Текст книги "Юстиниан Великий : Император и его век"

Автор книги: Станислав Чернявский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 51 страниц)

2. ПОД ИГОМ ОСТГОТОВ

Многие историки восхищаются мудрым правлением Теодориха. Восхвалителям несть числа, и в основном это немцы. Одним из первых Теодориха воспел Фердинанд Грегоровиус в добротной «Истории города Рима в Средние века». В наше время Георг Пфайльшифтер повторил панегирик в удивительно скучной биографии Теодориха.

Но причин для восторгов нет. Теодорих присвоил треть земель Италии для своих воинов, которые стали господами в покоренной стране. В основном они поселились к северу от реки По, а в Южной и Центральной Италии поставили гарнизоны. То есть поступили так, как свевы или вестготы поступали в завоеванных странах. После чего начали стремительно вырождаться. Если вандалам для вырождения потребовалось два поколения и несколько королей, то остготам хватило и одного. Вырождение обнаружилось уже при дочери Теодориха Великого – Амаласунте.

«Дитрих» создал странное государство, где в одной нише жили два народа: господа-остготы и подчиненные-римляне. Господами были воины. Людям второго сорта запрещалось носить оружие. Господа не платили налоги. Подданные – платили. Правда, Теодорих использовал римлян для управления страной и щедро оплачивал эту работу. Юристы, чиновники, духовенство трудились на новых хозяев. Единственной обязанностью самих остготов было тренироваться до упада, чтобы остаться в хорошей физической форме. По сути, это был режим апартеида – раздельного существования двух народов. Конунг воспретил им смешиваться между собой. Готам возбранялось принимать православие. Каста воинов и каста мирных жителей противостояли друг другу. Сам Теодорих испытал раздвоение личности. Для римлян это был патриций Флавий Теодорикус. Для готов – конунг Дитрих фон Берн.

Конунг с немецкой педантичностью навел порядок в стране, даровал мир и даже несколько обуздал коррупцию. В ответ он ожидал благодарности, но вместо этого получил растущую ненависть и был крайне удивлен. Впрочем, ненавидели его, конечно, не все. Часть римлян смирилась со своей участью второсортных людей и радовалась безопасной жизни, при которой процветали ремесла и восстановилась торговля.

Но далеко не все римляне хотели подчиняться власти еретиков– ариан. Оппозиция устремляла взор на восток, в Константинополь, где царствовал единственный законный император Римской империи. Проблема состояла лишь в том, что италийцы были православные, а вот православие восточных базилевсов с некоторых пор находилось под вопросом. Император Зенон искал компромисса с монофизитами и издал примирительный «Генотикон». Анастасия Дикора вообще подозревали в том, что он тайный монофизит.

Этим пользовался Теодорих. Он объединил вокруг себя наиболее грамотных римлян и использовал в своих целях. Среди этих людей – сенатор Аврелий Меммий Симмах, его зять Аниций Манлий Торкват Боэций (глава сената и префект Рима), магистр оффиций (канцлер) Флавий Кассиодор, патриций Петр Μарцеллин Либерий по прозвищу Феликс (Счастливчик). Всё это были интеллигентные широко образованные люди. Симмах – книгоиздатель, историк. Боэций – тонкий философ. Кассиодор – опять же историк, автор труда по истории готов, который сократил и испортил в меру своих сил не отличавшийся особым талантом Иордан. О Либерии мы еще скажем несколько слов, когда он перейдет на службу к Юстиниану.

Эти православные интеллигенты не любили готов-ариан и втихомолку мечтали о торжестве истинной веры. Это были потенциальные агенты Византии на земле Италии. Но пока Византия была слаба из-за внутренних смут, интеллигенты казались Теодориху безвредными.

И тут возникает вопрос: что плохого сделали готы римлянам? Ничего. От военной службы освободили, обеспечили мир и безопасность, три шкуры не драли, ввели государственное воровство в приличные рамки. А римлян тянуло в Византию, где кипели страсти, дрались между собой политические партии, у власти один вор сменял другого, а налоги были высоки и обременительны. Почему так? Потому что византийцы были свои, а готы – чужие. Потому что в Константинополе царствовал законный император, а в Равенне самоуправствовал иностранный конунг. Как бы ни заигрывал Теодорих с римлянами, как бы ни старался исполнять роль отца нации, ничего не вышло. Переместив остготов в Италию, он обрек своих людей на гибель и вырождение в чужой незнакомой стране, а римлянам принес неисчислимые бедствия. Два разных народа не могут жить в одной нише, один из них обязательно будет уничтожен. Этот процесс трагичен и крайне мучителен – химеры не умирают легко. Впрочем, первые годы варвары шли от успеха к успеху.

* * *

Теодорих вел активную внешнюю политику. Породнился с вестготскими королями, и в Испании правил его малолетний внук под опекой остготского дружинника Тевдиса (Тьюдо), будущего испанского короля. Кроме того, остготы присоединили Прованс и отбили нападение православного альянса византийцев и франков, которые во времена Анастасия попытались напасть на Италию. Наконец, конунг Теодорих поставил в зависимость королевство бургундов (эту коллизию, с полным описанием интриг и кровавых конфликтов в королевской семье Бургундии, изложил епископ Григорий Турский в своей церковной истории франков). Но уверенности в завтрашнем дне так и не было. Внутри готское государство оставалось гнилым и слабым, несмотря на внешний блеск.

В 518 году в Византии умер базилевс Анастасий Дикор. Новым царем стал Юстин I, при котором быстро выдвинулся Юстиниан. Оба – царственный дядя и его энергичный племянник – были православные. К ним сразу же потянулись римляне. Юстин и Юстиниан мечтали сокрушить Теодориха и наводнили Италию шпионами.

3. ТЕОДОРИХ И ПАПА

Слухи о новом православном царе распространились по всей Гесперии. На Юстина и его племянника римляне буквально молились. Многие ждали освобождения от ига ариан.

Всё это встревожило короля Теодориха, но что он мог сделать? Принять православие? Тогда можно было делать ставки, как скоро готские воины поднимут на копья своего короля.

Теодорих выбрал иной путь. Чтобы восстановить порядок на земле, король обратился к воле небес: вступил в соглашение с римским папой, чтобы тот успокоил своих православных единоверцев, живших в Италии.

На папском престоле тогда находился Гормизд, в первой части книги мы немного рассказывали о нем. Это был хитрый политик, лавировавший между готской и византийской партиями, на которые раскололись римляне. Точнее будет назвать эти группировки «проварварской» и «имперской».

Император Юстин, его племянник Юстиниан и константинопольский патриарх Иоанн известили Гормизда о возрождении православия на Востоке. Их послания отвез ромейский комес Грат. Комеса допустили в Рим, и византиец начал создавать шпионскую сеть в Италии. Во всяком случае, с этого времени мы видим, что римские сенаторы и чиновники тайно сносятся с византийским правительством и вступают в заговоры против остготов. Папа оказался в сложном положении. С одной стороны, он должен был радоваться торжеству православия в Константинополе. Но с другой стороны, это умаляло вес римского первосвященника в церковных делах.

Понтифик вел себя двусмысленно. Он признавал светскую власть Теодориха, воздавая «кесарю кесарево», но сам оставался духовным лидером православных. Зато по отношению к византийцам римский епископ занял жесткую позицию. Он требовал от своих восточных коллег покаяния и анафематствования всех церковников, которые служили ромейским императорам во времена Зенона и Анастасия; это выдвигалось в качестве главного условия примирения. Византийцы только проигрывали от подобного ригоризма.

По факту папа действовал в интересах Теодориха. Римская церковь была в то время очень сильно коррумпирована, она зависела от готов, в ней боролись партии, представлявшие ту или иную группировку римской знати. Поэтому Гормизд действительно мог быть орудием в руках готского конунга.

Папа отправил в Константинополь своих легатов, которые должны были подписать вместе с восточными епископами libellus (письменное объявление о примирении Церкви). Libellus содержал хитрую формулировку, в которой утверждалась непогрешимость римского епископа в вопросах веры и (об этом мы опять же говорили в первой части книги) подвергались анафеме даже те восточные иерархи, что недостаточно строго боролись с монофизитами.

Теодорих, должно быть, радовался. Пускай византийцы погрязнут в религиозных спорах, искусно разжигаемых папой. Эти споры могут вылиться в восстания недовольных, и уж тогда православному императору точно будет не до Италии.

Но Юстиниан и Юстин показали себя блестящими политиками. Папским легатам устроили пышную встречу, libellus приняли, совершили совместную евхаристию, возобновив церковное общение. Авторитет папства признали на Востоке, но епископов, сотрудничавших с монофизитами, никто не преследовал.

4. СКИФСКИЕ МОНАХИ

Однако дипломатию Юстина и Юстиниана едва не разрушила «инициатива снизу». В марте 519 года в столицу Византии прибыли «скифские монахи». Это были православные из Малой Скифии (ныне Добруджа). Они принадлежали к окружению небезызвестного византийского полководца Виталиана, о котором мы говорили в первой части книги. Одного из главарей этих монахов звали Иоанн Максенций. Это был образованный человек для своего времени, он много проповедовал и писал. Другой звался Леонтием и приходился родичем Виталиану. Целью скифских монахов было восстановление чистоты веры в Византии, которое пострадало при императоре Анастасии.

Монахи принялись навязчиво проповедовать в столице свои воззрения. Православие в те времена было совсем другим. Догмы еще не утвердились, а слепую веру заменяли постоянные творческие искания. Сколько душ было во Христе – одна или две? Кем был Бог – Дух Святой? Голубем? Или он принимал вид голубя временно, когда это необходимо? Кто страдал на кресте? Человек или бесплотный дух? Евангелия составлялись в разное время и были полны противоречий на этот счет. А людям хотелось знать, что произошло на самом деле в роковую пятницу на Голгофе.

Все эти отвлеченные понятия порождали жаркие споры. Церковники трактовали канон так и эдак, объявляли себя православными, а своих соперников – еретиками. И снова спорили, спорили… Читая богословские сочинения той поры, неподготовленному историку нелегко определить, на чьей стороне истина. Для этого нужно обладать хотя бы скромными познаниями в богословии. Такими познаниями обладает далеко не каждый современный ученый-византинист. Что говорить о богословах той далекой поры, когда догматы еще только складывались! Нам трудно понять ту страсть, с которой приверженцы разных сект доказывали свою правоту. Познание мира воспринималось тогда совершенно иначе. Казалось, что стоит сделать шаг в сторону с правильного пути, и душа погибнет. Дьявол подстерегал верующих везде: в виде плотских искушений, в неправильных цитатах Евангелий и даже в постановлениях церковных соборов. Дьявол кроется между строк – эта современная шутка совсем бы не выглядела шуткой тогда, в VI веке. Одна ошибка – и душа человеческая обречена на вечные муки. Логики в этом нет, но чувств много. Поэтому мы должны понять страстных монахов.

Скифские монахи привезли в Константинополь так называемую теопасхистскую формулу, чем и прославились. Формула гласила: «Один из Святой Троицы пострадал плотию», то есть «во плоти». Люди, сведущие в богословии, сразу заметят, что таким образом монахи пытались примирить диофизитов и монофизитов.

В Константинополе всё еще обретались папские легаты. Монахи прорвались к ним со своей формулой, однако понимания у легатов не нашли. Легаты были чиновниками, которым нужно делать духовную карьеру. Они вежливо рекомендовали монахам обратиться непосредственно к папе как высшему авторитету.

Монахи отправились в Рим. Делегацию возглавил Иоанн Максенций.

Юстиниана встревожила самовольная эскапада монахов. Император боялся, что клирики разрушат результаты работы по воссоединению Церкви. Кто знает, как отнесется папа к их выходкам? Не сочтет ли он выступления монахов ересью? И тогда – новый раскол.

Поэтому Юстиниан поспешил откреститься от «скифов». Они, мол, прибыли самостоятельно, не представляют никого, кроме себя, и вообще – лучше их выслать из Рима. «Некоторые лица, – писал Юстиниан римскому понтифику, – под именем монахов… вносите Церковь нововведения, которые, как известно, не содержатся ни в прежних опочитаемых соборах, ни в письмах святого папы Льва». По этой причине папе рекомендовалось отказаться от общения со «скифами».

Однако события сложились иначе. Папа благосклонно принял гостей с Востока и с интересом выслушал их. Юстиниан тотчас переменил тон и отправил властное письмо с рекомендацией дать скорый ответ, «удовлетворяющий благочестивых монахов». Но с папой нельзя было разговаривать в таком тоне. К тому же при папском дворе шла подковерная борьба готской и римской партий. В 520 году «готы», казалось, победили: Гормизд выслал монахов, а теопасхистскую формулу счел ненужной.

Однако Юстиниан в последующие годы будет на ней настаивать, полагая, что формула может объединить диофизитов и монофизитов.

Поездка монахов имела еще одно значение. Она расширила культурные контакты между Италией и Византией. Православные обеих стран вместе решали религиозные проблемы. А там недалеко и до проблем политических. Незаметно для себя конунг Теодорих проиграл битву идеологий, несмотря на ряд тактических побед.

В 523 году папа Гормизд умер. Его преемником стал Иоанн I (523–526), знатный римлянин и друг философа Боэция. Новый папа принадлежал к византийской партии, и это был тревожный симптом, но даже он казался пустяком по сравнению с дальнейшими событиями.

5. СУМЕРКИ ТЕОДОРИХА

Против Теодориха возник политический заговор. В него вступили Симмах, Боэций, другие римляне. Похоже, италийцы решили позвать византийцев на помощь и наконец свергнуть власть паразитов-готов. Однако заговор был раскрыт. Боэция посадили в тюрьму по доносу сенаторов-коллаборационистов в 523 году. В застенке честный римлянин написал знаменитое «Утешение философией». В 524 году Боэций был казнен страшной казнью. «Когда ему в течение долгого времени затягивали на лбу струну, – пишет Аноним Валезия, – он настолько мучился, что глаза его лопнули, окончательно же он был убит палкой во время пытки». Еще год спустя уничтожили Симмаха. Уцелели только очень осторожные люди, вроде Кассиодора и Либерия.

Юстин и Юстиниан предприняли асимметричный ответ. Они запретили арианство в пределах Ромейской империи. Это было грозное предостережение Теодориху. У него могло не остаться агентов в Византии, а у византийцев в Италии становилось всё больше сторонников. Теодорих не мог запретить православие в Италии, ведь это была преобладающая религия: капля ариан тонула в море православных.

Но конунг не сдавался. Он отправил папу Иоанна I в Константинополь – заступаться за ариан. Это было еще одной ошибкой короля. Папа предстал в роли страдальца, православный люд ему сочувствовал. Юстин и Юстиниан встретили понтифика с величайшим почетом. Папа совершил богослужение на латыни и даже венчал на царство старого Юстина. После этого Юстин беседовал с ним о религиозной политике и категорически отказался восстановить права ариан.

Иоанн несолоно хлебавши вернулся в Рим и… угодил под арест вместе со всей свитой, ездившей в Византию. Папу обвинили в шпионаже в пользу императора. Иоанн I умер в тюрьме. Говорили, что он отравлен по приказу готского короля. Затем Теодорих выпустил указ, разрешавший арианам захватывать православные храмы, причем документ был составлен ученым евреем, что особенно озлобило христиан. Со стороны Теодориха такой документ был жестом отчаяния человека, увидевшего, как рушится созданная им химера.

Византийская дипломатия и разведка делали свое дело. Полем боя сделалась вся Гесперия. Ромейские агенты пытались перетянуть конунгов франков и бургундов на сторону империи. Король вандалов Хильдерик вообще освободился от готской опеки и убил сестру Теодориха, после чего Вандальское государство вошло в сферу влияния Византии. Дитрих фон Берн засобирался в Африку – покарать вандалов. Готовили флот. Однако в разгар приготовлений Теодорих умер (30 августа 526 года). Он скончался вскоре после пира в Равенне от дизентерии. Дело в том, что готы остались варварами и ели-пили в антисанитарных условиях. Византийцы и римляне насмешливо говорили, что король испражнился собственными кишками, как ересиарх Арий.

Прокопий приводит по этому случаю анекдот. Будто бы через несколько дней после смерти Симмаха и Боэция Теодориху принесли голову крупной рыбы. Конунгу показалось, что это голова покойного Симмаха. Она смотрела на конунга строго и с укоризной. «Испуганный таким ужасным чудом, он весь похолодел и стремительно ушел в свои покои к себе на ложе; велев покрыть себя многими одеждами, он старался успокоиться. Затем, рассказав всё, что с ним случилось своему врачу Эльпидию, он стал оплакивать свой ошибочный и несправедливый поступок по отношению к Симмаху и Боэцию. Раскаявшись в таком своем поступке и глубоко подавленный горем, он умер немного времени спустя». Скорее всего, эту назидательную сказку выдумали византийцы из окружения Юстиниана как инструмент идеологической войны против готов. Юстиниан уделял большое внимание этим вещам. И дело не в том, что Боэция и Симмаха казнили гораздо раньше, чем Теодориху принесли рыбу. Сама назидательная, но легкая подача материала говорит о том, что эта прелестная история выдумана при византийском дворе.

Еще одну историю придумали православные церковники Италии, она вошла в «Диалоги» папы Григория Великого (590–604). Эта байка гласит, что Теодориха после смерти уволокли в ад. История, скорее всего, родилась в Италии. По мнению италийцев, один из входов в ад – это кратер Везувия. Туда черт утащил остготского короля. Приводили даже имена свидетелей, которые видели сей постыдный факт.

Так завершилось бурное и беспокойное царствование Теодориха.

ГЛАВА 3. БИТВА ЗА РИМ

1. АМАЛАСУНТА

Падение Остготского королевства давно волнует писателей и историков. В XIX веке немецкий исторический романист Феликс Дан написал эпопею «Битва за Рим». В ней много рассуждалось о «германской верности», а поставленная по роману опера «Матасвинта» имела бешеный успех в Германии, особенно финальный хор, когда византийцы пропускают разбитых остготов через свои ряды, опустив оружие.

Книга вышла в 1876 году в четырех томах. Ее охотно использовали нацисты для пропаганды патриотизма. А почти через 100 лет после первого издания на экраны вышел двухсерийный фильм с тем же названием. Это единственная экранизация событий, о которых мы поведем речь. Костюмированную картину посмотреть полезно, хотя знаний об эпохе она не дает никаких. Теодорих в фильме мелькнул и исчез. Его дочь Амаласунта убита по приказу своей сестры Матасунты (на самом деле последняя – внучка Теодориха и дочь Амаласунты). Велисарий погиб в Италии у ворот Рима. Глава римского сената Цетег, патриций и аристократ, плетет интриги, играет жизнями своих соперников и даже успевает переспать с византийской императрицей Феодорой. Толстый, туго соображающий и набожный Юстиниан в исполнении Орсона Уэллса узнает об этой измене, после чего Феодора вынуждена принять яд… На этом остановимся. Всё вышеперечисленное – полный вымысел, но по нему учили историю западные обыватели. Какой была на самом деле битва за Рим?

После смерти Теодориха выяснилось, что наследовать престол некому. У старого короля было много дочерей и ни одного сына. К чести остготского конунга, он заранее позаботился о передаче престола.

В Испании жил принц Эврих, потомок боковой линии королевской семьи Амалов. Теодорих сосватал за него свою дочь Амаласунту. Предполагалось, что молодые супруги родят сына, которому и достанется трон. Они действительно родили сына Аталариха и дочь Матасунту. Более того, Теодорих добился, чтобы император Юстин усыновил Эвриха, то есть признал права этого принца на управление Италией.

Однако Эврих умер еще при жизни Теодориха. Тогда остготы возвели на престол десятилетнего Аталариха (526–534), а регентшей сделали его мать – Амаласунту. Прокопий восхваляет ее. «Амаласунта была женщиной знатного рода и царственного происхождения, по внешности исключительно красива и умела очень решительно проводить свои планы; ее величественный вид и исключительно мужественный склад ума» внушали уважение и страх приближенным. Это замечательная правительница. «Пока она стояла во главе правления, ни один римлянин не был подвергнут ни телесному наказанию, ни конфискации имущества». Интересное замечание: значит, «справедливый» Теодорих всё-таки притеснял римлян?

Юстиниан пристально следил за событиями в Италии и пытался на них влиять. Сразу после смерти Теодориха он постарался наладить дружеские отношения с королевой Амаласунтой. В то время Юстиниан был наследником престола, но уже оказывал влияние на внешнюю политику. Сделавшись базилевсом, он продолжил курс на сближение с остготским двором. В то же время он посылал в Италию разведчиков под видом религиозных эмиссаров. То есть готовил присоединение этой страны к империи.

Амаласунта всеми способами подчеркивала свою лояльность по отношению к Византии, но в результате была одинаково чужда и римлянам, и остготам. Это типичный деятель остготской «перестройки», сперва не понимавший толком, чего хочет, а затем решившийся сдать страну.

Амаласунта воспитывала своих детей в римском духе. Королева заставляла их ходить к латиноязычным учителям, осваивать грамматику, математику, философию, учить латинский и греческий языки. Кстати говоря, ее дочь Матасунта впоследствии легко адаптируется в Византии.

В то же время Аталарих был готским королем, и при нем находились три готских советника. Они попытались устроить переворот. Королева настолько перепугалась, что попросила у Юстиниана политического убежища. «Император был очень обрадован такой речью, – утверждает Прокопий, – он предложил Амаласунте прибыть». Амаласунта снарядила корабль, нагрузила его шелками и дорогой посудой, а также перенесла туда личную казну – 40 тысяч фунтов золота в слитках. Корабль направился в город Эпидамн, на византийский берег Адриатики. Королева приказала морякам стать на якоре и «ничего с корабля не выносить». Сама она попыталась подослать к противникам тайных убийц. Если бы покушение провалилось, королева бежала бы в Византию.

Но убийства удались, советники Аталариха погибли. Амаласунта вернула корабль и продолжала править страной. Правда, наладить спокойную жизнь так и не получилось. На остготов напали гепиды (530 год). Поводом стал спор о границах. Для борьбы с ними пришлось снарядить армию. Ее возглавил полководец Витигес – будущий готский король.