Текст книги "Путь дурака"

Автор книги: Сотилиан Сикориский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 88 страниц)

– А ты что здесь делаешь? – спросил Буля.

– Да у меня нет формы, и меня не пускают на занятия, – испуганно ответил Рулон.

Кореша захохотали.

– Давайте, на хрен, обрядим этого хуя моржового в девчачье, – предложил Буля.

Кореша радостно забалдели. Гнилой притащил из девчачьей раздевалки какие-то тряпки и стал примерять их на Рулона.

– А ну, одевай, хуесос, – заорал Гнилой и дал Рулону по морде.

Рулон нерешительно стал надевать на себя юбку.

– Давай, давай, педераст! – кричал Буля.

Они обрядили его в женскую форму, белые носочки и вытолкнули в спортзал. Увидев его, пацаны весело забалдели.

– Ты что вырядился? А ну-ка, быстро приведи себя в порядок, назидательно сказала физручка.

– У меня нет спортивного костюма, – ответил Рулон.

И класс снова залился хохотом. Наконец физручка его выгнала в раздевалку и сказала, чтоб он не приходил на урок. Получив еще пару пиздюлей от Були, Рулон переоделся и, выйдя из раздевалки, направился к своему логову, спрятавшись под лестницу, продолжил чтение.

В книжке было написано, что разные части мозга отвечают за разные функции человека. Рулон подумал, что все ведь находится в башке человека, а на самом деле неизвестно, какова наша жизнь. «Например, почему я считаю мать своей матерью? Это просто внушение, которое связывает образ этой женщины с понятием «мать». Но это просто ассоциативные связи. Точно так же людям внушали, что Сталин их отец, и они умирали за него, как мухи. Дурачье, черти! Нет, теперь меня никто уже не обманет. Все восприятие мира порождено мозгом. Может и, вообще весь мир не больше чем сон. Ведь во сне всякая чушь кажется реальностью. Почему же мы так уверены, что то, что мы видим наяву, не является такой же чушью?»

Рулону показалось, что перед ним открывается какая-то великая тайна. Ему захотелось поделиться этим знанием с Марианной. Он встал и пошел к ней, пребывая в своих размышлениях.

Выйдя на улицу, он вдруг ощутил, как его щеку ожег удар. Это местное хулиганье стало обстреливать его снежками. Еще один снежок больно ударил его по носу так, что потекла кровь. Это быстро привело Рулона в реальное состояние. Он стал ловко уворачиваться от обстрела. Видя, что они не могут в него попасть, хулиганы направились к нему.

– Ну что, – сказал Цурик, – научился уворачиваться, сука, еблом-то не щелкай, паскуда, – и засунул Рулону снежок за шиворот, и стал хлопать его по спине, чтоб снег лучше обжигал тело своим холодом.

Рулон хотел вырваться, но он подставил ему подножку и толкнул мордой в сугроб. Вылезая из снега, Рулон очень кстати вспомнил стихотворение:

Все глаза и уши залепил мне снег.

Мне в сугробе горе, а ребятам – смех.

Рулон сделал вид, что никак не может подняться, и пока хулиганы хохотали над ним, резко вскочил и побежал под дружный смех и ругательства пацанов.

Прикладывая снег к разбитому носу, он подумал: «Лучше бы я был бдительным и не размышлял, иллюзорен мир или нет. Тогда бы всего этого не произошло. Мысли ведь тоже иллюзорны. Только наблюдение единственно реально. Только наблюдатель есть и во сне, и в бодрствовании. Значит, нужно, чтобы он не засыпал в мыслях и прочих отождествлениях». Думая так, он добрался до Марианны и позвонил в знакомую дверь. Долго ему пришлось ждать. Наконец дверь открылась, Марианна окинула его безразличным взглядом.

– А, это ты, свинья. Ну, сегодня мне некогда, – и закрыла дверь.

Рулон заскулил в замочную скважину.

– Меня Буля в женское платье наряжал. Я хотел это тебе рассказать.

Но ответа не последовало. Рулон спустился вниз по лестнице и вышел во двор. Вдруг он услышал окрик Марианны.

– Эй! Говно, иди сюда!

Рулон поднял голову и увидел ее в открытом окне, она звала его. Со всех ног он побежал к ней обратно. Подойдя к двери, он позвонил. Но ему никто не открывал. Он подождал еще минут десять. В его душе стала возникать обида, но он делал глубокие вдохи и старался не допустить ее.

Рулон уже решил идти, но подумал: «Она позвала меня, значит, я должен быть здесь. Пока мое терпение не кончится, я буду сидеть под дверью». Он достал злосчастный учебник, за который ему так сегодня досталось, и снова стал его читать.

В книге было написано, что крысам в башку

вставляли электроды в центр удовольствия и страдания. И крысы блаженствовали или мучились.

Одну крысу научили нажимать рычаг, в зависимости от которого импульсы шли в центр удовольствия, и она нажимала его до такой степени, пока не сдохла. Этот случай сильно напомнил ему историю наркоманов.

Он понял, что удовольствие – небезобидная

вещь, что за любое удовольствие нужно платить,

прежде всего своей энергией. И если это вредное удовольствие, то и здоровьем. Что никакого вечно-

го счастьица не может быть, так как количество

энергии у человека ограничено. А могут быть только временные удовольствия, сила которых впрямую зависит от молодости восприятия и здоровья. Прошло несколько часов. Внезапно открылся лифт, и на площадке появилась разодетая дама лет тридцати. Она была вульгарно намазана. Как только она увидела Рулона, то стала сразу кокетничать.

– Прекрасный мальчик, не подвинешься ли ты, чтобы я смогла подойти к двери, – сказала она каким-то фальшивым голосом.

Рулон отодвинулся, и она позвонила в дверь,

которая Рулону сегодня не открывалась. Марианна сразу открыла и впустила гостью. Увидев, что Рулон до сих пор сидит у двери, она глумливо улыбнулась.

– Ну что, пес, дождался? Тогда заходи, но только на четвереньках, понял?

Рулон встал на четвереньки, взял в зубы книгу и заполз в дверь. Гостья охнула и фальшиво рассмеялась.

– Дак, это твой? – удивленно спросила она.

– Ну ты ж видишь, это моя собака. Рулон, голос! – властно крикнула Марианна.

Рулон выронил учебник из зубов и звонко залаял.

– Какой ужас! Прекрасный мальчик, и так себя ведет, – выразила дама свой поддельный страх и всплеснула руками.

– Рулон, фас! – приказала хозяйка.

Ее «пес» зарычал и сделал вид, что собирается укусить гостью. Дама отпрыгнула в неискреннем испуге и завизжала.

– Ну что, скоморох, научился? – презрительно сказала хозяйка.

С пренебрежением отвернувшись, она провела гостью в комнату, велев Рулону подождать на кухне. Он зашел туда, сел на стул и налил себе крепкого чаю, медитируя на том, как пар поднимается вверх над чайником. Через несколько минут Марианна появилась уже в другом настроении. Она подошла и села к нему на колени, обняла его и ласково погладила по голове.

– Ты не очень устал сидеть в коридоре,

милый?

– Да нет, – ответил он, обнимая ее за талию, – я читал книгу. Он рассказал ей все, что с ним произошло за день.

Марианна весело хохотала и болтала ногами, продолжая обнимать и ласкать его, подливая ему горячего чаю.

– Да, теперь ты, надеюсь, понял, дорогой, – вкрадчиво прошептала она, – что одного понимания недостаточно. Нужна воля, чтоб управлять своим мозгом и теми иллюзиями, которые он создает. Значит, ты подумал, что все иллюзия. Интересно. А знаешь, что сейчас ты будешь делать?

– Нет, – сказал Рулон.

– Ты будешь заниматься сексом с Ольгой.

– С этой бабой? – поморщившись, переспросил Рулон. – Нет, я не хочу!

Марианна мгновенно вскочила на ноги и властно закричала:

– Я тебе приказываю это делать. Ты понял?

– Ну, если это нужно, я сделаю, – уже смиренно ответил Рулон и опустил голову.

 – отвечай, как солдат, сука! – жестко выкрикнула она.

Рулон вскочил, встал навытяжку.

– Есть! Будет сделано! – браво, как солдат, отрапортовал он.

– Исполнять! – крикнула Марианна, вытянув руку в повелительном жесте.

И Рулон зашагал в комнату к Ольге. Рулон прошел и сел с ней рядом на диван. Марианна зашла следом, задвигая плотные шторы.

– Ну что, голубки, начинайте веселье.

 – ох, уже, – жеманно произнесла Ольга, прижимаясь к Рулону.

Марианна вышла, и он начал нехотя гладить и раздевать ее. Она ему казалась какой-то неприятной. Ольга стала ласкаться к нему, все время повторяя: «Прекрасный мальчик, прекрасный мальчик». Рулон почти раздел ее и хотел на нее взгромоздиться, как вдруг обнаружил у нее между ног здоровый хер. Ошеломленный и переполненный отвращением, он вскочил и выбежал из комнаты.

– Это же педераст!? – закричал он, подбегая к Марианне. Она, увидев его взбудораженный вид и выпученные глаза, громко расхохоталась.

– Ну вот, видишь, как помогла тебе бдительность, – съязвила она, – даже хер в говне не запачкал.

Рулон продолжал быть возбужденным и нервно ходил из угла в угол абсолютно голый.

– Ну что ж ты не поймешь, что все иллюзия, – продолжала издеваться над ним Марианна, – бесштанный придурок, иди оденься и не тряси своим хуем, – скомандовала она.

Рулон не хотел снова туда заходить.

– Там же этот, Оля, – сказал он раздраженно.

– Ну и что! Помнишь, ты рассказывал о Содоме и Гоморре. Ты ведь сказал, что все это нормально. Иди, расскажешь об этом Оле, – глумясь, сказала она.

– Я? – опешил Рулон. – Да, я говорил, но это просто теоретически.

– Ах ты, паскуда, книжечек начитался, а сам-то все мне на уши свою лапшу навешивал! А ну, иди рассказывай, чморофос вонючий, быстро! – властно крикнула она.

Рулон уже стал понемногу справляться с собой и направился вместе с Марианной в комнату, где ждал их немного помятый, но уже одетый Оля. Марианна грациозно расположилась в кресле, приняв сальную позу.

– Псом ты сумел быть, а вот геем еще нет. Не обрадовался этой шутке,

не хватает у тебя гибкости, не сумел ты посмеяться над собой. Плохой ты еще скоморох.

– Да, что-то слишком шокировала меня эта ситуация, – виновато сказал Рулон, застегивая штаны и садясь на пол в позу лотоса.

– А вот вину незачем испытывать, она зачмаривает, – произнесла Марианна. – Чувствуешь вину, тогда злись на себя, становись активнее, иначе не исправишь ошибки. Ну а теперь расскажи нам, почему попы выступали против сексуальных меньшинств.

Рулон сделал несколько резких выдохов и стал жестче, а затем начал рассказывать:

– Попы все делают для того, чтоб плодилось как можно больше пушечного мяса, чтоб государство росло и было кому воевать. А лесбиянки, скотоложцы,

некрофилы и педерасты не рожают детей. Этому делу, по их мнению, могут помешать шлюхи. Поэтому они притесняли и их. Но если раньше в этом, может, и была какая-то польза для успешного ведения войны, например, то теперь в этом уже нет необходимости, так как изобрели атомную бомбу и копья уже не нужны.

– Наоборот, Земля погибнет не от ядерного, а от демографического взрыва. Браво! – закричал Оля и захлопал в ладоши.

– То есть Земля погибнет от перенаселения. В Индии Ганг уже засрали, – продолжил Рулон. – Там трупы плавают, и индусы проводят тут же омовения. Вот к чему попы привели. И так будет везде, если не перестанут рожать. Проклятые дураки не понимают, как все это опасно.

– Ну, довольно, – сказала Марианна, махнув рукой. – А то ты так часами говорить можешь. Оля уже все понял, теперь он об этом поведает своим друзьям.

– Может, вы придете к нам и всему нас обучите, чтоб у нас была та теоретическая база, объясняющая пользу наших особенностей, – предложил Оля.

Рулон посмотрел на Марианну. Она усмехнулась.

– Ну мы еще об этом подумаем, а теперь, Оля, иди домой. Мы тут еще с Рулей позанимаемся.

Оля собрался и выперся восвояси.

– А все-таки жаль, что так все вышло, – приговаривал он.

Закрыв дверь за Олей, Марианна усмехнулась.

– Ну что, определил, каких у него не хватает веществ?

– Наверное, мужских гормонов, – ответил Рулон. – Только вот почему у одних их мало, а у других – много? Не пойму.

– Это все звезды, – ответила Марианна, усаживаясь на ноги к Рулону и обнимая его, – под какими планетами человек родится, таким он и будет.

– А почему рождаются такие, как Оля? – спросил Рулон, обнимая ее за

талию.

– Чтоб было интереснее, – расхохоталась Марианна. – Это просто проявление многообразия Абсолюта.

Марианна стала ласкаться к Рулону, расстегивая его рубашку.

– Ты хочешь меня? Я – твоя, – нежно шептала она ему.

Он стал целовать ее и тоже снимать с нее одежду. Тело Марианны благоухало запахом дорогих духов. Ее пышные волосы ласкали его шелковой волной своих прикосновений. Ее мягкие губы обещали ему райское блаженство. Ее упругие груди возбуждали в нем волну неудержимой страсти и желание обладать ею. Они почти уже разделись, валяясь на мягком персидском ковре, как вдруг Марианна жестко оттолкнула Рулона. Он услыхал пренебрежение в ее голосе.

– С таким чмом, как ты, я не собираюсь трахаться.

– Ну пожалуйста, – стал упрашивать ее Рулон, целуя его ноги.

– Пошел вон, червяк! – бросила она, отпихивая его ногой.

– Я уже научился не кончать, – клянчил Рулон. – Мы ведь можем заняться тантрой.

– Этого мало, мой милый, – властно произнесла она и отвернулась от Рулона, застегивая длинную юбку с большим разрезом.

– Что же нужно? Я все сделаю, – умолял Рулон.

– Да? Все сделаешь? – недоверчиво спросила она. – Тогда стань богом.

– Богом? – недоуменно спросил Рулон. – Ну хорошо, если нужно. А каким богом я должен стать, Христом? Иеговой?

– Нет, – брезгливо произнесла Марианна. – Христос и вся его команда мне не нравятся. Там нет хороших женских образов, Богоматерь, разве что. Но тогда, если мы будем трахаться, это уже будет инцест. Лучше стань Шивой. Знаешь такого индийского бога с луной в волосах и трезубцем в руке?

– Конечно, знаю, – заверил ее Рулон. – Только как им стать? – спросил он.

Марианна цинично улыбнулась.

– А ты молись, мой дорогой, – ответила она, – знаешь, как надо молиться?

– Ну, значит, просить бога, – промямлил он.

Марианна расхохоталась.

– Что же ты будешь просить? Чтоб вы поменялись местами, придурок лагерный? Нет, не просить, а стать богом, почувствовать себя им. Вот подлинная молитва, иначе бог твой будет убожеством, так как еще останешься ты, мир и дьявол где-то там закопошится. Нет, такой бог мне неинтересен. Ты должен ощутить себя душой всей Вселенной, а Рулон должен просто исчезнуть, как использованная туалетная бумага. Ты понял? – властно спросила она, жестко посмотрев на своего незадачливого партнера.

– Да, я буду стараться, – с готовностью произнес он, принимая позу медитации.

– Ну а я кем буду? – уже бархатно прошептала она, заигрывая с Рулоном. – Парвати или Кали? Какая жена Шивы тебе больше нравится?

– Я думаю, ты скорее грозная Кали с гирляндой черепов на шее, с мечом и отрубленной головой в руках, топчущая обезглавленное тело грешника.

– Мне тоже нравится эта женская ипостась синегорлого Шивы, – произнесла Марианна и злобно улыбнулась, сверкнув глазами.

Она села напротив Рулона в медитативную позу, взяла его руки в свои, обхватив особенным образом его большой палец, олицетворяющий лингам, своей рукой, которая олицетворяла иони. Рулон закрыл глаза и постарался почувствовать себя богом Шивой, ярко вспомнив его образ и все его качества, о которых он знал. С первых же минут он почувствовал более возвышенное и сильное состояние, нежели то, которое было у него до этого.

Уловив эти изменения, Марианна дала знак к началу практики. Она села ему на колени, обхватив его туловище своими ногами. Почувствовав жар ее прекрасного тела и страсть поцелуев, Рулон возбудился, стараясь не терять концентрации на состояние Шивы, в которое он входил все глубже. Марианна насела на его лингам, и он вошел в ее сладостное лоно.

Она страстно извивалась на нем, издавая эротические стоны. Рулон гладил ее прекрасную фигуру, все больше направляя энергию сексуального возбуждения на усиление состояния Шивы. На вдохе он вытягивал энергию из низа живота и лингама, а на выдохе направлял ее в голову.

Вскоре он внезапно ощутил себя центром мироздания, центром всего космоса. Он увидел, как из него возникают все звезды и планеты, все живые существа. Свою Кали он ощутил, как самого себя, как творческую силу, создающую и разрушающую всю Вселенную. Но вскоре это состояние прекратилось, и он снова ощутил себя в теле. Однако его сознание как будто заполняло всю комнату. Он ощущал все, что происходит сзади, сверху и со всех остальных

сторон.

Однако сексуальное возбуждение становилось все сильнее, и

Рулон дал знак Марианне прекратить движения. Она замерла и откинулась на спину. Юный тант

рик, не вынимая своего лингама из иони, тоже лег на спину, они соединили свои руки и погрузились в глубокую релаксацию. На мгновение ему показалось, что он имеет женскую физиологию, но

скоро это ощущение оставило его.

Он лежал и наблюдал, как энергия движется по каналам от его тела к телу Марианны и обратно. Скоро возбуждение стало спадать, и эти ощущения прекратились. Еще немного порасслаблявшись, они встали и, сохраняя молчание, приняв холодный душ, занялись упражнениями по набору энергии. Рулон сделал вдох, представляя, как энергия пространства стягивается к нему, а на выдохе аккумулировал ее внутри тела в тех его частях, где чувствовалась ее нехватка.

– Ну что, – сказала Марианна, приводя себя в порядок, – стал богом?

– Да, на одно мгновение получилось.

– Учись, пока я с тобой, – назидательно произнесла она. – Сегодня я дала тебе толчок к этому переживанию. Ты стал богом благодаря мне, твоей Шакти. Без меня ты бы навсегда остался червяком, – высокомерно заявила она, бросив на него надменный взгляд.

– Да, я понимаю, – смиренно ответил Рулон. – Я очень благодарен тебе, – сказал он, смотря на Марианну, как на божество.

Она злобно рассмеялась.

– Ну хорошо, а теперь убирайся! Концерт окончен, – жестко заявила она.

Былой Шива собрался и в восторженном состоянии направился на выход.

– Будь поагрессивней! – напутствовала она его, закрывая дверь. – Только тогда у тебя будет сила, чтобы стать богом.

Экстрасекс (PLUS)

Солнечным весенним утром, когда лучи дневного светила согревали землю, а почки на деревьях превратились в клейкие зеленые листочки, Рулон снова сидел в классе на первой парте, разукрашенной эротическими картинками и советскими словами. Он сидел, сложив руки, и внимательно глядел на молодую симпатичную учительницу, как пай-мальчик.

Он вошел в медитацию и созерцал, как она становилась то больше, то меньше, что-то говорила и писала на доске, но он не мог понять, что именно, так как слышал не слова, а только звуки, и часто все, что он видел, начинало сливаться в одну бесформенную палитру бликов света.

– Рулонов, что ты смотришь, уже нужно записывать, – одернула его училка.

Рулон очнулся, раскрыл тетрадь, где он записывал сразу все предметы, и начал писать. Вскоре ему пришла в голову мысль заняться с училкой астральным сексом. Он настроился на нее, ощутил к ней любовные чувства, взяв её на телепатический контакт. Как бы какие-то щупальца, выходящие из его живота, вцепились в нее. Затем он начал гонять энергию, втягивая её на вдохе из низа живота училки в свой пенис и на выдохе поднимая энергию по позвоночнику, лучом направляя из своего межбровья в её голову. На вдохе снова опускал энергию из её головы до влагалища и втягивал в свой поднявшийся хер.

Энергия проходила плохо, училка стала нервничать, тогда он послал ей образ её идеала, а затем представил, что она сидит у него на коленях к нему лицом и он её трахает, и стал работать с ее фантомом. Он ощутил, как энергия на вдохе идет к ним из центра Земли, а на выдохе из тела уходит к центру Галактики. И затем наоборот. Училка немного размякла, и в голосе её появились ласковые нотки. Ученики на это бессознательно среагировали и стали больше шуметь, не давали словить кайф.

Зазвонил звонок, и началась перемена. К училке подошел Пирог и как бы нечаянно пощупал её, говоря: «Извините, это меня толкнули». Училка вся покраснела, стала кричать, но он только глумливо улыбался.

На второй урок пришла Марианна и села на последнюю парту. Пока училка отвернулась к доске, он быстро перебежал и сел рядом с ней.

– Ну что, Руля, дело есть, – серьезно сказала его подружка, подравнивая свои ногти пилочкой, – хер сварила, будешь есть, – добавила она и засмеялась.

Рулон глупо заулыбался.

– Билеты я тут достала на гипнотизера, – добавила она, – так что ты мне должен.

Рулон радостно рассказал, что он делал с училкой. Марианна, узнав об этом, стала недовольна.

– Ах ты, вонючий экстрасекс. Книжек начитался, придурок. Ты что, не мог этим со мной заняться, сволочь?

– Прости, я не знал, что не должен этого делать, – оправдывался он, – я больше не буду.

– А ну немедленно, сука, разрывай сансконтакт, – скомандовала она.

Рулон сделал длительную задержку на выдохе, пока не побледнел, затем стал снова дышать, будучи уже не в силах сдерживаться.

– Вот так, падла, продолжай, – злобно произнесла Марианна.

Он проделал это еще несколько раз.

– Помни, свинья, что ты должен заниматься сексом только с молодой и сексуальной партнершей, а не с этой фригидной грымзой.

– Но она же молодая, – продолжал сопротивляться неразборчивый эк-

страсекс.

– Так ты и геронтофилом станешь, дурак, или некрофилом. Будешь со старухами и трупами сношаться. Партнерша должна быть моложе тебя.

– Но ведь мы с тобой одного возраста, – промямлил он.

– Подрастешь и поймешь, что у тебя всегда должны быть партнерши такого возраста, как я сейчас. Запомни, тело – пень. И еще партнерша должна быть включена в тебя, принадлежать тебе, а эта стиральная доска разве тебе принадлежит?

– Но ведь ты тоже мне не принадлежишь? – удивленно спросил Рулон.

– Я никому не принадлежу. Ты прав. Но зато ты принадлежишь мне. Для купэлы я выбрала тебя, а остальные не для тантры, а для бабок, а это уж другое дело. Запомни, тупая морда.

Вечером они оказались в большом зале филармонии, до отказа заполненном людьми. На сцену вышел высокий статный мужчина южной национальности.

Это был Автодилл Ламсадзе. Он рассказал, что в юности был баскетболистом, а потом встретил Васильева, который и научил его телепатии и гипнозу. Васильев проводил эксперименты, выбирая из группы людей, имеющих к этому талант. Он дал мне бумажные конверты, в которых лежали листки с изображениями геометрических фигур, цифр и т.п., и я лучше других угадывал, что было в этих конвертах. Проводились и другие не менее интересные опыты. После нескольких лет такой работы мне внезапно пришло приглашение из Индии от моего учителя. Он давно уже знал обо мне и теперь сделал так, чтоб я приехал у него учиться. Хотя тогда еще было время застоя, и йога, и вся мистика, конечно же, были под запретом. «Мой учитель, Гуру Сотиданандана, – продолжал свой рассказ Ламсадзе, – был богом среди йогов. Хотя он был уже глубоким стариком, мог в то же время выглядеть и как юноша. Этого он достиг с помощью йоги, он два года учил меня искусству дыхания, и только после этого я смог в совершенстве развить свои способности. Он мне сказал: «Твоя жизнь будет праноямой совершенствования, если каждое свое дыхание ты проведешь в полном осознании». И я должен был стараться целый день помнить и наблюдать за своим дыханием. Когда я научился подолгу наблюдать за ним, не отвлекаясь и не уходя в воображение, то я стал ощущать вместе с дыханием и потоки праны в моем теле, а также и вокруг меня. Впоследствии я стал ощущать все чувства и мысли людей. На этой стадии Гуру учил меня отключаться по своему желанию от этих ощущений, от слышания людских мыслей, чтоб я не сошел от этого с ума. И хотя люди, мысли которых я слышал, были индусами, тибетцами, китайцами, англичанами и т.д., все их мысли я понимал на своем родном грузинском языке. Они все как будто переводились мозгом на мой родной язык. После обучения меня вместе с еще одним учеником, Гуру Джнаном, который там достиг просветления, отправили назад в СССР, чтоб мы несли Высшее знание людям. Я – в Грузии, а он – в России. И вот сейчас я уже открываю Ашрам под Тбилиси, чтоб обучать там своих учеников», – закончил он свою речь.

Во второй части представления он показывал, как он гипнотизирует ассистентку. Он положил ее на стол и ввел в гипнотическое состояние, приказав ей стать твердой, как дерево, после этого двое мужчин положили ее ноги и голову на спинки стульев и затем встали на нее, но она так и осталась лежать, не шелохнувшись.

– Гипноз способен менять структуру клеток тела, – пояснил Ламсадзе. – Так что человеческий организм не так прост, как нам кажется. В нем скрыты большие силы и способности. И если человек овладел хотя бы аутотренингом, он мог бы использовать их гораздо больше. В человеке все зависит от веры, если он во что-то верит, то могут случиться чудеса во время гипнотического погружения. Моя ассистентка относится не критически ко всем моим внушениям. Если бы она так же могла относиться и к своим, то и сама бы могла все это делать и без меня, – заметил он.

После этого стал считывать мысли у людей. Они писали цифры на доске, а потом он водил их по залу, взяв за руку, и называл цифру. Затем показывали всем доску, на которой были написаны эти цифры. В зале сидело несколько критичных людей, которые стали кричать, что это подтасовка, что такого не может быть.

Тогда Ламсадзе подшутил над ними и сказал: «Возьмите эту доску и охраняйте ее. А я буду отгадывать цифры». И хотя новых цифр никто не писал, а на доске остались старые, уже отгаданные, эти Фомы неверующие заломились на сцену и стали со всех сторон закрывать эту доску, чтоб он никак не мог посмотреть на нее.

Тогда он им сказал: «Смотрите, как вы невнимательны. Ведь мы и не писали новых цифр, а старые я уж знаю. А вы охраняете эту доску». Но это их не успокоило, хотя над ними потешался уже весь зал.

– Давайте вы напишете цифры, а я их отгадаю, – предложил он критиканам.

– Хорошо, – согласились они.

И написали вместо цифр слово. Он взял одного из них за руку и повел по залу. Пройдясь три-четыре раза по сцене туда-сюда, он ответил: «Вы хотите меня обмануть и думаете мысленно о цифре 5, но на доске написано слово «слон».

Так оно и оказалось. Зал был в восторге, но критиканы так и не хотели угомониться. В конце представления Автодиллу стали задавать разные вопросы.

– Не становится ли плохо вашей ассистентке после этих сеансов? – спросила одна женщина.

– Ей становится все лучше и лучше, т.к. я даю ей установку на хорошее самочувствие.

– Пьете ли вы водку? – спросил один мужчина.

– Нет, я пью только воду, так как я могу выпить водку и не опьянеть, а могу выпить воду и опьянеть, по желанию. И мои жены говорят мне, что тогда лучше пей воду, так как вода дешевле, – пошутил он.

– А может ваша ассистентка стать такой же, как вы?

– Если она станет такой же, как я, то она перестанет быть моей ассистенткой и сама начнет делать что-то свое, ибо не могут быть вместе два одинаковых человека.

– Но разве вас не будут связывать привязанность и дружба? – возрази-

ли ему.

– Хотя они и могут связывать нас, – ответил Автодилл, – но ей лучше будет поступить вопреки им. Так как иначе мы останемся вместе, она не сможет развиваться дальше и проводить в мир то, что должно ей проводить, ведь привязанность – не самое высшее в мире.

По окончанию выступления Рулон подошел к Ламсадзе и попросил научить его гипнозу и телепатии.

– Научиться этому очень трудно, потому что нужно много упорства, – сказал ему Ламсадзе.

– Вы же знаете, – сказал Рулон, – я целыми днями занимаюсь и буду заниматься еще больше.

– Ну ты, молодец. Концентрируйся в межбровье по два часа в день. Это начало. На следующем этапе старайся убрать свои мысли, и ты начнешь чувствовать океан человеческих мыслей. Потом тебе предстоит научиться настраиваться на человека, мысли которого тебе нужно узнать. Легко, когда ты держишь человека за руку, но если человек далеко, то нужно испытывать к нему чувства, например любовь. Но и ненависть настроит на него точно так же. Тогда ты сперва будешь чувствовать человека, его настроение, а затем знать его мысли, и в дальнейшем ты даже сможешь узнать его будущее и прошлое. Но для этого нужна очень длительная практика, опыт. Без этого просто ничему не научишься. Объяснить это трудно, нужен путь.

– А почему вы ходите по залу вместе с тем, у кого вы хотите узнать мысли?

– В момент поворота, – сказал Ламсадзе, – человек становится бессознательным, отвлекается и забывает хотя бы о том, что он хочет изменить свои мысли. Например, чтоб обмануть меня. И тут я получаю информацию.

– А как вы гипнотизируете людей?

– Для этого учитесь внушать им что-нибудь. Если вы научитесь внушать что-то людям, даже самое простое, например, за кого голосовать, какую одежду носить, тогда, если расслабить человека, настроить его, то можно будет уже ввести его в гипноз, усыпить его и внушить ему все что угодно. Самое главное – помните, нужно расслабить и настроить человека на внушение, например, вера в Бога, силу гипнотизера, исцеление является такой настройкой.

На этом мы попрощались с Ламсадзе. Рулон целый вечер ходил и, резко поворачиваясь, старался сохранять сознание и отключенный диалог. Затем он просто сидел и, поворачивая голову, делал то же самое. Рулон и раньше концентрировался в аджне – межбровье, – а теперь он стал концентрироваться по два часа – до боли в голове. От этого его сны стали очень яркими и даже реальнее, чем явь. Он постоянно настраивался на людей и стал улавливать их настроение, особенно если он слышал их голос или видел их. Для этого он постоянно в общении прислушивался к тем ощущениям, которые вызывали в нем эти люди.

Игра обмана (PLUS)

На следующий день, все еще находясь под впечатлением последней встречи, Рулон почувствовал, как его потянуло к Марианне. Он почувствовал в груди какое-то сильное влечение, это ощущение повторялось неоднократно. И теперь он знал, что скоро произойдет встреча с ней. Как будто в этот миг натягивались невидимые нити, пытаясь соединить их души.

Рулон собрался и направился домой к своей нежной подруге. Он шел по улице, внимательно наблюдая за всем происходящим, чтоб не попасться в лапы к кому-либо из своих недоброхотов.

Марианна была одна. По ее отрешенному виду Рулон понял, что она занималась йогой. Это было ее любимым времяпрепровождением, дарующим замечательные качества и главное – способность держаться на высоте во всем окружающем свинстве.

– Ты, как всегда, вовремя. А то сейчас придет один покупатель, – сообщила она Рулону.

– И что же мы ему толкнем? – поинтересовался Рулон.

– Да одну девчонку. Он по уши влюбился в нее.

В торговле Рулон поднаторел еще в школе, но продажа людей, как ни странно, всегда вызывала в нем отвращение. Наверное, это было результатом общественных шаблонов. Он ценил Марианну за разумное отношение к вещам.

Она не была любительницей собирать барахло и, подгадывая нужный момент, сбывала лишнюю выходящую из моды вещь частенько дороже, чем приобретала, и на вырученные деньги покупала новую за дешевую цену. В итоге такого круговорота у нее не было ничего лишнего и имелось все необходимое. К тому же в ее руки попадал приличный барыш от умелой перепродажи. Она никогда не брала то, чего нельзя было бы выгодно реализовать, и без сожаления расставалась со всем при удобном случае. Такая беспристрастность к формам бытия устраняла всякие страдания и зависть по поводу того, что есть у других. Трезвый взгляд на мир позволял ей правильно ориентироваться.