Текст книги "Юстиниан Великий : Император и его век"

Автор книги: Станислав Чернявский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 51 страниц)

А мы вернемся в 540 год.

5. СИРИЯ И КОЛХИДА

В заботах об укреплении восточной границы прошла зима. Всё это время из Италии прибывали войска и пленные, включая экс-короля Витигеса. Подтянулись подкрепления также с Балкан, поскольку болгары ушли, а византийские дипломаты стравили их с антами, используя подарки и взятки. Расстановка сил в причерноморских степях изменилась. Анты заключили союз с кубанскими утургурами, а днепровские кутургуры в свою очередь, со «склавинами». Пока они разбирались между собой, на Балканах царило затишье.

Весной 541 года Юстиниан назначил Велисария стратегом Востока. Тому подчинялись войска Сирии и Месопотамии. Часть сил император перебросил в Армению. Туда отправился полководец Валериан. Вскоре его назначили командующим войсками Армении (в звании «магистр милитум»), а Вуза был понижен и перешел под начало Велисария.

Пленным готам, прибывшим из Италии, предлагали поступить в византийскую армию и отправиться на Восток. Практически все приняли предложение. Они ничего не умели, кроме как воевать, и привыкли к римскому образу жизни.

Одного только Витигеса император удержал в Константинополе. Бывшему королю дали имение, в котором он жил до конца дней.

Это никак не вяжется с образом бесстрашного и верного своему долгу германца, который был создан автором романа «Битва за Рим». Поэтому в книге Витигес гибнет. На самом деле он получил сан патрикия и прожил в плену целый год, после чего умер от какой-то болезни, а может – от тоски по утраченному могуществу.

* * *

Велисарий явился в Сирию. Он был уверен, что сможет отбить любое нападение персов. Теперь Сирия была надежно защищена. Но в это время пришли известия, что персидская армия вторглась в Лазику (Колхиду).

Персов пригласили местные жители – лазы, жившие в Западной Грузии вокруг современного Кутаиси. Их тяготило военное присутствие византийцев. Византийскими войсками в Лазике сперва командовал военачальник Петр. Местные его не любили, считая грубияном. Его заменил Иоанн Цив. Это был типичный деятель эпохи революции: низкое происхождение, непонятные заслуги, стремительная карьера. Иоанн, по мнению Прокопия, «был самым негодным из всех людей и самым способным в изыскании средств для незаконного приобретения денег». Цив убедил Юстиниана построить в Лазике приморский город Петра. Современные исследователи отождествляют его с городком Цихисдзири. Иоанн превратил его в свою базу и обложил лазов податями. Тогда лазы и приняли сторону Хосрова. Вскоре персидские войска появились на берегах Черного моря.

Шаханшах Хосров лично вторгся в Лазику, чтобы захватить Петру. В ней закрепился Иоанн Цив. Полководцем он был отличным, но во время боя его убила шальная стрела.

Смерть вождя повергла в уныние защитников крепости. Персы провели подкоп и ворвались в Петру. Византийские солдаты, оборонявшие ее, перешли на сторону врага.

Хосров вышел к Черному морю. Складывается ощущение, что шаханшах стратегически переигрывал ромеев. Но теперь против него на южном участке фронта сражался Велисарий.

Юстиниан написал Велисарию письмо с подробными инструкциями, как напасть на врага и вести кампанию. Император хорошо представлял восточный театр войны и по-прежнему выполнял функции верховного главнокомандующего. Правда, он находился в столице, и потому все лавры победителей доставались не ему, а полевым командирам. Но Юстиниан обладал достаточно живым воображением, чтобы представлять картины войны. А самое главное, его мозг схватывал все необходимые детали: расстояния, численность войск, потребность в снаряжении… Вскоре византийцы начали вторжение в Иран из Месопотамии. Их союзниками были гассаниды.

Однако поход завершился ничем. Велисарий взял пару незначительных крепостей и повернул назад из-за жары и болезней. Гассаниды разграбили несколько районов в персидской части Месопотамии, но это была мелочь. Велисарию не повезло, поход провалился. Юстиниан был раздосадован, но наказывать никого не стал.

Пока главная ромейская армия во главе с лучшим полководцем довольствовалась незначительными успехами, иранский государь Хосров Ануширван всё еще пытался закрепиться на берегах Черного моря, однако тоже потерпел фиаско. Он взял Петру, но тут на персов напали болезни – малярия, дизентерия, что-то еще. Кроме того, лазы почти не снабжали их провиантом. Зачем? Традиционное грузинское гостеприимство – такой же миф, как германская верность. От голода и эпидемий большая часть иранской армии вымерла. Природа сделала то, чего не смог совершить Юстиниан. Вероятно, набожный византийский император произвел по этому поводу благодарственный молебен и увидел в неудаче персов волю Божью.

Тогда союзные персам «гунны» (дагестанские сабиры) напали на ромейскую Армению. Хосров открыл им проход через Дарьяльское ущелье, за который хотел брать дань с византийцев.

Ромейскими войсками в Армении командовал Валериан. Он выступил навстречу сабирам, разгромил их и истребил почти полностью. Узнав об этом, Хосров убрался в родные края подобру-поздорову.

Так закончилась кампания 541 года. На северном участке фронта потерпели неудачу персы, на южном – ромеи. В центре, в Армении, византийцы одержали победу. Это еще раз показало: Византийская и Иранская империи равны по силе.

* * *

Весной 542 года Хосров собрал новую армию и напал на Византию. Он опять выбрал для удара южный участок фронта: справа была река Евфрат, слева – сухая Аравийская степь.

Складывается ощущение, что Юстиниан был обманут иранцами. Император ждал удара на севере. Он держал большие силы у границ Лазики, а Хосров пошел прежней дорогой вдоль Евфрата. Началось то же, что было в 540 году. Хосров нападал на беззащитные ромейские города и налагал контрибуции.

Но ромеи оказались гораздо лучше подготовлены к войне, чем в 540 году. Велисарий прибыл в местечко Дурос-Европос па реке Евфрат. Отсюда он разослал гонцов, чтобы собрать приграничные войска в один кулак и встретить Хосрова во всеоружии.

Шаханшах не принял бой и предпочел отступить за реку. Прокопий считает, что главной причиной отступления сделался страх перед Велисарием. Хосров направил гонцов с известием, что готов заключить мир, если Юстиниан проявит уступчивость.

Велисарий преследовал врага, перешел реку вслед за персами, однако не рискнул начать сражение, согласился на переговоры и даже направил заложника в лагерь иранцев с условием, чтобы они ушли в свои пределы. В общем, проявил вялость и осторожность.

Хосров рассыпался в любезностях, раздавал обещания, а сам напал на византийский город Каллиник. Стены города были ветхи, сопротивляться он не мог. Каллиник пал буквально на глазах у Велисария, который палец о палец не ударил, чтобы спасти жителей. Хосров обратил в рабство всё население Каллиника, после чего внезапно и быстро ушел восвояси. Шаханшах хотел максимально обезлюдить границу и разграбить империю, чтобы снизить военный и экономический потенциал Византии.

Бездействие Велисария во время последней кампании получило огласку, о нем донесли Юстиниану. Император охладел к бывшему любимцу. Звезда Велисария постепенно закатывалась. Впрочем, ему дали еще один шанс реабилитировать себя и вновь перебросили в Италию, где полководец окончательно похоронил былую славу.

Итак, очередной тур войны с персами завершился безрезультатно. Единственной удачей ромеев был дипломатический успех на переговорах с восставшими армянами, которые когда-то ушли в Иран и сражались против империи. Ими руководил князь Васак Мамиконян. Византийские дипломаты договорились, что армяне вернутся, а взамен обещали им неприкосновенность. Васак и его соратники действительно возвратились назад. Это было очень важно для Юстиниана. Теперь Васак прикрывал армянскую границу от персов, а византийская армия получила несколько полков тяжеловооруженной армянской конницы. Ромейские части, расквартированные в Армении, можно было высвободить для действий в Сирии и Колхиде.

И всё же – почему Хосров вдруг отступил из Месопотамии? Современные комментаторы трудов Прокопий Кесарийского полагают, что дело не в страхе перед Велисарием. До персов дошли слухи, что в Византию проникла из Эфиопии какая-то страшная болезнь, не поддающаяся лечению. Узнав об этом, шаханшах поспешил уйти за Евфрат.

Болезнью оказалась пандемия чумы.

6. ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ

Американский политолог Эдвард Люттвак полагает, что позднейшие ученые всегда недооценивали известия о чуме в Византии. На самом деле эпидемия приняла грандиозные размеры и погубила все начинания Юстиниана, причем в самый разгар успехов. О ней пишут многие авторы. Болезнь бушевала несколько десятилетий, то затихая, то разгораясь вновь. Живший в конце VI века византийский юрист и историк Евагрий Схоластик потерял всех родных из-за вспышек чумы, переболел сам, но остался жив. Он говорит, что опустели целые города. Короче, стряслось нечто ужасное.

Yersinia pestis – так называется бактерия, возбуждающая чуму. Ее открыл французский ученый Александр Иерсен, умерший в 1943 году. Через 24 года после его смерти ученые присвоили бактерии имя первооткрывателя.

Подробнее всех историю первого появления чумы излагает Прокопий. В 542 году, пишет он, в Византийской империи «распространилась моровая язва, из-за которой чуть было не погибла вся жизнь человеческая».

Биовар бубонной чумы был еще незнаком людям. Его переносили крысы. Эпидемия началась в верховьях Нила осенью 541 года. Вскоре зараза перешла в Эфиопию – в христианское царство Аксум. Значительное число людей заболело и погибло. Эфиопия была на несколько десятилетий выключена из военного конфликта между Ираном и Византией.

В Аксум регулярно плавали ромейские купцы. Они перенесли заразу на кораблях в крепость Пелусий на Синайском перешейке. Из Пелусия болезнь проникла в Египет и Сирию, «а затем она охватила всю землю, продвигаясь всегда в определенном направлении и в надлежащие сроки». Прокопий Кесариец и Евагрий Схоластик рисуют страшные картины бедствия, причем Прокопий более ценен, ибо сделался первым свидетелем прихода чумы.

Болезнь проникла в густонаселенные области Восточного Средиземноморья. Вместе с нею приходили страх и отчаяние. Огромные города вымирали за несколько недель, а уцелевшие люди бежали кто куда, чтобы найти убежище.

Считается, что чумная палочка постепенно мутирует. Византийцы времен Юстиниана столкнулись с самой древней версией бактерии. Ученые называют этот биовар antiqua – античный. Затем появились еще два: средневековый и биовар нового времени.

Болезнь охватывала человека внезапно. У людей «появлялся жар; у одних, когда они пробуждались ото сна, у других, когда они гуляли, у третьих, когда они были чем-то заняты, – пишет Прокопий. – При этом тело не теряло своего прежнего цвета и не становилось горячим, как бывает при лихорадке, и не было никакого воспаления, но с утра до вечера жар был настолько умеренным, что ни у самих больных, ни у врача, прикасавшегося к ним, не возникало мысли об опасности». Затем наступала следующая фаза. На теле появлялся бубон, «не только в той части тела, которая расположена ниже живота и называется пахом (бубоном), но и под мышкой, иногда около уха, а также в любой части бедра». Поэтому болезнь называли бубонной чумой.

Переносили недуг по-разному. «Одни впадали в глубокую сонливость, у других наступал сильный бред». У больных поднималась температура, в бреду они могли утопиться или броситься с высоты. Многие погибали лишь потому, что некому было за ними ухаживать.

Считается, что чума передается воздушно-капельным путем, но часто случалось, что люди, которые ухаживали за больными, оставались здоровы, тогда как другие, которые казались здоровыми и не сталкивались с болезнью, по непонятным причинам заражались и умирали. Вероятно, их кусали блохи – переносчики заразы, которые водились в шерстке черных крыс.

Одним больным помогали бани, других убивали. Одним помогал уход, а других добивал. Разве только для беременных женщин болезнь всегда оказывалась смертельной.

Юстиниан молился, советовался с монахами и врачами, но ничего не мог поделать. Эпидемия неотвратимо приближалась к столице, а базилевс с ужасом наблюдал разрушение своего царства. И вот – чума пришла в Константинополь-Византий.

«В Византии болезнь продолжалась четыре месяца, но особенно свирепствовала в течение трех. Вначале умирало людей немногим больше обычного, но затем смертность все более и более возрастала: число умирающих достигло пяти тысяч в день, а потом и десяти тысяч и даже больше».

Первое время мертвецов еще хоронили, хотя и бросая тайком в общие могилы. Затем всё рухнуло. Рабы остались без господ, богатые господа – без прислуги, многие дома опустели. Резня после мятежа «Ника», устроенная Юстинианом и Велисарием, померкла перед этими бедствиями.

Юстиниан пытался что-то делать, но мог разве что похоронить мертвых по-христиански. Император выделил средства из казны, назначил в похоронную команду воинов из дворцовой стражи, а над ними поставил референдария Феодора, которому велел позаботиться о мертвых византийцах. Референдарий – чиновник, который собирает жалобы. Но теперь жаловаться стало некому; чиновник провожал сограждан в последний путь. Феодор тратил деньги Юстиниана и даже свои собственные, чтобы похоронить трупы тех, кто остался без попечения. Настроение у всех было такое, что словами не высказать: пир во время чумы, какие там деньги…

В конце концов покойников перестали отпевать и хоронить как положено: для этого не хватало людей. Угроза смерти сплотила богатых и бедных. Даже стасиоты позабыли о своей ненависти к богатеям и безропотно хоронили их, если богачи умирали первыми.

Некоторое время болезнь не проникала во дворец, но однажды Юстиниан увидел у себя в паху странную опухоль. Она раздулась, в теле начался жар. Неизвестно от кого заразился базилевс. Вряд ли его укусила блоха. Но он слишком часто встречался с людьми в продолжение рабочего дня, и кто-то оказался переносчиком заразы. Император слег, стал бредить, метаться в жару. За ним ухаживал придворный медик Самсон.

По всей стране быстро разлетелись слухи о болезни государя. Армия, воевавшая на Востоке, словно застыла в ожидании: умрет базилевс или выживет? Военные действия против персов были парализованы.

Юстиниан выжил, болезнь его продолжалась недолго. Император-крестьянин обладал богатырским здоровьем. Кроме того, он не пил вина, не объедался, соблюдал посты, вкушал здоровую пищу. Организм выдержал удар, и вскоре самодержец пошел на поправку.

В отличие от него, Феодора оставалась здорова. Вероятно, царица ввела жесткий карантин и оттого спаслась. Зато квестор Трибониан, лучший законник империи, скончался во время эпидемии, как и множество других сановников.

…Новость о выздоровлении императора пришла в восточную армию. Офицеры отреагировали своеобразно. Они начали писать доносы друг на друга и на Велисария, обвиняя соперников в бездарности и измене.

Особенно усердствовал Иоанн Фага (Обжора), имя которого впоследствии часто встречается среди офицеров Западного и Восточного фронтов.

Чума продолжала мрачное шествие по земле.

Из Византии болезнь перекинулась в Иран, Италию и другие страны. Всё Средиземноморье было опустошено, причем Ромейская империя как более сложный организм пострадала сильнее, чем варварские племена. Византийцы жили в густонаселенных городах, и по ним пришелся удар чумы. Редконаселенные районы, где обитали германцы, славяне, болгары, пострадали значительно меньше. В Великую Степь болезнь вообще не проникла, и вскоре там возник Тюркский каганат.

Была и еще одна причина ослабления Византии. Чем сложнее система, тем трудней ее перестроить. Если гибнут чиновники, если рушится налоговая и армейская структура, если пустеют крепости, возведенные для охраны границ, а для оплаты уцелевших воинов нет денег из-за того что налогоплательщики вымерли, – это означает, что государство на краю пропасти. И всё же Юстиниан нашел новые кадры, смог восстановить боеспособность армии, пополнить казну и продолжить активную внешнюю политику. Железного императора ничто не могло согнуть.

7. ВЕРИТЬ ЛИ КЕСАРИЙЦУ?

Впрочем, возникают сомнения относительно размера ущерба, нанесенного чумой. Неужели всё оказалось так страшно, как описывает Прокопий? Может быть, наш писатель преувеличил, ведь это ему свойственно. Однако мы знаем, что чума возвращалась несколько раз, и о ней примерно в тех же выражениях писал Евагрий. Не меньшую катастрофу нарисовал сирийский автор, известный под условным именем Псевдо-Дионисий.

Правда, и это ничего не доказывает. Каждый человек воспринимает личное горе как невероятную трагедию. Так рождаются мифы о глобальных катастрофах, утонувших атлантидах и о «советских репрессиях». Можем ли мы воспринимать всё это некритически?

Обратимся еще раз к сочинению Эдварда Люттвака «Стратегия Византийской империи», в котором он подробно рассматривает версию пандемии чумы с привлечением современных данных.

Говоря о жертвах чумы, Люттвак ссылается на цифры Прокопия. Они огромны. Прокопий утверждает, что в Константинополе чума продолжалась четыре месяца, «но особенно свирепствовала в течение трех».

Вначале умирало немного людей, затем всё больше и больше, и наконец началась эпидемия. Число покойников достигало пяти тысяч в день, «а потом и десяти тысяч и даже больше».

Люттвак начинает подсчеты. Три месяца по 5000 жертв – это 450 тысяч. Если удвоить цифру, получим 900 тысяч. Правда, эта цифра некорректна, потому что чума не собирала в столице такую жатву за все три месяца. Десять тысяч покойников – это пик в отдельные дни. Но есть серьезные сомнения и насчет 450 тысяч. Население Константинополя вряд ли превышало в ту пору 300 тысяч жителей, а, скорее всего, было тысяч на сто меньше. Этот факт Люттвак не учитывает.

Еще одно соображение. Прокопию и в обычной ситуации не всегда можно верить. Когда же историк касается цифр, они попросту фантастичны. Кесариец подсчитывает последствия от набегов болгар на Балканы и пишет о нескольких миллионах византийцев, угнанных в рабство. Но жило ли на Балканах в то время такое количество людей? Сомнительно. Не больше доверия вызывают и его подсчеты жертв чумы.

Однако Люттвак тем не менее убежден, что бубонная чума – это не просто вспышка болезни, а «не знавшая прецедентов в истории пандемия», которая унесла больше трети Византии, чье население тогда составляло от 30 до 50 миллионов. Ученый верит Прокопию, и вот почему. Биовар бубонной чумы был чем-то новым для людей VI века. Позже, в XIV столетии, когда «черная смерть» косила население Евразии, люди уже имели некоторый иммунитет по отношению к ней. Однако и тогда число жертв было громадным.

В качестве доказательства приводится довольно странный факт: результаты исследования ледовых кернов Антарктики. Эти исследования демонстрируют снижение углекислого газа во льду, которое примерно соответствует 541 году. По мнению Люттвака, это произошло из-за вымирания значительной части людей и домашнего скота.

Такую гипотезу принять невозможно. Воздействие людей на климат вообще нельзя преувеличивать. Человек может изменить ландшафт, загубить плодородные почвы, оставить после себя пустыню, но влиять на глобальные климатические изменения или стать причиной серьезных колебаний уровня углекислого газа в атмосфере пока не может. К тому же Люттвак не приводит точных цифр. Следовательно, сведения о данных, полученных из ледовых кернов, – не более чем красивая реплика в дискуссии.

Еще одну реплику произносит Н. В. Пигулевская, говоря о более поздних временах. Ссылаясь на сирийские источники, она приводит цифру погибших от чумы в Византии в 599 году, когда империю накрыла новая волна эпидемии. Так вот, число умерших, по данным Пигулевской, превышает 3 миллиона человек. Во время первой эпидемии жертв было, вероятно, еще больше. Если численность населения Византийской империи оценить даже по максимуму – в 60 миллионов человек, то всё равно потеря 3–5 миллионов действительно катастрофична.

Еще интереснее факты, приводимые археологами, которые дают пригодный для анализа материал. Археологи подтверждают резкое снижение численности населения в Сирии VI века, они видят опустевшие города и говорят о прекращении бытового строительства. Империя действительно пережила катастрофу.

Именно тогда начался процесс гибели античных городов с их эллинизированным населением. Многие византийцы уходят в деревни, в места с более здоровым климатом.

Империя потерпела внезапный крах, считает Люттвак. Произошел институциональный коллапс, а также развал вооруженных сил, которые потеряли до половины списочного состава. Это означало, что дезорганизация зачастую превысила пятидесятипроцентный барьер, а многие подразделения потеряли начальников и распались.

Примерно в течение полугода Юстиниан остался без значительной части населения и без армии. Какие-то ее остатки сумел сохранить Велисарий; теперь фронт имел огромные прорехи, куда вскоре хлынули варвары. Вот причина падения численности византийских войск. Еще одна причина – резкое сокращение налогоплательщиков, без которых содержать большие армии было невозможно. Император и его финансисты подсчитали оптимальный баланс, чтобы свести бездефицитный бюджет и обеспечить охрану границ. Увы, сделать это удалось далеко не сразу. Пришлось перейти от сплошной обороны к мобильным армиям, которые встречали врага в глубине территории и наносили контрудар. Но это уровень оперативного командования. Гораздо важнее было то, что чума обрушила все стратегические планы базилевса и его генералов.

Юстиниан был поставлен перед выбором: прекратить войны и оставить освобожденные территории Гесперии или продолжать боевые действия? Но он не сдался, хотя в первые годы после чумы византийцы повсюду перешли к обороне: в Италии, Сирии, на Балканах и в Африке. Это еще одно свидетельство в пользу того, что катастрофа была ужасна. А теперь вернемся на Восток, чтобы посмотреть, как Юстиниан и его полководцы вели войну против Ирана.