Текст книги "Трон знания. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Такаббир Рауф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Йола открыл рот, чтобы спросить ещё что-то, но из соседнего дома выбежала молодая женщина. Вилар выбрался из машины и поспешил ей навстречу.

– Мой господин! – промолвила соседка, поклонившись. – Хатир отправился с братишкой на речку.

– В такую погоду?

Женщина улыбнулась:

– Они хоть и маленькие, но уже мужчины. Если бы я запретила им – они всё равно бы пошли, только тайком. А так я знаю, где они. Знаю, когда вернутся. К их приходу сварю кашу и налью в ушат горячей воды.

– Вы рассудительная женщина.

Соседка качнула головой:

– У меня умный муж. – Пригладила ладонями фартук. – Идёмте к нам, господин. Я напою вас чаем. И дедушку берите.

Вилар посмотрел через плечо; Йола прохаживался перед домом Хатира. Повернулся к женщине:

– Тейта у тебя?

– Да, мой господин. Замечательная девочка. Нянчиться с ней одно удовольствие.

– Я хочу забрать детей, – перебил Вилар.

– Забрать? Куда?

– Они будут жить со мной. Если Хатир согласится.

Глаза женщины подозрительно заблестели.

– И я их больше не увижу?

– У тебя есть дети?

– Дочка, мой господин. Она и Тейта одногодки.

– Йола! Ты идёшь? – крикнул Вилар и пошагал вдоль забора.

Река струилась ленивым потоком по ореховой лощине, кприлегающей к южной окраине города, и пройти к ней можно было только пешком. Вилар и Йола пересекли искривлённые улицы, миновали пустырь, весь в буграх и ямах. Спустились по склону в долину и пошли по мелкой гальке, омываемой слабой волной. Река протекала по ореховой лощине за окраиной города. Вилар и Йола шли по мелкой гальке, омываемой слабой волной. В воде проплывали обрывки сетей и лохмотья водорослей, серебристые рыбы и облака – тёмно-серые, с густым синеватым отливом.

За нагромождением камней находился дощатый, давно не используемый по назначению причал. Доски прогнили, и здравомыслящий человек вряд ли поставил бы на них ногу. Кое-где из воды торчали деревянные сваи, покрытые ракушками и тиной.

На конце причала сидели два мальчика, держа в руках самодельные удочки. Судя по щупленьким фигуркам, младшему было пять лет, старшему – лет двенадцать, хотя ему уже исполнилось пятнадцать. Бремя, взваленное судьбой Хатиру на плечи, не оставляло сил на рост и не давало окрепнуть. Глядя детям в спины, Вилар подумал: быть может, это его спасение?

– Я говорил: «Подсекай, подсекай», – поучал Хатир малыша. – Подсекать – это не значит с силой выдёргивать удочку из воды.

– Так получилось.

– Этак мы никакой рыбы не наловим. Мало того, что свою упустил, так и мою распугал.

Ребёнок захныкал:

– Я не хотел.

Отложив удочку, Хатир обнял его за плечи:

– Не надо плакать, цыплёнок. Я тебя не ругаю, а учу. Ну же, Соти, прекрати! Мужчины не плачут.

– Хатир! – позвал Вилар.

Мальчишки на секунду замерли. Несмело обернулись.

– Господин? – пробормотал Хатир и, вскочив на ноги, закричал: – Господин!

Подбежал к Вилару, обхватил его за талию:

– Господин! Вас так долго не было!

– Прости, я был занят.

Братишка Хатира прижался к ногам Вилара и смотрел на него во все глаза.

Они стояли втроём, обнявшись, словно самые родные люди. Вилар поглаживал острые плечи, худенькие спины, взъерошенные волосы, но сердце упорно молчало.

– Поедете со мной?

– Куда? – спросил Хатир.

– К морю.

– Я никогда не видел моря. – Хатир запрокинул голову. – Что мы будем там делать?

– Жить.

– С кем?

– Со мной.

– Мы будем жить вместе?

Вилар улыбнулся:

– Вместе.

Шрам на переносице паренька побелел, из глаз хлынули слёзы.

– Я молился. Я день и ночь молился. Я просил Бога.

Вилар поцеловал Хатира в лоб:

– Идём.

– Сейчас. Только удочки соберу.

– Оставь, – подал голос Йола. – Я дам другие удочки.

Пока старик покачивал на руках сонную девочку лет трёх, а Вилар разговаривал с соседкой, Хатир время от времени выбегал из лачуги и спрашивал:

– Одеяла брать?

– Не надо, – отвечал Вилар.

– Нет, я возьму. Это ваши одеяла. А посуду брать?

– Не надо.

– Можно взять ваш чайник?

Вилар сдался:

– Бери, что хочешь.

Соседка поправила сандалии на ножках Тейты. Ладонями вытерла себе щёки:

– Я к ним привыкла.

– И я привыкну, – тихо сказал Вилар.

Хатир уселся на переднее сиденье. Глянув через плечо, подмигнул брату, сидящему рядом с Йола, улыбнулся сестрёнке. Сначала дети испуганно втягивали головы в плечи и боялись пошевелиться, хотя Хатир их всячески подбадривал: о чём-то спрашивал, рассказывал считалки и стишки, даже затянул песенку. Потом запел Йола. Шуршащий голос и фразы на непонятном наречии помогли детям осмелеть. Соти прилип носом к окну и постоянно спрашивал: как будет на языке ориентов небо, туча, песок… Тейта трогала пальчиками морщинистые щёки старика и смеялась, когда он корчил рожицы.

Вскоре дорога укачала детей, и они засопели, прижавшись к Йола. Хатир снял ботинки, закутался в плед. Немного посидел, опустив голову. Подогнув под себя ноги, повернулся к Вилару.

– Я ждал вас всю жизнь, – еле слышно прозвучал его голос.

По автомобилю забарабанил дождь. По лобовому стеклу заёрзали щетки. Вилар посмотрел на спящего паренька, перевёл взгляд на дорогу. Внутри было пусто.

***

Адэр написал письмо главе конфессии ирвин с требованием направить в Авраас священников и рассмотреть вопрос о возможном расселении бывших сторонников Праведного Братства по городам и сёлам Грасс-Дэмора, где ирвины смогут контролировать заблудшие души и лично наставлять их на путь истинный.

Встретился с советником по правоохранительным вопросам, который сменил Крикса в кресле Совета, но так и не занял его место в сердце правителя. Советнику предстояло срочно сформировать отряд стражей и отпустить ветонских защитников, вынужденных следить за порядком в Авраасе. Кроме этого Адэр приказал отдать Драго и Мебо под трибунал.

Принял Яриса Ларе. Первым делом поинтересовался: можно ли увидеть Эйру, хотя боялся переступить порог её покоев. Боялся осознать, насколько он слаб и беспомощен. Боялся повести себя так, как не должен вести себя правитель. И содрогнулся от глупой радости, что встрече с Эйрой препятствует не только собственный страх, но и врач.

Ярис отпросился на несколько дней в Ларжетай на конференцию, где будут присутствовать светила медицины из десятка стран. Предупредил, что Мун слёг в горячке, и возле Эйры дежурят только сиделки. И если её состояние ухудшится, попросил тотчас отправить за ним стража.

Отпустив Яриса и отдав распоряжения Гюсту, Адэр направился на второй этаж. Покои Вилара встретили тишиной. В гостиной царил беспорядок. Из стола были выдвинуты ящики, забитые бумагами доверху. Дверцы книжных шкафов распахнуты. Кресло опрокинуто. В спальне на полу и на кровати разбросана одежда, и лишь скрученный галстук лежал на своем неизменном месте – на подоконнике. Вилар покидал замок в сумасшедшей спешке, будто сбегал от кого-то. Но от кого?

Адэр сел в кресло. После недолгих сомнений поднял с пола пиджак, порылся в карманах. Блокнота со стихами в них не оказалось. А жаль. Мысли и чувства друга, облачённые в поэтическую форму, могли бы о многом поведать.

– Он был у тайного советника, – прозвучал от порога приглушённый хриплый голос.

Адэр посмотрел на стража – того самого, кто не пустил его к Эйре ночью.

– Маркиз был у Малики?

– Да, мой правитель. Я должен был сразу сказать, но я подумал, что их ссора – это их личное дело, и я не должен выносить сор из избы.

– Как тебя зовут?

– Лýга, мой правитель.

Адэр откинулся на спинку кресла, скользнул взглядом по чёрным волосам, смуглому лицу и коренастой фигуре.

– Ты ветон?

– Наполовину, мой правитель. И наполовину ориент.

Вот почему его голос напоминает шуршание гальки под тихой волной.

– Что ты делал возле её покоев, Лýга?

– Я случайно там оказался. Точнее, я последовал за маркизом Бархатом. Он неважно выглядел, и я подумал, что ему понадобится помощь.

– Дальше.

– Он пошёл к ней, и они поссорились.

– О чем говорили?

– Я не знаю, мой правитель.

Адэр усмехнулся:

– Вот как?

– Они разговаривали на повышенных тонах. Я не прислушивался к словам.

– Дальше.

– Потом маркиз ушел.

– А ты остался.

– Он довёл женщину до слёз, мой правитель. За такими я не иду.

– Дальше.

– Я постучал, но мне не ответили. Я немного подождал, потом разыскал служанку. Дальше вы знаете.

Адэр встал:

– Луга! Назначаю тебя охранителем тайного советника.

Страж вытянул руки по швам:

– Благодарю за доверие, мой правитель.

– Твои предшественники не справились со своими обязанностями, за что в скором времени поплатятся своим будущим. Надеюсь, ты умнее их.

Когда шаги стража затихли в коридоре, Адэр схватил кресло за подлокотники и разбил об стену:

– Тварь!

***

Гости, оставшиеся на ночь, разъехались сразу после завтрака, так и не дождавшись правителя, чтобы высказать ему свою благодарность за радушный приём и за великолепный бал. Чета Гаяри, маркиза Каналь и князь Плутай посчитали трапезу с местными дворянами ниже своего достоинства и потому собрались в зале ближе к обеду.

Слуги торопливо накрыли на стол, выслушали кучу замечаний по поводу сервировки и меню и выстроились вдоль стены в ожидании приказов. Однако привередливые особы не торопились обедать. Ошибочно приняв прислугу за мебель, повели разговоры о наболевшем.

Галисия до сих пор была обижена на Адэра из-за его танца с Маликой и обсуждала с Элайной, как лучше повести себя: изводить любимого упрёками или сделать вид, что ничего не произошло. Элайна убеждала её, что во всём виновата эта выскочка из плебеев. Адэр не хотел ставить тайного советника в неловкое положение, и ему ничего не оставалось делать, как станцевать контемп, который был ему противен, как, собственно, и партнёрша.

Дамир заступился за Малику. Элайна обдала его испепеляющим взглядом, но вместо того, чтобы сжечь антагониста, разожгла нешуточный спор. Модес встал на сторону Дамира. «Хотя я не любитель контемпа, танец был восхитительный, – сказал он. – Мы привыкли лапать дам под музыку, потому что вам это нравится. Адэр показал, как доставить наслаждение партнёрше, даже не касаясь её». «И получить наслаждение самому, – добавил Дамир. – Теперь я понял, почему граф Эпла так высмеивает танец Малики и Фандези на балу у Толана. Он мечтал оказаться на месте виконта».

После этих слов все забыли о танце и переключились на обсуждение вечера «Милых бесед». В итоге мужчины, разозлённые недальновидностью дам, пересели за картёжный столик и вскрыли колоду карт. Дамы, оскорблённые симпатией мужчин к простолюдинке, перебрались в кресла возле камина и, надув губы, уставились на жаркий огонь.

Слуги, стоя возле стены, переглянулись и еле сдержали смешки. Они потешались не над Маликой. И не потому, что боялись Драго, который грозился наказать любого за малейшее непочтение к тайному советнику. Малика была одной из них, и в стычке со знатью все работники замка встанут за неё горой. Если заносчивые дворяне цапаются из-за Малики, значит, она действительно хороша и умом, и лицом. Слуги, не ведая о сразившей её болезни, ждали, когда она вместе с Адэром войдёт в обеденный зал. Мужчины растекутся по полу, дамы получат инфаркт. Вот будет хохма!

Адэр пришёл один. Точнее, пришёл с Парнем. Обворожительно улыбаясь, дворянки сделали реверансы. Дворяне поклонились. Все вернулись за сервированный то ли к завтраку, то ли к обеду стол. Парень развалился перед камином. Повинуясь знакомому жесту правителя, прислуга удалилась за двери.

Адэр запивал кофе вином и молчал. Посматривая на него, молчали и гости. Тишину нарушал стук вилок о тарелки и цоканье чашек о блюдца.

Наконец Адэр оторвал взгляд от Парня:

– Почему такие хмурые?

– Мы повздорили, – слишком поспешно ответила Галисия и покраснела. Видимо, Элайна наступила ей на ногу.

Адэр хмыкнул:

– На какой почве?

– Мы говорили о титулах, – откликнулась сестра. – Я считаю, что негоже раздавать титулы налево и направо и уж тем более продавать их. В Росьяре каждый пятый дворянин – бывший плебей. И что в этом хорошего?

– У правителя есть право давать титулы и звания людям, которые, по его мнению, этого заслуживают, – подключился к разговору Дамир.

– Люди низкого происхождения, получившие звание – угроза истинным дворянам, – откликнулся Модес. – В их венах никогда не потечёт благородная кровь. Их мысли, поступки и привычки останутся низменными.

Элайна пожала супругу руку:

– Благодарю за поддержку, милый.

– А как думаешь ты? – обратился Адэр к Галисии.

Она пожала плечами:

– Я думаю… Решения короля никто не вправе обсуждать и уж тем более указывать ему, что он должен делать.

Дамир поаплодировал:

– Два-два. И вновь ничья.

Прихватив бутылку вина, Адэр перебрался к картёжному столику:

– Сыграем, господа?

Модес и Дамир присоединились к нему. Элайна и Галисия сели в кресла. Под беседу о Тезаре Адэр выиграл несколько партий подряд.

– Вы отлично играете в карты, Ваше Величество – отметил Модес, вытерев платочком плоский лоб.

– Хорошо танцую, мало сплю и много пью, – сказал Адэр и наполнил бокалы вином. – Это признаки бесцельно прожитой жизни, дорогой герцог.

– Это признаки незаурядного и жизнерадостного характера, братец, – подала голос Элайна. – Не могу взять в толк, почему до сих пор тебя не короновали? В Краеугольных Землях пять некоронованных королей. Как ты, потомок великой династии Карро, оказался в их компании?

– Я не король. – Адэр сделал глоток вина. – Для древних народов Грасс-Дэмора я всего лишь временный правитель.

– Ты должен наказать их за неуважение.

– Я не буду наказывать своих поданных за убеждения и веру, за наивность и слепоту. Я наказываю только за проступки.

– Они слепы и наивны пока не подошло время, пока согласно какому-то несуразному пророчеству не появится их законный правитель. Но ты не понимаешь, что этот псевдоправитель уже есть, и не один. Я уверена, что народы вынашивают планы посадить на трон своего человека. Они уже готовят их, любовно выращивают, учат. Одно дело согнать тебя с трона. Другое дело сорвать с твоей головы корону. Против самозванцев ополчится весь мир. А это уже не игры в пророков. – Элайна сжала кулачки. – Ты должен всерьёз задуматься о коронации, Адэр!

– Я никому ничего не должен.

– Ты принимаешь плебеев при дворе…

Адэр поставил бокал на столик:

– Я пойму, если тебе нужна минута, чтобы прийти в себя.

– …И даже не догадываешься, что среди них затесались предатели.

– Элайна, твой брат уважает тебя, так прояви уважение к правителю. Помолчи минуту, – прошептал Модес, пытаясь образумить супругу.

– И одну из них ты пригрел у себя на груди, – проговорила она, захлёбываясь словами от возмущения.

– Вы не можете остановиться, герцогиня Гаяри. Вы здесь только по моей милости, и отравляете мои мысли о моём тайном советнике. – Адэр окинул гостей взглядом. – Не делайте вид, будто у вас нет желания лишить меня человека, который достаточно красив, чтобы нравиться мне, и достаточно умён, чтобы знать своё место. Почему вы осуждаете мой выбор? Потому что мой тайный советник женщина? А зря. Она не стремится к богатству – её нельзя подкупить. У неё нет кровного права на трон – ей некуда подниматься. У неё одна задача: говорить правду или скрывать, если эта правда может навредить мне. И кто вы такие, чтобы осуждать меня?

Модес встал и поклонился:

– Ваше Величество, прошу простить мою супругу.

– Оставьте нас!

Модес, Дамир и Галисия, кланяясь и бормоча извинения, попятились к двери. Элайна проводила их высокомерным взглядом.

Адэр поднялся:

– С первой минуты я почувствовал, что в тебе сидит чужой человек. Кто над тобой потрудился? Отец? Трой Дадье?

– Я сама прозрела.

– С чего ты взяла, что можешь вмешиваться в мою жизнь?

– Это вопрос чести твоего престола.

– Моего, а не твоего!

– Ну, знаешь ли! – Элайна вскочила и со злостью отшвырнула стул, стоящий между ней и Адэром – Ты уже доигрался со своей дружбой. Доиграешься и с престолом. Думаешь, я не вижу, что она сводит тебя с ума?

– Элайна… Это ты?– прошептал Адэр, глядя в пышущее злобой лицо.

– Вы два слепца! А она умнейшая женщина. Лепит из вас кукольных болванчиков и смеётся. Да ей плевать и на тебя, и на Вилара. Его отец уже подал прошение об отставке. Она заберёт их замки и особняки, а ты об этом даже не узнаешь. Потом дурачок Вилар поможет ей обобрать тебя, опорочить твоё имя и скинуть тебя с трона этой нищей страны. К чёрту Грасс-Дэмор! Она лишит Тезар наследника престола! Или ты думаешь, что наденешь корону отца, если над тобой будет потешаться весь мир?

Зверь зарычал и пополз к Элайне. Адэр успел прижать его ногой к полу.

– Остановись!

– Нет уж! Я остановлю её, а ты скажешь мне спасибо! Куда уехал Вилар? Он решил, что спрячется от меня? И где она? С ним? Строит козни? Или ждёт тебя в постели? Не потому ли ты убрал из своей гостиной ковёр, на котором имел всех простолюдинок. Ты выдернул её из дерьма и возвёл в благородные дамы? А ну признавайся. Ты дал ей титул?

– А если и так?

Элайна скривила губы:

– Как ты можешь стоять прямо, будучи таким бесхребетным?

Адэр обезумел. Схватив сестру за руку, вывел из обеденного зала, потащил по коридору. Зверь бежал впереди, пригибая голову к ковровой дорожке и тихо рыча. Слуги вжались в стену.

Элайна попыталась вырваться:

– На нас все смотрят. Прекрати! Адэр!

Он обхватил ладонью её шею.

– Адэр! Мне больно!

Не слушая, он протащил Элайну по коридорам и лестницам, втолкнул в гостиную:

– Модес!

Из спальни вышел супруг сестры, на ходу надевая пиджак:

– Что здесь происходит?

– Собирайте вещи, герцог. Вы уезжаете.

– Адэр! – взвизгнула Элайна. – Ты не можешь со мной так поступить!

– Не хочу тебя видеть! – процедил Адэр и, выйдя из комнаты, хлопнул дверью с такой силой, что в коридоре зазвенели хрустальные подвески светильников.

Часть 36

***

Адэр не покидал апартаментов. Весь день сидел в кресле, положив ноги на стол, и смотрел в окно. Ливень навевал тоску и усиливал ощущение одиночества.

Лёжа возле камина, Парень поднял морду; через секунду открылась дверь. Адэр не посмотрел, кто пришёл, он никого не ждал, ему никто не был нужен. И кто мог прийти? Только секретарь или охранитель.

– Адэр! – прозвучал от порога голос Элайны. – Адэр, прости меня. Я не знаю, что на меня нашло.

Он сжал подлокотники кресла, убрал ноги со стола:

– Уйди!

Зашелестело платье.

– Адэр! Умоляю тебя!

Он повернулся к сестре; она стояла на коленях, заламывая руки и обливаясь слезами.

– Никогда не умоляй, Элайна. Сначала это вызывает сочувствие, потом жалость, потом презрение. Я не хочу презирать герцогиню Гаяри.

– Я люблю тебя, Адэр! Я очень тебя люблю.

Он облокотился на стол, запустил пальцы в волосы:

– Этот день рождения я запомню надолго.

Элайна всхлипнула:

– Я была не права. Спи с кем угодно, Адэр. Живи с кем угодно. Но прошу, не отворачивайся от меня.

– Боже всемилостивый! – Адэр откинулся на спинку кресла. – И это говорит моя сестра!

Элайна поползла на коленях, путаясь в длинном подоле:

– Мне так не хватает любви, Адэр. Мне не хватает внимания и ласки.

– Обратись к Модесу.

– Ему не до меня.

Адэр взметнул брови:

– У него есть любовница?

Элайна села на пятки, уронила голову на грудь:

– Как у всех.

– У этого… лопоухого борова есть любовница?!

– Это так унизительно.

– Она получила статус официальной лоретки герцога?

– До этого пока не дошло. Вилар бы никогда так со мной не поступил. – Элайна направила на Адэра опустошённый взгляд – Я ведь до сих пор его люблю. И тебя люблю, и дочек, но это другая любовь.

Подползла к Адэру, обхватила его ноги:

– Прости меня, Адэр. Я больше ничего не скажу ни тебе, ни Вилару, ни ей. Только не гони меня.

Адэр отшатнулся:

– Ты разговаривала с Маликой?

– Да.

– Что ты ей сказала?

Элайна вновь расплакалась. Стала целовать ему руки:

– Прости! Прошу тебя! Ради Бога, прости!

– Что ты ей сказала?

– Мы говорили о Виларе.

– Что?!

– Я сказала, что у него есть возлюбленная, и у них скоро свадьба.

– Кто тебя просил?

– Но ведь у него была возлюбленная, и не одна. А Вилару я напомнила о долге. Вот и всё.

– Ты можешь напоминать о долге только Модесу!

– Адэр…

Он резко оттолкнул Элайну:

– Ты понимаешь, что ты натворила?

– Она уехала с ним? Они тебя бросили?

Адэр открыл рот, и слова полились раскалённой лавой, сжигая остатки выдержки:

– Ты погрязла в дворцовых сплетнях и интригах, Элайна. В тебе не осталось ничего тёплого, доброго, светлого. Ты превратилась в базарную бабу. Ты дерзнула влезть в мою личную жизнь и копаться в моём белье. Ты осмелилась усомниться в моём здравомыслии. Ты решила, что сидишь на троне Грасс-Дэмора рядом со мной? И вместе со мной сядешь на трон Тезара?

Элайна округлила глаза:

– Я никогда так не думала.

Он вскочил. Закружил по комнате. Парень заскользил на животе к двери и уткнулся носом в узкую щель над порогом. В тот же миг раздался стук, дверь отворилась.

– Мой правитель!

Адэр посмотрел на Лýгу. Стража словно вытащили из таза с водой и забыли отжать.

– Разрешите обратиться. Наедине.

Адэр приблизился к Луге:

– Говори.

– Разрешите прикасаться к тайному советнику, – прошептал страж.

– Что?!

– Она в саду, и меня совершенно не слушает.

Адэр посмотрел на водяной поток, омывающий окно.

– Разрешите применить к ней силу, – вновь прошептал Луга.

– Иди к себе, – приказал Адэр Элайне и выбежал в коридор.

Возле двери, выходящей в сад, стояла сиделка в мокром платье.

– Она замёрзнет, – сказала девушка, стуча зубами. – Её надо оттуда забрать.

Луга накинул ему на плечи плащ, и Адэр слетел с лестницы. Между деревьями показался Лайс. Жестом позвал за собой. Моранда понёсся вперёд, огибая заросли кустарников. Адэр последовал за ним. Ноги расползались по раскисшей земле, ветер бросал за ворот студёные капли, колкий дождь хлестал по лицу, холод пробирал до костей.

Эйра стояла на поляне среди нераспустившихся цветов и смотрела в низкое небо, словно покрытое льдом. Вода стекала по распущенным волосам и шали, наброшенной поверх драпового пальто.

Адэр тронул её за локоть:

– Эйра, что ты здесь делаешь?

Она не шевелилась. Её щёки и губы были мертвенно белы, как будто Всевышний вместе с солнцем забрал все краски жизни.

– Ты простынешь, – сказал Адэр и с трудом расслышал: «Не важно». – Что случилось, Эйра?

– Уже не важно.

Адэр повернул её за подбородок лицом к себе. Он даже не догадывался, что у живого человека взгляд может быть безжизненным.

– Оставьте меня, – прошептала Эйра и уронила голову на грудь.

Адэр подхватил её на руки:

– Луга! Лайс! Убрать всех с дороги! Живо!

Подгонять стражей не было нужды – они уже бежали к замку, выкрикивая на ходу приказы невидимой охране.

Эйра обняла Адэра за шею и, прижавшись к плечу, зарыдала:

– Я разбила ему сердце.

– Сейчас. Сейчас всё расскажешь.

Адэр принёс её в покои, усадил на кровать. Стянул с поникших плеч мокрую шаль.

Эйра упала навзничь и закрыла лицо руками:

– Я разбила ему сердце.

В спальню вбежали сиделка и служанка:

– Махровый халат! – крикнул Адэр. – Горячий кофе и тикурскую водку! Живо!

Служанка помчалась на кухню. Адэр с помощью сиделки переодел Эйру, полотенцем просушил ей волосы, уложил в постель и укрыл двумя одеялами. Парень умостился у неё в ногах и опустил морду на лапы.

Служанка поставила на прикроватную тумбочку чашку с кофе и тёмную бутылку с золотой наклейкой, подкинула дров в камин и проверила, во всех ли комнатах закрыты окна.

Приказав прислуге удалиться, Адэр зубами вытащил из бутылки пробку и влил тикурскую водку в кофе. Эту специфическую на вкус смесь он пил при простуде и погружался в целительный сон. И что удивительно, этот же напиток он пил, когда чувствовал себя вялым, сонным, а на отдых не было времени. «Зелье» словно чувствовало, в чём нуждался организм, и вызывало внутренний взрыв, пробуждающий энергию и силу, либо вводило в состояние полного покоя. Как оно подействует на Эйру, Адэр не знал, но надеялся, что виноградный спирт и ядрёный кофе вернут её к жизни.

Приподняв ей голову, поднёс чашку к белым губам:

– Эйра, выпей.

– Он не вернётся, – прошептала она.

– Вернётся. Выпей, милая.

– Я разбила ему сердце.

– Девочка моя, пожалуйста, выпей. Тебе станет легче.

Эйра сделала несколько глотков и откинулась на подушку. Адэр лёг рядом, обнял подрагивающие плечи.

– Уйдите, – попросила она.

– Не гони меня, милая.

– Мне больно.

– Ты разбила сердце ему, но почему больно тебе?

Эйра заколотила Адэра кулаками:

– Вы жестокий! Вы бесчувственный истукан! Уйдите! Не хочу вас видеть! Оставьте меня! Вы мне противны!

– Тише, тише. – Он провёл ладонью влажным волосам, по смуглой щеке, обхватил подбородок. – Я сделаю для тебя всё. Скажи, что ты хочешь, и я это сделаю.

– Хочу быструю смерть. Такую быструю, чтобы я не успела понять, что меня уже нет.

– Глупая. – Адэр мягко коснулся губами прохладных губ, и Эйра вдруг расслабилась. – С кем же я буду танцевать контемп?

– Этот танец не для вас.

– А для кого?

– Для таких, как я. Для бедноты.

– Мой любимый танец.

– Я хочу уйти далеко-далеко.

Адэр погладил её по голове:

– Мое любимое место. Возьмёшь меня с собой?

– Я хочу, чтобы Вилар простил меня. Но уже ничего не исправить.

– Он тебя приревновал? Вот глупец! Мужчины не могут не смотреть на красивую женщину. Ему придётся смириться с твоими поклонниками.

– У меня нет поклонников.

– Их намного больше, чем мне хотелось бы. – Адэр прижал голову Эйры к своей груди. – Мы с Виларом часто ссорились. Он всегда был рассудительным, правильным, а я… я славился другими качествами.

– Какими?

– Другими. – Адэр сполз чуть ниже, обхватил Эйру за плечи. – Если мы ссорились летом, отец Вилара, маркиз Суан Бархат, усаживал нас в лодку. В их родовом поместье есть озеро. Большое, идеально круглое и безупречно чистое озеро.

– И сотни лебедей?

– Лебедей там нет. Есть утки. Слугам приходится дважды в неделю чистить воду.

– Почему так часто?

– От уток много грязи. Слушай дальше. Или ты уже спишь?

– Нет. Мне жарко.

Адэр скинул с Эйры одно одеяло:

– Суан усаживал нас в лодку, вкладывал нам в руки удочки и отталкивал лодку от берега. А сам садился на причале в плетёное кресло и наблюдал за нами. Вилар смеялся. Он смеялся для отца. Вилар любит его, и отец его любит. А мой отец однажды сказал, что меня воспитывали бездомные коты и собаки. Я лазал по деревьям, дрался, сбегал из дворца. А как-то я подговорил Вилара, и мы два дня провели в машине, в гараже. А страна в это время сходила с ума.

– Вас отлупили?

– Сына монарха нельзя бить. До десяти лет меня за руку водили по лестницам, чтобы я, не дай Бог, не упал. Зато когда я свалился с лошади, мой отец даже не пришёл меня проведать.

– Вы упали с лошади?

– Я весь в белом, лошадь чёрная, вокруг придворные. И тут я – шмяк! Представляю, как все мысленно смеялись.

– Почему мысленно?

– Над членами королевских семей нельзя смеяться.

– Вы сильно ударились?

– Когда стукнулся о землю, подумал, что сломал все кости.

– Сломали?

– Ни одной. К сожалению.

– Почему – к сожалению?

– Перед этим я три месяца не видел отца, хотя он находился в пяти минутах ходьбы по коридору.

Эйра потерлась щекой о плечо Адэра:

– Вы были сорванцом. На месте вашей сестры я бы не отходила от вас.

– Элайна всегда была рядом.

– Она вас любит.

– Неужели?

– Она желает вам добра. Уж я-то знаю. – Эйра вздохнула. – Рассказывайте дальше.

– И вот сидим мы в лодке под пристальным взглядом Суана Бархата. Вилар надевает червяка на крючок. Говорит: «Чьё озеро, того и рыба», и закидывает удочку. Потом долго молчит. И я начинаю понимать, что был не прав. Что ссора произошла по моей вине. Открываю рот, а он мне: «Тише! Рыбу распугаешь». Эта фраза была как сигнал к примирению. Мы раскачивали лодку, летели за борт, бросались рубашками и сапогами. Старый маркиз всегда заставлял нас надевать сапоги для рыбалки. Серьёзные сапоги, чуть ли не до ушей. Зачем? – Адэр уставился в потолок. – Зачем…

– А потом?

– Потом мы хватались за лодку и вытягивали на берег. Маркиз Бархат говорил: «Из вас такие же рыбаки, как из меня скрипач».

– Он играл на скрипке?

– Пиликал.

– А если вы ссорились зимой?

Адэр улыбнулся:

– Это было нечто! Маркиз заставлял нас надевать поверх пальто длинные шубы и усаживал в открытую повозку на полозьях. И каждый раз умудрялся подобрать жеребца, не приученного к саням. Мы знали о его уловках, но противиться было бесполезно. Он заталкивал нас на сиденье, устланное шкурой медведя, хлестал коня, а сам оставался во дворе конюшни и ждал нас.

Эйра вытащила руку из-под одеяла и положила Адэру на грудь:

– Наверное, было весело.

– Да, весело… Мы почти никогда не возвращались на санях. Бросали их в поле, там же бросали шубы – в них было невозможно идти. И добирались до конюшни пешком. Снег по колено. Мороз. А мы вцепимся в гриву жеребца и шагаем.

Адэр не смог сдержать протяжный вздох. Лодка и сани старого маркиза остались в далёком прошлом. Чем заменить их сейчас?

– Эйра, ты хочешь, чтобы Вилар вернулся?

– Он мне дорог. Как друг. Как брат. Дорог, как вам дорога Элайна. Они ведь не виноваты, что мы с вами такие сумасбродные, отчаянные, рисковые, непослушные.

– И красивые, – добавил Адэр.

– И красивые.

– Ты поправишься, и мы поедем к Вилару.

– В Тезар? – Эйра приподнялась на локте. – Я не поеду в Тезар!

– К ориентам. Он уехал с Йола.

Эйра принялась крутить пуговицу на рубашке Адэра:

– К ориентам поеду.

– Я посажу вас в лодку и отправлю в открытое море. – Адэр прижал Эйру к себе. – Вы помиритесь, и жизнь наладится.

Он продолжал говорить. Вспоминал детство и юношеские годы. Рассказывал смешные истории и грустные. Сам смеялся над собственными шутками. Эйра сонно дышала, уткнувшись носом ему в шею, а Адэр всё говорил и говорил, пока не понял, что она спит.

По стенам поползли тени. Дневной свет уступил место тягучим сумеркам. Мгла окутала комнату, и вокруг двери засветились тонкие щели. Эйра спала, а Адэр желал одного, чтобы время остановилось, чтобы горячее дыхание нескончаемо долго согревало ему шею.

Совсем неожиданно за окном засвистели птицы. По одеялу скользнули первые лучи солнца – день обещал быть ясным и тёплым.

Адэр взял руку Эйры. Повернув ладонью вверх, поцеловал шрам от шпиля подсвечника.

– Уже утро? – послышался слабый голос.

Адэр аккуратно вытащил локоть из-под головы Эйры:

– Выздоравливай скорее, моя моруна. Тебе предстоит разрушить много стен, люди должны увидеть горизонт.

– И открыть много дверей, – тихо промолвила она.

Адэр прильнул губами к её уху:

– Достаточно открыть одну. Где она находится, ты знаешь.

– Вы неисправимы.

– Я не теряю надежды.

Он с необъяснимой лёгкостью на душе покинул спальню. Кивком поприветствовал сиделку и служанку, которым пришлось ночевать в гостиной. Шествуя по коридорам и похлопывая моранду по широкой спине, улыбался стражам и прислуге. То, что долгое время лежало на сердце неподъёмным камнем, за одну ночь измельчилось и стало невесомым.

Переступив порог покоев сестры, Адэр посмотрел на стоящие у двери чемоданы, перевёл взгляд на заплаканное личико Элайны: