Текст книги "Трон знания. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Такаббир Рауф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

– Они вступили в сговор с Богом. У каждого моряка был ключ к сердцу. Они заговаривали их перед каждым плаванием и отдавали на хранение любимым. Бог не призывает на высший суд людей с закрытыми сердцами.

– Красивая сказка.

– Это не сказка. Когда наш корабль сгорел, о заговоре забыли. А я помню. Благодаря твоим родителям у тебя два ангела-хранителя, Малика. Огонь и вода. Веришь ты в Бога морских пучин или нет, он всегда с тобой рядом. Обратись к нему с просьбой, и он услышит.

– С какой просьбой, Йола?

– Ты хочешь вернуться домой? – спросил Мун.

Малика потёрла плечо; шрам горел огнём.

– Хочу.

– Вот и попроси нашего Бога перекинуть мостик над морем, чтобы ты нашла дорогу обратно.

– Мун съездит к Ахе, – сказал Йола. – Брат сделает ключ, а я напишу заговор.

– И кому я должна его отдать?

– Тому, кого любишь.

– Адэру? – Малика выдавила улыбку. – И что я скажу? Вручаю вам ключ от моего сердца?

– Я могу вместе с горничной войти в его апартаменты и где-то спрятать, – предложил Мун.

– Где? В столе, под периной? А вдруг он найдёт и подумает, что это я. Он точно подумает, что это я. Я ведь ведьма. Проклятия и заговоры – моя стихия.

Мун покряхтел:

– Но это и есть заговор на возвращение.

– Может, отдать его тебе? Я люблю тебя больше всех.

– Не ёрничай! Мы хотим как лучше.

– Я рассказал, как поступали ориенты, – произнёс Йола. – А ты поступай как знаешь.

Малика задумалась. Что она теряет? Вдруг заговор подействует, и пусть на последнем дыхании, но она вернётся домой.

– Хорошо. Пишите заговоры, делайте ключи. Я спать.

Неуверенной походкой направилась в свои покои, зная, что этой ночью уснуть не получится.

Утром Малика засобиралась в дорогу. Время поджимало, а дело, которое предстояло закончить, было очень важным. Сложив в чемоданчик сменную одежду и отказавшись от завтрака, вышла из покоев.

В коридоре стоял Луга.

– Альхара ждёт вас в библиотеке, – сказал он и забрал у неё чемодан.

Малика ступила в зал, заставленный книжными шкафами, столиками и креслами. Несостоявшийся шабир поприветствовал её привычным для ракшадов образом и вперился в пол.

– Я пригласил тебя на занятия, шабира. Я буду учить тебя нашему языку и знакомить с нашими законами.

– Этим я займусь в Ракшаде.

– Это приказ хазира. Если я его не исполню, меня посадят на кол.

Она сцепила на животе пальцы:

– Моё желание – для тебя это пустые слова или приказ?

– Приказ. Если я его не исполню, ты вправе лишить меня жизни.

– Ну и в ситуацию ты попал, Альхара.

– Разногласия между хазиром и шабирой опасны для Ракшады. Я прошу тебя уступить хазиру.

Малика села за стол. Конечно же, она никого не будет наказывать за ослушание. Но не случится ли так, что ей придётся всё время уступать Иштару ради спасения чьих-то жизней? На душе заскребли кошки.

– Давай познакомимся.

– Я готов, – произнёс Альхара, не поднимая головы.

– Где ты выучил слот?

– В Ракшаде.

– Ты был раньше в Краеугольных Землях?

– Ни разу. Это моя первая поездка.

– Сколько тебе лет, Альхара?

– Тридцать семь, шабира.

– У тебя есть жена?

– Есть.

– И гарем есть?

– Кубарат, – поправил Альхара, продолжая смотреть в пол. – Гарем – это отжившее название.

– Я знаю, но слово «гарем» в ваших книгах встречается чаще, чем «кубарат».

– У вас старые книги. Мы изменили название двести лет назад.

– Понятно. У тебя есть кубарат?

– Конечно.

– Сколько у тебя женщин?

– Необычный вопрос для шабира. Прости, для шабиры.

– Обычный для женщины, которая никогда не была в Ракшаде.

– В Ракшаде не принято спрашивать о кубарах.

– Мы в Грасс-Дэморе. – Малика поводила пальцем по столу. – Почему ты на меня не смотришь?

– Не хочу.

– Присядь, Альхара.

– В присутствии хазира и шабира… шабиры… – Ракшад прокашлялся. – Прости, я ещё не привык. В их присутствии мы стоим.

– Мои слова ты принял за просьбу или приказ?

Альхара передёрнул плечами:

– Шабира никогда не просит.

– Тебе это не нравится. Я вижу.

– Я должен привыкнуть к тому, что мной будет командовать женщина. Согласись, за три тысячи лет от этого можно отвыкнуть.

– Последняя шабира была три тысячи лет назад?

– Да. Джурия. Она вторая. А Ракшада стала девой-вестницей…

– Пять тысяч лет назад, – перебила Малика. – Иштар говорил.

– Она выковала Ракшаду и стала нашей единственной святой.

– Альхара, ты стоишь так далеко, будто я прокаженная. И не смотришь на меня, словно я урод. Я чувствую себя неуютно. Присядь к моему столу.

Продолжая смотреть под ноги, он приблизился и опустился на стул.

– Быть шабиром почётно? – спросила Малика.

– А ты как думаешь? Почётно быть посредником между Всевышним и Ракшадой?

– Если бы это было в моих силах, я бы сняла с себя цепь и надела тебе на шею. Я не хочу быть девой-вестницей. Я даже не думала об этом. Я попалась по незнанию. Мне очень жаль, Альхара, что так вышло.

– Служение шабире – великая честь.

Малика улыбнулась:

– Ну что? Приступим?

– Приступим. Скажи, где я могу купить зверя, как у вашего правителя?

– Нигде. Зверь называется моранда. У них не бывает детёнышей.

– Если есть звери – есть щенки.

– И самцов нет.

– У вашего правителя самец. Я видел.

Малика облокотилась на стол, упёрлась подбородком в кулаки:

– В Грасс-Дэморе есть древний народ. Точнее, женщины – моруны. Моранды – это неупокоенные души морун, убитых, изнасилованных и тех, кто наложил на себя руки. Если моруна уходит на тот свет беременной, на этом свете появляется беременная моранда. При родах она умирает вместе со щенками. Но так случилось, что правитель спас самца.

– Тогда я хочу приобрести самку.

– Моруны живут на полуострове Ярул. Моранды их охраняют. Зверь правителя, похоже, ещё не знает, что надо перегрызать глотку любому, кто обижает моруну. Теперь подумай, нужна ли тебе самка, которая за меня перегрызёт половину ракшадов.

– Ты моруна?

– Если бы ты посмотрел на меня, то увидел бы, что я киваю.

Уголки тёмных губ дрогнули.

– В Ракшаде тоже много легенд. И законов много. Начну с закона, который стал для нас воздухом. Нарушить этот закон – значит перестать дышать, – сказал Альхара и устремил взгляд на Малику. – Шабиры неприкосновенны. Тигр на твоей шее – это миллионы ракшадских воинов, готовых перегрызть за тебя глотку любому.

С раннего утра и до позднего вечера Малика учила шайдир – ракшадский язык – и знакомилась с законами, которые стали для ракшадов нормой жизни. Некоторые законы она знала, но даже не догадывалась, какие причины послужили поводом для их принятия. В голове потихоньку вырисовывалась картинка другой Ракшады – страны, вынужденной идти по жестокому и беспощадному пути ради великих идей и целей.

Через несколько дней вернулся Мун. Войдя в спальню, вложил Малике в руку ключик на кожаном шнурке.

Она поднесла ключ к окну, покрутила в солнечных лучах:

– Как настоящий изумруд. Мастер Ахе превзошёл себя.

Старик улыбнулся:

– Изумруд настоящий. – Помахал перед её носом мятым листочком. – А это заговор. Осталось решить, кому ты отдашь ключ.

Поздно вечером приехал Вилар. Вошёл в библиотеку в дорожном костюме, держа на плече сумку:

– Только узнал, сразу к тебе. – Бросив сумку на пол, сел рядом с Маликой. – Что ты наделала?

– Вы зря приехали.

– Малика, милая! Тебе нельзя ехать в Ракшаду.

Она захлопнула книгу:

– Я не хочу разговаривать с человеком, который не умеет держать язык за зубами.

– Что с тобой?

– Со мной? Что случилось с вами, маркиз Бархат? Вы казались мне надежным человеком. Я верила, что наши разговоры останутся между нами. Я верила, что вы никому не раскроете мою тайну. И тут я узнаю, что Йола в курсе всего. Кому ещё вы рассказали?

Вилар вспыхнул:

– Никому.

– И как мне верить вам дальше? Это моя любовь, моя боль, моя беда. Я не хочу, чтобы её кто-то обсуждал. И я рада, что уезжаю. Не буду слышать шепотки за спиной, не буду ловить ехидные взгляды. Я не буду видеть вас.

– Понял. – Вилар встал, взял сумку и удалился.

Малика проводила его взглядом и побежала к себе в комнату. Кинулась к шкафу. Так и есть! В углу стоял старенький саквояж, в который она засунула пиджак Адэра, некогда забытый им в одно из ночных посещений её спальни. Сначала Малика не знала, как его вернуть хозяину, а потом забыла. Сейчас, через год, вспомнила – глядя на дорожную сумку Вилара.

Малика надела пиджак Адэра на плечики, расправила лацканы и рукава – чем не хранитель ключа? Вытащила из ящичка листочек с заклинанием, выключила свет – тигр на цепи засветился в темноте фосфорическим светом. Зажгла свечу. Нагрела изумрудный ключ в ладони.

– Замыкаю, затворяю затвористым замком своё сердце и прячу ключ у желанного, – зашептала она, скользя глазами по строчкам. – Отвернусь от окна – закрой ставни. Переступлю порог – закрой двери. Покину дом – замкни мой кров. Вокруг дома любимого море бездонное, небо бескрайнее. Никого не пускают, ключ охраняют. Вернусь по мосту изумрудному через море безбрежное, через небо высокое, прикоснусь к ключу, сердце отворю, наговор мой будет пуст.

Поцеловала ключ, опустила в карман и, скрутив пиджак, вновь спрятала в саквояж.

***

Солнце давно закатилось за море. Окна стали непрозрачными, и только свет слюдяной луны пробивался сквозь тёмные стёкла, в которых отражался Адэр, изучающий отчёты ведомств.

Просмотрев последний документ, он сложил бумаги в папку и по привычке глянул в окно. Вдали по чёрному полю двигались размытые огни. Адэр выключил настольную лампу, распахнул рамы – в лёгкие хлынул солёный воздух – и устремил взгляд на горизонт. Под луной действительно медленно плыли огни.

С площади донеслись голоса: «Левее». – «Вижу». – «За ним ещё один». – «Сообщите командиру». Раздался топот сапог: кто-то побежал вниз, на горное плато, кто-то устремился вверх по лестницам.

Адэр налёг грудью на подоконник, посмотрел влево, на вершину Лай. Луч маяка поднимался от склона горы в небо.

На пороге кабинета возник Кангушар:

– Мой правитель! На горизонте появились два корабля.

Адэр вновь направил взгляд на огни:

– Где второй?

– Прячется за первым.

– Прячется?

– Возможно, я ошибаюсь. Иштар тоже вёл шхуны носом в корму. Но…

Адэр посмотрел через плечо:

– Что – но?

– Если ракшады пришли за Маликой, почему два корабля? Может быть, мы не видим третий?

– Поднять всех защитников, – сказал Адэр.

– Уже, – откликнулся Кангушар.

– Усилить охрану подземелья.

– Уже.

Не в силах унять волнение Адэр всю ночь простоял на плато вместе с Кангушаром и Урбисом. На рассвете они увидели два трёхмачтовых корабля: один белоснежный, с золотой головой тигра на носу, второй багрово-красный, как закатное солнце. На каждом из них могли разместиться сотни ракшадских воинов. С красного великана спустили лодку, по трапу сошли несколько человек. Взялись за вёсла, и лодка полетела к тоннелю в ветонском кряже.

– Проводите их в зал переговоров, – сказал Адэр и направился в замок.

Через полчаса по каменному полу коридора простучали каблуки рыжих сапог, ракшад переступил порог зала и замер у дверей.

Адэр не заставил себя ждать. Придерживая Парня за ошейник, прошёл к пышущему жаром камину. Усевшись в кресло, дал знак гостю подойти. Ракшад приблизился, встал в трёх шагах от правителя. Видимо, даже в варварской стране знают правило трёх шагов.

Поглаживая Парня, Адэр смотрел на гостя, одетого в длинный кожаный плащ без рукавов и дымчатые кожаные штаны. Шоколадное тело с чёрным отливом, выпуклые губы, белые с голубым оттенком белки раскосых глаз, ярко-синие татуировки от кончиков пальцев до подбородка. Если ракшад должен выглядеть именно так, то об Иштаре можно сказать, что он не чистых ракшадских кровей. В его генеалогическом древе явно затерялись ветви и листы, в жилах которых текла кровь других народов Лунной Тверди.

– Правитель Карро! – проговорил ракшад необычайно низким голосом с сильным акцентом. – Я прибыл за шабирой.

– Ты прибыл раньше, чем я ожидал.

– Хазир волнуется, что шабира не успеет подготовиться к церемонии. – Ракшад вытащил из внутреннего кармана плаща два белых конверта. – Здесь два желания моего всемогущего хозяина.

– Почему два?

– От вашего ответа зависит, какое желание вы исполните в уплату своего долга.

– Я слушаю.

– Шабира готова к дороге в Ракшаду?

– Думаю, готова. Но она не здесь.

– А где?

– В замке, в двух днях езды. Я же сказал: ты прибыл слишком рано.

– Через четыре дня она взойдёт на борт корабля. Я правильно понял?

– Всё верно.

– Слово мужчины?

– Слово правителя Грасс-Дэмора.

Ракшад убрал одно письмо обратно в карман. Взломал печать на втором конверте. Вытащил лист.

– Я, хазир Иштар Гарпи, желаю, – читал воин, погладывая на Адэра исподлобья, – чтобы правитель Грасс-Дэмора Адэр Карро от моего имени и по моему поручению попросил руки у несравненной…

Перед тем, как произнести имя, ракшад сделал глубокий вдох. Адэр стиснул шкуру на холке Парня.

– …У несравненной маркизы Галисии Каналь и отправил её в Ракшаду вместе с шабирой. Этим он полностью оплатит мою услугу, – закончил посланник и вручил письмо Адэру.

Часть 43

***

Пролистывая газету, Патрик Каналь попивал чай. Как всегда, притворившись больной, супруга отказалась от семейного чаепития, чем в очередной раз порадовала Патрика. Он только надкусил булку, как ему сообщили, что прибыл сын Могана и сейчас идёт по коридору. Каналь выплюнул кусок булки и вскочил из-за столика, чуть не опрокинув чай на себя.

Адэр вошёл в гостиную. Патрик невольно сжался. В престолонаследнике ничего не осталось от сластолюбца, теперь он походил на своего великого отца: тот же жёсткий взгляд и сердито изогнутые губы, импозантная фигура и величавая осанка, не терпящая возражений. И только одежда выдавала его слишком долгое пребывание в отсталой стране. Сапоги военного образца – в Тезаре уже давно в таких не ходят. Узкие штаны – в высшем обществе принято носить брюки со стрелками. Кожаная куртка до бёдер – в это время года герцоги и члены королевских семей надевают длинные пальто из шерсти горной викуньи или кашемировых коз.

– Ваше Высочество… Величество… – пробормотал Каналь.

– Где Галисия?

– Вот так сюрприз…

– Непонятен вопрос?

– Её нет, – ответил Каналь и, опомнившись, указал на стул. – Прошу вас.

Адэр приблизился к карточному столику, опустился в мягкое кресло, обитое дорогой жаккардовой тканью:

– Где она?

– Галисия в монастыре. Уже третий месяц.

Откинувшись на спинку кресла, Адэр вытянул ноги:

– Приехали…

На пороге гостиной возникла маркиза Каналь – плоская сзади и слишком округлая спереди:

– Ваше Величество! Как хорошо, что вы к нам зашли. У нас на обед молодой кабанчик.

– Она приняла постриг? – спросил Адэр, разглядывая носки своих сапог.

– Нет. Но скоро примет, – ответил Патрик, никак не решаясь сесть.

– Привезите её.

– Послушниц не выпускают из монастыря.

Адэр улыбнулся:

– Тогда передайте настоятельнице, что я сожгу их богадельню.

Патрик потёр щёку – кожу стянуло, как на лютом морозе.

– Думаю, я смогу договориться.

– Она должна быть здесь не позднее шести вечера.

Каналь бросил взгляд на часы – полдень:

– Монастырь находится в нескольких часах езды. Я могу не успеть.

Адэр посмотрел исподлобья:

– Знаете, что такое королевская опала?

Обжигающий взор некогда самого беспутного мужчины мгновенно просветлил Патрику ум.

– В шесть она будет здесь.

Адэр кивнул чете Каналей и покинул комнату.

***

Придерживая Парня за ошейник, Адэр ступал по коридорам дворца Могана. Безмерное волнение не позволяло осознать, что он не был дома полтора года. Мужи и дамы шарахались от зверя к стенам, не успевая ни поклониться, ни присесть перед сыном Великого.

– Кого я вижу! – произнёс шагающий навстречу граф Бариз. – Адэр! Это вы?.. – Глянув на Парня, сошёл с ковровой дорожки. – Бог мой! Адэр! Вы так изменились!

– Передайте отцу, что через час я буду в обеденном зале, – сказал он и, притянув Парня за ошейник, направился в свои покои.

– Я?! – ударилось в спину.

Адэр мог бы пройти по родному дворцу с закрытыми глазами. Поворот. Ещё один. Здесь переход в другое крыло, а здесь опасные ступеньки. Эта лестница ведёт к апартаментам отца, под ней находится вентиляционный канал, в котором Адэр застрял, будучи мальчишкой. А эта крутая лестница взлетает на этаж наследника престола. Его водили по ступеням, держа за руку, а так хотелось сесть на перила и съехать вниз, чтобы захватило дух. Теперь длинный коридор, по которому он катался на велосипеде.

Адэр пересёк гостиную, вдыхая знакомый с детства запах мебели и нагретых каминных колонн. Вошёл в спальню. На полу зелёный ковёр; он познал спины почти всех смазливых служанок. Под окном кушетка; она изучила тела прекрасных дворянок. Возле передней стены кровать под атласным пологом. Последние шесть лет она принимала Галисию. В углу, за вытканной шёлком картиной, извилистый потайной ход, который, плавно снижаясь, вёл к тайной двери, выходящей в дворцовый парк.

Раздался стук. В спальню заглянула горничная:

– Ваше Высочество, вам приготовить ванну?

– Нет, Ния. Сам справлюсь, – сказал Адэр и бросил на пол сумку. Парень улёгся возле неё, опустил голову на потёртую кожу.

Поглядывая на зверя, горничная прижала руки к полной груди:

– Вы не забыли, как меня зовут?

Конечно, не забыл! Он даже назвал её именем фигурку грудастой девушки на колонне из аспидного камня в углу своей гостиной.

– Скажи, чтобы меня не беспокоили, – приказал Адэр.

С необъяснимой злостью снял куртку, принялся расстёгивать рубашку, вырывая пуговицы с корнем. Изрыгая под нос ругательства, стянул сапоги. Всё! Решено! Он вернётся в замок, возьмёт кувалду и разобьёт чёртову колонну вдребезги. Зачем хранить в памяти ненужные имена?

Выйдя из ванной, взглянул на кровать. Поспать бы. Тряхнув головой, прошёл в гардеробную. Надел шёлковую сорочку, с удивлением отметив, что она тесновата в плечах. Зато брюки стали излишне свободны. Долго выбирал пиджак – почти у всех оказались короткие рукава. Вывернул из коробок туфли. Остановился на чёрных, строгого фасона.

Потрепал Парня по мощной спине:

– Идём, познакомлю тебя с отцом.

Десятки ярких люстр освещали вытянутый обеденный зал. Переступив порог, Адэр на секунду зажмурился. Тяжёлым шагом подошёл к овальному столу, за которым сидели двое: Трой Дадье и Моган Великий.

Старший советник почти не изменился – узкий в плечах, тонкий в кости, с седыми лохматыми волосами. Зато отец сильно сдал. В золотых волосах появилась седина. Короткая борода стала серебряной. Синие глаза потускнели. На лбу прибавилось морщин.

– Мне доложили о твоём приезде, – сказал Моган холодно.

Адэр опустился на стул:

– Я рад, что у тебя расторопные слуги.

– Если бы слуги… Ты приказал доложить о своём приезде моему советнику.

– Тебя разозлило, что он выполнил мой приказ?

Челядь забегала вокруг Адэра, придвигая тарелки, наполняя вином хрустальный бокал. Он отодвинул фужер. Бросил цыплёнка Парню. Зверь поймал его и проглотил целиком.

– Как вам мой охранитель?

– Зачем приехал?

Адэр бросил Парню увесистый кусок жареной баранины.

– Ты ведёшь себя отвратительно.

Трой похлопал Могана по колену, пытаясь успокоить.

Адэр вытер руки салфеткой:

– Ты когда-нибудь любил меня?

На лице Великого не дрогнул ни один мускул.

– Смотря что ты понимаешь под любовью.

– Ты когда-нибудь разговаривал со мной, не используя слова: зачем, почему, должен?

– Разговаривал. Когда ты лежал в колыбели.

Адэр тяжело вздохнул и коротко поведал о цели своего приезда. Не забыл упомянуть о помощи Иштара морскому народу, и какую плату за эту помощь тот потребовал.

– Плебейка согласилась уехать? – спросил Моган.

– У неё есть имя, – сказал Адэр, наблюдая, как Парень ест. – Её зовут Малика.

– Она согласилась? – повторил отец.

– Согласилась.

– Отлично!

Адэр медленно поднял голову, так же медленно сжал кулак:

– Разговор не об этом.

– А о чём? Ты не хочешь, чтобы Галисия уезжала в Ракшаду?

– Мне всё равно.

– Может, тебя задело, что твоя любовница станет женой хазира?

– Она не станет его женой. Они берут в жёны девственниц.

– Значит, будет любимой кубарой.

– И в кубарат берут девственниц.

– Иштар знает, на что идёт.

– Трой, – вмиг обессилев, вымолвил Адэр. – Хоть вы понимаете?

– Понимаю, – ответил отец вместо советника. – Посланник привёз два конверта. Уверен, что во втором письме был точно такой же текст, только имя другое. Имя особы, которая не строит, а разрушает. И если бы ты сказал, что плебейка никуда не поедет…

– У неё есть имя! – произнёс Адэр; на скулах заходили желваки. – Её зовут Малика.

– …Посланник открыл бы другой конверт, – продолжил отец, пропустив замечание. – Иштар всё предусмотрел. Ему нужна шабира. Без неё он будет некоронованным королём, которого, по их законам, можно устранить. Произойдёт смена правящей династии. Я понимаю ситуацию, но не понимаю, почему ты позволил собой манипулировать, когда мог это сделать сам? Почему выдачу шабиры не обставил как уплату долга за спасение ориентов, и не потребовал ещё хоть что-то? Вместо этого ты подверг опасности благородную даму.

Трой сжал Могану колено:

– Вы не будете возражать, если я отвезу Адэра к Каналю?

Великий небрежно махнул рукой:

– Езжай. И напомни моему сыну, как надо вести себя в присутствии короля Тезара.

Автомобиль старшего советника летел по широким улицам Градмира. Впереди и сзади ехали машины охраны. На перекрёстках стояли регулировщики, и движение на дорогах было парализовано. После пустоши и нищих городков Грасс-Дэмора казалось, что в столице Тезара большой праздник, хотя был обычный день. Толпы прохожих в ярких одеждах, дети с шариками и сладкими петушками, на площадях музыканты, кругом огни и всюду осенние цветы: на подоконниках и балконах, в витринах и под ветровыми стёклами автомобилей.

– Галисия не будет женой Иштара, – наконец сказал Трой, глядя в окно.

Адэр посмотрел водителю в затылок.

– Он глухонемой, – объяснил Дадье, не обернувшись.

– Не будет. Я больше, чем уверен. Ей не удастся обвести Иштара вокруг пальца.

– Женой Иштара станет ваша советчица. Вас это тревожит, Адэр?

– Малика его не любит. Моруны не ложатся в постель с нелюбимым мужчиной. Для них это большой грех.

– Ракшадам плевать на наши грехи. У них другая вера и другие грехи. Им плевать на любовь. Они и женщин-то не видят.

– Шабира имеет право отказать хазиру, – упирался Адэр.

– Он сделает всё, чтобы она разделила с ним ложе.

– Вы слышали о проклятии морун?

– Проклятия сбываются, когда в них верят. Вы не учили психологию? И похоже, не учили древнейшую историю Ракшады, – проговорил Трой, продолжая смотреть в окно. – Брачный союз с шабирой приравняет Иштара к Богу. Если у него не будет детей, как у его бесплодного брата, он останется хазиром до своего последнего дня.

Адэр вытер выступивший на лбу пот:

– Вы это знали и не предупредили.

– Не предупредили.

– Вы надеялись, что Малика пойдёт к нему и поздравит. – Адэр с трудом втянул в себя воздух. – Ловко вы избавили меня от неугодного вам человека.

– Я задам прямой вопрос и надеюсь получить на него честный ответ, – сказал Трой, взирая на своё отражение в стекле. – Вы любите её?

– Она мне дорога.

– Насколько дорога?

– Что вы хотите услышать, Трой?

– На что вы готовы ради неё?

– На многое.

Дадье повернулся к Адэру:

– Убейте советчицу.

– Что?!

– Не сами, конечно. Она оставит посмертную записку и выбросится из окна. Или вскроет себе вены.

Адэр хохотнул:

– Трой… вы же это несерьёзно.

– Я дам вам надёжного человека. Он сделает всё как надо.

Адэр замотал головой:

– Нет… Нет! Вы меня разыгрываете!

– Проявите к плебейке милосердие. Убейте её.

– У неё есть имя! – вскричал Адэр.

– Иштар будет гнуть её, а моруны не гнутся. Он будет ломать её, а моруны не ломаются. Вы обрекаете её на муки, Адэр. Сжальтесь и убейте.

Трой отвернулся и до особняка маркиза Каналя не промолвил ни слова.

***

Патрик Каналь распорядился провести сына Великого к нему в кабинет и принялся наводить порядок на рабочем столе. Достал из ящика фотографию. Поставил её так, чтобы Адэр смог увидеть на снимке себя и Галисию. Посидел, барабаня пальцами по столешнице. Спрятал фотографию обратно в ящик. Посмотрел на часы, тихо тикающие в углу комнаты. Сверился с наручными часами. Открылись двери. В кабинет вошли двое: престолонаследник и старший советник.

Посерев, Каналь вскочил с кресла:

– Ваше Величество… Ваша Светлость… – Опередив престарелого слугу, поставил перед столом ещё один стул. – Прошу вас.

– Где Галисия? – не обращая внимания на его приглашение, спросил Адэр.

– Она здесь. Я привез её, как вы приказали.

– Не вижу.

Патрик дал знак слуге привести молодую маркизу. Трой сел. Адэр прошёлся по кабинету. Задержался возле каминной полки, на которой стояли сувениры, привезённые Каналем из разных стран.

Взял шкатулку из красного дерева; крышку украшала квадратная спираль из платины. Заглянул внутрь. Зачем-то перевернул шкатулку вверх дном. Поставил на место.

В комнату вошла Галисия, бледная и сильно похудевшая. Присела перед Троем и Адэром. Отойдя в сторону, уставилась в окно.

– Где твоя супруга? – спросил Трой.

Маркиза Каналь словно ждала этих слов, выплыла из смежной комнаты. Сделав реверанс, взяла дочку за руку.

– Что вы знаете о Ракшаде? – спросил Адэр ровным тоном, словно разговор зашёл о выборе блюд для обеда.

Галисия пошатнулась и сделалась белая, как полотно. Маркиза с испуганным видом подхватила дочь под локоть.

– Это страна, – проговорил Патрик растерянно, не зная на кого смотреть; Трой прожигал взглядом насквозь, Адэр продолжал передвигать сувениры с места на место, Галисия еле стояла на ногах.

– Просто страна? И всё? – спросил Адэр.

– Большая страна, – промямлил Каналь, учуяв неладное. – Только при чём тут Ракшада и… – Посмотрел на дочь. – …И Галисия.

– Вы были в Ракшаде?

– Нет.

– Откуда у вас сувениры с их символикой?

Каналь потёр грудь:

– Друг подарил.

– Он был в Ракшаде? – не унимался Адэр.

Пришла очередь растеряться Трою. Вместе с Патриком он уставился Адэру в спину, а тот передвигал статуэтки, тарелочки, шкатулки.

– Не был, – ответил Каналь. – А в чём, собственно, дело?

– Как зовут вашего друга?

– Виконт Тайпель. Я не понимаю…

Адэр подошёл к Галисии:

– Прости. Я преклоню колено только перед своей будущей супругой.

Она с озадаченным видом пожала плечами:

– Хорошо.

– Галисия Каналь! От имени хазира Ракшады Иштара Гарпи прошу тебя стать его женой.

Она рассмеялась. Раскинув руки, закружилась. Её мать попятилась и вжалась в стену.

– Дочка! – Патрик подскочил к Галисии, схватил за локоть. – Успокойся, милая. У нас гости.

Она грубо оттолкнула отца и произнесла надменным тоном:

– Нет больше дочки! Есть будущая правительница Ракшады! Отныне ты будешь разговаривать со мной, стоя на коленях. – Повернулась к Адэру. – Когда я еду?

– Сейчас.

– Я мигом, – сказала она и выскочила из комнаты.

– Собирайся! – прикрикнул Каналь на супругу.

– Вы остаётесь, – проговорил Адэр.

Патрик вытаращил глаза:

– Как это? Мы родители невесты.

– С Галисией поедет Малика Латаль.

– Мы дадим ей другую служанку.

– Идите, прощайтесь с дочерью. Ну же!

Когда чета Каналей удалилась, Адэр сел напротив советника:

– Последним наместником в Порубежье был виконт Тайпель.

– Я знаю, – кивнул Трой.

– Вы говорили, что он стал наместником с моей подачи, но я никак не мог вспомнить, откуда я взял его имя. Я не был знаком с Тайпелем. Мне нужна ваша помощь. Точнее, я могу помочь вам.

– Объясняйтесь чётче.

– Последний наместник увлекался историей Ракшады. Малика каждый день читала ему книги о Ракшаде. – Адэр указал на шкатулку. – Внутри гравировка «От Тайпеля на долгую память». – Ударил кулаком себя по колену. – Чёрт! Я полтора года насиловал память, и только теперь всё понял. Это Галисия подкинула мне идею оказать протекцию виконту.

– Неудивительно. Каналь дружил с ним с детства.

– Тайпель приказал открыть в Порубежье лагерь смертников.

Трой покачал головой:

– Нет, Адэр.

– Да! Смертники добывали в горах сапфиры. И до моего приезда в Порубежье, целых три года, кто-то присваивал камни себе. И ещё… На балу Галисия была в платье с сапфирами. Они похожи на те, что добывали на подпольном прииске. Трой! Если надо, я пришлю вам несколько камней, чтобы вы провели экспертизу.

– Не надо. Я всё выясню без экспертизы и постараюсь не впутывать ваше имя.

Адэр в голос выдохнул:

– Одной тайной меньше.

Через час слуги погрузили в багажники автомобилей многочисленные чемоданы. Чета Каналей усадила раскрасневшуюся Галисию на заднее сиденье. Трой приказал Патрику несколько дней не покидать Градмир и разместился рядом с девушкой, явно намереваясь о чём-то её расспросить.

Адэр открыл переднюю дверцу и посмотрел на родителей бывшей возлюбленной. Он почти не знал их, сталкивался только в коридорах дворца или на балах. Мимолетные встречи, наполненные подобострастными взорами, оставили в душе неприятный осадок.

Адэр смотрел на родителей Галисии, пытаясь уловить в их глазах радость или горе, но видел только облегчение.

Трой постучал в стекло костяшками пальцев. Адэр сел рядом с водителем и со злостью захлопнул дверцу.

***

Альхара передал через Лугу, что вечерние занятия отменяются. В замок приехал Адэр, и на рассвете они едут в Лайдару – там их ждёт корабль. Дорожная сумка была собрана заранее, и Малика поспешила к Муну.

На полпути её догнала горничная:

– Вас приглашает к себе маркиза Каналь.

– Кто? – переспросила Малика, решив, что ослышалась.

– Маркиза Каналь, – повторила девушка. – Она поселилась в покоях для гостей. Я вас провожу.

Малика шагала за горничной, а хотелось бежать в другую сторону. Это её последняя ночь дома. И последние часы она проведёт не с Муном, а с сумасшедшей болью. Неужели Адэр не мог подождать и привезти любовницу в замок после её отъезда в Ракшаду?

– Я буду женой Иштара! – воскликнула Галисия, когда Малика вошла в комнату, заставленную чемоданами. – Только представь! «Маркиза Галисия Каналь! Вы согласны взять в мужья хазира Ракшады?» И я кричу: «Да! Да!» А ты будешь нести мою фату. Ты и два маленьких ракшадика. Малика! Ты не рада?

– Рада, – сказала она потерянно.

– Ты бы видела, как волновался Адэр. Пока мы ехали, он пять раз выходил из машины. Привалится спиной к дверце и стоит. А потом садится за руль и дышать не может. Мне так сладко на душе становилось. Думаю, как скажет: «Останься». – Запрокинув голову, Галисия рассмеялась. – А я не останусь! Я так счастлива! Малика! Я счастлива!

– Зачем вам столько вещей?

– Как зачем? Платья на каждый день, наряды на выход.

– У нас будут другие платья.

– А в чём я буду ходить, пока их сошьют? И ты бери всё, что у тебя есть. Моя служанка должна хорошо выглядеть. – Галисия уселась на диван. Раскинув руки, положила их на спинку. – У тебя вид, словно ты проглотила жабу. Ты отравляешь мою радость.

– Мне лучше уйти.

– Иди-иди, – промолвила Галисия, сопроводив слова пренебрежительным жестом. – И завтра улыбайся. Я приказываю тебе быть весёлой. Ты поняла?