355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вадим Климовской » Марш Обреченных. Эстафета » Текст книги (страница 3)
Марш Обреченных. Эстафета
  • Текст добавлен: 28 сентября 2016, 23:59

Текст книги "Марш Обреченных. Эстафета"


Автор книги: Вадим Климовской



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

Рой эльфийских стрел накрыл его, когда он только выскочил из разгромленной корчмы и увидел лежащего Матеуса в щепках бочек.

Накрыл друга своим телом, и только тогда услыхал злорадный, мелодичный смех. Прощальный смех.

Магическую защиту поставил с опозданием. Стрелы вонзились в щит. Ногу, косым ударом задела, особо коварная, пущенная на ходу, стрела остроухого.

Смех остроухих терзал слух через боль…

Только б Глот и Лайк успели перехватить ребятню!..

Матеус с трудом разлепил веки. С трудом проглотил ставший поперек горла комок. Противный привкус во рту. Противный и до боли знакомый. Настойка рыжей плесени, календулы, мяты, хвойных иголок, изморосля и целебного желтоцвета. Перед глазами стояла муть. Картинка плыла, кружилась, вертелась и не фокусировалась в четкие образы. Противодействие целебных трав. Кто-то скоро пытался поставить его на ноги. Только кто?

– Мастер Матеус, очнулись?

А, Войчек! Слава Аллону что он, а не карательница Ирэна!

– Где подма… Где Ир-рэ-на? – Еле выдавил он.

Ответ пришел, словно через вечность.

– Уходят по Южному тракту. Шост ведет. Планируют встретиться с отрядом Глота и Лайка.

Мастер клинка и магии обдумывал сказанное Войчеком.

– Сами уходят? Без нашего прикрытия? – Голос зазвучал более твердо.

– Сами. Я отдал приказ Шосту спасаться, идти наперерез с Глотом…

– А Ирэна?

– Мастер Матеус, это все эльфы!

– Что?! – Храмовник поддался с кровати и вперил в соратника безумный взгляд.

– Ирэна на пару с эльфарами. Их цель подмастерье… – мастер клинка и ножа запнулся на полуслове.

– Можешь не объяснять, Войчек, я все понял! О, Аллон! – Он попытался подняться с кровати, отмахнулся от помощи товарища. Сел. Комната закружилась, но он подавил приступы рвоты. Левая сторона саднила. Попробовал пошевелить пальцами. Сжимались, но плохо еще слушались. Мышцы ныли. Кость вроде бы не задета. Заживет!

– На лице шрам останется, Матеус.

Тот лишь криво скривился.

– В храме воевода по стене размажет. Теперь в Хизельмаш мне возвращаться нельзя…

– Как так?! – Войчек застыл посреди комнаты статуей, взирая на старшего в полном изумлении.

– А вот так, брат! Не доглядел! Не с осторожничал…поддался самомнению! И что теперь? А ежели эльфы Шоста, Ирвин и Оливию настигнут? Что тогда? Ежели Глот с Лайком не успеют?

Войчек потемнел, глаза лихорадочно забегали.

– Воевода…

– Что воевода? Герцог! Герцог Альвинский за свою дочь!..

Войчек как немой, оторопело открывал и закрывал рот.

– Вот что, давай-ка собирать в темпе барахло, вязать на кони и в путь! Пеших мы их еще нагоним…

– А если они рванут в Василисковы холмы?

Матеус побледнел.

– Попробуем перехватить.

– А карета?

– К вурдалакам, карету! Бросим здесь! И лошадь…

Собирались мигом и молча. Войчек помогал старшему упаковаться. Брали самое нужное и ценное, остальное оставляли на попечение корчмаря. Вооружившись, погнали вниз, во двор, к конюшням. Уже на ступеньках почуяли неладное. Горестный рев, нет даже вой. Эльфы не ушли спокойно, не позабыли старых, незаживших ран и обид людскому народу, – напоследок отхватив кровавую жатву.

На первом этаже гостиницы собралась, небось, вся деревня. Тихо перешептывались. Старики и старухи, мужики и бабы, молодые семьи и их детишки, все дружно столпились, образовав круг перед дверьми в комнаты корчмаря Гвидона. Мастера медленно, под скрип половиц спустились на первый этаж, мрачные лица сельчан встретили их сурово и угрюмо. Храмовники невольно потянулись за рукояти мечей. Но бросаться на безоружную толпу сталью не спешили. А толпа, как два ручья, растекалась по обе стороны, пропуская храмовников к выходу.

– Ироды! Нечисть! – Донеслось до их слуха.

У Войчека мурашки заходили по спине, сколько ненависти и отвращения слышалось в том голосе.

Толпа расступилась, пропуская к дверям.

И уже у входа в сени гостиницы, Войчек с Матеусом увидели причину бича. Три тела лежали на полу пластом: одно с невообразимо завернутой головой, а два других – с колющими и рубящими ранами, что не скрывали даже простые хлопчатые одежонки. Дело рук остроухих! В первом трупе с трудом угадывался Гвидон Короп, в двух других, кто-то из его прислуги. Да рейд эльфов не прошелся без жертв для крестьян. На храмовников косились зло и с осуждением.

– Прочь с села! Убирайтесь вон! – Выступил плешивый и еще в силах бородач.

Жена Гвидона продолжала причитать, а Ховка стоял в окружении прислуги и родни, жадно хлюпая носом. Артеха забился среди своей семьи и носа не показывал. Ситуация накалялась. Селяне могли пойти в наступление и уже не на эльфов, а на провокаторов, зачинщиков всех бед и горя. Мастера молча пятились к выходу, продолжая хмуро, из-под лоба, пялиться на озверевших и обезумевших на глазах сельчан.

Вылетели во двор горохом, по пятам с десяток мужичья, закатавших рукава, и хватавших на ходу, кто что горазд: вилы, секиры, лопаты, грабли, сапки, косы, серпы, ножи, ржавые остроги. Все, что попадалось под руки!

Оказалось, и на дворе ждала дюжая подмога: еще десятка два односельчан с нехитрым вооружением в руках. Попадались даже сабли, короткие мечи, бердыши и проржавевшие, но внушительного вида клинки.

Вот так встряли!

Спина к спине – Войчек и Матеус отступали к конюшням.

– Нам только пара коней и мы – уйдем!

– Ага! А эльфов кто на нас натравил?

– Они приходили за нами…

– Да? Да только вас оставили в живых, а Гвидона, Гната и Самоху, того, в живых, нету! Как такое понимать, любезнейшие?

– Ты тут старший? – Матеус решил принять дело в свои руки.

Плешивый, что начал с ними весь военный раздор, подобрался, ответил:

– Ну, я, а что?

– Знаешь, кто мы?

– А чего не знать – мастера…

– Значит, знаете, мужики, на что идете?

Повисла тяжелая гнетущая тишина.

Утро на Лисьем лугу вступало в полную силу и солнце уже принялось нещадно припекать. Погром, что учинили эльфы на пару с мастером Войчеком, никто так и не подумал разгребать, – корчма стояла с проваленной крышей, особо пострадал вход, его вынесло вместе с глиняной стеной, окна зияли пустыми провалами; одно только успокаивало, что потушили пожар, учиненный карательницей Ирэной.

Слова Матеуса остудили жар гнева.

Вокруг храмовников образовался узкий круг, который неспешно продвигался к конюшням.

– Мужики, мы догоним остроухих и они ответят за… – Войчек запнулся.

Лица мужиков потемнели сильней. Селяне не решались вступить с опытными и подготовленными к военным стычкам мастеровым в бой. Да и магии храмовников боялись и чурались.

Так кружась юлой в кольце хоровода вооруженных сельчан, мастера подошли к конюшням в упор. В дверях завозился Войчек, носком сапога отворил дощатую ставню, и сначала он, а за ним брат Матеус, юркнули в полумрак стойл. Кони нервно заржали, учуяв жгучее напряжение, исходящее от людей.

– Войчек, седлай коней, вяжи веревками скарб, и уходим!

– Прям щас! – Злобно прошипел плешивый. – А ну-ка, братцы, вперед!

Мужичье заорало в голос и пустило в ход подручное оружие.

Матеус ударил несильным заклинанием. В-первую очередь, решив не убивать, а показательно наказывать воспаленную и жаждущую крови толпу. И, во-вторых, глушить особо опасных, парализующим заклятьем.

Круговерть вил, кос, секир, граблей, лопат, сапок, ножей, вперемешку с – саблями, клинками, бердышами и короткими мечами, перекрутилась и перевертелась; смешавшись с криками и воплями, мельтешащих туловищей, которые отлетали, падали и кувыркались, – прям, словно кожаные мячики, отбивающиеся от живой и неприступной преграды, имя которой – Матеус, мастер клинка и магии.

Меч Матеуса отражал неумелые, но яростные атаки, а заклинания отправляли в долгий и беспробудный сон, на время, чтобы дать возможность храмовникам уйти из деревни целыми и невредимыми.

– Готово мастер!

– Отлично Войчек! Преграду организуй, а я пока в седло!

– Есть мастер!

– Теперь во двор!

Они выскочили из конюшни под гвалт и брань уцелевших селян.

– Уходят бесы! Держите их, мужики!

Матеус развернулся уже во дворе, угостил напоследок ярого бородача "глушаком". Тот, задрав ноги, перелетел через корыто с просом и плюхнулся в песок. Остальные разбежались и лишь дико, хищно зыркали из укромных уголков. Ну что ж, каждый из них сегодня получил по заслугам!

– Бывайте мужики! Остроухие ответят за Гвидона! И за… – Матеус махнул рукой. Два храмовника вылетели вихрями на конях из Лисьего луга. Злосчастная деревушка осталась за спиной. Им вслед летели проклятья и пустые угрозы.

2. Василисковы холмы. Встречный лес

Со всех сторон наступали…

Оливия прикусив губу, огляделась. О, Аллон! Неужели их загнали в тупик? Надо взобраться на тот холм… Немедленно!

– Ирвин… Шост… за мной!

Ей было с Ирвин по тринадцать лет, Шосту – пятнадцать. Соломенные волосы ученика, всклокоченные и пропаленные, развевались на ветру. Шост затравленно кивнул, развернулся и тяжелой поступью стал взбираться на холм. Ирвин шмыгая носом, сжала кулачки, на глаза накатились слезы.

Оливия заметила их.

– Перестань ныть! Держись! Матеус и Войчек – спасут нас.

– Они оставили нас…

Шост оступился на полушаге, когда звон пощечины долетел до его ушей. Резко обернулся.

Ирвин валялась на голой земле, широко распахнув глазища и кусая губы, левая ручонка потирала щеку, красный отпечаток ладони Оливии уже румянился.

– Ты чего?

– Молчи дура!

Девчонка стала наступать на другую.

– Не реви, дуреха!

Ирвин боролась с душевной болью. Сколько можно бежать? Сколько?.. Резкий свист за спиной Оливии оборвал Шоста, он готовился обругать напарниц.

– На холм – живо!

Развернулся и помчался на высоту. Услышал, как Оливия подскочила к Ирвин, вцепилась в неё, поставила на ноги, и потянула за Шостом.

Фи-и-у! Фи-и-у!

Отчётливый свист. Мелодичный. Звонкий.

Эльфы настигли-таки их. Первыми добрались. Где ж тогда Глот с Лайком? Подмастерье? Матеус с Войчеком? Неужели они заблудились? Неужели… Василисковы холмы? Эльфы отогнали их от Южного тракта, заставили углубиться в страшные земли – Василисковых холмов!

Ничего! Справимся! Не зря Матеус их учил. Не зря Войчек – дрессировал как зверей, отбиваться и наступать.

Сви-и-у!

Первая стрела вонзилась в полушаге от правой ноги.

Сви-и-у!

Возле левой…

О Аллон!

Они обходят их с флангов.

– Ирвин! Оливия! Ко мне!

Уже на вершине холма он обернулся, устремляя взгляд на запад, на своих преследователей.

Ублюдки! Скоты! Нелюди!

– Скорее!

Оливия подталкивала Ирвин то в спину, то в мягкое место. Их платьица, некогда бежевые, боевых учениц, за всю дорогу бегства от Лисьего луга, превратились в серо-грязные лохмотья. Он не стал приглядываться к себе, за полночи и раннее утро – грязно-прорванная в нескольких местах куртка и штаны. За полтора дня – устойчиво-грязная мантия. Он дико устремил глаза на врагов: день наступал на край Василисковых холмов, они так и не добрались до Встречного леса, до помощи, – эльфы обступили их, взяли в кольцо, сволочи! Лучники показали, что не стоит уже бежать, командиры отрядов ментально отдавали приказы солдатам, а эльфары – маги эльфийского народа, готовились читать боевые заклятья. Единым взглядом Шост понял немощность их положения, их пагубную судьбу – рабство. Не бывать этому! Он грустно встретился со взглядом Оливии – молодчинка, держится. Да и чопорная Ирвин – уже успокоилась, угомонилась. Нельзя в плен к изуверам. Нельзя!

– Готовcь! Будет бой!

Оливия мрачно кивнула. Каштановые волосы развеялись по ветру. Ирвин опять запаниковала, от страха заскрежетала зубами. Воевать? Как же так, а Матеус? Войчек? Где они?

Она уже собралась возразить…

Тишина. Внезапная тишина.

Ирвин готова была разразиться истерикой. Оливия схватила ее за плечи, стала шептать успокаивающие слова. Один Шост стоял столбом, перепугано.

Тишина…

Ветер. Легкий ветер со стороны эльфийской облавы – запах папоротника, ночного растения новолунья.

Папоротника?!

Его как поленом шибануло.

– Ложись дуры! Ложись!

Девчонки обомлели – во дает!

Сухой треск грома, так низко над землей – молния, устремленная в их троицу.

Шост прыгнул на девчонок. Кубарем покатились вниз.

Гагах!!

Вершина холма взорвалась снопом яркого пламени. Сумерки прорезались алым огнем. Пласты земли разметало во все стороны.

Их накрыло горячим черноземом и дымящей травой. Они стали задыхаться от удушающего дыма. Вот так ударчик! Ага, опасаются глупых дайкин! Ну, что же, возможно, правильно?

Тишина нарастала…

Через пару минут после удара, Шост попытался пошевелить конечностями. Оливия приподняла голову, земля и трава осыпались с каштановых волос, грязное лицо и лишь круглые, как блюдца глазища – перепуганный взгляд. Убийственный взгляд.

– М-м-м…

Замычала ученица. Выплюнула изо рта ком земли.

– Магики!.. Ублюдки!..

– Как Ирвин?

Шост выбирался из земляного сугроба.

Оливия зашарила.

Неужели задело? Убило?

– Жива! – Выпалила, словно прочитав мысли, Оливия.

Шост тяжело вздохнул.

– Вылазим. Тихо только…

Словно перезвон колокольчиков – тиль – тиль – тиль! Тиль-тиль! – Эльфы рядом.

Шост заскрежетал зубами. Земля с песком.

– Оливия тяни Ирвин вперед, я – догоню!

– Куда?..

– Вперед! – Приказал Шост ледяным голосом, как старший.

Оливия не спорила, потянула Ирвин за порванное платьице, поставила оглушенную соратницу на ноги, и потащила, как сказал Шост – вперед. Куда вот только вперед? Магики эльфов – кругом.

– Вперед же, дуры!

Оливия от гнева закусила губу зубами, но не время препираться с Шостом, потом, когда выберемся или…

Когда послушницы замаячили впереди, Шост приостановился, фигуры эльфов стали мелькать уже рядом – нагнали гады! Рука нащупала в кармане флакон, эликсир – адреналин, вторая – эмбраго, оружие воинов-одиночек, бойцов индивидуально обученных настигать и убивать врагов, в превосходящем по числу и силе количестве; оружие лишь воинов – ассасинов храма Хизельмаш.

Он еще раз удостоверился, что Оливия с Ирвин отбежали и карабкаются на следующий холм, развернул тряпицу, в которой содержался флакон, быстро и уверено извлек пробку из кедра и глотнул вязкой, буро-серебристой жидкости. Смрадное и терпкое варево колдунов обожгло горло, потом растеклось струйкой жизни по всему телу. Уставшее тело разорвала колющая боль, в единый миг, превращаясь в нарастающий прилив бодрости и дикой силы. О, Аллон! Каждый раз… каждый раз это чувство непобедимой ярости!..

Его песочные, как соломенного цвета волосы, глаза, засверкали, бешенным и безудержным заревом гнева. Ну, подходите, остроухие!

Тиль-тиль-тиль! Тиль-тиль…

Он увидел их силуэты, прежде, чем они увидели его. Магия! Она помогает, дарит надежду, и также – забирает свое, бросая на погибель…

Эмбраго в правой руке ожило. Карман обвило знакомой, родственной тяжестью. Он использовал магическое оружие лишь раз – чтобы убить на еду зверя. И лишь тогда – эмбраго с неохотой откликнулось на его зов. Матеус говорил, что древнее оружие просыпается, если чувствует выгоду. Шост тогда не понял учителя, но сейчас, когда эльфы окружали их, он стал ощущать трепет эмбраго, – оно хотело свободы, свободы убивать!

Так вырвись из магического плена мой друг!

Опасность сближает.

Мифриловые звенья цепи трепетали!..

Губы Шоста шептали заклятье:

– Живи-пей… живи-пей… живи…

Фи-и-у!

Стрела пронеслась у виска, Шост едва успел отдаться назад.

Тиль-тиль! Тиль-тиль!

Ага, занервничали! Требуют, чтоб сдался…

Оливия и Ирвин, надо надеяться отбежали далеко…

В следующую секунду ответ…

Из-за холма послышался резкий, отрывистый раскат. Яркий всплеск огня разорвал надвигающую темноту.

Оливия отбила нападавших, молния получилась широкая, – видать враг окружил с четырех сторон.

Тиль-тиль!

Сфи-и-к!

Опять Оливия ударила. Ирвин чего же молчит?

Шост не выдержал, кинулся к девчонкам на помощь.

– С-сто-ой!

Он замер, как вкопанный, обалдевший и изумленный: на вершине противоположного холма стояли – два эльфара и десяток лучников. Шорох за спины. Шост обернулся, с соседнего, на него глядели – еще один эльфар и солдаты.

– Стой дайкин! Не умирать! Жить!

Что? Что за бред?

Шост уставился на эльфара, тот, что говорил, был в алом плаще с капюшоном, лицо скрытое, но он понимал – это игра, эльфы не берут заложников. Второй эльфар молча стоял, тоже кутаясь в плащ, темно-зеленый. Лучники не спешили поднимать оружие; лишь тот, что стрелял, держал лук наготове, а солдаты с тыла застыли – ждали приказов эльфар.

Та же гробовая тишина. Лишь легкий ветер. Даже магии не чувствовалось…

– Не делай поспешность!.. Дай тебе помочь! – Воскликнул в алом. – Мы не убивать!

Шост тяжко сглотнул. Ком в горле.

– Чего преследуете? Чего травите?

Сфи-и-к!

Он аж пригнулся, смачно Оливия ударила, и что же?.. Ирвин поддержала, молодчина!

На голову и плечи Шоста осыпались земля, песок и дымящая трава. Хорошо приложились!

Сзади топот – и когда это подлый эльфар отдал команду солдатам? Остроухий выродок! Ментально?

Шост не стал себя останавливать и о чем-то думать. Эмбраго выскользнуло с кармана готовое к бою. Мой славный друг!

Шост взмахнул широко рукою – выпуская "друга" на свободу.

Солдаты-эльфы в легкой кирасе попытались обступить мальчугана, за оружие не хватались, правда, двое из них, держали руки за спинами, неужто хотят взять живьем? В плен?..

– Не сопротивляйся!..

Эльфар закрыл рот на фразе. Дайкин рванулся в бой – и это удержало мага от слов. Он и собрат с лучниками застыли, пораженные боем.

Шост ответил ближайшему солдату – эмбраго раскрутился в воздухе, оголовье цепи, все в крючьях вцепилось эльфу сначала в крылатый шлем, а затем в лицо. Воин тонко заверещал. Шост рванул цепь на себя. Лицо в миг превратилось в кровавое месиво. Кровь брызнула во все стороны. Глазные яблоки растеклись. Эльф схватился руками за лицо. О Аллон, прости мне смерть! Шост крутанул свое тело. Тренировки Войчека. Эмбраго свистнуло в воздухе, описав круг над головой Шоста, и нашло вторую жертву.

Мой друг – пей!..

Цепь окрутила горло. Солдат был в слишком легкой броне. Эмбраго сладостно вонзился в хрящи гортани и – вырвал их, когда Шост крутанул "друга" вновь на себя.

Два солдата в судорогах катались по земле, кровь заливала их латные, тонкие тела.

Остальные бойцы замерли, они видели, на что способен дайкин, и понимали, здесь лобовая атака не поможет.

– Мальчик кидай эмбраго, мы – не делать зла!

Ровно и жестко бросил в него эльф-маг.

Шост замер, посмотрел на эльфаров, посмеют ли они напасть на него снова?

Солдаты вновь двинулись в его сторону.

Эмбраго снова затрепетал. Чувствует, когда враг наступает!

День накалялся и безжалостно испепелял своими лучами злосчастные холмы. Глаза у Шоста искрились безумным и ненавистным огнем на эльфов, он хотел лишь одного – вырваться на свободу.

Они видели его бешеный взгляд и понимали…

– Ты погибнешь! Девчонки в наших руках!

Шост зло мотнул головой, соломенные волосы с пропалинами заметались в разные стороны. Н-нет! НЕТ!

Эмбраго было готово к бою. "Друг" плясал в его руке. Жаждал крови… плоти.

Эльфар в алом плаще молча стоял, собрат за его спиной тенью, лучники и солдаты теперь смотрели на него с яростью и ненавистью, но приказы, судя по всему, отдавал колдун в алом.

Фи-у! Фи-у!

Раздался мелодичный эльфийский свист.

С гребня холма, на котором стоял Шост, послышался скорый топот, вниз посыпались мелкие комья земли и песка. Он резво обернулся, опасливо косясь на остроухих. Сначала показался темно-зеленый капюшон, затем вся фигура в мантии – ещё один эльфар. Его догадки оказались правы, по ним сначала ударила тройка магов, затем, когда Ирвин с Оливией бросились бежать, эльфары разделились; двое – за ним, а один с солдатами – за девчонками. Но где же?..

Два солдата влекли по рукам связанных учениц, рты стягивали сыромятные шкурки с деревянными полосками, чтобы языки подмастерья не вымолвили заклинаний.

В алом опять заговорил:

– Ну, что боец – сдавайся!

Шост мрачно скосил на мага.

– Лицо покажи…

Опешили не только маги, но и весь эльфийский отряд. Тонкие фигурки эльфов напряглись, ручонки потянулись за "ювелирными" мечами.

Эльфар долго не мешкал – как-то быстро подобрался и шагнул на встречу Шосту, тот резко отскочил назад.

– Не бойся человек, ты ведь сейчас силен, зелье помогает?

Он подходил к настороженному дайкину, пока к тому не осталось шагов два, не больше. Шост слышал сдавленное мычанье Ирвин, и явственно чуял, что бедняжка боролась с лентами в зубах, но напрасно. Эльфы, изверги, крепко держали как Ирвин, так и спокойную к происходящему Оливию. Эльфар остановился, такой уверенный в себе, словно и не было боя, словно Шост и не причинял эльфам боли. Шост чувствовал, глаза мага из-под капюшона, пристально глядели на него. Тяжелый, пронзающий взор.

Эльф медленно приподнял к голове руки, рукава мантии откатились, и Шост поразился молочно-белой коже колдуна. Враг спокойно откинул капюшон. Мол – гляди, человеческий выродок!

Широкую, чуть квадратную голову, немного растянутую в затылке, обрамляли рыжеватые волосы; волевой подбородок, покрытый темным пятном бороды, что совсем не характерно для эльфов, а также голубоватые с зеленью глаза, и что больше присуще эльфам – островерхие ухи. Вот так типчик! Пронеслось в голове Шоста, и догадка вдруг окатила его жбаном ледяной воды – полукровка! Полуэльф! Вот те на!..

Эльф, как будто не замечал изумления юнца.

– Теперь доволен? Будем сдаваться?

Изумление растаяло на солнцепеке.

– Чего вам надо? Оставьте нас в покое! Зачем напали? – И затем более растерянно. – К вам в лес не сунулись, а этих… – Шост кивнул в сторону остывающих трупов. – Вынудили…

Эльфар казался безразличным к укорам мальчугана и тем более к трупам сородичей.

– Ты нужен мне так же, как я тебе. А эти… – Он кивнул на холм, где солдаты держали девчонок: – мне и даром не нужны! Их эльфийский двор ловит. А я лишь выполняю их приказы. Так что сдавайся, и возможно, тебя оставят в живых!

– Какой ещё двор? Чего им надо? Не отдам!

Шост опять готовил боевую стойку, как учил Войчек, он насторожился, что-то в глазах полукровки насторожило его, но что?..

– Перестань дурачить! Пойдешь, сам или силой принудим – это без разницы для меня! Можем на плечах понести.

Эльфар круто повернулся и сделал первый шаг к лучникам, давая понять дайкину – разговор окончен.

Шост побелел от гнева. Выкормыш остроухий! Эмбраго вновь зашелестел, почувствовав ярость бойца.

Цепь развернулась на всю длину и понеслась к покрытой капюшоном шее…

Яростный ментальный удар сшиб Шоста с ног, эмбраго зависло в полуметре от фигуры мага прямо в воздухе, затем под воздействием силы полукровки, молниеносно метнулось к Шосту. Верный "друг" закрутил руки мальчугана вдоль тела, обвив ученика мертвой хваткой. Мифрил сжал Шоста в тиски, но эльфар не приказывал душить, лишь пленить. Оголовье цепи потянулось к лицу Шоста и замерло.

– Щенок…

Это последнее, что услыхал Шост, провалившись в беспамятство. Его последняя мысль – как просто полуэльф сломал его, как просто стоял и смотрел, когда гибли два его солдата.

Как все оказалось просто!

Что казалось простым для Шоста, эльфара определенно выводило из терпения; все давно перестало его интересовать, он отдал собратьям ментальный приказ, те "вырубили" девчонок, так будет меньше хлопот. Когда он доберется до Эль-Фарона, он хочет помнить о дороге немного приятнее, чем бестолковое преследование. Подлый Круг! Подлые аристократы и… король!

Королева!.. Он поспешно поставил мысленный барьер – не чего копаться в его мозгах! Затем, пока никто не смотрел на него, зло сплюнул, натянул капюшон на голову, развернулся и пошел на холм, к западу – к Эль-Фарону.

* * *

Глот прямо проломился сквозь дикие кусты ежевики, колючих, и, как ни странно, выше его головы; стебли кисло-сладкой ягоды впивались в незащищенные руки, царапали лицо, но мастер-оружейник храма Хизельмаш не обращал внимания. Проклятущие дети! Куда можно запропаститься? Войчек же направил их по Южному тракту, вдоль дороги до Встречного леса, где они вместе с Лайком, должны были их перехватить. Где сами – Войчек и Матеус?

Оружейник, прорубав мечом тропу, вывалился из чащи прямо на дорогу.

Стояла адская жара. Нестерпимо хотелось забиться в тенек и залечь до глубокой темноты. До приятной и остужающей прохлады. Пока на небосводе не засияет луна, и не покажутся звезды.

Он окинул дорогу взглядом и… побагровел. Сердце бешено заколотилось. С юга приближались всадники навстречу им, пыль за конными стояла столбом. Глот потянулся за даром, пробуждая магию.

Х-хря-яск!

Глот с мечом уже был наготове.

Это Лайк, начальник стражи Откосых гор, выскочил из густых кустарников ежевики, с руганью и бешенством. Ему было, уже все равно на кого они нарвутся на дороге, на пропавших ребятишек или эльфийский отряд. Увидев Глота, да еще в напряженной растерянности, Лайк резко собрался.

– Чего еще… – и осекся, увидев скачущие силуэты всадников. – Кто такие? Где дети?

– Наши. Уже чую Войчека. Х-хе, – криво ухмыльнулся оружейник. – А наш старший, прикрывается. Ничего, воевода…

– Ты поаккуратней с Матеусом…

– Не советуй, сам – знаю!

– Вот и договорились, Глот!

После пререканий молча стали ждать своих.

– Где подмастерье?

– Отстали. Ща будут, – буркнул под нос Лайк.

Всадники тем временем поравнялись с ними. Запыханные и взмыленные. Войчек первым спрыгнул с седла. Матеус не спешил, оглядывался и зло кусал губы.

– Не нагнали ребятню?

– Как видишь, Войчек, не нагнали!

Матеус, наконец, решился, соскочил с взмыленного быстрой скачкой коня.

– Западня в Лисьем лугу нас ждала…

– Да что ты говоришь, старший? – Язвительно перебил Глот.

Матеус исподлобья глянул на него – лицо перекошено, глаза горят бешенством. Быть смуте!

– Воевода тебя предупреждал, будь на чеку, а ты взял и не послушал его, не правда ли, Матеус?

Войчек подскочил, схватил Глота за рукав и развернул лицом к себе. В упор высказал:

– Ты что спятил, Глот? Открыто обвинения бросаешь? На старшего мастера решил мятежи крутить?

– Войчек, оставь Глота в покое, пускай скажет, прямо сейчас скажет, ведь давно злобу копил, правда?..

Войчек отступил. Лайк понуро, мрачно ждал развязки. Глот, побагровевший и прыскающий от ярости, выпалил:

– Самомнения у тебя, Матеус, через край, вот и доигрался! Воевода…

– А ты воеводой не прикрывайся, за себя говори! Что сам думаешь делать, решил?

– Что решил, то мое, Матеус! А вот за голову Ирвин, эльфы с Королевства Людей венки повьют, а тем более с герцога Альвинского, за Восточные земли, за раздор династии Эльсдинов…

– Ты говори, да не заговаривайся!..

– А что, не правда, скажи?..

– Может так, а может… Шоста с Оливией тоже вызволять надобно.

– И как расхлебываться, прикажешь? Из-за твоей… головы…

Глот пропустил браное слово.

Но Войчек не стал ждать, вмазал оружейнику пятерней, сбив с ног, в дорожный тракт.

Вот тут-то и началось! И закончилось!

– Пусти! Пу-усти-и! – Орал Глот на Лайка, держащего того за шкирки и не пускающего в атаку на Войчека, Матеус рукой придерживал мастера клинка и ножа.

Солнце припекало и ситуация на Южном тракте разгорелась до красна.

Опять хряск и хруст в кустах ежевики, но теперь чуть дальше – вся группа Глота и Лайка вывалилась из подлеска на дорогу, разглядела в стороне мастеровых и направилась к ним. Подмастерье вышколено разобралось в шеренгу и застыло, ожидая приказов.

Картину раздора молодое дарование храма Хизельмаша старались не замечать – дела мастеровых и старшего.

– Так понимаю, эльфы западню устроили?

– Они самые.

Лайк первым разорвал напряженную тишину. Войчек успел успокоиться, Глот, отпихнув руки начальника стражи, отошел в сторону и отвернулся, не вступая в разговор.

– Карательница Ирэна в помощниках была у остроухих.

– Карательница князя Лестора?!

– Она самая, – подытожил Войчек.

– Князь Лестор в сговоре с эльфами?! А мы не поверили воеводе, он предупреждал, что колдун найдет себе новых союзников. В итоге – случилось!

– Хватит! Перестаньте! – Скомандовал вдруг Матеус, и все воззрились на него. – Я ухожу!

– Куда это? – первым неожиданно спросил Лайк.

– В Василисковы холмы. Искать Ирвин, Оливию и Шоста.

– А как же эльфы?

– Карательница Ирэна, забыл про нее?

Матеус ледяным взором кольнул Лайка, тот закрыл рот на полуслове.

– Справлюсь. Возьму кое-какой скарб и пойду.

Войчек, наконец, решился побеспокоиться:

– Сам?

– Сам, брат. Ступай в храм, расскажи все воеводе. Объясни… прощай!

Матеус развернулся и засеменил к холмам, забрал в переметной сумке, притороченной у седла, магические эликсиры и артефакты, оставил пожитки с конем на Войчека, а сам ушел по следу врага.

Войчек провожал друга взглядом… Брата по оружию, пока фигура не скрылась за выгоревшими на солнце, холмами.

– Глот, Войчек – отведете подмастерье в храм, я с Матеусом!

И рысью побежал вдогонку.

– О Аллон, что же творится? – Войчек стоял, будто вкопанный посреди Южного тракта.

Лайк следом растворился в перекатах вершин.

Глот понуро взирал на гряду Василисковых холмов, Войчек прошел мимо, не глядя на оружейника.

– Стройся!

Ребятня бойко собралась в отряд. Мастер возглавил бойцов.

– За мной – к Встречному лесу!

– Соблюдаем дистанцию! – Зло выругался он, когда Кинди налетела на Марека, и те, чуть не сцепились друг с другом. Ох, и времечко! Что же сказать воеводе? А что он скажет герцогу Альвинскому? Что?!

Глот плелся в самом конце отряда, ведя в поводу лошадей…

Над Василисковыми холмами поднялся легкий сухой ветер.

Матеус взобрался на гребень холма, послал вперед заклятье-след, почуял едва уловимый ответный поток горячей волны, Оливия молодчинка постаралась, след более-менее четкий, со способностями, как у него Матеуса, человек может неделю преследовать уходящую цель. Мастер-чародей не представлял, что будет, если догонит эльфов и малышню, одной смертью остроухие не отделаются.

Интересовало Матеуса одно – жизни ребят, а остальное, неважно. Как эльфы осмелились, открыто напасть на них в Лисьем лугу, для него оставалось загадкой? Одурели в своем лесу? Король эльфов Эльсдин спятил на старости лет? Или атака остроухих дьявольски продуманный план? Ведь эльфы нападают в ответ на набеги с Королевства Людей, просто так лесной народ за оружие не брался. Но не это будоражило Матеуса, главное ведь то, что герцог Альвинский за свою дочурку на кол всех понатягивает и шеи бантами затянет. Озверела остроухая нелюдь! Озверела и осмелела лесная сволота!

Матеус сжал рукоять клинка, костяшки пальцев побелели.

– С-сто-ой!.. Матеус, сто-ой!

Матеус резко обернулся, пригляделся. Вот бесы!

Один все-таки не послушался. Вурдалаки отгрызли б твои пятки, Лайк! Хвала Аллону, что не Войчек! И тем паче – Глот! Идиота кусок!

Ветер внезапно подул яростно, остервенело, затрепал куртку и храмовник, чертыхаясь, оглянулся на бегущего к нему Лайка. Вдвоем им будет веселее в краю нечисти и всякой твари.

– И зачем ты осмелился ослушаться приказа? Я же четко дал понять, что в Василисковы холмы, пойду сам!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю