Текст книги "Юстиниан Великий : Император и его век"
Автор книги: Станислав Чернявский
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 51 страниц)
В 545 году, когда византийцы воевали с Тотилой за Рим, а Хосров Ануширван заключил перемирие с Юстинианом, в восточной части Великой Степи происходили важные события. Разбойничий Жужаньский каганат, объединивший современную Монголию и Бурятию, находился на грани распада. Каганы («императоры») выстроили жесткую систему по принципу орды и сильно притесняли окрестные племена.
Против жужаней восстали тюркюты. Это было монголоидное племя, говорившее по-тюркски и жившее в горах Алтая. Горы были богаты железом, в то же время имелись превосходные луга, пригодные для выпаса коней; поэтому тюркюты без труда создали тяжелую латную кавалерию. Их воины сражались в шлемах и длинных халатах с высоким воротом, а поверх халата надевали доспех. В бой шли под черным знаменем с золотой головой волка. К ним присоединились многие племена, недовольные властью жужаней.
В степи разгорелась война, жужани были побеждены, а тюркюты создали свой каганат и начали грандиозные завоевания.
В 552 году брат кагана тюркютов, хан Истеми, выступил походом на запад. Он покорил степи современного Казахстана, а у берегов Арала столкнулся с двумя племенами – вар и хуни. Византийцы называли их «вархонитами». Первое из этих племен было угорским, а второе – «туранским», то есть кочевым ираноязычным, вроде аланов. Они заключили союз, но потерпели поражение от тюркютов и бежали еще дальше на запад. Так возник новый народ, которому суждено было изменить судьбы Восточной Европы. Вархониты выбрали единого кагана. Им стал Баян (неизвестно, титул это или личное имя); наверняка это угр из племени вар. В 557 году вархониты объявились на Северном Кавказе. Здесь они столкнулись с сабирами, у которых была своя история. В IV веке сабиры жили в Южной Сибири и бежали оттуда под натиском племени абар. Возникло недоразумение. Сабиры приняли вархонитов за тех самых древних абаров. Каган Баян не спешил развеять эту иллюзию. Его союзниками в Предкавказье стали аланы – тоже потомки древних туранцев, родственные племени хуни. Сабиры потерпели разгром и с тех пор утратили гегемонию в северокавказских степях.
Вскоре до славян и византийцев дошел слух о появлении нового племени. Византийцы звали его авары, привычно смягчая букву «б». Славяне назвали новое племя «обры», ближе к древнему звучанию. У аваров было примерно 20 тысяч всадников – крупная сила, хотя и уступавшая численно тем же болгарам.
В 558 году авары направили посольство в Константинополь. Они просили земель для поселения и предлагали союз. Юстиниан союз принял, а в землях отказал. Император рассчитывал использовать аварские войска в борьбе с кутургурами.
Основные сведения об этих событиях содержатся в сочинении византийского автора Менандра, однако оно дошло до нас в отрывках, которые позволяют наметить лишь общую канву, исключая подробности.
Баян опасался, что его догонят тюркюты, и был прав – тюркютские отряды уже выходили к реке Урал. Поэтому он оставил аланам предкавказские степи, а сам двинулся к берегам Днепра. Здесь каган обнаружил войну: на Дунае и Днепре шли бои, кутургуры резались с утругурами, причем Заберган терпел тяжелые поражения в этой борьбе.
Поздней осенью 559 года Баян вмешался на условиях, что кутургуры покорятся аварам. Хан Заберган принял ультиматум и стал подданным Баяна, тем более что каган, вероятно, был угром, как и сам Заберган. Утургуры были разгромлены и частью истреблены, частью включены в состав аварской армии. Впрочем, удержать Прикубанские земли у Баяна не было сил, и часть утургуров сохранила свободу.
Между Доном и Дунаем возник Аварский каганат. Он стал северным соседом Византии. При этом Заберган предложил аварам разгромить антов, чтобы обеспечить тылы. Отсутствие прочного тыла сделалось кошмаром для беглецов-аваров. Баян принял предложение и обрушился на антов войной. Один из главных вождей антов, Мезамир, приехал к кагану для мирных переговоров, но вел себя дерзко и был убит. Больше у потомков антов – сербов и хорватов – никогда не было единого вождя, народ разделился.
Столкновение с аварами оказалось стремительным и ужасным. Подробности опять неизвестны. Может быть, союзниками аваров выступили «склавины»? Такое возможно, ведь они были друзьями Забергана. Так или иначе, союз антов был разгромлен и погиб в кровавой борьбе. Уцелела лишь часть, уличи и тиверцы, которые подчинились аварам. Сербы и хорваты бежали к «склавинам» и подчинились им. Первый разгром антов С. В. Алексеев датирует 560 годом, и с этой датой можно полностью согласиться.
Победы аваров насторожили Юстиниана. Баян разбил двух союзников Византии – утургуров и антов. Зато кутургуры, только недавно стоявшие под стенами Константинополя, оказались друзьями Баяна. Ясно, что с севера на Византию надвигалась гроза. Старый император опасался войны. Он искал способ отодвинуть аваров от своих границ.
Баян настойчиво требовал у ромеев землю для поселения. Он мечтал получить степные угодья к югу от Дуная, в Малой Скифии. Возможно, эту идею подсказал всё тот же Заберган, который хотел вернуть потери после своей неудачной эскапады, когда он позорно проиграл сражения под Константинополем и Херсонесом, а затем потерял добычу во время переправы через Дунай. Заберган чувствовал себя жертвой хитрости византийцев и жаждал отомстить.
Но старый опытный Юстиниан был опаснейшим противником. Император искусно повел переговоры с аварскими послами. Дать землю в Скифии он отказался, однако взамен «даровал» аварам Дакию и Паннонию. Там жили гепиды. Вот на этих-то «последних готов» Юстиниан и хотел натравить аваров, что вполне удалось. Союзные византийцам лангобарды выступили с аварским каганом против гепидов, война затянулась на несколько лет. Император жонглировал народами и отводил как мог опасность от Византии.
Переговоры между аварами и ромеями продолжались весь 561 год. В это время Баян пытался найти дорогу на запад, чтобы окончательно оторваться от тюркютов. Один аварский отряд даже достиг Тюрингии, где был разбит королем Австразии Сигебертом (561–575).
Баян колебался. Его кутургурские друзья советовали напасть на Византию. Он прощупал силы ромеев. В 562 году отряды болгар вторглись за Дунай и достигли Фракии. Юстиниан выдвинул войска к великой реке и перекрыл доступ варварам. К этому времени Италия покорилась, а войны с персами забылись как дурной сон. Базилевс стянул войска на Балканы и готов был вести большую войну против аваров… Баян отступил. Теперь он задумал поселиться в Паннонии, на месте древних гуннов. Но дорогу преграждали «склавины». Значительная часть их жила в современной Молдавии и Валахии. Это был дочерний славянский союз «дунайцев», его возглавлял князь Добрята, который, в свою очередь, подчинялся вождям волынских дулебов. Вероятно, «склавины» сами претендовали на паннонские земли гепидов. Союз между аварами и славянами распался.
Баян решил сохранить мир с Византией и окончательно порвать со «склавинами». Эта политика шла вразрез с планами Забергана, имя которого в это время загадочным образом исчезает со страниц хроник. Возможно, своевольный болгарский хан был убит.
Авары отправили послов к дунайцам и предложили покориться. Добрята ответствовал:
– Родился ли среди людей и согревается ли лучами солнца тот, кто подчинит нашу силу? Ибо мы привыкли властвовать чужим, а не другие нашим. И это для нас незыблемо, пока существуют войны и мечи.
Слово за слово, «склавины» перебили аварское посольство. Баян стерпел обиду, потому что не считал себя готовым к войне. И это странно, ведь каган только что хотел напасть на «склавинов». Возможно, у него появился новый враг. Например, возникла угроза восстания уцелевших антов. Или болгары Забергана (неважно, был он к тому времени жив или нет) отказались выступить против своих недавних славянских союзников.
Авары ограничились тем, что стали выдаивать Византию. От Юстиниана Баян добился денежных субсидий в обмен на мир. Прежде чем осуждать византийского царя, задумаемся: какова была численность армии Баяна? Двадцать тысяч аваров, примерно 10–20 тысяч утургуров, столько же – кутургуров. Итого – не меньше пятидесяти тысяч всадников. Приплюсуем к этому ополчения покоренных славян… Юстиниану было чего бояться. Но в то же время ему удалось удержать равновесие на Дунае. Пока был жив базилевс, авары не смели нападать на Балканы. В Византии сохранялись мир и спокойствие. Это был последний подвиг старого императора на балканском фронте.
ГЛАВА 5. ВОЙНА В НЕБЕ
1. ТРИ ПУТИ ХРИСТИАНСТВАМы подробно рассказали обо всех войнах Юстиниана, но была еще одна, которую император вел в продолжение своего царствования. Это война в небе. Впрочем, вел ее император на земле, да и цели преследовал вполне земные.
История борьбы Юстиниана с еретиками подробно изложена в книге русского богослова А. П. Лебедева «Вселенские соборы VI, VII и VIII веков» и в сводной работе священника Иоанна Мейендорфа.
«Единство империи и разделения христиан. Церковь в 450–680 годах». Это первая часть двухтомника, посвященного истории Православной церкви. Мейендорф жил и работал в США. Возможно, поэтому его выводы относительно Юстиниана холодны и как-то отстраненны. Складывается впечатление, что он следует традиции Гиббона, словно работу по церковной истории писал не православный батюшка, а протестантский пастор. Тем не менее она хороша и пригодна как фундамент для дальнейшего исследования. Мы будем пользоваться именно Мейендорфом для изложения коллизий «битвы за небеса», которую вел Юстиниан против части своих подданных.
Но прежде напомним расстановку сил. В первую половину царствования Юстиниан пытался найти общую формулу, чтобы примирить монофизитов и халкедонитов, которые считали православными только себя. В этом царя поддерживала верная Феодора. После смерти жены мало что изменилось. Юстиниан по-прежнему старался найти платформу для примирения. Дело шло туго. Монофизиты создали подпольную Церковь, которая объединяла общины в Египте, Сирии и Армении. Сперва этой Церковью управлял Феодосий Александрийский, а после его смерти – Яков «Тряпка» (Барадей). К востоку от монофизитов, в Месопотамии и части Сирии, распространилось несторианство.
Халкедониты обитали в Гесперии, на Балканах и на западе Малой Азии. Они задавали тон в религиозных дискуссиях. Если бы Юстиниан выступил против монофизитов, он потерял бы восточные области. Если бы отверг православие – потерял бы империю.
2. ЮСТИНИАН ПРОТИВ ОРИГЕНАПрокопий подвергает сомнению православие Юстиниана. Дело не только во вздорной легенде о безголовом императоре, блуждавшем впотьмах по переходам дворца. Например, Кесариец говорит, что однажды Юстиниан воздвиг гонения на Фаустина, тайного самаритянина, который ради карьеры перешел в христианство. Фаустин был разоблачен как приверженец израильского религиозного культа. Но он предложил взятку императору, и тот спас его: пронырливый еврей был помилован. Правда это или Прокопий как обычно перетасовывает факты, чтобы запутать читателя? Неясно, но одного Кесариец достиг: у более поздних авторов появились сомнения относительно православия императора. У нас подобных сомнений нет.
Базилевс был очень умен, и его ум искал применения в разных областях. Одной из них стало богословие. Во времена Просвещения, в XVIII веке, европейские историки потешались за это над императором. Они полагали, что человек VI века должен иметь те же вкусы и предпочтения, что и развращенный философ XVIII столетия. Мы уже показали всю важность религиозных споров во времена Юстиниана. Это был способ обретения идентичности для одних и средство сохранить империю – для других. Внешние причины для споров были самые разные. Некоторые из них вообще не находили объяснения. Такой стала «оригенистская загадка» Юстиниана. Однажды император без видимых причин вдруг обрушился на последователей давно умершего философа Оригена.
Ориген (ок. 185 – ок. 254) происходил из Александрии, принял христианство и попытался его систематизировать. Это был первый крупный христианский теолог. В итоге он пострадал за веру: при императоре Деции философ был брошен в тюрьму и казнен, то есть сделался мучеником.
Одна из крупных заслуг Оригена перед христианами в том, что ученый впервые показал разницу между древнееврейским Ветхим Заветом и христианским Новым. Ориген понял, что евреи и христиане молились разным богам. Он провел текстологический анализ Библии и обнаружил, что Моисей воздавал молитвы огненному кусту, тогда как Бог Нового Завета – нетварный свет. Евреи приносили своему божеству жертвы, включая человеческие (вспомним знаменитый эпизод с сыном Авраама, впоследствии послуживший основой для мусульманского праздника курбан-байрам, когда вместо человека в жертву приносят барана). Христианский Бог – это Любовь, Он милосерден.
Интуиция не подвела философа, но можно пойти дальше. Древние евреи молились «элохим», то есть многим «богам», «аллахам». Православные веруют в Троицу. Это абсолютно разные вещи. И всё бы ничего, если бы Ориген остановился на этом. Но дальнейшие размышления увлекли его в сторону от христианства, и безобидный вроде бы философ стал крайне опасен. Он примкнул к так называемым гностикам – адептам «чистого знания». Гностики толковали Библию иносказательно, то есть как угодно. Бога они воспринимали как отвлеченную субстанцию – Его вроде и не было. Жизнь виделась чередой страданий. А смерть – очищением и возможностью слиться с Божественным Духом. Лев Гумилев называет это антисистемой. Ее главная примета – жизнеотрицание. Антисистем очень много, называются они по-разному, распознать их бывает трудно. В самом деле, что общего между средневековыми сатанистами и манихеями, катарами и ассасинами? Отрицание жизни, а значит, торжество вакуума, который Лев Гумилев считал физической ипостасью Сатаны.
Последователи Оригена долгое время маскировались под православных, однако отравляли чистое учение о воскресении всякими новшествами. Например, они говорили: Бог настолько милосерден, что простит в день Страшного суда вообще всех. Это логично вытекало из их учения. Коль скоро Бог не вмешивается в нашу жизнь, его фактически нет. А значит, нет и загробного наказания; вот что крылось за этими лукавыми фразами. Но небесные воззрения сразу переносятся на землю. Если нет наказания, то не всё ли равно, как ты себя ведешь при жизни? Прощены будут все: праведники, негодяи, садисты, маньяки… Такие взгляды опасны для общества. И вот праведники-оригенисты оборачиваются преступниками, антисоциальными людьми, которые проповедуют безнаказанность. Красивая идея становится уродливой.
Последователями Оригена часто становились эллины – разочаровавшиеся во всём адепты античности. Эллинов преследовали за язычество, тогда они стали искать лазейки в христианстве, чтобы сохранить свою идентичность. А поскольку эти стершиеся осколки античного мира искали запретных и извращенных знаний, оригенизм им как раз подошел. Там были привлекательные вещи: несколько степеней посвящения, тайная доктрина, аллегорическое толкование христианства… Эллины превращались в сектантов.
Первые сигналы об оригенистской опасности Юстиниан получил еще в начале царствования от палестинского подвижника – святого. Саввы. Этот 92-летний аскет жил в Палестине, однако был согнан оттуда еврейским восстанием и арабскими набегами, после чего отправился в Константинополь, дабы рассказать императору всю правду; о положении дел на Востоке. Кроме того, Савва пытался поведать об оригенистах, которые обосновались в Палестине и притворяются христианами. Оказывается, целая община этих людей собралась возле Вифлеема и пропагандирует лжеучение!
Первым делом Савва обратился за помощью к своему земляку – богослову Леонтию Византийскому (ок. 485—после 541), который родился в Иерусалиме, а затем переселился в Константинополь. Этот Леонтий в молодости склонялся к несторианской ереси, но затем объявил себя православным. Однако его обращение к ортодоксии не было искренним. Побеседовав с Леонтием, святой Савва с ужасом обнаружил, что перед ним тайный оригенист. Но трогать его было нельзя: Леонтий обзавелся связями в столице и сделался популярен. Что касается Саввы, то старец вскоре скончался, а его старания пропали втуне. Даже основанная им в Палестине обитель была захвачена оригенистами. Таково начало проблемы.
Юстиниану в то время было не до ересей: он вел жестокую политическую борьбу с сенаторами, которая закончилась восстанием «Ника». Между тем оригенисты усиливались в столице за счет тех же сенаторов и наследников эллинской мудрости. Леонтий был одним из главных мудрецов, обладавших тайным знанием. Он действовал очень хитро, поэтому неудивительно, что вредная работа еретика обнаружилась далеко не сразу. На словах Леонтий являлся самым деятельным халкедонитом. Он написал даже несколько трактатов в защиту Халекдонского собора, против монофизитов и несториан. Кроме того, он осмелился предложить оригенистское учение Юстиниану, обещая соединить несториан, халкедонитов и православных. Если бы император принял отравленный плод, империя бы погибла. Но Юстиниан отказался. Он верно почуял, что тайная доктрина оригенистов чужда двум основным течениям в христианстве: монофизитам и халкедонитам.
Успехи Леонтия вдохновили оригенистов в Палестине. Они подняли мятеж и выступили с собственными тезисами (539). Реакция правительства была жесткой, хотя и недостаточно быстрой. Эта медлительность, как и многое другое, опровергает расхожую версию о тирании Юстиниана. Нет нужды оправдывать царя: он допустил массу ошибок. Но вовсе не тех, в которых его обвиняют…
Против оригенистов выступили монофизиты. Они обвинили последователей Оригена в несторианстве. Это было примитивно, но в целом верно. Монофизиты поняли, что перед ними – опасные чужаки.
К слову, в романе Валентина Иванова «Русь изначальная», где многое угадано, но многое перепутано, взгляды оригенистов приписаны именно несторианам. Причем сама императрица Феодора, умная и циничная, исповедует «тайную доктрину». Разумеется, это полная чушь: Феодора не была таким монстром, каким хочет ее изобразить романист. К тому же она являлась православной христианкой и причислена к лику святых. Но оставим писателю право на вымысел, тем более что роман, как его ни критикуй, очень хорош.
Юстиниан тоже оказался на высоте задачи. В самом деле: с монофизитами всё было ясно, а изобличение новой ереси требовало огромных интеллектуальных усилий. Дело в том, что между оригенистами и монофизитами пролегала незримая грань. Монофизиты были хоть и раскольники, но свои, а оригенисты – чужие. Первых считали заблудшими, которые неправильно толкуют Писание. От вторых веяло холодом Сатаны. Юстиниан и Феодора сознавали это.
В Газе собрался поместный собор, на котором оригенистов подвергли критике. В Константинополь понеслись письма с просьбами к императору унять еретиков.
Юстиниан ответил на это весьма оригинально: он взялся за изучение ереси, а затем написал трактат против оригенистов и адресовал его патриарху Мине, рекомендовав наказать еретиков 10 анафематизмами. Это сочинение, не дошедшее до наших дней, увидело свет в 543 году.
Современные историки вслед за просветителями XVIII века часто обвиняют Юстиниана в излишнем пристрастий к богословию. Мол, к чему были выступления против Оригена? Разве император не мог оставить церковникам борьбу с ним? Ограниченные обыватели очень часто судят предков с собственных позиций. Нам кажутся чуждыми и смешными споры о православии. Но для византийцев они были столь же реальны, как окружающая действительность. Это один из способов обрести себя в меняющемся мире, найти идею, которая бы помогла выжить. Сегодня ведущие страны Запада руководствуются другими идеями – капитализма и парламентской демократии. Но кто поручится, что они не будут смешны через полторы тысячи лет – а может быть, даже завтра?
Юстиниан разобрался в учении Оригена, вник в воззрения его наследников и обнаружил, что имеет дело с религиозной антисистемой.
Ориген полагал, что Господь вечно творит души, соединенные в созерцании сущности Бога, но разъединившиеся после падения. Души «предсуществуют» и когда-нибудь воссоединятся с Богом. Это не христианство, здесь нет морали. По большому счету, здесь нет даже Бога, которому отведена роль «сотворителя душ» или «умов». Перед нами космические силы, но это не религия, а атеизм. Гениальный Юстиниан разобрался в вопросе и потому вступил в борьбу с учением Оригена.
Справедливости ради нужно сказать, что идеи Оригена были осуждены еще в 400 году на церковном соборе в Александрии, но многие эллинизированные монахи находили в них пищу для ума. Это была секта, обладавшая, как считали ее приверженцы, «высшим знанием». Сектанты искусно маскировались под православных и провозглашали принципы мира и добра, но это не должно вводить читателя в заблуждение. Любая политическая партия и религиозная группа рассуждает о добре и справедливости. Редкий злодей сознается в том, что несет зло. Судить нужно по делам. Но Юстиниан был терпелив и бил врага его же оружием, находя противоречия в намеренно мутных рассуждениях оригенистов.
Например, у православных возникает вопрос к сектантам: как они относятся к Христу? В богословии до сих пор имеется важный подраздел – христология. Последователи Оригена утверждали, что «ум» Христа тоже предсуществовал, но с оговоркой: душа Христа не познала грехопадения, а потому не разъединялась с Богом. Следовательно, в Христе воплотилось совершенное «предсуществующее» человечество… Повторимся: эта ересь вообще не имела отношения к христианству.
Мина созвал поместный собор в столице, на котором осудил идею предсуществования душ и прочие мысли еретиков (543 год). Правда, это вовсе не означало каких-то серьезных гонений. Один из крупных оригенистов, епископ Кесарии Каппадокийской Феодор Аскида, жил в столице и пропагандировал философские идеи Оригена. Юстиниан считал безвредным этого мыслителя, хотя и не поощрял его штудий. Вскоре Феодор подвергся атакам монофизитов. Они объявили епископа тайным несторианином. Юстиниан парил над схваткой, но внимательно следил за распрями столичных ученых.
Императора больше беспокоили события в Палестине. Оригенисты рекрутировали в свои ряды эллинизированное население этого края, которое отделялось таким образом от евреев и христиан. Волнения в Палестине продолжались еще десяток лет, до тех пор, пока не освободился патриарший престол в Иерусалиме. В тамошние патриархи был возведен оригенист Макарий (552). Это вызвало такие протесты у православных, что Юстиниану пришлось вмешаться. Макария низложили. Новым патриархом сделался твердый в православии Евстофий. Тогда взбунтовались оригенисты. В Палестине началась такая борьба, что Евстофий даже не присутствовал на Вселенском соборе, который состоялся в следующем году. Собор окончательно осудил Оригена, хотя главная идея религиозного форума была другой: примирение с монофизитами. С этим вопросом тесно связано так называемое «дело о трех главах», о котором расскажем ниже. Что касается оригенистов, то их удалось окончательно сломить в 553 году. Открытые выступления еретиков подавляла гражданская власть, а религиозных активистов рассылали по монастырям и подвергали изоляции церковники. Ересь была разгромлена.
