Текст книги "Текущая реальность (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 46 страниц)

***

В Производственном же объединении «Северные машиностроительные заводы» (ПО «Севмаш») и его головном предприятии – Ленинградском Кировском заводе, дела обстояли несколько позаковыристее, нежели в Харькове. Там за успехи в организации производства тяжёлых КВ и их апгрейде, орден «Боевого красного знамени» и Сталинскую премию получил…

Глава «Главного промышленно-экономического отдела при Совнаркоме СССР» (ГПЭО СНК СССР) – комиссар государственной безопасности III ранга Кобулов Богдан Захарович.

С очень давних пор, за Директором Кировского завода Зальцманом Исааком Моисеевичем числились-копились многочисленные грешки.

У Наркома государственного контроля СССР Льва Захаровича Мехлиса, нашлись на него факты коррупции и «нецелевого» расходования средств – в том числе и на «гуляния» с «особо приближёнными» людьми.

У партийной организации Кировского завода, которую тот откровенно «третировал» – сложилось вполне определённое мнение про его «облико-морале», в частности из-за «сожительства» Зальцмана с многочисленными женщинами, принуждения их к «близости» не совсем законными методами. Кроме этого – факты грубости и хамства по отношению к работникам завода, вплоть до оскорблений и даже угроз расстрела¹⁵⁰.

Но это всё – ещё «цветочки»!

В Наркомате обороны и в Главном управлении автобронетанковых войск, отношения с Исааком Моисеевичем испортились ещё с прошлого года, когда он представлял неверные сведения о выполнении плана производства танков – преувеличивая их бывало раза…

В три!

Кроме того, имелись факты незаконного оформления приёмом-сдачей незаконченных или дефектных танков КВ, происходивших под непосредственном давлении Директора Ленинградского Кировского завода¹⁵¹.

Что уже вообще ни в какие ворота не лезет.

«Сталинские времена», говорите?

На Зальцмана и старшего военпреда АБТУ Шпитанова были наложены дисциплинарные взыскания…

Вот и все «репрессии».

Почему так?

До моего «попадания» у него была мощнейшая «крыша» со стороны областной партийной организации Ленинградской области во главе с самим Ждановым.

Я тоже сперва было дело закрыл на эти «грешки» глаза, ибо в «своё» время начитавшись всякого-разного, считал Исаака Моисеевича великим организатором производства танков – которому простить можно если и не всё, то очень многое.

Даже понимал его: дали заводу неподъёмное «Сталинское задание» – вот он и изворачивался бедолага, как только мог.

11-го февраля сего года, на совместном совещании командиров-танкистов и представителей танковых заводов – мной были даны задания Ленинградскому Кировскому заводу вполне посильные и, я был уверен что вышеперечисленные факты не повторятся от слова «никогда».

Однако руководствуясь жизненным правилом «доверяй, но проверяй», через неделю послал представителей от Главного танкового управления НКО проверить, как мои распоряжения выполняются…

И что вы думали?

Всё осталось практически по-прежнему. Завод, всеми силами впихивал военной приёмке недоделанные танки, а та закрыв глаза их принимала. Главное конструкторское бюро самозабвенно проектировало «супертанк» КВ-220 (Объект 220, Т-220), и уже имело в эскизах КВ-3, КВ-4, КВ-5 и прочие «объекты», а на совершенствование серийных танков…

Нет, не забили @уй… Как можно!

Это же приказ самого(!) Сталина.

Но занимались этим постольку-поскольку, без малейшего «огонька».

Согласен: так, тоже что-нибудь получилось бы… Где-то примерно к сентябрю месяцу – когда ЛКЗ пришла бы пора эвакуироваться в Челябинск, как в «реальной истории».

Узнав про такие безобразия, сперва слегка «отведал ухи»:

«Чего это они?!!»

Однако, в причинах разбираться времени у меня нет. Будем считать что это «сила инерции».

Вызываю комиссара государственной безопасности III ранга Кобулова – главу «Главного промышленно-экономического отдела при Совнаркоме СССР» (ГПЭО СНК СССР) и вкратце обрисовав ситуацию приказал:

– Делайте всё, что сочтёте нужным, но эта «сила инерции» должна быть преодолена. Любой ценой!

Смотрю на него и любуюсь.

Если кому-то нужны доказательства происхождения человека от обезьяны – то вот они передо мной. При желании очень легко выдать Богдана Захаровича за переходную модель между человекообразной обезьяной и собственно хомо сапиенсом, без лишнего звена в виде неандертальца. Причём «человекообразной обезьяной» – в данный момент с красными от хронического недосыпания глазами, очень раздражённой и агрессивно настроенной. Ведь, всякими заданиями-поручения, я завал его по самую маковку…

И теперь самому на него смотреть страшно!

Но, приходится:

– Задание понятно, товарищ Кобулов?

– Понятно, товарищ Сталин.

– Мандат от ГКТиО возьмёте в моём личном Секретариате. Самолёт уже готов, ждёт Вас на аэродроме. Летите и приступайте к выполнению немедленно.

Так вот, этот злой аки сам сатана «человек-горилл» берет бригаду своих самых эффективных менеджеров, на самолёт и в Питер.

Почти сразу же по их прилёту на Ленинградском Кировском Заводе произошли некоторые беззакония, за которые будущие историки обязательно будут перемывать косточки Реципиенту…

Ну да и, писюк на них:

Я это не он!

В частности главного военного приёмщика Шпитанова, ведущего инженера 62-ух тонного КВ-220 Сычёва и самого директора завода Зальцмана – сожгли в мартеновской печи.

«Живьём?!».

Сказать по правде, в детали особо не вникал – сожгли, так сожгли. Я Кобулову верю: раз пошёл на такие «непопулярные» меры – значит, чтобы оздоровить ситуацию на крупнейшем оборонном предприятии страны по-другому было никак нельзя.

Я больше интересовался последствиями. Вот если бы это не привело ни к каким положительным сдвигам…

Тогда да!

К товарищу Кобулову у меня появилось бы множество вопросов и вполне возможно, он перестал бы быть нам товарищем.

А так – победителей не судят!

Директором головного предприятия Производственного объединения «Северные машиностроительные заводы» (ПО «Севмаш») – Ленинградского Кировского завода стал Николай Всеволодович Барыков. Сперва он отбрыкивался, конечно, от столь высокой чести… Но Кобулов нашёл нужные слова и весомые аргументы, чтоб его уговорить.

Котин – Главный конструктор танка КВ, остался на прежней должности, но получил «высшую меру с отсрочкой приговора на три месяца».

СКБ-2  Кировского завода было объединено с КБ «завода №185», с которого в него влились такие конструкторы прежде работавшие над «конкурентом» КВ – тяжёлым танком Т-100, как Палей, Троянов, Бушнев и прочие…

И знаете, «оно» тут же заработало!

Над совершенствованием тяжёлого танка, естественно, трудились и до меня и продолжали бы этим заниматься и без меня. Так в ноябре 40-го года, в производство запустили более компактную, лёгкую и технологичную «большую пониженную башню» для КВ-2. Одновременно для всех танков этого типа, ввели усиленную конструкцию поворотного механизма и новую боеукладку для артвыстрелов и пулемётных дисков.

Однако главный источник всех проблем тяжёлого танка – двигатель и коробка передач изменений не претерпели, ибо идущие в серийном производстве КВ – считались некой «переходной моделью», перед более совершенным танком – на котором и тупили все напильники.

Я их логику в принципе понимаю:

Зачем горбатиться над тем, что вскоре будет снято с производства?

Кто ж знал, что Гитлер не станет дожидаться, когда в СБР-2 Ленинградского Кировского завода закончат проектировать свои 62-тонные «вундерваффли», поставят в серийное производство и наделают их столько (и специальные ж/д платформы для доставки на фронт, заодно), что Блицкригу придёт кирдык уже у самой границы…

Кто ж знал, что отложив мечты на верхнюю полочку – воевать придётся с тем, что имеется под рукой?

С прибытием Кобулова с бригадой и после показательной экзекуции, «процесс» по апгрейду серийного тяжёлого танка пошёл семимильными шагами.

В течении трёх суток изготовили опытный образец танка с двигателем М-17Л вместо дизеля В-2К. Возникшие было проблемы с перегревом решили по-пролетарски просто: установили более производительный масляный радиатор и в два раза увеличили ёмкость масляного бака.

Танк за неделю успешно прошёл заводские, государственные и войсковые испытания в Учебном центре при Производственном объединении «Северные машиностроительные заводы» и был рекомендован в производство.

Естественно оставив куратора от ГПЭО СНК СССР, комиссар государственной безопасности III ранга Кобулов с бригадой через неделю улетел в Москву…

Но он обещал вернуться!

Ленинградский Кировский завод же, под руководством нового директора и под присмотром куратора, уже не снижал взятого темпа. В течении последующих трёх недель, не только полностью перешли на установку в новые тяжёлые танки карбюраторных двигателей, выпустив за истекший период 130 танков КВ-1, КВ-2 и бронированных машин на их базе – но и переоборудовали выпущенные прежде.

Имеющиеся же дизели отправляли на Харьковский агрегатный (моторный) завод № 75, где их дефорсировали до 375 лошадиных сил и в свою очередь отправляли в Сталинград, где на заводе «Баррикады» разворачивалось производство тяжёлых артиллерийских тягачей «Ворошиловец».

В отличии от Т-34, 650-ти сильный М-17Л на тяжёлом КВ мог работать в полную силу, придавая танку необходимую динамичность.

Однако, товарищам военным всё было мало и у кого-то появилась мысля установить на тяжёлые танки ГАМ-34БТ – танковый двигатель на базе катерного, мощность уже 850 лошадиных сил. Как на опытном Т-100.

Но в данном случае им была выписана «губозакаточная машинка»: такие двигатели нужны для боевых катамаранов «Экспресс» – производство которых в том числе, вскоре начнётся и в Ленинграде на предприятиях Наркомата судостроительной промышленности.

Значительные подвижки произошли по ходовой части. Вместо ковки, научились прокатывать торсионы, что позволило увеличить производительность труда в пять раз.

Наряду со штампованными, научились отливать опорные и несущие катки и траки гусениц.

Металлурги входящего в ПО «Севмаш» Ижорского завода разработали технологию производства литых элементов бронировки тяжёлого танка: лобовой части башни и маски орудия толщиной 150 миллиметров и 120-мм «щучьего носа» передней части корпуса. Кроме того они предложили Наркомату обороны новый тип хромоникелевой молибденовой высокоотпущенной брони взамен брони высокой твёрдости, обладавшей повышенной стойкостью против действия бронебойных артиллерийских снарядов…

Правда, отливки пока производились в земляную форму. Литьё в кокиль ещё не освоили из-за каких-то там пока непреодолимых проблем.

В середине марта приступили к испытаниям двух модернизированных танков КВ-1М и КВ-2М. Кроме вышеперечисленного – с новым главным фрикционом, новыми бортовыми передачами и восьмискоростными коробками перемены передач. 22 марта испытания были завершены, однако результат их оказался двояким. Главный фрикцион и бортовые передачи работали хорошо и с апреля месяца их введут в серийное производство.

Над коробкой переключения передач же, придётся ещё немало потрудиться.

***

Ещё одна проблема тяжёлого танка, связанная с вооружением…

Как уже говорил, артиллерийское конструкторское бюро Пермского завода сравнительно легко реализовало мою подсказку: повернув 152-мм орудие на девяносто градусов по оси, пермяки добились понижения его высоты на тридцать сантиметров. В результате «большая пониженная башня» КВ-2 стала просто «низкой», а вес танка стал меньше на полторы тонны при той же бронезащите.

Здесь всё нормалёк, как и с созданным на базе КВ-2 командно-штабным танком (КШТ), ныне выпускающимся серийно. Ещё бы 122-мм пушку в ту же «низкую башню» и была бы у нас полная унификация по башенным установкам…

Однако с тем орудием у товарища Петрова что-то пока не заладилось и получилось так, что КВ «с малой башней» (КВ-1) остался в производстве, а вооружать его нечем. Все грабинские Ф-34 идут на Т-34, а после того как те станут вооружаться их казематными вариантами – снимаются с производства.

И вообще, Директор и он же Главный конструктор горьковского артиллерийского завода «№ 92», дал ясно понять:

Его предприятие не резиновое!

Действительно, в свете развёртывания производства противотанковых ЗИС-3 и зенитных ЗИС-4 – производственные мощности горьковчан подошли к пределу. Чтоб нарастить их, требуется немало времени…

Чем в это время вооружать КВ-1?

Конечно, на ЛКЗ имеется своё артиллерийское бюро – СКБ-4, которым не так давно руководил ныне «зэка» Иван Абрамович Маханов. Имеются и специальные производственные мощности, на которых в прошлом году произвели приличное количество 76-мм танковых (Л-11) и казематных (Л-17) пушек. В этом же 41-м году, на кировском заводе уже было приступили в выпуску грабинского же танкового орудия Ф-32 и, уже успели наклепать пару сотен штук – перед тем как я волевым решение заставил прекратить их выпуск из-за недостаточной мощности. И получилось так, что танки КВ «с малой башней» – вооружать стало нечем от слова «совсем»…

В общем, в данном случае – я что-то явно перемудрил.

К счастью, на Кировском заводе нашли выход.

Поняв что мои претензии к Л-11 и Ф-32 сводятся к их недостаточной мощности, они вспомнили про 76-мм танковую пушку Ф-27 – имевшую баллистику 76-мм зенитного орудия 3К (начальная скорость 813 м/с). Эта экспериментальное орудие конструкторского бюро «Завода № 92» – всё того же вездесущего Грабина, осенью 40-го года прошедшее все положенные испытания в башне танка Т-28.

Если бы его приняли на вооружение, то до появления «Тигров» с их 88-мм пушкой, это было бы самым мощным танковым орудием в мире…

Но Ф-27 на вооружение принято не было.

Почему?

Официальная причина: после 600(!) выстрелов – выявились дефекты в работе противооткатной системы.

Истинная же причина – скрытый саботаж.

Всё же заботами энергичного Грабина, труды и потраченные средства не были слиты в унитаз. В начале декабря изготовили второй образец орудия, установили его в танк КВ-1 и отправили на Гороховецкий АНИОП…

Кстати, имелся у Грабина вариант и 85-мм танковой пушки с баллистикой 85-мм зенитного орудия 52-К. Но в стандартную башню КВ-1 она не влезала, что и дало старт разработке «супертанка» КВ-220.

Но дальше вновь началось «торможение», придирки к сущим мелочам вроде заедания ножного спуска, или какой-то «неуравновешенности системы».

Смешно, да?

Недостатки Т-34, или КВ-2 с 152-мм гаубицей М-10Т можно перечислять не страницами…

Томами, сродни «Войне и миру»!

Но почему-то эти танки были приняты на вооружение ещё до начала государственных испытаний, а все конструктивные дефекты устранялись в ходе уже серийного производства.

В общем, Наркомат госбезопасности уже начал «рыть» в этом направлении и думаю, очень скоро наши чекисты обязательно «откопают» какого-нибудь «крота» или даже организованную группу таковых… Чтоб потом зарыть его (их) рядом с Шахтуриным, старшим и младшим Кагановичем, братьями Микоянами и прочими вредителями.

Однако, сейчас разговор не о том.

Оказавшись в безвыходном положении, кировчане вспомнили про Ф-27, быстренько её слегка апгрейдили и, на свой страх и риск запустили в производство под брендом Ф-27(Л).

Между этим орудием и уже шедшей в производстве Ф-32, было сходства больше, чем различий – ведь оба эти орудия носили «почерк» Грабина. И этим «почерком» была конструктивная простота и высокая технологичность. Так что затруднения возникли лишь с фабрикацией 76-мм нарезного ствола длиной 55 калибров…

Очень много брака!

На переплавку, шло как бы не три четверти всех заготовок.

Попытка обратиться на «Завод № 8» в Подлипках, где выпускались 76-мм зенитные орудия 3-К с таким же стволом, закончились ничем: эти зенитки в прошлом году были сняты с производства.

И вот сия проблема легла мне на стол, как Председателя Государственного Комитета Труда и Обороны.

«Ну, что ж, – подумал я, – за неимением гербовой, пишут на простой».

Пока повоюем с «зенитно-танковой»: это всё же лучше того «окурка» – что был на КВ-1 «в реале»…

А там видно будет.

Вызвав представителей обоих заводов – ЛКЗ и «Завода № 8», выслушав обе стороны и подумав, я обязал последний два месяца производить 76-мм стволы для танковых орудий Ф-27(Л) на сохранённой оснастке, одновременно обучая специалистов с Кировского завода. После чего, производство полностью передаётся в Ленинград.

Что качается других «непрофильных» предприятий – ради увеличения выпуска боевых бронированных машин переданных в Наркомат танковой промышленности…

Не всё так просто оказалось!

Озвучу лишь одну из проблем.

Никаких привычных мне «ксероксов» не имеется, поэтому каждый чертёж, каждый технологический документ…В общем каждая «бумажка», без которой выпуск самой простейшей детальки на непрофильных предприятиях невозможен…

Копируются вручную.

Для этого при каждом конструкторском бюро существует огромный штат чертёжников и прочей братии, копирующих документы.

Добавить сюда ещё присущие знаменитой российско-советской бюрократии медлительность и неповоротливость – бороться с которой и победить которую невозможно, не уничтожив само государство… Автоматически создаваемые ими всевозможные «проволочки» по любому поводу… И станет понятно, что эффект будет заметен не скоро.

Не раньше мая-июня.

Увы, это как раз тот случай, когда не только сам Сталин бессилен – но и попаденец вселенского типа в него.

***

Немного про другие достижения.

В Главном управлении артиллерии Наркомата обороны СССР создан главк механизации и автомобилизации. В артиллерийских частях, где применяется мехтяга – сформированы свои ремонтные подразделения.

И это просто обалденный прогресс!

Теперь командирам-артиллеристам не надо договариваться с Департаментом («до меня» – наркоматом) сельского хозяйства об ремонте своих тягачей.

На сталинградском заводе «Баррикады» были собраны первые десять тяжёлых артиллерийских тягачей «Ворошиловец». Правда, пока в основном ещё из харьковского задела, где их производство прекращено…

Но лиха беда начало!

Двигателей пока хватает – снимаемые с Т-34 и КВ дизели дефорсируются до мощности 375 л.с., при которой они работают вполне надёжно и, с достаточным ресурсом и, отправляются в Сталинград.

На освобождающихся же от производства дизеля В-2 мощностях харьковского «Завода № 75», под руководством Данченко и Благонравова, по проекту «пылившемуся на полке» аж с ноября прошлого года, построен первый вариант однопоточной механической планетарной трансмиссии для танка «Т-34».

Избавившись от всего непрофильного, Сталинградский и Челябинский тракторные заводы нарастили выпуск «транспортных тракторов» – средних и тяжёлых артиллерийских тягачей то бишь.

Инженерные войска ВС СССР получили снабжённый бульдозерным отвалом, обшитый противопульной бронёй артиллерийский тягач «Сталинец-2». Не Маркс весть какая «вундерваффля», конечно, но с его помощью можно прокладывать колонные пути среди заснеженных лесов Северной Финляндии.

В Комсомольске-на-Амуре под присмотром японских специалистов заложили первые десять десантных барж «Дайхацу». В Питере, Севастополе, Керчи, Новороссийске и Молотовске (Северодвинск) – заложили реплики «Эльпидифоров», прошедших необходимый апгрейд…

Глава 23. Счёт открыт.

Из доклада Начальника ГРУ ГШ КА генерал-лейтенанта Ф. Голикова высшему руководству страны (20 марта 1941 г., (Присутствуют Сталин, Молотов, Маленков, Берия, Ворошилов, Тимошенко, Шапошников, Жуков):

«На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР являться будет момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.

Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки».

Маршал Советского Союза Жуков Г.К., в письме фронтовику, писателю Соколову В.Д. (2 марта 1964 года):

«...Наша агентурная разведка, которой перед войной руководил Голиков, работала плохо, и она не сумела вскрыть истинных намерений гитлеровского верховного командования в отношении войск, расположенных в Польше... Наша агентурная разведка не сумела опровергнуть лживую версию Гитлера о ненамерении воевать с Советским Союзом...».

Маршал Ф. Голиков, (после войны, примерно 1964 г.): 

«Я своей работой выполнял задание ЦК партии».

20-го марта, в многовековой истории человечества произошло множество знаменательных событий:

В 1602-м году основана Ост-Индийская компания.

В 1815-м, Наполеон после «рывка» с Эльбы, возвращается в Париж.

В 1854-м, в Штатах объявляется о создании Республиканкой партии.

В 1890-м, Канцер Германской империи Бисмарк отправлен Вильгельмом II в отставку – с чего и начались их и главным образом наши несчастья.

В 1926-м, лидер китайской националистической партии «Гоминдан» Чан Кайши, приступил к резне своих недавних союзников – китайских же коммунистов, что было последним гвоздём в крышку гроба – похоронившего надежды «кремлёвских мечтателей» на Мировую пролетарскую революцию.

В 1933-м, в Германии – в результате прямых и демократических выборов ставшей Третьим Рейхом, Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер открывает первый концентрационный лагерь, расположенный в Дахау.

Ну и наконец, в текущем – в 1941-м году, в СССР, 20-го марта все ведущие средства массовой информации вышли с траурными подзаголовками посвящёнными памяти жертв «Подкремлёвского катаклизма» – в результате которого погибла вся верхушка единственно-правящей в стране коммунистической партии и даже ушёл под землю стоявщий на Красной площади Мавзолей с телом Ленина.

Днём – траурный митинг с речами у Кремлёвской стены, возложение венков у мемориальной доски со списком жертв и прочая показная официальщина – которую терпеть не могу, но терпеть приходится.

Вечером же на Ближней даче, группа «посвящённых» отмечала это событие в более неофициальной обстановке. Отмечала как положено – с «возлияниями» и до полуночи, заодно обсудив между тостами множество актуально-животрепещущих вопросов. Ну и разошлась-разъехалась, договорившись в следующий раз встретиться 1-го апреля, чтоб отпраздновать…

Нет, не «День дурака»!

День рождения Розалии Самойловны Залкинд по прозвищу «Землячка», которую угораздило в такой день появиться на свет.

И в тоже время в тот день произошло ещё одно событие. Хотя и незаметное для широкой советской и мировой общественности, не очень значительное иль важное по своим последствиям для советской или всемирной истории …

Но всё же рассказать об нём стоит.

***

ИНТЕРМЕДИЯ.

«Теодор Ровель был настоящим профессионалом своего дела высочайшего класса и, пожалуй – единственным в своём деле в тогдашнем мире.

Морской офицер, во время Первой мировой войны переведённый лётчиком-наблюдателем в морскую авиацию, после ранения командовавший морской авиастанцией (пунктом наблюдения и наведения), затем служивший инструктором в лётной школе.

После войны Ровель работал пилотом гражданской авиакомпании, занимающейся аэрофотосъёмкой в коммерческих целях. После прихода Гитлера к власти он был восстановлен в вооружённых силах Рейха и назначен Начальником фотодела штаба VI воздушного округа. Его перу принадлежат рекомендации по проектированию специальных самолётов-разведчиков, фотокамер для них и инструкции по методам аэрофотосъёмки.

В 1936-м году, уже в звании майора, Ровель был назначен командиром вновь сформированной «Авиационной эскадрильи специального назначения» (Fliegerstaffel z.b.V.) – разведывательного авиаподразделения, которое действовало в интересах верховного командования Люфтваффе. Одновременно, он руководил «Опытной станцией высотных полётов (Versuchsstelle für Höhenflüge) – образованной по его же инициативе и, предназначенной главным образом для исследований в области высотных полётов в целях аэрофоторазведки, а также для испытаний опытных образцов самолётов и оборудования, которые предполагалось использовать для этих целей.

В январе 39-го, он создал и возглавил элитное подразделение: «Разведывательную авиагруппу при Главнокомандующем Люфтваффе» (Aufklarergrappe Oberbefehlshaber der Tüftwaffe – Aufkl.Gr.Ob.d.L.), более известной в будущем как «Группа Ровеля» или просто «Призраки».

На Советский Союз германская авиаразведка обратила своё пристальное внимание ещё с 1934-го года.

Подчинённые Ровеля, используя двухмоторные самолеты оснащенные дополнительными топливными баками, начали выполнять разведывательные полеты с территории Восточной Пруссии. В основном они осуществлялись под видом пассажирских рейсов, которые «случайным образом» пролегали над стратегическими объектами СССР – новостройками первых пятилеток, военными базами, транспортными развязками. Если же нужные объекты аэрофотосъемки находились слишком далеко от существующих разрешённых трасс, то тогда подавались заявки в виде «пробных полетов по новым трассам» – которые «Люфтганза» якобы предполагала вскоре открыть.

Если же в разрешении отказывалось (что случалось сравнительно редко, но всё же случалось), то использовались замаскированные под мирные Ю-52 «Хейнкели» и «Дорнье» из «Авиационной эскадрильи специального назначения», которые спокойно совершали несанкционированные советской стороной разведывательные рейды над всей европейской частью Советского Союза.

В результате «Абвер получил высококачественные аэрофотоснимки не только европейской части СССР и Урала – но и Северного Кавказа, Закавказья и даже Средней Азии – части приграничной территории Туркмении, Узбекистана и Таджикистана, включая район Памира. На основании данных полученных при дешифровке фотопленок, германскими генштабистами из ОКВ составлялись подробнейшие карты советской приграничной полосы с указанием автомобильных и железных дорог, расположения укрепрайонов, аэродромов, морских и речных портов, мостов и так далее…

Потом, уже во время «реальной» Великой отечественной войны, командиры Красной Армии шибко удивлялись качеству трофейных германских карт – более подробных, чем советские.

Не без досадных накладок, конечно.

В 1939-м году, в ходе выполнения разведывательного полета в районе Крыма и Кавказа потерпел аварию и упал на советской территории He-lllV2 с авиабазы «Росток». И хотя об истинной цели этой «навигационной ошибки» догадался бы и школьник из учебного заведения для «особо одарённых», правительство СССР ограничилось лишь вялой дипломатической нотой протеста, на которую в Берлине не обратили особого внимания. И деятельность германской авиаразведки над Советским Союзом – не только не прекратилась, но и с каждым месяцем усиливалась¹⁵².

***

23 августа 1939-го года между двумя странами был подписан небезызвестный «Договор о ненападении», впоследствии получивший название «пакта Молотова-Риббентропа». И приняв решение покончить сперва с противниками на Западе, нацистское руководство Германии отдало приказ на время прекратить рейды самолетов Ровеля над СССР.

Тем не менее, это не означало полного прекращения авиаразведки против Советского Союза. В течение почти всего 1940-года, самолеты авиакомпании «Люфтганза» выполняли регулярные рейсы по трассе Берлин – Данциг – Кенигсберг – Белосток – Минск – Москва, чем умело и профессионально пользовалась германская авиационная разведка, относящаяся к Генштабу. Пассажирские Ю-52, экипажи которых отличались от обычных экипажей чёткой военной выправкой, отклонялись от установленного маршрута и замаскированными фотокамерами на борту проводили аэрофотосъемку советских аэродромов и других объектов.

27 сентября 1940-го года Адольф Гитлер наградил Ровеля за успехи в организации дальней авиаразведки Рыцарским крестом. В беседе после официальной церемонии, фюрер разрешил разведчикам Aufkl.Gr.Ob.d.L. возобновить рейды над СССР.

В январе уже нового – 1941-го года, уже Генеральный штаб «Люфтваффе» издал приказ о начале разведывательных полетов над русской территорией с целью рекогносцировки приграничной полосы.

1-я эскадрилья «Группы Ровеля» действовала с аэродрома Краков, в Польше, 2-я эскадрилья – с аэродрома Бухарест, в Румынии, 3-я эскадрилья – с аэродрома Хамина, в Финляндии, а 4-я эскадрилья – попеременно с аэродромов Бухарест и Краков…

Первый разведывательный полёт был совершён шестого января, когда «Призрак» пересёк границу, незамеченным пролетел вглубь советской территории примерно на двадцать километров, затем развернулся и пройдя вдоль границы примерно полторы сотни километров, безнаказанно ушел за кордон.

Однако полёты тут же пришлось прекратить, ибо первоочередной целью германской военной машины стала Южная Европа. Вермахт и Люфтваффе стали готовиться к Балканской компании весны сорок первого года, а самолёты «Группы Ровеля» взлетая с аэродромов в Болгарии и Юго-Восточной Австрии – проводили аэрофотосъемку Балканского полуострова, Греции и Югославии, а также Средиземного моря.

Но Советский Союз был всё же не забыт. «Полулегальная» разведка над ним, по-прежнему проводилась экипажами пассажирских Ю-52 компании «Люфтганза» с идеальной выправкой.

***

Получив неожиданное задание из Штаба Люфтваффе, разглядывая присланные оттуда же аэрофотоснимки, оберст Теодор Ровель был изрядно озадачен…

Вызвав командира базирующейся в Бухаресте 2-й эскадрильи дальней разведки (Aufkl.Gr.ll), он морща высокий арийский лоб:

– На снимках сделанных в начале января, русские самолёты на этих двух аэродромах просто кишели – стоя вдоль взлётно-посадочной полосы в три ряда, как пехотинцы на параде. На этих же – «свежих», их вообще не видать – не считая нескольких лёгких бипланов, конечно. Или советские авиачасти куда-то перебазировались, или машины очень хорошо замаскированы. Надо это срочно выяснить, Генрих!

Тот взяв в руки снимки,

– Каким же образом, Теодор?

Жестом предлагая подчинённому присесть на кресло напротив стола:

– А об этом сейчас, мы с тобой хорошенько подумаем…

И неторопливо беседуя в течении часа за рюмкой шнапса, они придумали очень хитроумный план. На их взгляд – хитроумный, надо обязательно уточнить.

***

20-го марта сорок первого года бомбардировщик Do-17E-l под управлением фельдфебеля Хельмута Фризе, с командиром экипажа штурманом обер-лейтенантом Августом Вульфмайером и двумя борт-стрелками на борту, рано утром беспрепятственно пересёк советско-румынскую границу и без особых приключений пролетев около двухсот километров, так же без особых проблем приземлился близ городка Вельск-Подляски – где располагался доставшийся Советам польский аэродром с бетонированной взлётно-посадочной полосой и авиагородком со штабными зданиями, казармами, ангарами, складами и прочим хозяйством.

Ещё при заходе на посадку стало ясно, что Теодор Ровель был прав – со всех, что называется сторон. Стоянки для самолётов были пусты, а имеющиеся примерно три-четыре десятка «Рат» (советских истребителей И-16) – рассосредоточены, укрыты в ангарах из мешков с песком и сверху замаскированы камуфляжными сетями.