Текст книги "Марш Обреченных. Эстафета"

Автор книги: Вадим Климовской

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Вопрос вертелся на языке, но Войчек так и не решился его задать. Правда, зачем задавать, если ответ и так очевиден.

– Тогда старейшины не отважились предложить королеве союз и разрешить воинам народа сильфид обучаться в храме Хизельмаш. Имран Брамт и Герман Зольт посчитали договор абсолютным кощунством и аморальным в отношении философии воинских приоритетов и догм. Хизельмаш отказал королеве в паритете двух школ. Союз так и не состоялся, вряд ли сильфиды могут теперь переживать, поэтому поводу, – прерывистый кашель оборвал речь Хесама.

Войчек жадно впитывал все подробности вековечных хроник. Хроник за выживание боевых наук Хизельмаша и крылатого народа.

Время нельзя было повернуть вспять. Правда, можно изменить настоящее и скорректировать будущее, Войчек решился следовать зову сердца.

– Тогда что же мешает нам объединиться сейчас?

Рихтор перестал мигать, во все глаза, вперившись в мастера, а воевода прекратил кашлять.

– Князь Лестор!

Даже Войчек вздрогнул. Воевода Хесам вымолвил фразу как ругательство. Открыто и грязно, словно этим все сказано.

Так же коротко ответил ему сильфид:

– Племя постарается избавить стены храма от мерзкого колдуна!

– Тогда я даю слово – стены Хизельмаша примут союз королевы, и сильфиды отныне будут обучаться мастерству храмовников!

Войчек трепетно улавливал каждое слово. Границы и стены между двумя расами, двумя народами неожиданно разрушились, будто мосты через реку, одна лишь беда в том, что все это произошло в момент войны и кровавой смуты.

– Клянусь ветрами Ущелья!!

– Клянусь Аллоном!!

Войчек не забыл и свою клятву.

– Клянусь Аллоном, воевода Хесам, что ценою жизни достану священные реликвии храма!

Холодный ветер скрепил три клятвы намертво и навеки.

Навеки отобрав последние крохи жизни Хесама…

Тишина ворвалась в грот пещеры, разнеслась по щелям, дожидаясь удобного момента для атаки.

– Воевода Хесам? – Войчек опасливо тронул военачальника храма за плечо. – Хесам? Хеса…

– Оставь его, мастер Войчек, Хесам мертв!

Войчек закрыл глаза воеводе. Пустота и безызвестность заполнили невидящее сердце мастера. Что теперь делать? Легко говорить и раздавать клятвы, а вот их вершить и претворять в жизнь, другое дело! Как вернуть реликвии, ведь храм, небось, наводнен наемниками и адептами Лестора? Надо сперва наперво попасть в стены храма.

– Его необходимо похоронить, – отстранено проговорил Войчек.

Рихтор сорвался с куска скалы.

– Это займет лишнего времени, не лучше оставить тело здесь на произвол природы? Можно сбросить его в пропасть…

– Что?! Рихтор ты спятил? – кулаки мастера сжались от бешеной ярости.

Крылан круто замолотил воздух, слова Войчека не столько обидели, как разъярили. Сильфид готовился вступить в схватку, если храмовник не найдет должного оправдания своим словам.

– Человек, ты можешь поплатиться за свои выражения!

– Рихтор остановись! – Войчек уже слышал этот властный и требовательный голос.

Королева сильфид!

Из недр пещеры доносится шелест десятка трех крыл, сильфиды вырываются из темноты скал. Они обступают Войчека, замирают над телом мертвого Хесама, кружат перед гневно-трепещущим Рихтором.

– Остынь, Рихтор! Я привела воинов, вместе вы подниметесь в залы храма, свершите последнюю волю воеводы, затем вернетесь в нашу цитадель. Давний союз храма и сильфид должен свершиться! А телом Хесама – мы позаботимся! Спешите, Рихтор! Действуйте, Войчек! Последняя воля воеводы – закон!

Мастер подобострастно поклонился королеве.

Королева приблизилась на расстояние протянутой руки.

– Сверши волю и нашего народа, Войчек.

Практически умоляюще!..

– Постараюсь, королева…

– Мальра, – едва слышно, чуть колебля натянутые струны нервов.

Круг сильфид сомкнулся, крыланы ждали от него результатов и действий.

Войчек поднял ятаганы воеводы. Он готов был идти в бой! Значит пора наступать!

– Позаботься о Хесаме!..

– Ступай, Войчек…

Их тени растворились во мраке пещеры.

– В цитадель…

Королева четко отдала приказ своему эскорту.

Пятерка сильфид подхватила мертвого храмовника, понесла за своей королевой, потянулись ряды остальных крыланов. Росчерк от пламени костра скользнул по бледной гримасе Хесама, мертвой и спокойной. Смертельно спокойной!..

* * *

Руки мелко дрожали…

Марек осторожно протиснулся между рядами дубовых бочек. Запасы храма были настолько велики, что даже сосущее чувство острой опасности, не способно как, оказалось, отвлечь его внимание от многолетних винных бочек, заполненных разными сортами изысканных букетов. Ряды чередовались один за другим. Красное и белое вино. Сухое, полусладкое и сладкое, крепленое. На любой вкус. Молодое и игристое вино соперничало с двадцати и тридцатилетними "долгожителями". Марек и не предполагал, что старейшины и старшие мастера такие утонченные гурманы? У себя на родине, в Южных губерниях Лафим, в юные свои годы, он только начинал познавать искусство виноделия, здесь же, в главном замке храма Хизельмаш, в подземельях винного погреба, он столкнулся с тем фактом, что вожди ордена не только слыли мастерами боевых искусств, но и также, свободными ценителями божественного напитка. Руки хоть и дрожали, но так и тянулись к вбитым в бока бочек, пробкам! Так хотелось распробовать то красное сухое или красное крепленое! Напиться и забыться!

Суровая ответственность и порядочность взяли вверх над безрассудностью, Марек подавил желание плюнуть на все, и продолжил разведывательный экскурс по залам и галереям погреба. Тот вечер, вспоминался кошмарным сном, паника обрушилась снежной лавиной, он и те, не многие, кто бросились искать спасения в лабиринтах подземных катакомб, теперь жадно критиковали и обвиняли подмастерье в трусости и, что горче всего, в предательстве. Как же объяснить сопливым девчонкам и парням, что мастера в первую очередь бросились на защиту их жизней, а затем, когда стало абсолютно ясно, что врага не удержать, молниеносно стали отдавать прямые приказы, покинуть расположения и уходить искать убежище. Ведь только там, подмастерье, ученики и рекруты могли надеяться на малейшую, эфемерную надежду, спасти никчемные души. Так и поступили: Марек, Кинди, Ласка, Варкесс, Дубник, Ежник и Стручок, самые шустрые, и самые головастые из молодого подмастерья – исходя из приказов старших. Остальные, кто не пошел с ними, остались в казармах, либо побежали сразу подмогой на крепостные стены, а кто-то и вовсе, впал в ступор, забился в какой-то угол и молил Аллона о снисходительной помощи. Каждый в трудную минуту поступил по-своему, в зависимости от силы воли и борьбы с внутренним страхом. Такие передовые и уверенные в себе личности, как Марек, Ласка и Ежник не пошли наповоду эмоций, а бросились сначала в гущу событий, но, подавив гордость и темперамент, пришли к скорому выводу, что с вероломным противником надобно бороться умом и дисциплиной, а уже потом, опрометчиво нестись на баррикады. Пришли к тому, что правильней всего – уберечь жизни, сориентироваться в ситуации, и организовано подготовившись, устроить спланированную контратаку.

После долгой и нервной ночки, Марек первым вызвался пойти в разведку. Прочесать погреб и холодильные камеры, затем продовольственные склады и, наконец, кухню, где начинался выход на первый жилой этаж.

Первые сто метров подмастер преодолел бодро и решительно, потом в следующем зале винохранилища, Марек почувствовал мелкую и неприятную дрожь, почему-то никак не успокаивающуюся? Почему?..

Блуждать в догадках для него не имело смысла, он до немоты в пальцах сжал звенья эмбраго, мысленно попросив Аллона, укрепить его силы и уже более осторожно двинулся по каменному полу.

Плиты были подогнаны, умело и аккуратно, оставляя между собой, едва заметные швы.

Храмовник крался, не спеша, сливаясь с тенью и замирая между рядами бочек. Тренировки Сарма, натаскивания Войчека, руководство Матеуса – все не прошло даром для молодого подмастера, вскоре, он должен был стать старшим подмастером, а затем и самим мастером. Но кто теперь примет его школу? Кто проведет испытания и квалификацию? Устоял ли храм против агрессора? Он пытался достучаться до сознания мастеровых, но их разумы оставались, закрыты для мыслеречи. Странно и неприятно! Неприятно оказаться одиноким, когда вокруг неизвестность и притом опасность!

Марек покинул две залы бочек, судя по датам и штампам, здесь хранили вино еще тридцатилетней давности, а в последних рядах, где он мышью проскользнул, разгоняя мелкую пыль и вовсе пятидесятилетней выдержки. "Долгожители". В основном красное сухое и притом с Южных губерний Лафим, гордость его родины! За шедеврами виноделия тянулись более просторные галереи, что были забиты более молодым вином, но оттого не менее привлекательным. Марек даже на минуту застыл, удивляясь, зачем храму Хизельмаш такие запасы алкоголя? Ведь пили в стенах ордена очень редко. Возможно, редко, но зато вполне метко?

Вспоминая скорое бегство, Марек пришел к выводу, что за анфиладой галерей винного погреба, начинаются продовольственные склады, а параллельно тех помещений заваленных продуктами – холодильные отсеки с морожеными рыбой и мясом. Первым делом решил осмотреться вокруг, ведь нельзя было допустить, чтобы враг незаметно подкрался к их убежищу. В голове скользнула запоздалая мысль, Ласка, возможно, была права, лучше следовало идти в разведку вдвоем или даже втроем, прихватив еще Ежника, да Марек уже не хотел идти на неоправданный риск. Пускай он затратит больше времени на осмотр, зато меньше привлечет нежелательного внимания и шороха.

Продовольственные залы встретили его с той же натянутой тишиной, с которой провожали галереи винных рядов, стеллажи с кадками молочных продуктов, сырные головешки, мешки с крупами, с мукой, мешки с горохом и бобами, вяленое мясо, кольца колбас, закопченные тушки оленины, баранины, свинины и птицы, консервации ягод и овощей, салатов, сушеные пучки трав, грибов, тех же ягод, пряности и специи, бутыли разлитого из бочек вина. Кто-то подготовил их, прежде чем на храм совершили атаку? Старейшины и старшие мастера в свободное время точно не горевали, дегустируя каждый вечер и каждый ужин.

Марек остановил свой взгляд на десятке закупоренных бутылок. Сглотнул жадно и, прикинув, решил на обратном пути не пройти мимо продовольственного склада, а прихватить в пустой мешок на парочку дней припаса еды и питья. Удовлетворено кивнув своим беглым мыслям, храмовник поспешил продолжить инспекцию залов. Мешки с крупами и мукой, горохом и бобами, сушеными ягодами и фруктами поднимались штабелями под самые четырехметровые потолки. Марек критически обходил и осматривал сотни тюков, насторожено крутя головой и почему-то с постоянным испугом ожидая с каждого угла, стремительного нападения неизвестного врага? Кто же так молниеносно напал на храм? Кто коварно обрушил неизведанную мощь и силу на опытнейших бойцов Хизельмаша? Кто?..

Такие мысли только пугали, и Марек постарался их отогнать прочь из головы, сейчас не время канючить и пускать нюни!

В холодильные камеры он заглянул мельком, решил не тратить на то своего драгоценного времени, как оказалось в последующие мгновения зря. Именно оттуда Марек шестым чувством почувствовал исходящую липкую опасность. Настойчивую! Подкравшуюся под самое нутро! Он замер на полушаге. Замерз на месте. Медленно обернулся и крадучись, вернулся к источаемым холод секциям.

Холод бил невыносимый. И подмастер удивился, отчего же холодильники с первого раза, не привлекли его обостренного внимания? Почему он снисходительно прошел мимо разящей опасности? Куда подевался натренированный боевой опыт?

Уже возле полуприкрытой двери, из которой веяло замогильным холодом, он услышал хруст и возню. Хруст перемолотых костей, треск разрываемой плоти и шорох тела по каменным плитам. Кто-то упорно рвал жертву на куски, поглощал мясо и кости, при этом разрывал останки на мельчайшие кусочки, удобные для поглощения.

Марек почувствовал, как к горлу подступает леденящая душу тошнота и ужас. Кто пиршествовал в холодильной камере? С трудом верилось, что неизвестной жертвой мог быть один из бойцов храма Хизельмаш. Марек приблизился к двери, сел на корточки, оперся левой рукой об холодный каменный пол и потянулся к двери, чтобы, приоткрыв ее, заглянуть в отсек, но неожиданно замер…

Левая рука скользнула, и подмастер чудом не разъехался по полу, только собранность и везение спасли ему жизнь. Лишний шум мог привлечь незнакомого гостя. Марек с трепетом уставился на темный развод на плитах, даже в полумраке от притухших светильников, подмастер рассмотрел вязкую и липкую кровь. Шлейфы кровяных разводов тянулись от самих ступенек, что поднимались к жилым этажам. Пятна крови, где лужами, а где горошинами, тянулись через продовольственный склад к холодильным камерам. Враг?! Точно враг!!

Марек терялся в догадках, зачем неизвестному противнику оставлять кровяные следы и прятаться в морозилке? Возможно, он проголодался и решил перекусить? Сырым мясом?! Храмовник судорожно сглотнул встрявший поперек горла комок. Медленно, чуть нежно, он приоткрыл дверь. Повеяло холодом и сырым, замороженным мясом. Характерный запах только освеженного мяса и крови. Марек заглянул в щель. В холодильных отсеках сгустился непроглядный мрак, ряды свиных и телячьих туш, гирляндами свешивались до самого пола, Марек еще больше приоткрыл дверную щель. Хруст разрываемого мяса ворвался в его онемевший от страха слух, набатным колоколом, подмастер мгновенно нервно дернулся, дверь коротко скрипнула. Хруст мгновенно прекратился. Марек от страха едва ли не наложил в штаны. Затаился, не смея даже дышать. Неведомый враг после короткой передышки возобновил трапезу. Треск и хруст… Треск и шокирующий хруст…

Храмовник сильнее надавил на тяжеленную дверцу, та поддался еще на пять дюймов и Марек протиснул голову в леденящий мрак. Мрак страха и ужаса.

В той части морозилки, откуда доносились звуки пиршества, стояла кромешная темень и подмастер, как и не пытался, все равно не смог усмотреть противника. Мельтешащий в голове страх, а вместе с ним паника отступили, спасовав перед любопытством и злостью. Марек ступил на четвереньки, отдавшись воле случаю. Глаза, наконец, успели привыкнуть к темноте, и паренек воочию рассмотрел врага.

Массивное, мускулистое, чуть ли не сплошные узлы мышц тело, приплюснутая голова и ряды острых зубов. Когтистые лапы упорно раздирающие плоть. Тварь жрала тушу телятины, став к входу полуоборотом, так что ее внимание было абсолютно сосредоточено к сплошным рядам замороженных туш. Что больше всего шокировало Марека, так то, что зверь обложился не только животными останками, а также – человеческими. Храмовника чуть не вырвало, когда он узрел окровавленные лохмотья и расчлененные куски плоти. Опознать погибших было вовсе не реально, но уже один тот факт, что среди пиршества оказались несчастные люди, привел Марека в неописуемый ужас. Сначала он решил наброситься на тварь всем своим магическим арсеналом, но потом здравый ум взял вверх над безрассудством.

В холодильных камерах использовалась пассивная магия – заклятье-холод, плетения льда и стужи, довольно мощная форма боевой магии, но так, как использовался только неактивный ее элемент, то есть пассивная сторона, то заклинание работало в силу строго учтенных комбинаций. А их было лишь две. Первая – держать температуру для заморозки мяса. Вторая – охлаждать помещения до определенного градуса, при котором можно хранить мясо. Охлаждать отсеки и замораживать продукт или сырье. Как тварь настолько долго могла находиться в низкотемпературном помещении, для Марека оставалось загадкой? Но что больше его поразило, так это поглощающий фон, источающий монстром, с помощью которого он впитывал в себя, разлитое по отсекам, пассивное волшебство мастеровых. От такого факта знобило и коробило. Тварь не только жрала, но и запасалась магической энергией, словно морская губка!

Атака магическими арканами отменялась сама собой, Марек не просто чувствовал провал подобной акции, но смертельный исход самого творимого поступка. Следовало предпринять альтернативный ход и, храмовник его совершил…

Ершом юркнул в дверной проем и дал деру!

Старался бежать быстро и в то же время тихо, как можно меньше совершая по пути ошибок и движений.

В диком беге по продовольственным галереям и винному погребу, Марек не намерено, а в пылу безумной паники, забыл самое главное – припасов на всех! Жратву, на всю их оголодавшую за ночь ораву! Но спешка и бег вывели его из колеи. Выбели из точного и уверенного ритма, и бросили в погоню за собственной жизнью. Подмастер лихорадочно надеялся, что спасти ее, ему все же удастся. Ряды молодых вин пролетел быстрее ветра, на пару секунд замешкался, чтобы обогнуть широкие галереи бочек, затем скользнул над их колонной, мышью прошмыгнул ровную кавалькаду, под их уложенными на бока рядами, и выскочил с другой стороны. На ощупь нашел низкий проход в темный тоннель, который и вел к их тайному логову. Схрону. Секрету. Временному тайнику.

Сразу на подступах почувствовал массивный магический щит, а за ним, следом, яростный вихрь, вот-вот готовящегося ураганного смерча. И как им удалось воссоздать такое опасное плетение в столь замкнутых стенах? Вязь Ласки и Ежника сто процентов!

– Марек ты?!

– Я! Да я это!..

– Чего молча прешь? Придурок!

Ого! На посту сама Ласка, с ней все строго и почину!..

– У меня новости…

– Какие? Хоть хорошие?

– Как сказать…

– Давай, топай уже! Мы щит убрали.

Марек насторожено, словно боясь получить удара, полез вперед. Стены каменного рукава, что вели, к их секрету ссужались, что в первую очередь радовало и прибавляло уверенность в схроне, – не любой враг мог протиснуться в такие узкие стены и не любой мог потом выбраться обратно. Логово было рассчитано на таких юрких и скользких в движениях храмовников.

Тайник оправдывал себя…

Марек ужасающе трудно прополз последние сантиметры пути, царапаясь об острые камни руки и коленья.

– Аллон побери, эти стены!

– Х-ха, они тебя берегут! Радуйся же! – Вставил свои слова вечно кислый на настроение Варкесс. – Залазь, давай!

Зарябил легкий свет от магических светильников и Марек выбрался на ровную площадку, выложенную из обожженных в печах кирпичей, что являла собой неширокий альков, за которым начинался и сам желанный тайник. В алькове его встретили Ласка и Варкесс на самых подступах в схрон, на корточках у горевшей волшебным светом лампы, восседал Ежник, чернявый и строгий паренек, следующий за Мареком претендент на старшего подмастера и мастера. Их взоры коротко скрестились, на Ласку и Варкесса Марек старался не смотреть, они еще молоды принимать здравые решения, тем более касавшихся жизни всей группы. Дальше на плащах и мешках разместились все члены их мелкой команды. Вроде дремали? Кто-то может, спал? Правда, вряд ли кто-то из храмовников мог уснуть в такие роковые и трудные минуты?

– Не тяни, Марек, говори, что нового?

Ежник первым прервал затянувшееся молчание.

– А что говорить – беда кругом, – он сперва, от неожиданности даже не узнал своего, надтреснутого и напряженного голоса.

– Что за беда? Храм взяли? Кругом враг? Ты видел противника?

Вопросы пока задавал Ежник, но Марек видел, как насторожились Ласка и Варкесс, как завозились на плащах и мешках другие спящие, пробуждающиеся ото сна и дремоты товарищи, разбуженные его приходом и ответами.

– Всей картины не видел. В жилые этажи не поднимался, не успел. Мастеровых или старейшин тоже не встретил. В общем, дошел только до холодильных камер, там и встретился с врагом, – на последнем слове голос дрогнул, и Ласка с Ежником услыхав его сбившийся тембр, подсели и поддались поближе.

– Много их?

– Идут к нам?

– Ты запутал след?

– Расставил ловушки?

– Если что – мы услышим их приближение!

Вопросы полились, чего и следовало ожидать.

След?! Запутать след!! Он забыл оставить за собой арканы-ловушки, теперь противник легко сможет найти дорогу в убежище! Магия!!

– Враг не человек!

В немом ужасе и недоумении в полумраке, он почувствовал распаляющийся жар страха.

– Эти твари питаются магией. Против них бессмысленно колдовство!

– Ты уверен, Марек?

Физиономия Ежника побледнела, Ласка была не лучше. Кинди на мешках ойкнула.

– Разодранные тела в холодильнике, я видел, как тварь дожирала тело храмовника…

Шок и паника! Страх и неуверенность!

– Ты рассмотрел кто это?..

– Конечно же, нет, Ежник! Как я мог рассмотреть обглоданные до костей останки?

Заверещала Кинди, забились в угол Стручок и Дубник, остальные примерзли на своих местах.

– Что будем делать?

– Надо…

Четкий далекий шорох, словно огромное и притом массивное тело пытается пролезть в узкий коридор и тем самым цепляет шерстью стены. Шерстью?!

Марек почувствовал жалящую сознание дрожь. Тварь все время шла по его следам?! Ступала за его спиной? Неслась по пятам!

Теперь закричали четверо храмовников.

– Тише!! Она не пролезет в схрон слишком… – Подмастер вспомнил узлы мышц, – слишком огромная.

Тишина…

Клац. Клац. Клац-клац…

Звериный рык. Рев!!

Уже близко. Уже в тоннеле на подступах к их тайному, а теперь раскрытому логову.

Клац. Рык. Нестерпимый ужасающий рык.

Шорох и скрежет шерсти. Тварюга дралась через силу к человеческой плоти. К парням и девчонкам. К источникам магической силы.

Клац. Рык. Рев!

Окаменевшие конечности!

Храмовники парализовано пялились во тьму коридора. В горящие смертью глаза зверя. Кто-то судорожно верещал от страха. Кто-то сидел в ступоре. По ногам Дубника разливалось горячее тепло – он обмочился в форменные штаны…

Жесткое клацанье зубов…

Пронзительный рык…

Яростный и жестокий рев…

Зверь разевал пасть и кусал воздух, притом мощный торс изгибался и тело монстра, шурша боками по стенам, протискивалось в логово храмовников. Пасть тянулась к впавшим в штопор беглецам, с каждым разом подбираясь все ближе и ближе. Ужасало до истерики, как существо, имея такую комплекцию, способно в столь краткие мгновения времени, перестраивать свое тело и стремиться к цели? Зверь даже не думал отступать, жадно приближаясь к подмастерью. Источник мяса и магической энергии тянул гризолоида похлеще бочки с медом!

– Клинки к бою, – тихо пробормотал Марек, кидаясь в темноту схрона, где было собрано ихнее оружие, хватаясь за меч.

Ежник, Кинди, Ласка и Стручок последовали его примеру, расхватывая личное вооружение, Варкесс распустил цепь эмбраго. Звенья магической цепи блеснули в полумраке – готовые к битве. Ежник и Ласка с Варкессом потянулись к магии…

– Осторожней!! Она адаптирована к магии! – закричал Марек, и три храмовника мгновенно обрубали внутреннюю силу.

– Брать тварь железом! Только сталью!

Храмовники заняли позиции и боевые стойки.

Гризолоид почуяв подготовку людей, заревел еще громче.

Очередной скачок вперед, клацанье пасти, рык и тварь приблизилась к алькову, и еще несколько телодвижений и монстр дотянется до стен каменного мешка, и тогда дайкины и гризолоид втянутся в смертельную битву, исход которой – жизни молодых бойцов храма Хизельмаш.

Сантиметр за сантиметром…

Тварюга практически добралась до алькова и схватка должна была вот-вот начаться.

– Рихтор!.. Комх!.. Тульх!.. Огонь!! Огонь!!!

Храмовники инстинктивно раздались в стороны, только Аллоном известно какими причинами руководствуясь, толи рефлексами, толи внутренними чувствами или полагаясь просто по наитию?

В полумраке волшебных светильников, они не увидели тонкие жала коротких стрел, устремленных в пасть и тело гризолоида. Существо нестерпимо зарычало, замахало когтистыми передними лапами, пытаясь ухватиться за края стен алькова, чтобы втянуть свой мощный торс в более широкое пространство, в котором можно было сгруппироваться, оттолкнуться задними лапами от каменных перегородок и бросить тело на застывших в немом ужасе людей. Появление сильфид вывело гризолоида из равновесия, а дальнейший ход событий и вовсе, привел зверя в паническую злость.

Молодые бойцы настолько всполошились активным действиям сильфид, насколько изумились неожиданным появлением самого мастера клинка и ножа Войчека. Старшего и натренированного командира и руководителя. С первых минут боя он взял всю инициативу на себя.

– Марек и Ежник – уберите всех прочь! Дорогу сильфидам, они уже имеют опыт войны с этими тварями…

Подмастерье отступило за спины крыланам. Две дюжины летучих бойцов атаковали застрявшего монстра. Посыпался дождь мелких стрел. Дротиков. Копий. Многие древки отскакивали от бронированной шкуры твари, но самые удачные выстрелы и удары попадали в цели и причиняли зверю нестерпимую боль. Именно натиск сильфид приостановил продвижение существа в секрет, именно отряд крыланов остановил яростного гризолоида, готового разорвать подмастерье, а теперь тем более и наглых сильфид. Для твари остались последние секунды, тело окончательно застряло, и тогда Войчек выскочил перед мордой нечисти. Мастер высвободил из ножен ятаганы покойного Хесама, и умело, орудуя ими, кинулся на гризолоида.

Тварь рычала, кусалась и ревела, отгоняя храмовника на более безопасное расстояние, чтобы ятаганы перестали причинять боль и тем самым, злость. Изогнутые клинки секли стальные мышцы, рассекая шкуру. Когда выпады монстра казались опасными, Войчек отступал, предоставляя сильфидам довершать битву: осыпать зверя дротиками и стрелами. Под предводительством Рихтора, летуны организовали серьезную атаку и нанесли нечисти ощутимый удар. Гризолоид стал слабеть, его выпады постепенно становились вялыми и рассеянными. Сильфиды и Войчек измотали животное настолько, что монстр, стал пропускать серии контрударов, за дело взялись и стоявшие оторопь и подмастерья. Первым пришел на помощь Войчеку Марек, за ним последовали Ежник и Варкесс с боевой цепью. Эмбраго вовсе переломил ход боя – вцепившись в шею существу острыми звеньями. Варкесс попытался крутануть кровного друга на себя, но зверь особо яростно зарычав, повернул пасть и вгрызся в стальные кольца цепи клыками. Затянулась стычка. Варкесс уперся ногами в пол, гризолоид норовил раскусить металл и избавиться от жадной хватки.

– Бейте со всех сторон! Не дайте твари освободиться! – неожиданно приказал Войчек.

Хорошо сказано, но как исполнить приказ? Зверь зажат, и борьба проходила в замкнутом помещении.

Вновь пришли на выручку сильфиды: обстреляли монстра стрелами, задние ряды крыланов запустили в гризолоида дротики. Тварь неистово заревела, неистово и затравлено, вдруг почувствовав загнанность и шагавшую рядом смерть. Боевой берсеркер колдуна Грэтема и князя Лестора внезапно остро ощутил поступь неумолимой гибели, что мгновенно окунуло его в беспощадную ярость и безудержную ненависть. Гризолоид набрался последних сил для последнего боя, задние лапы обрушились на стенки каменного тоннеля. Зверь забился в ловушке.

– Рубите тварь!! – Заревел в диком крике мастер Войчек, так что задрожали стены тайника.

На мгновение схрон храмовников превратился в водоворот, стали и клыков, в котором только чудом не пострадали подмастерья, но к ужасу всех погиб сильфид, неосторожно подвернувшийся под передние лапы зверя. Монстр разорвал крылана пополам и летун в кровавых клочьях был отброшен в сторону, где, забившись в агониях, вскоре мирно затих. Смерть соратника привела бойцов в безумство, сильфиды оттеснили не только молодое подмастерье, но и Войчека, после чего забили монстра насмерть. Гризолоид затих тихо без конвульсий, будто устав от боя и временно потеряв к окружающему миру интерес.

Несколько ударов сердца молча взирали на остывающий труп зверя. Сильфиды склонились и переговаривались над телом погибшего товарища. Войчек присел на раскиданные в углу лежки плащи, опустив испачканные кровью ятаганы. Медленно обвел подмастерье задумчивым взглядом.

– Это все кто выжил?

Вперед выступил изможденный боем Марек.

– Все, мастер Войчек. Все кто успел уйти в ту ночь из казарм. Остальные остались в расположениях или бросились на помощь старейшинам и мастеровым.

– Ясно, – Войчек настолько был выжат боем, что уже не находил слов для разговора.

Кинди и Ласка прижались друг к другу, успокаивая себя, Стручок и Дубник вели себя не лучше, бой полностью измотал, расшатал испорченные нервы. Кто еще держался, так это Марек и Варкесс. К ним и обратился Войчек, как к наиболее старшим в отряде.

– Будем уходить наверх поближе к жилым этажам, надо разведать ситуацию, возможно, кто-то еще остался в живых? А возможно, нуждается в помощи? В общем, есть шанс, что звери и люди Лестора не заняли храм, а бой продолжается, а эта тварь, – он кивнул на останки гризолоида, – всего лишь передовой боец, отправленный командованием Грэтема нам в тыл, поэтому выдвигаемся из убежища к главным залам храма.

Подмастерье осмысливало сказанное.

– На храм напал Лестор?

Голос Варкесс прозвучал надтреснуто.

Войчек едва кивнул.

В сознании билась единственная мысль:

"Отобрать священные реликвии храма из рук колдуна Грэтема. Если, конечно, те добрались до них, если же нет, то – завладев драгоценными артефактами, уносить ноги подальше из Откосых гор. Сильфидские разведчики не могли ошибиться, нападавшие – воины Лестора. Тогда спасение одно – спасение молодых подмастерьев, они оплот храма Хизельмаш. Клятвы, данные воеводе Хесам, надлежало сурово выполнять!"

– Тогда немедленно выдвигаемся!..

Воздух разрезали крылья, Рихтор приблизился на уровень глаз, Войчек поймал его хмурый и сдержанный взгляд.

– Мы чуем опасность! К зверю идет помощь. Здесь оставаться небезопасно. Надо срочно уходить!

Войчек подвелся, окинул подмастерье требовательным взором. Пора уносить ноги!

Храмовники тренировано и быстро собрались, мастер отдал команду следовать за отрядом летунов, сильфиды один за другим исчезали во мраке тоннеля, Варкесс первым, за ним девчонки, затем Стручок и Дубник, Марек уже готов был прыгнуть в темноту следующим, когда рука Войчека его приостановила.

– Попадем в храм через Ониксовую галерею, там, если коридоры и вещевой склад не заняты, возьмем с собой теплой одежды, путь предстоит нелегкий. Да и, – мастер слегка осекся, – заставишь переодеться Дубника, похоже, он обмочился в штаны. От него уже несет мочой за километры, не дай Аллон, еще выдаст нас!

Марек растеряно и сконфужено согласился.

Их разношерстный отряд скрылся в лабиринтах катакомб…

* * *

Три дня назад они покинули земли графа Земана…

Три дня они в сопровождении конного отряда из Резервной Королевской армии, гнали лошадей по заснеженным дорогам строго на север, прокладывая и утрамбовывая снег на северном тракте, а также объезжая наносы из сугробов и буреломы. То тут, то там встречались отголоски снежных бурь, особенно страшными представлялись картины на редколесных участках тракта, стихия поваляла сосны и дубы. С ужасом, всадники застывали в седлах и трепетно наблюдали последствия ураганов: выкорчеванные деревья с корнями, тут же занесенные снегом, сломанные в корень посадки фруктовых стволов, что начинались по обеим сторонам тракта, ведь путники по расчетам лейтенанта Арута Сорбата уже миновали придорожный знак, что отмечал границы ничейных земель Королевского леса, со времен войны с эльфами, так и незаселенный никем, участок земли. Два раза объезжали по мостам неширокие разливы Дубравки и уже в третий раз, лейтенант скомандовал привал в жидкой лесной полосе, смешанных стволов, чтобы переждать ночь и на утро, по словам Сорбата, выехать к поселениям графа Халоута, дальше до самого Мейдрина, столицы Северного Королевства Людей было рукой подать, правда, будут уже встречаться патрули герцогских вельмож, что, по словам того же Сорбата, являлось принеприятнейшей процедурой. Мастер Сарм лишь коротко и отстранено на то кивнул, поглощенный в глубокие и невеселые раздумья. А подумать и поразмышлять было о чем!