Текст книги "Опасности прекрасный лик"

Автор книги: Уинслоу Элиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

ГЛАВА 65

Чертыхнувшись, Дом поднялся и взял трубку. Ларк положила руку на его большую спину, с восхищением поглаживая ее. Потом она почувствовала, как спина вдруг одеревенела, и услышала его потрясенный голос:

– Она сейчас там? Когда это произошло?

Ларк напряглась.

– Я сейчас же еду туда, – сказал Дом в трубку. – Скажите ей, чтобы крепилась. – Он положил трубку и повернулся к Ларк. – Это мать. Ее отвезли в больницу с сердечным приступом. Завтра утром ей будут делать операцию. Мне нужно к ней.

Ларк открыла рот.

– С тобой все в порядке? – спросил Дом.

– Да. – Ее голос прозвучал спокойно, не так ли? – Мне очень жаль.

Дом встал и взялся за брюки.

– Мне надо позвонить в авиакомпанию. Я не знаю, сколько буду отсутствовать. Джонни в Бразилии, и я уверен, что он будет не в состоянии приехать.

– Дом, – торопливо сказала Ларк, – возьми меня с собой.

– Что?

– Пожалуйста, – сказала Ларк. – Для меня это значит очень много… познакомиться с твоей матерью.

– Что ж, – заколебался он, – мне кажется, ей тоже захочется познакомиться с тобой. Но она серьезно больна. Сейчас не время.

– Я это понимаю. Но все равно я хочу поехать.

– А тебя не страшит то, что там будет? Я буду в больнице почти все время и не смогу уделять тебе много внимания.

– И не надо.

– Тогда я с удовольствием возьму тебя, – решился Дом. – Это все разом меняет.

Они вылетели из Лос-Анджелеса первым утренним рейсом. К тому времени, когда они прибыли в больницу Ноткилла, операция была уже сделана. Сьюзан лежала в отделении интенсивной терапии, приходя в себя после операции. Дом пошел повидаться с ней наедине.

Ларк бродила вокруг больницы, вспоминая те недели, которые она провела здесь в качестве пациентки много лет назад. Отчасти хорошо, что она снова здесь: это дает ей возможность ощутить свое прошлое. Она действительно была личностью до того, как превратилась в Ларк.

Через некоторое время появился Дом.

– Мне бы хотелось выпить чашечку кофе в кафетерии, – сказал он. – А потом, перед тем как уходить, мы еще раз проведаем маму. На ночь остановимся у нее на ферме. Дорога отсюда займет всего полчаса. Тебе там понравится.

Ларк почувствовала облегчение от того, что Дом весь поглощен мыслями о матери и не приглядывается к ней. После кофе Дом отправился в палату. На этот раз Ларк пошла с ним.

Сьюзан лежала бледная, как смерть. К ее носу была подведена трубочка, а в руки воткнуты иглы. Ее красивое лицо стало морщинистым и дряблым. Ларк сжала руку Дома.

– Мне сказали, что все нормально, – сказал он; глаза его были полны слез. – Она поправляется.

Ларк была не в состоянии говорить. Влекомая за руку Домом, она прошла через палату к кровати Сьюзан и прошептала:

– Сьюзан…

Глаза Сьюзан раскрылись. Она удивленно посмотрела на Ларк, а затем осмысленно улыбнулась.

– Пенни, – удалось произнести ей.

Слезы хлынули по щекам Ларк.

– Мне жаль… мне так жаль…

– Я всегда знала, что ты вернешься, – срывающимся голосом прошептала Сьюзан. – Но, милая, почему так долго?

Вспомнив о присутствии Дома, Ларк нечеловеческим усилием заставила себя перестать плакать. Вытирая глаза, она гладила руку Сьюзан.

Дом, очевидно, не заметил чувств Ларк.

– Ты отлично продержалась, мама, – сказал он.

Сьюзан перевела взгляд с Ларк на Дома.

– Никогда бы не подумала, что можно перенести такую боль и выжить, – пробормотала она. – Но теперь, когда я снова нашла Пенни, я понимаю, в чем дело. – И вновь погрузилась в бессознательное состояние.

Сев во взятую напрокат машину, Ларк высморкалась. Дом тоже высморкался.

– Прости, что я подверг тебя такому испытанию, – сказал он.

– Пожалуйста…

– Она приняла тебя за Пенни Хаутен.

– Я знаю.

– Мать все еще надеется на ее возвращение.

Ларк чувствовала себя разбитой. Ей нельзя было бросать Сьюзан ни под каким предлогом. А теперь, что же ей делать теперь?

Когда они ехали по дороге на ферму, Ларк словно в трансе смотрела на знакомую местность. Поля были покрыты снегом, изящные серебристые березы, царственные клены и величественные дубы чернели на фоне свинцово-серого неба. Ларк подумала, что, проезжая мимо, она узнаёт каждое дерево, каждый фонарный столб на обочине дороги. Снег завалил крышу фермерского домика и словно одеялом покрыл двор. Ферма выглядела заброшенной.

Рано или поздно ей предстояло взглянуть в лицо своему прошлому. Она всегда понимала это и просто пыталась как можно дольше оттянуть этот момент. И вот теперь этот момент настал.

Ларк легла спать с Домом в его комнате, но когда он уснул, она выскользнула, чтобы посмотреть свою прежнюю комнату. В комнате все осталось по-прежнему. В шкафу висела ее одежда; на кровати лежал ее плюшевый мишка; на полках стояли ее детективы. Ларк долго ходила по комнате, и перекошенные половицы скрипели под ее ногами. Она выглянула в окно, выходившее в темный сад и на темные поля, расстилавшиеся за ним. «Я здесь, – думала Ларк. – Наконец-то я здесь, я приехала домой».

На следующее утро оба они были усталыми и измученными.

– Наверное, мы оба спали не слишком хорошо, – печально сказал Дом. – Ты побудешь тут, пока я съезжу в больницу? Тебе ведь туда ехать незачем.

– Хорошо. – Ларк опасалась, что в послеоперационном сумеречном состоянии Сьюзан действительно узнает ее и выдаст Дому.

Она целый день бродила по засыпанным снегом полям и местам, где она частенько бывала. С тоской она вспоминала Джорджию, свою собаку. Дрожа, с порозовевшими от холода щеками Ларк вернулась наконец в дом и заварила себе чай с мятой.

Дом вернулся в шесть. Он привез с собой большую пиццу и бутылку кьянти.

– Мать хочет видеть тебя завтра, – сказал он, откупоривая вино. – Она огорчилась, что ты не приехала со мной сегодня. Я объяснил ей, что ты моя подружка, сказал как тебя зовут и все такое. Но ею овладела эта странная мысль, что ты и есть настоящая Пенни Хаутен. Я поговорил об этом с медсестрой, и она объяснила, что такое с больными происходит часто. Ты не против прокатиться завтра?

Ларк замешкалась с ответом, но потом сказала:

– Нет, не против.

Сьюзан уже перевели из интенсивной терапии в ее палату. Она лежала по-прежнему с капельницей, однако трубочки из носа убрали, и она была в сознании. Сьюзан улыбнулась Ларк.

– Здравствуй, дорогая, – нежно сказала она. – Я так рада видеть тебя.

– Я тоже рада видеть тебя.

– Странно, что теперь здесь я вместо тебя?

Дом подошел к Ларк и шепотом объяснил:

– До того как исчезнуть, Пенни лежала в этой больнице.

Ларк кивнула.

– Дом, – сказала она, затаив дыхание, – ты не возражаешь, если я поговорю несколько минут с твоей матерью наедине?

Такая просьба озадачила Дома, но, хотя и с неохотой, он согласился. Оставшись одна, Ларк села на краешек кровати Сьюзан. Она понимала, что ей нет смысла притворяться.

Почему ты оставила нас? – спросила Сьюзан.

– У меня не было выбора.

– У всех есть выбор.

– Давай не будем говорить об этом сейчас. Ты еще не набралась достаточно сил, чтобы выслушать всю историю. Я расскажу, когда мы вернемся домой. Но прошу тебя, Сьюзан, Дом ничего не знает.

– Разумеется, знает.

– Не знает. И не должен знать. Я не могу сейчас объяснить тебе причину, но обещаю, что объясню позже. Но, пожалуйста, не говори ему. Пожалуйста!

Сьюзан в смущении опустила глаза.

– Хорошо, – пробормотала она.

Ларк пошла за Домом. Отныне Сьюзан неизменно обращалась к ней как к Ларк.

Сьюзан привезли домой неделю спустя. Отпуска у них заканчивались, поэтому Дом и Ларк могли остаться только на несколько дней. Дом договорился с медсестрой, чтобы та была сиделкой у Сьюзан, и пообещал вернуться в конце месяца.

Сьюзан была рада возвращению домой, хотя собственный изможденный вид огорчал ее. Она вовсе не утратила интереса к своей внешности.

– Мне необходимо поехать в салон красоты.

– Пока рано, – рассмеялся Дом. – Мы еще некоторое время потерпим тебя такой, какая ты сейчас.

Той же ночью, когда Дом уснул, Ларк отправилась в комнату Сьюзан. Ларк знала, что у Сьюзан бессонница. В ее комнате горел свет, Сьюзан сидела на кровати в стеганой голубой ночной пижаме.

– А, вот и ты, – улыбнулась она. – Не подбросишь еще одно полено в огонь? Прохладно.

Выполнив ее просьбу, Ларк устроилась в ногах постели. На ней были фланелевый домашний халат Дома, тенниска и бумажные спортивные брюки, и ей было тепло.

– Расскажи мне, что произошло, – попросила Сьюзан. – Все мы были страшно расстроены, когда ты сбежала. Ты же знаешь, что все мы были на твоей стороне.

– Я испугалась.

– Ты не трусиха. Чего же ты испугалась?

Ларк прошептала только имя:

– Джастин Грум.

Чтобы услышать ответ, Сьюзан наклонилась вперед, глаза у нее блестели в ожидании ответа. Услышав его, Сьюзан, изумленная, откинулась на подушки.

– Я молила Бога, чтобы это было не так. И тем не менее… – Она замолчала, а потом взяла Ларк за руку. – Расскажи мне, что случилось. Расскажи мне все.

– Во время той вечеринки я видела, как мистер Грум убил Вайолит. Когда я была в больнице, он сказал, что если я опровергну его показания о том, что убийца – я, то он и меня убьет.

Сьюзан стиснула ей руку. Губы у нее были плотно сжаты.

– Продолжай, дорогая. Ведь это не все?

– Он изнасиловал меня, – бесцветным голосом выговорила Ларк. – Когда мы были в Нью-Йорке, он сказал, что мы встретимся с тобой у него на квартире. Он изнасиловал меня, когда я приехала туда.

Сьюзан наморщила лоб, пытаясь припомнить.

– Память у меня стала совсем дырявая, – горестно пробормотала она.

– Ты мне сказала, что мы встретимся в художественной галерее. А вместо тебя появился он и отвез меня к себе на квартиру.

– Кажется, припоминаю. Я очень рассердилась на тебя.

Джастин Грум сказал тебе, что я вообще не пришла. Ты волновалась за меня, а не сердилась.

Глаза Сьюзан наполнились слезами.

– Но почему ты не рассказала мне о том, что случилось?

Ларк смотрела на камин.

– Я хотела рассказать. Ты представить себе не можешь, как же я хотела! Но не смогла. На то были две причины. Во-первых, я была в ужасе. Мне пришлось бы выступить против Джастина, а он ходил у тебя в таких больших друзьях. Ты сама как-то сказала про него: «Джастин может убедить кого угодно в чем угодно». Он бы убедил тебя, что я шлюха. Что я сама виновата. Я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, что случилось.

– Особенно Дом, – тихо сказала Сьюзан.

– Особенно Дом, – согласилась Ларк.

– Думаю, что это несправедливо. Мы всегда верили тебе, дорогая, с самого начала.

– Мне пришлось бы выступить против Джастина, – повторила Ларк.

– И Дом, и я поверили бы тебе, – настаивала Сьюзан. Среди горы подушек, в мерцающем свете огня в камине, отбрасывавшем причудливые тени на ее лицо, Сьюзан выглядела маленькой и хрупкой. – А что за вторая причина, по которой ты промолчала?

Ларк медлила с ответом.

– Это сложно объяснить. Не знаю, удастся ли мне сделать это, не обидев тебя. Но почему-то в происшедшем я винила и тебя. Грум был твоим другом. Мне казалось, что ты все знаешь о нем и должна была бы защитить меня от него.

– Но как же я могла узнать, если мне ничего не сказали?

– Мне показалось, что если бы ты любила меня, то узнала бы. – Ларк смотрела на огонь. – Ты бы поверила мне.

– Но ты даже не дала мне шанс поверить тебе! – воскликнула Сьюзан. – Ты не дала мне шанс самой решить, кто говорит правду – ты или Джастин.

Ларк вздохнула:

– То же самое сказал и Карл.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Сьюзан. Секунду ей казалось, что та не расслышала. Но вдруг глаза Сьюзан расширились, она села прямо и вцепилась в одеяло.

– Что? – резким голосом спросила она, и Ларк внезапно испугалась, как бы с ней снова не случился сердечный приступ.

Ларк встала.

– Пожалуй, на сегодня я и так рассказала тебе слишком много. Я совсем забыла, как ты больна. Остальное расскажу завтра.

Сьюзан покачала головой.

– Сядь! – по-прежнему резко приказала она. – Ради Бога, объясни мне, почему ты упомянула Карла.

Ларк неуверенно присела. Она знала, что Сьюзан не успокоится до тех пор, пока не дослушает историю до конца. Поэтому Ларк решила рассказать все как можно скорее.

– Случилось следующее: когда я лежала в больнице, какой-то незнакомец принес мне визитную карточку Карла и рассказал, что он делает пластические операции и с радостью прооперирует мое лицо бесплатно. Я, наверно, не хотела знать, зачем это ему нужно, я предположила, что ему, должно быть, просто интересен мой случай. Я отправилась в Лондон, чтобы встретиться с ним. Карл удивительный, необыкновенный человек. Он признался, кто он такой на самом деле, только через пару лет после того, как сделал мне пластическую операцию. Он сказал мне, что следит за каждым твоим шагом с тех пор, как вы расстались.

– Но зачем… – Сьюзан стала задыхаться.

Ларк вскочила.

– Я принесу тебе воды, – тревожно сказала она. – Или, может быть, чаю?

Сьюзан слабо качнула головой.

– Я хочу выслушать все.

– Он сделал это из любви к тебе. Он всегда тебя любил. Он хочет, чтобы Дом познакомился с ним и признал его своим отцом.

Теперь состояние Сьюзан начало вызывать у Ларк серьезное беспокойство. Она не знала, что лучше: сейчас уйти, а историю дорассказать утром, или же Сьюзан придется страдать еще больше, если она не узнает обо всем теперь же.

– Заговор, погубивший твоего мужа, замышлял Джастин, а не Карл. Они были соперниками на выборах в Конгресс, и Джастин решил, что только так ему и удастся победить. Карл к этому не имел никакого отношения. Он не способен никому сделать гадость.

– Карл никогда не говорил мне ни слова, – прошептала Сьюзан.

– Да. Он сказал, что правда может никогда не всплыть наружу, и все сводится к вопросу о том, веришь ли ты человеку, которого любишь. – Через минуту Ларк добавила: – Он сказал, что если ты просто не понимаешь человека, то это не означает, что ему нельзя верить, особенно если речь идет о том, кого ты любишь.

Однако Сьюзан ядовито возразила:

– Мне не дали даже шанс понять! Он не сказал ни единого слова против Джастина! Это честно? Честно, что ты промолчала? Что дала мне повод продолжать считать Джастина своим другом?

Ларк покачала головой.

– Нет, это нечестно. Прости меня, Сьюзан.

– Но как же он мог? – вскричала Сьюзан. – Как смогла ты? Неужели тебе не хотелось защитить от него меня?

– Прости меня, – взволнованно повторила Ларк. – Мне, правда, очень жаль.

Сьюзан без сил откинулась на подушки.

– И что теперь? – спросила она. – Что ты сказала Дому?

– Я рассказала ему про Карла. Дом категорически отказывается встретиться с ним.

– Мне надо будет поговорить с Домом об этом, – слабым голосом произнесла Сьюзан. – А что ты ему рассказала о себе?

– Ничего.

– Значит, ты и ему не веришь.

– Я не верю Джастину Груму. Если он узнает, кто я такая, то я проживу столько, сколько ему нужно, и ни секундой больше.

Сьюзан покачала головой.

– Дом ничего не расскажет Джастину. – Когда Ларк не ответила, она поинтересовалась: – Ты думаешь, что он тебе не поверит?

Последовало молчание.

– Я не уверена, – сказала наконец Ларк.

– Не уверена?!

– Он ведь не поверил мне тогда, когда все это случилось.

– Тогда никто из нас ни в чем не был уверен. Ты отказалась говорить со всеми нами о том, что произошло.

– К тому времени, когда я могла бы поговорить с вами, Джастин уже побывал у меня в больнице и пригрозил убить, если я расскажу правду.

– Должно быть, он угрожал и Джонни, – произнесла как бы про себя Сьюзан.

– А Дом, почему он просто взял и уехал? – не сдержалась Ларк. – Отправился в Калифорнию, даже не дождавшись моего выздоровления.

– Он должен был вернуться к работе, – мягко напомнила Сьюзан, – и к невесте. Тогда ты для него была скорее сестрой, чем любимой девушкой.

– Никогда я не была ему сестрой. И если он когда-либо узнает, что я Пенни…

–  Когдаон узнает, – поправила Сьюзан.

– Он будет меня ненавидеть за то, что солгала ему, кто я такая на самом деле.

– Да, немножко. Однако его ненависть никогда не будет сильнее любви, которую он испытывает к тебе. И я знаю, что он поверит всему, что ты расскажешь ему о Джастине.

– Даже если и поверит, теперь это мне не поможет. Вероятно, он сочтет, что мне надо предстать перед судом и попытаться снять с себя обвинение в убийстве.

Сьюзан посмотрела на нее.

– И что же?

– Пока у Джастина такая власть, как сейчас, в суде мне делать нечего. Раз существует угроза его карьере, его жизни, он не позволит, чтобы с меня сняли это обвинение. Я знаю, что не позволит.

Сьюзан размышляла вслух:

– Дом не станет заставлять тебя поступать против твоей воли.

– Не уверена.

– В любом случае ты не можешь выйти замуж, имея на душе такую тайну. Вы оба всегда будете чувствовать себя обманутыми.

– Мы даже не говорили о браке.

– Это лишь вопрос времени, поверь мне.

Женщины посмотрели друг на друга. Сьюзан протянула к Ларк свои иссохшие руки и обняла ее. Ларк уткнулась в ее грудь.

– Если бы ты знала, как я соскучилась по тебе, – прошептала Сьюзан.

Ларк не могла говорить.

– Простите, я не помешаю?

В открытых дверях стоял Дом, с удивлением глядя на них.

ГЛАВА 66

Ларк вскочила, Сьюзан смотрела на Дома. Никто из них не ответил.

– Девичник? – спросил он.

– Что-то вроде, – ответила Сьюзан и, обессиленная, отвернулась. – Сколько времени?

– Два часа.

Дом с озадаченным видом подошел к матери и погладил ее по голове.

Ларк поднялась.

– Спокойной ночи, Сьюзан. – Голос ее звучал сдавленно. – Хорошего тебе сна.

– Спокойной ночи, дорогая.

Дом задержался, но не слишком долго. Когда он вошел в спальню, Ларк лежала на постели, повернувшись к нему спиной.

– Такой впечатление, что ты чрезвычайно быстро нашла с матерью общий язык.

– Это она, – невпопад ответила Ларк, затем добавила: – С ней ведь все в порядке?

– Мне кажется, она просто обессилела. Долго разговаривали?

– Не очень, – солгала Ларк. – Мне показалось, что я услышала ее голос, и я пошла к ней в комнату, чтобы узнать, не нужно ли чего.

Дом забрался в постель и прижался к спине Ларк, гладя ей живот.

– Ты замерзла. – Он поцеловал ее в затылок, а через секунду сказал: – Она сообщила, что ты рассказала ей о желании Карла увидеться со мной.

Ларк застыла в ожидании каких-либо проявлений его гнева.

– Да.

– Ладно, – Дом сонно зевнул, – поговорим об этом позже.

Дыхание его стало ровным, а Ларк лежала без сна, получая наслаждение от одних только его объятий. Она все еще поражалась тому, что они лежат здесь в ее старом доме, где она столько раз мечтала о том, чтобы он вот так обнимал ее. Она сознавала, что Сьюзан права и что ей необходимо рассказать Дому правду о себе. В уютном старом доме, в уютных объятиях рук Дома Ларк казалось, что никто не сможет причинить ей зла.

Небо начинало бледнеть, когда Ларк услышала в холле глухой стук падения. Она мгновенно вскочила и бросилась к двери.

Дом поднялся, сонно глядя ей вслед.

– Что случилось?

– Сьюзан! – закричала Ларк.

Сьюзан лежала на пороге своей спальни, похожая на груду мятого белья. Ларк упала на колени рядом с ней, выкрикивая, как сумасшедшая, ее имя.

Дом оттолкнул Ларк, взял Сьюзан на руки и осторожно, будто младенца, уложил на кровать.

Ларк беспомощно наблюдала, потом бросилась вниз к телефону. Набирая номер «скорой помощи», она вспомнила, как Дом звонил по тому же номеру почти пять лет назад, когда ее отец покончил жизнь самоубийством.

Но Сьюзан не может умереть! Не сейчас!

– На Догвудскую ферму нужна «скорая помощь»! – прокричала Ларк в трубку. – По-моему, у моей матери сердечный приступ. Пожалуйста, приезжайте скорее!

Она объяснила, как доехать до фермы, и ей обещали прислать «скорую» через двадцать минут. Ларк вернулась наверх. Дом поглаживал матери лоб. Услышав, как подошла Ларк, он поднял глаза.

– Не представляю, что произошло, – пробормотал он.

Ларк охватило острое чувство вины, и она подумала, что сейчас потеряет сознание. Конечно же, это ее вина! Это она заставила Сьюзан проговорить несколько часов, посреди ночи, и именно тогда, когда ей больше всего необходим покой. Именно она поразила и шокировала Сьюзан. Дура!Идиотка! Если Дом узнает об этом, он будет считать, что это она убила его мать. Разумеется, не преднамеренно, однако ясно, что шок, который пережила Сьюзан, узнав, кто такая Ларк, а также правда о Джастине и Карле оказались для нее слишком большим потрясением.

Комната поплыла перед глазами Ларк. Покачнувшись, она схватилась за дверной косяк. Коридор ушел у нее из-под ног, накренился, и Ларк почувствовала, что сползает на пол.

Чья-то сильная рука проводила ее в спальню Дома.

– Приляг, – ласково сказал он. – Я не хочу, чтобы на меня обрушилось еще и несчастье с тобой.

Ларк села на краешек кровати, ее тошнило.

– С ней все будет в порядке?

Вид у Дома был озабоченный.

– Не знаю. Когда приедет «скорая»?

– Через двадцать минут.

– Не знаю, – повторил он.

Ларк в ужасе подняла глаза.

– Как это, не знаешь?

– Она по-прежнему не приходит в сознание. Я не понимаю, что произошло.

– Это я виновата, – выдавила из себя Ларк. – Не надо было мне разговаривать с ней вчера ночью. Я должна была заставить ее заснуть. Нельзя было рассказывать ей ничего. О Господи!

Дом покачал головой.

– Я знаю свою мать. Если у нее появилась возможность расспросить тебя, то для того, чтобы отказать ей, нужна железная воля. Я уверен, что ты тут ни при чем. Кто знает? Наверное, у нее было какое-то предчувствие, что такое может произойти, и ей захотелось узнать тебя так же хорошо, как она могла бы узнать тебя раньше… – Он помолчал. – И еще услышать о… моем отце.

Но слова Дома не утешили Ларк.

– Ну почему же не едет «скорая»? – простонала она.

Дом пошел обратно к матери. Некоторое время спустя подъехала «скорая помощь». Бледная как полотно, Ларк смотрела, как бесчувственное тело Сьюзан кладут на носилки и сносят вниз.

– Я поеду с ними, – сказал Дом, натягивая пальто. Ларк, терзаясь, смотрела, как отъезжает «скорая». Хочет он, чтобы она поехала с ним, или нет?

– Не знаю, что и делать, – сказала она.

Дом обнял ее.

– Ты сможешь немного поспать, если останешься здесь? У тебя такой вид, что тебе это явно пошло бы на пользу.

Она покачала головой, прижимаясь к нему.

– Тогда бери пальто. Я слишком эгоистичен, и мне хочется, чтобы ты сейчас поехала со мной. Прихвати-ка с собой какую-нибудь книгу. Сегодня может оказаться длинный день.

Но Ларк не нужна была книга. В больнице им велели подождать. О состоянии Сьюзан по-прежнему ничего не сообщалось. Дом метался по приемному покою. Ларк сидела, закрыл лицо руками.

– Мистер Уитфилд?

Они оба подняли глаза. Подошел врач.

– Мне очень жаль. Мы сделали все, что смогли. Что произошло, можно будет сказать только после вскрытия.

Ларк снова закрыла лицо руками.

– Я бы хотел посмотреть на нее, – хрипло сказал Дом.

– Разумеется.

В дверях врач бросил взгляд на Ларк, которая не двинулась с места, и спросил:

– А ваша сестра тоже пойдет?

– Она не моя сестра.

– О, простите. Мне сказали, что миссис Уитфилд ее мать.

Дом подошел к Ларк.

– Я иду наверх.

Она поднялась.

– Я тоже пойду.

– Необязательно, – сказал Дом, с беспокойством глядя на нее.

– Я хочу.

Они пошли за доктором, крепко взявшись за руки.

Если бы не странная тишина, обволакивающая Сьюзан, то могло бы показаться, что она спит. Ларк, встав на колени подле кровати, разрыдалась.

– Прости меня, Сьюзан, – прошептала она.

Дом продолжал стоять. Ларк почувствовала, как на ее руку упало что-то мокрое, и подняла глаза.

Дом безмолвно плакал.