Текст книги "Изо всех сил (ЛП)"

Автор книги: Стюарт Слейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 41 страниц)

Локи мысленно усмехнулся.

– И это даёт любому правительству в изгнании готовую гражданскую службу. Чего большинству из них недостаёт. Говоришь, Играт приезжает?

– Верно.

И ты этому рад, потому что даёт тебе ещё один шанс затащить её в постель. Самое желанное для тебя, потому что ты думаешь, что переспать с дочкой Филипа будет жестом насмешки над ним. И Играт не станет спать с тобой, так как она достаточно умна, дабы понять это.

– Хорошо, у меня здесь ещё есть некоторые германские стратегические планы. Из числа добытых у Нота. Он думал об походе на Восток, через Турцию и Персию, чтобы попытаться напасть на Индию. Другой вариант немецкого решения – вторгнуться в Россию. Я надеюсь, американцы поймут, как их использовать.

Локи посмотрел на папку с планом наступления на Индию. На её обложке была кровь автора.

Таиланд, армейский испытательный полигон Лопбури

Пулемётная танкетка «Карден-Ллойд»[66] резко остановилась, её длинные антенны заколыхались в воздухе. Тактическая обстановка была специально подготовлена для этого конкретного показа. Предполагалось, что тайское отделение двигалось по дороге и уткнулось во вражеский блок-пост, усиленный окопавшейся пехотой при поддержки артиллерии и пулеметов. Это была хорошо выбранная и правильно обустроенная позиция, способная продержатся несколько часов, если не разобраться с ней. По уставу всё довольно просто: часть продвигающейся пехоты отвлекает блок-пост огнём с фронта, другая часть подразделения обходит с флангов и или уничтожает его, или вынуждает покинуть расположение. Просто, но требует слишком много времени. Другие варианты решения изучались здесь и сейчас.

Ключевым компонентом ответа стала пулемётная танкетка. Или, скорее, повозка, когда-то бывшая танкеткой. Её отремонтировали, добавили увеличенный и нарощенный в высоту кузовок, в котором разместили две радиостанции, их оператора и офицера ВВС. Одну рацию настроили на частоты ВВС, для связи с пикирующими бомбардировщиками "Корсар"[67], кружащимися наверху. Другая – стандартный армейский набор для связи. Офицер ВВС, сидя в танкетке, оценивал оборону противника и решал, что с нею делать.

– Отряд "Кобра", ударьте по цели на дороге в пятистах метрах от позиции. Зелёно-красная.

Суриётай смотрела, как от "Карден-Ллойда" вверх ушла ракета, источающая зелёный свет. На половине траектории он сменился красным. Гул авиационных двигателей стал нарастать, потом сменился стенающим воем пикирующего бомбардировщика в его почти вертикальном падении на "вражеское расположение". ВВС взяли метод из немецкого опыта и прикрепили сирены к стойкам неубирающихся шасси бипланов "Корсар". Она глянула наверх. Четыре самолёта, составляющие отряд "Кобра", входили в пикирование. Это было пугающее зрелище, знакомое миру после немецких ударов в Польше и Франции. Её бинокль разыскал пикировщики, когда они сбросили бомбы на вражескую позицию. Нам нужны лучшие пикирующие бомбардировщики, способные падать круче и нести более тяжёлые бомбы, чем эти старые «Корсары». На земле войска побежали вперёд, дым от бомб всё ещё развеивался. Защитники, вероятно, даже не успели бы даже отдышаться, как пехота заняла весь блок-пост. Позиция пала стремительно, над ней взвился тайский флаг – раньше, чем вернулись самолёты.

– Пять минут между разведкой обороны и ударом пикировщиков, – фельдмаршал Плек выглядел более чем радостным. – Немцы отводят от двадцати до тридцати минут, чтобы организовать подобную атаку, и все считали это достижение чудом. А мы уложились в пять!

– Потому что у нас были самолеты, барражирующие наверху, и наблюдатель на земле, готовый навести их. Это настоящий прорыв. Пикирующие бомбардировщики довольно хорошо отработали, но это и рядом не стояло с тем, как бьют немцы. Наши пилоты пикировщиков должны больше учиться. Чаще летать и продолжать практиковаться. Фельдмаршал, проследите, пожалуйста.

Это был вид, готовый любого обычного офицера вогнать в краску. Женщина в форме полковника небрежно отдавала приказы человеку в форме фельдмаршала. Только крошечная горстка людей, знающих, кто эта женщина, находили это в этом не удивление, а установленный порядок.

– Ваше высочество, вы соскучились по военной службе?

Суриётай улыбнулась в ответ.

– Ага. И скучаю по нашим совместным боям.

По ту сторону её улыбки разум вернулся в 1932-й, к концу абсолютной монархии в Таиланде. Её задача, сама суть всей её жизни, состояла в служении монархии и защите её интересов. Иногда это подразумевает изменение данных интересов. 1932 год был одним из таких случаев. Она видела, что дни абсолютных монархий закончилось. Они закончились намного раньше, но династия необычно талантливых королей в Таиланде не дала этому проявиться. Но время настигло монархию. Она должна была измениться, стать конституционной монархией, если собиралась уцелеть как институт.

Конец существующему порядку положила Великая Депрессия. Абсолютная монархия была неспособна справиться с нарастающим финансовым кризисом, светил экономический крах. Суриётай решила избежать двигающегося бедствия. Она организовала группу офицеров и гражданских лиц, и спланировала переворот, произошедший в июне 1932. Тогда её союзники были группой молодых интеллектуалов, получивших образование за границей, во главе с молодым адвокатом Приди Баномёнгом[68], учившимся во Франции, и военной фракцией во главе с офицерами Пхраей Пханоном[69] и Плеком Пибулсонграмом. Переворот начался на рассвете и к полудню того же самого дня закончился. Он прошёл настолько гладко, что большинство людей едва поняло, что он вообще был. Король принял требования избежать кровопролития и согласился на пост конституционного монарха. Это не всем понравилось. В октябре 1933 восстали провинциальные гарнизоны во главе с принцем Боворадетом, бывшим военным министром, поставив страну на грань гражданской войны. Суриётай собрала силы правительственных войск и назначила подполковника Плека Пибулсонграма их командующим. Чтобы быть уверенной, что обстановка останется под её присмотром, полковником она назначила себя и, таким образом, вновь встала у руля.

Столкновения началась 12 октября, когда мятежники захватили Дон Муанг, район на окраине Бангкока. Тяжёлые уличные бои продолжались двое суток, прежде чем они начали отступать. Суриётай возглавила свой полк в преследовании и захватила главную цитадель повстанцев. Даже тогда она не остановилась. Её войска продолжили марш и продвинулись к базе мятежников в Накхонратчасиме[70]. К 23 октября мятежников рассеяли, и всё было закончено. Вовлечённый в восстание король оказался ошеломлён тем, что Суриётай вышла на поле боя как его противник. Она отметила в разговоре, что служила стране и монархии, но не отдельному монарху...

Она слегка встряхнулась, избавляясь от старых воспоминаний. Рядом понимающе улыбнулся Плек; он ведь видел, как она шла среди солдат, и счёл правомерным принимать от неё приказы. Это было просто признание способности.

– Ваше высочество, позвольте представить комполка Фуена, придумавшего тактику, которую мы видели сегодня?

– Отлично сработано, подполковник. Весьма впечатляющий показ. Как вы называете наземного наблюдателя?

– Передовой воздушный наводчик, ваше высочество.

– Тогда обучите много передовых воздушных наводчиков. У нас должен быть такой хотя бы в каждом батальоне. У вас есть полгода. Убедитесь, что наши пилоты пикирующих бомбардировщиков как следует обучаются. То, что от них зависит, лежит за гранью даже вашего понимания.

Вишистская Франция, Марсельский гидропорт, Боинг-314 «Янки Клипер»

– В общем, Филип был прав. Франция не протянула долго после того, как Великобритания сдалась.

Пассажиры Боинга-314 уже высадились, но стояли кучно, ожидая прохода через французский иммиграционный контроль. Хаос не был результатом ошибок французских чиновников. Всё перепуталось после того, как перемирие, подписанное в Париже, закончило войну. Северная половина Франции теперь находилась под немецкой оккупацией; южная – нет. Играт посмотрел на сотрудников, проверяющих бумаги. В основном они были из обычной французской полиции, но имелись и другие, шныряющие вокруг и подозрительно глядящие. Гестапо. Самолёт, пришвартовавшийся в заливе, был первым прибывшим сюда за долгое время, так как во время войны полёты и обслуживание таких машин было приостановлены. Со всей очевидностью, Хуан Трипп[71] постарался побыстрее восстановить обслуживание «Клиперов» в Лиссабоне и Марселе.

– Ваше имя, мадемуазель?

Таможенник смотрел на её паспорт. Вопрос прозвучал совершенно лишним.

– Играт Шафрид. Жительница Джорджтауна, остров Вашингтон; и Лонг-Айленда, Нью-Йорк. Здесь в отпуске.

На французском языке Играт говорила бегло и выиграла у чиновников иммиграционной службы несколько очков. Но не у офицера Гестапо. Он навострил уши при звуке имени Играт.

– У вас есть евреи в родословной? – стремительно спросил он?

Играт легко перешла на столь же беглый немецкий.

– Конечно, нет. Я – американка персидского происхождения. Из истинных, знаете ли, арийцев. Моя семья живёт в Америке с 1760-го. Что касается религии... единственный бог, в которого я верю, напечатан Казначейством Соединённых Штатов и украшен портретами президентов.

– Уж это точно, дорогуша, – Генри Маккарти[72] исполнял для Играт роль папика. Это было внешнее прикрытие. Как водится, под ним находилось ещё одно. Вторая линия выглядела как «теневой делец, ищущий возможности выхода на чёрные рынки в покорённой немцами Европе». Кто-либо, кто попробовал бы подробно расследовать подноготную Бродвейский Детки и её папика, обнаружил бы продажного бизнесмена, прихватившего с собой Играт для прикрытия. Лучшая безопасность – дать увидеть людям то, что они хотят найти.

Французский чиновник опустил взгляд и ухмыльнулся. Он с ходу признал Играт авантюристкой и немного завидовал Маккарти из-за его приятельских отношений с нею. При этом он не сомневался, что ошеломительная брюнетка выпотрошит его кошелёк со столь же ошеломительной скоростью.

– Мои извинения, мадемуазель. Вы надолго останетесь во Франции?

– Всего несколько дней. Мы направляемся в Женеву. У моего папочки есть дела в одном из тамошних банков.

В голосе Играт при упоминании о делах просквозила скука.

– Но если папочка не занимается бизнесом, дорогуша не получает подарки, – фраза Генри звучала почти как мольба, и французский чиновник отчаянно пытался не смеяться.

– Ты обещал, что мы можем посетить Елисейские Поля, – надулась Играт.

–Я сожалею, мадемуазель. Париж занят бошами, и никто не может попасть отсюда туда. Но магазины здесь, в Марселе, всё ещё столь же хороши.

Француз говорил с пылом человека, семья которого долго проживала в Марселе и считала Париж случаем огромного коллективного эгоизма.

– А наши рестораны вообще лучшие.

– Я услышала. Папочка обещал мне настоящий буйябес[73].

– Значит, вы приехали куда надо. Добро пожаловать во Францию.

Паспорт Играт был проштампован, и она прошла иммиграционный контроль. Маккарти появился следом минутой позже.

– Молодчина, Игги. Пока тебе строили глазки, я прошёл без проблем. Парень, который говорил с тобой, был из гестаповцев?

– Я думаю, да. Когда я перешла на немецкий язык, он глазом не моргнул. Кто-нибудь из них следует за нами?

Маккарти осторожно оглянулся.

– Непохоже на то. Хвоста нет. Как мы доберёмся до станции?

– А она здесь же.

Играт махнула на здание перед ней. Взять Генри в качестве телохранителя было идеей Стёйвезанта, не её. Сама она предпочла бы приехать в одиночку. Она могла совершенно спокойно проскользнуть сквозь эхо войны, не привлекая внимания, и сократила бы поездку на день, не имея необходимости волноваться о спутнике.

– Поезд на Женеву уходит меньше чем через час. Путешествие на поезде – ещё три с половиной часа. Мы будем там к ужину.

Значит, вечером не получишь буйябеса, – Маккарти казался разочарованным.

– Не волнуйся, у нас ещё будет время на это. Обратный рейс "Клипера" состоится через неделю, а значит, нам надо как-то провести её. Между прочим, ты должен купить для меня какие-нибудь дорогие подарки. Поддержание прикрытия и всё такое. Если за нами наблюдают, то не хотим же мы, чтобы топтуны подумали, будто я теряю своё обаяние. И нам, возможно, понадобится это прикрытие в будущем.

– Зависит от того, правдив Локи или нет. У меня есть противное чувство, что это один из его розыгрышей. Вся поездка может быть для него просто идеей для забавы.

– Может быть и так. Или попытка заполучить меня. Он много лет пытается залезть ко мне в штаны. Узнаем мы только тогда, когда доберёмся до места. Если это окажется одной из его шуточек, то Филип всерьёз обозлится. Чтобы устроить эту поездку, мне пришлось отказаться от доставки ценных бумаг в "Дж. П. Морган"[74].

Маккарти кивнул. Правда заключалась в том, что он чувствовал себя немного лишним. Непринуждённость, с которой Играт рассказывала о прошлых преградах на своём пути, была всего лишь отражением организационной способности. Он, видя её многочисленные курьерские рейды по всему миру, считал её репутацию завышенной. Теперь, наблюдая за её работой крупным планом, он понял, чего стоило создание такого облика её трудов. Плата за её услуги как совершенно надёжного курьера была крупным вкладом в семейный доход и сделала богатой её саму. Теперь он знал почему.

– Ты ведь делала это раньше, не так ли?

Она поглядела на него через плечо, широко улыбнувшись и подняв одну бровь.

– Что заставило тебя подумать об этом?

Соединённое Королевство, Ноттингемшир, Арнольд, поместье Бествуд

– Как вы себя чувствуете, Элеонора? Как прошла поездка?

Герцог Сент-Олбанс чувствовал радость и облегчение, когда увидел, что прибыла Элеонора Гвинн. Особенно с двумя столь внушительно выглядящими друзьями на буксире.

– Народ, "Клипер" был настоящим удовольствием. Стоит той цены, которую зарядили за перелёт. Познакомьтесь с моими друзьями. Это Ахиллия Фойл и Гусоин Риверс. Мы не знали, что здесь происходит, поэтому я прихватила помощь.

– Думаю, вы поймёте, в чём состоит проблема, когда встретите другого моего гостя. Прошу вас всех пройти в комнату для приёмов.

Герцог немного понизил голос.

– Для ваших друзей одну комнату или две?

– Две, если это возможно, хотя одной для некоторых из нас бы достаточно.

– Никаких проблем. Вашу собственную комнату, разумеется, подготовят. Вы всегда найдёте здесь дом. А теперь позвольте мне представить вас моему гостю, достопочтенному Уинстону Черчиллю, члену парламента и законному премьер-министру. Я нуждаюсь в вашей помощи для вывоза его в Канаду. Там, к вашему сведению, уже формируется правительство в изгнании.

– Хвала господу, Осборн. Вы точно знаете, как вытряхнуть корзину живых угрей на девчачьи коленки, не так ли, ребята?

Элеонора покачала головой и затем вспомнила своё воспитание.

– Прошу прощения, господин Черчилль. Встретиться с вами – честь и привилегия.

– И для меня с вами, Элеонора, хотя я полностью понимаю тревогу, с которой вы узнали о моём присутствии здесь.

Черчилль сделал секундную паузу; он был знаком с портретами Нелл Гвинн.

– Я могу уверенно сказать, что с вашей очаровательной и прекрасной прародительницей вы разделяете больше, чем одно только имя.

– Благодарю, сэр.

Чувствительная к похвалам Элеонора улыбнулась благородству Черчилля, показав ямочки на щеках.

– Вы и Осборн уже думали о том, как достичь наших целей?

Не хотели бы вы сначала отдохнуть от поездки? Трудный перелёт через Атлантику, а затем мучения на Лондонской и Северной-Восточной железной дороге требуют, по крайней мере, некоторого отдыха.

– Осборн, рейс "Клипера" до Саутгемптона вряд ли можно назвать трудным. Хотя железнодорожную поездку справедливо описать как мучительную.

По комнате раскатился голос Черчилля.

– И моё пребывание здесь подвергает вас опасности. Риск ежедневно возрастает. Я думаю, что наша очаровательная Нелл права. Чем меньше времени мы потратим впустую, тем лучше для нашего предприятия.

– Возможно, вы правы. Откровенно говоря, Элеонора, со своей колокольни я это понимаю. Порты наблюдаются, с особым вниманием к тем, кто садится на атлантические лайнеры и паромы в Ирландию. Аэропорты и аэровокзал в Саутгемптоне тоже. Франция была отрезана после сдачи. Таким образом, всё сообщение в Англии замкнуто. Вокзалы под присмотром, ну это очевидно. Маленькие станции в сельской местности чисты, но есть проверки пассажиров на всех главных. Бензин нормирован, и автомобилей в округе стало очень мало. Множества блок-постов ещё не успели понаставить, во всяком случае пока что, но поездка между ними настолько же трудна, как и их прохождение. И, Уинстон, ну...

– Осборн хочет сказать, что я известен и меня легко опознать. На самом деле, Нелл, я не вижу, как мы сможем провернуть это. Даже в день переворота это было бы достаточно тяжело, и сейчас, после мер, принятых Тем Человеком, будет намного тяжелее. Рука правительства уже достаточно весома, и я боюсь, что обстановка продолжит ухудшаться.

– Что за люди сидят на этих блок-постах и занимаются проверками?

Ахиллия впитывала всю информацию, которая поступала.

– Конечно, у полиции на это нет персонала? Или огневой мощи, что равнозначно.

– Тот Человек сформировал вспомогательные полицейские части. Он не доверяет вооружённым силам, таким образом, он устраивает на работу свою собственную полицию. Здесь мы их не видим, в основном они сосредоточены в портах и городах. В коренных землях[75] их можно встретить гораздо чаще, чем на Севере.

– Вспомогательная полиция, говорите... – Гусоин был заинтригован, – а какая у них униформа? Ничего сложного, надеюсь.

– Чёрные рубашки и армейские брюки цвета хаки. И портупея Сэма Брауни[76]. Герцог был возмущён.

– Чёрно-коричневые, – Ахиллия задумалась. – И никто не замечает их в этой части мира...

– Они на самом деле унаследовали позор чёрно-коричневых, да. Теперь люди называют их просто чернорубашечниками.

– Нет ничего постыдного в этом, – Ахиллия всё ещё отсутствовала, обрабатывая информацию, – Чёрно-коричневые должны были сделать грязную работу и, в общем, сделали её неплохо.

– Они убивали, жгли и грабили, – горячо сказал герцог. – Просто расправы ради. Для англичан это неподходящий способ поведения.

– Вам что-то известно? – усмехнулся Гусоин. – Я думаю, лорд Галифакс только что решил за нас проблему подвижности.

Герцог уже собирался продолжить осуждение Ахиллии, готовой принять историю чёрно-коричневых. Замечание Гусоина застало его врасплох. Черчилль опередил с вопросом.

– Каким образом Тот Человек нам поможет?

– Ну, когда всем движением управляет полиция, только полиция может передвигаться свободно, разве не так? И, что самое главное, никто не знает, кто состоит в чернорубашечниках, или чем они, как предполагается, заняты. На самом деле, я предположил бы, что они делают весьма грязную работу, которую просто надо делать, и поэтому никто не выспрашивает у них подробности передвижения. Итак, я думаю, что самое время нам сформировать собственный отряд чернорубашечников. После этого никто даже не осмелится интересоваться, кто мы или что здесь делаем. Нам ещё понадобятся кое-какие транспортные средства для перевозки.

– Армейские грузовики, – заинтересовалась идеей Ахиллия, – у подобных отрядов всегда есть армейские грузовики. Мы можем добыть несколько?

– Племянник Осборна, Чарльз, служит в армии. Где он? И он, вообще, знает о произошедшем?

– Знает. Он в составе Шервудских Лесничих[77]. Майор в их штабе. Подумайте об этом, ведь совсем рядом.

– Ну вот и ответ, – Гусоин был счастлив, – он принимает нас на работу в мехчасть, и мы разживаемся парой хороших, надёжных грузовозов.

– Грузовиков[78], Гусоин. Старайтесь использовать правильные слова, или выдадите себя.

– Благодарю, ваша светлость. Мы забираем пару хороших, надёжных грузовиков, служебный "Хамбер"[79] и... в общем, это всё, что нам требуется. С ними и формой чернорубашечников мы с можем пройти, где нам понравится.

– Это, однако, не решает проблему Уинстона. Как мы спрячем его? Он не сможет прикинуться чернорубашечником? – Осборн был очарован явной наглостью смелостью плана, который складывался у него на глазах.

– А мы не будем его прятать, – Ахиллия приняла подачу и повела партию, – мы посадим его в кузов, нацепим наручники и пусть смотрят все, кому интересно. Мы на голубом глазу доверительно рассказываем им, что увозим его на север, дабы "ликвидировать его и всех, кто об этом, возможно, узнает". Разумеется, мы будем достаточно тупы, чтобы не понимать, что в этот перечень входим и мы. Люди на блок-постах догадаются, и закроют рты на замок. Они сделают что угодно, только не признаются, что видели наш грузовик и приговорят себя к поездке на следующем.

Черчилль громко расхохотался. Его "чёрный пёс" наконец-то сбежал.

– Честное слово, Осборн. Когда вы сказали, что позвали на помощь свою американскую родню, у меня было собственное предположение. Но теперь я снимаю шляпу перед её ветвью рода де Вер Боклер. Мы волновались из-за этого многие дни, ни к чему не придя, но вот появляются она и её друзья, и предоставляют осуществимый план, свёрстанный меньше чем за полчаса. Нелл, я склоняюсь перед вами и вашими соратниками.

Разум герцога тоже трудился в сверхурочном режиме.

– Элеонора, вы и ваши друзья решили больше проблем, чем догадываетесь. Генри Тизард собирает группу ведущих специалистов и некоторую научную информацию. Он уверен, что всё это следует переправить в США, для помощи нашему освобождению. Соответственно, всё это не должно оказаться в руках немцев. Ваш конвой даст нам именно то, что нужно для отправки людей и материалов.

– Пожалуйста, не торопите нас, ваша светлость, – Гусоин направлял его мысль по озвученному плану, – мы решили, как ехать, но должны ещё решить, как пересечь границу. У вас были какие-либо прикидки по этому поводу?

Герцог вздохнул.

– Наша лучшая идея состояла в том, чтобы выйти в один из небольших рыболовных портов и нанять сейнер, который доставит нас в Ирландскую республику, затем пробиться в Шеннон и сесть на "Клипер". Но в любом случае это оставалось самым узким местом.

Ахиллия покачала головой.

– Слишком многое может пойти наперекосяк. Хотя, в конечном счёте, эту идею можно использовать как операцию прикрытия. Всё, что для этого потребуется, найти кого-нибудь, кто задаст вопрос или выбрать неправильного рыбака. Готово.

– Мне не нравится морская часть. Слишком легко попасться, – Гусоин был задумчив.

– Тут мы никак не поможем. Это островное государство. В том или ином месте нам придётся идти по морю, – нахмурился Черчилль.

– Не обязательно. Мы можем улететь. Мы прибыли на летающей лодке. Почему нельзя подобрать нас где-нибудь? – Элеоноре очень понравилось летать.

– Все аэропорты под наблюдением.

– Тогда пойдём другим путём. Нет ли озера или залива где-нибудь в Шотландии, которые мы можем использовать?

Герцог постучал пальцами по столу.

– Найти-то можно, но как мы это используем? У нас не получится просто пойти и купить гидроплан.

– На самом деле, получится, – усмехнулась Элеонора, – Предполагалось, что он прилетит из Штатов, но мы сможем купить его. Или арендовать и не говорить владельцу, что мы собираемся сделать с ним. Об этом надо переговорить с Филипом, а это значит, что нам нужна Игги.

– Она сейчас в Швейцарии, и в Штаты не вернётся до конца недели, – Ахиллия уже располагала этими сведениями.

– Тогда телеграфируем Локи. Отправить её сюда немедленно, как только она закончит с доставкой для Филипа. Мы должны будем объяснить ей всё на месте, а она передаст Филипу. Даже если всё остальное пойдёт вкривь и вкось, он организует летающую лодку, чтобы забрать нас отсюда. Теперь, давайте немного поспим.

Когда заседавшие стали расходиться, герцог остановил Ахиллию.

– Я сожалею, что был груб с вами ранее, но я видел чёрно-коричневых в деле. Разумеется, вы не могли бы одобрить то, что они творили?

– Но я сделала это.

– Ээээ... Но каким образом вы теперь с Нелл?

– Я вместе с Гусоином. Когда у нас были восстания, мы убивали всех, кто попадался под горячую руку, жгли их дома дотла и засыпали солью их поля. Мы оставили позади себя опустошение и назвали его миром. По этим меркам чернорубашечники просто милосердны. Но думаю, вскоре Англия и Ирландия поймут, на что похожа деятельность тех, кто до сих пор рассматривает опустошение как решение. Мы ещё увидим, до чего могут дойти чернорубашечники.

ГЛАВА ЧЕТЫРЕ

НАЧАЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ

США, округ Колумбия, Вашингтон, Джорджтаун, Дамбартон-авеню

Одной частью разума Филип Стёйвезант думал о том, как бы придушить Играт, а другая в то же самое время сосредоточилась на её словах. Она вовсе не допустила какую-либо ошибку. Она просто исполняла свою работу, передавая то, что Локи сказал ей. Затруднение состояло в ином. Она делала это точно в тех же интонациях, что и Локи во время доклада. Например, если её обычная хрипотца не действовала, она переходила на тон и ритм речи, характерный для Локи. А когда Филип Стёйвезант слышал этот голос, то всегда хотел задушить говорящего.

– Отчёт содержит детали стратегического плана, составленного штандартенфюрером Одвином Нотом как альтернатива вторжению в Россию. Полное изложение содержится в отчёте, но по существу идея Нота в том, чтобы ударить через юг России. Он предусмотрел нападение на Турцию, далее в Ирак и затем использовать пробитый коридор как мост в Индию. Это создало бы фронт вдоль Каспийского моря. Следом немцы оказали бы поддержку индийскому фашисту Субхе Чандра Босу, как политическую, так и силовую, распространяя своё влияние на Индию. Затем немцы соединяются с японскими войсками на востоке и помогают выгнать французов из Индокитая. По плану Нота этот рывок надо завершить до конца 1943-го, после чего Япония будет готова устранить Австралию. К тому времени Германия окружила бы весь Советский Союз и превратила Индийский океан в Немецкий. С этой отправной точки они вторгаются в Россию со всех сторон. Нот полагал, это будет означать их гарантированную победу.

Играт отбросила интонации Локи и вернула собственный голос.

– Локи сказал, что убил Нота, а также дискредитировал его и этот план.

Стёйвезант забрал отчёт, отметив заляпанную кровью обложку, и начал его листать

– Безумие. Это типично любительский план, придуманный тем, кто смотрит на атлас и предполагает, будто движение его пальцев по страницам вызывает в мир нечто... жизнеспособное. Этот человек, Нот, понятия не имел о логистике или о том, как перемещаются армии. Он, кажется, не понимал, как ландшафт или транспортная инфраструктура влияют на войсковые операции. В германском Генштабе наверняка описались со смеху, когда увидели это. Грандиозная чушь. Для Гитлера сойдёт, но ужаснёт любого профессионального стратега. Одно только нападение на Турцию поставит Германию на грань возможностей. Достичь остального? Это просто невыполнимо. Говоришь, Локи положили этому конец?

– Да. Он убил самого Нота и убедился, что его план был отвергнут.

– Очень жаль. Если бы немцы пошли на это, то проиграли бы войну, самое большее, через два года.

Стёйвезант развернул кресло и несколько минут просто смотрел из окна. Играт терпеливо сидела, наблюдая за ним, в то время как он обдумывал последствия того, что он только что прочитал.

– Весь план, в целом, полная ерунда. Но для непосвящённых в нём есть свой безумный смысл. Суриётай сумеет применить его как следует. Мы должны будем передать документы ей.

– Ты хочешь, чтобы я поехала в Бангкок? – Играт уже была полна надежд, так как она любила этот город. И первосортный шёлк она тоже любила.

– Нет. Для тебя есть другая задача, причём немедленно. Доставка этого плана Суриётай подождёт, пока ты не вернёшься. За это время его полностью изучу. Мне долго не приходилось так над чем-то посмеяться. Это же Локи тебе его отдал? Если да, я заставлю Лилит выставить ему счёт за поездку и за трату твоего времени.

– Ещё он дал мне вот это, – Играт передала толстую подшивку, почти семь сантиметров плотной конторской бумаги. – Говорит, это подборка экономических разведданных касательно немецких промышленных планов и намерений. Он собрал группу специалистов по промышленности, они свели данные воедино. Только не сказал, откуда взял всё. Раз я не знаю, то и не расскажу никому.

– Совершенно верно, – Стёйвезант бегло просматривал страницы. Когда он долистал до конца, его мнение полностью изменилось. Он наклонился вперёд и начал читать заново. Подробно.

– Тебе было бы правильнее сказать, "Из тебя не смогут выбить то, чего ты не знаешь".

– Угу, да. Конечно, это прекрасно, – внимание Филипа было приковано к тому, что он читал. – Что ты сказала?

– Я сказала, что мне может понадобится платяной шкаф для следующей поездки.

Играт усмехнулась и подумала о драгоценностях в "Тиффани". Она любила по-настоящему крупные алмазы.

– Это точно. Найди Лилит, пусть выдаст наличные. Эта информация невероятна. Во всех смыслах слова. Если это правда, то всё написанное прекрасно соответствует тому, чем мы будем заниматься в Отделе экономической разведки. Это сэкономит нам целые месяцы разработок. Но кроме того, означает, что мы работаем с предметом, который представляли себе неверно. Немецкая промышленность на самом деле является чем-то иным. Мы должны будем сравнить новые данные с известными, или, скорее с тем, что мы считаем известным. А затем вернёмся к Локи, чтобы сравнить различия. Он всё ещё пытается тебя мимоходом соблазнить?

– Ага, – Играт улыбнулась с грустинкой. – Если бы он интересовался мной ради меня, то у него мог бы быть шанс. Но это не так. Он хочет меня, потому что он думает, что это причинит тебе боль.

Стёйвезант и Играт посмотрели друг на друга и рассмеялись. Скорее всего, малыш Локи совершенно ничего не понял о внутренних течениях "Вашингтонского круга", ибо самое большее, что могли сделать приключения Играт – только развлечь её отца.

– Игги, я должен попросить тебя отбыть немедленно. В Англию. Мы получили известие от Нелл. Трансатлантическая телеграфная линия вновь работает, благодарение богам, и ей требуется помощь. Мне нужно, чтобы ты своими глазами увидела, что там происходит и почему. Потом вернёшься и расскажешь, что им требуется.

Стёйвезант встал и подошёл к двери кабинета.

– Дидона, найди, пожалуйста, Лилит, и попроси чтобы она принесла билеты Играт. Спасибо, милая.

– Почему ты не сказали по селектору? – Играт было любопытно, – он удобный.

– Не люблю их. Слишком много риска, что именно этот пишет и передаёт, что здесь происходит, куда не следует. Рано или поздно кто-нибудь придумает способ включить микрофон отдельно от прибора, понимаешь, к чему я клоню? Ага, Лилит. Ещё один билет на "Клипер", как я вижу?