Текст книги "Опасности прекрасный лик"
Автор книги: Уинслоу Элиот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)
ГЛАВА 28
Приглашение на торжественный обед у Карла возбуждающе подействовало на Ларк. Она поняла, что платье идеальное, как только продавщица в магазине «Хэрродс» вынесла его. Платье было облегающим и блестящим. Ларк купила к нему чулки цвета слоновой кости и подходящие в тон платью бордовые туфли на высоких каблуках. Потом подошел черед пальто. Это было ее первое настоящее пальто: на ферме была только спортивная куртка. Сьюзан одалживала ей пальто, когда они ездили в Нью-Йорк, но у них как-то так и не дошло до покупки пальто для Пенни.
Лимузин Карла должен был прибыть за ней в шесть часов, но Ларк оделась и была готова уже в пять. Снова шел дождь… В Англии редко когда не идет дождь, подумала она. Прошедшее лето было самым дождливым в ее жизни. И все же ей нравился дождь. Он не был таким гнетущим, как тяжелые потоки, лившиеся с неба на сельскую глубинку штата Нью-Йорк. Дождь в Англии был приятным и волшебно утонченным… как раз таким, чтобы после него стало свежо и чисто.
Ларк встречалась несколько раз с шофером Карла Клайвом. Он учился в Лондонском университете и рассчитывал получить степень бакалавра по киноискусству. Как и Сара, Клайв в отношении Ларк сохранял вежливую дистанцию.
– Как ваша учеба? – спросила Ларк с заднего сиденья.
– Все хорошо, спасибо, мэм.
– Вы знаете, что я тоже ходила в школу киноискусства в Нью-Йорке?
– Да, мэм.
– Думаю, мы о многом можем поговорить.
Но на это Клайв даже не ответил. Действительно, с отвращением подумала Ларк, снобизм в Англии свойствен низшим классам в неменьшей степени, чем высшим. Как бы Клайв смеялся, если бы увидел, как она чистит курятник!
– Откуда вы? – спросила она.
– Из Норфолка, мэм.
– А где это?
– На Севере, мэм.
Не очень-то он щедр на слова.
– Вы, наверно, заняты по горло, если учитесь на дневном отделении да еще и работаете у доктора Белламона. У вас бывают выходные?
– Простите, мэм?
Ларк отказалась от попыток завязать разговор. Когда они подъехали к дому Карла, Клайв открыл ей дверцу машины.
– Всего хорошего, мэм.
– До свидания. Не позволяйте ощипывать себе перья.
– Простите, мэм?
– Просто так говорят.
Она взбежала по мраморным ступеням к парадной двери и позвонила. Карл открыл дверь сам и с удовольствием осмотрел ее.
– Отлично, – пробормотал он, когда помог ей снять пальто из верблюжьей шерсти и увидел платье. – Благодаря тебе я могу гордиться собой. Ты просто восхитительна.
Она знала, что он делает комплимент столько же самому себе, сколько и ей. Карл предложил ей руку и повел в гостиную. Там группками стояли мужчины в черных галстуках и женщины в ярких платьях. Комната была празднично украшена букетами роз и ветками можжевельника и остролиста.
– Шерри? – предложил Карл.
– Да, пожалуйста.
К ним подошел тучный мужчина с красным лицом.
– Так где же Карл скрывал вас? Здравствуйте, меня зовут Чарльз Кинг. Очень приятно познакомиться.
– Привет, – сказала Ларк и протянула руку. Заметив, что Карл нахмурился, она быстро добавила с британским акцентом: – И мне очень приятно познакомиться с вами.
– Чарльз работает в газете «Сан», хотя предпочитает отрицать это, – сказал Карл, передавая Ларк бокал с шерри. – А это Джек Адлер. Он делает документальные фильмы на телевидении. Ты видела на прошлой недели его фильм об африканских слонах?
– Я видела и очень пожалела об этом, – вмешалась в разговор маленькая круглая женщина в платье из розовато-лиловой тафты, которая только подчеркивала ее округлость. – После него я плакала несколько часов. Бедные животные! Я собрала все, что в доме было из слоновой кости, и убрала подальше. Никогда больше не куплю ничего подобного.
– Именно в этом и состояла задача фильма, не правда ли, Джек? – спросил Чарльз Кинг.
– Мне кажется, это довольно удачный фильм, – тихо ответил Джек. Ему было чуть за сорок, он был светловолос и носил усы. – Конечно, Беттина плакала бы даже в том случае, если бы я снял фильм о тяжкой доле браконьеров.
– Не плакала бы! – негодующе запротестовала женщина, которую назвали Беттина. – Эти люди – животные!
Чарльз засмеялся.
– И слоны животные, дорогая.
– В любом случае, – заметил Карл, – единственная причина, почему ты сочла их преступниками, состоит в том, что такими их показал Джек. А ведь эти бедные браконьеры думают, что они просто зарабатывают себе на жизнь.
Чарльз подмигнул Ларк.
– А вы не думаете, что журналисты – особое племя? Они заявляют, что просто излагают факты. Но в действительности журналист может в нужном направлении воздействовать на чувства людей, просто поместив в одном подходящем месте цитату, в другом фотографию, а в третьем – соответствующий эпитет. А промолчав к тому же о каких-то фактах, он создает солидную базу для поддержки той идеи, приверженцем которой является.
– Не могу сказать, чтобы я был особенно восхищен твоим журналистским мастерством, – резко возразил Джек. – Я считаю, что все, что я делаю, абсолютно непредвзято. Я представляю факты только такими, какими я их вижу.
– Ох-хо-хо, не верю я этому, – вмешалась в разговор еще одна женщина. Она была выше, чем Ларк, и такая тонкая, что казалось, будто она может переломиться пополам. На ней был плотно облегающий комбинезон из блестящей изумрудно-зеленой материи, к рыжим волосам прикреплен огромный зеленый бант. – Я видела документальный фильм, который ты сделал в прошлом году, о парламентарии от Вустера… забыла, как его звали. Ну да все равно, этот бедолага придерживался отличных от твоих взглядов, и ты набросился на него, как акула.
– Я тоже видел этот фильм, – сказал Карл. – Этот деятель казался довольно безобидным, пока ты не вцепился в него. А что, это был простой случай супружеской неверности?
– Не я делал этот фильм, а мой коллега, – сказал Джек. – Но я не согласен с тем, что он носит карающий характер. Генри Смарт вел тогда борьбу на выборах на платформе ультраконсервативной морали. Он выступал против абортов, даже в случае изнасилования или инцеста. Потом мы обнаружили, что у него… хм… есть что-то с молоденькой девушкой, еще не достигшей совершеннолетия. Мы назвали это изнасилованием, конечно, чисто формально, поскольку девушка была увлечена им так же, как и он ею. Но вполне определенно мы не собирались спускать ему этого с рук.
– Он женат?
– Уже нет.
– Ужин подан, – объявил специально нанятый для торжества дворецкий.
– Джек, ты не будешь столь любезен проводить к столу Ларк, – сказал Карл, – Чарльз, а ты Изабеллу?
Изабеллой была девушка в зеленом. Карл распределил по парам гостей, и они прошли в столовую.
Ларк никогда не приходилось видеть столь длинного и роскошно накрытого стола. Фарфор и хрусталь сияли на ярко-красной полотняной скатерти, в середине горели красные свечи в тяжелых серебряных подсвечниках, в центре – серебряные вазы с букетами мелких белых роз. Над головой сияла люстра. Супницы источали тонкие ароматы, а фарфоровая крышка на каждой из них не давала супу остыть.
Когда гости расселись, дворецкий начал снимать крышки с супниц с лимонным супом.
Джек сел справа от Ларк, слева от нее сидел Чарльз. Джек привлек к себе ее внимание первым.
– Как так получилось, что мы до сих пор не были с вами знакомы? – спросил он. – Мне так жаль.
Ларк улыбнулась.
– Я училась в колледже в Штатах, – ответила она со своим самым лучшим британским акцентом. – Изучала киноискусство в Нью-Йоркском университете.
– А, вы интересуетесь киноискусством?
– Меня интересует, как снимают документальные фильмы. – Она улыбнулась, глядя ему в глаза и думая, не сможет ли он помочь ей с работой. В глазах его ничего на этот счет не просматривалось. – Именно поэтому я так хотела познакомиться сегодня с вами.
Казалось, ее слова польстили его самолюбию.
– Вы живете в Лондоне? – спросил он.
– Да. Моя квартира находится рядом с Кенсингтоном.
– А я живу в Сент-Джонс-Вуд. Уже много лет.
Тарелки для супа заменили. Внимания Ларк потребовал сидевший по другую ее сторону Чарльз.
– Изабелла тоже живет в Кенсингтоне. Вы раньше не были знакомы?
– Нет.
Сидевшая рядом с Чарльзом Изабелла разговаривала с Карлом.
– Она манекенщица, – сообщил Ларк Чарльз. – Я полагал, что и вы тоже и потому знаете друг друга.
– Я не манекенщица! – засмеялась Ларк так, будто сама эта идея показалась ей абсурдной, но потом вспомнила, какое у нее лицо.
– Это не такая уж оскорбительная ошибка. – Чарльз тоже засмеялся. – Просто я полагаю, что вы актриса и считаете демонстрирование одежды очень унизительным делом.
– Вовсе нет. Дело в том, что я вовсе не актриса! Нет, я изучала киноискусство в колледже в Штатах и хочу находиться за камерой, а не перед ней.
– Правда? А я всегда полагал, что девушка с таким очаровательным лицом должна доставлять нам удовольствие видеть его как можно чаше?
– Правда? – сказала она.
Следующим поданным на стол блюдом была курица в вине, а вино, в котором ее готовили, было «Шамбертен». Мысленно Ларк отметила, что именно это вино они и пили.
Джек снова повернулся к Ларк.
– А где вы работаете сейчас?
– Я только закончила колледж. Сейчас ищу работу. Непросто найти работу, не имея опыта.
– Непросто приобрести опыт, не имея работы, – парировала она.
– Это правда, – рассмеялся он. – А кем вы видите себя через пять лет? – Устремленный на нее взгляд был спокойным и заинтересованным.
Ей так хотелось ответить: «Мне наплевать, где я буду через пять лет, если только Джастин Грум будет находиться в тюрьме, а Пенелопа Хаутен будет оправдана».
– Я бы хотела заняться документальными фильмами на телевидении, – быстро сказала она. – Особенно меня интересуют документальные фильмы о политических деятелях, подобно тому фильму о парламентарии, о котором вы рассказывали чуть раньше.
– Меня удивляет то, что вы не сказали, что хотите быть актрисой. У вас вполне определенно подходящее для этого лицо.
– О, я совершенно не способна играть.
После мороженого (поданного, отметила Ларк, с «Куте Сотерн» урожая 1978 года) все вернулись в гостиную, где их ожидали кофе и ликеры. Беттина, женщина в розовато-лиловом платье, села рядом с Ларк. У нее были ярко-желтые волосы, розовый цвет лица и проницательные светло-голубые глаза.
– Чарльз сказал, вы не актриса. Кто же вы?
– Я только что закончила учебу и ищу работу на телевидении.
Беттина насмешливо застонала.
– Вы и все остальные! Я рада, что мы с Чарльзом оба газетчики. Он ведет колонку сплетен, а я редактор отдела новостей в еженедельнике «Сан». Люди почему-то думают, что все должно быть наоборот, поскольку именно я сплетница. Но на самом деле Чарльз гораздо больший сплетник, чем даже я. Мы занимаемся этим уже долгие годы, мы ведь и познакомились на работе. Я тогда была всего лишь секретаршей.
– А я и не подумала, что Чарльз – ваш муж.
– О да, мы женаты уже двадцать пять лет. – Она понизила голос: – Скажите, а Карл имеет отношение… – она театрально всплеснула руками, – к тому, как вы выглядите?
Ларк засмеялась и ответила:
– Конечно.
Прозвучало это так, что понять ее можно было по-разному.
– Стоит мне только увидеть хоть одно из его творений, как меня так и подмывает отдать себя в его руки. Но я слишком труслива. Кроме того, мне нравится мое лицо, каким бы смешным оно ни выглядело.
– Мне тоже нравилось мое лицо, – медленно ответила Ларк. – Но я попала в ужасную катастрофу. У меня просто не было выбора.
Беттина с симпатией кивнула.
– Тогда другое дело.
Гости начали расходиться вскоре после часа ночи. Джек предложил Ларк отвезти ее в Лондон, и она согласилась. Он был более приятным попутчиком, чем нудный Клайв, шофер Карла.
– Надеюсь, тебе понравилось сегодня, – сказал Карл, когда Ларк сообщила ему, что Джек предложил подбросить ее домой.
– О да. Завтра ты можешь устроить мне контрольную по тем винам, которые подавали сегодня к столу.
Джек пожал Карлу руку.
– Огромное спасибо за приглашение, старина. Блестящий ужин, очаровательные гости. Получить такое приглашение весьма лестно.
На улице Ларк глубоко вздохнула. Она выпила вина больше, чем следовало, и прохладный воздух подействовал на нее освежающе.
– Моя машина здесь, – сказал Джек.
Он открыл дверцу белого «ягуара» со стороны сиденья для пассажира и держал ее открытой для Ларк.
– Вы будете в городе на Рождество? – спросил он, запуская мотор.
– Да.
– Ужасное сейчас время года, не правда ли? Все делают вид, что им весело, а на самом деле на душе у каждого кошки скребут. Самое яркое впечатление от Рождества – одиночество. Я всегда чувствую себя именно так.
– У вас разве нет родственников, к которым можно поехать?
– У меня есть родители, они живут в Кенте. Мы с сестрами, наверно, заскочим к ним на день-два. Но все это на самом деле сплошное притворство. Я бы лучше остался в городе и напился, чем сидеть весь вечер с отцом у телевизора.
Ларк не знала, что и сказать.
– А где ваши родственники? – спросил он.
– Мои родители умерли, а братьев и сестер у меня нет.
– Извините.
Но Сьюзан и Дом, Джонни и Эмми будут на Догвудской ферме.
– Ну не надо. – Он протянул руку и повернул ее подбородок так, что ей пришлось посмотреть на него. – Я совсем не хотел вас расстроить.
– Наверное, я слишком много выпила.
– Что вы имели в виду, когда сказали Карлу, что он может устроить вам контрольную по винам?
– Он хотел сделать из меня знатока вин.
Ларк усмехнулась.
– Вы могли бы найти учителя получше. Карл – очень непростой тип.
– Да, я знаю.
Улицы были почти пусты. Лондон среди ночи очень отличался от шумного дневного Лондона. Ночью он похож на место действия фильма ужасов.
– Было весело. – Ларк вздохнула, вспомнив о вечере.
– Особенно потому, что там были вы. Кстати, а как вы познакомились с Карлом?
– Он был другом моего отца. Мы всегда были довольно близки.
– Странно, что я не встречал вас раньше. Мы с Карлом дружим уже много лет.
– Я же говорила, что была за границей.
Наконец он подъехал к парадному подъезду ее дома и заглушил мотор.
– Я бы хотел еще увидеться с вами, – сказал он. – Можно я вам позвоню?
Она надеялась, что он сможет помочь ей с работой, но ей и в голову не приходило, что он может увлечься ею. Ларк выругала себя за глупость.
– Вы еще с кем-нибудь встречаетесь?
Его ясные серые глаза смотрели на нее со спокойным любопытством.
– Нет, дело не в этом.
– Я не прошу вас улечься со мной в постель. Давайте пообедаем на следующей неделе. Мне бы очень хотелось вас увидеть снова, вот и все.
– Хорошо.
Он вышел из машины. Ларк потянулась к дверной ручке, но прежде чем смогла открыть ее, он обошел машину и распахнул для нее дверцу. Придется ей привыкать к таким проявлениям галантности. Даже Джастин Грум, когда они выезжали на природу, никогда не открывал ей дверцу машины.
Когда она вышла, Джек потянулся к ее руке. Ларк машинально убрала ее.
– Спокойной ночи, – быстро проговорила она.
– Спокойной ночи.
Он дождался, стоя перед автомобилем, пока она благополучно вошла в вестибюль своего дома.
ГЛАВА 29
Карл позвонил на следующий день после обеда. Ларк отходила от легкого похмелья в своей квартире. Это был именно тот день, когда лучше посидеть дома. На улице похолодало, и двое пододетых под шерстяной свитер одежек с трудом согревали девушку. Центральное отопление в квартире работало так, что это было больше похоже на шутку.
– Как ты себя чувствуешь?
– Отлично, особенно если принять во внимание все «Руссо-Шамбертен» 1979 года, которое я вчера выпила.
Он засмеялся.
– Браво.
– А как ты? Ты мне показался усталым.
– Со мной все в порядке, спасибо, – ответил он, подводя черту под этой темой. – Как Джек доставил тебя домой, все в порядке?
– Угу.
– Постарайся не говорить «угу». Это слишком по-американски. Он что-нибудь сказал о том, что поможет тебе с работой?
– Он хочет пригласить меня пообедать.
– Понятно. – Пауза. – Он тебе понравился?
– Он ничего.
Она чуть ли не ощутимо слышала, как Карл думает.
– Ты слишком молода, чтобы всерьез увлекаться сорокалетним мужчиной, который был дважды женат, – произнес наконец он.
– Он был дважды женат?
– Да. Но не подумай, что я что-либо имею против Джека. Он прекрасный парень и, возможно, сумеет помочь тебе найти работу. – Голос его стал жестче: – Кто меня беспокоит, так это ты. Пока ты еще ищешь саму себя, пребываешь в приподнятом состоянии духа, но не надо слишком забегать вперед. Ты не готова к каким-либо сложным переживаниям.
– Мне нужна работа, – с досадой напомнила ему Ларк. – Если Джек поможет мне ее найти, то меня это очень устраивает.
– Вполне справедливое замечание. Но дай себе хотя бы шанс прочно стать на ноги, прежде чем завязывать с кем-то серьезные отношения. – Голос Карла стал мягче.
– Я думаю, вряд ли тот обед ляжет таким уж тяжелым бременем на мою психику.
– Разумеется, непременно отобедай с ним.
Джек позвонил позже, вечером.
– Отдохнули? – спросил он, полагая, что нет необходимости представляться и что она и так поймет, кто это.
– Да. А вы?
– Ни капельки. Я работал весь день.
Голос его был тихим и вкрадчивым, акцент выдавал выпускника Кембриджа. Ларк нравилось, как он говорит. Она свернулась калачиком на матрасе и улыбнулась в трубку.
– Вы работаете даже по воскресеньям? – спросила она.
– Когда сроки поджимают.
– Ах да, конечно.
– Мы все еще собираемся пообедать вместе? Я хотел узнать, свободны ли вы в среду?
– Дайте я гляну… – Ларк поуютнее устроилась на подушке. – Кажется, да, свободна.
– Почему бы нам не встретиться у меня в офисе? Так я смог бы вам все здесь показать. Для вас это может быть интересным.
– Мне бы этого очень хотелось.
Он сообщил ей адрес и попросил приехать к полудню. Довольно улыбаясь, Ларк повесила трубку. Она чувствовала, что Джек предложит ей работу.
Компания «Стаффорд продакшнз» находилась на Шарлотт-стрит, сразу же как свернешь с Тоттенхэм-Корт-роуд. В среду ровно в полдень Ларк толкнула чугунную решетку калитки, прошагала по выложенной камнем дорожке и вошла в четырехэтажное здание из красного кирпича. Секретарша попросила ее посидеть и подождать мистера Адлера.
– Вы можете повесить пальто в этот шкаф.
Ларк сняла свое пальто из верблюжьей шерсти. Под пальто на ней была узкая облегающая шерстяная юбка с разрезом сзади. Из-под тоже облегающего жакета из серовато-зеленого мохера выглядывала блузка ирландского полотна. Она взглянула на себя в зеркало на внутренней стенке шкафа. Никто никогда не догадался бы, что она купила эти вещи в благотворительном магазине «Оксфам», даже черные туфли на ногах были уже кем-то ношены. Волосы у Ларк от ветра пришли в легкий беспорядок, но так они смотрелись даже лучше. Они открывали лицо и были завязаны сзади черным бантом.
Она действительно выглядела великолепно, и это в который раз удивило Ларк.
Она закрыла дверцу шкафа и опустилась в кресло. Несколькими минутами позже появился Джек.
– Здравствуйте. – Он взял ее ладони в обе руки и тепло сжал их. – Вы выглядите точно так, как я вас и запомнил.
Она высвободила руки.
– А почему я должна была выглядеть не так?
Но сам он показался ей другим. На вечере у Карла ее так воодушевила мысль о том, что можно будет заняться съемками документальных фильмов и раскрыть истинное лицо Джастина Грума, что она не очень-то обратила на Джека внимание. Теперь же он казался более приближенным к реальной жизни. Его чистые глаза ответили на ее улыбку.
– Сначала я все здесь покажу вам, хорошо? – предложил он.
– Конечно.
Она опять почувствовала, что выразилась слишком уж по-американски.
– Это просмотровый зал, где мы просматриваем отснятую пленку. А здесь у нас монтажная лаборатория. Конференц-зал… Ох, извините, – он быстро закрыл дверь, – я и не знал, что там что-то происходит. Давайте поднимемся наверх, я познакомлю вас с Эндрю. Это один из наших исполнительных продюсеров. Если вы хотите претворить в жизнь какой-то проект, вам необходима всего лишь его поддержка, и дело будет сделано в лучшем виде. Эндрю, я хочу познакомить тебя с моей приятельницей, Ларк Чандлер.
Джек толкнул его в бок и улыбнулся Ларк. Эндрю был старше, чем Джек, небритый, с темными кругами под глазами, поверх синей рубашки с пятнами пота подтяжки.
– Извините меня за мой внешний вид, – сказал он Ларк. – Нас поджимают сроки. Я уже два дня не был дома. – Он посмотрел на Джека. – Когда я видел тебя в последний раз, ты выглядел еще хуже, чем я. Ты что же, побывал у своего гримера?
– Мы свернулись сегодня в восемь утра, – ответил Джек. – Времени было достаточно, чтобы съездить домой, принять душ, переодеться и приготовиться к обеду. Советую тебе поступить так же. Или жена не пустит тебя домой в таком виде?
– Иди вон. Он улыбнулся Ларк. – Но вы… вы можете остаться, если Джек позволит, а я думаю, что позволит.
Зазвонил телефон. Эндрю махнул им на прощание рукой и снял трубку.
Они пошли дальше.
– А вы умеете работать, когда сроки поджимают? – спросил Джек, когда они вошли в его кабинет.
Огромные окна выходили на протянувшуюся внизу улицу. Сильный ветер гнал по небу облака, открывая просветы голубого неба, но солнце почти не показывалось.
Джек указал ей на оранжевое пухлое кресло.
– Безусловно, – ответила Ларк, усаживаясь и скрещивая ноги, – я еще ни разу в жизни не вышла из сроков.
Джек влез в пиджак из твида.
– Иногда, когда вы что-то говорите, я не могу понять, откровенно ли это сказано или вы все выдумали. Вы хотите есть? Я заказал столик в «Савойе» на час дня. Сейчас уже почти час.
Они взяли такси, хотя ехать было меньше пяти минут. Их столик находился у окна, выходившего на Стрэнд. Ларк отказалась от коктейля, но с удовольствием выпила немного заказанного Джеком вина. Она могла сказать, что это «бордо», но не такое изысканное, как те вина, что она пробовала в доме Карла.
Ларк попросила рассказать его о документальном фильме о семидесятых годах, над которым Джек сейчас работал. Он рассказывал подробно, будто пытаясь произвести на нее впечатление, и ничего больше. Но ведь Ларк нужна была работа… если какая-то работа имелась для нее в компании «Стаффорд продакшнз».
Она совсем и не думала, чем закончится их обед, и была удивлена тем, что все произошло так внезапно. Они вышли из ресторана и стояли перед входом на продуваемом ветром тротуаре.
– Я посажу вас в такси прямо здесь, – сказал Джек.
– Спасибо за обед и за экскурсию в ваш офис, – ответила Ларк.
Потом он помог ей сесть в машину, сообщил шоферу ее адрес и захлопнул дверцу.
Ларк откинулась на сиденье, разочарованная внезапным окончанием приятно проведенного дня. Она была обескуражена тем, что ничего не было сказано о возможности устроить ее на работу в «Стаффорд продакшнз».
Однако прошло всего два дня, и Джек позвонил снова.
– Извините, что не смог позвонить вам раньше. Вчера я весь день проспал. Нагоняем сроки. Почти все сидят на работе, хотя сегодня и четверг. У нас непредсказуемый график. Надеюсь, вы сможете с этим смириться.
– Точно.
Ей необходимоперестать говорить это «точно».
– Тем не менее у меня нашлась возможность поговорить о вас с Эндрю. Я ему сказал, что вы ищете работу.
Ларк затаила дыхание.
– Да?
– Открывается кое-какая возможность, которая может заинтересовать вас, хотя это и не связано с производством документальных фильмов. Но все-таки это какое-то начало.
– Что же это?
– Чтение невостребованных рукописей. Ваша работа будет заключаться в том, чтобы оценить их. Платят за это гроши, и сами рукописи не Бог весть что, но вы освоите азы. Надеюсь, вы согласитесь на эту работу.
Ларк была заинтригована.
– Конечно, соглашусь. Спасибо вам, огромное спасибо. Когда мне приступать к работе?
– Полагаю, до Нового года начинать не имеет особого смысла. На следующей неделе уже Рождество, а между Рождеством и Новым годом контора закрыта. Понедельник четвертого января вас устроит?
– Несомненно.
– До этого времени меня не будет в городе. У вас есть какие-нибудь планы на Новый год? Я мог бы вас куда-нибудь пригласить.
– Звучит заманчиво.
– Хорошо. Значит, я позвоню вам, когда вернусь.
– Договорились.
Положив трубку, Ларк, охваченная волнением, ходила взад и вперед по своей маленькой квартирке. Ее первая работа. Кажется невероятным, но она и в самом деле начнет зарабатывать деньги. Что он имел в виду, когда сказал, что «платят за это гроши»?
Ей надо хорошенько подумать о своей одежде. Не может же каждый день ходить в одной и той же черной юбке! Интересно, заметил ли кто-нибудь, что ее наряд выглядит несколько поношенным?
Все равно это не имеет большого значения. Она не может позволить себе тратить деньги на наряды. Ей придется еще раз сходить в магазин «Оксфам» и посмотреть, не сможет ли она там что-нибудь подобрать. Несколько стежков здесь, немного подогнать там – и все будет выглядеть как надо. Иногда просто химчистки достаточно, чтобы блузка выглядела, как новая.
Ларк позвонила Карлу и рассказала ему о своих новостях.
– У меня есть работа, – сказала она, когда он снял трубку.
– Итак, с Джеком получилось, – отметил он. Потом промолвил, скорее для себя: – В конце концов, может быть, это не так уж и плохо.
– Плохо?! – вскричала Ларк. – Это просто фантастика!
– Поосторожней, дорогая, это звучит совсем уж по-американски. А теперь расскажи мне об этой работе.
Ларк подробно изложила ему все.
– Звучит так, как будто это может получиться, – сказал он.
– Надеюсь на это.
– Я рад, что ты позвонила, – сказал Карл после паузы. Голос его звучал как-то неуверенно. – Я намеревался сообщить тебе, что на Рождество ты будешь предоставлена самой себе. Я уеду в Уэльс с друзьями. С тобой будет все в порядке?
– Конечно, – сразу же ответила она. Да и что такое Рождество в конце-то концов! Они с отцом почти его и не замечали.
Только в прошлом году на Рождество было весело. По-настоящему весело.
– Со мной все будет хорошо, – сказала она уже менее уверенно.
– Я увижусь с тобой до отъезда. У меня для тебя есть подарок. А еще у меня есть билет на «Мессию» Генделя в Соборе Святого Павла в сочельник. Тебе там очень понравится.
– Тебе не нужно было этого делать.
– Но мне этого хотелось.
После того как он распрощался, Ларк долго смотрела из узкого окна на мокрую улицу. Сьюзан и Джонни, Эмми и Дом соберутся вместе на Догвудской ферме. Придут новые друзья, принесут подарки, будут прятать их, целоваться под омелой, смеяться, петь…
Конечно, они забыли о ней.
Иногда жизнь под вымышленным именем бывает связана с одиночеством. Но она была готова к этому.
В сочельник пошел снег. Ларк решила надеть на концерт джинсы и сиреневый кашемировый свитер под горло. Свитер этот был подарком Карла. Она просто вскрыла сверток раньше времени. К свитеру прилагалась облегающая кашемировая юбка: просто идеальный наряд для работы.
На концерт в Собор Святого Павла Ларк поехала на метро. На улице было скользко и мокро от растаявшего снега, и Ларк порадовалась, что надела джинсы и кроссовки, а не красное платье, хотя и подумывала об этом. А зачем и беспокоиться-то особенно о наряде? Этим вечером она ведь будет одна.
Ларк сошла с почти пустого автобуса у собора Святого Павла и пересекла заснеженную площадь. В соборе билетер проводил ее к обозначенному в билете месту. К неудовольствию Ларк, место оказалось в передних рядах, почти в середине. Нескольким людям пришлось встать, чтобы пропустить ее. Это означало, что, если ей захочется уйти пораньше, сделать этого не удастся, не вызывая недовольства других.
Места по бокам от нее были пусты. Некоторое время Ларк изучала программку, потом принялась рассматривать интерьер огромного собора. Темный купол над головой был так высок, что казался частью ночного неба, однако неф был залит светом ярких огней, и места там быстро заполнялись. Было очень сыро, и Ларк порадовалась, что на ней шерстяной свитер.
Огни начали гаснуть.
Когда свет их уже померк, вдоль ее ряда, направляясь к свободному месту рядом с Ларк, стал пробираться какой-то мужчина. Когда он уселся, Ларк взглянула на него.
Он был красив какой-то темной, диковатой красотой. Мужчина встретил ее взгляд и дружески подмигнул.
Ларк спокойно отвернулась. Потом повернулась к нему еще раз.
Рядом с ней сидел Джонни Уитфилд.
