Текст книги "Марш Обреченных. Эстафета"

Автор книги: Вадим Климовской

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

– Твой страх – твой враг! Пускай звери почувствуют тебя! Привыкнут. Примут в свою стаю. Тогда, – князь Лестор держал ее за плечи, нежно, будто собственную дочь, – у тебя появятся сильные друзья. Соратники. Способные не только защитить, но и дать силовой отпор. Подружись с ними.

Ирэна попыталась возразить господину, что не нуждается в чьем-либо покровительстве, что успешно и надежно постоит за себя сама, но слова застревали в горле и не желали долетать до слуха князя. "Старшая" хранила молчание, так же, не решаясь прервать жуткую церемонию. Посвящение!

Карательница видела, где заканчивается коридор, каменный мешок, по бокам, стальные клетки, сквозь которые лишь виден полумрак темниц. Клетки, обитые ржавыми металлическими пластинами, решетки толстые, стержни и звенья квадратные, покрытые коррозией, во многих местах с глубокими зазубринами – отметины клыков и когтей. И с такими тварями вступать в дружбу? Лучше сразу умереть или покончить жизнь самоубийством!..

– Не бойся, пришло время увидеть наших союзников!

Князь медленно подталкивал ее в спину, она не сопротивлялась, с ранних лет приученная подчиняться чужой воле и прихотям. Факелы на стенах чадили, пламя хлестало в разные стороны под напорами сквозняков. Только в этой части замковых казематов, князь Лестор использовал обычный огонь, в верхних уровнях тюрем и в лабораториях Грэтема – магический свет, говорит – экономия внутренней силы. А в ответ – на борьбу с Орденом Северных Магов бросает, казалось бы, бездонные резервы, той же самой, ограниченной, по его словам, внутренней силы. Ирэна терялась в бесплотных догадках, что за источник той самой силы, которая так привередливо, но тонко, растрачивалась, сугубо в военных кампаниях? Но князь Лестор и тем более "старшая" редко позволяли "ученице" бездействовать, а также блуждать в пространных рассуждениях на опасные и вольные темы. Все время, загружая карательницу Ирэну миссиями и особо важными заданиями, как теперь – влиться в команду полуразумных зверей и стать, если не во главе, так уж точно, заменой предводителю гризолоидов. Легко сказать, а вот – сделать?..

Они подошли к первой клети, князь деактивировал сторожевые заклятья, звенья решетки ушли в пол, полумрак хлынул на них волной, удушливый запах шерсти и мускуса, если зверь и был в камере, то затаился. Лестор и Ирэна стояли на пороге. Карательница окаменела на месте, два широких блюдца глаз устремлены в бездонный провал страха.

Кроваво-красные огоньки вспыхнули слева, пристально уставились на гостей, тихий, глухой рык. Ирэна по положению глаз, догадалась, когда тварь поднялась на ноги и двинулась на них.

Спина карательницы уперлась в стоявшего сзади господина. Князь крепче сжал ее плечи.

Монстр вышел из мрака тюремной клетки в свет горящих факелов, Ирэна едва не потеряла сознания от ужаса. Только то, что предстало ей на глаза, уже заставляло в панике бежать, забыв о всякой самообороне. Сплошные узлы мышц на мощном торсе, лапах, плечах. Голова состояла продолжением туловища, глубокопосаженные в череп глазища, продолжали гореть кровавым огнем. Уши, по-волчьи, оттопырены, но намного короче и заужены; челюсть широкая в боках и приплюснутая, как в бульдогах; клыки, жутко острые и белые, словно зверь еще не вкушал мяса и не дробил иклами позвоночники и кости; все тело твари покрывала тонкая, легким слоем шерсти – серо-красная шкура. Чудовище из жуткого кошмара. И с таким еще подружиться?!

Зверь присел на задние лапы и, перестав рычать, испытующе наблюдал за замершими в нерешительности людьми.

– Тебе нравятся наши новые братья по оружию?

Ирэна с трудом выдавила слова:

– С тру-удом…

Князь тихо ухмыльнулся.

– Постарайся быстро привыкнуть к их внешнему виду. У нас осталось совсем мало времени. Необходимо, чтобы ты успела подготовить их к маршу.

– Кто разгневал моего господина?

– Ты узнаешь и очень скоро. Пока – тренируй зверей.

Глухой рык. Неужели монстры понимают человеческую речь? И им не нравится к ним обращение – звери? Странные существа!

Князь подтолкнул ее внутрь камеры, за черту порога.

Она вся сжалась в комок, втянула голову в плечи.

Гризолоид поддался всем телом вперед, Ирэна закрылась магическим щитом, обезопасив себя хоть как-то. Тварь ощетинилась, короткая шерсть стала торчком, пасть полураскрыта.

– Гризолоиды не терпят магии, но также имеют к ней, свойственный только им, иммунитет. Их тяжело поразить боевыми заклинаниями. Если бы Грэтем не отмоделировал их инстинкты и рефлексы, зверь оторвал бы тебе голову, а так – негативное ярко выраженное недовольство твоим поведением. Имей это в виду Ирэна! Используешь против них в следующий раз боевое заклятье – будешь разодранным в клочья трупом! Ясно?

– Д-да, мо-ой госпо-дин, – выдавила через силу карательница.

– Тогда знакомься, ученица, это Барс, предводитель и вожак стаи, самый умный и…сильный твой друг! Остальные – ему подчиняются и более подвластны своей природе. Возможно, кто-нибудь из них, уже давно оторвал бы тебе голову!

Издевательские смешки Лестора и "старшей" задели ее нервы…

* * *

– Чего застряли Богдаш?

– Щас узнаю, ваша тайность!

Такой собачий холод! Я думал в Мейдрине лютый мороз, а тут – вьюга за вьюгой.

Послышался скрип снега под подошвами тяжелых гвардейских сапог, легкий стук в промерзшую дверцу кареты.

– Ваша тайность…

– Говори, Богдаш, я не намерен, вылезать с кареты в такой собачий холод! Мы приехали?

– Молочные Пики, граф Коршун.

– Неужели? Какое счастье! – Язвительно выцедил сквозь зубы Сермен, и понял, что с кареты таки придется выбраться. – Архимаг Бартольд звал к себе?

– Покуда нет, ваша тайность.

А стоило дожидаться особых приглашений? Пожалуй, нет.

– Ну, так организуй свиту, Богдаш, как никак в диких краях, не доверяю я магикам! Посетим мессира архимага, собственной персоной. – С этими словами глава Серой Башни, закутавшись в полушубок, выбрался на узкоколейку, что тянулась вьюном через Кроличьи леса и выходила к предгорьям заоблачных высот, под названием – Молочные Пики. Горные клинки укрывались снежными шапками, если разглядывать их с расстояния лесной полосы, а также в солнечную погоду, то верхушки Молочных Пиков искрились и переливались теплым парным молоком. Увидев край Ордена Северных Магов еще два дня назад, Сермен первым делом попытался узнать, конечно, корректно, какое животное доминирует в их горах, горные козы или овцы? Глава ордена Орест Бартольд долго хмурился, затем скалился и, расценив, наконец, шутку, хмыкнув, ответил – что не то, и не другое. Атмосферные осадки – причина белизны и заснеженности остроконечных вершин.

Всего-то, снег и лед! Чудеса природы! Хотя на родине князя Лестора, в Клыках Колдунов, таких природных явлений, до сей поры, не наблюдалось, и вершины Клыков достигали облачной пелены. Правда Сермен Коршун этот момент решил упустить, не испытывать судьбу дважды, особенно чувство юмора.

– Ваша тайность, мы готовы!

Сермен обернулся, отвлекшись от созерцания гор. Богдаш, советник главы, собрал команду достойных себе головорезов, грубые и обветренные на морозе лица с наглыми гримасами. Здоровенные детины! Интересно эти субчики случаем не вчерашние претенденты на эшафот, убийцы и маньяки? Ну, а теперь – рекруты и добровольцы дисциплинарных отрядов Серой Башни. Хорошие молодцы прикрывают его задницу!

– Что-то не припоминаю вас, господа… Кто такие?

– Э-э… а…

– Последний набор. Барон Хорвут прислал. – Вставил быстренько Богдаш, пока один из детин, пытался выдавить из себя хоть слово.

– Барон Хорвут? – Задумался Коршун.

– Так точно, ваша тайность. Эти гос… господа промышляли в его охотничьих угодьях.

– А-а-а, – стал догадываться Сермен. – Все ясно. Вельможный лес.

– Так точно, ваша тайность.

– И какая кара вас ожидала, любезнейшие браконьеры?

– Мой господин, – неожиданно подал голос плечистый, но низкорослый верзила.

– Слушаю.

– Мы не браконьеры. Мы…

– Потрошили охотничий домик… – Закончил за коротышку верзила.

– Можете не объяснять. Барон пришел в неимоверную ярость. И кто вас поймал?

– Мейстер Конвар Гарст и сквайр Чельссер.

Губы графа Коршуна нервно дернулись.

– И вас не казнили на месте? Оставили в живых? Это чудо, господа!

– Барон Хорвут, мой господин… – опять начал коротышка и снова осекся.

– Он был не сам.

– То есть? – Сермену, между прочим, вдруг стало, глубоко интересно, как продолжилась сия история. – Кто же почтил с бароном Хорвутом его именные владения?

Повисла тяжелая пауза, только слышались переклички возниц и язвительные приказы адептов Ордена Магов. Судя по всему, их караван из четырех карет, пяти повозок и трех десятков конных сопровождающих, разгружали имущество и распрягали лошадей на стоянку. А завтра их ждал трудный и кропотливый переход через Молочные Пики в крепость Ордена Северных Магов.

– Герцог Альвинский, ваша тайность.

Если сказать что глава Тайной службы не был удивлен, значит не сказать ничего. А он был настолько удивлен, что не сразу справился со своими эмоциями. Барон Хорвут и герцог Альвинский два непримиримых врага, противника по господству над Северными Королевствами Людей, вдвоем посещают загородную усадьбу барона, и, скорее всего не для охоты и пиров. У герцога Альвинского никогда не находилось для этого времени и тем более он никогда не снизошел бы до такой привилегии для Хорвута, скорее всего – дела. И довольно важные и… страшно серьезные! Все очень-очень интересно! Но потом…

– Богдаш, ввел господ в курс дела?

"Потрошители" переминались с ноги на ногу.

Сермен скользнул взглядом по советнику.

– А как же, ваша тайность! Не без этого…

– Не без всего, Богдаш! – Граф приблизился к доверенному помощнику и процедил в ухо. – Что бы меньше маячили перед глазами Верховного Ордена Магов, ясно?

– Да… да… да, – зачастил Богдаш, понимая всю серьезность слов. – Конечно, мой господин.

– Двое и ты, Богдаш, за мной, остальные – готовить место на ночлег!

– Будет сделано, ваша тайность!

Граф Коршун не стал провожать свиту грозным взором и следить за выполнением поручения, уже и так догадываясь, что головорезы на попятной, и дурачить, плести мятежи, бунты, в ближайшее время не станут, а там дальше – за ними присмотрят аколиты Ордена. Да весьма и весьма странно! Две вещи не вязались с собой, первое – почему барон Хорвут оставил грабителей в живых, второе, самое удивительное, почему Альвинский встречался с бароном, и тем более, тайно, в имении? Снова сплошные вопросы.

Ведь герцог, в первую очередь, должен переживать за свою дочь. А про нее ни слова, ни пол слова. Хотя дальнокрыл был отправлен в храм Хизельмаш с письмом к старейшинам. Воевода Хесам должен был предупредить Южные Губернии Лафим о намерениях князя Лестора и эльфов. Или что-то произошло и он, глава Тайной службы, об этом не знает? Поэтому герцог тайно встречался с бароном и снова заговоры? Государственная целостность?

Мейстер Конвар Гарст и сквайр Чельссер – хладнокровные мясники, и не в их повадках и методах, оставлять расшалившимся "потрошителям" жизни, тем более попавшимся с поличным. Или барон в присутствии герцога сделал исключение?

Глупо и странно? Необходимо за пятеркой присмотреть.

– Ваша тайность…

Сермен даже не заметил, как добрел до повозок и карет Ордена Магов, тем более в сумерках, аколит стоял за бортом, загруженной в два верха повозки, кутаясь в длинный с капюшоном плащ.

– Слушаю… – не имея понятия, как по чину ответить магику, вопросил граф.

– У нас временная стоянка и мессир архимаг, просил явиться в его карету.

Сермен коротко кивнул, соглашаясь с магиком, Богдаш с двумя "охотниками" за легкой добычей, плелись по их следам. Караван остановился на расчищенной от деревьев проплешине, заросшей одинокими дубами и березами, ближе к горным холмам просматривались рукава узких ручейков, что брали свое начало из скалистых недр, а дальше между двумя горными клинками начиналась другая, более опасная тропа, уже змеей, уходящая ввысь Молочных Пиков. Пока не совсем стемнело и еще достаточно светло, что бы разбить до ночи лагерь и выставить караул. Сермен дал себе слово, улечься сегодня в палатке, а не горбится в карете.

– Ваша тайность, сюда! Прошу…

– Оставайтесь поблизости! Богдаш, присмотри за всем!

– Слушаюсь, господин.

Он нырнул в предусмотрительно открытую аколитом дверцу кареты, погружаясь в полумрак строгой атмосферы. Глава Ордена Северных Магов был напряжен и с трудом скрывал раздражение. Лавандовые глаза холодно блестели. Теплый плащ, поверх него медвежий кожух, на голове меховая шапка, руки в варежках, ноги закутаны в махровые одеяла, подушки набитые гусиным пухом. Царское ложе. И тем ни менее – архимаг был чем-то взбешен?

– Разбиваем лагерь на три дня!

– Три дня?!

– Да граф! У нас… проблемы.

– Опять?..

– Что значит опять?! – Лицо Верховного мага горело от ярости. – Вы издеваетесь, Сермен?

– Ни как нет, мессир. Но три дня? За это время мы были б уже в крепости…

– Я вас хорошо понимаю, граф, – тяжело вздохнул Орест Бартольд. – Но случились непредвиденные обстоятельства…

– Какие еще?

– Нас должен был встретить дозор полдня назад в Кроличьих лесах… – архимаг замолчал, обдумывая сказанное.

Сермен в удивлении откинулся на сиденья.

– И где они?

– А я откуда знаю, Коршун? Мы отправляли дальнокрыла в крепость, тот вернулся с подтверждением, что дозорный отряд вышел нам на встречу и ждет в указанном месте – это шесть часов назад, еще в Кроличьих лесах. Я отослал адептов по периметру – никаких следов! Никаких контактов на связь, ни одного дальнокрыла от дозора! Полнейшая тишина!

Коршун с Бартольдом всматривались друг другу в глаза.

– Вы думаете?.. – граф не закончил.

– Лестор!

– Возможно, он добрался до Молочных Пиков первым? И теперь ждет удобного момента, что бы напасть… Напасть на вас!

– И на вас – граф Коршун! Не забывайте и себя, ваша тайность!

Сермен почувствовал тяжесть в груди, холод в позвоночнике. Лестор охотится на них, как на дичь.

– Я приказал выслать отряд из крепости нам в подкрепление, тем более, что лезть в Молочные Пики без вооружения и запаса людей, нет здравого смысла. Можно ждать угрозы от кого угодно – от Лестора, троллей, гоблинов, овражных гномов, эльфов, кто только не идет войной на наш орден, граф! Таких много, Сермен. Меньше союзников, – уже более спокойно произнес архимаг.

– Значит, ждем подкрепления из ордена?

Орест Бартольд молча кивнул.

Сермен долго решался задать вопрос и неожиданно понял, что лучшей возможности не представится.

– Мессир архимаг, ответьте на один… мучающий меня вопрос.

– Да граф, пожалуйста.

– Почему герцог отправил меня с вами в крепость, а не кого-либо из своей непосредственной свиты? Не из канцелярии или Верховного судейства?

Губы архимага тронула легкая ухмылка.

– А вы еще не догадались, Сермен?

Граф изумлено сжал кулаки.

– Нет…

– Проще простого, мой друг. Проще простого. Подумайте сами. Вы ведь подчиняетесь и подчинялись долгие годы ему лично. Ни от кого не зависели и даже всецело, герцог доверил вам жизнь своей дочери. Ответ так прост…

Страхи и опасения Сермена Коршуна одолевавшие еще на пороге в крепость Судейской главы пробуждались и оживали. Государственная измена! Государственная целостность!

Прочитав ответ на лице главы Серой Башни, архимаг широко усмехнулся.

– Да, Сермен. Только мы можем противостоять эльфийским магикам и Лестору! И только вам, Сермен Коршун, Альвинский решился доверить свое самое сокровенное. А власть – власть всегда переходила из рук в руки, если герцог не удержит ее, значит, на смену Королевству Людей придет новый, сильнейший за него владыка. Власть сильнейшим! Так было испокон веков – и будет продолжаться.

Интересно, время для барона Хорвута не наступило?

* * *

– Себастьен, неужто поймали-таки?

Злорадство от чистокровных эльфов, так давно перестало его беспокоить, что он понемногу стал приходить к мысли – а не принимать эльфийскую въедливость в извращенную форму комплиментности, адресованную сугубо его персоне. Себастьян все чаще принимался раздражаться на колкости эльфов, порой незаметно, втихаря, его рука тянулась к рукояти клинка, и как всегда, как он не скрывал это, эльфы углядывали его яростный, судорожный для их понимания, жест, – заливались издевательским, мелодичным смехом, который стыдил и укорял его самолюбие. И тогда, он каждый раз брал себя в руки, заставлял улыбаться, бормотать извинения. И лишь через почти три десятка лет жизни, он научился игнорирующей улыбкой, отстраняться от издевок на полпути к своему честолюбию. К честолюбию полукровки.

– Ба, точно поймали! Во даешь, Себастьян! Ее высочество будет рада…

Ублюдок Марьян! Засранец Марьян! Он это нарошно. Точно нарошно! Упомянул не "его величество", а – "ее высочество"…Выкормыш поганый! Да если знаешь, то молчи! Жаба давит?..

Он поставил ментальный щит к своему сознанию, но успел увидеть: Марьян уловил его яростный и ненавистный гнев. Молодой эльф довольно болтал ногой, обутой в легкие для похода мокасины, сидя на самом нижнем суку ялина. Глаза так и блестели от ехидства.

Подонок!

– Успокойся, Себастьян. Король и Магический Круг заждались тебя, куда вы запропастились? Тебе ведь велено было действовать быстро и аккуратно, а ты что натворил? Бойню устроил на все холмы – мы с ребятами твое чародейство аж отсюда видели, небось, и весь двор в Эль-Фароне залюбовался. Её высочество тоже… – Марьян снова завелся смехом.

За спиной тоже было весело, приглушенно смеялись солдаты, чего в другой раз себе не позволили, отряд вел он, поэтому подчинялись ему, но, ступив, под кроны Эльфрана сразу ощутил многолетнюю скованность и неловкость, – сколько не живи, а для них останешься полукровкой! Он натянул капюшон до носа, в густом мраке ялинов надеялся, что соплеменники не заметят блеска его злых очей. Марьян дурачился на суку так низко, что до него можно было дотянуться рукой. Ну, а что потом? Сорвать наглеца вниз? К чему приведет? Он не посмеет причинить эльфу зла, как бы не старался. Необъяснимая душевная и моральная преграда душила его всегда, только он задумывался причинить чистокровному эльфу боль. Ментальная, подсознательная преграда давила мысль о яростной мести еще в зародыше. Для Себастьяна оставалось лишь одно мучительное избавление – судорожные рефлексы мышц руки, – тянущейся к эфесу клинка.

– А где Кристофьен и Малек? Эльфар Жилич?

Марьян никак не отстанет.

– Убиты, – буркнул Себастьян.

– Убиты? – Растеряно переспросил эльфийский разведчик, затем ледяным голосом продолжил: – как убиты? Как ты мог допустить такое? Куда ты смотрел Себастьен?

Во "Себастьен" – этот ублюдок опять начинает коверкать его имя, так же, как другие его сопливые "дружки".

В ответ маг только ухмыльнулся.

– На закат. Сегодня был прекрасный закат. Солнце красиво опускалось за…

– Твоя шея поплатиться за безразличие к нашему народу!

– Да неужели?

– Тебя не спасет ее рука…

– Заткнитесь оба!!

Они замерли в бушующей ярости, готовой испепелить не только их дрожащие от гнева тела, но и многовековых ялинов, дремавших в сладостном и успокоительном сне. Лучники и солдаты не шевелились, те, кто держали Шоста, Оливию и Ирвин вытянулись с их бесчувственными телами на плечах, а те, кто несли мертвых Кристофьена и Малека – попытались слиться с тенью могучего ялина. То, что осталось от эльфара Жилича, после успешного удара Войчека, решили увековечить на месте.

Себастьян увидел фигуру лейтенанта Олафа Гарьяна отлипшую от сумрака трехсотлетнего ялина. Офицер медленно подошел к нему. За его спиной замелькали тонкие сгустки – вооруженные латники и лучницы всегда готовые открыть огонь.

Гарьян остановился в двух шагах от полукровки. Блеклый луч желтого света разрезал темноту. Себастьян поморщился от колющей секундной боли. Эта дрянь не вербально, но на подсознательном уровне, "читала" его мысленные потоки. Затем копалась в мозгах, идентифицировала личность с прототипом мыслеобразом находящемся в голове лейтенанта Олафа Гарьяна, и если сравнивая не находила чужеродных и враждебных заклятий, захвативших личность Себастьяна, отдавала Гарьяну положительный ответ – особь Себастьян Харуш, идентифицирован, как житель Эль-Фарона, подчиненный королевской чете, а также Магическому Кругу. Так было всегда. Но Себастьян чувствовал – Олаф вечно увлекался когда "читал" его сознание, чуть дольше, чем сознание других эльфов. Предосторожность лесного патруля Эльфрана, а также Барьерной Стражи Эль-Фарона – микросекундный пустяк, но уж слишком долговечный для него, и притом болезненный.

– Каждый раз не без сюрпризов, Себастьян?

Полуэльф криво скосил на Гарьяна, говорить абсолютно ничего не хотелось, а выдавливать из себя оправдания – пускай в следующий раз. Молча, развернувшись, эльфар Себастьян Харуш двинулся в чащу Эльфрана. За спиной мелькали желтые вспышки, лейтенант Гарьян продолжал "прочитывать" каждую персону. Ночную тишину сорвал мелодичный свист – это Марьян созывал свою банду, то есть разведгруппу, обратно в родной город.

Себастьян мрачно ступал по влажному мху, обходя низины с зарослями папоротника, он часто пользовался лесным растением, чтобы выдавливать из сердцевины стебля мякоть, а затем сок, – превосходный компонент для живительной силы.

Его приемный отец – Советник Магического Круга Желин Харуш многому его научил, и многому поведал, в-первую очередь об обычаях и нравах эльфийского народа, прежде чем Себастьян ступил в общество величия, гордости и презрения к неравным себе по крови. Во-вторых, что было трагически для самолюбия, он почему-то думал в юношеские годы, что будет готов столкнуться со всеми трудностями, но внезапно погрузился в яркий и неудержимо гипнотический мир интриг, заговоров, плетущихся за спиной любого вожака, и тем самым оказался не готовым к испытаниям, которые преподнесли ему милые сородичи. Зависнув между генами человека и эльфа, он очень быстро пришел к мысли, что в обществе эльфов ему постоянно суждено балансировать на грани понимания и презрения к его многоличности. Вот этими многослойными врожденными мыслями и чувствами, он много раз пытался определить, какой народ – люди или эльфы – больше привержены к лицемерию и лжи? И после столкновений с первыми, наконец-то нашел более правильный вывод – человекообразным тварям свойственна та же дикая ярость к себе подобным, что постоянно преследует тварь породившуюся из мрака и тьмы. Долгое время дела людей Себастьяна не волновали, но с каждым годом ему стали претить сумасшедшие интриги родственничков, спятивших на власти. Узкий мир эльфов стал давить на него невыносимо, и он чувствовал когда-то добрый и молчаливый Себастьян взорвется, и покинет замкнутый круг Эль-Фарона, но прежде, Эль-Фарон покинут Марьян и его придурошные дружки, и притом навеки! Стычки людей и эльфов долгое время не интересовали Себастьяна, но, вступив в Общину эльфов, он принял законы Эль-Фарона, принял в сердце чувство, повелевавшее его телом – это долг. А законы эльфов неотъемлемы, клятвы – неразрывны!

Желин Харуш мог с гордостью говорить на совете Магического Круга, что его приемный сын, и не дитя чистой эльфийской крови, – свято соблюдает принятые им в юности клятвы.

Проживши почти тридцать лет среди вельмож и советников Магического Круга, Себастьян понял одно, что вполне мог прожить свою недолгую жизнь полукровки, но никогда так и не познать душевных, жизненных порывов, чистокровных остроухих. И тех сознательных поступков их долговечных сердец, понукающих на поражающие ум действия. То, что порой, совершали высокородные эльфы, приводило Себастьяна просто в изумление, а чаще всего в ужас. Но полуэльф стойко держался железных принципов, всегда был готов на любые шокирующие душу случаи.

И вот насмешка – всегда ли? И в этот раз тоже?

– Ты предстанешь перед королем и Кругом за весь этот сыр-бор!

Олаф Гарьян ступал тихо даже для его ушей.

Король. Магический Круг. Вся Община вельможных эльфов. Будет и Мелиса… О боги!

Себастьян молчал. Гарьян четко дал понять, что что-то случилось, вот только что?

– Погибли Жилич, Кристофьен и Малек – Марьян прав, тебе придется ответить за их смерть. Мы редко несли потери в такого рода операциях, а тут…

– Послушай, Олаф, – он надеялся, их никто не слышал, – я делал, что было в моих силах, и ты не в праве меня винить или…

– Я не виню тебя, Себастьян. – Олаф также надеялся, что следующие за ними эльфы заняты своими мыслями. Конечно! – Но Круг давал четкие указания…

Себастьян вновь прервал лейтенанта Барьерной Стражи:

– Я знаю точные указания Круга и короля! Просто, – Себастьян кивнул капюшоном в сторону шагавших позади всех теперь солдат с пленниками, – мальчишка оказался достаточно бойким. Мастера храма не плохо муштруют. Досталось нам и хлопот. Мы загнали их в клещи только у Василисковых холмов, решили взять живьем, думали, не будет сопротивления. Ха! Да просчитались! Мальчишка, – он опять кивнул в темень, – погнал девчонок вперед, а сам – спокойно нас встретил. Я попытался поговорить – мол, сдавайся, куда там! Щенок достал храмовую плеть и давай на Кристофьена и Малека, те, храни их боги, и пали от его рук! Я только успел наложить удар на его сознание. Так и выключил пацана…

– Выключил пацана. – Скептически повторил Гарьян.

– Ну да.

– А эльфар Жилич?

– Эльфар Жилич погиб еще в дайкинском хуторе, нарвался на ледяное плетение мастерового.

– А с девчонками?

– Ибрагим со своими ребятами ловил, – коротко обрезал полукровка.

– Ага, Ибрагим значит. – Лесной патрульный задумался, стал отставать от Себастьяна.

Ну и тем лучше! Достали милые "сородичи", аж до боли!

Себастьян опять остался один со своими мрачными мыслями. Мелиса! Сердце горько забилось и заныло. Вот дуралей – угораздило влюбиться в эльфийку, чья кровь веками принадлежала династии Эльсдинов, эльфийских королей. Полукровка мрачно хмыкнул в душе и ментально блокировал сознание.

Они уже топали по лесу более часа, Марьян со своими вояками тоже отстал позади, видать хотели поглядеть, как Себастьяна встретят в городе. Как встретят? Крепко обнимут и расцелуют! Дайкин желторотый, сопляк, прикончил двух опытных бойцов, стыд и срам! А если точно – ужас! Людская малышня готова давать отпор многолетнему мастерству эльфов. Скоро храмовники настолько зардятся, что пешком по Эльфрану расхаживать станут, по улицам Эль-Фарона – шнырять, в дома, под юбки эльфиек – заглядывать, к дворцу…

Шурх-х!..

Молниеносно Себастьян отвлекся от черных мыслей. Его голубоватые с зеленью глаза кольнули чащу Эльфрана. Справа мелькнуло, едва заметно, призрачно. Черная тень среди зарослей папоротника, толстобрюхих стволов ялинов.

Браши!..

Призраки-браши. Защитное оружие эльфийского народа от непрошеных гостей. Пока Магический Круг Общины эльфов существует – пока существует защита от врагов лесного народа. Призраки-браши охраняли чащи и границы леса. Эльфийский патруль ходил по тайным тропам Эльфрана, только с разрешения Магического Круга, и только под гидом патруля в лес, как и в город, мог попасть чужестранец. Браши курировали весь лес, просачивали тропы, круглосуточно следили за подступами к лесополосе Эльфрана. Они были глазами и ушами Магического Круга, глазами и ушами – короля и королевы.

Теперь об их приближении к городу знала вся знать Эль-Фарона.

Прекрасно! Тем лучше для него и для них – меньше неожиданностей, ненужных неожиданностей. Можно было Кругу и не посылать ему навстречу Марьяна, хватило ведь и одного лейтенанта Гарьяна…

Он внезапно испугался своей мысли – к чему такой эскорт? Почему Круг отправил разведгруппу вперёд, а не лесной патруль?

Себастьян заскрипел зубами. Злость. Горькая злость. Ему не доверяют! Круг стал видеть в нём угрозу? Но почему?

Сколько вопросов, а будут ли ответы?

Эльфар с трудом натянул на лицо маску безразличия, скорее всего во дворце ему откроются все ответы на наболевшие вопросы. Наигранное безразличие снова спасло его самолюбие.

Ночную темень прорезал слабый лилово-зеленый свет – они подходили к барьеру, скрывающему общество эльфов от внешней жизни. Магический барьер. Сфера-кокон, окутавшая Эль-Фарон, жилище амбициозных эльфов.

Себастьян мечтал поглядеть на купол с птичьего полета, рассмотреть насколько творение эльфийских магов практично и драматично в переплетающейся точке, ведущей к их тонкой и изящной красоте. Красоте Эль-Фарона. Ведь город был прекрасен – Себастьян в это верил. Верил, и так же помнил то, что ни единый глаз живого существа не способен узреть великолепие эльфийского народа. Магический Круг и династия Эльсдинов непреклонно соблюдали древний закон, гласящий – жизненный благоустрой и ценности быта эльфов должны хранить тайну для внешнего мира. Мирный покой лесного народа не вправе омрачаться постылыми проблемами людей, гномов, дворфов, троллей, варваров и человекоподобных рас Зоргана. Что за собою несло более краткий и не двусмысленный вердикт – всякой человекоподобной твари, не являющейся эльфам по крови в Эль-Фароне, а также Эльфране – делать было нечего! Исходя из древнего закона Магический Круг от лица королевской четы, постарался защитить город эльфов от внешнего мира – ритуальное колдовство, создало сферу-купол и изолировало остроухих. Эльфы изолировались настолько, насколько позволил им это сделать горький опыт Эльсдара. Так солнце над Зорганом прекратило ласкать своими лучами Эль-Фарон, но эльфары позаботились скрыть и лилово-зеленый купол, создав иллюзию девственного леса. Так красота эльфов осталась лишь для глаз эльфов. Эльфы жили под куполами извечно, даже и в павшем два с половиной года назад Эльсдаре.

Для Себастьяна красота эльфов померкла давно. Он чувствовал, в Эль-Фароне для него назревали проблемы. Два трупа латников обернутся скандалом и наказанием, смерть же эльфара Жилича падет нечастным случаем, Совет Магического Круга, и фавориты дворца растопят пропасть презрения и злобы в его адрес. Себастьян был уверен, они набросятся на него коршунами, растерзают как полевую мышь. В душе разрасталась ноющая боль – в этот раз советник Желин Харуш, его приемный отец, не спасет от жгучих обвинений любимых сородичей.

Легкая дрожь объяла его тело. О боги, помогите!

Слева мелькнула вновь тень. Браши сопровождали их обширный отряд.

Безмозглые твари! Умеют только одно – подчиняться глупым приказам!

Себастьян понимал, что теряет над собой шаткий контроль. Сбавил шаг. Стал ровнее дышать. Слава богам – капюшон скрывал черты лица.

– Ибрагим говорит, ты стоял и спокойно смотрел, как мальчонок убивает ребят? – Олаф подкрался незаметно, слова звенели сталью.

Полуэльф подыскивал нужные, скользкие слова.

– И ничего не предпринимал…

– Предпринимал?! – Себастьян зло давился словами. – Ибрагим сверху, с холма, мог видеть, что твориться у меня перед носом?