Текст книги "Марш Обреченных. Эстафета"

Автор книги: Вадим Климовской

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

Дисциплина, кажись, налаживалась! Ну и отлично! А то совсем некоторые распоясались!

Хвой и Мальтек напялили на себя кольчуги, шлемы и вооружившись тяжелыми мечами, грузно вытоптали из схрона.

Как же теперь магией будут пользоваться в таком снаряжении, оболтусы? Чему только не учи, все без толку!

Глот тяжко махнул рукой, абы враг боялся!

– Чуешь что, Зорб?

– Тишина, мастер.

– Слушай-слушай…

Глот почему-то был уверен, какая-то живность или резидент-отшельник прямиком топал к их владениям, а затем, учуяв слежку, затаился, впопыхах. Вот только где? Ведь умело прячется, собака! Хвой с Мальтеком, безусловно, отыщут, ведь голая равнина, но чужестранец получит по полной. Если топал в храм, то надо было не таясь, во весь рост, а теперь – за лишние граммы нервов и тряски, схлопочет по шеи. Ну, а потом, возможно, в храм дорогу и откроем. По настроению.

Тем временем два ученика отошли метров на семьдесят, стали, покрутили головами, – вокруг пологая равнина, негде зайцу спрятаться, не то, что человеку или зверю. Разве – в землю зарыться? Но не видать окопов? Вырытых ям?..

– Зорб как щуп, учуял хоть что?..

– Да нет мастер, говорю, нет тут никого…

Они не успели даже понять, что все-таки произошло?

К безумному сожалению, враг не собирался открываться, действовал быстро и довольно скрытно, под невидимой защитой. Кто-то использовал против них, воистину огромную силу и не жалел себя.

Мальтек слегка успел развернуться, как нечто, призрачное, напало и оторвало ученику голову, отбросило на десять метров вперед, к сторожке; затем принялось кромсать остальное тело. Кольчуга абсолютно не спасала, рвалась в лапах невидимой твари, как бумага, отлетали только кровавые ошметки.

Хвой загорланил от ужаса и страха, пару раз разрезал мечом пустоту, пока другая тварь-призрак не наскочила на него. Руки, ноги, голова в окровавленных брызгах. На равнине в течение нескольких минут – истекающие останки храмовников.

– Зорб, пресвятой Аллон! Зорб, тревогу живо в храм!

– А-а-а, – завизжал старший подмастер, хватаясь за голову, его резко скрутило и отбросило к скальному карману сторожки. Маг заскрипел от боли зубами, закатался по голому камню.

– Аллон, вот твари, они блокируют магические источники! К магии не притрагиваться! Братх, бегом, резче! Спеши в храм и…

– Твари! Твари! – Запричитал Карн неистовым голосом.

Глот мельком зыркнул на равнину, два мощных зверя, огромными прыжками мчались на них, секунда времени и они здесь.

– Братх беги! Доложи постам! Братх!..

Ученик уже не слышал, мчась, прочь с максимальным для своих легких, ускорением. Дыхание вовсе не жалел.

Зорб вопя от ужасающих мук, катался по земле, грызя редкий мох, росший в расщелине. И поэтому гризолоидов встретили с оружием наизготовку: Глот, Карн, Нарлик, Хромт и Баз, – в впятером, готовые к бою.

Огромный монстр, врезался в отряд стражи, раскидав храмовников по Кишке Змеи, как карточный домик. Второй зверь в могучем прыжке перелетел место битвы и устремился за беглецом, Глот ему вдогонку отправил короткое копье, и напрасно, острие угодило в скальный выступ, отскочило, не причинив врагу ни малейшей царапины.

Первая тварь вступила в схватку.

Лапы и когти пошли в ход.

– Карн… Нарлик… окружайте бестию! Да окружайте же ее! Рубайте! Рубайте!..

– Сво… – запричитал Хромт, когда тварюга отхватила ему руку по самое плечо, а затем вторым ударом – располосовала живот и грудную клетку. Хромт отлетел и закружился в Кишке, встретился в полете с развороченным на пополам Базом. Его завертело во внутренностях погибшего и уже мертвые, они рухнули у входа в караулку.

Глот не смог понять, когда остался один на один с тварью, но та не спешила наступать. Кровавые глазища безразлично, без особой злобы наблюдали за вжавшейся фигурой мастера. Тварюга будто чего-то ждала? Или кого?

Длинные тени вырастают прямо из кромешной темноты. Четыре монстра. Аллон, неужели это смерть? Да, читает Глот в кровавых глазищах свой приговор!

Он умер быстро…

Братх летел. Порхал по камням, словно дальнокрыл, правда, без крыльев. Яростное преследование услышал на очередном повороте. В его конце, секрет следующего поста. Спасительный караул. Храмовник на бегу заорал:

– Тревога! Тревога! Тре…

Острые клыки снесли ему гортань и шею, он захлебнулся кровью, полетел кувырком, разбиваясь о камни, но боли, как таковой не чувствуя.

Два караула у Воронова Гребня отреагировали моментально – один другого предупредил об опасности, последний пост отправил ментальную весть в храм, поднимая цитадель на ноги. Неизвестный враг напал на святая святых – храм Хизельмаш!

К удивлению магические атаки не обрушились на два поста, но гризолоиды все равно оказались стремительными и сокрушительными. На мчавшиеся животные полетели шквальные огни, но прежде монстры сбили скорость, увертывались в горном тоннеле, взбегали по отвесной скале и низвергались на головы караульным. Сначала посыпались ругань и проклятья, а потом – адские крики боли и смерти. Молодые не хотели умирать, "старики" – не верили, что нашлись существа, способные умертвить их души и мастерство. Гризолоиды представились именно теми, кто вершит непоправимое и кардинальное в истории Хизельмаша…

Воевода Хесам жестко приложился к двери и солдат, что стоял за нею, вздрогнул:

– Воевода, старейшины извещены и вскоре явятся на крепостную…

– Подняли весь боевой гарнизон?

– Так точно…

– Можешь идти.

Воин отдал честь и растворился в хаосе бегущих теней. Весь храм подняли на ноги, начиная с главных старейшин и заканчивая первогодками, молокососами, всем тем составом, кто способный держать оружие в руках и пользоваться внутренней силой, – магией. Храм атаковали! На храм напали! Кто?!

Неважно кто, главное – на это осмелились! Решились! А вот кто именно, надо думать, скоро узнаем?

– Старшие мастера, ко мне!

В суматохе и неразберихе появлялись их мрачные и решительные лица. Казалось, все были готовы к внезапной войне.

– Кто получил послание из караулов?

– Донрат…

– Донрат, ходи сюда. Рассказывай…

– Короткий отчет – напали. Ярость. Боль. Смерть.

– Смерть?!

– Да, воевода. Я думаю… нет, уверен даже – караульный сразу же умер!

Хесам гневно сжал скулы. Беды камнепадами рушатся на Хизельмаш. Лавиной.

– Разбиться повзводно! Малейшее перемещение врага – мне на доклад!

– Слушаемся, – нестройно, но чеканно.

Тренированные годами мастеровые разбежались, отдавать приказы.

Воевода Хесам решил подняться на крепостную стену, чтобы обозреть поле будущей битвы, где должен, объявится неизведанный враг, и откуда начнутся его атаки. Храм шумел, словно растревоженный муравейник. Мастера метались, гоняли сонное подмастерье, учеников, рекрутов в ученичество. Метушня, подвластная одному закону – уставу. Но дисциплина взяла свое, роты разбились по отрядам, и весь состав храма занял отведенные позиции. Приготовился к обороне.

Хесам ступил на обдуваемый ветрами камень.

– Тишина. Без движения, воевода…

– Следить! Враг в Кишке, скоро появится на Гребне, глядите в оба! – Отрезал Хесам Корбалу, мастеровому, начальнику внутреннего караула.

– Старейшины?

– С минуты на минуту…

Он подошел к парапету, облокотился, всмотрелся в скалистый козырек, в провал Змеиной Кишки. Ничего?! Никого?! Или? О, Аллон?!

Две красные точки. Кровавые глазища. Не мигают! Не сводят взора! До ужаса и страха! До боли в мозгах!

Хесама отбросило назад, неведомой силой…

* * *

Магия скрутила их тела…

В полном бессилии подмастерье свалили на холодный пол камеры. Зажали рты сыромятными полосками. Остроухие не оставляли ни малейших попыток. Дело шло к верной смерти. Они понимали, куда их тащили…

На эшафот! На казнь!

Видели своего палача – мерзкого и громадного тролля.

Грузное тело переваливалось на каждом шагу, жадно пялилось, и осматривало храмовников, будто загодя примеривая траектории ударов топора. Ребятня ожидала собственные смерти достойно без истерик и мольбы о помощи. Вместе с ними, следом, потащили и полукровку. Правда, как знали храмовники, его еще никто казнить не собирался. А зря! Шост с нескрываемым удовольствием понаблюдал за обезглавливанием гнусного прихвостня, так подло пленившего их, и его, в первую очередь. Как до сих пор помнил Шост, полуэльф скрутил его, его же собственным оружием, эмбраго. Магическую плеть у него отобрали, а затем накрепко, как и всех, связали и бросили в темницу.

Караул из солдат тюремной стражи тянул пленников сырыми коридорами, по дороге несколько раз открывали железные решетки, после чего, путь вел наверх, крутыми лестницами и переходами. Чем выше шел подъем, тем чаще стала встречаться внутренняя охрана дворца. Длинные галереи освещаться магическим светом. Когда поднялись в верхние палаты резиденции эльфийского короля, в окна ворвался слабый лиловый свет. Свет от купола. Подмастерье внимательно оглядывалось, дивуясь статуям и картинам, искусство эльфов поразило даже ихнее воображение. Омрачала ситуация скорой гибели. Остроухие непоколебимо вели дайкинов на эшафот, безапелляционно приняв вердикт – обезглавить пленников.

Впереди эскорта открывались главные ворота, что вели на широкий плац, за ним – поднялись выложенными из белого мрамора лестницей, обогнули правое крыло дворца, обошли его стороной, и опять, спустившись ступенями, на террасу, попали на широкую алею, по обе стороны которой, росли декоративные стволы фруктовых деревьев, мешаясь с благородными лесными гордецами – орехами и кедрами. Миновав сад, ступили на ухоженную тропу, ведущую к озерному берегу и трем шпилям Магического Круга. Именно перед башнями магиков, собралась толпа придворных и вельмож Эль-Фарона. И именно здесь разложили деревянный помост эшафота, у озера с чудным видом на стену купола, а также – королевское ложе, где разместилась и сгруппировалась вся элита эльфийской знати.

Пленников подвели к эшафоту, стража крепко держала приговоренных, при виде места казни, нервы сдали, и храмовники рванулись в руках эльфов-солдат. Совет Круга накрыл подмастерье покрывалом вязкого плетения, и движения людей стали сначала вялыми, а потом и вовсе скованными, бесплотными.

Ряды Магического Круга, магистров, консулов, советников и мелких чиновников зашумели, возмущенные сопротивлением мерзких дайкинов. Ропот не стихал, пока советник Урф Сульян не соизволил подняться и выступить, перед вельможной аудиторией.

– Благородные господа! Мой король! Позвольте приступить к намеченному торжеству, сегодня мы впервые, после долгих двух лет презрительного молчания, наконец, решились на долгожданный ответ. Ответ за содеянное коварными дайкинами два года назад. За то, как они гнусно и безжалостно отбили у нас Эльсдар. Отобрали у нас земли, превратили их в заповедники и охотничьи угодья. Герцог Альвинский и барон Хорвут получат достойные подарки – головы собственных детей.

Шум и рев трибун эльфов.

Даже если кто-то и был не согласен с решением советника Сульяна, то помалкивали, но таких, к сожалению, оказалось немного.

– От имени короля Эльсдина, приказываю, приговорить подмастерье Хизельмаша к смерти и привести вердикт к исполнению!

Эльфы срывались с мест, громко кричали, ликовали. Было ясно одно – мирное время с Королевством Людей подошло к финалу, теперь грядет война. Война за Эльсдар! Эльфы желают реванша. Отомстить за пролитую ранее кровь.

Подмастерье бесцеремонно подвели к помосту, толкнули к плахе. Толпа залилась нестерпимым криком. Первым голову склонил Шост, вторым шла Оливия, Ирвин замыкала цепь обреченных.

Себастьяна бросили на колени, жестко закинули голову и заставили смотреть, как Сверчок медленно, раскачиваясь на ходу, взобрался на эшафот. Взвесил в руке тяжелый топор, краем глаза прикинул траекторию удара, занес орудие казни над головой и стал ждать команды.

Эльрих Эльсдин подвелся и поднял руку для короткого взмаха, исполняющего его приказ.

Эльфийский двор затаил дыхание.

Миг и…

Стрела глубоко входит в грудь королю, Эльрих заваливается назад на тронное кресло, руки раскиданы, цепляются за сидящих рядом вельмож, но это все равно не спасает монарха от неминуемой смерти. Он захлебывается от крови и боли, когда эльфары Магического Круга выходят из оцепенения и бросаются к нему на помощь. Напрасно.

Топор Сверчка летит вниз – вторая стрела пробивает грубую хламиду тролля и отправляет гиганта в полет с помоста. Тело великана кубарем несется под ноги стражников, лезвие топора кромсает плечо одному из стоявших кольцом солдат.

Урф Сульян во всю глотку орет на стражу, те хватают пленников, пытаются несчастных подвести на ноги.

Магический Круг наконец-то организовывает сплотиться в единый кулак, чтобы нанести контратаку. Хотя сначала не мешало б оцепить окрестности Эльфрана…

Матеус уходит с ветки ялина вглубь вековечного леса, все, что он смог сделать – это отсрочить время казни. Две стрелы покоилось в колчане.

Убить подмастерье он таки не решился.

Следовало приводить в чувство Лайка и думать, как спасать ребятню, почему-то он был уверен, что эльфы пока на время забудут подмастерье, бросят в камеры. Займутся поисками убийцы короля, о палаче, навряд ли побеспокоятся, смерть владыки Эль-Фарона, заставит их погоняться за Матеусом.

Матеус спрыгнул в мох и побежал прочь, подальше от барьера. Стена купола вновь становилась невидимой, превращаясь в непроходимые чащи. Слово эльф опять сдержал – барьер придерживался всего пару минут, если даже не секунд. Но также, Матеус выполнил и свое обещание.

Перепрыгивая через ручей, мастер неожиданно заметил преследователей и далеко не эльфов!

По следу стремились, совершено другие гости. Тени!

Призрачные тени!

Призраки-браши!..

4. Мейдрин. Откосые горы. Молочные Пики. Эльфран. Королевский и Вельможный леса

Ранняя зима обрушилась на Мейдрин с неистовой силой. Снежная вьюга распутницей кружила по широким бульварам, заметала улочки и переулки. Площади занесло барханами, а тонкие паутины метели, резвились без устали, словно непутевая детвора. Столица Королевства Людей обезлюдела. Жильцы наскоро попрятались по домам, торговые площади редко набивались людом и только лавочники дожидались в такую погоду одиноких покупателей. Кутаясь в теплые плащи и куртки, сновал сердитый караул, курьеры Судейской главы верхом на скакунах, разметали бесчисленные сугробы. Одинокие приезжие путники искали пристанища в придорожных гостиницах и трактирах. И именно в такую погоду, через центральные южные ворота заехала крытая карета с многочисленным эскортом. Вооруженный караул, миновав дозор, слегка расслабился, как никак в родных стенах, владыка Мейдрина вернулся в столицу, после недельного путешествия по Вельможным и Королевским лесам. После встречи с бароном Хорвутом, герцог Альвинский с нетерпением ждал покоя и тепла домашнего камина. Зима накрыла их в дороге, густым сарафаном и каждый верховой с эскорта, продрог от лютого мороза до последних косточек. Уже в караулке городской стражи, конвой разделился, половина вернулась в гарнизон армии, остальные гвардейцы – проводили карету владыки до замка, препоручив главмейстеру резиденции, а затем, отдохнув, и они вернулись в казармы.

Главмейстер Конрад Гадж с нетерпением ожидал "его милость" герцога Альвинского. На плечах Конрада был накинут меховой полушубок, на голове – ондатровая шапка, на шее замотан шарф. Ватные штаны, заправленные в кирзовые сапоги. У герцога сначала сложилось впечатление, что управляющий замком, только-только вернулся с прогулки или инспекции.

– Конрад, что-то случилось?

– Ничего серьезного, ваша милость…

– Тогда почему…

– Постоянно мерзну, господин герцог.

– А, – вспомнил владыка. Ведь, правда, Конрад Гадж родом из южных земель. – Я постоянно забываю, Конрад, что ты у нас мерзляк.

Главмейстер растерялся, вытянулся, потупив взор.

– Ладно-ладно, Конрад, я шучу. Ты ведь знаешь, я дорожу твоей службой. Кто как не ты присмотрит за хоромами в мое отсутствие.

Гадж слегка расслабился.

– Ничего серьезного – это означает, что все-таки, что-то стряслось?

– Сударыня Илена прислала с губерний личного дальнокрыла.

– Ага. Письмо ждет меня?

– Да, ваша милость.

Герцог задумчиво обдумывал свое, Гадж переминался с ноги на ногу.

– Хорошо, Конрад. Отдай распоряжение, я хочу принять ванну и сходи на кухню, пускай подогреют вина к ужину.

– Сию минуту, господин герцог.

– Как только справишься, зайдешь в мой кабинет.

– Слушаюсь…

– Ступай.

Герцог мельком глянул в стойла, где кормились его лучшие ездовые скакуны. Да погода не располагала к верховым прогулкам, но за неделю отлучки, он успел соскучиться по своим любимцам. Как только угомонятся метели, необходимо будет отдать соответствующие команды Гаджу, пускай подготовить заранее парочку рысаков.

Уже во дворе замка Альвинский отметил, что в его отсутствие главмейстер как всегда не терял времени, рабочие и слуги подготавливали резиденцию к длительной и суровой зиме. Ожидать скорой весны и раннего тепла в Мейдрине не стоило, тем более, что за все годы правления династии Альвинских, не было ни единого случая, когда скорая оттепель разгоняла снежные бури и стужи. Улицы Мейдрина до середины весенних месяцев укрывались барханами снега и льдистыми корками измороси. Бывали даже случаи, что приходилось прибегать к помощи Ордена Северных Магов, что бы утихомирить ярость и гнев разгулявшейся непогоды. И тогда, зима с ленцой, с неохотой отступала, оставляя край людей в покое, и после недельных буйств, в свои права вступала государыня весна. Все земли Королевства Людей медленно пробуждались и люди принимались за дела, будто медведи от спячки.

Карету разгрузили, вещи, и дорожный скарб слуги внесли в покои, остальное отогнали в хозчасть, что следовало ремонту – ушло в мастерские, тут же привели в порядок и отправили в конюшню. Герцог некоторое время наблюдал за суетой, затем пришел его личный слуга Жам, известив его милость о том, что ванная готова, а ужин к тому времени, как господин ополоснется, уже будет готов. Альвинский довольно кивнул, заспешил в личные покои. Не терпелось окунуться в тепло.

Служанки добавили морской соли и ароматизированной пены, разбавили воду с холодной и ключевой, после чего оставили господина герцога в гордом одиночестве. Альвинский отослал молодых служанок, решив побыть один на один со своими тяжелыми мыслями. Предстояло много чего обдумать, в первую очередь, вести из храма Хизельмаш пришли невеселые, его дочь и Оливия Хорвут, барона, пребывали на то время в пути по дороге к храму. Где-то на южном тракте в Лисьем лугу; во-вторых, как не, кстати, он опасался нападения со стороны эльфов, так и князя Лестора, тем более эскорт, как указывалось в письме воеводы Хесама, состоял всего из двух мастеровых. Он едва не пришел в ярость, когда смысл прочитанного дошел до его сознания, неужели храм, а также Илена, могли пойти на такое? Могли отпустить самое дорогое, что было в их жизни, с такой смешной охраной? Двое мастеровых? Какими бы ни были храмовники бойцами, против спланированной атаки, им вряд ли, удалось бы ускользнуть в живых. И тем ни менее, Илена, его жена и старейшины Хизельмаша пошли на такой риск?! Приходилось уповать на милость Аллона!..

Мысли сами собой вернулись к встрече с бароном Хорвутом. Усадьба ему понравилась. Не загородный домик, а крепость. Неприступная и дерзкая. Барон печется о своем здоровье больше, чем о ком-то другом. Даже о своей родной дочери Оливии, он так не заботится, как о своем здоровье. Подлая и коварная мысль. Скользкая и наглая. Хорвут окружил себя отпетыми головорезами и мясниками. Герцог презрительно скривил губы, когда вспомнил неприятный момент. Они возвращались с охоты, загнали парочку молодых оленей, свита была многочисленной и потому, в усадьбе барон оставил горстку слуг, чем и пришлось, мгновенно поплатится. Свора бандитов забралась в дом барона и разгулялась во всю, когда вернувшиеся с охоты доверенные люди Хорвута, мейстер Конвар Гарст и сквайр Чельссер, спугнули и застукали наглецов на "горячем", тут же их хотели казнить, но в присутствии герцога, барон смилостивился. Решено было отправить "господ" в Серую Башню, штрафной отряд, на перевоспитание к начальнику Тайной службы Сермену Коршуну. Глава "коршунов", всегда нуждался в новеньких рекрутах и постоянно жаловался в нехватке личного состава. Вот и пускай обтесывает и тренирует элиту! Хорвут без всякой жалости отправил глупцов на перевоспитание.

В тепле и уюте герцога Альвинского разморило и он, откинув голову на подложенное под голову полотенце, закрыл глаза, усталость навалилась всей тяжестью на его плечи. Он не заметил, когда прикорнул. Сон налетел покрывалом видений, разных и бурных. Яростное лицо барона, гневные рожи Гарста и Чельссера, молящие, кривые физиономии бандитов. Уютные покои и утонченная красота комнат имений Хорвута. Красота и безумство. Тесно переплетаются, как у эльфов, с их коварством и подлостью. Насколько подлый Хорвут и насколько ему можно доверять?

Чуть холодное дуновение морозного ветра. Сквозняка…

Неужели Жам неплотно прикрыл окно, что выходило во внутренний двор резиденции?

Герцог Альвинский с раздражением приоткрыл глаза и охладел от неожиданности.

В его кресле, закинув ногу за ногу, сидел незнакомец. Правда, если неизвестный, с ног до головы окутан в черные одежды и целится с арбалета, притом ловко и свободно, без лишнего напряжения, то вряд ли он входит в число ваших знакомых.

– Добрый вечер, герцог. Как вам ванная? Не слишком горячая?

– Вполне… сойдет…

– Думаю, для вас стараются?

– Не беспокойтесь, почтеннейший, стараются…

– Теперь постарались относительно вашей жизни, господин…

– Надеюсь, не мои слуги? Я не всегда был к ним строг, но и не всегда – любезен.

– У вас много подчиненных, ваше величество, кто именно? – С сарказмом спросил убийца.

– Полагая, довольно тяжелый вопрос?

– Да уж, верю.

– Я не узнаю вашего голоса, милейший, мы не знакомы?

– Думаю, нет. – Довольно быстро ответил стрелок.

Герцог заинтересовано задумался – как же до него добрались? Способов множество и нет времени их проверить.

– Могу я напоследок полюбопытствовать?

– Попробуйте.

– Мотив?

– Мотив чего, ваша милость?

– Мотив вашего будущего преступления? От моей смерти что-то изменится?

– Мне все равно, господин герцог. Я – исполнитель.

– Тогда позвольте узнать имя заказчика?

В комнате повисло напряжение, убийца боролся с самим собой, решаясь, отвечать на вопрос или нет.

– Извините, ваша милость, но на этот вопрос, вы ответа не получите.

Альвинский зло ухмыльнулся.

– Последняя просьба – закон!

– Увы, не всегда.

– Верю, не всегда… – и владыка Мейдрина ударил. Не ножом, не кортиком, не даже стрелой из такого же арбалета, который, в придачу с холодным оружием, мог прятать в ванной пене, – ничего подобного! Магия! Кто мог подумать, что герцог Альвинский сведущ в магии? Редко кто. Даже самые приближенные люди. Работа и терпение Ореста Бартольда, главы Ордена Северных Магов. Тренировки оправдали себя, учение спасло Альвинскому жизнь, но и реакция стрелка не сплоховала.

Горячий клин горячего воздуха, едва сформировавшись, рванул на арбалетчика, смял убийцу с кресла, отправив в закрученный кульбит. В тот же момент, как герцог нанес удар, палец киллера нажал на спусковую скобу, стрела ушла вправо и вниз, впившись в плечо правителю. Резкая боль скрутила мышцы Альвинскому, и кровь мгновенно смешалась с пеной и водой.

– Жам! Жа-ам! Конрад! Кон…

Глухой стон за тяжелыми шторами, убийца при падении, снес одну половину ткани на себя, укрывшись золотистым бархатом, как покрывалом.

Где проклятые слуги?

– Жам!!! Жа…

Герцог попытался подняться, опираясь на одну руку, но боль тут же дала о себе знать – колюще сжав левую сторону. Чуть ниже и стрела вошла б в сердце! Он даже не успел бы позвать помощь!..

Гулкие и торопливые шаги. Дверь бесцеремонно распахнули, в комнату первым влетел Жам, следом молодые служанки и два стражника из внутренней охраны. Служанки, увидев бледное лицо герцога и окровавленную ванную, кинулись в душераздирающий вереск. Жам и стражники на месте обомлели, всех затронула одна и та же мысль – герцог Альвинский покончил жизнь самоубийством. Перерезав, к примеру, вены, собственным парадным кортиком.

Только когда заметили клубок из намотанных на фигуру человека тряпок, поняли, что произошел акт вторжения и намеренного убийства, его милости в покоях. Стража взяла убийцу на прицел арбалетов и отослала служанок за подкреплением и лекарем. Жам попытался привести господина в чувство, но герцог от боли и потери крови, впал в бессознательное состояние. Срочно требовалось извлечь стрелу и остановить кровотечение, чего слуга без помощи медика, не мог привести в исполнение.

Убийца, наконец, освободился и под бдительной охраной сдал сначала однозарядный арбалет, потом короткий клинок. Стражники методично разоружали наемника и посему, упустили из виду хитрый маневр, когда тот, казалось, полностью избавившись от арсенала, метнул в охрану два узких стилета, а третий отправил в полет, прямо в грудь не пришедшего в себя герцога, но к счастью Жама, промазал. Убийце удалось поразить одного латника, второй успел вовремя отреагировать, уклониться от броска и разрядить собственный арбалет. Стрела охранника вошла ассасину в правый бок, ниже легких, убийца из последних сил, ринулся на балкон, перегнулся через перила и ушел вниз головой в сугробы.

Далеко убежать ему не дали, вся стража резиденции Альвинского поднятая на ноги, уже окружала имение владыки, а наемника, сомкнув в кольцо, взяли под многочисленные прицелы.

Капитан Арвин Робсс, растолкав плечом солдат, склонился над телом убийцы. Не церемонясь, осторожно перевернул на спину. Голова запрокинута под неестественным углом – киллер сломал себе шею. Тем лучше для него! Испытать пытки на себе – мало приятного для здоровья!

Робсс прикрыв лицо убийцы своим корпусом, откинул намотанный на его голову шарф и страшно обомлел.

Ему ли не знать лицо убийцы?

Да им всем хорошо известен киллер!

Кто мог подумать? Поверить в такое лихо?

Убийца – Конрад Гадж! Доверенный человек герцога, а оказался – заурядным киллером!

Капитан прошелся по карманам Гаджа и наткнулся на сложенный вчетверо листок бумаги. Письмо? Интересно! От кого и кому?..

Он поднялся во весь рост и, ловя ускользающий свет, раскрыл письмо, коротко пробежав по строкам, нервно вздрогнул. Письмо с Южных Губерний Лафим. А именно от Илены Альвинской. Супруги герцога. Неужели?

– Тело доставить мейстеру! Личность убийцы в строгом секрете! Никому, ни слова о том, что произошло, ясно?

Солдаты мрачно и согласно кивали.

– Герцог устал с дороги, отдыхает после визита к барону. Аудиенций не принимает. Отдать четкие распоряжения слугам!

Снова согласные кивки.

– Вы двое – тело к мейстеру Лукасу!

Наемника забрали и унесли.

Караулы удвоили.

Если случиться, что герцог не выживет, то…

Лучше об этом не думать!

О Аллон, Конрад Гадж, оказался убийцей!..

* * *

Даже в такую препаскудную погоду и ночное время северный тракт был битком набит народом. Кто только не пхался в столицу Королевства Людей – Мейдрин? Люди с провинций спешили успеть до глубоких морозов решить все свои дела и спокойно переждать метели и вьюги, на постоялых дворах или гостиницах. Фермеры никак не могли свыкнуться с той мыслью, что осень отступила и скорая, ранняя зима вступила в полноправные права. Скинув пожелтевшую траву с веток и закрутив Королевский лес в белоснежный танец. За какие-то несколько дней, лесные акры Королевского и Вельможного лесов завалило барханами снежных холмов, и местные бароны и графы, по приказу герцога, снаряжали группы работников из прислуги, под руководством сквайров и мейстеров, которые, умело, скомандовав, тут же расчищали дороги в течения дня.

Именно в такую непогоду мастер Сарм с подмастерьем Роджем прорывались к Мейдрину. Прорывались через снежные бураны, вихри и гололед. Королевство льда и стужи. Аллон вразуми старейшин! Греют свои кости у каминов, а он трясется в седле, да придачу еще присматривай за Роджем! Паренек совсем скис. Отвык от буйства морозов, размяк в горах, в тиши от ураганных ветров и снега. Ничего вытерпим! Добраться только до постоялых дворов…

Новый порыв ветра бросил в лицо пригоршню снежной крупы. Сарм поспешно поправил ворот шарфа. На таком холоде свободно можно было обжечься морозом. Потом никакое заклинание не спасет. Все на что хватало ихних сил, так это на простенький щит от самых яростных порывов ветра. Струи мерзкой метели разбивались о невидимую стену, и только время от времени, когда защита храмовников слабла, рукава стужи дотягивались до всадников и хлестали их по незащищенным участкам. Руки немели, ног не чувствовали, хорошо еще додумались по дороге прикупить теплые бушлаты и шапки-ушанки, в ту форму, в которой они отправились в путь из Откосых гор, им ни за какие гроши было не дотянуть даже до лесной гряды Королевского леса. Теперь их хоть как-то укрывали от стужи участки растущих сосен и елей. Через час пути, кроме фермерских обозов стали попадаться военные разъезды Королевской армии, по словам купцов и фермеров, это были разведотряды из числа гарнизона, расквартированного близ имений графа Земана в Хартовой долине.

Сарм ненароком, искоса поглядывал за верховыми солдатами, когда очередной дозор, остановил их группу, возле предлесной проплешины, что находилась в земановских владениях. Сержант строго допрашивался до каждого возницы обоза и проверял их дорожные грамоты. Вскоре очередь дошла и до их соседей.

– Документы к осмотру!

– Пожалуйте…

Порыв ветра налетел нежданно и негаданно, и Родж потянувшись в седле, ненароком показал служивым ножны коротких мечей за спиной. Эмбраго на поясе. Сержант патруля и двое рядовых насторожено попятились, сдержано хватаясь за армейские сабли. Те, что гарцевали полукругом, перегораживая проезжий тракт – взяли на прицел двоих вооруженных незнакомцев, обрезав путь к отступлению.

– Эй, вы двое! Не как вооружены по-армейски? Чьи будете?

От Родж дуралей, не мог порасторопнее себя вести? Теперь так просто не отделаешься!

– Спокойнее, милейшие, мы на службе!

– А мы тогда что, ради забавы дурачимся? В такую погоду под боком у бабы сало греть, да огурца парить! Кого спрашиваю, кто такие будете? Не то, сразу стреляем!

Купец с фермером в испуге отшатнулись, потянули лошадей к своим фургонам, надеясь убраться с линии обстрела арбалетных болтов. Правда, на них давно никто не обращал особого внимания, за что они, вне всякого сомнения, были всячески благодарны, господам мастеровым. Обозчики и охрана, стушевавшись, мелко поглядывала в сторону разыгравшихся событий.

Сарм не стал лишний раз испытывать судьбу, она и так с ним подло поступила – окунув в лютый мороз. Достал из седельной сумки дорожную грамоту с печатью самого герцога и просительным письмом с гербами Хизельмаша. Сержант вытаращился на именные бумаги, словно впервые увидев владыческую длань оттиска и символы ордена Обреченных. В один миг, не раскрывая документов, а на то у него, по сути, не было и права, верховой вернул храмовнику сие "пропуска", строго отдал честь и коротко извинился: