Текст книги "Марш Обреченных. Эстафета"

Автор книги: Вадим Климовской

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

Руки и ребра болели, исцеляющие припарки и магические заклятья совершали, конечно, чудеса, но Сермен еще чувствовал вялость, усталость, а также ноющие боли, когда выполнял резкие движения и принуждал тело к физическим нагрузкам. Особенно вспоминались травмы тогда, когда им всем предстояло совершить крутой подъем на скалы: карабкаться по уступам, вылезать на валуны и подниматься на отвесные карнизы, с последними препятствиями он старался справляться с исключительной бережливостью к своему здоровью, еще полностью не оправившись после схватки с верльвами. Чтобы забраться на карниз котлована ему пришлось потратить чуть ли не все силы, уже на вершине острых камней, он почувствовал сильную отдышку и головокружение, а глаза в придачу заливал липкий пот. Сермен обмакнул лоб платком и заозирался в поисках магов, густая темнота, с неба повалил мелкий снег, завесой хлопьев накрывая край Молочных Пик. Дорогу снова занесет снегом и наледью. Горные уступы, камни и куски пород покроются ледяными корками, и ступать не столько тяжело будет, сколько крайне опасно. Придется опять положиться на магию и магиков, лишь ихнее умение и опыт, в состояние спасти им жизни от каверзны природы.

Сермен высунул носа из удобного укрытия от поднявшегося на ночь ветра, спрятался, когда обдало режущим напором бушующего шквала, замотался в шарф и снова показался из убежища, тяжелая рука, настолько неожиданно дернула его за плечо сзади, что он, если бы не незнакомец, рухнул спиною на камни. Коршун выругался и рванулся за стилетом.

– Господин Коршун, опомнитесь! Это я, архимаг Герн Курт! – зашипел полушепотом в самое ухо начальник поискового отряда.

Сермен еще раз грязно выругался и только потом извинился, Курт отмахнулся от его вежливости, как от назойливой мухи.

– Томиш! Томиш! – позвал в темноте архимаг.

Сермен побледнел, неужели Курт звал погибшего адепта?

Из темноты, едва шурша по камням, выступила полупризрачная фигура в длинном плаще, подбитом мехом. Коршун пригляделся к физиономии незнакомца. Нет! В отличие от явившегося, у погибшего Томиша, было более молодое и добродушное лицо, теперь же перед ним явился в возрасте аколит, с растрепанной во все стороны бородой.

– Они обходят нас с флангов! – отрезал одной фразой часовой.

Архимаг секунду думал, затем обратился к Сермену:

– Пойдемте! Увидите кое-что!..

Сермен и сам загорелся любопытством. Что так насторожило непобедимых магиков?

Втроем они вылезли на высотку, распластались на голых, обнесенных сугробами скалах – вниз уходили отвесные спуски, едва-едва покрытые снегом, чуть дальше, начинались уже скоростные скаты, так удобные для санок и лыж. Но Курт указал именно на голые каменные подъемы. Именно подъемы! Сермен попытался сконцентрировать зрение к абсолютной темени, сквозь вертящуюся круговерть вьюги, правда, нелегко было что-нибудь разглядеть, он только зря напрягал глаза.

Холодная рука архимага коснулась его головы, утонула в отросших патлах. Сермен вздрогнул, но не от холода, а от пронзительного раскаленного тепла и волны жара.

– Сейчас увидите…

Что?! – хотел он крикнуть, но осекся, поражено замолчав. Его прошибло током. Глаза сначала заслезились, а потом…

А потом он увидел, словно сквозь пелену тумана: очень быстрые черные тени, уверено карабкающиеся вверх, вверх к их спящему лагерю. Сермен принял ужасные четвероногие силуэты за волчьи туловища, прыгающие и лезшие по отвесным, в некоторых местах, голым скалам, но, вглядевшись в мускулистые туши и приплюснутые чудовищные морды, содрогнулся. Содрогнулся от омерзения и отскочил в ужасе назад, отбрасывая руку Курта со своей головы. В немом шоке он таращился в спокойные лица Герна и Томиша.

– К-кто они?

– Не кто, а что! Вот правильный вопрос, ваша тайность. Думаю самые лучшие воины на службе князя Лестора. Именно они посекли наш первый передовой отряд, с которым вы должны были встретиться, другого обстоятельства пропажи наших людей, я не вижу?

– Они преследуют нас?

– Они собираются уничтожить нас! Князь Лестор подготовился на славу! Его цель – Орден Северных Магов! Твари помогут ему одолеть нашу магию!

По спине Коршуна прокатилась волна дрожи.

– Как нам… как вы думаете бороться с ними?

– Не имею ни малейшего представления! – поразительно открыто сознался Курт, не отрывая от Коршуна взора. – Но знаю одно – сидеть, сложа руки – смертельно и опасно!

– Успокоили…

– Томиш! Буди старших и смену караула – будем укрепляться на высотке! Отправь весть в крепость, пускай присылают еще помощь! То есть делают что хотят, но только спасают наши шкуры! Ясно?

Томиш безмолвно подчинился, ускользая в темноту.

– Господин архимаг, а вы уверены, что они… эти твари, служат князю Лестору?

– Вполне. Идемте! – Курт подвел Сермена к наблюдательному карнизу, снова положил ладонь на темень. – Смотрите! Видите, они занимают позиции, прекратили подъем? Разумные бестии! Теперь возьмите немного вниз! Еще ниже – вот! Силуэты! Увидели?

– Д-да…

– Это Ирэна – карательница Лестора! Теперь взгляните еще дальше!.. Подножие горы, там, где упирается дорога в гору, видите? – Сермен опять кивнул.

– Всадники! Я вижу – всадников! – тихо воскликнул Коршун.

– Очень хорошо, ваша тайность. Готов поспорить, что это князь Лестор со своим сбродом! Они обогнули горы по единственной тропе, мимо каньонов и ущелий, им не довелось встречаться с верльвами, потому Лестиану удалось сохранить численность своего отряда.

Впервые в разговоре маг открыто назвал князя Лестора его прошлым и настоящим именем, тем которое он имел, будучи архимагом Ордена Северных Магов, а не узурпатором и мстителем Лестором. Сермен помнил правду, рассказанную Бартольдом в крепости Судейской главы, при встрече с герцогом Альвинским, перед отчаянным путешествием на север. Сермен до сих пор помнил истинную цель миссии в крепость магов и хранил ее в тайности, глубоко в сердце ото всех, и от самого себя!

Коршун погрузился в обреченную пустоту, когда рука Герна отнялась от его затылка, Сермен опять превратился в беспомощного "слепца". Как иногда трудно просто оставаться человеком!

Едва слышимые шорохи за спиной, маги всегда умели перемещаться бесшумно с максимальной осторожностью. Стойко и хладнокровно встречать неприятеля и жизненные проблемы.

– Лестор сжимает кольцо, рассредоточиваемся на высотке! Занимаем позиции и ждем моих указаний! Вперед!

Адепты замелькали перед глазами Сермена размытыми очертаниями, исчезали в бушующем мраке с ловкостью лесных хищников. Коршун даже слова сказать не успел, когда магики распределились на карнизе, создали четкую оборону для наступающего врага.

– Мне вам совет, ваша тайность, вернитесь в лагерь и позаботьтесь о раненых. Не забудьте и Верховного мага. Если вдруг, – Герн секунду молчал, давая понять, – если вдруг мы погибнем, только вы сможете дождаться подкрепления из крепости. Спрячьтесь и спрячьте Бартольда, Колама и…

– Нет! Я устал бегать! Хватит! Я останусь здесь! Не думаю, что мне и остальным удастся уйти от лап тварей, если вы погибнете, мессир архимаг!

Сермен запомнил на себе внимательный взор, даже в темноте оценил то уважение, что читалось на лице магика.

– Постарайтесь остаться в стороне… все возможно!..

– Я вас понимаю, Курт! Не буду мешать.

С этого момента Герн Курт отдался целиком обороне. Понеслись короткие приказы. Рассеянные удары во мраке. Огненные снаряды полетели в пустоту. Всполохи разрывали снежную вьюгу. Сермен морщился от ярких зарниц, отворачивался от снопов вспышек и мерцающего зарева. Фейерверки. Смертельные фейерверки. То, что творилось у подножия горы было не описать словами, маги обстреливали территорию не щадя не сил и умений. Камни горели и плавились. Взрывы грохотали и оглушали слух. Через полчаса Коршун был вынужден отступить за череду валунов, чтобы хоть как-то отгородиться от неистовства боя. Пока маги держали высотку неприступной, враг не спешил или не мог вырваться сквозь полосу огня и молний. Сермен прислушивался к разворачивающимся событиям на крохотном участке горы. Каждую секунду, ожидая развязки сражения. И вдруг неожиданно!..

– Адепты вперед! За Орден! Вперед!! – зазвучал громогласно истошный голос Герна Курта.

Сермен вжался в нишу между валунами, боясь пошевелиться и высунуть носа.

– Окружайте их!! Бе-ейте-е!!!

Коршун предчувствовал, без его вмешательства, за чертой валунов происходила кульминация схватки с Лестором, Сермен храбрился набраться сил, но воля обернулась к нему спиною, слава Аллону, что не другим местом!

Отзвуки боя раздались намного дальше высотки, Сермен догадался, что шеренга адептов во главе с архимагом Герном Куртом пошли в атаку на лесторское войско. Теперь борьба кипела на спуске горы. Сермен лихорадочно прислушивался – нет, бойцы Ордена Северных Магов действительно устремились на воинов Лестиана, плюнув на страхи и предрассудки. Тогда…

Тогда он, потратив лишние мгновения, вернулся к карнизу и постарался рассмотреть поле битвы, без помощи Герна Курта ему вообще трудно различить что-либо в пол метра, тьма накрыла Молочные Пики. Затем…

Свист грома. Раскат. Яркая вспышка желто-сине-белого зарева. Молния осветила горный массив в бледные тона, Сермен к немалому изумлению рассмотрел героев схватки. Огромных тварей и след простыл, будто преднаступательная акция бестий всего лишь плод ихних больных воображений. Вместо монстров, Сермен увидел человеческие фигуры: наступающие и обороняющиеся. Коршун различил до того момента, как погас ореол зарницы, ряды магиков окружающих силы князя Лестора.

Воодушевленный и окрыленный ходом событий, Сермен отбросил осторожность, сорвался в бег, вниз к подножию скалы, туда, где отряд Курта захватывал пленных.

Ему пришлось пару раз оступаться, натыкаться на острые камни, сбивать колени и руки в кровь, снова подниматься и бежать. Камни вокруг его дымились, а чаще попадались расплавленные и обугленные породы скал. Магия разгулялась на славу, адепты тратились в полную силу, в итоге не оставив князю малейшего шанса на отступление.

Коршун влетел в гущу сражения, утихающей и завершающей, похлеще урагана.

– Коршун! Коршун! – возбуждено орал архимаг Курт. – Мы взяли его! Представляете, мы взяли его банду! Положили всех его наемников!

Начальник Тайной службы тяжело огляделся и содрогнулся: мертвые, изуродованные человеческие тела солдат, встречались на каждом клочке голого камня. Снег успел накрыть их тонким ковром. Местами горел мох. Плавились камни. Сермен отошел на чистый от крови пятак. Аллон когда закончатся страшные зрелища смерти? Сейчас он переживал, что никогда!

Адепты скручивали тех, кто еще подавал признаки жизни, кто продолжал сопротивляться, не замечая боли и поражений. Сермен вглядывался в их измазанные бешеные лица, читая гаснущую злобу и безудержную ярость.

– Давайте его сюда! Сюда!

Сермен оглянулся через плечо, двое адептов под прикрытием старшего подвели к Курту высокую фигуру, скованную веревками и магией по рукам и ногам. Выпростали перед мессиром архимагом и заставили смотреть в злобные глаза Курта.

– Здравствуй, Торман, ты как всегда приходишь не вовремя и поэтому терпишь неудачу!

Смешки. Князь Лестор попытался выдавить ответную фразу, но заклятья отнимали речь, блокируя вместе с тем слова заклинаний. Бывший орденец безвольно уронил тяжелую голову на плечо.

– Стерегите его! Глаз не спускать! Кого еще взяли?

– Ирэну. Гвинет. И… – старший адепт, отряхиваясь от сажи, замешкался. – Оливер Морок при смерти…

– Добейте его… живо!!!

Даже Коршун дернулся от холодности приказа.

Старший магик отошел к груде наваленных тел.

Лестор забился в руках адептов.

– Вырубите его!

Магики пришли в движение.

Лестор грохнулся на камни. В сполохах заклятий Сермен успел увидеть его измученное, страждущее лицо и затухающие глаза, губы Лестиана Тормана шевельнулись, Сермен прочитал скользкие слова:

– Гви-инет… Гви-инетт… Мы потеряли контроль… Грииизолоии… Контроооль… Мооорооок…

Глаза Лестора закрылись, голова откинулась назад.

Жгучая плеть накрыла наваленную кучу тел, нашла Морока и прикончила.

– Забираем пленных и уходим! Не хватало, чтобы твари опомнились и вернулись! На плечи Ирэну и Гвинет, быстрее!

Курт принимал решения мгновенно и молниеносно. Сермен с прямой очевидностью видел, насколько серьезными бойцами на деле являются адепты Ордена Северных Магов.

– Уносим ноги! С крепости выслали два отряда, идут к нам на сближение, мы должны с ними встретиться на той стороне горы! Вперед! Ваша тайность, вернитесь к лагерю, необходимо забрать Верховного мага и…

Сермен сорвался с ног, убегая от ужаса боя, убегая от чужой войны, прочь! Прочь!!

До сознания продолжали долетать бессвязные слова Лестора:

"Гвинет…" "Морок…" "Потеряли контроль…" "Ирэна…"

Над кем узурпатор мог потерять контроль? Над бестиями? Над четвероногими монстрами?

Но почему? Почему звери отступили?

* * *

Барс уходил…

Уводил за собой стаю гризолоидов. Им не нужна бессмысленная травля, навязанная кукловодами. Как только подсознательная манипуляция колдуном Грэтемом оборвалась. Как только нагрузка на мозг и дирижирование закончилось, вожак мгновенно отказался от преследования и погони. Развернул шеренгу стаи и повернул резко назад, приказав ментально уноситься вон из Молочных Пик. Полуразумные создания повиновались Барсу, бросили никчемные сражения на магиков, оставили бывшего господина один на один, со своими врагами, убираясь подальше от Молочных Пик. Сперва, инстинктивно, вожак гризолоидов решил отгородить бойцов от магических атак, а потом, переждав в лежках контратаки адептов Ордена Северных Магов, уже более свободно уйти от возмездия и преследований.

В мир Зоргана они явились не по своей вине, не по своей вине, проливали свою и чужую кровь.

Но теперь, обретя свободу, вдоволь решили воспользоваться рухнувшей на их спины свободой.

Барс ликовал.

Ликовали остальные особи поредевшей стаи.

Горевать о погибших они будут потом…

Потом…

Утро наступило для них в дороге, Барс даже не знал, куда держать путь, но точно и верно понимал, подальше от хозяина и их противников. Подальше от работодателей и врагов. Эксплуататоров.

Воля и свобода!

Запах воли и свободы пьянил.

Пьянил…

Эпилог

– Ургу-у-у-ррр! Ургу-у-у-ррр! Ургу-у-у-ррр!

Темно-багровые клубы тумана сконцентрировались на вершине громаднейшей горы. Черной и неприступной. Обрывчатой, вздымающей свою вершину к фиолетово-янтарному небу – нереальному и неестественному для всего живого. Вихри густого и плотного мрака клубились в страшные и сумасшедшие человеческому представлению формы. Зажимали остроконечный шпиль скалы в жадные объятия, словно боясь расстаться с черной породой на короткий миг, потерять контроль над чем-то сверхважным и драгоценным. Что может быть ценным в мире Вечного холода и смерти? Что может быть важным в мире жестокости и права сильнейшего? Что может быть главным в мире без жалости и ледяной агонии? Вечных конвульсий мертвой плоти и бессмысленного сосуществования? Безмерного насилия к себе подобным и извечному голоду к живой и пульсирующей кровью плоти? Мир мертвецов и призраков… Мир нежити и нечисти! Призрачный мир!

По злому року и хитрому умыслу Судьбы этим неблагодарным и холодным миром стал править живой индивид. Незаурядная личность. Эльф! Харизматичная, аристократичная натура. Кардинал Рубинового Круга Бремиан Баркл!..

Кардинал Рубинового Круга Бремиан Баркл!

Кардинал Бремиан Баркл!

Он изогнулся чудовищной судорогой, обернул голову к сводчатому потолку огромной пещеры и заревел душераздирающим гласом. Заревел жутко и надрывно, выплескивая из глотки безудержную ненависть и боль. Вечную боль, что подарили ему рхаа и природа Призрачного мира, вечную жизнь, которую одарила его коварная и безжалостная Судьба. В полумрачном свете багрового мира его фигура тесно сливалась с каменным троном-скалой, застывшим миллионы и миллиарды лет назад, превращенным стихией в одинокий зуб породы, скалы посреди обширной и высоченной пещеры, с тоннельными ответвлениями и галереями сотен карманов. Куда уходили те коридоры, не имел общего предположения даже и правитель, узник неживого мира – Император Бремиан Баркл.

Его вопль-крик смешался с эхом горы, отдался в сотнях… тысячах закоулков и тупиков, вырвался из недр скалы и достиг ИХНЕГО слуха…

ОНИ услышали его призыв, и как множество раз до этого, откликнулись на его зов, поспешили к величественному входу тесной, колышущей массой тел…

СОТНИ… ТЫСЯЧИ… МИЛЛИОНЫ СУЩЕСТВ!..

– Ургу-у-у-ррр! Ургу-у-у-ррр!

Где-то в центре армагеддонской навалы произошло отдельное, характерное движение: что-то до ужаса здоровое, эфемерно-кошмарное ожило, задвигало членами и, сминая впереди себя препятствия из нерасторопных товарищей, поспешило на зов, чтобы успеть на клич своего повелителя, чтобы не опоздать и не привести хозяина в ярость. Скрежет и шорхот конечностей и тел, клацанье и лязг пастей. Чавканье, оханье и бульканье. И только стук твердых суставов и визги сторонящейся нечисти, спешащей убраться вон, с дороги фаворита своего господина.

– Ургу-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-ррррр!!! – Особо надсадно завопил Император, изогнув длинное тело и обернув голову к входу, выстреливая в темный провал жгучим взглядом. Предательский шорох в темных углах галереи его не побеспокоил, там прятались мелкие хищники и боязливые всего твари. Их дело: охотиться на слабых и размножаться. Бремиан изредка уделял им свое внимание, и то лишь для того, чтобы пресечь увеличивающуюся с каждым мгновением популяцию. Другие твари более расторопные и с хоть какими-то крохами разума еще умудрялись прятаться по норам, спасаться от его огня. Да и магией особо не навоюешь – силы небеспредельны, тело хоть и полумертвое, но истощается. Призрачный мир берег своих сыновей и отпрысков. Потомство. Зря, если даже настолько уродливое и гадкое!

До его слуха докатывается волна писка и визга – идут! Идет нечестивое войско. Войско копошащейся и грызущейся грязи. Чудовищный бестиарий нежити. И вот! Знакомый перестук суставов – Ургур! Преданный до последнего коготка командор Ургур. Прекрасно!

Еще раз, завыв-заревев его величество, Император Призрачного мира сильным рывком оттолкнулся от скалы-трона, извернулся в воздухе и приземлился на задние… лапы. К сожалению, пришлось заплатить! Таковы законы этого мерзкого мира – плата плотью и самым ценным, что у тебя есть – жизнью. Красотой и первородной личиной. Бремиан с огрызениями и боем, но уступил, хотя природные закономерности сего края особо его и не спрашивали, брали в оборот самое лучшее и ценное, то что, по мнению природного, существа Призрачного мира в этом крае ему, кардиналу Общины Эльзоран, здесь уже никогда могло, не пригодится. Взамен даровав: сверхпрочное и приспосабливаемое ко всем явлениям апокалипсического мирка тело, специфическую внутреннюю силу и долголетие. Некоторый промежуток времени Бремиан старался следить за временем, считать дни, недели – седмицу за седмицей, месяцы… годы, а потом, когда существование превратилось в течение по векам, с теми же душераздирающими криками: "Вильенна!", "Вервон!", "Микаэлла!", "Нильенн!", "Драмьенн!" – со скрежетом на клыках-зубах смирился с горьким фактом. Память постепенно стирала с яростью холодного ключа драгоценные и святые воспоминания: жену, братьев, мать и отца. Стирала действительность и цели. Мораль и стремления. Прежние важности отмирали, а вместо них в мозг Императора Баркла постепенно начали впиваться расчетливые сигналы-волны дикого мироздания потустороннего мира, в котором он был обречен, провести, возможно, целую вечность. Эти сигналы твердили одно: захвати живой мир! Захвати Зорган! Открой дорогу в мир плоти и жизненной энергии! Дай возможность насытится безграничными источниками ресурсов!

Безграничными ли?!

Сперва Бремиану удавалось сопротивляться и ломаться столь мерзким и гнусным идеям, но Сущность рхаа терпимо настаивала на своем. Брала барьер за барьером. Сокрушала мыслительные преграды за преградой. ЕЙ самой было очень интересно, сколько узник способен держать сопротивление? Укрываться от очевидных дел?

Рхаа не отступало – один раз эльф Бремиан Баркл уже прикоснулся к плоти Призрачного мира, так почему он может устоять теперь, в недрах целого мира?

Бастион рушился за бастионом…

Он разрывал непослушных и наглых на части!..

Командор Ургур никогда ни с кем не церемонился, привыкший побеждать силой и наделенный Сущностью полуразумом, такими подарками он управлялся всласть. Пользуясь особой популярностью среди сородичей и племен мертвого мира. Зарекомендовавший себя перед самим Императором и получивший его вассальную милость. Командор Ургур стал тем одним из немногих, которые лично посещали его величество Баркла, а также имели полномочия вести с хозяином и господином длительные и умственные беседы. Таких любимчиков у Бремиана Баркла было крайне мало, ибо даже за столько веков, он не осмелился привыкнуть к настолько чудовищно-кошмарному обществу. Всякий раз, изолируя себя от подчиненных пустотой пещеры. И даже те гады, что прятались по закоулкам галерей и коридоров, боялись лишний раз пикнуть – подать о себе знать.

С такими радикальными обстоятельствами пришлось бороться рхаа, пришлось бороться целому Призрачному миру…

Устрашающая метаморфоза с Бремианом Барклом нисколечко не заставила узника "полюбить" народ мертвого континента, напротив Император замкнулся в себе, озлобился и пристрастился к отшельничьей жизни. Тогда рхаа пошло на кардинальные меры: вернувшись к проверенным методам. К историческим шагам!..

Сущность Призрачного мира достаточно аккуратно отыскала тонкую связь с интересующей целью своего узника, то есть осторожно поймала и разбудила живую страсть в каменной душе Императора – проложила мост, узкий, но долгожданный в мир плоти и крови. Поводок в мир Зоргана. О таком маневре Бремиан Баркл мог только мечтать. Хладнокровно рхаа поманила перед Барклом вожделенной мишенью: дорогой в родной и долгожданный мирок. Позволяя увидеть путь. Открывая на доли мгновений щелочку в край живой радости и смертности. И Баркл содрогнулся. Не устоял перед манящей целью, бросился с пьедестала на узкий свет животрепещущего потока. Ради возможности дышать воздухом и умирать – Император Тьмы согласился на все! Даже на изощренные планы и цели Призрачного мира, корректируемые Сущностью рхаа. В тот миг ему было абсолютно безразлично, как он вернется в телесный мир, через какие жертвы пройдет в реальность.

И понеслось!..

Контакт с Берхатом Альрином…

Связь с полоумным стариком Урфом Сульяном…

Мерзкие игры с дайкинским бароном Хорвутом и не менее постные и бессмысленные разговорчики с князем Лестором. Призрачные обещания, надежды и награды. Он делал все, чтобы ему поверили, чтобы помогли вырваться с плена холодного мрака. С каждым шагом! С каждым пройденным этапом, работа захватывала Бремиана, открывала в нем новые возможности и интересы. В нем просыпался былой пыл, страсть к существованию, к нечто огромному и важному. Он открыл для себя главное: путь к жизни. Возвращение в Зорган могло вернуть ему былую ясность и ощущение смертности… радости. Вильенна!

Бремиан дал себе слово – идти до конца! Цель стоила его затрат.

Черный провал пещеры затянулся гигантской и размытой тенью…

– Госпо-о-один!

Пришел!

Император, окутав свою худощавую и вытянутую фигуру в непроницаемо-черный плащ, сделал первые шаги к выходу, и только горящие кровавые глаза источали пожирающий свет вокруг. Этого света боялись все твари холодного края и даже преданный Ургур. Эти глаза презирал и ненавидел сам их хозяин, так же как и мутировавшее со временем в ужас тело. Уже столько веков он запрещал думать о себе, о страшных и безвозвратных превращений. Зачем видеть то, чего не хочешь? Зачем напоминать себе о том, кем был раньше и кем навеки остался в этом адском пекле.

Путь в Зорган!

Музыка для его слуха. Слова-лекарства для его звериного сознания. Сколько ему отмерено просуществовать в мире призраков и нежити? И когда представится еще такой удачный случай прорваться в живое начало? Мироздание ошибок и потерь?

Туда, откуда он был родом!

Я вернусь!..

– Госпо-о-один!

Шипение и лязг.

– Вы готовы?

– Да, мо-ой госпо-один…

– Жди часа! Альрин согласился. Он хочет власти! Все хотят власти, – глаза Бремиана превратились в кровавые щелочки, воротник плаща доходил до глаз, прикрывал уродливые рот и ноздри. Голос Императора звучал сипло и приглушено, но поданные никогда не упускали его слов, смысла коротких фраз. – Он обещал нам плоть. Жизненную энергию и горячую кровь… они все хотят власти…

На этот раз Ургур не выдержал, заскрежетал жвалами и защелкал десятками клешней. Так он изредка смеялся.

В некотором смысле Бремиан с ним был согласен, действительно чего не хватает смертным? Есть полная наслаждений и нежности жизнь, есть чувства и сладость эмоций, стремления к свершениям и целям. Почему их постоянно тянет к невозможному? К запретному? Дикость нравов или слепой голод к недостижимому? Неопределенному?

Когда-то Бремиан заплатил за слепое безрассудство, теперь на этот крючок поймались его потомки и сыновья мерзких экспериментов. На что рассчитывали дайкины, казалось смешным и диким? Разве рабам можно чего-то просить? Разве "животные" могут на что-то претендовать?

Ответ был очевиден…

– Ургур, эмиссары должны мгновенно атаковать! Займите лучшие позиции. Не мне тебе рассказывать, что рхаа не всесильно, оно может потеря в долине даже то, что мы имеем, надо прорвать печати мироздания! Расширить фронт!

– Слу-уша-аюсь, повели-итель!

Бремиан медленно приближался к фавориту.

До чего же чудовищным являлся Ургур! Истинный сын своей Родины! Тварь из тварей!

Мощный панцирный хитин покрывал все тело командора, безжизненные бельма-глазища с тускло-фосфоресцирующим светом, уродливая рачья головешка с рассечением-ртом внизу, с рядами акульих, треугольников клыков – и такая мерзость еще наделена разумом?! Полуразумом?!

На рассуждение Бремиана полное невежество и издевательство Сущности рхаа. Правда, он еще толком не был знаком со всеми эмиссарами, возможно, остальные кадры "летучего" отряда гораздо отвратительнее, чем их предводитель? Ничего не поделаешь, с этим приходится мириться. Приходится работать с теми, кто есть.

– Повелитель жажжжждет верну-уться?

Император спокойно поймал отсутствующий взор подчиненного и холодно ответил:

– Здесь ничто меня не держит?

– А ка-ак же м-мы?

Бремиан не отрывал своего пристального внимания.

А как же вы?

Глухой рык задрожал в глубине груди, медленно поднимаясь к горлу. Пропади вы все пропадом!

Он яростно развернулся, царапая когтями лап холодный камень – будь вы все прокляты! Будь ты проклят, Ургур!

– Вы получите… Зорган!

– Пло-о-о-о-о-ть… – застонали сладостно тысячи и миллионы глоток.

Бремиан ненавистно сорвал воротник, ядовито сплюнул в полумрак темноты. Вот вам гады! До слуха докатились визгливые всхлипы, какая-то тварь забилась в судорогах, на ее кончину сбежался десяток товарок, разрывая и съедая холодную плоть на ходу. Тьфу! Мерзопакостное начало и конец! Когда свершится край сего существования?

– Мо-ой повели-итель хочет полу-учить свободу-у-у?

Бремиан уже не слушал его, возвращался к скале-трону. На его счет их односложный разговор давно подошел к концу, и излишний треп монстра только раздражал нервы.

– Как вы смо-ожете прави-ить мироооом, в котором буде-ем господс-ствовать… мы?

Прыжок-рывок и тело Бремиана Баркла завершается акробатическим кульбитом, хищная тень мелькает в багровых сумерках и кляксой сливается с зубом скалы. Одинокий скальной клык. И слившаяся с тенью тень Императора. Глаза закрыты и видят древние столетние миражи. Видения.

Ургур клокочет и перебирает суставами, он получил приказ – следовательно, должен незамедлительно его выполнять. Такой порядок!

– Эмиссары Зу-Ма и Нарчи буду-ут в действии-и-и-и-и… – его брюхо и голова покидают жерло пещеры, оставляя господина в одиночестве. Один на один с тупой нечистью. Слышится короткий стук сотен ног и суставов – командор возвращался в свое логово. В скорости тварь отправится в эпицентр боя и примется за задание, но пока…

Бремиан распахнул кровавые глаза. С каких это пор нечисть осмеливается задавать ему такие откровенные вопросы? До презрения наглые и компрометирующие. Почему-то Бремиан чувствовал холодный и двусмысленный подвох. Ургур не настолько мудр и сведущ в речах и чувствах, чтобы тонко затрагивать больные темы своего господина, значит, монстром руководила Сущность рхаа? Иного ответа нет!..

Его щелочки-глаза загорелись яростным огнем – надо быть более осторожным. Выбирать нужные моменты и следить за беседой. Неоправданный риск – это шаг в пропасть. Он не выдержит еще сотню лет прозябания в холодном мирке. Разорвет себя на части. Испепелит в прах. План необходимо довести до конца.

Император прошелся когтями по острым основаниям скалы, безнадежная злость затопила его душу: король Альрин – действенная возможность выбраться из рхаа, оторваться от мрака и холода.

Зу-Ма и Нарчи?..

Еще претенденты на привилегии.

А сколько их будет, когда выяснится, что путь в Зорган будет полуоткрыт?

Сотни… Тысячи… Миллионы…

Как пресечь эту навалу? Остановить орду? Нашествие агрессии? Или наплевать на живой род?

Его когти коснулись ледяного камня, царапая и оставляя следы, Бремиан скользнул огненным взглядом по поверхности скалы: старые и извилистые узоры когтей, новые и глубокие удары лап на самой верхушке, каменном пике, он различил грубые неровные письмена. Машинально привлек к ним свое внимание и уже никак не смог оторвать от них страстного и пламенного взора.

"Драмьенн…"

"Вервон…"

"Нильенн…"

Спазм сжал его грудь.

Рык-стон сорвался с бескровных губ.

"Микаэлла…"

Если бы он мог, то обязательно зарыдал…

"ВИЛЬЕННА…"

Император Тьмы и Призрачного мира Баркл, а также – кардинал Рубинового Круга резко отшатнулся, содрогнулся и, изогнувшись всем звериным естеством и телом, заорал на всю пещеру… на всю скалу… на весь Призрачный мир:

– ВИЛЬЕ-ЕН-НА!