Текст книги "Текущая реальность (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 46 страниц)

Тоже – весьма удобно и практично: пристрелялся трассерами и перешёл на обычные.

«Winchester-Burton 1917 LMR» разрабатывался как авиационный, а в этом амплуа оружию под промежуточный – ничего не светит от слова «по определению». Поэтому он и не был принят на вооружение, хотя в сравнении с пулемётом Льюиса, например, был значительно легче и гораздо проще в обращении и обслуживании.

Ну, а если как лёгкий ручной пулемёт в составе стрелкового отделения – то почему бы и нет?

Тем более, что в помощь ему можно дать ручные «Дарны» на лёгкой треноге в составе взвода и тяжёлые на колёсном станке в составе роты.

Ствол ему такой же длинны как и у карабина – 520 миллиметров, только более толстый … Несъёмные мошки, с прицелом до тысячи метров и, будет…

ВЕЩЬ !!!

А как насчёт технологической простоты?

Видел я и картинку неполной разборки «Рогатого пулемёта».

Рисунок 35. Автоматическая винтовка (лёгкий пулемёт)Winchester-Burton 1917 LMR калибра .345 WSL. Неполная разборка.

Возвратно-боевая пружина у того в отделяемом прикладе – что очень и очень хорошо. Точно также отделяемые при неполной разборке пистолетная рукоятка, цевьё, ствол. В комплект, кстати, входит и сменный ствол.

Всё просто прекрасно!

Ствольная коробка представляет собой обычную стальную трубу, в которой что-то вырезано, к которой что-то приварено или приклёпано…

Очень технологично!

Точно также – из трубы, изготовлялась ствольная коробка у СТЭНа и пистолета-пулемёта Коровина «образца 1941 года».

Так, так, так…

«Единственного, чего не хватает – так это «набегающего затвора». А что если сделать ствольную коробку длиннее – до середины оребрения ствола? Да ещё и с «дырочками» в этой части – как у ДП-27? К ней же будет крепиться сошки… Так, так, так… Деревянное цевьё – фтопку! Стрелок в движении будет придерживать оружие левой рукой за сложенные вместе сошки…».

Закрываю дверь снова на ключ, сажусь за стол, достаю бумаги и карандаш…

***

На ужин вышел где-то через час, шатаясь как зомби, гневно встреченный Валентиной Васильевной:

– Что так долго? Мы три раза разогревали!

– Дела.

Светка возмущенно пищит:

– Я стучалась-стучалась – почему даже не ответил?

– Не слышал.

– «Не слышал?!». Из Кунцево участковый прибегал – спрашивал «что происходит»!

Снова моя «половина» меня стыдит:

– Ты посмотри на себя в зеркало – одни глаза да усы остались! Разве я за такого Сталина выходила замуж?

Молча сажусь за стол, беру ложку и вздыхаю:

– Душа, понимаете ли – за Россию болит!

– «Душа» у него… А мы по-твоему – бездушные, да?!

Вдруг не донеся ложки до рта, я как из телевизионного рекламного видеоролика:

– Карабин «Stevens Model 325» – оружие дешевле некуда!

Вижу четыре вытаращенных на меня глаза и слышу:

– Ну и что?

Соскакиваю:

– Как это «ну и что»? Я знаю, почему он – «дешевле некуда»…!

Выскакиваю из-за стола:

– Вернусь минут через пятнадцать. Мне можете больше не разогревать – холодной еды вмещается в организм больше… Физика!

Сижу в кабинете за столом, строчу – во все стороны чернила:

«Наркому вооружения СССР тов. Ванникову.

По сведениям нашей разведки, американской оружейной фирмой «Stevens Arms» разработала оригинальную технологию достижения нужного «зеркального зазора» у стрелкового оружия – значительно упрощающее эту операцию и в разы удешевляющее конечную продукцию.

Суть новой технологии заключается в следующем:

Вместо ручной подгонки, ствол с гильзой в патроннике – до упора вворачивается по резьбе в ствольную коробку с закрытым затвором и, затем – тем или иным способом (контргайка, штифт или просто сварка) фиксируется. После чего, устанавливаются прицельные приспособления.

Как Председатель ГКТиО, требую в недельный срок проверить технологию и об результатах доложить мне лично.

И.В. Сталин».

Правда «в реале», эта технология была уже послевоенная, а так всё верно.

Выпускающаяся с 1947-го года по 1994-й, винтовка «Stevens Model 325» стоила 38 долларов 25 центов и, при этом – ещё и неплохо стреляла.

Для сравнения: считающий престижным «Winchester Model 70», стоил тогда в районе 94 долларов… А за винтовку «эконом-класса» – например за «Remington Model 722» просили 75 долларов.

Ужинать пришлось в одиночестве и действительно – холодным. Не уверен – больше ли влезло еды, иль с точностью наоборот, но муки совести что я испытывал «в процессе»… Просто неимоверно-зверские.

Давясь чем-то вкусным – но холодным, думаю:

«Ничего… Скоро Международный женский день: Реабилитируюсь!».

И тут же я загрузился новой проблемой:

«Что им подарить на 8 марта? …ЧТО?!!».

***

«Скоро», это значит в это воскресенье.

Но до полудня субботы 7-го марта – насчёт подарка своим дамам, я так и не думался, отчего бесился просто не по-детски.

До обеда подписал амнистию прекрасным представительницам слабого пола – волей судеб оказавшихся за решёткой и колючей проволокой, проводил до двери соответствующих товарищей с документом и вспомнил-спохватился:

– Ох, ёшь твою ап телевизор!

И вот сижу в своём кремлёвском кабинете и голову ломаю:

«Что подарить Валентине Васильевне и Светлане на 8 марта? …Что?!».

Как уже говорил, насчёт подарков своим «половинам» и вообще – слабому полу, с самого рождения – я тупой был, от слова «как бамбук»… Единственно, я мог пропеть:

«Хорошо, что день Рождения (или 8 марта)

Только раз в году…».

Осенило было:

«А может телевизор и подарить? Один на двоих? Зарплата вроде позволяет, да и гонорары капают за «литературные» труды Реципиента и изобретения Иллариона Мозга… Бабки, в общем имеются, потратить их не на что, кроме как на премии «Имени Реципиента».

Ловко это он придумал в своё время: раздал деньги и голова не болит и налоговая не донимает…

Все бы так!

Потом вспомнил, что по моему же повелению – ещё в январе месяце выпуск продукции гражданского назначения Радиопромом СССР прекращён в пользу оборонки. Не дарить же им не так давно запущенную в производство радиостанцию «Джек». Выглядит, конечно, стильно: кожаный чемоданчик – качеством не хуже фирменного. Но длина антенны – пятнадцать метров и главное: приём и передача только телеграфным ключом по азбуке Морзе…

Как такое дарить?

Это девайс – для радисток Кэт, а не для любимых!

Настроение с каждым мгновением портится – хочется кого-нибудь срочно репресснуть… Или, на крайняк отменить Международный женский день, к такой-то – Клавы Цеткин матери.

***

И, тут вдруг звоночек!

В смысле – тефонный звонок.

Звонит Нарком химической промышленности Михаил Георгиевич Первухин, который в «косяках» у меня – как в шелках… Недаром вторым после Шпитального получил «вышак» с отсрочкой исполнения на три месяца.

Знает за что!

Звонит он значит и просит срочно принять по «чрезвычайно важному неотложному делу». Сперва хотел под настроение отменить ему отсрочку «высшей меры»… Потом просто – «послать» его куда-нибудь… В тайгу, к примеру.

А потом всё же решил принять.

Достал на всякий случай и положил перед собой расстрельный приговор, на стол же – оставшийся от Шпитального пузырёк зелёнки и жду.

Заходит с группой товарищей и, с сияющим видом – бах мне на стол рулон какой-то – слегка голубовато-сиреневой ткани:

– Ваше задание выполнено, товарищ Сталин!

Хотя догадался сразу, но всё же вырвалось:

– Что это?

Не прекращая «светиться»:

– «Сталинин» – синтетическая ткань, разработанная группой учёных-химиков по полученной от Вас… От советской разведки информации.

Вообще-то, он назывался «Виналон» и был изобретён в 1939-м году, неким работающим в Японии корейский учёный-химик…

Да и пёс с ним!

Хай буде «Сталинин»: моей скромности ничуть не убудет.

Ведь, я же – не Сталин!

Встаю и щупаю ткань, а Первухин соловьём заливается, чуть не захлёбываясь слюной от восторга:

– Как Вы и говорили, сырьё буквально лежит под ногами – уголь и известняк. Технология производства – ничего сложного. Ткань прочная, износоустойчивая, не мнущаяся и гигроскопичная, устойчивая к действию кислот, растворов щелочей средних концентраций. Пригодная как для верхней одежды, так и для нижнего белья.

Недоверчиво не него зыркнув:

– Для белья говоришь?

Несколько утрирует Михаил Георгиевич, конечно…

Имеются у «Виналона-Сталинина» и существенные недостатки. Он несколько груб для нижнего белья и положим носков-чулков, поэтому требует подмешивания традиционных волокон. Опять же – с трудом окрашивается.

Но всё-таки – это величайший прорыв в моей прогрессорской деятельности!

И вида не подав, продолжая задумчиво щупать ткань (да, вроде качественная!), спрашиваю:

– Все положенные испытания провели?

У Первухина «лыбу», как ластиком с лица стёрли:

– Только лабораторные.

Подумав:

«А чё тогда раскукарекался?».

Тем не менее доброжелательно кивнув, заявляю:

– Ничего страшного, товарищи. «Полевые» испытания проведу лично я.

Встаю, давая понять что аудиенция закончена:

– Всё, товарищи! Все пока свободны, «слонов» буду раздавать по результатам…

Смотрю на календарь:

– …Скажем, дней через десять.

***

Когда товарищи вышли, чертыхнулся вслух:

– Чёрт, сегодня же суббота!

Уже открытым текстом было объявлено: как и в каждой нормальной социалистической(!) стране вроде США, в СССР имеется привилегированный класс – управленцы (служащие, менеджеры, номенклатура и так далее). И вместе с тем, все привилегии у «власть имущих» были отменены. И у кремлёвских «небожителей» – в первую очередь. Отныне нет и, надеюсь – уже никогда уже не будет кремлёвских поликлиник, буфетов и так далее. «Кремлёвское ателье» – это теперь просто «Фабрика индпошива одежды», куда может зайти любой гражданин и сделать заказ.

«Может зайти», но не заходит – ибо расценки там, не просто «кусаются»…

Они целиком заглатываю даже наркомовские оклады и, даже не давятся.

Зато – качество осталось прежним!

А качество стоит денег.

Впрочем, если кто-то едет «за бугор» по служебным делам, то из соображений престижа – прикид ему шьют за счёт государства. Фрак дипломата например, считается униформой или даже спецодеждой – как гимнастёрка солдата или роба рабочего.

По субботам «Фабрика индпошива одежды» не работает – трудовое законодательство не велит. Конечно, можно было разок «злоупотребить» положением…

Ну и как я тогда буду выглядеть в глазах «посвящённых», перед которыми буквально ещё вчера распинался?

Например, в глазах профессора Владимира Никитича Виноградова – Председателя Исполнительного комитета «Народного контроля при Верховном Совете СССР»?

Своими словами – главного борца с чиновничьими привилегиями со стороны общественности?

Поэтому понятна моя досада:

– Чёрт! Придётся дарить рулон целиком. Мля… Такого «моветона», со мной ещё не случалось с тех пор, как я сожрал мороженное моей «пассии» не первом свидании. Ох и стыдоба…

***

Впрочем, зря я волновался: в Международный женский день, подарок зашёл просто «на ура». Особенно после того, как я с таинственно-важным видом проинформировал:

– Это – «Сталинин»: совершенно новый, буквально вчера изобретённый советскими учёными материал…

Вижу широко открытые глаза, разинутые рты и подставленные уши и, чешу по ним дальше:

– Такого, больше нигде и ни у кого в мире нет! Ни у голливудских кинозвёзд, ни у подруги Адольфа Гитлера, ни у супруги президента Рузвельта, ни у британской королевы…

«Как хоть её, блин солёный?».

– …Ни у кого в этом мире. Только у вас, мои любимые!

Переглядываются:

– Правда, что ли?

Перекрестившись на собственный портрет:

– Вот вам Макс!

И тут же был прощён, затискан, зацелован, обслюнявлен… А после команды «отбой» – «изнасилован». В хорошем смысле этого слова, конечно.

Десять дней ждать я не стал.

На следующий же день, после обычной по понедельникам планёрки по вопросам сельского хозяйства, вызвал группу работающих над «Станилином» химиков и пожав руку каждому:

– Ваша ткань прошла испытания. Поздравляю, товарищи!

И щедро наградил их орденами, «сталинками» и автомобилями…

Про Наркома химической промышленности тоже не забыл:

– Учёные своё дело сделали – очередь теперь за Вами, товарищ Первухин! Как только будет налажено массовое производство (а налажено оно должно быть через три с половиной месяца), «расстрельно-отсроченный» приговор с Вас будет снят. Ну и насчёт награждения и премирования… Подумаю.

Естественно, эта искусственная ткань в первую очередь пойдёт не на модную женскую одежду, а на технические нужды. Основа для кирзы и авиационного перкаля, что позволит сэкономить немало хлопка для производства в первую очередь пороха и нитролаков. Армирующий корд для технической резины, прежде всего – для автомобильных шин. На электрическую изоляцию, всевозможные фильтра…

К слову… Добавлением молебденита удалось, как бы ни на порядок, поднять эффективность советских пластичных смазок. Но вот с моторными маслами, что-то застопорилось. И по словам мотористов – как раз из-за фильтров, которые эта присадка напрочь забивает.

Может фильтра из новой ткани помогут?

Глава 18. Мои первые два месяца, мои достижения.

Маршал авиации Голованов А.Е. «Дальняя, бомбардировочная…»:

«У Сталина можно было столкнуться с любым вопросом, конечно, входящим в крут ваших обязанностей и вашей компетенции, и вы обязаны были дать исчерпывающий ответ. Если вы оказались не готовы к ответу, вам давали время уточнить необходимые цифры, факты, даты, детали по телефону прямо из приемной. Если же оказывалось, что вы затрудняетесь ответить по основным вопросам вашей деятельности, касающимся боевой работы подчиненных вам частей и соединений, материальной части, командного состава и так далее, которые вы обязаны знать по занимаемой должности, вам прямо говорили, что вы не занимаетесь своим делом, не знаете его и, если так пойдет дальше, делать вам на этом посту нечего… Контроль за исполнением даваемых поручений был абсолютен. Каждый знал, что его обязательно спросят, и не раз, о том, как выполняется полученное задание. Выполнение различных постановлений и решений начинали немедленно, не ожидая их оформления. Дорожили каждым часом, зная, что никаких скидок на всякие там обстоятельства не будет. Все вопросы обсуждались предварительно, исполнитель, как правило, присутствовал здесь же. На мой взгляд, характерной чертой Сталина была его поразительная требовательность к себе и к другим. Радуясь тому или иному успеху, назавтра он рассматривал этот успех уже как нечто само собой разумеющееся, а послезавтра «виновника» успеха спрашивал, что тот думает делать дальше.

Таким образом, почивать на лаврах любому, даже весьма авторитетному товарищу не удавалось. Сталин, воздав должное человеку, который совершил что-то важное, подталкивал его делать дальнейшие шаги. Эта характерная черта не позволяла людям самоуспокаиваться и топтаться на месте. Каждый также знал, что ответит сполна, несмотря ни на какие заслуги, если он мог что-либо сделать, но не сделал. Всяческие отговорки, которые у нас, к сожалению, всегда находятся, для Сталина не имели никакого значения.

Если же человек в чем-то ошибся, но пришел и сам сказал прямо обо всем, как бы тяжелы ни были последствия ошибки, никогда за этим не следовало наказание. Но горе было тому, кто брался что-то сделать и не делал, а пускался во всякого рода объяснения. Такой человек сразу лишался своего поста».

11-го марта исполнилось два месяца, как в результате какой-то пространственно-временной катаклизмы, в силу стечения ещё каких-то природных обстоятельств, а может чьей-то злой иль доброй волей, я стал…

Сталиным.

«Хужесталиным» или «лучшесталиным» – историки потом разберутся, хотя навряд ли они поедают об том объективно: сия профессия априори предполагает лживую предвзятость. Да и фиг с ним: умный различит правду от кривды, а мнение прочих мне безразлично.

Естественно, отпраздновав это дело с «посвящёнными» всех трёх уровней в ресторане «Арагви» вечером 11-го, наутро 12-го марта попив «Боржоми», позвонив в Кремль и взяв на день отгул без содержания, я призадумался:

«Пора уж слегка приподнявшись мысленно над сей «суетой сует» – подбить первые итоги своего неуёмного прогрессорства».

А похвастаться то в принципе, есть чем!

К примеру, впервые я понял что изменил эту «реальность» окончательно и бесповоротно, это когда ко мне в Кремле подошла наша «профоргша» – старая грымза помнившая ещё Каутского и Троцкого, но сама почему-то до сих пор ещё живая… И вручив в руки какой-то пакетик из плотной серой бумаги, сунула мне под нос ведомость, бесцеремонно потребовав:

– Товарищ Сталин! Распишитесь в получении месячной нормы кондомов!

– ЧЕГО?!

Та, не краснея:

– Презервативов, то есть.

Открываю пакетик… Точно гандоны!

Наконец до меня доходит суть ситакции: сам же постановил выдавать госслужащим «Изделия №2», чтоб они шибко не размножались. Даже приказал Департаменту финансов выделить валюту, ибо сей весьма специфический товар в родном Отечестве не производится. А если б и производился, то я б к примеру, не рискнул б натянуть его на свою «шишку».

Ну, а кто я?

Тот самый – советский госслужащий!

И значит, мне полагается: дают – бери, бьют – беги!.

Бурчу:

– Так бы и сказали, а то ишь ты… «Кондомы»!

Не изменив выраженья лица:

– Так на пакетиках написано.

Пересчитав поштучно, интересуюсь с подозрением:

– А почему всего десять?

Та, на полном серьёзе:

– В полном соответствии с возрастными нормами, полученными из Департамента здравоохранения СССР, товарищ Сталин…

Увидев мои круглые глаза и в них – немой вопрос, Мымра принялась объяснять более развёрнуто:

– Всё, согласно советской науке! Например тем госслужащим, чей возраст от восемнадцати до двадцати семи лет – месячная норма составляет двадцать…

Прерываю:

– Можете не продолжать.

Очень неприятно, когда тебе напоминают про твой возраст… Да и ещё – вот таким вот образом.

Конечно, во время интима халявными «кондомами» я не пользовался, ибо моя Валентина Васильевна не могла иметь детей… Мда… Такие вот не шибко весёлые делишки… А свою «месячную норму», я «ни за што» отдавал тем госслужащим – передачу «хромосом» которых, вообще следовало бы передать под контроль общественности.

А вот на добровольную кастрацию, почему то никто не подписался – хотя и специальным постановлением Совнаркома, таким гарантировалось повышение по службе.

Осторожничает почему-то чиновничий народ… Опасается какого-то подвоха, что ли?

Ну, ничего!

Разъяснительная работа в этом отношении продолжается и рано или поздно, но лёд тронется.

***

Конечно, самые первые подвижки произошли в советской радиопромышленности, которой – до моего появления вообще не было, как отдельного единого кластера…

Отрасли, в смысле.

Хоть прежде и имелся главк в Наркомате электропромышленности СССР (где он чалился на правах чего-то второстепенного), но отдельные отрасли предприятия входили куда угодно: хоть в состав Наркомата тяжёлой промышленности, хоть в состав авиационной…

Теперь же, с этим навсегда (надеюсь) покончено!

Ещё во второй половине января, первым делом мной был создан «автокефальный» Наркомат радиопромышленности СССР – в который всё было собрано «до кучи» и который возглавил Абрам Фёдорович Иоффе.

Нет, не академик – учёные звания в СССР отменили с моей подачи. В университетах и просто в образовательных ВУЗах, в честь былых и грядущих заслуг – оставили профессоров, в медицине – докторов. В тюрьмах и зонах, изредко можно встретить «Доцентов» – оказывается, очень популярное погоняло у определённой категории граждан. И на этом…

ВСЁ!!!

Кроме того, Наркомат радиопромышленности первым переведён в режим работы военного времени. Выпуск гражданской и непрофильной продукции был немедленно прекращён, отменены отпуска специалистам и, предприятия стали работать в две, а то и в три смены.

Лично обратился к работникам отрасли:

«Граждане и гражданки! Товарищи! Братья и сёстры мои…».

Далее в стиле великого Мао:

«Год ударного труда и потом тысяча лет счастья».

В качестве прижизненной компенсации пообещал более ранний выход на пенсию по принципу «год за три», приоритет в «Жилищной программе», в программе «Народного автомобиля», грандиозные скидки по процентам кредитования на собственное жильё и личное средство передвижения…

И меня правильно поняли, о чём свидетельствуют многочисленные письма трудящихся в газеты или мне лично.

Конечно, искренне жаль, что придётся их обмануть… Но тут уж виновен в глазах тех те трудящихся, буду не я… И даже вовсе не Сталин, а Гитлер – с его «внезапным и вероломным».

Кстати, тот так и не отозвался на мои мирные предложения, собака.

И результат не заставил себя ждать.

Производство новейших танковых, авиационных и носимых пехотных радиостанций – увеличилось в три, прочих – в полтора-два. Правда, дальнейшее наращивание производства будет зависеть от увеличения поставок пьезокварца для резонаторов из Бразилии. Или же от успехов освоения технологии выращивая синтетических кристаллов кварца, чем ныне в НИИ радиопромышленности и занимаются денно и нощно…

Но и это хлеб с мяслом!

Наиболее резкие подвижки произошли в производстве радиолокаторов.

После моего ускорительного «пенделя», на пару месяцев раньше произошло принятие на вооружение РУС-2с (Пегматит)¹¹¹, отличающейся от прежней РУС-2:

Одной приёмо-передающей антенной вместо двух,

Вращением не всей кабины с аппаратурой и оператором, а лишь одной антенны,

Заменой сложного лампового модулятора на тиратронный модулятор,

Упрощенной конструкцией блоков и антенного хозяйства, наличием индикатора, введением аргонового разрядника и так далее…

И таких радиолокационных станций, уже было выпущенного аж…

Две штуки.

Однако Абрам Фёдорович меня железно заверил, что к грозному для страны часу, его наркомат как следует напрягётся и «даст на гора» аж целых пятьдесят радаров – как сухопутного, так и морского («Редут-К») и даже воздушного базирования («Горизонт»).

Напомню что в отличии от «реального» «Редута» – последний устанавливается сверху на ТБ-3, многократно увеличивая дальность обнаружения воздушной цели… Это тоже моя «заклёпка». Получился самолёт «дальнего радиолокационного обнаружения и наведения», или если кратко – ДРОН.

Всего же, до конца 1941-го года запланировано выпустить не менее полтораста радаров всех типов¹¹².

На подходе ещё одно «ноу-хау»: аппаратура распознавания своих и вражеских самолетов. На подобное устройство, оказывается ещё в мае 40-го года, было выдано «авторское свидетельство» на имя одного из коллективов ЛТФИ и его руководителя Юрия Борисовича Кобзарева. Тогда же был заключён договор с Управлением связи Красной Армии на модернизацию РУС-2 с включением в его конструкцию регенеративного ответчика «свой-чужой». Испытания на самолете показали хорошие результаты и, теперь дело за массовым производством.

Значительно выросло и производство наших «Энигм» – шифровальных машинок К-37 «Кристалл» образца 1939 года и, к лету – их в войсках будет не менее пятисот, а не всего сотня, как в «реальной истории»¹¹³.

Но в целом же, ждать какого-то «взрывного эффекта» пока не приходится, из-за крайне низкой квалификации и малоопытности персонала.

Например, чтоб оператор РЛС РУС-2 с помощью имеющихся в его распоряжении приборов мог обнаружить цель, определить её координаты, отличить одиночную цель от групповой – он должен обладить не только обширными познаниями, практически академическими… Не только солидным опытом эксплуатации…

Но и какими-то немыслимо-врождёнными способностями – сродни магическим.

С радиостанциями, конечно, попроще… Но не намного.

А ведь кроме пресловутого «человеческого фактора» индивидуального характера, существует ещё и организационный!

Товарищи командиры всех уровней не переносят радиосвязь на дух – как трансильванские вампиры запах чеснока, предпочитая дать пакет в зубы посыльному и скомандовать ему:

– Аллюр три креста¹¹⁴!

А тот:

– И-ГО-ГОО!!!

И сцука, поскакал:

– Тыг-дык, тыг-дык, тыг-дык…

Иногда, просто за голову хватаешься:

«Куда я попал и как с такими долболюбами воевать, плять?!».

Конечно, в этом направлении предпринимаются воистину титанические усилия.

К примеру, практически весь персонал РЛС теперь будет формироваться из мобилизованных студентов физико-математических ВУЗов последних курсов.

Ничего, после войны доучатся!

Написал обращение, так и так мол – «социалистическое Отечество в опасности» и никого призывать нужды не стало…

Сами с заявлениями в очередь выстроились!

Ну, а кто не «выстроился», тех мы сами призовём – никуда они не спрыгнут… Но чуть попозже.

В «реале», после 22-го июня положив в сыру землю или отправив в германские концлагеря кадровую Красную Армию, отечественный генералитет рьяно взялся за цвет нашей молодёжи. Студентов и учащихся технических ВУЗов мобилизовали куда угодно – хоть в пехоту, хоть на рытьё окопов. Или, они сами шли добровольцами в ополчение и массово гибли под гусеницами германских танков, своими жизнями исправляя косяки «маршалов Победы».

А в это же самое время в радисты (или вообще в связисты) брали кого угодно: хоть сельских увальней – до призыва считающих что «радио», это такая чёрная тарелка на стене колхозного клуба.

И хорошо ещё, если из числа так называемых «русскоговорящих»¹¹⁵!

А то бывало, как во время совсем недавней Финской: на формирование лыжных подразделений, прислали…

Представителей Средней Азии!

Про узбеков, таджиков и туркмен, я ничего плохого сказать не могу и не хочу. Но вот на лыжах они бегают очень плохо. И связисты из них – так себе, ибо даже в Москве – далеко не каждый вьюнош до призыва имел дело хотя бы с обычным телефоном.

В «текущей реальности» же, все студенты и учащиеся техникумов – «забронированы» за Войсками связи.

Это коснулось не только этой категории военнообязанных.

Следом за Наркоматом радиопромышленности, на военное положение перешёл Наркомат связи СССР – заранее объединённый с Войсками связи ВС СССР.

Главное управление войск связи ВС СССР возглавил генерал-лейтенант Пересыпкин Иван Терентьевич – бывший Нарком связи. А Войска связи получили право первыми отбирать личный состав из призывников. Прежде, ещё до меня, лучшие новобранцы шли в Военно-морской флот, войска НКВД, авиацию… А в связисты брали тех, кто остался.

Здесь и никого «Бранденбурга» не надо, чтоб армия осталась без связи и следовательно – без управления.

Опять же Танковые войска и особенно Военно-Воздушные Силы СССР, в полном соответствии с ленинским принципом «Лучше меньше, но лучше» – подверглись значительному сокращению. Накануне вторжения Вермахта по плану «Барбаросса», первые будут иметь от трёх с половиной – до пяти тысяч единиц бронетехники… Вторые – примерно столько же, или чуть меньше-больше боевых самолётов.

Ряд танковых и особенно – лётных военных училищ уже перепрофилируются в «Центры первоначальной подготовки личного состава РККА» (ЦППЛС РККА). Старшекурсники уже выпущены в войска сержантами, а вот из числа самых грамотных курсантов первого и второго курса – будут в первую очередь набираться будущие младшие командиры для войск связи.

А это напомню – молодые люди с законченным средним образованием, коих на просторах «Одной шестой» не так уж и просто найти…

Нельзя разбрасываться такими!

Напомню: оставшиеся курсанты останутся в качестве «постоянного состава» этих учебных центров и будут учить призывников азам военного дела.

Опять же: написал краткое обращение:

«Товарищи! Так надо».

И по поученным откликам – меня правильно поняли.

Среди уже готовых – но «попавших под сокращение» танкистов и лётчиков, тоже был брошен соответствующий клич и набрано определённое количество кадров для Войск связи. Правда в данном случае, речь идёт об подразделениях связи (отдельных взводов, рот и батальонов) в составе частей и соединений Танковых войск, Военно-воздушных сил и ПВО страны.

Так что грамотные кадры уже есть – хотя и требующие переподготовки сроком от трёх месяцев до шести. Такая «переподготовка» уже началась и причём – предельно интенсивная: радисты день и ночь, как дятлы «стучат» морзянкой на специально выделенных радиочастотах.

Дело осталось за боевым опытом.

А боевой опыт может быть приобретён только в боях. И лучше если он будет сперва приобретён, а затем обобщён и проанализирован в боях Советско-финской продолженной войны… Чем сразу во время Великой отечественной.

***

Что же касается элементарной базы…

Как уже говорил, стерневую радиолампу было проще «изобрести», чем производить хоть сколько-нибудь массово, особенно в условиях сверхкритичекой загруженности предприятий Радиопромышленности заказами НКО на серийные образцы. Вся надежда на доброго «дядечку» Рузвельта и старого проверенного партнёра в деле радиофикации СССР: компанию «Radio Corporation of America» (RCA) – с коей лично улетевший в Штаты Абрам Фёдорович Иоффе, ведёт переговоры о совместной эксплуатации патента Иллариона Мозга,.

Ну, а пока Нарком радиопромышленности бодается с фирмачами за каждую запятую в договоре, в Омске ударными возводится заводской корпус для производства стерневых радиоламп.

Не получится прийти к консенсусу с RCA?

Хрен с ними!

По принципу «хоть по миллиметру – но вперёд», будем мурыжиться сами.

Твердотельные или иначе – полупроводниковые электронные приборы, оказывается, хроноаборигенам уже давно известны. Диоды на основе селена и оксиде меди (купрокс) для советской радиопромышленности – это уже вчерашний день. Не сегодня-завтра, на Урале будет запущен завод полупроводниковых выпрямителей (диодов), под кой был отдан уже почти готовый корпус одного из предприятий авиапромышленности.

Так что почин есть.

С моей подачи, в отраслевом НИИ были объединены несколько групп учёных – до меня изолировано занимающихся полупроводниками и, ими уже ведутся напряжённые работы над триодом – иначе «твердотельным транзистором». И вроде бы (тьфу, тьфу, тьфу!) вот-вот совершится эпохальное событие – которое «в реале», чуть не получилось у советского учёного Вадима Евгеньевича Лашкарёва, примерно в это же время.

Эксперименты по созданию полупроводниковых приборов проводятся не только над селеном и оксидом меди – но и германием, кремнием и молибденитом. Но всё только в самом начале, разумеется.

Более успешно идут работы над использованием обладающих мощным пьезоэлектрическим эффектом кристаллов молибденита в качестве инициатора детонатора взрывателя мгновенного действия – годного прежде всего для авиационных и зенитных 23-мм снарядов, а также для бронебойных боеприпасов кумулятивного типа.

Так что Маркс даст к осени (или чуть раньше-позже) – мы будем иметь нечто вроде РПГ.

Хм, гкхм…

Что-то слишком много важных дел на осень откладывается.

Дотянем ли?

***

Что касается компьютеров, точнее их механических прообразов…

Сперва мне мнилось, что увижу лишь деревянные счёты и ничего сложнее. Но на деле, всё оказалось не всё так запущенно – как это мне виделось из «прекрасного далёка»…