Текст книги "Моя прекрасная убийца [Сборник]"

Автор книги: Тобиас Уэллс

Соавторы: Дафна Дюморье,Хансйорг Мартин,Уильям Гарнер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)

9

– Должно быть, это – подлый Леонард, – мудро изрек Мак и покивал, словно китайский болванчик.

Я покусывала кончик шариковой ручки, потому что как раз вела записи, – что-то вроде дневника по просьбе этого симпатичного детектива Северсона.

Поначалу я и не заметила, какой он симпатичный. Но когда он допрашивал меня и попросил написать все, что я найду нужным, я поняла, как он мил. Высокий, светловолосый, глаза, кажется, видят тебя насквозь. Чудо что такое!

– Я тоже думаю, что это Леонард, – сказала я. – Он должен был ненавидеть тетю Лотус, ведь она разрушила его семью. Но как мы это докажем?

– Затеять частное расследование? Последить за ним? – задумчиво произнес Мак.

– Полиция уже взяла его на заметку, – ответил Ки. – Будь уверен, у них это получится лучше, чем у тебя.

– Наверное, ты прав, – кивнула я.

К тому времени мы уже перешли на ты, как добрые университетские друзья.

Раздался зуммер переговорного устройства. Пришел дядя Шелдон, Голос его звучал очень устало.

– Я открою тебе, – сказала я и спустилась вниз.

Дядя был таким же усталым, как и его голос. Он как-то сразу постарел.

– Не мог сомкнуть глаз всю ночь, – признался он, когда мы поднимались в лифте. – Такие потрясения. А потом еще допросы. Репортеры не дают покоя. А в довершение всего мы вчера вечером проиграли, и теперь первого места нам не видать.

Он тяжело вздохнул.

– Репортеры хотели сегодня утром добраться и до меня, – сообщила я. – Но я их выставила. Иногда мне хочется, чтобы в доме был портье. Чтобы никого не пускать.

Мы вошли в квартиру.

– Это мои друзья, – представила я. – Мак Винг и Ки Ху. Они вместе со мной ходят на лекции в университет.

Дядя Шелдон опять вздохнул и схватился за живот.

– О, господи, моя язва. Снова дает о себе знать. Очень мило, юноши, что вы составляете компанию Тинкер. Она, конечно, должна жить в семье, дома. Но у моей экономки заболела сестра, и она уехала. А шофер Коннолли два дня как отправился в Ирландию, в отпуск. Он туда ездит каждый год в марте. Какие-то у него там дела в день Святого Патрика. Так что мой дом сейчас пуст…

Я взяла его под руку и усадила в кресло.

– Разделенное горе наполовину меньше… – изрек Мак.

Я устроилась на полу, в ногах дядя Шелдона, и подняла на, него глаза.

– Ты должен знать, что я во всем верю тебе.

Он пристально поглядел на меня.

– В самом деле?

– Я знаю, что ты не совершал этого ужасного преступления и приложу все силы, чтобы доказать это. Они оба мне помогут. Правда, мальчики?

Мак и Ки закивали как по команде.

Дядя Шелдон вдруг разволновался.

– Что? Я убил Лотус? Тебе в самом деле приходило такое в голову? Что за чушь!

– Вот и я говорю, что чушь. Я знаю, что это не ты.

– Кто кто тебе сказал, что я убил ее?

– Полиция, – пояснила я. – Нет, прямо так они, конечно, не сказали, но я догадываюсь, что они так думают. Все спрашивали и спрашивали про тебя и про тетю. Какие у вас были отношения и все такое.

Он Чуть не вскочил от возмущения, но я сидела у него в ногах: Так что он только заерзал в кресле.

– Но ведь я был в это время в спортзале, и это могут подтвердить все!

– Разумеется, – успокоила я его. – Разумеется. Но если полиция вдруг выяснит, что в какой-то отрезок времени тебя никто там не видел… ты же знаешь, от зала до этой квартиры всего пятнадцать минут езды. А полиция страшно недоверчива. Так и выискивает, к чему бы прицепиться.

– Сегодня после обеда этот Северсон опять хочет поговорить со мной, узнать, не подозреваю ли я кого в убийстве.

– А ты подозреваешь? У нее был любовник? Есть какие-то подозрения?

Он покачал головой.

– Я не знаю. Мне и в голову никогда не приходило. А теперь я уже не знаю, что и думать.

– Признайся мне, дядя. Не стесняйся говорить в присутствии Мака и Ки. У меня нет от них секретов, они мои помощники. Ведь у тебя были какие-то подозрения. Накануне вечером ты так разозлился, когда она сказала, что берет уроки рисования. Мне показалось, ты ей не поверил.

– С недавних пор она стала так… так холодна со мной, – дядя, казалось, тихо разговаривал сам с собой. – Все у нее голова болела. Раньше такого никогда не было. Вот я и стал недоверчивым.

На глаза его навернулись слезы.

– Но я просто не хотел в это верить. Я ведь так много для нее сделал. Бросил жену, поссорился с сыном. Как она могла!

Дядя Шелдон громко икнул и сказал:

– Простите. Не могла бы ты дать мне стакан молока, Тинкер? Иногда мне это помогает.

– Пожалуйста, Ки, налей дяде Шелдону стакан молока, – попросила я и продолжила – Так ты поссорился с Леонардом?

Он кивнул.

– Мальчик давно уже подозревал ее. Весь последний год она часто не бывала дома, и я тоже начал призадумываться. Некоторое время я даже подозревал одного из моих друзей, но потом сказал себе, что, видимо, начинаю стареть. Видишь, переходный период трудно дается не только женщинам.

Он взял у Ки стакан и стал пить.

– Кого из друзей ты подозревал? – задала вопрос я. – Разумеется, я понимаю, что ты сейчас не хочешь бросать тень на друга. Но представим, что полиция все же подозревает тебя. Иногда надо подумать о себе, а не только о других.

Губы его снова дернулись. Он еще отпил молока.

– Это был Дэймон. Дэймон Криди. Мне показалось, ее тянуло к нему. На вечеринках они часто сядут в угол и о чем-то беседуют. Или поедем куда-нибудь ужинать, а она заведет о нем разговор. Но потом это прекратилось, и я подумал, что ошибался. В последние месяцы она никак не выделяла его. Обращалась, как со всеми другими.

Я сделала знак Маку.

– Мак, запиши-ка кое-что. Дядя Шелдон, где живет Дэймон Криди? И уж заодно дай адрес твоего сына, а также адрес твоей фирмы. Как, кстати, она называется?

Он оторвался от стакана.

– Дэймон живет на Ривервей… А зачем тебе, собственно, все эти адреса?

– Не беспокойся, дядя, мы просто собираемся тебе помочь. Впрочем, Леонард вчера приходил сюда. Мы очень хотим задать ему вопрос – не заметил ли он чего подозрительного. А как мы спросим, если не знаем, где он живет?

Дядя Шелдон поставил стакан на подлокотник кресла.

– Будешь задавать слишком много вопросов – можешь нажить неприятности.

– Не думаю. Где живет Леонард?

– Наверное, у матери, в Уотер-тауне.

Он продиктовал мне оба адреса. Помолчал и добавил:

– Знаешь, я бы не хотел, чтобы ты общалась с Гертрудой. Боюсь, она обо мне неважного мнения, и я могу ее понять.

– Мы не будем общаться с ней. А как называется твоя бывшая фирма?

– Зачем тебе?

– Тетя Лотус там работала до замужества. Именно там она могла познакомиться с мужчиной. Там тоже не помешало бы порасспросить. К тому же было бы не так скверно, если бы оказалось, что к этому причастен кто-то не из твоих друзей.

– «Кто-то не из моих друзей», – повторил он шепотом. – Ладно. Фирма называется «ГК – одежда для спорта». Новые владельцы сохранили название. Когда-то давно я решил назвать фирму инициалами Гертруды.

Он в изнеможении откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

– В этом доме есть черный ход, – сказала я. – Идем, я тебе его покажу на тот случай, если репортеры все еще вертятся у подъезда. Думаю, тебе сейчас лучше поехать домой и лечь. У тебя больной вид.

Он открыл глаза.

– Нет, нет. Мне нужно найти этого Северсона. Да, хотел посоветоваться с тобой насчет похорон. Как ты думаешь, нужна Лотус вся эта помпезная китайская церемония? Меня спросили в похоронном бюро, и я даже растерялся. Сказал, что пока не знаю.

Я поднялась и взяла у него стакан.

– Думаю, она предпочла бы простые похороны, дядя Шелдон.

– Ты действительно так считаешь? Мне они тоже больше по душе.

10

– Садитесь, мистер Кон.

Кнут указал на стул. Паркс повернулся вместе с креслом, чтобы тоже участвовать в разговоре.

– Давайте еще раз хорошенько вспомним весь ваш вчерашний день – прямо по минутам. Насколько я помню, вы говорили, что ушли из дома в полдень и примерно в час появились в спортзале.

– Верно

Шелдон Кон нервно провел рукой по лбу.

– Там вы и нашли меня около шести часов вечера. Когда вы не застали меня там в первый раз, я, наверное, выходил перекусить…

Он умолк.

– По всей видимости, так оно и было. Выходили перекусить вместе с Дэймоном Криди и Джорджем Грай-бэлом. Их показания на этот счет совпадают. Где-то в четыре тридцать вы пошли в закусочную напротив.

Кон сделал неопределенный жест.

– Может, в четыре, может, в четыре тридцать. Я точно не знаю. У команды был перерыв, и мы пошли поесть.

Северсон продолжал задавать вопросы.

– Стало быть, между тринадцатью и шестнадцатью часами вы были в спортивном зале. Можете вспомнить точно, где именно? Я имею в виду – на площадке, на трибуне, в кабинете? Или где-то еще?

Кон снова провел рукой по лбу.

– Как я могу сказать… Да во всех местах сразу. То здесь, то там. Занят был по горло. Некоторое время говорил с репортерами, которые пишут о спорте. Кажется, сразу после того, как пришел. С Дольфом Смитом из «Геральд» и Коном Арджентом из «Глоб». Мы проговорили с полчаса, может, чуть больше. А где-то в два или в три я ушел в кабинет и прилег на кушетку, потому что язва опять дала о себе знать. Лежал всего несколько минут. Но когда это было точно, сказать не могу. Могу только поклясться, что все время был там, в зале.

– Перед уходом из дома вы разговаривали с миссис Кон? Говорила ли она, куда пойдет, с кем хочет встретиться?

Он покачал головой.

– Она рано ушла из дома. Эмили, нашей горничной, надо было срочно лететь к сестре, которая заболела. Лотус только сказала мне, что отвезет ее в аэропорт. Это было где-то в восемь утра.

– Ах, мистер Кон… – Паркс проявил еще большую застенчивость, чем обычно. – Были ли у вас… ну, в общем… может, вы думали, что ваша жена… встречается с другими мужчинами?

Кнут ждал, что Кон возмутится, но тот вдруг сказал еле слышно:

– Я не знаю.

– Надо ли понимать это так, что вы не исключали подобную возможность? – спросил Кнут.

Снова неопределенный жест.

– Я не знаю, – Кон поднял взгляд. Он казался совершенно измученным. – Она… она была такой прекрасной женой. Такая молодая. Мне кажется, она в последние месяцы была не очень счастлива. Сейчас, когда начинаешь вспоминать, во всем сомневаешься. Словом, до последнего момента я даже не думал, что у нее кто-то есть. Просто думал, что она такая нервная, потому что у нее всегда болит голова.

– Если у нее все-таки кто-то был, как вы думаете, кто?

– Я не хотел бы называть имен.

Кнут подался к нему.

– Мистер Кон, кто-то убил вашу жену! Мы хотим узнать, кто это сделал. Я думаю, вы тоже.

– Я понимаю, все понимаю. Но это мой старый друг. Я так и не могу поверить, что он оказался способным…

Кон вздохнул.

– Хорошо, я скажу. Это Дэймон Криди.

Он опустил голову.

– Но вы же не поймете так, что я его обвиняю в убийстве? Команда и все связанные с ней люди, мы всегда держимся друг за друга. У «Рыцарей» так принято: мы все в одной лодке.

– Да, я знаю, – сказал Кнут сухо. – Я это уже читал в газете. Не беспокойтесь, мы будем достаточно тактичны по отношению к Криди. Скажите, у миссис Кон были еще друзья? Такие, о существовании которых вы могли не знать?

– Нет, что вы. Мы всегда выходили из дома вместе.

– И всегда с вашими друзьями из баскетбольной команды?

– Да, это так. Мы все были как одна семья.

– Следовательно, если у нее был другой мужчина, его надо искать именно там, не правда ли?

Кон мрачно кивнул.

– Наверное, вы правы. Последние два-три года мы вообще практически не контактировали с другими людьми. Разве что она могла познакомиться с кем-то в парикмахерской или в магазине. Мы ни с кем не общались, кроме «Рыцарей».

Казалось, он готов расплакаться.

– Но я не могу себе представить, чтобы кто-то из них мог… чем-то обидеть Лотус. Или меня.

Пока Кнут думал, как это можно оставаться таким наивным до пятидесяти лет, зазвонил телефон.

– Прошу прощения, – сказал он Кону. – Алло?

– Кнут, мне ужасно жаль беспокоить тебя на работе, но я не задержу тебя долго.

Бренда, подумал Кнут. Бренда Пардье. Она раньше никогда не звонила ему на работу.

– Что-нибудь случилось? – спросил он тихо.

– Нет, все в порядке. Просто мне очень надо с тобой поговорить, Кнут. Это очень важно. Может, придешь ко мне сегодня вечером?

– Почему бы и нет? Обязательно приду. В восемь.

– Благодарю тебя, Кнут. Мне подходит.

Она положила трубку. Кнут медленно повернулся к Кону. Тот как раз объяснял Парксу, что его жена наверняка предпочла бы простые, но достойные похороны.

– …и кремацию. Мне кажется, она не хотела бы погребения.

Кнут почувствовал, как у него появляется сострадание к этому человеку и стал гнать от себя эмоции. Этот человек вполне мог оказаться убийцей, хотя и внушал сострадание. Со временем Кнут научился принимать в расчет такую возможность. Порой это давалось не без труда, но постепенно он научился.

– Ну хорошо, мистер Кон. Вы свободны. Идите домой, но имейте в виду, что можете понадобиться нам в любое время.

Кон тяжело, как дряхлый старик, поднялся со стула.

– Конечно, конечно, я всегда в вашем распоряжении.

Когда Кон ушел, Кнут встал и взял свое пальто.

– Сейчас обедать. А потом нанесем визит Дэймону Криди!

11

Я улыбнулась Дэймону, когда он помогал мне снять пальто.

– У вас здесь уютная квартира, – сказала я.

– Благодарю. Я хотел бы сказать вам, Тинкер, как тяжело я перенес смерть вашей тети Лотус…

– Тяжело пережили? – быстро спросила я. – А вы что, были причастны к ней?

Я представления не имела, насколько эффективны такие вопросы-ловушки. Но без риска ничего не добьешься.

После моего вопроса в темных глазах Дэймона появился какой-то странный блеск.

– Разумеется, я к ней не причастен, – с расстановкой сказал он. – Вы отлично понимаете, что я имел в виду.

– Простите. Просто все время лезет в голову какая-то чушь. Но вы ведь хорошо знали тетю Лотус. Я подумала – может, вместе мы быстрее выясним, кто мог ее убить.

Я опустилась на кушетку и взглянула на него как можно беспомощней.

Дэймон засунул руки в карманы красной домашней куртки. Костюм его дополняли темные брюки и белый шелковый шарф. Очень милый костюмчик. Мак и Ки наверняка назвали бы его мещанским. Они ждали меня внизу. Мы пришли к выводу, что в одиночку я смогу вытянуть из Дэймона больше. Они сами решили не терять времени даром и поговорить пока с портье и лифтером.

– Попытайтесь выведать, не приходила ли она сюда, – напутствовала я их.

– Она была утонченной женщиной, – сказал Дэймон с благочестивым выражением лица, с каким и подобает говорить о мертвых.

– Она была очень добра ко мне, – кивнула я. – Не знаю, что буду делать теперь, когда ее больше нет.

Я изобразила храбрую улыбку.

– Ну ничего, как-нибудь пробьюсь!

Он был так удивлен, как будто в первый раз узнал о положении, в котором я оказалась.

– Я уверен, что Шелдон выполнит свои обязанности по отношению к вам.

– Ну, мне-то он ничем не обязан. То есть непосредственно. Мы не кровные родственники. А кроме того, как быть, если окажется, что тетю Лотус убил он?

На лице Дэймона ничего не отразилось при этих словах.

– Шелдон? Едва ли… Я думаю, Шелдон не мог быть убийцей. Я его знаю достаточно хорошо. Несмотря на все свои финансовые успехи, он сохранил душу ребенка. Ион любил Лотус. В этом я совершенно уверен.

– Как чудесно, что у него есть такой друг, как вы, – сказала я.

Дэймон отвернулся.

– Не знаю, такой ли хороший я ему друг.

Он сказал это совсем тихо и в голосе его прозвучала мука. Видимо, я коснулась больного места.

– О, будьте уверены, он очень хорошо к вам относится. Он сам мне говорил. Но теперь я хотела бы задать вам один вопрос. Мы полагаем, что у нее был друг. Иначе зачем ей было заводить свои ключи. Она явно хотела использовать мою квартиру в каких-то своих целях. Вы же знаете, как там расположены окна: из них видно все вокруг, но ниоткуда не заглянешь внутрь.

– Я никогда не был в вашей квартире, – отрезал он.

– Конечно, конечно, об этом я просто не подумала. Как-нибудь заходите… Постойте! Вы же были там недавно – помните, вечером, когда пришли передать, что тетя Лотус… Ну да, вы заходили в мою квартиру, чтобы подождать, пока я переоденусь. Разве не помните?

– Верно. Я и забыл. Наверное, потому, что заходил всего на минуту. Совершенно вылетело из головы.

Он бросил на меня испытующий взгляд.

– Так, говорите, у Лотус были ключи от вашей квартиры?

– Да, были. Наверное, она сделала себе дубликаты, прежде чем отдать мне мои.

– А может, от этой квартиры с самого начала было две пары ключей, если ее снимут двое. И она просто взяла себе вторые ключи на всякий случай?

Я задумчиво кивнула.

– Может, и так. Но это еще не объясняет, что она делала в моей квартире.

Он поспешил отойти к окну.

– О! Объяснений может быть масса, и все невинные.

Не поворачиваясь ко мне, он спросил:

– Полиция уверена, что это не был просто незваный гость?

– Исключено. Ведь она должна была спуститься вниз и подняться с ним в лифте.

– Иногда квартирные воры изображают из себя монтеров, водопроводчиков. Может, она поддалась на этот трюк.

– Да, такое возможно.

Несомненно, этот Дэймон довольно хитер. Как бы выманить у него признание, что он был любовником тети Лотус? Если он им был, конечно.

– Завтра похороны, – сказала я и сообщила, где и во сколько. Сама я узнала все от дяди Шелдона.

Он снова повернулся ко мне. Я подумала, что за эти дни он как будто постарел лет на десять. Так состарить может только большое горе.

– Спасибо, – сказал он. – Я обязательно приду.

Я решила сделать еще одну, последнюю попытку.

– Вы действительно представления не имеете, с кем тетя Лотус могла встречаться? Я уверена, полиция ищет этого человека.

Он покачал головой, и в глазах его мелькнул холодок.

– Ничем не могу вам помочь. Она была женой Шелдона. И как жену Шелдона я всегда уважал ее.

Я вздохнула и встала с кушетки.

– Хорошо. Во всяком случае, спасибо.

Он сразу снял мое пальто с вешалки. Даже не предложил остаться подольше хотя бы из вежливости. Но в данных обстоятельствах едва ли можно было ожидать чего-то другого.

– Значит, увидимся завтра на похоронах, – сказал он. Помолчал и добавил: – Заехать за вами?

– Нет, благодарю. Я поеду с дядей Шелдоном.

И тут я вспомнила о том, о чем все забыли: машина тети Лотус! Где она осталась стоять, интересно? Я решила взять это себе на заметку.

Мак и Ки сидели внизу в холле.

– Удалось что-нибудь выведать? – осведомилась я, когда мы вышли из дома. Портье, который как раз выносил какие-то вещи к такси у подъезда, обернулся и с подозрением поглядел на нас.

– А у тебя как успехи? – спросил Мак, когда мы отошли подальше.

Я пересказала им весь разговор. Как Дэймон вначале делал вид, что никогда не бывал в моей квартире. Мы поспорили, прикидывается он или в самом деле забыл, что заходил на минуту.

– Во всяком случае, этот Криди довольно хитрый малый, – изрек Мак, когда мы так и не пришли к единому мнению.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, – напомнила я им. – Что вам сказал портье?

– Он не захотел иметь с нами дела, – ответил Ки. – Мне кажется, он подумал, что мы – хиппи.

– Это все из-за ваших очков.

– Зато мы поговорили с лифтером, – сообщил Мак. – Зовут Арнольд. Чуть старше, чем мы. Сказал, что работает здесь около года. Раньше к этому Криди приходила женщина, но последние шесть месяцев он ее больше не видел.

Я удивленно посмотрела на Мака.

– Он описал, как она выглядела? Это была тетя Лотус?

– Он не знал, как ее зовут, – ответил Ки. – Но сказал, что приходила какая-то симпатичная китаянка. Так что это, наверное, была она.

– Но ведь это просто великолепно! – воскликнула я с воодушевлением. – Может быть, нам удастся снять подозрение с дяди Шелдона!

12

Кнут позвонил. Бренда открыла ему и поздоровалась.

На ней был брючный костюм из какого-то тонкого золотистого материала. С ее фигурой можно было носить брюки. Темные волосы, перехваченные лентой, локонами спадали на плечи. Никогда прежде она не казалась ему такой соблазнительной. Кнут тоже поздоровался и стал снимать пальто.

Неяркий свет падал на стеллажи с книгами. Целая библиотечка юридической литературы. Нет, Бренда была просто идеальным секретарем адвоката. Он невольно вспомнил и этого адвоката – Чарльза Эванса Грэйтхеда, но тут же прекратил размышлять на эту тему. Он давно приучил себя не думать о шефе Бренды и о самой Бренде.

– Как поживают твои родители? – спросила она, убирая его пальто в стенной шкаф.

– Я недавно получил от них письмо. Мама пишет, что им нравится в Форт Лаудердале. Даже Шуддуту нравится, их собаке. Она пишет, что просто не понимает, почему они никогда до сих пор не ездили туда зимой…

Бренда, улыбаясь, подошла к нему.

– Причем именно она была против того, чтобы ехать туда.

– Да, но только тогда, когда папа болел.

Кнут взял ее за руки и посадил рядом с собой на софу.

– Ты выглядишь просто великолепно.

Он наградил ее долгим поцелуем и, оторвавшись, довольно вздохнул:

– Вот и славно. Сущая услада для усталого воина, вернувшегося к родному очагу.

– У тебя был трудный день?

Он пожал плечами.

– Читала об убийстве Лотус Кон? Вот с ним и возимся.

– Да, я читала. Вокруг масса знаменитостей – баскетболисты и прочие. Шея, наверное, устала задирать голову?

– Это мне еще предстоит. Сегодня Шелдон Кон мне поведал, что Дэймон Криди мог быть любовником его жены. А Дэймон Криди полагает, в свою очередь, что убийца – квартирный вор.

Он снова притянул ее к себе.

– Ты же знаешь, какие результаты дают эти допросы.

Она прижалась к нему.

– Выпить не хочешь?

– Да, но чуть-чуть попозже. – Он нежно поцеловал ее в шею.

Она выскользнула и направилась к бару.

– В чем дело? – осведомился Кнут. – Любимую девушку отпугивает неприятный запах изо рта, как показывают в рекламе зубной пасты?

– Дело в другом, – улыбнулась она с другого конца комнаты. – Просто хочу сказать тебе кое-что серьезное, а не могу, когда ты меня целуешь.

– Хорошо, начинай, – усмехнулся он. – С поцелуем погодим.

Она взглянула на него как-то странно.

– Там видно будет.

– Что ты хочешь этим сказать? – вскинулся Кнут.

– Может, ты и не захочешь меня больше целовать, когда выслушаешь.

Она принесла два стакана виски с содовой, протянула ему один и села напротив.

– Говори. Не напускай таинственности.

– А я и не хочу. Просто мне… в общем, трудно начать.

Она смущенно улыбнулась.

– Честно говоря, я уже выпила до твоего прихода. Для храбрости.

– У-у… Дело, кажется, действительно серьезное.

– Да.

Наверное, Грэйтхед развелся с женой, подумал Кнут. И сейчас она скажет, что между нами все кончено. Что она выходит замуж, и он, Кнут, ей больше не нужен. На него нахлынуло ощущение пустоты. Разум тщетно пытался бороться с ним, говоря – ну и что? Ведь ты знал, что этим кончится. Она не одна на белом свете. Пусть она лучше, чем остальные. Ничего, ты переживешь…

– Кнут?

– Я здесь.

Она повертела в пальцах стакан и сделала глоток. Посмотрела на него, покраснела и отвела взгляд.

– Однажды ты предложил мне выйти за тебя замуж. Ты говорил серьезно?

Серьезно ли он говорил тогда! Он зспомнил, как она тогда ушла от ответа. Считай, что отказала.

– Разумеется, я говорил серьезно.

– Ну, тогда… – Она глубоко вздохнула. – Тогда слушай ответ. Да.

– Почему? Почему ты говоришь это сейчас, когда прошло столько времени?

– Выходит, ты говорил не всерьез.

Она склонила голову.

Кнут встал.

– Черт меня подери! Разумеется, я не шутил. Мне только хотелось бы знать, почему тогда ты мне отказала, а теперь-соглашаешься. Что, между тобою и Грэйт-хедом все кончено?

Эти его слова, казалось, эхом отозвались в тишине. Он никогда раньше не говорил про их отношения с Грэйт-хедом.

– Мне почти тридцать. Я хочу, чтобы у меня было в жизни что-то свое, общее с кем-то, пока еще не поздно. Я поняла, что ты – тот человек, с которым я больше всего на свете хочу иметь это общее. Вот и все объяснение. Только и всего.

Губы ее задрожали. Она отвернулась.

– Господи! Разве я думала когда, что буду упрашивать мужчину жениться на мне…

Надо решаться. Прямо сейчас, не сходя с места. Хочу ли я жениться? И жениться именно на ней? Она сказала, что ей почти тридцать. Ну, а ему уже тридцать три. Десять лет назад он любил приволокнуться за девушками. Потом – все реже и реже. Они стали навевать скуку. Когда-то у него был уютный дом. Там жили его отец, жена Барбара и дочка Ким. Теперь в этом доме тихо, и живет в нем один стареющий сыщик с постаревшим уже котом по имени Мастер…

– Бренда, – спросил Кнут мягко, – скажи, ты не могла бы выйти за меня замуж?

Бренда взглянула на него и глаза ее просветлели. Она улыбнулась и протянула к нему руки.

– Да, Кнут. Могла бы.