Текст книги "Когда сойдутся тени (СИ)"

Автор книги: Варвара Еналь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 36 страниц)

Глава 14
Карта мудрых

Кей еще долго чувствовала тепло от руки Марка на своем плече. Охватившее ее волнение ласковым потоком плескалось в душе, и сумрачный коридор с древней мозаикой казался теперь сказочным и уютным. Какое-то время она сидела около очага, надеясь, что Марк вернется. Ей до страстной, болючей дрожи хотелось снова услышать его голос, полный волнения, заглянуть в его синие глаза, хотелось посидеть рядом с ним подольше.

Но совет в Круглом Зале затягивался, и на Кей навалилась дремота – слишком умиротворяющее потрескивали дрова в печи, слишком мягким был клетчатый плед на ее плечах. И она вернулась в комнату с большой кроватью, на которой все еще спала Гаэс. Торопливо скинув ботинки – в комнате было холодно – Кей забралась под меховое одеяло. Надо отдохнуть хоть немного, потому что неизвестно, когда придется спать в следующий раз.

Проснулась она от осторожных прикосновений. Кто-то тихонько убирал волосы с ее лба. Раскрыв глаза, Кей увидела перед собой серьезное и немного грустное лицо Марка.

– Пора вставать. Мы скоро выходим. Столы к завтраку накрыты. Подкрепимся – и в дорогу.

Лежать под меховым одеялом было тепло и приятно, а в коротких прикосновениях Марка сквозило столько нежности, что Кей опять закрыла глаза и пожелала про себя, чтобы этот миг длился как можно дольше.

– Вот соня! Да вставай же! – Марк решительно затряс ее за плечо.

– Который час?

– Семь утра. Гаэс уже встала. Поднимайся, времени не так много.

Завтрак – картофельный пирог и оладьи с медом – Кей съела быстро и машинально. Все ее мысли занимал предстоящий поход. Страх и тревога не утихали, потому комната, в которой они завтракали, казалась сумрачной, густые тени в углах навевали тоску. Подземелье. Ни свежего воздуха, ни солнца.

Настроения у Кей не было может потому, что до конца не отдохнула, и вчерашняя усталость все еще сковывала мышцы, а, может, потому, что вот уже сутки она не видела солнца. А им предстоит еще немало блуждать в подземных галереях.

Остальные тоже молчали, ни шуток, ни разговоров. Не ворчал Смаик, не переговаривались близнецы. Наверное, все, что необходимо, обсудили ночью на совете.

Неожиданно Джейк сказал, ни к кому не обращаясь, но так, чтобы слышали все собравшиеся:

– Я видел во сне горящий Такнаас. И тень Гзмарданума над ним.

Сердце Кей упало. Она подняла глаза на Джейка и только сейчас заметила, как он изменился. Какими усталыми и потемневшими стали его глаза, как похудел и вытянулся овал лица, как горько сжались губы. Он, наверное, знал то, что неведомо остальным, и это знание тяготило его. Неужели Такнаас сгорел, и Джейк это видел? Ужас и боль охватили ее. Но Джейк поспешно добавил:

– Это было не видение. Это просто сон. Мне просто приснился такой сон, – он замолчал, потер рукой лоб, словно что-то обдумывая.

– Но Такнаас цел? – с тревогой спросил Марк.

На Джейка смотрели все воины в столовой. За Такнаас переживал каждый, и мысль о гибели города встревожила и ужаснула сердца людей.

– Я надеюсь. Но я не знаю точно, – медленно проговорил Джейк, – нам надо спешить. Избранные должны выполнить свое предназначение. У нас мало времени, южные крепости не продержатся долго.

Никто ему не возражал. И так все было ясно.

– Воздадим хвалу Создателю, и в путь, – решительно произнес Марк.

– Мы тоже отправляемся. Наша миссия закончена. – произнес Саем-Тон, – карта мудрых теперь будет находиться в руках избранных, а мы попытаемся пробраться в Лионас.

– Возьмите с собой двоих из нашего отряда, – предложил Марк, – у вас много раненых, и помощь не будет лишней.

– Ты уверен, что можешь выделить для нас своих людей?

– Все в порядке. Мы и так предполагали, что не все будут с нами до конца. Вам помощь будет нужнее. Кто поедет с Саемом и его людьми? – последнюю фразу Марк произнес, повысив голос.

После короткого молчания вызвались Наэс и Энеарн. Решение было принято, молитвы вознесены, лошади оседланы, мечи приготовлены. Погасили последний огонь в очагах, убрали вымытую посуду в шкафы, выключили свет в боковых коридорах.

Бросив последний взгляд на белые колонны Круглого Зала, Кей отправилась вместе с отрядом избранных по вымощенному каменными плитами коридору, круто уходящему вверх.

Поднимались пешком, ведя за поводья лошадей. Животные нервничали, беспокойно прядали ушами. Сумрак все больше сгущался – бронзовых ламп становилось все меньше, и они еле горели. Низко опустился потолок, до него можно было дотронуться рукой. В скором времени отряд очутился на темной, ровной площадке, которую сжимала кирпичная кладка стен.

– Ну, вот, это выход на первый ярус. – Негромко произнес Тэн, – Он представляет собой обычный подвал, не защищенный и не скрытый. Потому там наверняка полно баймов. А, может, он разрушен и завален, хотя это вряд ли. Перекрытия первых этажей достаточно крепкие и должны были выдержать натиск огня.

Самэйн вытянул из ножен узкий, длинный меч, приблизился к Кей и Гаэс и сказал:

– Держитесь около меня и Смаика. И ты, Сэм, тоже.

При этих словах Сэм недовольно поморщился, но промолчал.

– Не теряйтесь, и не паникуйте, – продолжал Самэйн, – мы справимся, не в первый раз биться.

После, окинув Кей взглядом, заметил:

– Может, тебе надо было вооружиться хотя бы маленьким мечом?

– Я не владею мечом, – поспешно ответила Кей, – и у меня есть кинжал, этого достаточно.

Марк бросил на нее озабоченный взгляд, произнес быстро и резко:

– Кей не воюет, Гаэс тоже, – медноволосая Гаэс сердито мотнула головой и попыталась что-то возразить, но Марк прервал ее, – охранять девушек – наша задача, и позор нам будет, если мы с ней не справимся. Ну, что, вперед, и да хранит нас Создатель.

– Чтобы открыть проход, надо повернуть рычаг. Мне нужна помощь, пусть кто-то двигает его вместе со мной, – попросил Тэн.

– Я помогу, – вызвался Кассаэл.

Наклонившись, Кассаэл налег на железную ручку рычага. Ему помог Мэн, и какое-то время на площадке было тихо. Наконец, рычаг поддался.

Тяжелый, глухой рокот прокатился под низким сводом, кирпичная стена стала медленно поворачиваться, отходить в сторону, открывая черное зево прохода. В эту темноту не проникал свет от бронзовых светильников.

– Идем, – коротко, тихо сказал Марк и шагнул первым.

Стена продолжала двигаться, но уже медленнее, рокот затихал. Кей напряженно вглядывалась во мрак. Слишком громко поворачивался механизм двери, слишком далеко расходился рокот.

«Это может привлечь баймов», – промелькнуло в мыслях Кей. Остальные, скорее всего, думали то же самое, но молчали, один за одним ныряя в проход и проводя за собой коней. Кей и Гаэс прошли последними, их лошади фыркали, сердито мотая головами. Видимо, темнота подвалов пугала животных. После Тэн нажал на какую-то балку у стены – непонятно, как он нашел ее во мраке – и проход закрылся с таким же протяжным рокотом. За кирпичной стеной исчез последний источник света.

Обступившая отряд чернота казалась страшной и плотной. Чернильной стеной она стояла перед глазами, и даже собственных рук невозможно было увидеть. Близнецы зажгли факелы, пламя яростно взметнулось вверх, едва освещая серые, выложенные из крупного камня, стены.

Где-то в отдалении послышался гул, приближающийся, нарастающий.

– Надо выбираться из этой комнаты, пока нам не перекрыли выход, – торопливо сказал Тэн.

– Лучше будет, если мы сядем на коней, – Марк ловко взлетел на спину Мураша, обнажил меч.

Кей тоже взобралась на Дорогушу, тронула поводья, похлопала послушную лошадь по холке. Копыта коней застучали громко и резко, молчаливой тенью метнулся в сумраке Папоротник. Из комнаты выехали в широкую, мрачную галерею, в которой вереницей серых стволов тянулись гладкие колонны, соединенные кирпичными арками. Свет, слабый, бесцветный, робко проникал сюда из окон, скрытых за колоннами где-то под потолком.

Тэн повернул налево, Самэйн, тронув за плечо Кей, тихо сказал:

– Поезжайте вперед, вслед за Тэном. Так будет безопаснее для вас.

А гул нарастал справа, в стороне, противоположной той, куда повернул Тэн. Нарастал быстро, необратимо. Миг – и Кей различила резкие голоса, грохот доспехов, топот ног по каменному полу. В галерею ворвались человек десять, некоторые были в конусных шлемах, заканчивающихся коротким, острым, как спица, наконечником.

Воины отряда избранных обладали небольшим преимуществом, они сидели верхом. Галерея, достаточно широкая для лошадей, представляла собой идеальное место для сражения. Сверкнули мечи, раздался лязг железа, звук рассекаемого воздуха, предсмертные крики. Разрубленные тела баймов повалились под ноги лошадей. Кей в ужасе отвернулась, почувствовав, как горячий ком подкатил к горлу. Ее чуть не стошнило от вида крови и изувеченных людских тел, слабость холодной волной разлилась в животе, и в глазах поплыли темные пятна.

Но Самэйн, взяв поводья ее лошади, решительно скомандовал:

– Вперед, Кей, вперед, за Тэном. Не оглядывайся, ребята отлично справятся сами и догонят нас.

Гаэс быстро дотронулась до плеча Кей, скороговоркой сказала:

– Не думай, двигайся дальше, и все.

Тэн уверенно повернул лошадь, Самэйн, держась около Кей, следовал за ним. Гаэс оберегал Смаик, чей широкий меч, блестевший голубоватым, тусклым светом, казался громадным и тяжелым.

А за их спинами все еще кричали в пылу битвы баймы, ржали лошади, сходились в поединке мечи. И вдруг, издалека донесся голос, заставивший Кей вздрогнуть. Он звучал резко, истерично, ехидные оттенки сквозили в нем.

– И-и-искупленные! Здесь искупленные. Вот они! Они пришли сюда, они здесь! – голос дрожал на высоких нотах, вибрировал, как расстроенная струна. От него веяло ужасом, яростной ненавистью, истерической злобой.

Кей оглянулась, застыла в немом испуге. Голос принадлежал невысокому человечку с темным, изрезанным морщинами лицом, низким лбом и растрепанными, длинными волосами. Человек походил на безумного, его глаза горели диким, яростным огнем. Выкрикнув несколько непонятных слов, человек вытянул из-за спины маленький лук и мгновенно заправил в него стрелу.

Кей казалось, что она видит жуткие, неправдоподобные картинки. Мертвые, залитые кровью люди на полу, искаженные лица Марка и воинов, безумные глаза низенького человека, натянутый лук. Стрела пролетела, как молния, беззвучно и быстро. Тэн вскрикнул, схватился за грудь, откуда торчало короткое оперение, и стал клониться вниз, сваливаясь с лошади. Самэйн рванулся к нему и едва успел подхватить теряющего сознание парня. Закричала Гаэс, коротко вскрикнул Сэм.

Марк, подняв высоко меч, бросил своего жеребца в сторону темного человека. Еще миг – и меч Марка снес бы ему голову, но страшный человек вдруг отпрыгнул назад, поднявшись высоко в воздух и почти задев сводчатый, высокий потолок. Дико заверещал и, еще раз прыгнув, скрылся за поворотом.

– Уходим, Марк! – резко крикнул ему Самэйн, – Уходим!

Воины отряда отступали, уходили вглубь галереи, оставляя после себя трупы.

– Куда нам ехать? – спросил Смаик.

Тэн силился что-то сказать, но лишь хриплый стон срывался с его губ.

– Куда нам теперь ехать? – еще раз повторил Смаик.

Тэн, наконец, произнес, задыхаясь:

– Огонь… Под флагом…

Тоненькая струйка крови вытекла с уголка его губ, и он потерял сознание.

– Я знаю, – быстро сказала Гаэс, – это наш семейный стих. Огонь под флагом озарит пути в сокрытые туннели… В галерее, за колоннами есть изображения на стене. Деревья, надхеги, башни – и много еще всяких. И есть одно, с флагом. Это рядом…

Она проехала вдоль колон, всматриваясь в стену за ними, после позвала:

– Это зесь! Вот оно, изображение… Огонь под флагом.

За колоннами и арками, на серой стене тонкими, черными линиями были нанесены рисунки. Они тянулись сплошной полосой под потолком, словно диковинный орнамент, а под ними ровными прямоугольниками темнели проходы, достаточно широкие и высокие, для того, чтобы проехать верхом. Над проходом, куда завернули воины и девушки, значился узкий флажок и факел с языками символического пламени.

– Огонь под флагом… – пробормотала про себя Кей, заезжая в проход.

Они оказались в квадратном зале, стены которого были обшиты черными, деревянными панелями, такими блестящими, что бледные лучи света, проникающие сквозь окна под потолком, отражались в них, как в зеркале.

Джейк спешился, и они с Самэйном принялись расстегивать одежду Тэна, в надежде хоть как-то перевязать рану.

– Не сейчас, Джейк, нам надо попасть на второй ярус, мы не можем задерживаться. Черный ведун наверняка приведет подкрепление, – проговорил Марк, – куда дальше, Гаэс? Что там говориться в стихе?

– Где луч дорогу завершит, туда иди мой друг смелее, – прочитала в задумчивости Гаэс.

– Какой луч? В этой комнате должен быть луч? – Кассаэл осматривал стены.

Каждый в отряде всматривался в блестящую поверхность панелей, стараясь понять, о чем говорилось в стихе.

Джейк, пытаясь влить в рот Тэна жидкость из узкой фляги, сказал, не поворачивая головы:

– Смотрите на потолке.

На ровной поверхности потолка коричневой мозаикой было выложено солнце в ореоле лучей и крохотные звезды по краям. Один из лучей саамы длинный, достигал угла и коричневой линией спускался до края деревянной обшивки.

– Где луч дорогу завершит… В этом углу, наверное, – Сэм осторожно приблизился и нажал на край панели, там, где ее касалась линия луча. Для этого ему пришлось подняться на носках.

Панель вместе с частью стены, повернулась, медленно, скрипуче, в проходе автоматически зажегся свет, озаряя белые стены коридора, отделанные все теми же глянцевыми кирпичиками.

– Хвала Создателю! Верные, мы нашли то, что искали, – устало сказал Марк.

После полутемных коридоров первого яруса электрический свет слепил глаза. Здесь все было белым: и стены, и потолок, и плитка на полу, и длинные, прямоугольные лампы на стенах.

Мягкая, обволакивающая тишина обступила воинов – ни звука не проникало из-за вставшей на место стены. Низко нависший сводчатый потолок заставил всадников спешиться. Для Тэна соорудили подобие носилок из плаща. Он так и не пришел в себя, и короткая стрела с полосатым, серо-синим оперением все еще торчала из его груди.

– Джейк, как он? – спросил Кассаэл, придерживая край носилок.

Гаэс, подняв побледневшее лицо с бороздками слез на щеках, глухо спросила:

– Он останется жив, он ведь не умрет, Джейк?

– Я не могу сказать ничего наверняка, – проговорил медленно Джейк, – надо осмотреть рану, вытащить стрелу. Хорошо бы здесь найти воду…

– Вода должна быть, – торопливо сказала Гаэс, – по крайней мере так говориться в стихе. Под камнем, где бежит ручей, ответ на сложные вопросы… Где-то в этих коридорах должен находиться фонтан или родник.

– Ты бывала здесь раньше? – спросил ее Мэн.

– Нет, не довелось. По традиции нашей семьи хранителем должен был быть мужчина. Я лишь запомнила стих, Тэн его часто повторял.

Коридор уводил вниз – ни дверей, ни поворотов. Ровные, узкие прямоугольники ламп давали яркий, белый свет, похожий на свет неоновых лампочек того мира, из которого пришли май-нинос.

Марк, приблизившись, взял Кей за руку, тихо спросил:

– Ты в порядке?

– Да… Наверное, да… Кто был этот страшный, маленький человечек?

Марк нахмурился:

– Тот, который ранил Тэна? Это ведун, жрец баймов. Он одержимый, и в нем не один бес. Способность высоко прыгать – это от бесов. Ведуны опасны, их нелегко убить. Ты не думай об этом, мы, ведь, уже в безопасности.

– Не могу… Не могу… Создатель, помилуй Тэна, – короткая молитва Кей прозвучала тоскливым вздохом.

– Создатель, помилуй Тэна, – подхватил Марк.

Кей все еще трясла мелкая дрожь, и в памяти то и дело всплывали окровавленные тела баймов. И страшный, темный ведун, чей визгливый голос навел такой ужас. Марк, видимо, почувствовал ее страх, потому обнял за плечи и негромко сказал:

– Теперь ты можешь успокоиться, в этом подземелье не должно быть баймов. Все будет хорошо, Кей, все будет хорошо.

От него пахло кожей и железом, и Кей была благодарна ему за утешение и поддержку. Она молчала, но ей очень хотелось, чтобы Марк и дальше обнимал и утешал ее, хотелось, чтобы он прижал ее к себе и закрыл от войны, от баймов, от опасностей. Она тихонько прильнула к нему, и Марк дотронулся губами до ее волос.

Белый коридор, тем временем, вывел на перекресток – в четыре разные стороны уходило четыре белых, залитых светом, туннеля.

– Что там дальше говорится в стишке, Гаэс? – спросил Смаик, убирая от лица пряди черных волос.

– О ручье. Дальше говориться о ручье, – устало и тихо ответила девушка.

– Так вот он, ручей, за поворотом, – звонкий голос Сэма резко и гулко раздался под белыми сводами, – вернее, не ручей, а фонтан. Или как это по-другому называется?

Журчание воды доносилось из ниши правого коридора. Потолок в нем поднимался выше, и за облицованной серым камнем аркой тонкой струей бил родник. Вода, протекая по вмурованному в пол желобу, скрывалась за стеной.

«Сколько же столетий бежит этот ручей?» – подумала Кей, но ее уже ничего не удивляло. Все, что она видела, казалось призрачным и нереальным, словно происходило не с ней, и было чудовищным сном.

Около своеобразного фонтана лежала каменная квадратная плита с гладкой, круглой выемкой посередине, похожая на стол.

– Под камнем, где бежит ручей, ответ на сложные вопросы. Вход в залу призрачных дверей откроет он тебе так просто, – продекламировала Гаэс.

– Под камнем, так под камнем, – Смаик крякнул, обхватил руками четырехугольную плиту и сдвинул ее с места.

– Здесь есть схема! – воскликнул Сэм, наклонившись над тем местом, где лежал камень.

На полу маленькими, неровными кусочками была выложена мозаика, изображающая схему коридоров и залов. Коричневая, тонкая стрелка указывала направление. Они повернули правильно, коридор с ручьем выводил в круглый зал, где стрелка и заканчивалась.

– Ну, по-крайней мере все просто и понятно, – буркнул Смаик, – что будем делать – пойдем дальше или остановимся здесь? Надо бы перевязать Тэна…

Он вопросительно посмотрел на Джейка черными, непроницаемыми глазами и осторожно присел на край плиты.

– Вы идите, я справлюсь сам, – медленно проговорил Джейк, – вода есть, а огонь можно развести на камне, он для этого подойдет.

– Я помогу тебе, – торопливо сказала Кей.

Но Джейк возразил:

– Мне Лариэн поможет. Ты, Кей, иди с избранными. Найдете карту и вернетесь за нами.

– Где ты дрова возьмешь, Джейк? – спросил его Кассаэл.

– Немного хвороста я привязывал к седлу, на всякий случай. И у Марка тоже должен быть небольшой запас. Этого хватит, чтобы нагреть воды. Вы езжайте, не задерживайтесь. Мы должны выполнить нашу миссию, – Джейк снял с лошади небольшой сундучок, в котором хранил лекарства.

– Да хранит вас Создатель, – сказа он вслед уходящим воинам.

Гаэс немного задержалась около Тэна, придерживая его голову и убирая с бледного лба волосы, но Джейк мягко дотронулся до ее плеча и произнес:

– Ты нужна избранным, Гаэс, без тебя они могут не найти дороги. Будем надеяться на милость Отца.

Следуя указаниям стрелки на схеме, отряд через короткий коридор попал в высокий круглый зал с семью дверями. На дверях причудливо изгибались серебряные цветы и листья, а сверху, над проемом темно-синими кусочками мозаики тускло поблескивали названия городов. Семь дверей – семь городов мудрых. И над этим заброшенным, забытым залом, над старинными надписями и поблекшими серебряными цветами стояла тяжелая, торжественная тишина, в которой утонули звуки человеческих шагов и стук лошадиных копыт.

Таинственное прошлое Суэмы оживало на глазах и казалось теперь таким близким, что можно было дотронуться рукой. И Кей дотронулась, проведя ладонью по мозаике в простенках, изображающей надхегов, запряженных в повозки. Холод гладких глянцевых кусочков обжег пальцы.

– Интересно, что храниться за этими дверями? – осторожно, словно боясь нарушить тишину, произнес Кассаэл.

– Сейчас не будем проверять, – хмуро возразил Марк, – Гаэс, какой город нам надо выбрать?

– Хемсу. Нам нужна дверь, над которой написано Хемсу.

– Вот она, – Марк с силой распахнул створки.

Стены небольшой комнатки, куда они попали, покрывали картины, написанные яркими, сочными красками. Четыре стены – четыре картины. Белокаменные дома с широкими, большими окнами и плоскими крышами так странно напоминали Кей небоскребы. Вздымались вверх узкие башни и изящными, тонкими линиями пролегали мосты с электропоездами. Мудрые называли поезда нежно и романтично – «ладьи».

Пол в комнате, как впрочем, и в коридорах, покрывал слой пыли, с углов свешивались рваные лохмотья паутины. Зато лампы горели ярко. Кончено, хранители следили и за лампами, и за электропроводкой, но бывали на втором ярусе крайне редко.

– Где здесь может быть карта? – спросил Мэн, оглядывая стены.

– Какие красивые рисунки… – удивленно протянул Сэм и приблизился к одной из стен, всматриваясь в силуэты домов и фигуры надхегов.

Кей тоже не могла отвести взгляд от красочных изображений, они словно притягивали к себе, раскрывая тайны давно минувших цивилизаций.

– Меч Кузнецов, гроза теней, блеснет и злую тьму разгонит. Под грудой розовых камней хранится путь к нему, ты помни… – устало продекламировала Гаэс.

– Что это за розовые камни? – нахмурившись, спросил Смаик.

– Да вот они, на полу, – Марк решительно прошел к середине комнаты, к груде мелких, округлых камешков, похожих на гальку и покрытых пылью так, что невозможно было различить их цвет.

Камни лежали широкой россыпью, лишь в середине образуя небольшую грудку.

Марк, наклонившись, поднял один из них, смахнул пыль пальцами, повернулся к остальным:

– Смотрите, что это.

Розовая прозрачная сущность минерала таила в глубине жемчужно-белое свечение, мерцающее еле заметными точками – искрами. Камень казался живым и странным, как и комната, в которой его нашли.

– Какой удивительный камушек, – прищурившись, произнес Мас.

– Марк, ты знаешь, что это такое? – спросил Самэйн.

– Точно не уверен, но похоже на фахоси, камень, сберегающий энергию. Только мудрые умели использовать фахоси, до суэмцев эта технология не дошла.

– Но он розовый? – уточнил Смаик.

– Да, похоже на розовый. Карта должна быть под ними.

Марк расшвырял ногами камни – взлетела в воздух тонкая пыль, брызнули по стенам разноцветные искры. На полу оказался люк из темного, почти черного, лакированного дерева, оббитого позеленевшей медью. Он открылся легко, стоило Марку потянуть за узорные кольца.

– Ну, похоже, мы нашли карту, хвала Создателю, – произнес Марк.

Гаднаэн-Эмеи – Саен вырезал карту из древесины елей нгурхори, той самой, что не гниет и не плавает. Как он это сделал – оставалось загадкой, но тонкая, квадратная пластина все еще источала горьковато-терпкий аромат и была непривычно холодной, словно черный мрамор. Марк протянул ее Кей, девушка передала Самэйну – карта побывала в руках всех, кто пришел за ней в Круглый Зал.

Четкими, аккуратными желобками пролегали переходы и перекрестки, рельефными миниатюрными холмиками возвышались скалы, тонкой, бордовой линией проходили границы Хаспемила. Под картой Хаспемила оказалась еще одна пластина – схема всех трех ярусов подземелья. Марк забрал и ее со словами – пригодится.

– Возвращаемся к Джейку, здесь больше делать нечего, – распорядился Самэйн.

Выбрались в Круглый Зал, где ждали лошади. Кей почувствовала облегчение и радость. Им удалось найти карту, и значит, часть опасной миссии уже выполнена. Хорошо бы и Меч Кузнецов они добыли такими же малыми потерями… А лучше вообще без потерь. Создатель, сохрани отряд избранных!

Кей бросила последний взгляд на изображения Хемсу и направилась к Дорогуше. Но тут она увидела слово, выложенное над одним из проемов – Хаспемил. Буквы тускло поблескивали совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Гаднаэн-Эмеи-Саен жил в Хаспемиле. Кей шагнула в сторону, толкнула створки, чуть прикоснувшись к потемневшим, серебряным узорам. Она сама не могла понять, что ее туда влекло. Какие-то смутные, горькие чувства, какая-то неясная тоска о городе, чья трагичная судьба теперь навсегда переплелась с ее судьбой.

Лучи света из Круглого Зала бледной полосой легли на шестиугольные плиты темной комнаты. Стоящие вдоль стен напольные светильники едва угадывались. Марк, ни слова не говоря, прошел в проем вслед за Кей, нащупал на стене рубильник и щелкнул им. Бронзовые чаши с маленькими лампочками вспыхнули желтым светом. Загорелась чуть спущенная на цепях круглая, в три яруса, люстра, потемневшая и слегка покосившаяся.

Кей почему-то подумала, что люстру здесь повесили позже, да и электропроводка, проходившая поверх стен, казалась неправдоподобно новой. Хранители, видимо, совсем недавно меняли здесь провода.

С нарисованной на противоположной стене картины смотрели лица женщины и троих детей. Большущие голубые глаза, крупные, четко очерченные губы, высокие скулы придавали чертам лиц грустную торжественность и застывшую печаль. Дети уже достигли подросткового возраста и ростом почти ровнялись с матерью. Они походили друг на друга с потрясающей точностью, то ли художник так изобразил их, то ли черты их лиц действительно были схожи. Дети казались почти взрослыми, и детская трогательность уступала место юношеской грации и мечтательности, сквозившей в пронзительных, ярких глазах.

Кей показалось странным, что детей всего трое, и они уже такие взрослые – в Суэмских семьях всегда были маленькие дети, на место подросших старших рождались младшие. Но теперь уже не узнать ответа. Ни имен, ни возраста – все сокрыто под толщей прошедшего времени.

Смаик, зайдя в комнату, неуклюже развернулся и задел люстру. Печально зазвенели цепи, заплясали тени на большеглазых лицах. Тонкие фигуры, казалось, ожили, стали объемнее и реальнее. Как будто их бессмертные души на миг проступили сквозь рисунок, пытаясь что-то сказать, о чем-то поведать новому поколению суэмцев.

По телу Кей пробежала тонкая дрожь, но это был не страх. Это ее душа почувствовала необычайность происходящего, это прошлое, приблизившись, заглядывало в самые глаза.

– Дети Гаднаэна, погибшие в Хаспемиле, – тихо проговорил Самэйн.

– И его жена, – добавил Марк.

Какое-то время все стояли молча, столпившись в маленьком помещении, потом Марк сказал:

– Пора в дорогу, отряд избранных. Нам еще много предстоит. Род Гаднаэна заплатил дорогой ценой за открытие Двери. А Суэма платит ее до сих пор.