Текст книги "Опасности прекрасный лик"

Автор книги: Уинслоу Элиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)

ГЛАВА 14

В день Святого Валентина Сьюзан и Пенни снова направились в Нью-Йорк. Сьюзан хотелось, чтобы Пенни побывала в Метрополитен-музее. Еще Сьюзан надо было поговорить с Тони относительно новых клиентов.

Они планировали поехать туда только на один день и вернуться поездом после раннего ужина с Джастином Грумом. Была пятница, и Пенни отпросилась в школе. На ней были белая блузка и красный шерстяной кардиган, черная вельветовая юбка-миди и полуботинки на низком каблуке. Пенни никогда не чувствовала себя полностью свободной в новой одежде, которую ей покупала Сьюзан, но носила ее из благодарности. Сама же она все еще предпочитала джинсы.

Они провели утро в Метрополитен-музее, дойдя до него пешком через Центральный парк. Глаза Пенни расширились от удивления, когда они шли по огромным залам, каждый из которых был заполнен восхитительными и завораживающими вещами. Когда Пенни уже не могла воспринимать увиденное, они взяли такси и поехали обедать в ресторан «Энрикос» на Лексингтон-авеню. Ресторан был длинным, узким и шумным, в нем витали восхитительные ароматы. Они заказали шницель под соусом по-римски и итальянский салат, а завершили все крохотными чашечками самого горького и черного кофе, какой Пенни когда-либо пила.

– Теперь я оставлю тебя, – сказала Сьюзан, подкрашивая губы. – Можешь сама походить по магазинам и галереям. У тебя есть около двух часов, но только не потеряйся. Давай встретимся в галерее «Прескотт» в четыре тридцать. Это на углу 45-й улицы и Мэдисон-авеню. А пока хорошенько погуляй.

Взволнованная тем, что оказалась одна в большом городе, Пенни прошла по Мэдисон-авеню до 79-й улицы. Она заходила в магазины, примеряла платья, разглядывала витрины антикварных лавок. Она звонила в колокольчик у тщательно прикрытых дверей маленьких картинных галерей, удивляясь тому, что у нее хватает для этого смелости. Больше всего ей нравились светлые реалистические картины кисти ее современников. Она должна все запомнить и рассказать Сьюзан.

Было только четыре часа, когда Пенни добралась до галереи «Прескотт». Сьюзан еще не было. Усталая, но все еще жаждущая впитать в себя как можно больше, Пенни бродила по галерее. Там проходила выставка африканской скульптуры. «Больше Пикассо, чем сам Пикассо», – говорили о ней критики. Ряды масок взирали на Пенни с блестящих белых стен. От этой экспозиции ей стало не по себе. Все было слишком странным. Потемневшие фигуры с круглыми животами внушали скорее отвращение, чем страх.

Пенни нашла скамейку и села. Четыре двадцать. Она надеялась, что Сьюзан не опоздает.

Четыре тридцать. Пенни услышала, как пространство зала заполнил внушительный голос Джастина Грума. Звучный и радушный, это был голос отца семейства, пытающегося играть роль Деда Мороза. Пенни приободрилась в надежде, что Сьюзан пришла вместе с ним. Однако когда Джастин нашел ее, он был один.

– Я думаю купить одну из этих масок, – сказал он вместо приветствия. – Есть какие-нибудь предложения?

– Нет… Вообще-то они мне не понравились.

– Но они же великолепны. Взгляни вот на эту. – Он указал на вырезанное из черного дерева причудливое лицо с жуткими расширенными глазами и таким ртом, что можно было подумать, будто маска кричит.

– Да, хороша. А откуда вы узнали, что я буду здесь? И где Сьюзан?

Грум улыбнулся.

– Тебе нравится? Тогда я покупаю ее.

– Мне она совсем не нравится.

– Мы отвезем ее ко мне в квартиру, и ты покажешь, куда, по-твоему, мне следует ее повесить.

Он подошел к женщине, сидевшей за столиком в глубине зала, и заговорил с ней.

– Обычно мы не распродаем экспонаты, пока не закончится выставка, господин конгрессмен, – сказала она. – Но если вы настаиваете…

– Конечно, настаиваю, – величественно произнес Джастин Грум, но тут заметил выражение лица Пенни и нахмурился. – Что тут смешного?

– Может быть, вы еще раз подумаете? Здесь это, наверное, самая дорогая вещь.

Грум безразлично пожал плечами. Когда сокровище было упаковано, Пенни снова спросила:

– Как вы узнали, что я буду здесь?

– Сьюзан сказала мне. Я оставил ее в офисе уладить некоторые вопросы с Марианной. Тони сейчас нет: она уехала на уик-энд в Лос-Анджелес.

Они вышли на улицу. Шофер распахнул дверцу ожидавшего их лимузина. Джастин положил упакованную маску Пенни на колени.

– Хочу показать тебе кое-что в моей квартире. Мне прислал это один из друзей. Думаю купить эту вещь для музея Норткилла. Мне хотелось бы услышать, что ты о ней скажешь.

– Я мало что понимаю в искусстве.

– Ну, значит, оценишь это свежим взглядом.

Квартира, в которой не было, как в прошлый раз, многочисленных гостей, выглядела неприветливо. От ее пустоты Пенни стало не по себе.

– А Сьюзан придет сюда?

– Да. Не хочешь снять жакет? Я его здесь повешу. Что-нибудь выпьешь?

– Нет.

Он все-таки сделал ей клубничный коктейль, заявив, что это его собственное изобретение. Потом из стоявшего на кофейном столике инкрустированного деревянного ящичка Грум взял сигару и закурил.

– Что вы собирались мне показать? – спросила Пенни.

– Я покажу тебе эту вещь через пару минут. Пока посиди и расслабься. Расскажи мне, как ты провела сегодняшний день, куда ходила?

– В Метрополитен-музей. – Пенни по-прежнему стояла.

– И что ты там видела?

– Произведения искусства.

Джастин подтолкнул к ней кресло. Хромированная сталь проскрежетала по каменному полу. Пенни поморщилась.

– Что-нибудь понравилось тебе там особо?

– Нет.

Пенни почувствовала, как большой холодный палец Джастина провел по ее шее.

– Ты несколько груба, – пробормотал он.

Пенни поспешно отступила.

– Вы собирались мне что-то показать?

– Конечно. – Он самодовольно кивнул и положил в пепельницу дымившуюся сигару.

Новая скульптура, которую он приобрел, представляла собой крест, сделанный из меди, бронзы и железа. В центре креста была распята полуабстрактная обнаженная женщина. Вид ее вызвал у Пенни отвращение.

– Я же вам говорила, что совсем не разбираюсь в искусстве.

– Конечно, это не тот крест, перед которым опускаются на колени. – Он снова наполнил ее стакан и указал на поднос с сыром, крекерами и клубникой. – Угощайся.

– Спасибо, я не голодна. – И подчеркнуто посмотрела на часы.

Он снова улыбнулся, но взгляд его был тяжелым.

– Не играй со мной.

– Я и не играю.

– Хорошо. – Он неожиданно нагнулся и поцеловал ее.

Ошеломленная, Пенни отпрянула.

– Я же сказал, не надо со мной играть. – Он прижал ее к стене.

Пенни с ненавистью смотрела на него. Его огромные мускулистые руки обвились вокруг ее плеч. Он был так близко, как будто она рассматривала его через увеличительное стекло. Поры у него на носу казались гигантскими. Пенни попыталась вырваться, но его руки сжимали ее.

– Теперь ты от меня не уйдешь. Ты ведь давно хотела, чтобы это случилось, не так ли?

–  Нет! – Борясь с охватившей ее паникой, Пенни вывернулась и бросилась к лифту. Скорее!

Грум, улыбаясь, последовал за ней.

– Да не туда.

Схватив девушку за руку, он потащил ее за собой через холл. Пенни в отчаянии пнула его в ногу.

Он рывком втащил ее в спальню и швырнул на широкую постель. Пенни вскочила и метнулась к двери. Грум легко поймал ее и снова бросил на постель. Наклонившись над ней, больно ударил по лицу.

Пенни закричала.

– Здесь тебя никто не услышит. – Он выглядел спокойным. – Вокруг нас только небо и ветер. Почему бы тебе не признать, что ты сама довела меня до этого. Ты ведь этого хочешь не меньше, чем я.

Грум снял пиджак. Под ним у него оказалась кобура с пистолетом.

Пенни не собиралась лежать вот так беспомощно. Она скатилась с кровати.

– Ты хочешь, чтобы я связал тебя? – Грум схватил ее за волосы и рванул обратно на постель. – Я могу быть довольно грубым. Но, может быть, тебе именно это нравится?

Одной рукой он прижал ей руки над головой, другой принялся расстегивать ее кардиган. Пенни продолжала сопротивляться.

– Не надо, – взмолилась она. – Не надо, пожалуйста!

Он начал расстегивать бронзовую пряжку на своем ремне. Пенни следила за его рукой, словно загипнотизированная. Ремень был кожаным, широким и толстым.

– Тебе станет легче, если расслабишься. С твоим-то опытом ты должна это понимать.

Пенни пыталась сохранить спокойствие.

– Вы сошли с ума! А как же ваша карьера? Как же выборы?

Сжав ее запястья правой рукой, кончиком ремня он начал легонько бить ее по бедрам.

Пенни задрожала.

– Я могу быть очень убедительным, когда захочу. Если даже когда-нибудь и дойдет до того, что кому-то придется выбирать, поверить твоему рассказу или моему, уверяю тебя, у тебя нет никаких шансов. Но думаю, до этого не дойдет. О тебе такая слава по всей округе, что никому и в голову не взбредет подумать о тебе иначе как о лживой нимфоманке. А ты и не захочешь, чтобы о тебе так подумали, правда?

Ремень ударил ее по бедрам.

Пенни снова закричала и попыталась вывернуться. Ее сопротивление только позабавило Грума. Он расстегнул ей блузку и сорвал бюстгальтер, потом задрал ей юбку до пояса и стянул хлопчатобумажные колготки.

По-прежнему удерживая одной рукой запястья девушки у нее над головой, он перевернул ее на живот. Кожаный ремень ударил ее по бедрам и начал хлестать по ягодицам.

Наконец Грум отпустил ее запястья. Пенни не двигалась. Грум перевернул ее. Глаза жгло от боли, когда она смотрела, как он снимает брюки. Он упал на нее и пистолет больно вдавился ей в ребра. Грум был возбужден, глаза безумные. Пенни с трудом могла дышать.

Он вошел в нее.

– Шлюха, – сказал Грум.

Было ужасно больно. Грум тяжело дышал.

– А Сьюзан знает, что ты маленькая сексуальная маньячка, а еще что ты лгунья и воровка? – задыхаясь, спросил он. – А Дом знает?

Похрюкивая от удовольствия, он быстро двигался вверх и вниз. Пенни не могла даже пошевелиться.

Наконец он кончил.

– Есть подходящее слово для таких девчонок, как ты. Это слово – потаскуха. – Он скатился с нее и встал. – Слышала такое когда-нибудь? – Он бросил ей колготки. – Одевайся и постарайся вести себя, как положено. Мы встречаемся со Сьюзан в центре города.

Пенни посмотрела на находившийся у него в кобуре пистолет. Потом пошла в ванную, и там ее вырвало. Она ополоснулась под душем и оделась.

Одно она знала точно: она не в состоянии высидеть обед с Джастином Грумом. Пенни еще раз прополоскала рот и вышла в холл. Ее жакет висел в стенном шкафу.

– И куда ты собираешься?

Не отвечая, Пенни нажала кнопку лифта.

– Ты можешь сбежать от меня, но от себя не сбежишь.

Приехал лифт, и она вошла в кабину. Грум не пытался ее остановить.

Двери плотно закрылись.

Вся дрожа, Пенни прислонилась к стенке лифта. На улице она окликнула такси.

– Центральный вокзал, пожалуйста, – тихо, с трудом выдохнула она.

В машине Пенни откинулась на сиденье. Потаскуха. Что подумал бы Дом, если бы узнал?

Джастин способен убедить кого угодно в чем угодно.

Может он убедить Дома в том, что она потаскуха?

Грум разыграл свои карты мастерски. У нее и правда была соответствующая репутация. Он использовал это против нее, как политик, понимающий толк в таких вещах. Да он и был им.

Пенни закрыла лицо руками и затряслась.

Он знал, что она никогда никому ни слова не скажет о том, что случилось.

ГЛАВА 15

Дом и Тони тоже отмечали Валентинов день. После обеда Тони позвонила Дому в офис.

– Я соскучился по тебе, – сказал Дом. Хотя они и были помолвлены, их разделяли три тысячи миль.

– Тебе хотелось бы, чтобы мы встретились сегодня вечером? – спросила она.

– Больше всего на свете.

– Тогда приезжай после работы в гостиницу «Беверли-Хиллз». Я звоню оттуда.

От удивления Дом громко рассмеялся.

Он постучал в дверь, и Тони открыла ему. На ней был бледно-розовый пеньюар, украшенный крохотными сердечками, пояс с резинками в тон ему, чулки цвета слоновой кости и розовые туфли на высоких каблуках. Светлые волосы ниспадали на лоб, закрывая один глаз. От нее исходил запах жасмина.

– Привет. – Голос Дома прозвучал глухо. Ни одна женщина не возбуждала его так, как могла это делать она.

– Мм. – Она поцеловала его. – А ты вкусный.

– Ты тоже.

– Я уже заказала шампанское. Хочешь?

– Конечно.

Он снял пиджак, развязал галстук и бросил их на кресло, а Тони тем временем налила в фужеры шампанское «Моэт и Шандон».

– Будем здоровы. – Она вытянулась на широкой постели, потягивая шампанское.

– Это великолепный сюрприз – увидеть тебя, – сказал он, оглядывая ее.

Тони без стеснения встретила его взгляд. Она была так рада видеть его! Дом и не знал, как ужасно она по нему скучала. Он полагал, что она увлечена своей работой не меньше, чем он, но это абсолютно не соответствовало действительности.

– Как работа? – спросила она.

– Великолепно, хотя я и измотан. А у тебя?

– Замечательно.

– А мою мать видела?

– Нет. Мы собирались встретиться сегодня в Нью-Йорке, но Джастин вручил мне билет в Лос-Анджелес, и я просто не могла отказаться. Подарок на Валентинов день. Здорово, да? Он сказал, что Сьюзан приезжает в город поводить Пенни по музеям. По его словам, она полна решимости превратить эту малолетнюю преступницу в светскую девицу.

– Пенни вовсе не малолетняя преступница!

– Ты назвал ее так, не я. В любом случае, давай не будем о ней. Она и у Джастина стала в последнее время главной темой разговоров.

– Что ты имеешь в виду?

– Он все время говорит о ней.

– Почему?

Тони пожала плечами.

– Может быть, она напоминает ему о его потерянной молодости или что-то в этом роде.

Дом сбросил ботинки.

– Я скучал по тебе.

Он лег рядом с Тони, приподнялся на локте и смотрел на нее.

– Я тоже.

Дом поцеловал маленькие сердечки, вышитые на краю ее пеньюара.

– Я помню, что мы договорились пожениться этой осенью, но почему бы тебе не бросить работу и не переехать сюда ко мне прямо сейчас? Мы могли бы жить вместе.

– Зачем?

Дом просунул палец ей под бретельку и стащил ее с плеча. Ему не хотелось говорить, что, по его мнению, им надо было бы посмотреть, смогут ли они жить вместе, прежде чем решиться на такой ответственный шаг, как женитьба.

– У тебя будет возможность устроиться на новой работе, – сказал он вместо этого и поцеловал ее в шею.

– Мы не говорили о том, чтобы мне бросить работу в «Уитфилд коммьюникейшнз», – медленно сказала она.

– Придется, если ты переедешь сюда.

– А ты не подумываешь о том, чтобы вернуться в Нью-Йорк?

– Я не могу этого сделать.

– Почему?

– Похоже, меня скоро сделают вице-президентом, – ответил Дом. – Я бы никогда не смог так быстро продвинуться в Нью-Йорке. А Лос-Анджелес просто создан для меня. Мне здесь очень нравится.

Длинные пальцы Тони коснулись внутренней стороны его бедер.

– Я старомодная девушка, Дом. Я не хочу жить вместе до свадьбы.

– Мне нравятся старомодные девушки.

Губы ее были мучительно свежими. Дом зарылся рукой в длинных волосах у нее на затылке.

– Я люблю тебя, – простонал он. – Я сделаю все, что ты хочешь. Мы поженимся завтра.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала Тони. Она и в самом деле так думала.

ГЛАВА 16

Сьюзан была в страшном гневе на Пенни.

– И никогда, никогда больше так не поступай! Мне стало плохо, когда Джастин сказал, что не смог найти тебя в галерее.

Пенни стояла посреди кухни, глаза ее были опущены.

– Если тебе хотелось пойти на свидание, то все, что нужно было сделать, – это сказать мне.

– У меня не было никакого свидания.

– Тогда почему же ты приехала домой, не сказав мне ни слова? Ты хоть обо мне подумала? Я чуть с ума не сошла от страха.

Пенни надо было всего лишь сказать: «Я думала, мистер Грум скажет вам, что я поехала домой. Я не знала, что он вам солжет и скажет, что не видел меня».

Но она не могла этого сказать. Сьюзан начнет расспрашивать Грума, почему он солгал, а тот ответит, что сделал это, чтобы выгородить Пенни. Он скажет: «Мне не хотелось, чтобы вы знали, что она потаскуха». Что-нибудь вроде этого. А потом Сьюзан расскажет Дому.

– Что ты делала вчера вечером? – настаивала Сьюзан.

– Села в поезд и приехала домой.

– Ты ни с кем не встречалась?

– Нет.

– Как же я могу тебе поверить, Пенни? Если ты хотела поехать домой пораньше, я бы поехала с тобой.

В каждой фразе Пенни слышались слова Джастина Грума.

Он может убедить кого угодно в чем угодно. Она молча отвернулась от Сьюзан и пошла к себе наверх.

Сьюзан больше не возвращалась к этому разговору, но забыть о нем обе не могли. В глубине души Пенни была расстроена реакцией Сьюзан. «Она должна была бы знать, что он из себя представляет, – думала девушка. – Она же знает его чуть ли не всю жизнь. Ей не следовало оставлять меня с ним наедине. Она должна была защитить меня».

Грум все еще наведывался на ферму, но теперь уже реже. Пенни называла его «мистер Грум» и делала все, чтобы не оказаться с ним снова с глазу на глаз. Но она никому не рассказала о том, что произошло.

– Пенни беспокоит меня, – сказала Сьюзан по телефону Дому. – По сравнению с тем, что было этой весной, она как-то упала духом.

– Может быть, трудности с учебой?

– Не думаю. У нее очень светлая голова.

– Тогда, может, ее беспокоит, что будет после окончания школы? Она не знает, чего ждать от будущего…

– Мы говорили с ней об этом. На следующий год мы с ней планируем куда-нибудь поехать попутешествовать, а еще через год она пойдет в колледж. Я хочу устроить ей выпускной вечер. Думаю, ей понравится. Ты сможешь приехать?

– Непременно. Это ведь будет в конце мая, так?

– Да. Я сообщу тебе точную дату.

– Я приеду с Тони.

Приглашены были все одноклассники Пенни. Обещали приехать несколько городских друзей Сьюзан. Эмми не смогла выбраться, но Джонни и Дом оба прилетели с Запада именно по этому случаю. Дом приехал с Тони и с младшей сестрой Тони Вайолит. Джонни был в приподнятом состоянии, поскольку компания, в которой теперь работал Дом – «Америкен продакшн групп» – наконец согласилась финансировать «Пылающий лес», его фильм об Амазонии.

– Здравствуйте, Пенни. – Джастин Грум подошел к ней, приятно улыбаясь. – Поздравляю.

Пенни холодно кивнула. Она выглядела чудесно. Сьюзан купила ей голубое, цвета незабудок, шелковое платье. Хотя лиф платья был почти под горло, придавая наряду строгий вид, как и подобало одежде подростка, на спине был глубокий вырез в форме «V», поражающий своей элегантной соблазнительностью. Над темными волосами Пенни, обычно ниспадавшими крупными спутанными прядями, в тот день поработал парикмахер из Норткилла. Теперь они были зачесаны кверху и открывали ее покрытые веснушками плечи.

– Потанцуем?

– Нет. – Она отвернулась.

Грум поймал Пенни за руку. Она высвободила ее. Он впервые прикоснулся к ней с тех пор, как изнасиловал. Пенни отшатнулась и налетела на Джонни.

– С тобой все в порядке? – Он поддержал ее.

На лице у Пенни выступила испарина. Джонни бросил взгляд на Джастина, который злобно смотрел на него.

– Пойдем сюда, – сказал Джонни. Он отвел Пенни к окну и усадил в кресло. Сквозь раскрытое окно плыли сладкие ароматы глицинии. – Почему наш приятель выглядит так, будто выпил уксусу?

– Потому что я не захотела с ним танцевать.

– Наверное, он оказался отвергнутым впервые, – Джонни с симпатией посмотрел на нее. – В чем дело, Пенни? Я думал, что вы с ним друзья.

Она ничего не ответила, и Джонни это показалось странным.

– Я только что разговаривал с сестрой Тони, – сказал он. – Кажется, она была подружкой Джастина. Не знаю, то ли она выпила лишнего, то ли у нее не все дома. Ты как думаешь?

Вайолит работала фотомоделью. Она была на девять лет моложе Тони, и у нее были такие же платиновые волосы и ямочки на щеках. Ее отличала странная привычка к резким жестам. За вечер она дважды переворачивала чей-нибудь стакан. Пенни она действовала на нервы.

– Точно, чокнутая, – констатировала Пенни.

Джонни засмеялся.

– Да, это так.

– Она выглядит испуганной, как будто только что обнаружила, что у мистера Грума с собой пистолет или что-то в этом роде.

– Правда? И я думал, почему это он никогда не снимает пиджак. Джонни посмотрел на нее. – Вы ведь часто виделись с Джастином в этом году, не так ли?

– Он часто навещает вашу мать, – ответила Пенни.

– Почему у меня такое чувство, что он тебе не нравится.

– Потому что он мне не нравится.

Пенни смотрела, как Дом и Тони стали танцевать. Пальцы Дома как бы сами собой скользнули за пояс красной мини-юбки Тони. Глаза у него были закрыты, и Пенни почувствовала острое раздражение.

– Может быть, выйдем немного подышать? – предложила она. – Здесь слишком жарко.

Джонни вскочил.

– Да, давай. Я захвачу бутылку шампанского.

Через секунду он вернулся с бутылкой и двумя фужерами. Пенни взяла Джонни под руку, и они отправились на заднее крыльцо. Когда проходили мимо раскрытого окна библиотеки, то услышали обрывок ссоры.

– Ты же знаешь, я никогда не скажу, Джастин. – Это был чуть хныкающий голос Вайолит.

– О, разве? – Голос Джастина Грума звучал довольно угрожающе. – Тогда почему ты сейчас завела этот разговор?

– Я не думала, что это так расстроит тебя.

– Что? Шантаж? О нет, девочка, только не меня!

– Но мне нужны деньги. И нехорошо было так со мной поступать. Мне ведь было только пятнадцать.

– Ты достаточно взрослая, чтобы понимать, что затевать сейчас этот разговор не следует.

Джонни сжал руку Пенни, и они поспешили вниз по лестнице, подальше от окна, надеясь, что их не заметили.

– Гнусно! – сказал Джонни, когда они отошли туда, где их нельзя было услышать.

– Джонни… – Пенни колебалась. – Ты знаешь, о чем шла речь?

– Нет, – коротко ответил он, – и знать не хочу. Давай сядем здесь и откроем шипучку.

Пенни подумала, что было бы неплохо подружиться с Вайолит.

Джонни галантно снял пиджак и расстелил его на траве, чтобы Пенни могла сесть. Он ослабил пробку, и она пулей взлетела в звездное небо. Они быстро выпили, и он снова наполнил фужеры.

– Почему Эмми не приехала с тобой? – спросила Пенни.

– Она терпеть не может разъезжать со мной по делам. Говорит, что даже не видит меня. Думаю, отчасти это так и есть.

– Ты приехал по делам? Я думала, что на праздник.

– Я занимаюсь делами, где бы я ни был. Пытаюсь уговорить Джастина вложить деньги в «Пылающий лес». АПГ в конце концов согласилась финансировать съемки, но их вклад слишком мал. Бог свидетель, Джастин вполне в состоянии выручить нас, а поборники чистоты окружающей среды наградили бы его за это любовью.

– А он собирается?

– Конечно, нет. Он скряга. – Джонни сменил тему: – И какие у тебя сейчас планы после школы? Мать говорила, что ты хочешь пойти в колледж. Ты задумывалась, в какой?

– Нет еще. Я собираюсь год передохнуть, чтобы попутешествовать. Сначала мы с твоей мамой собираемся в Европу.

– Ты ведь никогда там не была, так?

– Нет, но жду не дождусь, когда побываю. Лондон… Париж… Ты можешь представить меня в Париже?

– Bien sur [2]2
  Конечно ( фр.).


[Закрыть]. Кстати, сегодня ты выглядишь очень даже по-французски.

Пенни покраснела.

– Merci [3]3
  Спасибо (фр.).


[Закрыть]. Я учила французский в школе. – Она сделала глоток шампанского. – Может быть, мы поедем даже на Дальний Восток. Это так интересно. Я всегда мечтала путешествовать, но не думала, что у меня и в самом деле появится шанс. Даже поездка в Нью-Йорк в прошлом году с твоей мамой была для меня целым событием.

– Боюсь, я столько путешествовал, что в каком-то смысле устал от этого. А может быть, я попробую где-нибудь встретиться с тобой и с мамой. Ты забавное существо. С тобой будет весело.

Они услышали шаги, и через мгновение из кустов появился Джастин Грум. При виде их он, казалось, был удивлен и раздосадован.

– Где Вайолит? – спросил он, оглядываясь по сторонам.

– Мы не видели ее.

– А вы двое что здесь делаете?

– Наслаждаемся лунным светом, – ровным голосом ответил Джонни. – Желаешь присоединиться к нам?

Джастин Грум был не в духе. Увидев Пенни вместе с Джонни, он пришел в бешенство.

– Нет, спасибо.

Появилась Вайолит. Она выглядела подавленной.

– А вот и я.

Грум не обратил на нее внимания. Он схватил Пенни за руку и грубо поднял на ноги.

– Тебе лучше пойти со мной.

– Нет! – крикнула Пенни.

Джонни с любопытством наблюдал за происходящим. Он увидел страх в глазах Пенни и покровительственно положил руку ей на плечо.

– Извини, но Пенни останется со мной.

– Убери с нее свою руку, – приказал Грум.

– Только после того, как ты уберешь свою.

– Почему ты хотел, чтобы я пришла сюда? – жалобно спросила Вайолит.

Никто не обратил на нее внимания. Джонни почувствовал, как Пенни прижимается к нему.

– Ну хватит тебе, – прошипел он Груму. – Возьми себя в руки и не веди себя, как идиот.

– Ты… – И без всякого предупреждения Грум сжал кулак и ударил Джонни в челюсть.

Джонни отшатнулся, потом выпрямился и бросился на Грума. Грум резко ударил его в пах, Джонни застонал и сложился пополам.

То, что произошло потом, было как в замедленном фильме. Пенни никогда не забудет этого: каждый жест, каждое движение запечатлелись в ее памяти навсегда. Холодно и расчетливо Джастин достал свой пистолет и обрушил его на голову Джонни. Движения его были абсолютно спокойны. Джонни упал навзничь. Вскрикнув, Пенни бросилась к нему. Грум, кажется, еще раз ударил Джонни и в то же время вскинул пистолет и выстрелил в Вайолит. Не издав ни звука, Вайолит рухнула, как подкошенная.

Пенни бросилась на тело Джонни, уверенная, что следующим выстрелом Грум убьет его. Может быть, она еще раз закричала, но все, что она помнила потом, была кошмарная тишина. Она повернулась к Груму в надежде упросить его остановиться, но слова застряли у нее в горле. Потом она увидела, как из кустов на Грума бросилась Джорджия. Должно быть, собака лаяла, но Пенни не слышала ни звука. Грум опять вскинул пистолет и выстрелил в Джорджию – собака резко отлетела назад. Потом Пенни видела, как Грум говорит что-то ей, но ничего не слышала.

Грум хорошо примерился и ударил ее сбоку прямо в лицо. Она почувствовала, как трещат кости, а потом провалилась в черную бездонную пустоту.