Текст книги "Моя прекрасная убийца [Сборник]"

Автор книги: Тобиас Уэллс

Соавторы: Дафна Дюморье,Хансйорг Мартин,Уильям Гарнер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

3

На следующий день Джаггер отправился в Хангер-хаус не к двум часам, а ближе к вечеру. Так распорядился Силидж-Бинн, позвонив утром. Он просто сказал: «Мистер Джаггер, приезжайте, пожалуйста, к восьми вечера. До свидания». И положил трубку, не дожидаясь ответа. У Джаггера появилось подозрение, что новая его работа будет не мед. Он ехал по той же пыльной дороге, а ласточки круто падали с неба и вЗхМывали ввысь перед самым радиатором.

Джаггеру показалось, что дверной звонок звучит глуше, чем в прошлый раз. Где-то за холмами прогремел гром. Ласточки прилетели следом за ним и теперь вились над домом. Впрочем, может, это были просто другие ласточки. Они стремительно проносились над деревьями, купаясь в лучах заходящего солнца, а потом камнем падали вниз, прямо в сад, столь похожий на кладбище.

Дверь дома открылась, но на сей раз перед Джагге-ром предстал не коротышка из Сиккима, а садовник, похожий на итальянца. На первый взгляд он казался просто красавцем, но при ближайшем рассмотрении обнаруживалось, что лицо его изрыто оспой, а лоб блестит от масла, которым он обильно смазал волосы.

– Buona sera, – сказал Джаггер наудачу. – Come si chiama?

Садовник, не задумываясь, ответил:

– Buona sera, Signore.

Потом вдруг спохватился, замолчал и стал объясняться с Майклом жестами. Отошел в сторону и поманил за собой.

Они пошли по длинному коридору. Казалось, весь дом затаился в ожидании, весь превратился в слух и замер. В голове у Джаггера мелькнуло какое-то воспоминание, но он так и не смог понять, какое именно. Когда они подошли к двери комнаты, в которой накануне происходили переговоры с Силидж-Бинном, садовник два раза постучал. Прислушался, потом открыл дверь и дал Джагге-ру знак входить.

Жалюзи по-прежнему были опущены. На письменном столе стояла лампа, повернутая так, что свет ее бил прямо в лицо Джаггеру. Ослепленный, он прикрыл глаза рукой.

Из темноты раздался голос Силидж-Бинна, еще более высокий, чем вчера. Казалось, профессор сам себя пародирует.

– Добрый вечер, мистер Джаггер. Извините, что я столь внезапно перенес нашу встречу. Мне пришлось утрясать некоторые неотложные дела. Вот. Это первая кассета.

Его рука протянулась из темноты. Коричневые пятна на коже были видны на свету особенно отчетливо.

Джаггер взял кассету. Рука исчезла и появилась снова уже с конвертом.

– Здесь вы найдете двести пятьдесят фунтов. Пересчитайте, пожалуйста. Как только они кончатся, получите еще столько же.

Джаггер сунул конверт в карман.

– Я и так доверяю вам, – сказал он.

– В конверте, кроме денег, билет до Виннипега через Монреаль и обратно. Вы летите рейсом 207 компании ВОАС, завтра в десять тридцать, из Лондона. На центральном почтамте Виннипега лежит письмо на ваше имя, в котором вы найдете дальнейшие инструкции. Через четыре дня вы снова должны быть в Лондоне. Как вернетесь, позвоните мне. Получите новое задание.

Джаггер прочитал гравировку на кассете. Это был прах Биддл-Джонса.

– Виннипег, – повторил он. – А ведь вы, вроде, говорили, что Биддл-Джонс хотел в Аргентину.

Заминка была столь непродолжительной, что Джаггер едва заметил ее.

– Простите, я перепутал, – сказал Силидж-Бинн. – В Аргентину отправляется Фармило, а Биддл-Джонс – в Виннипег.

Наступило недолгое молчание. Слышалось лишь жужжание Силидж-Бинна. Затем на свету снова появилась рука, протянутая для рукопожатия: профессор хотел попрощаться.

– До свидания, мистер Джаггер. Приятного путешествия и счастливого возвращения. До скорого.

Джаггер пожал руку. Она была на удивление холодной и твердой. Уже намереваясь идти, Джаггер повернулся и запнулся о бухарский ковер. Чтобы не упасть, он взмахнул рукой и чуть не сбил со стола лампу. Но в последний миг успел подхватить. Весь свет при этом упал на Силидж-Бинна. Внезапно ослепленный, он вскинул руку, чтобы закрыться. Блеснул золотой браслет, на котором профессор носил часы.

Вся сцена длилась какие-то доли секунды. Быстрым движением профессор снова повернул лампу на Джаггера и надавил кнопку на письменном столе.

– Итак, всего хорошего, мистер Джаггер. До скорого.

Джаггер услышал, как он в темноте пошел к двери,

открыл ее – при этом в комнату проникла полоска света – и сразу же захлопнул за собой.

В комнате вдруг непонятно откуда возник итальянец. Не говоря ни слова, он распахнул дверь и стал ждать, пока Джаггер выйдет. Взгляд у итальянца был холодный и неподвижный, как у аллигатора.

Они снова шли по коридору, облицованному кафелем. На дворе похолодало. На небе появилась огромная туча. Почти стемнело. Летучая мышь пронеслась над пристроем и исчезла в ветвях дерева.

Стоя на крыльце, Джаггер окинул взглядом сад. Многого он, конечно, в сумерках не разглядел, и только собрался было повернуться к итальянцу, как тот захлопнул дверь. За миг до того, как она закрылась, Джаггер услышал, как итальянец без всякого выражения проговорил:

– Buona notte, Signore! Addio!

Джаггер поглядел на дверь и пробормотал:

– Нет, не «прощай», дружок. Мы еще встретимся. Надо было сказать «до свидания».

Он достал из кармана пачку сигарет, вытряхнул одну и закурил. Когда потух огонек зажигалки, ночь сделалась еще темнее. Он спустился по ступенькам крыльца и пошел к машине. Через несколько секунд уже ехал к воротам по дорожке, посыпанной гравием. Мощные фары разрывали непроглядную тьму. На лобовое стекло упали первые крупные капли дождя.

Джаггер ехал, погрузившись в раздумья. Что-то в доме было не так, как обычно… А вот что? Он лихорадочно пытался понять. И не мог.

Джаггер затянулся в последний раз и выбросил сигарету в окно. Она ударилась о камень на обочине и рассыпалась искрами.

Тут вдруг его осенило. Он понял, что в Хангер-хаусе было не так, как в прошлый его приезд. Ему явственно вспомнились слова Силидж-Бинна: «Курить в этом доме запрещено!»

А когда он шел за итальянцем по коридору, в воздухе витал слабый запах табачного дыма.

Джаггер затормозил так резко, что завизжали шины. Посидел и поразмышлял, закусив нижнюю губу. Наконец, опустил боковые стекла и поехал медленно, внимательно глядя по сторонам. Оказавшись рядом с полем, обнесенным живой изгородью, он заехал в кусты, выключил фары и вышел из машины.

Гроза все еще никак не могла разразиться. Первых капель хватило лишь на то, чтобы смочить траву. То здесь, то там сверкали молнии.

Прячась за кустами, Джаггер прикинул, как ему лучше идти. Потом перебрался через ворота в изгороди, обошел загон для коров и побежал к буковой рощице позади Хангер-хауса. Тут же споткнулся и скатился в канаву, ее окружавшую. Словом, был на верном пути.

Перебежками он двигался от дерева к дереву, пока не наткнулся на темную стену. Дотянулся рукой до верха – не меньше двух метров. Побежал вдоль нее и неподалеку обнаружил поленницу. Через несколько минут он был уже по ту сторону стены.

Снова сверкнула молния, и в ее призрачном свете Джаггер успел определить, где находится, – на огороде позади здания. Он пошел по тропинке, миновал какой-то сарайчик и оказался на лужайке у самого дома.

Осторожно отодвинул старомодный засов калитки и вошел во дворик, который накануне видел в окошко из коридора. Там стояли все те же три мусорных бака. А возле них в полутьме лежало что-то длинное и темное.

Он огляделся по сторонам и подбежал посмотреть. Длинное и темное оказалось свернутым в рулон ковром. Джаггер отогнул край и пощупал внутри. Под рукой было что-то мягкое. Он пошарил еще и наткнулся на человеческое лицо. Лицо было холодным. Не совсем окоченевшим, правда, но достаточно холодным, чтобы понять, что в ковер завернут мертвец.

Джаггер осторожно повернул к себе его голову и при свете очередной молнии узнал маленького уроженца Сиккима.

Рука его заскользила вдоль мертвого тела и скоро наткнулась на что-то мокрое и клейкое. Кровь! Кто-то воткнул маленькому человечку в затылок длинный тонкий нож. Рукоятка еще торчала из раны.

Джаггер выпрямился – ив этот миг в коридоре за окном зажегся свет. Во дворик упала яркая полоса, и он поспешил спрятаться в тень за массивной дымовой трубой. Мимо окна по коридору прошли трое. Первым был итальянец. Второго Джаггер раньше не видел. Третьим шел Силидж-Бинн. Они весело переговаривались. Вскоре в замке двери, выходящей во дворик, повернулся ключ.

Джаггер слишком поздно вспомнил, что оставил открытой калитку. Он поглубже отступил в тень и поднял воротник плаща, чтобы не было видно лица.

Во двор вышли двое – итальянец и тот, незнакомый. У садовника в руке был фонарик. Луч света скользнул по земле и остановился на трупе.

Итальянец что-то сказал своему спутнику, и оба расхохотались. Потом нагнулись над телом. Итальянец положил фонарь и выдернул нож из раны. Вытер его о куртку убитого и спрятал в карман.

Затем они подняли тело и понесли в дом. Джаггер шагнул вперед, чтобы посмотреть, что будет дальше. И чуть не влип. Они бросили труп прямо на пол в коридоре, а итальянец снова появился у двери и повел лучом фонаря по стене – к открытой калитке, потом назад. Что-то коротко сказал своему спутнику и вышел во двор. Сейчас заметит, подумал Джаггер. Но нежданно пришло спасение.

Калитка приоткрылась еще чуть-чуть, и вошла кошка. Подняв хвост трубой, она с наслаждением потерлась о калитку, а потом подбежала к садовнику и замяукала у его ног. Тот нагнулся и стал гладить ее.

Джаггер незаметно выбрался из своего укрытия и выскользнул через открытую калитку. Двадцать минут спустя он сидел за рулем «лотос-кортины» и мчался сквозь ночную тьму.

Проехав Эмберли, он свернул на широкое лондонское шоссе и до отказа опустил боковое стекло. На шоссе з этот час было мало машин Фары высвечивали пыльную пустынную дорогу. На повороте Джаггер перешел на первую передачу, и тут же услышал сзади резкий металлический стук.

Он остановился, взял фонарик, который всегда возил в ящике для перчаток, и вышел. Посветил под машину, но так и не заметил ничего, что могло бы стучать. Уже хотел было снова сесть за руль, как вдруг обратил внимание, что крышка багажника приоткрыта. Он освободил ее от крючка и приподнял, собираясь с силой захлопнуть, но увидел – в багажнике что-то шевелится, и посветил туда фонарем.

Секретарша Силидж-Бинна, мисс Гаджон, прикрыла глаза ладонью.

– Тот, кто придумал этот багажник, явно не предусмотрел, что в нем может путешествовать дама, – сказала она.

– Разумеется, это было глупо с его стороны, – согласился Джаггер. – Позвольте спросить, чем вы здесь занимаетесь?

– Жду, когда вы меня удочерите, – ответила она. – Бедную маленькую сиротку Брайони. Впрочем, должна вам заметить, что не стоит так круто брать на поворотах!

– Так. Значит, вас зовут Брайони. Брайони Гаджон.

– Вы не могли бы держать фонарь как-нибудь иначе? Он меня несколько слепит! Мне хотелось бы выйти отсюда, наконец, и устроиться поудобнее.

Девушка с трудом выбралась из багажника.

В свете фонаря он разглядел, что руки и колени у нее испачканы кровью. Кроме того, она была босиком.

4

Некоторое время они ехали молча. Потом Джаггер сказал:

– Итак, выкладывайте. Что произошло?

От него не укрылось, как Брайони содрогнулась.

– Я была у себя в комнате, – начала она. – Как раз собиралась вымыть голову. Уже было пора. Так и не вымыла. Услышала, как в дверном замке поворачивается ключ. Вначале я решила, что кто-то хочет войти в комнату. Потом вспомнила, что ключ от моей двери никак не может быть снаружи. Значит, кто-то его вынул из замка с этой стороны и теперь запирал меня снаружи. Потом я услышала тихие, крадущиеся шаги. Попыталась открыть дверь – она действительно была заперта.

– И вы испугались, – продолжил Джаггер.

– Испугалась? Да я чуть не умерла со страху! – Голос ее даже задрожал при этих воспоминаниях. – Я смотрела на дверь и размышляла, что мне делать. Потом услышала крик. Окно моей комнаты выходит во внутренний двор. Я выглянула и увидела, как Вишти бежал к калитке…

– Кто это – Вишти? – перебил ее Джаггер.

– Слуга Силидж-Бинна, – пояснила она. – Мальчик на побегушках. Смешно, конечно, называть его так. Он ведь старше самого профессора.

Брайони помолчала, потом продолжила свой рассказ.

– Я увидела, как Марио, садовник, гонится за ним. Он схватил его за ворот и… – Голос ее дрогнул. – …и вонзил в затылок длинный нож. Вишти не издал ни звука. Он постоял секунду, а потом рухнул. Я…

Девушка зажала рот рукой.

– Дальше, – потребовал Джаггер. – Что было дальше?

– Марио смотрел, как он упал. Потом засмеялся и позвал кого-то в доме. Я все время стояла у окна, будто загипнотизированная. Марио поднял глаза и увидел меня. Осклабился и провел ребром ладони по горлу. Он мерзко захихикал и вошел в дом. Я посто оцепенела от ужаса. Я чувствовала себя как зверь в западне. Поначалу я так растерялась, не могла и сообразить, что делать дальше.

Я выглянула из окна. У карниза оказалась довольно крепкая водосточная труба. Я смогла спуститься по ней. Спускалась, а сама думала все время, что сейчас этот убийца ворвется в комнату. Или уже поджидает с ножом внизу…

Брайони снова содрогнулась.

– Но ничего этого не случилось. Я побежала через калитку в сад, а затем через холм – к лесу. До темноты пряталась в каком-то сарае. Я боялась бежать дальше по дороге, потому что они могли погнаться за мной на машине. Потом увидела, как подъехала ваша машина. То есть, конечно, я не знала вначале, что это ваша. Когда вы ушли, я бросилась к ней, надеялась – вдруг вы оставили ключи в замке. Но вы взяли их с собой.

Я не осмелилась просто сесть в машину и ждать. Открыла багажник и спряталась там. Закрывать не хотела, боялась задохнуться. Только старалась придерживать за крючок, чтобы крышка не стучала… Ну, а остальное вы знаете.

Джаггер остановил «лотос-кортину» перед гостиницей у дороги.

– Зайдем-ка. Мы уехали уже достаточно далеко. Нам обоим не помешает хороший глоток чего-нибудь покрепче.

Брайони с трудом выбралась из машины и указала на свои ноги.

– В туфлях я бы не спустилась по трубе. Я, должно быть, ужасно выгляжу…

Едва они вошли, Брайони сразу же исчезла в умывальной комнате. Когда появилась снова, волосы у нее были причесаны. Кровь с рук и коленок она смыла.

Джаггер заказал две двойные порции шотландского виски. У девушки все еще дрожали руки, когда она подносила бокал ко рту. Но постепенно к ней возвращался нормальный цвет лица.

– Теперь давайте расставим точки в этой истории. Рассказывайте все. Что вообще девушки вроде вас ищут в таких местах?

Брайони пожала плечами.

– Не так-то легко ответить вам. Уже недели две я тоже задаю себе этот вопрос. Работа, которой я занималась раньше, наскучила мне, и я уволилась. Решила немного поосмотреться, чтобы понять, чего хочу. Душа требовала чего-нибудь другого. Тут мне попалось на глаза объявление профессора. Он искал секретаршу, которая могла бы жить у него в доме. Я подумала и решила попробовать. На природе, недалеко от моря, – так написано в объявлении. Звучало заманчиво. Ну, я ответила на объявление письмом, где сообщила о себе все, и получила это место. Пять недель тому назад.

– А я-то думал, одного вида этого дома достаточно, чтобы нагнать страху, – сказал Джаггер.

– Они впрямь ужасен. Как и сам профессор. Но иногда мне все это казалось каким-то розыгрышем.

– И что же за работу он вам дал? – осведомился Джаггер.

– В том-то и самое странное. Почти вообще никакой. Мне было поручено написать несколько писем – все до востребования. И все примерно одинакового содержания. Все время говорилось о найме частных самолетов, которые должны будут затем что-то распылять с воздуха. Профессор, насколько я понимаю, биолог. Наверное, речь шла о каких-то удобрениях.

Брайони глотнула виски из своего бокала.

– Но вся эта затея показалась мне достаточно ненаучной. Только географические координаты надо было высчитывать очень точно. Он научил меня, как это делается. Однако самое странное заключалось в том, что эти удобрения порой должны были распыляться в невероятной глуши. Где-нибудь посреди Канады или Австралии. И в таких местах, о которых я вообще раньше и слыхом не слыхивала.

– Кому были адресованы письма?

– Вам. То есть вначале никому конкретно, пока вы не приехали в первый раз. После этого мне пришлось за один вечер надписать все конверты. На всех – ваше имя. Да, и потом я должна была заказать вам билет на самолет в Аргентину.

– Вы хотели сказать – в Виннипег, – осторожно поправил Джаггер.

Девушка удивленно посмотрела на него.

– Нет, в Аргентину.

– Простите, конечно. Это я ошибся. А когда вы заказывали билет на Монреаль?

Она наморщила лоб, вспоминая.

– Я вообще не заказывала никакого билета на Монреаль, с чего это вы взяли?

Он молча поразмыслил. Потом сказал:

– А почему сегодня моя встреча с профессором была перенесена на вечер?

– Она вовсе не была перенесена. Но почему вы не приехали в назначенное время пополудни?

– Он мне позвонил.

Брайони засмеялась, но смех получился нервный.

– Этого быть не могло! Телефон испортился. Они послали за мастером, чтобы он починил. Кроме того, профессор просто терпеть не может телефонов.

Она медленно опустила руку с бокалом.

– Что, собственно, все это должно означать? Зачем вас взяли на работу? Почему Марио убил бедного Вишти? И что в этих кассетах?

Лицо Джаггера было совершенно непроницаемым, когда он сказал:

– Прах покойников.

– Господи, да не шутите же. Прекратите, есть же… – Глаза ее вдруг расширились. – Но ведь это просто немыслимо!.. Нам надо сообщить в полицию!

– Вы и в самом деле думаете, что полиция поможет в этом деле? – спросил он серьезно. – Не знаю, что за  игра тут затевается, но я убежден, что уже не найти и следа от трупа Вишти.

Джаггер задумался. Это дело теперь показалось ему необычайно важным. Он должен был действовать, и действовать без помех.

– Но нам надо вызвать полицию, – настаивала Брай-они. – Я ведь все видела собственными глазами. Сомнений быть не может. Как вы собираетесь поступить? Наверное, что-то случилось и с профессором. Он бы никогда не допустил, чтобы с головы Вишти упал хоть волос. – Она побледнела. – Наверное, он тоже уже мертв.

– Когда я снова пробрался в дом, через лес, я видел его, – сказал Джаггер. – Во второй раз за сегодня. До этого он вручил мне кассету, деньги и билеты на самолет. Он показался мне при этом каким-то странным, но это был он – без сомнения.

Потом Джаггер рассказал девушке, что видел в коридоре через окно.

– Это невероятно, – сказала она. – Вы хотите сказать, что видели профессора и Марио вместе? И труп Вишти лежал гам на полу? Я могу объяснить это только так: самого профессора они держат под арестом, или дали ему что-нибудь…

– Он смеялся и разговаривал с ними, – возразил Джаггер.

Брайони сидела молча. Было видно, что услышанное просто не укладывается у нее в голове.

Джаггер оглянулся. Их никто не подслушивал.

– Вот что. Все это дело нечисто. И даже очень. Репатриация, международная и посмертная. Ведь все это какой-то бред. Вы, наверное, и сами сознаете.

Достаточно было взглянуть на нее, чтобы понять – она впервые слышит название организации, придуманное профессором.

– Ну хорошо, будем считать все это его научной исследовательской работой. Он говорил вам, что именно изучает?

Она отрицательно покачала головой.

– Кажется, он действительно не много рассказал вам. Итак, Силидж-Бинн утверждает, будто он – профессор. Это можно быстро проверить. У меня, знаете ли, нет обыкновения верить чему-либо, если у меня на руках нет доказательств. Давайте для начала выясним, что он на самом деле представляет собой.

Он наверняка производил какие-то научные опыты. Лаборатория, вроде, настоящая. И камера для радиоактивного облучения тоже, насколько я могу судить. Вы знали, что он работал с радиоактивным излучением?

На этот раз девушка кивнула.

– Да. Он показал мне саму камеру, объяснил, как устроены двери, как они открываются и закрываются. Больше ничего.

– А вы видели, чтобы на странных грядках перед домом что-нибудь росло?

– Нет, – ответила она.

– Он что-то там выращивал, конечно. Хотя не понимаю, зачем потом сжег на корню.

Джаггер впал в задумчивость, потом, наконец, увидел, что ее бокал пуст. Он допил виски и прикоснулся к ее руке. По лицу девушки было заметно, что она очень устала.

– Пойдемте, – сказал он. – По дороге сможем поговорить еще.

– По дороге? – спросила она. – А куда мы поедем?

– В Лондон.

– А как с полицией?

– И об этом поговорим по дороге.

Он открыл дверь, и они вышли на воздух. Да, все это дело проще не стало, как он понял сейчас. Брайони может все испортить, если по-прежнему будет настаивать па вызове полиции.

Они поехали, и он высказал ей все свои соображения по поводу того, что видел в Хангер-хаусе. Когда они достигли Патни Хит, Джаггер свернул в направлении Уондзуорт Вест Хилл.

– Послушайте, – продолжил он, – вы должны доверять мне. Правда, повода для этого пока не было ни малейшего, тем не менее я прошу вас. Я не хочу подключать полицию. По крайней мере, в ближайшие двадцать четыре часа.

– И почему же? – сказала она с деланым безразличием.

– Потому что я хочу еще раз сам побывать в Хангер-хаусе, пока полиция не сунула туда свой нос.

– И почему же? – спросила она во второй раз.

Джаггер посмотрел на нее сердито. Почему? Да, черт

возьми, что она заладила? Один и тот же вопрос. Эти бабы вечно хотят все знать!

Он только собрался резко ответить, как Брайони заговорила:

– Хорошо. Я все же поверю вам. Может, потому что вы… представляете собой нечто особенное. Вы – профессионал. Я бы сказала, любителям стоит держаться от таких игр подальше. Но…

Она подождала, не возразит ли он. Но он ничего не сказал. Голос ее прозвучал твердо, когда она закончила:

– Но я пойду туда с вами.

Он помолчал, потом проговорил неохотно:

– Ладно, там будет видно.

Пока машина не остановилась перед четырехэтажным викторианским домом в маленьком переулке, который начинался от Клапем Коммон, они больше не сказали друг другу ни слова.