Текст книги "Трон знания. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Такаббир Рауф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

– Как долго они смогут удерживать шторм? – спросил Кангушар.

Только тут Адэр увидел, что парусники разрезают носами лёгкие волны, а чуть дальше, до самого горизонта бушует море.

– Когда на шхунах перестанут петь, – ответил Эш.

– Я смотрю, ты с ними подружился. Тебе доверяют тайны.

– Ты засиделся в Лайдаре, Кангушар.

– У меня всё впереди.

Хмурясь, Эш следил за шхунами:

– Слишком близко. Если Иштар не впишется между скалами…

– Впишется, – перебил Кангушар. – Он своё дело знает.

Адэр посмотрел на командиров. Один действующий, второй бывший, они поменялись не только местами, но и образом мыслей. Недавно Кангушар был более терпимым, менее жёстким, принимал компромиссные решения и не задирал подбородок, как сейчас. Власть перерождает человека.

– Герцог Кангушар, – проговорил Адэр. – К Иштару вы относитесь уважительнее, чем к ориентам. Почему так?

– С ракшадами мне нечего делить, – ответил командир и, отвесив поклон, направился к ступеням.

– Это пройдёт, – усмехнулся Эш, глядя Кангушару в спину.

Количество парусов убавилось. Шхуны остановились. На палубах сидели люди, но рассмотреть их лица не удалось. На воду упали четыре шлюпки. С одного корабля ориенты спускались по верёвочной лестнице, с другого съезжали по канату.

Лодки медленно приблизились к кряжу, но никак не могли войти в тоннель, их относило волной. Движения гребцов были вялыми, неловкими. На вёсла сели женщины (или так казалось сверху?), и борьба с волнами началась заново. Наконец лодки скрылись из поля зрения.

Дно пещеры было затоплено. Стоя по колени в воде, защитники и стражи всматривались в тёмный овальный проём. Вилар ходил по ступеням вверх-вниз. Заметив правителя, посторонился.

Адэр спустился до середины лестницы. Эхо его шагов затихло, и в пещере установилась ноющая тишина. Наконец послышались беспорядочные удары вёсел о воду, из тоннеля вынырнули шлюпки. Адэр ринулся в толпу защитников; в сапогах захлюпало, подол плаща потяжелел.

Кто-то схватил его за рукав:

– Там обрыв.

В полном молчании люди вытащили из лодок стариков, женщин и детей, закутанных в одеяла. Побежали вверх по лестнице. Вилар бросился к ним с расспросами о Малике, но его оттолкнули. Защитники запрыгнули в опустевшие шлюпки, взмахнули вёслами и скрылись в проёме. Вновь потянулись мучительные минуты ожидания.

Адэр и Вилар встречали лодку за лодкой. Они сбились со счёта, сколько людей унесли из пещеры. Мелькали восковые лица, воспалённые глаза, бескровные губы. На чьих-то руках проплыл Йола.

Вода прибывала, люди отступали. Поднялись на одну ступеньку, на вторую. Из тоннеля донёсся шум моря.

Кто-то сказал:

– Шторм…

Волна внесла в пещеру лодки. Стражи подхватили ориентов, защитники подняли шлюпки и потащили по лестнице наверх, опасаясь, что их разобьёт о каменные стены.

Адэр опешил:

– В чём дело?

– В море нельзя выходить.

– На шхунах остались люди!

– Это приказ ракшада.

– Здесь приказываю я! – закричал Адэр. – Быстро на шхуны! – Уцепился за борт, потянул назад. Лодка не двинулась с места. – Это что такое? Что это значит?

– Мой правитель… – начал Эш.

Адэр оттолкнул его с дороги:

– Кангушар!

В конце освещённого факелами коридора показался командир:

– Слушаю, мой правитель.

– Прикажи своим людям отправиться на шхуны, иначе я разгоню твоё войско к чёртовой матери.

Кангушар приблизился:

– На море шторм.

Адэр схватил его за грудки. Парень забегал вокруг них, подвывая.

– Ты видел их? – прошипел Адэр Кангушару в лицо.

– Видел.

– Ты видел женщин?

– Видел, мой правитель.

– Видел стариков?

– Видел.

– И детей видел.

– Да, мой правитель.

– Как ты, командир защитников, можешь бездействовать, когда там… – Адэр развернул Кангушара к тоннелю лицом. – В твоей защите нуждаются люди. Или тебе на них плевать? Плевать, потому что они ориенты? Со своими людьми ты бы никогда так не поступил.

– Мой правитель, вы несправедливы!

Адэр оттолкнул герцога:

– Вам плевать. – Пошатываясь и спотыкаясь, пошёл мимо людей, освещающих факелами коридор. – И вам плевать. Всем плевать.

Впереди бежал Парень. За спиной раздавались шаги Вилара. Больше никто не издавал ни звука.

Небо стремительно темнело, словно решило отыграться за вмешательство в законы природы. Адэр спустился на плато, схватился за обледеневшие перила и посмотрел вниз. Огромные волны передавали друг другу обломки мачты, запутанные паруса, доски.

Вилар встал рядом с Адэром, сделался белее снега.

– Что это?

– Это что такое?! – закричал Адэр.

К нему подбежал защитник:

– Шхуна. На ней никого не было.

– Где вторая шхуна?

Защитник указал на серое пятно в мглистой пелене:

– Они убрали паруса.

Адэр повернулся к Вилару:

– Кто сказал, что всё закончилось?

Парень встал передними лапами на перила и завыл.

– Хватит! – Адэр обхватил его морду руками. – Хватит! – И направился в замок.

Десятки кроватей были отгорожены ширмами. Кругом суетились медсёстры и врачи.

– Йола! – крикнул Адэр, распахнув двери.

– Здесь его нет, – прозвучало в ответ.

Адэр переступил порог следующей комнаты:

– Йола!

Из-за ширмы показался врач:

– Тише! Здесь дети.

Шагая по коридору, Адэр заглядывал в дверные проёмы:

– Йола!

– Он здесь.

Адэр приблизился к кровати. Старейшина морского народа за несколько дней состарился на десяток лет. Похудевшее лицо землистого цвета было испещрено морщинами. Руки, лежащие поверх одеяла, обтягивала тонкая прозрачная кожа, сквозь которую просматривались бледно-голубые вены.

Адэр прикоснулся к угловатому плечу:

– Йола, ты спишь?

– Он без сознания, – прозвучал из-за ширмы слабый голос.

В комнату вошёл врач:

– Мой правитель, прошу вас уйти.

– Что с ним?

– Обезвоживание и истощение. Мне сказали, что он очень долго не ел и не пил.

– Он поправится?

– Надеюсь. Прошу вас, уйдите.

Адэр взял старейшину за ледяную руку:

– Крепись, Йола.

– Кто-нибудь знает, кто остался на шхуне? – спросил Вилар, едва переступив порог.

– Там кто-то остался? – переспросили удивлённо.

Адэр вышел в коридор, крикнул во всё горло:

– Кто последним покинул шхуну ракшада?

– Я, – донеслось из дальней комнаты.

На кровати лежал старик. Медсестра обрабатывала ему распоротые канатом ладони.

Врач поставил возле ширмы два стула, предложил Вилару и Адэру сесть. Но они вцепились в спинку кровати. Вилар боялся задать вопрос. Адэр боялся услышать ответ.

Старик заговорил сам:

– Там остались ракшад, четыре моряка, шестнадцать… нет, восемнадцать стариков и моруна.

Вилар обессиленно рухнул на стул.

– Рассказывай, – попросил Адэр ориента. – Что произошло с третьей шхуной, кто погиб, кто виноват. Всё рассказывай.

Облокотившись на перила, Адэр смотрел в ночную мглу и глубоко дышал, пытаясь заморозить рассудок. За спиной ярко светились окна замка. Врачи и медсёстры не скоро лягут спать. Защитники отправились на охрану Лайдары. Стражи дежурят в подземелье под дворцом, готовые в первую же секунду затишья спустить лодки на воду. Вилар согласился остаться в своей комнате. За это ему спасибо.

Адэр достал из кармана плаща бутылку, зубами вытащил пробку. Похлопал Парня по спине:

– Прости. Угостить тебя нечем.

Зверь лениво вильнул хвостом.

Глядя на сокрытый мраком горизонт, Адэр поднял бутылку:

– С новым годом, Малика!

***

Тяжёлое ночное небо прижималось к морю. Буря выдыхалась и на исходе сил выплёскивала остатки злобы. Якорь надёжно вгрызался в дно. Шхуна уверенно противостояла волнам и ветру. Иштар еле держался на ногах от усталости, и моряки отправили его в трюм.

В большом помещении было холодно и тихо. Ещё недавно здесь теснились триста человек. Их дыхание согревало воздух, тихие голоса наполняли трюм жизнью. Сейчас в дальнем углу, подальше от люка, спали, зарывшись в одеяла, несколько стариков. Сбоку от трапа в умирающем свете единственной керосиновой лампы сидела Малика. Прижимая ноги к груди, куталась в пледы и покачивалась из стороны в сторону.

– Рядом с тобой свободно? – спросил Иштар.

Малика слабо улыбнулась:

– Как видишь.

Иштар опустился на пол, кивком указал на ориентов:

– Почему ты не с ними?

– Я с ними.

– Хорошо. Почему они не с тобой?

– Мне не хочется балагурить.

– Это ведь не твой народ. Верно?

– Мой.

– С тобой никто, кроме двух стариков, не разговаривал.

– Тебя здесь не было.

– Это не твой народ, – повторил Иштар. – Почему ты здесь?

Малика посмотрела на него измученно:

– Я слишком плохо о тебе думала.

– И слишком хорошо о себе. Если бы я захотел отогнать корабли в Ракшаду, ты бы мне не помешала. Мне бы никто не помешал.

Малика уткнулась лбом в колени:

– Я хочу спать.

Иштар прислонился спиной к стене и мгновенно провалился в сон.

– Иштар…

Он открыл глаза:

– Я храпел?

– Иштар… Мне плохо, – простонала Малика. – Меня сейчас вырвет.

– Не вырвет. Желудок пустой.

– Хочу на воздух.

– Тебе там не понравится.

– Мне плохо, – повторила Малика и поползла к трапу.

Иштар вытащил её на палубу, вдавил в фальшборт. Малика вцепилась в планширь и согнулась пополам. Её трясло как в лихорадке, а Иштар смотрел на далёкие огни.

– Где снег? – спросила Малика.

– Зачем он тебе?

– Хочу, чтобы пошёл снег. Или дождь.

– Не надо.

Малика стянула с головы платок, вытерла лицо:

– А если выпить морскую воду, что будет?

– Не знаю. Принести кружку?

– Это морская болезнь?

– Наверное. Посмотри на горизонт – станет легче.

Малика опустила руки на планширь, прижалась к ним лбом:

– Я сейчас умру.

Пенный гребень окатил её с головой и сорвал платок. Иштар дождался, когда шхуна опустится на подошву волны. Подхватив Малику, спустился в трюм и подтолкнул к спящим в тесном кружке ориентам:

– Забирайся в середину.

Малика клацнула зубами:

– Они согрелись, а я в мокром.

Иштар прислонил её к стенке:

– Не упадёшь?

– Постараюсь.

– Раздевайся.

– Сухих вещей нет. Я уже смотрела.

– Быстро!

Пока она снимала пальто, Иштар рылся во влажных тряпках, разбросанных по днищу. Нашёл свои кожаные штаны. Поглядывая на Малику, переоделся:

– Никогда не видела голого мужчину?

– Не видела, – пробубнила она, уткнувшись лбом в стенку.

– Снимай одежду.

– Ещё чего!

Иштар бросил ей штаны с утеплителем и свою куртку:

– Живо!

– Отвернись.

– Тебя не видно.

– Ты сам говорил, что я ничего не знаю о ракшадах. А вдруг ты видишь в темноте.

Иштар усмехнулся:

– Было бы неплохо. Переодевайся.

Расстелив в углу несколько одеял, уселся на комки сбитой ваты и накинул на плечи плед:

– Чего так долго?

– Не могу застегнуть пуговицы. Пальцы не гнутся.

– Иди, застегну.

– Я тебе, конечно, доверяю, но не настолько.

– Думаешь, пуговицы меня остановят?

– Мне не нравятся твои шутки, – пробубнила Малика.

– Кто сказал, что я шучу?

– Ты стал другим.

– Ты тоже.

Малика опустилась на одеяло, прижалась к Иштару спиной.

– Ты неправильно села, – произнёс он.

– Мне так удобно.

– А мне нет. – Иштар грубо развернул Малику к себе лицом, развёл ей ноги и рывком притянул. Укрыл её и себя ворсистым пледом. – Так лучше?

Малика прильнула лбом к его подбородку:

– У тебя не выросла борода.

– У ракшадов не растёт борода. И усы не растут.

– Почему?

– В период полового созревания мы трём лицо корой голого дерева.

Малика прикоснулась к вискам Иштара:

– Я думала, вы их бреете.

– Там знаки верховной власти. Они не зарастают.

– У вас всё не так, как у наших мужчин.

– Кое-чем мы похожи.

Малика отвернулась:

– Ты неправильно понял.

Иштар покосился на лампу. Огонёк едва теплился.

– Знаешь, как называется эта поза?

– Какая поза? – спросила Малика.

– В которой мы сидим.

– У неё есть название?

Иштар обнял Малику; она напряглась.

– У любой позы, в которой мужчина берёт женщину, есть название.

– За кого ты меня принимаешь?

– За девственницу. Или я ошибся?

– Ты слишком много говоришь. Я от тебя устала.

– Скажи, так удобнее сидеть.

– Нет.

– Ты когда-нибудь соглашаешься с мужчиной?

– Да. Когда мужчина соглашается со мной.

Иштар ещё крепче стиснул Малику:

– Тебе предстоит многому научиться.

– Не сжимай так сильно.

– Быстрее согреешься.

– Мне тяжело дышать.

– Кто оставляет следы на твоём теле?

– Какие следы?

– Засосы, укусы.

Малика попыталась отодвинуться:

– Я не хочу об этом говорить.

– Когда у меня будет кинжал, я научу тебя с ним обращаться. И ты сможешь наказать своего обидчика.

– В ближайшем году у тебя не будет кинжала.

– Будет.

– Кто тебе его даст?

– Твой правитель.

– Нет.

Иштар усмехнулся:

– Да. Когда мы вернёмся на берег, он исполнит любое моё желание.

– Это он так сказал?

– Он пообещал мне.

– В обмен на спасение ориентов?

Иштар кивнул:

– Да.

Малика дёрнулась:

– Отпусти меня.

– Я тебя согреваю. Чем ты недовольна?

– Мне жарко.

– Ты дрожишь. Если ты не замёрзла и не боишься меня, значит, я тебя возбуждаю. Я тебя возбуждаю?

– У меня замёрзла голова. – Малика отклонилась назад и развязала на затылке узел волос. – Ты хочешь использовать желание против Адэра?

– Ну, если он твой обидчик… Ты же не простишь ему насилия? Или простишь?

– Мы говорим о разных людях.

– Мне показалось…

– Тебе показалось, – перебила Малика. Запрокинула голову, потрясла волосами. Мокрые тяжёлые пряди хлестнули Иштара по щекам. – У ваших женщин есть кинжалы?

– Нет.

– Как они наказывают своих обидчиков?

– Мы оградили их от неприятностей.

– Заперли в домах?

– Иногда они покидают дома. В паланкинах и под охраной.

Малика поёрзала, усаживаясь удобнее:

– В Ракшаде так опасно ходить по улицам?

– А по вашим улицам ходить безопасно?

– Зато мы свободны.

– Малика! – прозвучал старческий голос.

– Я здесь, Мун. Я с Иштаром.

– Иди к нам, дочка.

– Всё хорошо, Мун. Спи.

Опустив подбородок Малике на плечо, Иштар зашептал в ухо:

– По официальным данным в Тезаре каждая двенадцатая свободная женщина подвергается изнасилованию. В Партикураме – каждая десятая. В Росьяре – каждая шестая. В отвергнутых странах и того больше. А сколько женщин молчат? Вам свобода дороже чести. В моем мире изнасилований нет. Как думаешь, почему?

– В Ракшаде самые жестокие законы.

– Когда в мужчине просыпается животный инстинкт, он забывает о законах. Им управляет нечто большее, чем разум. Наши женщины это понимают. А вашим женщинам плевать на себя и на мужчин. И тебе плевать, поэтому ты сидишь на мне и меня возбуждаешь. Ракшадка никогда бы так не села.

– Ты хочешь меня унизить?

– Мне кажется, я уже сделал это.

Малика попыталась отодвинуться. Иштар сжал её ещё крепче.

– Мне больно, – просипела она.

– Я хочу кое-что объяснить.

– Не надо. Ты уже всё сказал.

– Не всё.

– Дальше мне не интересно. Отпусти меня!

– Ты клей.

– Что?

– Ты клей. Я не могу оторвать от тебя свои руки. Я попался. Тебе нельзя подпускать мужчин так близко. А ты подпускаешь. Специально или неосознанно?

– Я не понимаю, о чём ты говоришь.

– Понимаешь. Тот, кто ставил на тебе метки, тоже попался. Он не отступится. Ты в опасности.

– Я смогу за себя постоять.

– Самая большая ложь.

– Ты меня не знаешь.

– Хорошо. Покажи, на что ты способна. – Иштар подмял Малику под себя и всем телом вдавил её в днище. – Начинай. Ну, что же ты?

– Это всё неправда.

Иштар засунул руки под куртку Малики, сжал её грудь:

– А так? Правда?

– Иштар!

– Ты ахнуть не успеешь, как я сдёрну с тебя штаны.

– Иштар, посмотри на меня.

– Нет, женщина. На эту удочку я больше не поймаюсь.

Малика засучила ногами, но вылезти из-под груды мышц не смогла:

– Я закричу.

– Кого ты позовёшь? Этих полудохлых вшей? Кричи. Пока ты доползёшь до трапа, я раздавлю их. Если бы я в этом сомневался, я бы сделал так. – Иштар зажал ладонью Малике рот. – Но я в себе уверен.

Убрал руку. Упёрся лбом Малике в скулу и повернул её голову набок:

– А так ты не сможешь меня укусить. Но это ещё не все. Эта поза мне не нравится. – Иштар перевернул Малику на живот. – Я возьму тебя, как жеребец кобылу.

Вцепился в пояс её штанов, потянул вверх. Приподнял над полом девичьи бёдра и подпёр их коленями:

– Сейчас начнётся самое интересное.

– Малика, – раздался старческий голос.

Иштар прошептал ей в ухо:

– Началось.

– Малика! Иди к нам, дочка.

– Я сверну им шеи, – предупредил Иштар.

– Я сплю, Мун.

– Тебя не тошнит?

– Нет, Мун. Всё хорошо.

– Умница, – прошептал Иштар и ещё глубже затолкал пальцы под пояс штанов Малики. – А когда я с тобой натешусь, ты будешь молчать, как молчат тысячи свободных женщин.

Упираясь лбом в днище, Малика завела руки назад и обхватила его локти:

– Не всё так просто, Иштар.

Он переместил ладони ей на плечи и вздёрнул её, как на дыбе. Малика застонала.

– Всё очень просто. Ты себе даже не представляешь, насколько всё просто. – Выпустив Малику, Иштар улёгся на спину. – Если бы ты родилась мужчиной, мы бы говорили с тобой на одном языке, и мне не пришлось бы объяснять очевидные истины.

Малика села. Обхватила себя за плечи:

– Ты мерзавец.

– Почему? Если бы я хотел тебя взять, я бы с тобой не разговаривал. Неужели ты не поняла?

– У меня не осталось сил, а ты этим воспользовался.

– Неделю назад я тоже был сильней. Мы в равных условиях.

Малика всхлипнула.

Иштар похлопал её по спине:

– Успокойся.

– Ты унизил меня, а теперь говоришь – успокойся?

– Никогда не говори мужчине, что можешь за себя постоять. Ложь возбуждает. Я преподал тебе урок. Скажи спасибо. – Иштар заложил руку за голову. – Я мог бы тебя многому научить.

– Ещё один урок я не переживу.

Иштар вцепился в её куртку и повалил Малику на одеяла:

– Давай спать.

Малика ворочалась. Иштар смотрел на крошечный огонёк в лампе и слушал, как волны бьются о борт шхуны. Каждый удар был чуть слабее предыдущего.

– Меня снова тошнит, – пробормотала Малика.

– Как же с тобой тяжело.

– С тобой легко.

– Не огрызайся. Представь, что видишь горизонт или неподвижные огни.

– Не получается.

– Подумай о чём-нибудь приятном.

– Надо быть идиоткой, чтобы рядом с тобой думать о приятном.

– Или ракшадкой, – добавил Иштар.

– Идём на палубу.

– Ну, уж нет. Мне сейчас очень хорошо. Я лежу в горячей ванне и наблюдаю за тобой.

– И что я делаю? – спросила Малика вкрадчиво.

– Ты сидишь на бортике ванны. Ты принесла мне вино. Подогретое, со специями, в глиняной кружке. Сто лет не пил. А ты пила подогретое вино?

– Я и холодное ни разу не пила.

– Не обманывай. Я вижу, как ты тайком делаешь глоток.

– На краю ванны сижу не я. Ты ошибся, Иштар.

– Ты пришла, потому что я не бросил тебя, переодел, согрел, провёл урок и уложил спать. Ради тебя я забыл свои принципы.

– За что мне такая честь?

Иштар обнял Малику одной рукой, другую руку подсунул ей под голову:

– Ты человек моей стаи. Теперь в моей стае два одиноких человека-волка.

– Тогда я не волк, я волчица.

– Да, волчица. Когда Всевышний раздавал тела, твоей душе надо было встать в другую очередь.

– Некому было подсказать.

– За час я сделал для женщины столько, сколько не делал за всю жизнь. В благодарность за это ты принесла мне вино. Ты не могла не прийти… Ты же придёшь?

Малика вздохнула.

– Это да или нет? – спросил Иштар.

Выдержав паузу, она ответила:

– Я принесу вино. Но в ванную не зайду.

– Я пошёл против всех своих принципов, а ты не можешь поступиться всего одним?

– Не могу.

– Волчица должна чем-то жертвовать ради волка, если волк ради неё жертвует всем.

– Я не из твоей стаи.

Иштар вытащил руку из-под головы Малики. Приподнялся на локте:

– Вставай, женщина.

– Это ещё зачем?

– Слышишь, как тихо? Мы в раю.

Малика подтянула плед к подбородку:

– Иди. Потом расскажешь, как там.

Иштар вышел на палубу. Над головой раскинулось огромное небо. Игривые волны перекидывали друг дружке отражения звёзд. Моряки сидели под фальшбортом и глядели через прорези в сторону кряжа. В свете бледнеющей луны по зыбкому морю летели лодки.

Пока люди выводили ориентов из трюма и спускали их в шлюпки, Иштар стоял на носу шхуны, с жадностью хватая ртом морозный воздух. Дни свободы закончились. Его ждёт душная одиночка и голый сад за решёткой.

– Иштар! Мы готовы!

Он перелез через фальшборт и, держась за канат, окинул взглядом шхуну. Капитан покидает судно последним.

Часть 09

***

Вёсла с всплеском опускались в чёрную воду. Движения стражей были мощными, слаженными. Ориенты кутались в одеяла и вглядывались в полумрак тоннеля. Широко расставив ноги, Иштар стоял в лодке. Сидя между стариками, Малика смотрела на обнажённую могучую спину и царапала ногтями мокрую скамью. Тело казалось чужим: непослушное, молчаливое, после голодовки почему-то тяжёлое. Сердце усталыми толчками гнало по жилам ледяную кровь. И до сих пор тошнило. Это была не морская болезнь – тех, в ком течёт кровь ориентов, не укачивает в море. Тошнило от запаха рыбы, которым был пропитан каждый закуток, каждая доска рыболовной шхуны. Вонь исходила от глухо застёгнутой куртки, от пледа, накинутого на колени. Мысли – в отличие от окоченевшего тела – были жгучими, болезненными. Малика смотрела в затылок ракшада, на смоляные волосы, собранные в конский хвост, и нанизывала минуты прошедшей ночи на прочную нить памяти.

Иштар не догадывается, что она увидела намного больше, чем он хотел ей показать, и услышала то, что он прятал за словами. Его криводушная забота, лживые рассуждения, мерзкий «урок» с подоплёкой – это шаги к цели, которую он перед собой поставил. Ему нужен сообщник или осведомитель; нужен человек, который поможет претворить в жизнь его гнусные планы. Иштар ещё не знает, что Малика – уже никто. За воротами Лайдары их пути разойдутся: она отправится в Ларжетай, его повезут в замок Адэра. Пленнику придётся искать другого помощника: слугу, горничную, охранителя или стража.

Малика смотрела на сжатые кулаки Иштара и думала, с кем ей поделиться своими подозрениями. Она не сумела окружить себя людьми, которые поверили бы ей на слово. Так уж сложилось, что морун оболгали, исказили всё, чем они живут, к чему стремятся и во что свято верят.

Лодка вынырнула из тоннеля, царапнула днищем пол пещеры. Яркий свет факелов резанул по зрачкам. Малика не успела опомниться, как оказалась на руках Иштара. Он бросил на неё хищный взгляд, переступил через борт и пошагал вверх по ступеням. Стражи подхватили стариков на руки, пошли следом.

Малика рассматривала татуировку на виске Иштара – гибкую ветвь с шестью листьями. Нижние четыре закрашены чёрным – эти братья мертвы. Затем идёт лист пятого брата, Шедара. Он правит Ракшадой почти десять лет. На конце ветки лист последнего потомка династии Гарпи – Иштара.

Если в ближайшее время у Шедара не родится сын, Иштар взойдёт на престол самой могущественной страны в мире. Человек, у которого не было шанса надеть корону, находится в шаге от вершины власти. Человек, для которого женщина – низшее существо, несёт женщину на руках. Несёт как свою собственность, как добычу. Малика сжалась – не её ли потребует Иштар у Адэра как плату за помощь ориентам? А вдруг Адэр уже пообещал?

Крутую лестницу сменил длинный коридор и новый подъём по ступеням. Наконец молчаливая процессия пересекла холл и приблизилась к выходу из дворца Зервана. Стражи распахнули двери.

Малика попросила Иштара поставить её на пол. Вышла на дворцовую площадь и набрала полную грудь хрустально-чистого воздуха, пытаясь вытравить из лёгких вонь рыбьих потрохов.

Раннее утро встретило колючим морозом. Ветер смешивал горьковатый аромат елей с запахом обледеневших скал. Под ногами качалась земля. Сквозь шум в ушах пробивались радостные возгласы людей, бегущих через площадь к дворцу.

– Малика!– воскликнул Вилар и стиснул её ладони.

Он задыхался от счастья. А Малика хотела чувствовать тепло рук другого человека, хотела смотреть в синие глаза, но смотрела в золотистые и еле сдерживала слёзы.

– Идём, Малика. Идём, милая,– просипел Мун, ковыляя через площадь вместе со стражами и ориентами.

Иштар прохаживался возле разрушенного фонтана. Охранители мрачно наблюдали за ним, а он поддевал носком сапога обломки скульптур и хмурил брови. Вдруг вскинул голову и с решительным видом приблизился к Малике и Вилару:

– Мы с вами не знакомы. Хочу восполнить пробел.

Вилар повернулся к нему. Немного помедлив, кивнул:

– Маркиз Бархат. Советник Адэра Карро.

– Иштар Гарпи. Воин. Брат хазира Ракшады.

– Знаю. – Вилар обнял Малику. – Я тебя понесу.

Она недовольно повела плечами:

– Я пойду сама.

Опираясь на руку Вилара, Малика неуверенно ступала по заснеженным ступеням и скользким каменным плитам. Иштар шагал рядом с ней. Он что-то задумал, и это пугало её сильнее, чем приставание на шхуне. Малика оглянулась. Охранители шли на почтительном расстоянии. Для них, как и для ориентов, ракшад стал героем.

– Маркиз, – произнёс Иштар. – Если мне не изменяет память, мы с вами где-то встречались.

– Я вёз вас на побережье, – напомнил Вилар.

– Раньше.

– На суде.

Иштар изогнул губы в ядовитой усмешке:

– Ах да, на суде. Вы требовали выдать меня хазиру Ракшады.

– Это самое меньшее, что вы заслужили.

– Полгода назад я приказал убить эту женщину. Теперь, благодаря мне, вы держите её за руку. Игра судьбы.

– Я должен сказать вам спасибо? – спросил Вилар жёстко.

– Это самое меньшее, что я заслужил.

– Будь моя воля, вы бы давно болтались на шесте где-нибудь посреди пустыни. А вам доверили жизни людей.

– Вас возмутило решение правителя? – поинтересовался Иштар.

– Маркиз, не отвечайте, – прошептала Малика.

– Мне не понравилось решение Малики сесть на шхуну, – откликнулся Вилар.

– Не задавались вопросом, почему она так решила?

– Иштар, прекрати, – попросила Малика.

Он метнул взгляд на Вилара поверх её головы:

– Своевольная женщина.

– Не вам судить.

– Хватит! – повысила голос Малика. – Не надо делать вид, будто меня здесь нет.

– Почему – не мне? – спросил Иштар. – Это приключение нас сблизило.

Вилар усмехнулся:

– Опуститесь на землю.

– Если вы не обратили внимания, на ней моя куртка и мои штаны.

– Иштар! Хватит! – вскричала Малика.

– Вы моральный урод, Иштар Гарпи, – произнёс Вилар спокойным тоном. – И кроме омерзения никаких чувств у меня не вызываете.

Иштар наклонился к Малике:

– Это не он ставил метки. – И направил шаги к замку, имеющему форму полукольца.

В холле царило сущее столпотворение. Забыв о двадцатилетней вражде, ориенты смешались с ветонами. Несмотря на разногласия, защитники стояли вперемешку со стражами. За истёкшие сутки имя Иштара не сходило с уст сотен человек. Рассказы о его отваге кочевали из комнаты в комнату, из зала в зал, обрастая новыми подробностями. И теперь те, кому не посчастливилось побывать рядом с непревзойдённым воином и лоцманом, горели желанием посмотреть на него хоть одним глазком.

Иштар разительно отличался от обитателей замка ростом, телосложением и оттенком кожи. Он был похож на пришельца из иного мира. Он, совершенное дитя Лунной Тверди, шёл через толпу, как корабль по блёклому морю. Ориенты притрагивались к его плечам, покрытым татуировками, и произносили: «Бэцель Иштар».

Он оглянулся на идущую сзади Малику:

– Что они говорят?

– Парус Иштар, – ответила она и высвободила ладонь из руки Вилара.

На лестнице в конце холла стоял Адэр, такой близкий и такой далёкий, родной и чужой. Кофта стального цвета и узкие серые штаны, заправленные в сапоги на шнуровке, подчёркивали фигуру, в которой – по сравнению с фигурой Иштара – всего было в меру: в меру узкие бёдра, в меру крепкие ноги и в меру мускулистая грудь. Придерживая моранду за ошейник, Адэр беседовал с бывшим командиром защитников Эшем, поглядывал на Иштара и не замечал Малику. Её никто не замечал: ни советники, ни те, с кем она провела несколько дней на шхуне. Один Парень не сводил с Малики кровавого взгляда.

Понимая, что сейчас она дойдёт до лестницы и окажется в центре внимания, Малика замедлили шаг. Захотелось затеряться среди толпы, раствориться, исчезнуть, чтобы Адэр не увидел её мятых широких штанов и грязной бесформенной куртки с подвёрнутыми рукавами. Не увидел её спутанных волос, истощённого лица и исхудалых рук с обломанными ногтями. Не рассмотрел влажного жаждущего блеска в её глазах.

– Вилар, – прошептала Малика. – Мне приготовили комнату?

– Конечно.

– Проводите меня.

– Поздороваться с Адэром не хочешь?

– Не хочу.

Как только они отошли от ракшада, толпа сдавила их со всех сторон.

– Пропустите, пропустите, – повторял Вилар, работая локтями, но люди были увлечены происходящим, и никто, кроме Иштара, их не интересовал.

Вилар обхватил Малику за плечи, пытаясь хоть немного оградить её от давки:

– Они скоро разойдутся. Давай подождём.

Ракшад остановился перед лестницей.

– С возвращением, Иштар, – произнёс Адэр.

Иштар кивнул и повернулся лицом к толпе:

– Я обещал доставить ваших людей до ветонского кряжа. Я это сделал. Ваш правитель в свою очередь обещал исполнить любое моё желание. Уверен, что он человек слова, как и я. – Вытянул шею. – Где мои моряки? Не вижу.

Над головами собравшихся взметнулись несколько рук.

– Отлично поработали, парни!

Толпа разразилась аплодисментами.

Иштар повернулся к Адэру:

– Благодарю за доверие.

Адэр ответил небрежным кивком и, придерживая Парня за ошейник, направился вверх по ступеням.

***

Покои Малики находились на третьем этаже, вдалеке от «больничных палат» и комнат для прислуги и стражей. Окна смотрели в матово-белое небо, в камине тихо горел огонь. Мебель, как и ковёр на полу, была новой – ещё не выветрился запах дерева, лака, тканей, – и что-то подсказывало Малике: об уюте в комнате позаботился Вилар.

Глядя на пушистый ворс ковра, она сняла у порога сапоги, переступила с ноги на ногу:

– Я потеряла свои вещи. Мне не во что переодеться.

Вилар вытащил из шкафа дорожную сумку:

– Ты забыла их в грузовике. – Поставил сумку на подоконник. – Я приготовлю тебе ванну.

– Я хочу остаться одна.

– Малика…

– Вилар, пожалуйста.

– Я знаю, ты очень устала и плохо себя чувствуешь, но я не уйду.

Она достала из сумки серое платье, которое носила в прошлой жизни.

– Оставь. В ванной есть халат и шлёпанцы. – Вилар окинул Малику взглядом. – С размером я, похоже, ошибся.

Прислонясь плечом к стене, она наблюдала, как Вилар зажигает в ванной комнате свечи, устанавливает их на умывальнике и на полу, как стелет полотенце для ног, передвигает на полочке бутылки с шампунями и гелями.

– Вилар, я справлюсь.

Он подкинул на ладони мыло:

– Воду не экономь. Она из горячего источника. Чистейшая, пить можно. – Положил мыло на подставку. – Знаешь, что я хочу? Хочу мыть тебе волосы, а потом расчёсывать. Всегда. – Вышел из ванной и закрыл дверь.

Утопая в пене, Малика обнимала колени и плакала. Адэр даже не посмотрел в её сторону. Её нет… В его жизни её больше нет. Схватила мочалку, принялась со злостью тереть грудь, руки, шею – к ним прикасались пальцы Иштара. Остановилась, когда почувствовала жжение, как после ожога крапивой.

– Малика, – донеслось из комнаты. – Ты в порядке?

– В порядке. – Она выбралась из ванны. Надела халат, в который поместились бы две Малики. Уткнулась лбом в дверь и прошептала: – Я в порядке. У меня всё хорошо.