Текст книги "Моя прекрасная убийца [Сборник]"

Автор книги: Тобиас Уэллс

Соавторы: Дафна Дюморье,Хансйорг Мартин,Уильям Гарнер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)

15

Мак и Ки высадили меня, а сами собрались ехать к двоюродному брату Мака – возвращать машину.

– Тетя Лотус была такая молодая. Ну почему она умерла? – спросила я.

– Молодые женщины умирают рано, если не начинают стареть… – изрек Мак.

– Мы зайдем к тебе позже, – сказал Ки. – Сейчас нам надо на работу.

– У работы горькие корни, но сладкие плоды… – глубокомысленно произнес Мак.

– Без пчел нет меда, без работы нет денег… – добавил Ки.

– Это к лучшему, – кивнула я. – Мне потребуется время, чтобы хорошенько все проанализировать.

Поднявшись к себе, я едва успела натянуть удобное домашнее платье, как запищало переговорное устройство. Я ответила, и милейший Генри сказал:

– Я надеялся застать вас дома. Можно подняться к вам?

– Конечно. Хотите чашку чая?

– Чая? О, не стоит беспокоиться.

– Никакого беспокойства. Чайник уже на плите. Подождите меня возле лифта.

Я надела туфли и поехала вниз. Когда Генри вошел в лифт и встал рядом, он показался мне еще выше обычного. Возможно, потому, что на мне туфли без каблуков, подумала я. Или потому, что кабина лифта такая маленькая.

– Я видела вас на похоронах, но у меня не было возможности поговорить с вами, – объяснила я ему.

– Я просто не могу поверить, – сказал он. – Не могу поверить, что ее больше нет.

Я промолчала. Что тут добавишь?

– Как дела у Шелдона? – спросил Генри, когда мы вошли в квартиру.

– Сносно. Правда, сегодня я еще не звонила ему. Только собиралась. Его сейчас и в самом деле лучше не оставлять одного.

– Я пытался к нему дозвониться, но он не отвечает. Я и подумал – может, он здесь.

– Садитесь же, – пригласила я. – Сейчас принесу вам чай. Жаль, что у меня нет ничего покрепче.

Он пошел вслед за мной на кухню.

– Ничего. Надеюсь, вас не смутит, что я здесь, с вами? Я знаю, это глупо, но я буду все время думать, что Лотус там… что Лотус там нашли. Это ничего, что я здесь?

Я посмотрела на него снизу вверх. Несмотря на весь свой рост, он, в сущности, был мальчишкой. Даже чем-то напоминал Мака и Ки. Некоторые мужчины так и остаются мальчишками, и я еле удержалась, чтоб не погладить его по голове и не произнести: «Не бойся, бедный мой мальчик». Вместо этого я сказала:

– Я стараюсь не думать об этом. Да и нет смысла.

– Вам не хочется переехать отсюда?

– Нет, не собираюсь. Я вполне могла бы жить у дяди Шелдона, но он меня не приглашал. Кроме того, пришлось бы каждый день ездить в университет и обратно, а путь не близкий.

Я разлила чай по чашкам и отнесла поднос в комнату.

– Садитесь. Вы выглядите таким подавленным.

– Если такое случилось с человеком, который… – Он смолк, а потом сказал гораздо мягче: – Простите меня, Тинкер. Я знаю, вы пытаетесь что-то делать, а не сидеть сложа руки и горевать. Но то, что вы делаете, я не считаю удачной идеей.

Я незаметно наблюдала за ним, делая вид, что поглощена чаем.

– А что я такое делаю?

– Задаете вопросы. Мне рассказал Дэймон. Ему это тоже не нравится.

– Почему?

– Ну, потому, что вы можете докопаться до некоторых обстоятельств.

Лицо у него было под стать росту. Большие глаза. Большой рот. Все большое. Но на всем лице – ни морщинки. Такое гладкое, будто искусный скульптор только что вылепил его из глины.

– Это все? – спросила я. – Все, до чего я могла докопаться?

Он подался ко мне и пристально посмотрел прямо в глаза.

– Предположим, вы найдете и убийцу. Будете сидеть напротив него и чем-нибудь выдадите себя. Что-нибудь скажете неосторожно. Или он просто догадается по лицу. Как вы считаете, не подумает ли он: «Черт возьми, эта девчонка все знает, я пропал!»

Я медленно вертела в руках свою чашку.

– Но я вовсе не показала бы, что знаю все.

– Вы считаете себя достаточно хитрой, чтобы разыгрывать столь опасный спектакль?

Он опять наклонился ко мне. Близко-близко. Лицо его вдруг заслонило мне все окно и небо за ним.

Запищало переговорное устройство.

– Извините, пожалуйста.

Я встала, подошла к микрофону и ответила:

– Кто? О, детектив Северсон! Да, конечно. Подождите меня у лифта.

Я снова подошла к Генри.

– Видно, придется принести еще несколько чашек. Компания наша увеличивается. А вы так и не пили свой чай?

– Ах, и в самом деле? Прошу прощения!

Он поспешно опустошил чашку.

– Мне придется спуститься за полицейскими, – сказала я ему. – Только спущусь и вернусь.

– Я тоже спущусь с вами. – Генри отодвинул кресло. – Я и так засиделся.

– А вы не находите, что это выглядит подозрительным? – спросила я.

– Что именно?

– То, что вы сразу заторопились, едва пришла полиция.

Черт, я просто не хотела, чтобы он уходил. Пусть бы побыл еще немного. Ведь он еще так и не пригласил меня сходить с ним куда-нибудь. И вообще…

– Что за глупости!

Он, кажется, разозлился. Но сел снова.

– Итак, я сейчас вернусь, – сказала я и покинула его.

Когда я вернулась с детективами Северсоном и Парксом, он был на кухне и пытался включить электрическую плиту.

– Слишком уж много выключателей, – признался он, вздохнув. – Ничего не выходит. Я хотел вскипятить воды для чая.

Но детективы от чая отказались, поблагодарив меня, и мы все расположились в гостиной. Северсон, определенно, очень мил. Наверное, женат. Нет, в этом отношении счастья мне не будет. Я просто слишком поздно родилась. Слишком мало выросла и слишком поздно родилась.

В данный момент, однако, детектив Северсон был не только симпатичен, но и выглядел каким-то смущенным. Почему, собственно?

– Я только заглянул на минуту, чтобы посмотреть, как идут дела у Тинкер, – пояснил Генри.

– Вам повезло, что застали ее дома, – сказал детектив Северсон и многозначительно поглядел на меня. Я одарила его самой сладкой улыбкой, на какую только была способна.

– Миссис Кон была особенно дружна с кем-то из вашей команды, мистер Дарлинг?

Это спросил полицейский с детским лицом, который взял с камина моего дракона Ядэ и рассматривал его.

– Лотус? – Генри помрачнел. – Она была дружна со всеми нами.

– Что, была вроде мамы? – мягко спросил детектив Северсон.

Я внутренне усмехнулась от такого предположения, но, конечно, не подала виду.

– Нет, Лотус едва ли проявляла к нам что-то вроде материнской заботы. Она просто была на дружеской ноге с нами, причем со всеми игроками без исключения.

– Значит, она не была особенно дружна ни с кем из команды?

Паркс поставил моего дракона на камин и подошел к окну.

– Особенно – ни с кем.

Генри произнес это даже сердито.

– Мы вовсе не копаем под кого-то, – сказал Северсон. – Но поймите, миссис Кон убита. Убийца всегда имеет причину для преступления – пусть даже иногда эта причина и не понятна для других. Может, вы вспомните какие-нибудь трения, недоразумения, какие-нибудь странные замечания, которые кто-либо делал про Лотус Кон?

– Нет, ничего такого я припомнить не могу. Все любили ее.

Генри уже был сыт по горло расспросами. Он встал и распрямился на все свои два метра. Или даже два и пять.

– Вам пора идти? – поспешила спросить я.

– Как я уже говорил вам, у меня деловое свидание. Правда, у этих господ, возможно, еще есть вопросы…

– Не смеем вас больше задерживать, – сказал Северсон.

– Если будет нужно, мы побеседуем с вами позже, – добавил Паркс.

А я спросила:

– Вы мне позвоните?

– Да. – Он уже направился к выходу. – Я вам позвоню.

Я закрыла за ним.

– Он какой-то непредсказуемый. Может выкинуть все что угодно, – сказала я недовольно, а когда обернулась, то увидела, что Паркс не успел спрятать улыбку. – Это действительно так, и я не вижу здесь ничего смешного.

– Вот и мы не видим ничего смешного в том, что вы затеяли.

Голос детектива Северсона звучал очень серьезно, и я подумала: «Бог ты мой, ну, дождалась нотаций».

– Я? А что я затеяла?

– Игру. И эта игра может оказаться очень опасной.

– Я всего лишь использую свой врожденный интеллект, – пояснила я. – И делаю это для дяди Шелдона.

Я гордо откинула голову. Если у тебя длинные волосы, выходит очень эффектно.

– Шелдон Кон настоятельно просил вас не вмешиваться в это дело, – сказал детектив Паркс, которому надоело смотреть в окно. Он переключился на мои учебники.

– Я знаю, что вы намерены свалить убийство на дядю Шелдона, и не могу этого допустить. Погодите, послушайте, что мы раскопали про Дэймона Криди…

– Вы просто маленькая дурочка, – сказал детектив Северсон сердито и сразу перестал казаться мне таким уж милым. Наверняка он женат, дома у него сварливая супруга и шестеро детей, которые все время хнычут.

– Это же надо! Вмешиваться в полицейское расследование! Мы знаем про Дэймона Криди. Приказываю вам не соваться в это дело! Вы только мешаете, а не помогаете.

– Дорогой мой! – сказала я возмущенно. – Вы не умеете обращаться с женщинами.

– А вы не женщина, – заявил он. – Вы еще ребенок.

– В самом деле? – Тут уж я по-настоящему разозлилась. – Могу спорить, что мне известны некоторые вещи, о которых вы и понятия не имеете.

– Я тоже знаю кое-что, о чем вам неведомо, – парировал он. – Я знаю, что есть три пары ключей от этой квартиры. И одна из них, возможно, находится в кармане убийцы.

Я так и уставилась на него, открыв рот. А когда вернулся дар речи, спросила:

– Почему же вы до сих пор не сказали мне об этом? Я бы поискала эти ключи!

– Кончится тем, что я посажу вас под арест. Для вашей же безопасности. – Он встал. Теперь он тоже казался большим. Конечно, не таким, как Генри, но все равно. Вид у него был грозный.

– Мой дядя Шелдон позаботится, чтобы у меня был адвокат. Вы не имеете права постоянно досаждать честной гражданке.

– Досаждать?! – театрально воскликнул он. – Это вы мне досаждаете, а не я вам, если на то пошло. Паркс, позвоните ее дяде и скажите, чтобы он позаботился о племяннице, иначе это придется сделать нам.

Детектив Паркс направился к телефону, но не успел дойти, как тот зазвонил.

Я взяла трубку.

– Алло?

– Алло, принцесса. Это твой кузен Леонард. Как тебе нравится, что у тебя вдруг появился кузен?

– Ты где? – спросила я.

– В своей квартире. Я думаю, мы могли бы…

– Ты не мог бы отвезти меня к дяде Шелдону?

– Да, конечно… с удовольствием…

– Кто это? – спросил Северсон.

– Это вас не касается, – поставила я его на место.

– С кем ты там разговариваешь? – осведомился Леонард.

– Ни с кем, – сказала я надменно. – Жду тебя. Приезжай как можно скорее.

– Послушайте, девочка! – Детектив Северсон схватил меня за руку, когда я проходила мимо него, держа пальто. Будьте же благоразумной, наконец. Вам что, нравится играть с огнем?

– Я свободная и равноправная гражданка Соединенных Штатов, – сказала я, отводя его руку. – Значит, могу говорить с кем хочу, иметь дело с кем хочу, при условии соблюдения законов, а я законов не нарушала. Кроме того, хотела бы заявить вам, что не позволю командовать собой.

С этими словами я вышла, так и оставив их посреди своей квартиры.

Спускаясь в лифте, я вдруг поняла, из-за чего детектив Северсон так рассердился. Он думал, что убийца может воспользоваться ключами, чтобы опять проникнуть в мою квартиру.

Но зачем? Неужели он что-то забыл?

Нет, дело не в том! Убийцу интересую я! Именно я, потому что он думает, что я знаю что-то опасное для него.

Грандиозно! Не успела я доехать до первого этажа, как уже поняла, что буду делать. Я буду оставаться у дяди Шелдона, а сама вместе с Маком и Ки превращу свою квартиру в западню. И вот тогда, когда наша мышеловка захлопнется, с дяди Шелдона будут сняты все подозрения!

– Какая-то ты сегодня пришибленная, – приветствовал меня Леонард.

– Лучше займись своими делами, а мои предоставь мне, – огрызнулась я, а потом сказала на полтона ниже: – Прошу прощения. Просто у меня был крупный разговор с полицией. Разумеется, я не раскололась. Ничего не выдала!

– О! А у тебя уже есть что выдавать?

– Я слишком много знаю. Пошли.

Мы вышли на улицу, и я вздрогнула от порыва ледяного мартовского ветра. У обочины стоял длинный, низкий «ягуар».

– Классная машинка, – заметила я, когда Леонард открыл мне дверцу. – Ловушка для восточной принцессы.

Он усмехнулся мне, сев за руль.

– Поехали! – сказала я, потому что Северсон и

Паркс как раз вышли из дома и смотрели в нашу сторону.

– Как скажешь.

Он завел мотор и включил передачу. При этом у него ничего не скрежетало, как у Мака. Мы на полной скорости сорвались с места.

– Сколько тебе лет, Тинкер?

Леонард ехал с таким видом, будто он властелин мира, но за дорогой, по крайней мере, поглядывал.

– Почти восемнадцать, – ответила я.

– Хм-хм.

– Что это значит?

– Значит, что ты уже достаточно большая.

Я искоса глянула на него.

– Для чего?

Он хихикнул.

– Сама знаешь, для чего.

Не зная, радоваться или обижаться, я решила никак не реагировать. Но почувствовала себя как-то неуютно и неловко в его обществе. Не знаю уж, почему. Но виду не подала и спросила:

– У тебя есть сигареты?

– Конечно. – Он ухмыльнулся. – Обычные или «Мэри-Джоанна»?

– Обычные. Я не настолько глупа, чтобы привыкать к марихуане.

Он снова засмеялся и протянул мне пачку. Я взяла одну сигарету, прикурила и тут же закашлялась. Я курила редко, но знала, как это делается.

– Что полицейские от тебя хотели?

– Они почему-то против, чтобы я вела собственное расследование.

– В самом деле? И даже осудили твой визит к моей матери?

– Это она рассказала тебе?

– Она. Позвонила и сказала. Что ты говорила ей?

Я осторожно вдыхала дым, держа его во рту.

– Ничего особенного. Кажется, полиция села нам на хвост.

Он бросил взгляд на боковое зеркало.

– Где?

– Темная машина, четвертая за нами в ряду. «Шевроле»

– Оторваться от них?

– Нет. Они просто развлекаются. Я и так сказала им, куда еду.

Он опять посмотрел в зеркало. Я вовсе не была уверена, что это действительно полиция. Но и Леонард теперь сомневался, что мне и требовалось. Как знать, а вдруг детектив Северсон прав, и мне надо подозревать каждого. На всякий случай.

Когда мы подъехали к дому дяди Шелдона, он казался совершенно необитаемым. Света в окнах не было. Но у входа стоял темно-голубой «Крайслер».

– Уж не машина ли это твоей матери? – спросила я.

– Ну ты и скажешь! – Леонард развеселился от такого предположения, но потом стал приглядываться к машине с удивлением.

Мы вышли. Я первая подошла к дверям и повернула ручку. Двери были на запоре. Я постучала.

– У тебя что, нет ключа? – осведомился Леонард.

– Нет. А у тебя есть?

– И у меня нет. Я не имею привычки таскать с собой ключи от чужих дверей.

Когда дверь открылась, я многозначительно поглядела на него. Потому что в темной передней стояла миссис Гертруда Кон.

– Кто здесь? А, это вы.

– Где дядя Шелдон? – спросила я.

– Мама! Дорогая мама! С возвращением в домашнее гнездо! – с чувством произнес Леонард и ухмыльнулся.

– Лежит в постели, – ответила она мне, но, казалось, это было сказано Леонарду. – Он болен. Все это дело подорвало его здоровье.

– Вы не хотите нас впустить? – спросила я.

Она поколебалась и посторонилась, освобождая проход.

– Он тут был совсем один. Позвонил мне и сказал, что плохо себя чувствует. Что мне оставалось делать? Я приехала.

Я включила свет, и мрачная тьма отступила. Прошло всего несколько дней, как умерла тетя Лотус, а дом сразу потерял ухоженный вид. Сейчас это было особенно заметно – горничная Эмили еще не вернулась. Чисто машинально я нагнулась и подняла разбросанные по полу рядом с креслом газеты.

– Он в своей комнате?

– Да, он спит. Не мешайте ему.

Она, казалось, собиралась преградить мне путь.

– Я хотела бы только взглянуть на него.

Я обошла ее и услышала, как за моей спиной Леонард говорит:

– Что, опять чувствуешь себя на коне? На твоем месте я не был бы столь самоуверенным.

Я тихо открыла дверь в спальню дяди Шелдона. В комнате было темно, и я включила настольную лампу. Он лежал в постели и храпел, раскрыв рот. Когда я зажгла свет, храп прекратился, а его ресницы дрогнули. Я поспешила выключить лампу, вышла на цыпочках и закрыла дверь.

– Что, разыгралась язва? – спросила я, снова очутившись в гостиной.

– Разумеется, язва. Что же еще? – саркастически сказала миссис Кон.

– Вызывали врача?

– В этом нет необходимости. Я и без того знаю, как его лечить. Мне достаточно часто приходилось заботиться о нем.

– Что ж, прекрасно. Но теперь вы можете идти. – Я сняла пальто. – С ним останусь я.

Она воинственно посмотрела на меня.

– А чем вы ему сможете помочь?

Леонард хихикнул. Я с упреком посмотрела на него.

– Ему нужно, чтобы кто-то с ним был. Лучше буду я, чем вообще никто.

Леонард продолжал хихикать.

– Ты сильно разочаровываешь мою мать. Она очень хотела бы сыграть роль мученицы. Кроме того, как это будет выглядеть со стороны – юная девушка одна в доме с пожилым мужчиной?

– У тебя грязная фантазия, Леонард. Пойду на кухню и приготовлю чай.

Я вовсе не собиралась ссориться с ними и уж совсем было скрылась из поля их зрения, когда услышала голос Гертруды:

– Что ей от него надо? Что этой девице надо от Шелдона?

– Ну-ну, мама. – Голос Леонарда звучал просто издевательски. – Будто ты не знаешь. Того же, что было надо ее тетушке, – денег.

16

На Бренде было новое пальто в бело-розово-голубую клетку.

– Ты очень мило выглядишь, – сказал Кнут, когда они выходили из ее дома.

– Благодарю.

Казалось, она была какой-то подавленной. Может быть, уже жалела, что собралась за него замуж?

Он вдруг почувствовал, как в нем растет непонятный гнев, и поспешил сказать ей:

– Знаешь, я никому ни словом не обмолвился.

Бренда остановилась на лестнице и посмотрела на него.

– Ты еще можешь передумать, – добавил он, с трудом заставляя себя произнести это.

– Я уже сказала тебе, что чувствую, – ответила она серьезно. – Но ты тоже можешь еще передумать.

– Я не поэтому ничего никому не сказал.

– Действительно не поэтому?

– Нет. Просто не могу решить, как сообщу родителям. Что лучше – позвонить или написать?

Она опустила глаза.

– Я тоже еще ничего не сообщила отцу.

Кнут кашлянул в нерешительности.

– Некоторые из моих сослуживцев придут на крестины. Скажем им?

По ее лицу скользнула улыбка.

– А что, недурная идея!

Он облегченно вздохнул, взял ее под руку и повел к машине.

Семья Паркса жила на первом этаже дома по Бойл-стон-стрит, сразу за музеем. Дверь квартиры была открыта. Гул голосов оттуда слышался даже с улицы.

Пинки Пинкертон и его жена Гэйл стояли у самых дверей. Гэйл почти не изменилась с тех давних пор, когда служила в полиции, а Кнут был беззаветно влюблен в нее. С тех пор они не виделись, и Кнут даже растерялся. Он думал, что Гэйл постареет сильнее, став матерью двоих детей.

– Как приятно снова вас увидеть, Кнут, – сказала она радостно и протянула руку.

– Мне тоже. Вы замечательно выглядите.

– Привет, Кнут.

Пинки держал в руке бокал с жидкостью странного цвета, судя по всему с пуншем.

– Бренда Пардье, – представил Кнут. – Пинки и Гэйл Пинкертон. Мы с Пинки вместе работаем.

– Кнут, я очень рад, что вы смогли прийти.

Паркс протолкался через толпу гостей и пожал Кнуту руку.

Его детское лицо раскраснелось от волнения.

– Барри, это моя невеста, Бренда Пардье.

Кнуту показалось, что вдруг стало очень тихо.

– Ваша невеста? – удивленно спросила Гэйл Пинкертон.

– О! Прекрасно! Предчувствую славный мальчишник перед свадьбой.

Пинки схватил руку Кнута и потряс ее.

– Венди! – позвал Паркс жену. – Иди сюда! Познакомься с невестой Кнута.

– Что я слышу? Невеста? – рядом с Кнутом возник капитан Грейнджер.

Кнут обернулся, чтобы поздороваться с шефом, а потом подошла Венди Паркс, которая сказала:

– Я так рада наконец с вами познакомиться, Кнут! Можно, я буду звать вас по имени? Барри так много рассказывал о вас.

Венди Паркс была высокая и полногрудая, черноволосая и темноглазая.

– Очень приятно с вами познакомиться, миссис Паркс. – Увидев, как вытянулось ее лицо, он поспешил исправиться. – Венди! Конечно же, просто Венди!

– Кнут, очень рада за вас.

Маленькая, полная миссис Грейнджер подошла с другой стороны и сейчас радостно улыбалась. Кнут представил Бренду всем другим гостям. Потом он отправился за напитками, а капитан Грейнджер втянул Бренду в разговор о каких-то юридических материях. Кнут вспомнил о подарке к крестинам. Он извлек из кармана конверт и протянул его Венди Паркс.

– Не имею понятия, что дарят младенцам, – пояснил он. – Но надеюсь, что это приемлемо.

Венди Паркс вскрыла конверт, увидела облигацию государственного займа и чмокнула Кнута в щеку:

– Лучший подарок новорожденному гражданину! Фундамент грядущего процветания!

Новорожденный гражданин подал голос, и Венди поспешила к нему. Кнут, побеседовав с гостями, вернулся к Бренде и капитану Грейнджеру.

Бренда спиной почувствовала его приближение и сразу обернулась.

– Пойдем, дорогой? – спросила она.

– Да, если ты не против.

– Кнут… – капитан Грейнджер положил руку ему на плечо. – Я даже не могу выразить, как рад. Вы нашли очень умную маленькую девочку.

– Благодарю, капитан. Действительно, она у меня смышленая.

– Ты не видишь Барри Паркса? – спросила Бренда. – Надо бы попрощаться.

Потом они приехали домой к Кнуту. Черный кот Мастер терся об его ноги, а Бренда стояла рядом, когда он звонил родителям, чтобы сообщить приятную новость. Мать даже всплакнула. Бренда поговорила с ней и с отцом, а потом Кнут опять взял трубку.

– Когда свадьба, Кнут? – спросил его отец. – И где?

Кнут нежно взглянул на Бренду с высоты своего роста.

– В июне у меня отпуск, – сказал он в трубку. – Я так думаю, что Бренда хотела бы выйти замуж в своем родном городке, а ее отец – священник – сам бы и повенчал нас.

Бренда просияла, а Кнут, не переставая слушать, как отец строит планы на будущее, наклонился к ней и поцеловал.