Текст книги "Моя прекрасная убийца [Сборник]"

Автор книги: Тобиас Уэллс

Соавторы: Дафна Дюморье,Хансйорг Мартин,Уильям Гарнер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)

Джаггер сунул пачку обратно в карман.

Силидж-Бинн по-прежнему не сводил с него глаз.

– Мне кажется, я кое о чем спросил вас, мистер Джаггер, – напомнил он. – Вы сидели в тюрьме?

Делать было нечего. Джаггер вскинул голову и признался:

– Да, господин профессор. Сидел, к сожалению.

2

Настала такая тишина, что Джаггеру показалось, будто он слышит стук собственного сердца. Вдруг до его ушей донесся какой-то странный скрип. Это смеялся профессор Силидж-Бинн. Отсмеявшись, он опустил, наконец, статуэтку Будды на стол.

– Нетрудно было предположить, – сказал он, по обыкновению глядя в угол, – что такого рода объявлении будут привлекать самых странных субъектов. А потому я решил подстраховаться, позвонил в полицию и навел справки обо всех претендентах на место. Я объяснил, что мне нужен человек для выполнения самых доверительных поручений.

Джаггер был готов от досады кусать локти. Опять ему все испортили старые связи с комнатой номер семнадцать. Он тогда согласился повесить на себя этот срок, чтобы с такой легендой легче внедриться в то дело, которое и кончилось заварушкой со стрельбой в Поццуоли. Причем все было без дураков, он по-настоящему сидел в камере. И вот теперь все кончилось, так и не начавшись. Он встал.

– Я сам найду выход из дома, – сказал он.

Уже повернувшись к двери, он услышал за спиной высокий голос.

– Что вы, мистер Джаггер, как раз наоборот, теперь-то мы и сможем поговорить о деле. Просто я убедился, что вы человек самых разносторонних дарований.

Джаггер почувствовал, как по коже побежали мурашки. Вот оно что. Чем-то ему, выходит, понравился этот момент его биографии. Он ничуть не разочарован. Джаггер решил немножко поломаться для виду.

– Послушайте, – сказал он. – Если речь идет о каких-то нечистых делах, то я не играю. Что было раньше – дело мое. Я свое отсидел и хватит. Теперь я добропорядочный гражданин и завязал напрочь.

Кресло снова заскрипело: Силидж-Бинн медленно поднялся. Ссутулив спину, опустив руки чуть ли не до колен, он бесшумным пружинистым шагом подошел к двери, из которой появился в комнате, распахнул ее и сказал Джаггеру:

– Идемте.

Джаггер последовал за ним по узкому коридору. С одной его стороны была сплошная стена, а в ней – маленькое окошко во дворик. Джаггер глянул туда, но увидел только три мусорных бака и кошку возле них. С другой стороны в коридор выходили двери. Профессор прошел мимо первой из них, открытой. Джаггер без труда узнал лабораторию, каких много. Они остановились у следующей двери. Силидж-Бинн отомкнул ее ключом, и они вошли.

Комнатка была едва ли больше просторной кладовки. Окна отсутствовали, под потолком тускло светила лампочка. Вдоль стен стояли высокие стеллажи. Пахло сосновой смолой.

Здесь было так тесно, что Джаггеру и Силидж-Бин-ну пришлось встать совсем рядом. Джаггер ощутил близость тела этого человека, и ему почему-то стало неприятно.

Профессор, стоя спиной к двери, сделал странный в столь узком пространстве размашистый жест – вот, мол, смотрите. Комментариев не последовало.

Джаггер вначале поглядел на него, а потом перевел взгляд на стеллажи. Некоторые из полочек были пусты. На других ровными рядами стояли маленькие аккуратные ящички-кассеты. Он протянул было руку, чтобы взять одну – ту, что поближе, но остановился и вопросительно взглянул на Силидж-Бинна. Тот лишь кивнул, не прекращая жужжать. Джаггер взял кассету. Она была не только крайней, но и стояла немного в стороне от других.

Кассета оказалась неожиданно тяжелой. Наверное, бронзовой. Она напомнила Джаггеру те урны, в которых хранится прах покойных после кремации.

Чуть повыше маленького замочка на кассете он увидел табличку с гравировкой. Он повернул ее к свету и разобрал написанное:

«Майкл Джаггер 1928–1966 МПР»

Словно горячая, удушливая волна, нахлынули воспоминания: он копает свою собственную могилу. Майкл снова, как наяву, ощутил боль от ударов прикладами: сил оставалось немного, и быстрее копать он просто не мог…

Скрипучий смех Силидж-Бикна вернул его к действительности. Рука, покрытая коричневыми пятнами, взяла у него кассету.

– Так, невинная шутка, – проблеял профессор, – не особенно со вкусом, но вполне безобидная. Совершенно безобидная.

Джаггер молча глядел, как Силидж-Бинн ставит урну на полку. Его охватила невероятная злость. Что за выродок! Мразь.

Силидж-Бинн, который явно не заметил, какой эффект произвела его «невинная шутка», потянулся за другой кассетой.

– Мы выгравировали на кассетах имена всех кандидатов, – сообщил он. – Знаете, очень интересный психологический тест. Реакция сразу говорит о многом.

На этот раз на кассете было начертано:

«Алистер Биддл-Джонс 1916–1965 МПР»

Джаггер вопросительно посмотрел на профессора.

– А вот это уже не шутка, – сказал тот на удивление сухо, голосом еще более высоким, чем обычно. – Здесь и в самом деле прах человека.

Помолчал и добавил:

– Невелика потеря для потомков. В самом деле, небольшая потеря.

Профессор достал из кармана маленький ключик и открыл им замок. Крышка кассеты с легким шумом поднялась. Это произошло так быстро, что Джаггер даже не успел представить, что сейчас увидит. Но к тому, что он увидел, подготовиться все равно было невозможно.

В кассете находился маленький полиэтиленовый пакетик, перехваченный красной резинкой. В пакетике был темный порошок, похожий на пудру.

Растворимый кофе – ни дать, ни взять, подумал вдруг Джаггер. Вот, стало быть, как это выглядит.

– Вот, стало быть, как это выглядит, – сказал он вслух, сам не ожидая от себя такого. Голос его прозвучал хрипло. Да. От таких шуточек сразу не оправишься.

– А вы что, никогда не видели, как выглядит пепел человека после кремации? – спросил Силидж-Бинн таким тоном, каким мог бы спросить: вы что, никогда не видели снега? Или моря. Или телевизора.

Джаггер покачал головой.

Профессор закрыл крышку кассеты, запер ее и поставил на полку.

– Земля – к земле, пепел – к пеплу, прах – к праху, – сказал он.

Его выпяченная нижняя губа стала еще более влажной. В уголках рта появилась слюна.

Профессор снял со стеллажа еще несколько кассет. Поднося их одну за другой к носу Джаггера, он читал фамилии, выгравированные на табличках.

– Хартли. Гадд. Бариш. Фармило. В высшей степени достойные люди.

Он засмеялся как-то нехорошо и отошел к полке. Джаггер, воспользовавшись моментом, выскользнул в коридор. Профессор тоже вышел из кладовой, аккуратно погасил за собой свет и запер двери. Потом повел Джаггера в лабораторию, где уселся на табурет и, всецело погрузившись в созерцание какой-то пробирки, где было нечто, напоминающее засохшую кровь, сказал:

– На место, о котором говорилось в объявлении, кроме вас, прислали заявки двадцать семь претендентов. Я, собственно, ожидал большего. Думал, придут сотни писем. У всех двадцати семи великолепные рекомендации, отменное воспитание и блестящее образование, а также огромный интерес к работе, хотя ни один из них и понятия не имел, в чем она, собственно, будет заключаться. И все хохотали, как сумасшедшие, прочитав на урнах для праха свои фамилии.

Он внимательно поглядел на Джаггера.

– А чем, спрашивается, вы лучше остальных двадцати семи? Почему я должен отдать это место вам?

– Я тоже не нахожу у себя никаких особенных преимуществ, – ответил Джаггер. – Даже если бы у меня н было жгучее желание получить эту работу. Но ведь я еще и не знаю, хочу ли я ее получить. Не знаю даже, в чем она заключается.

Силидж-Бинн по-прежнему разглядывал свою отвратительную пробирку. Он, казалось, пропустил последнее замечание Джаггера мимо ушей.

– «Я – Смерть, уносящая все. И я же – Первоначало, откуда все происходит», – продекламировал он, швыряя пробирку на пол. Та со звоном разлетелась на куски, но профессор уже глядел совсем в другую сторону. Потом как-то странно причмокнул. – «Лишь некоторые наделены знанием, остальным вовек суждено ходить в подручных». Мне достаточно знать, что вам достаточно разрешения действовать. Почему я должен отдать это место вам, а не одному из остальных двадцати семи? Потому что вы – человек действия и любите дорогие вещи. Потому что вы – человек, способный пойти ва-банк. Потому что вы разговариваете, думаете и действуете не так, как эти другие. И потому, что вы принесли мне знамение.

– А что я принес? – с интересом спросил Джаггер.

Силидж-Бинн с торжественным видом встал.

– «Дабы спасти добрых и изгнать злых, дабы воздвигнуть в мире царство справедливости, явился я». Вы тоже читали «Бхагавад-Гиту». И вы пришли ко мне, просто не могли не прийти, как придут в конце концов все другие, и не суть важно, насколько разной будет стезя их. «Я – Смерть и Вечный Свет, то, что существует, и то, чего не существует. Смерть приходит, обрывая жизнь, но из смерти жизнь и рождается». Смерть будет вашим бизнесом, мистер Джаггер, но из смерти мира родится и расцветет мир новый.

Глаза профессора, обычно тусклые, сейчас пылали неземным огнем, дряблое и одутловатое лицо было полно жизни, а вся фигура так и излучала мощную энергию неведомо какой природы, когда он в возбуждении принялся метаться по лаборатории.

– Все люди жаждут бессмертия, – продолжал он выспренно. – Но лишь немногие надеются обрести вечную жизнь в этом материалистическом мире. Все величие античных героев забыто. Пирамиды обветшали, храмы рухнули. Но в нашем столетии, во времена, когда посеяны семена того, что уничтожит Запад, возник новый вид бессмертия. Будем называть его бессмертием в фантазии. Где-то есть человек, готовый отдать все свое состояние за то, чтобы его прах был развеян на Луне. Может, однажды его фантазии и сбудутся. Может, мы даже и поможем ему в этом – вы и я. Почему бы и нет? Но это – в будущем. У людей меньшего размаха и фантазии помельче. Им мы способны помочь хоть сейчас. Где бы вы хотели, чтобы пребывал ваш прах после смерти? На одной из величайших вершин мира? В полосе прибоя где-нибудь на необитаемом острове? У швейцарского озера? В африканской пустыне? Или в девственных лесах Ассама? Извольте, я берусь доставить его туда. Условие таково: вы платите сейчас, мы обслуживаем вас позже.

Туман в голове Джаггера начал постепенно проясняться.

– Стало быть, эти останки в кассетах…

Силидж-Бинн ответил на незаконченный вопрос

Майкла:

– Биддл-Джонс любил Аргентину. Всю свою жизнь он посвятил исключительно изучению пампы. Фармило был признанным авторитетом по части мифологии австралийских аборигенов. Бариш знал все об американских индейцах. Это все люди без родины, мистер Джаггер. Самая печальная их разновидность. Люди, всю жизнь свою посвятившие какой-то стране, где подчас даже и не бывали. Люди, прожившие вдали от своей духовной родины.

– Но смерть, – продолжал он, помолчав, – не знает границ, не нуждается в паспортах и в визах.

Голос его становился все более щ более высоким по мере того, как он пытался придать ему особо торжественное звучание. Вдруг профессор без всякого перехода заговорил совершенно нормальным тоном.

– Вот так-то, мистер Джаггер. Как говорится, я беру на себя замыслы, вы – их исполнение. И – никаких вопросов.

Совсем спятил, подумал Джаггер. Но, по крайней мере, сумасшествие у него будет поинтересней, чем у других. Поглядим, как обернется дело.

Силидж-Бинн тем временем вновь испытал приступ вдохновения.

– Только скажите мне, где вы хотите покоиться, и я организую доставку вашего праха к месту последнего пристанища. На вершину Эвереста? К истокам Нила? На Северный или Южный полюс? Или – в ближайшем будущем – на Луну? Все элементарно просто. Вы оплачиваете услуги по прейскуранту, включая транспортные расходы, а я гарантирую, что ваш прах после вашей смерти будет доставлен точно в ту страну и точно на то место, где гы изъявили желание быть похороненным.

И вы, таким образом, не только соединяетесь навеки со страной вашей мечты, но и навсегда обретаете бессмертие в фантазии.

Горящими глазами он поглядел на Джаггера и сказал:

– Я решил назвать нашу компанию так – «Международная посмертная репатриация». Сокращенно – МПР.

Джаггер заметил вдруг, что слушает с открытым от удивления ртом. Он судорожно сглотнул.

Снаружи раздалось громкое мяуканье. Кошка, до того бродившая во дворе, запрыгнула на карниз и заглядывала в окно, устремив требовательный взор своих зеленых глаз прямо на Силидж-Бинна. Тот с поразительной для своей комплекции гибкостью устремился к окну и открыл его. Кошка неспешно вошла и села на подоконник. Профессор взял ее на руки и снова закрыл окно. Потом потерся щекой о голову кошки, не сводя при этом глаз с Джаггера.

– Иными словами, вы хотите сказать, – осторожно начал Джаггер, – что есть люди, которые платят немалые деньги, чтобы их прах был захоронен в определенной точке мира, и что в кассетах на стеллажах хранятся, так сказать, ваши клиенты? И моя работа будет заключаться в том, чтобы исполнять их последнее желание и доставлять урны с прахом в избранные ими места?

– Вы сформулировали все просто великолепно, – сказал Силидж-Бини. – Суть дела схвачена целиком п полностью.

Господи, подумал Джаггер, неужели он считает меня таким лопухом… Ну ладно! Если считает, лопухом и прикинемся.

– Разрешите один вопрос, – громко сказал он. – А зачем все это вам?

Силидж-Бинн самодовольно улыбнулся-.

– М-да. Зачем человеку такого масштаба, как я, заниматься всем этим?

Он уронил кошку на пол, вдруг охладев к ней. Кошка негодующе мяукнула и гордо удалилась.

– Идемте, – сказал Силидж-Бинн и открыл дверь с дальнем углу лаборатории. Джаггер ничуть бы не удивился, если бы выяснилось, что за ней помещается миникрематорий. Фанатики типа профессора способны предусмотреть все до мелочей.

Но нет. За дверью оказался узкий коридор с цементным полом, упирающийся в стену. Слева была дверь, закрытая массивной стальной решеткой. Около нее на степе – что-то вроде распределительного щита с несколькими рубильниками, линией лампочек разного цвета и замком. В замке торчал ключ. Силидж-Бинн повернул его вправо, и на щите загорелась зеленая лампа, а над дверью зажглась надпись – «Безопасно».

Силидж-Бинн еще раз повернул ключ и вытащил его. Решетка щелкнула и открылась. Профессор жестом пригласил Джаггера входить.

– Спасибо, только после вас, – учтиво сказал Джаггер. Он понятия не имел, куда его приглашают, но ни за что на свете не стал бы входить в эту камеру, не пропустив вперед тюремщика.

Силидж-Бинн издал короткий сухой смешок и вошел. Джаггер последовал за ним. Он понял, что сейчас они находятся в той самой странной пристройке без окон, которую он приметил, еще только подъехав к дому.

Казалось, что они движутся по какому-то миниатюрному лабиринту. Бетонные стены этого лабиринта были очень толстыми. Узкий проход через пять метров неожиданно закончился поворотом направо. За ним последовав еще один правый поворот, а потом еще. Наконец, они оказались перед второй массивной решеткой из стали, за которой была тесная каморка.

Проходя по странному лабиринту, Джаггер обратил внимание на зеркала, установленные па каждом повороте так, что наблюдатель, стоя у первой решетки, мог видеть, что происходит в каморке, освещенной сейчас яркими неоновыми лампами.

Стены каморки тоже были бетонными. Посередине стоял деревянный стол, на нем – несколько запыленных склянок. В одной из стен было небольшое отверстие, но Джаггер не понял, куда оно выходит.

– Перед вами наша камера для облучения, – сказал с гордостью Силидж-Бинн. – Стены выполнены из массивного бетона по соображениям безопасности.

Он указал на отверстие.

– Там находится источник излучения, кобальт-60, довольно распространенный радиоактивный изотоп. Войти в камеру можно только воспользовавшись ключом с приборной доски. Иными словами, источник излучения не может быть приведен в действие, если решетка не заперта.

Профессор повернулся, чтобы идти к выходу, и Джаггер поспешил обогнать его. Когда они снова оказались у распределительного щита, профессор запер решетку, вставил в замок на щите ключ, повернул его и нажал на кнопку.

Над решеткой загорелась красная надпись «Опасно». Джаггер услышал негромкое жужжание электромотора. Через несколько секунд жужжание прекратилось, и на щитке зажглась красная лампа.

– Облучение началось, – сказал Силидж-Бинн. – В камере – гамма-лучи. Но бетонные стены надежно защищают нас.

Он снова нажал на кнопку. Мотор зажужжал, красная лампа и надпись потухли.

Профессор пошел назад, в лабораторию.

– Вот вам и весь ответ, – сказал он на ходу, указывая большим пальцем за спину. – Моя научная работа требует немалых расходов. Она окажет неоценимые услуги всему человечеству. Мертвые должны платить, чтобы живые жили лучше.

Они вернулись в комнату, где Джаггер впервые увидел профессора. Джаггер размышлял над его последней фразой, пытаясь понять ее потаенный смысл. Интересно, что за работой занимается тут профессор?

Они сели в те же кресла. Профессор нажал кнопку на письменном столе.

– В мире, где опахала от мух делают из меха норки, где один человек способен выложить за банку грейпфрутового сока столько, сколько другой зарабатывает за целый месяц, всегда найдутся клиенты для фирмы МПР.

Джаггер услышал, как у него за спиной открывается дверь. Он обернулся.

В комнату вошла девушка. Маленькая, изящная, с точеной фигуркой – как маха у Гойи. И такие же черные волосы. На этом сходство, однако, кончалось, потому что вид у нее был ультрасовременный. В больших глазах девушки Джаггер прочел вызов, даже легкую насмешку. Лицо ее было не просто милым – это было бы слишком слабо сказано. Точеный подбородок, притягательная улыбка на полных губах, чуть коротковатый нос, который, как ни странно, придавал лицу особую прелесть. Высокая грудь, тонкая талия, плавные линии бедер, длинные стройные ноги.

«Что, осмотрел меня с ног до головы? И как? Нравлюсь? – говорил ее взгляд. – Только не думай, что меня интересует твое мнение».

– Позвольте представить вам мисс Гаджон, – сказал Силидж-Бинн. – Она недавно оказала мне честь, согласившись работать моим секретарем. Как и у вас, у нее не осталось родных.

Профессор поглядел в угол.

– Мистер Джаггер. рекомендую. Тоже круглый сирота, – представил он и заблеял, как козел. Смеялся.

– Я с радостью удочерил бы вас, – сказал Джаггер, протягивая девушке руку.

Не замечая ее, та ответила с улыбкой:

– Не вы один выражаете такое желание, мистер Джаггер. Придется поставить вас на очередь.

Он усмехнулся.

– Ничего, я умею ждать. Впрочем, может, у нас будет повод для менее официальных отношений?

– Может, и будет. Советую побеседовать на эту тему с моим шефом.

Девушка протянула Силидж-Бинну папку.

– Вы просили это?

Он кивнул и взял.

– До свидания, мистер Джаггер, – сказала девушка и вышла.

Джаггер поклонился и постарался тут же забыть ее.

Менее официальные отношения, подумал он. Только этого еще мне сейчас и не хватало.

Силидж-Бинн достал из папки и протянул Джаггеру лист. На нем были напечатаны три колонки. В левой был список стран, в средней – городов, в правой – числа, от которых, в свою очередь, отходили стрелки, остриями упирающиеся в точки на географической карте.

Названия в верхней половине листа относились к северному полушарию, в нижней – к южному. Наверху были перечислены: Канада, США, Украина, Франция, Венгрия, Польша, Германия, Дания и Голландия. Внизу – Австралия, Новая Зеландия и несколько стран Латинской Америки.

Дочитав список, Джаггер поднял глаза.

– На удивление обширный перечень. Ладно, я еще могу понять, когда заказывают необитаемый остров где-нибудь в южном море. Ну, какую-нибудь экзотику. Но остальное… Впрочем, о вкусах не спорят.

– Думать буду я. Вы будете действовать, – сказал профессор и снова принялся жужжать.

– А как, собственно, вышло, – с самым невинным видом спросил Джаггер, – что тут представлен весь свет? По-моему, просто удивительно, что у вас такой круг клиентов. Они желают быть похороненными почти по всему миру.

Силидж-Бинн поднялся. Фигура его, казалось, стала еще массивней и заполнила собой полкомнаты.

– Это список выборочный. На самом деле клиентов неизмеримо больше. Но мы специально выбрали такие удаленные точки, чтобы проверить эффективность действий нашей компании. Подготовка к ним ведется уже довольно долгое время.

Он вышел из-за письменного стола.

– Ну, а теперь перейдем к делу. Полагаю, что вы вполне доказали свою пригодность к деятельности такого рода. За каждое выполненное поручение я буду платить вам пятьсот фунтов и, естественно, оплачивать все необходимые расходы.

Он подался вперед и пристально посмотрел прямо в глаза Джаггеру. Что отражалось в его взгляде, определить было трудно.

– Вы должны осознать, что с нынешнего дня принимаете участие в великом предприятии, сулящем невиданные блага человечеству. Это – начало великого поворота в его истории. Итак, каков ваш ответ?

Джаггер встал.

– Когда начинать? – скромно спросил он.

Нельзя сказать, что в голове у него Появилась какая-то ясность. Похоже, я во что-то впутываюсь, подумал он. Интересно, что это они затевают. Ну да ладно, выясним быстро.

– Вы прибудете сюда завтра после полудня. К тому времени завершится вся подготовка к вашей первой командировке. Мы не вправе терять времени и должны избежать всех неприятных неожиданностей.

Джаггер удивленно поднял брови.

– Вот уж никак не подумал бы, что они ожидают человека, который развозит по свету прах усопших.

– Неприятные неожиданности бывают всегда, – сказал Силидж-Бинн. – Все новое, прогрессивное, гениальное, способное улучшить мир пробивается с колоссальным трудом.

Еще раз взглянув на профессора, Джаггер вдруг подумал, что события сегодняшнего дня складываются в какую-то довольно странную картину. В первый раз у него появилось предчувствие, будто ему грозит опасность. Что-то такое витало в воздухе.

– Итак, до завтра. До двух часов дня, – сказал Силидж-Бинн, как отрезал. – До свидания, мистер Джаггер.

Он круто повернулся и вышел.

За спиной у Джаггера открылась дверь, и появился маленький человек из Сиккима, чтобы проводить его к выходу.