Текст книги "Опасности прекрасный лик"

Автор книги: Уинслоу Элиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

ГЛАВА 19

Телефон зазвонил, когда Дом был в ванне. Тони сидела на краю и потягивала водку с апельсиновым соком. Месяц прошел с тех пор, как Пенни окончила школу. Сейчас был конец июня, и Тони опять по выходным навещала Дома.

– Ты не можешь взять трубку? – спросил Дом.

– Пусть ответит автоответчик, – лениво сказала Тони.

– А ты уверена, что не хочешь присоединиться ко мне? Тут полно места.

– Мой самолет улетает в восемь. Нет времени. Пойду лучше еще раз наполню наши стаканы.

Дом погрузился в воду. Тони не включила свет, и в ванной комнате был полумрак. Через открытое окно доносился аромат мальвы. Дом жил здесь, в этом доме из дерева и стекла в Топанга-каньоне, полгода, с самого времени своего переезда в Лос-Анджелес. Ему нравилось здесь, за городом, среди холмов. Это помогало ему провести как бы черту между изнуряющей работой в компании и домашним отдыхом.

Тони считала, что дом слишком мал и расположен чересчур далеко, чтобы служить жилищем человеку, который наверняка станет однажды президентом компании «Америкэн продакшн групп». Джонни тоже так считал, но это объяснялось тем, что он пытался продать свой импозантный особняк на вершине холмов в Пасифик-Палисейдс, и хотел, чтобы его купил Дом.

Тони вернулась со стаканами и включила свет. Дом улыбнулся ей. Ее зеленые глаза с желтыми зрачками улыбнулись в ответ.

Скоро она тоже оказалась в ванне.

К тому времени, когда Дом вышел из ванной и вытерся, на автоответчике было несколько сообщений для него. Тони отправилась вниз на кухню, чтобы приготовить что-нибудь перекусить, а он уселся прослушать их. Первый звонок был от матери.

– Дом, дорогой, позвони мне, пожалуйста, скорее, как только сможешь.

Нахмурившись, Дом повязал полотенце вокруг бедер. Следующий звонок был от Джонни.

– Мама сказала тебе про Пенни? Что делать? Мы должны что-то предпринять. Я никогда не прощу себе, если с ней что-то случится… Но он обещал, что не притронется к ней… – Голос у Джонни был сбивчивый: наверняка он был пьян. Звонок его закончился рыданиями.

Охваченный сильной тревогой, Дом стал слушать дальше. Третий звонок был опять от матери.

– Дом, ты у себя? Пожалуйста, сними трубку, если ты дома…

Дом выругался, обращаясь к автоответчику, и набрал номер матери. Тони вошла в комнату, держа в руках поднос с сыром и крекерами и двумя стаканами. Она остановилась, чтобы послушать.

– Я только что прослушал твои сообщения на автоответчике, – говорил Дом в телефонную трубку. – Что случилось?

– Пенни… – сказала Сьюзан, голос ее срывался от волнения. – Она пропала.

– Что значит «пропала»?

– Она сказала, что выписывается из больницы завтра, но на самом деле выписалась сегодня. В последний раз ее видели в автобусе, направлявшемся в Олбани. Никто не знает, что произошло с ней после этого.

– Ты хочешь сказать, что она сбежала?

– Но это так не похоже на нее, Дом! Я никогда не думала, что она испугается и сбежит.

– О Господи!

– Она так говорила со мной в госпитале, что мы обе ревели, но мне и в голову не пришло, что она задумала такое!

– Ты одна? – с трудом выдавил из себя Дом.

– Нет, Джастин со мной. Именно так мы и обнаружили, что она ушла из больницы сегодня. Он отправился навестить Пенни и обнаружил, что ее уже там нет. Он приехал сюда и… О Дом, что же нам делать?

– Ты сообщила в полицию?

– Я не могла этого не сделать.

– Если они ее не найдут, то свяжутся с ФБР. О Боже, я не могу в это поверить.

– Я тоже.

– Мы можем нанять частного детектива. Это единственное, что мне приходит сейчас в голову.

– Я чувствую, как будто это моя вина, – плакала Сьюзан. – Мне надо было лучше ее успокоить. Нам надо было всем поддержать ее.

– Ты думаешь, она этого не знала?

Сьюзан высморкалась.

– Она казалась такой расстроенной, когда я сказала, что ты уехал в Лос-Анджелес.

– Она должна была бы понять, что мне необходимо вернуться на работу.

– Не знаю. Я просто не знаю.

– Послушай, я прилечу первым же самолетом, как только смогу. Может быть, мы что-нибудь сумеем придумать, если соберемся вместе. Найдем разгадку… – Дом сказал еще несколько слов, чтобы успокоить мать, и повесил трубку.

– Что случилось? – спросила Тони со своего насеста на подлокотнике кресла.

Дом рассеянно провел рукой по мокрым волосам.

– Пенни сбежала.

– Ты шутишь!

Дом набрал номер Джонни.

– Налей мне еще выпить, Тони, я должен еще кое-кому позвонить. – В действительности он больше не хотел пить, но ему надо было поговорить с Джонни без свидетелей.

– Минутку! Речь-то идет об убийце моей сестры! Я тоже заинтересована в том, чтобы найти ее.

Дом снова повесил трубку.

– Я знаю. Но Пенни часть нашей семьи. И ты знаешь, я вовсе не думаю, что она действительно виновата в том, что произошло. Джастин сказал, что это был какой-то несчастный случай.

– Мне бы хотелось, чтобы решение принимало жюри присяжных, а не Джастин. Джастин всегда питал слабость к юным девушкам. Он предубежден.

– Я ничего об этом не знаю.

Они были близки к ссоре.

– Послушай, мне надо поговорить с Джонни, – сказал Дом.

Тони вышла из комнаты, хлопнув дверью. Дом колебался, бежать за ней или позвонить Джонни. Он выбрал последнее.

– Алло, Джонни?

– Это ты, Дом? – Джонни глотал окончания слов. – Ты слышал, что случилось?

– Да, я только что говорил с мамой. Что означает твой звонок? Почему ты чувствуешь себя виноватым?

– Я должен был все рассказать, и пусть бы было что было. Я должен был. Я должен был. Если бы я знал, как она испугается, я сделал бы это. Но я тоже испугался.

Дом терпеть не мог говорить с братом, когда тот был пьян.

– Испугался чего, скажи, ради Бога?

Он услышал, как Джонни хлебнул из стакана.

– Забудь это… забудь. Будет лучше, если мы забудем, что это вообще когда-либо случилось.

– Забыть это? – взорвался Дом. – О чем ты, черт возьми, говоришь?!

– Мне она тоже очень нравилась. Но именно по тебе она сходила с ума. Ей, должно быть, захотелось умереть из-за того, что ты видел ее лицо.

Дом услышал, как хлопнула дверца машины, а потом взятый напрокат «форд» Тони промчался по дорожке.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я собираюсь полететь туда и побыть с мамой несколько дней. Нам необходимо сделать все, чтобы найти Пенни. Может быть, поедешь со мной?

– У меня запланирована поездка в Бразилию, чтобы уже на следующей неделе начать съемки «Пылающего леса».

Дом повесил трубку, не попрощавшись, и тут же набрал номер бюро путешествий.

– Мне необходимо заказать билет на сегодняшний вечерний рейс Лос-Анджелес – Нью-Йорк, – сказал он. – Первый класс.

Когда заказ был сделан, он пошел в спальню и увидел, что маленький чемоданчик Тони исчез. Она не забыла даже зубную щетку.

Дом быстро оделся, бросил кое-какую одежду в дорожную сумку, схватил ключи от машины и вышел из дома.

Почему Пенни убежала?

Тони самоуверенно сидела в посольской комнате отдыха компании «ТВА» и читала журнал «Харперс». Дом наблюдал за ней от дверей, смотря так, как будто видел ее впервые. Вот она слегка нагнулась вперед, чуть открывая для взгляда часто отделанного кружевом бюстгальтера под шелковой блузкой с рукавами фонариком. С одной стороны светлые волосы ниспадали на лицо, нога была закинута на другую так, что подол мягкой муслиновой юбки лежал почти на полу. Нога в босоножке немного покачивалась. Если не считать этого, она сидела абсолютно неподвижно.

Это женщина, на которой я собираюсь жениться, подумал Дом. Она была, несомненно, самой красивой в этой комнате, но в то же время она казалась глупой.

Тони подняла голову, как будто почувствовала, что он смотрит на нее. Дом подошел и сел рядом.

– Привет.

Она тепло улыбнулась. Одно ему нравилось в Тони больше всего: она могла выйти из себя, но никогда долго не дулась.

– Что ты здесь делаешь? – Она отложила журнал.

– Я тоже лечу в Нью-Йорк. Заказал билет на твой рейс, рядом с тобой.

– Хочешь узнать, можно ли разыскать Пенни?

– Да.

– Вайолит была глупой девочкой во многих отношениях, но она не заслужила смерти. – Голос ее дрогнул.

– Я знаю, Тони. Для тебя это ужасно.

– Во многом здесь моя вина. Она была просто ребенком. Пустым, глупым ребенком.

– Не надо винить себя. Тут уж ничего не поделаешь. – Он обнял ее, недоумевая, почему совсем недавно она показалась ему самоуверенной. Это была просто хрупкая, убитая горем женщина.

– Мы все еще собираемся пожениться в сентябре?

Дом прикоснулся губами к ее светлым волосам.

– Если хочешь.

– Теперь уже мои родители считают, что нам надо еще немного подождать.

– Я знаю, в каком они состоянии. Мы можем отложить свадьбу, если хочешь.

– Я не хочу.

Глядя в глаза, Дом взял ее лицо в свои ладони.

– Я думала, она хотя бы оставит записку, – сказала Сьюзан Дому, как только он приехал. – Не могу поверить, что она исчезла, не сказав никому ни слова.

– Прежде чем она исчезла, не получила ли полиция какого-нибудь заявления от нее?

– Нет. Она отказалась им что-либо говорить.

– И ничего о Джастине?

– Ни слова.

– В разговоре со мной она настаивала на том, что он убил Вайолит. Но почему же тогда она ничего не сказала полиции?

– Может быть, потому, что это неправда, – огорченно сказала Сьюзан. – Она и прежде говорила неправду.

– Действительно?

– Я очень ее любила, но и на ее недостатки не закрывала глаза. Как ты говорил, она совсем разболталась, с тех пор как умерла ее мать.

– Я говорил, что она неуправляемая, но никогда не называл ее лгуньей.

Сьюзан рассказала ему о поездке в Нью-Йорк, когда Пенни возвратилась в Норткилл, ничего не сказав ей.

– И все же я не думаю, что она могла убить Вайолит, – настаивал Дом.

– Если бы Джастин не видел все собственными глазами, я бы тоже так подумала.

После обеда Дом уговорил Сьюзан прилечь, а сам пошел в комнату Пенни и все осмотрел там. Комната была завалена одеждой и разными вещами. Каждая вещь несла отпечаток личности Пенни: на подоконнике бусы из лунного камня, детективы, уже вытертый от ласк любимый плюшевый медвежонок, репродукция картины Моне, которую он сам ей подарил.

Дом оглядывался вокруг, словно пытаясь раскрыть какую-то тайну.

Он вспомнил, как гнался за ней в то утро, когда умер ее отец, поскольку думал, что она собирается покончить с собой. Когда он настиг ее в тот раз, она сказала: «Я хотела убежать отсюда. Я чувствовала себя свободной, будто я могу делать что угодно, идти куда угодно».

Ее слова возникли в его сознании так отчетливо, как будто она сама была в комнате.

Он преисполнился решимости найти ее. Неважно, каких усилий это потребует, но в конце концов он найдет ее.

ГЛАВА 20

Автобус компании «Грейхаунд» прибыл в Нью-Йорк сразу после обеда. Пенни направилась вместе с потоком людей вверх по эскалатору на переполненный тротуар. Шум транспорта был таким, что она не понимала, где находится. Голова раскалывалась от ужасной боли.

Пенни посмотрела вверх на темно-лиловые облака. В лицо ей ударил дождь. Куда идти дальше? К ней направился нищий, и Пенни быстро ушла.

Вдоль улицы, на которую она попала, тянулись магазинчики видеокассет с фильмами «для взрослых» и порнографические кинотеатры. На углу улицы в коротких юбках стояли усталые проститутки.

– Жел…шишу… – на выдохе пробормотал какой-то мужчина.

Пенни пошла быстрее.

Если она не найдет способ достать денег и уехать в Англию, может, и она закончит на этой улице, пытаясь выжить в этом потустороннем мире продавцов наркотиков, сутенеров, проституток и беглых подростков?

В голове непрерывно стучали молоточки. Она чувствовала, что может потерять сознание.

Надо побыстрее выбраться отсюда.

Она прикоснулась к рукаву полицейского, и тот резко повернулся, положив руку на револьвер.

– Извините, – сказала она. – Я просто хотела спросить, как пройти…

Он посмотрел на нее подозрительно, но, увидев лицо, смутился.

– Как пройти к Пятой авеню?

Он указал направление.

На переполненной людьми Пятой авеню Пенни повернула на север и долго шла прямо. Впереди показался Центральный парк. На скамейке около входа сидела старуха и что-то невнятно бормотала. Волосы ее слиплись от грязи, глаза были полуприкрыты, у ног стояли два бумажных пакета, наполненных газетами и шерстяными свитерами. Пальцами, скрученными артритом, старуха, продолжая бормотать, то мяла, то разглаживала подол своей юбки.

Пенни остановилась перед ней. На смену первоначальному отвращению пришло странное сочувствие, словно она увидела себя в старости.

Отель «Плаза» с высокомерным безразличием возвышался на фоне серого неба. Напыщенного вида швейцар раскрывал черный блестящий зонтик над каждым из гостей, провожая их от дверей к машинам и наоборот, а лимонно-желтые такси все подъезжали к великолепному подъезду или отъезжали от него. Пенни вспомнила, какой чудесный вечер они провели здесь со Сьюзан еще до того, как мир был разбит вдребезги.

Она повернула к парку. Ей очень хотелось вернуться к себе в сельскую местность, подальше от сумасшествия этого города. Неудивительно, что старуха тихо говорила сама с собой. Пенни почувствовала, что очень скоро она тоже начнет бормотать себе под нос.

Женщина скрюченными пальцами схватила Пенни за твидовый пиджак. Лицо ее было ярко-красным, таким красным, как у крестьян на картине Брейгеля, нос густо усеян бородавками, губы – мокрые и лиловые. Она смотрела на Пенни иссиня-черными глазами.

Пенни почувствовала между ними глубокое, безмолвное родство.

Потом женщина заговорила – зубов у нее почти не было:

– Дура чертова! Скотина! Что ты смотришь?

Чувствуя, что падает в обморок, Пенни вырвала полу пиджака и бросилась в парк. Эта женщина сумасшедшая. Но Пенни-то – нет. Совершенно определенно, нет. Она совсем не похожа на эту старуху.

В парке почти никого не было. Дождь потоком лил на серые ленты дорожек. Пенни сошла с дорожки и пошла по блестящим, поросшим травой кочкам под черными сучьями деревьев. Она словно попала в глухую сельскую местность. Но это была странная местность, полная покрытыми копотью умирающими деревьями и разбитыми бутылками. В каком бы направлении Пенни ни шла, через некоторое время, если шла достаточно долго, она оказывалась в том же самом месте, откуда начинала путь.

ГЛАВА 21

Наконец Пенни ушла из парка и смешалась с толпой на Шестой авеню. Через некоторое время яркие, блестящие огни, отражавшиеся от мокрой мостовой, немного улучшили ее настроение. Каким-то образом ей надо попасть на рейс в Лондон, отбывающий сегодня вечером.

Каким-то…

Она остановилась перед кафе. От запаха гамбургеров и жареной по-французски картошки у нее слюнки потекли. Пенни ничего не ела с предыдущего вечера. Внутрь вошла молодая женщина в сером фланелевом деловом костюме, белых носках и белых кроссовках. Чуть позже зашел мужчина, тоже в костюме.

Пенни двинулась за ними, уселась у стойки и заказала гамбургер и стакан воды. Жадно все съев, Пенни оглянулась в поисках туалета.

Радостное чувство воодушевления и уверенности охватило ее. Она будет сегодня вечером на этом рейсе.

Сначала оставшейся мелочью она расплатилась по счету у стойки. Потом, убедившись, что никто не смотрит, отправилась в туалет. Там она закрылась в кабинке, достала из сумки платье и быстро надела его через голову. Платье немного помялось, но с надетым поверх пиджаком выглядело нормально. Кроссовки она снимать не стала, поскольку все женщины, которых она видела, носили их с юбками и чулками. Шляпа тоже сойдет. Пенни только высвободила волосы и распустила их по плечам.

Кто-то вошел в соседнюю кабинку.

Пенни затолкала брюки в сумку. Потом встала на унитаз и заглянула через перегородку в находившуюся рядом занятую кабину. Какая-то женщина повесила свою сумку за ремень на прикрепленный к двери крючок, потом тщательно разложила бумагу на сиденье и села.

Пенни спустилась и вышла из своей кабинки, достала из-под раковины табуретку и поставила ее у двери кабинки, где находилась эта женщина. Потом потянулась через дверь и схватила сумку за ремешок.

Секундой позже Пенни уже выскочила из туалета и плотно закрыла дверь, чтобы не было слышно яростных воплей. Быстро пройдя мимо стойки, она оказалась на улице, завернула за угол и бешено замахала рукой проезжавшему такси.

– Пожалуйста, к Рокфеллеровскому центру. – Сердце колотилось, как сумасшедшее.

Почти не взглянув на нее, шофер отъехал. Спустившись пониже на сиденье, чтобы никто ее не видел, Пенни с надеждой раскрыла сумочку. Там были расческа, французский роман, французский паспорт, чековая книжка и кошелек.

Она раскрыла кошелек.

Там Пенни обнаружила десять банкнот по пятьдесят долларов, три десятидолларовые бумажки, три кредитных карточки и французские водительские права.

Пенни взяла то, что она приняла за чековую книжку. Это были дорожные чеки «Америкэн экспресс» на две тысячи долларов, по сто долларов каждый.

Приободрившись, она убрала их. Нужно действовать быстро, пока не сообщено о пропаже.

Был «час пик».

– Я спешу, – поторопила она шофера.

– Быстрее будет пешком, – резко бросил он. – Мы сейчас всего в квартале от нужного вам места.

Пенни расплатилась с ним одной из десятидолларовых купюр и не стала дожидаться сдачи.

В Рокфеллеровском центре она вошла в первый же банк, который ей попался.

– Я хотела бы получить наличные по нескольким дорожным чекам, – сказала она, изо всех сил стараясь изобразить французский акцент.

Кассир протянул руку.

– Их необходимо подписать, – раздраженно сказал он, протягивая чеки назад.

Пенни пожалела, что не знала об этом. Она быстро расписалась в верхней части чеков, пытаясь подделать подпись француженки как можно точнее.

– Купюрами по пятьдесят долларов, s'il vous plait [4]4
  Пожалуйста ( фр.).


[Закрыть].

Кассир едва глянул на подпись, отсчитал деньги и веером разложил их перед ней.

Следующим местом был магазин «Сакс».

Пенни вдруг стало больно оттого, что пришла сюда без Сьюзан, однако она была рада, что благодаря ей знала, как надо себя вести в этом магазине. Пенни поднялась на лифте на третий этаж, где были выставлены работы модельеров. Ей пришлось немного подождать, но в конце концов продавщица подошла к ней.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

Пенни опять попыталась говорить с таким французским акцентом, на который только кажется была способна.

– Мне нужен всего один наряд, – замурлыкала она. – Мне нужно поехать на похороны. Вы видите мое лицо… Я приехала сюда, чтобы сделать пластическую операцию, но сначала на похороны. Моя мать погибла в катастрофе.

Женщина сочувственно кивнула, однако похоже было, что она не уверена в том, что Пенни может позволить себе купить выставленные здесь платья.

– Мне не хотелось бы много тратить, – заверила ее Пенни, инстинктивно почувствовав недоверие. – Может быть, тысячу долларов? Или, пожалуйста, ненамного дороже.

– Что бы вы хотели? Повседневное платье? Или костюм?

– Просто костюм, но trиs chic [5]5
  Очень шикарный ( фр.).


[Закрыть]. Такой который отвлечет внимания от этого ужасного лица.

– Тогда вам потребуется еще шляпа, – сказала продавщица, уже более заинтересованно. – С вуалью.

– Ah, oui, parfait [6]6
  Да, очень хорошо ( фр.).


[Закрыть].

– Разумеется, черного цвета. Здесь у нас имеются модели от Шанель. Я покажу вам.

Жакет был удлиненным, юбка узкой. Пенни примерила их.

– Прекрасно.

Юбка доходила до колен, поэтому ей потребуются черные чулки, отметила она. Пенни не хотелось, чтобы было заметно, что она торопится, но она нервничала.

Пока Пенни примеряла костюм, продавщица принесла несколько шляп. Пенни выбрала широкополую шляпу с низкой тульей и изящно скроенной вуалью, прикрывавшей лицо.

– Вам нужны туфли?

– Просто обычные небольшие «лодочки».

Выбранные «простые» небольшие «лодочки» обошлись ей в двести долларов. Великолепно сделанные и на высоких каблуках; Пенни, надев их, почувствовала себя совершенно другим человеком. Сквозь вуаль, она посмотрела на себя в зеркало. Эту достойную женщину никак нельзя было принять за беглого подростка.

– Как будете расплачиваться? – спросила продавщица, поправляя плечики жакета, который Пенни надевала.

Пенни раскрыла кошелек.

– «Мастеркард».

– Пройдите, пожалуйста, сюда. – Продавщица отвела Пенни к прилавку и оставила там.

– Большое спасибо.

Когда продавщица отошла, она заплатила наличными. Совершенно правильно, что она решила пойти в дорогой магазин, но совершенно ни к чему было оставлять за собой след, по которому пойдет потом Джастин Грум. Теперь ничто не могло остановить ее.

Она толкнула ведущие на улицу вращающиеся двери. Там три полицейских расспрашивали водителя такси, который небрежно прислонился к машине, второй в очереди на стоянке. Уже собралась небольшая толпа зевак.

Пенни услышала, как один из полицейских сказал:

– Я думаю, это та самая дрянная девчонка, которая украла сумку.

Потом она узнала водителя. Это был тот самый таксист, который подобрал ее, когда она выскочила из кафе.

Их глаза встретились, Пенни словно приросла к тротуару. Охваченная ужасом, она ждала, когда он укажет на нее обвиняющим перстом.

Прошло какое-то время. Ничего не случилось.

Водитель по-прежнему разговаривал с тремя полицейскими. От нее он безразлично отвернулся.

Пенни повернулась и грациозно двинулась сквозь толпу. Как будто камень свалился с ее души: она стала невидимкой.

С Пятой авеню Пенни свернула на Мэдисон-авеню. Непривычные к высоким каблукам ноги начинали болеть. Было уже четыре часа: время ехать в аэропорт.

Она махнула рукой еще одному такси.

– Аэропорт Кеннеди, – сказала она.

Когда они уже подъезжали, водитель спросил:

– Какая авиакомпания, мисс?

Пенни колебалась. Если о пропаже кредитной карточки Бена уже сообщено, ее приключения закончатся прямо здесь. Полиция будет поджидать ее, чтобы вычислить по билету, купленному по этой кредитке. Надо попробовать через другую авиакомпанию.

– «Бритиш эйруэйз», – сказала она.

Посмотрев расписание отбывающих рейсов на мониторе, Пенни увидела, что есть самолет на Лондон в девять часов вечера.

У билетной кассы никого не было.

– Мне нужен билет на сегодняшний рейс до Лондона, – сказала она, снова с французским акцентом.

– Конечно, мадам. Как будете платить?

– Наличными.

– Это будет стоить шестьсот девяносто шесть долларов.

Пенни побледнела.

– Сегодня я могу позволить себе только экономический класс.

– Это стоимость билета экономического класса. Первый класс стоит тысячу девятьсот восемьдесят восемь долларов.

– Хорошо.

Кассир опять нажал на какие-то кнопки. Пенни вручила ему деньги. Он извлек еще несколько звуков из своего аппарата, в конце концов отпечатал билет и передал ей.

– Будете сдавать багаж?

– Нет.

– Я могу дать вам еще и посадочный талон. Желаете сидеть у окна? Место для курящих или для некурящих?

– У окна, место для некурящих.

– Вот, все готово. Пройдите, пожалуйста, к выходу номер семь. Посадка еще не объявлена, но там есть зал ожидания.

– Спасибо.

Пенни отошла; ее высокие каблуки громко стучали по линолеуму. Она остановилась у киоска и купила один из своих самых любимых детективов Раймонда Чандлера, чтобы было что читать в самолете.

Около выхода Пенни остановилась, достала все деньги, какие оставались в кошельке, и переложила их в карман жакета. Потом бросила кошелек в почтовый ящик.

Ноги болели ужасно. Как только женщины могут ходить на таких каблуках?