось. Она молилась просто, двумя словами, повторяя снова и снова: Создатель, помилуй.

Страх за жизни дорогих ей людей был настолько сильным, что она не заметила, как стали холодными и влажными ее ладони, и как бешено заколотилось в груди сердце.

За стеной послышались резкие, гортанные крики:

– Нгаи, нгаи, грахнасеи, смерть праведным! – вот что восклицали баймы, и Кей, слышала эти страшные голоса, и слышала лязг мечей и предсмертные крики.

На какое-то время фургон остановился.

Кей мучили страх и неизвестность. Резко подскочив, она направилась к двери, чтобы убедиться, что воины их отряда еще живы, и Марк жив… Но Джейк схватил ее за юбку и дернул со словами:

– Нельзя высовываться. Надо сидеть здесь. Отряд должен быть уверен, что мы в безопасности.

– А вдруг… А вдруг, – Кей запнулась.

Джейк тихо, но уверенно сказал:

– Все будет хорошо. Мы доверяем Отцу-Создателю.

Однако Кей не могла успокоиться. Она думала о том, что жители долины Высокого Стебля тоже, наверное, надеялись, что все будет хорошо. И эти мысли не давали ей покоя, внося разброд, тревогу и сомнения в ее душу.