Текст книги "Текущая реальность (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 46 страниц)

Внешне, он будет сильно напоминать послевоенный шведский «Сааб 21».

Рисунок 40. Шведский одноместный ударный истребитель «Saab 21». Серийно производился компанией СААБ в 1945—1949 годах. 

Тот правда покруче будет, одно слово – «послевоенный»…

Но нам шведская «крутизна», совершенно ни к чему!

Лишь бы мог догнать своего «одноклассника» вроде вышеупомянутого «Костыля» и накостылять ему как следует. А от подоспевшего на выручку «Мессера» – наш лётчик мог подобно «У-2» уйти на бреющим, прижимаясь к самой земле и из форточки показывая «эксперту» «fack».

Ещё нам нужно, чтоб этот самолёт мог сесть на любой полянке, просеке, или на грунтовой дороге в ближнем тылу и оттуда же взлететь. Чтоб был прост в обслуживании и само собой – технологичен в производстве.

Эскадрилья таких на общевойсковую армию и результативность германской воздушной разведки, как и артиллерии – сильно снизится без «глаз» на небе.

Задание на лёгкий фронтовой истребитель ЛФИ-1 «Стриж» получил Дмитрий Людвигович Томашевич, после ареста и расстрела Микояна с Гуревичем, вновь ставший Заместителем Николая Николаевича Поликарпова на Московском авиазаводе № 1. Тот как раз заканчивает работу над лёгким ночным бомбардировщиком ЛНБ-2 «Ведьмак», идущему на смену У-2 в этом амплуа. Это напомню, нечто вроде германской «Рамы» – но в более лёгком классе: два стосильных двигателя М-11, хвостовые балки вместо нормального фюзеляжа и трёхместная кабина между ними, имеющая просто великолепный обзор во все стороны.

Заводские испытания закончены, государственные происходят сейчас под бдительным присмотром командира полка «Ночных ведьмаков» – Васьки «Рыжего». После чего будет начато строительство первой – предсерийной партии, для войсковых испытаний.

Так что вполне возможно, что те будут происходить уже на настоящей – Советско-финской продолженной войне.

Буквально в последнюю неделю к двум У-2 на учениях присоединился автожир Миля и Камова АК-47 «Лазутчик» и все сразу сказали:

«Вот это совсем другое дело!».

Увы, но каждую танковую бригаду обеспечить для ближней разведки мы не сможем. Да и этот останется пока в Кубинве, ибо учения Танковой бригады нового строя продолжатся… Но уже с другим личным составом.

***

Однако, вернёмся с небес на грешную землю…

В Танковую бригаду нового строя входит отдельная рота связи, имеющая в своём составе:

БТР-20 под начальника связи бригады и командира роты.

Взвод ПВО – два БТР-26 с установками М-4.

Радиовзвод:

БТР-26 с смонтированным в кузове «радиоузлом РУК образца 1937-го года» – блок состоящий из четырёх приёмников диапазона 60-120 метров и один приёмник диапазона длин волн в 500-800 метров. Собственный передатчик в составе РУК имел дальность действия (на передачу) до 50 километров телеграфом, до 25 километров телефоном, в движении до двадцати «км».

Хорошая штуковина, но выпущено таких было до обидного мало, на все танковые бригады не хватит. Сейчас навёрстываем, конечно, но…

Но раньше осени навряд ли наверстаем.

Два БТР-26 с смонтированной в них радиостанцией 11-А, предназначающейся для механизированных корпусов. Диапазон длин волн – от 60 до 120 метров (2,5-4,5 мегагерц). Мощность передатчика от 250-300 ватт в телефонном режиме, до 600 ватт в режиме телеграфа. Дальность связи до 700 километров в режиме телеграфа и 350 в режиме телефона.

Возможна и работа в движении.

Взвод проводной связи – один БТР-20 и один же БТР-10 и, наконец взвод фельдъегерской – два БТР-20 и три лёгких мотоцикла без коляски.

При роте связи имеется радиоремонтный взвод, имеющее в своём распоряжение один БТР-20 и два БТР-10. Его специалисты обслуживают и производят средний ремонт всем радиосредствам бригады и имеют запасец радиодеталей и самих радиостанций на замену вышедшим из строя.

Наш, как говорится, пламенный привет Parteigenosse Герингу и его «птенцам» из Люфтваффе…

Лобзик в руки и заготавливайте деревянные кресты, утырки мокрожоппые!

В Танковой бригаде нового строя совсем недавно появился отдельный дивизион малокалиберной зенитной артиллерии (МЗА):

Две батареи по три взвода, в каждом из которых по две установки ЗСУ(26) -23-2 «Шилка» (спаренные 23-мм установки Таубина-Бабунина на БТР-26)…

Это – двадцать четыре ствола нацеленных в небо, извергающих каждую минуту 7200 (семь тысяч двести, Карл! Семь тысяч двести…) 23-мм снарядов с минуту.

Хм, гкхм… Правда, столько снарядов я пока бригадным зенитчикам дать не могу. Поэтому даже положенный «бэтер» под боеприпасы в каждом взводе, дивизион не имеет. Зато в каждой батарее – радиофицированный полугусеничный БТР-26 под командира и «прибор управления зенитным огнём» (ПУАЗО).

Отдельный дивизион МЗА был приравнён к танковой роте, поэтому имеем небольшой штаб, при нём – комендантское отделения для охраны и несения караульной службы, отделение связи и подразделение обеспечения. Один БТР-20 и четыре БТР-10.

Жаль, что этот дивизион пока единственный, только что сформированный и не прошедший толком обучения. Но, ничего…

Война научит!

***

Особого внимания достоин «ударный кулак» танковой бригады «нового строя» – самоходный артиллерийский полк. Конечно, Советско-финская продолженная война внесёт свои решающие коррективы… Но на данный момент он состоит из роты управления, в свою очередь имеющая в своём составе:

«Командно-штабной танк» (КШТ) командира полка.

Запасной командный пункт на БТР-26 с двумя радиостанциями на котором находится заместитель командира артполка и начальник штаба.

Два «танка артиллерийского наблюдателя» (ТАН) с комендантским взводом на борту… Это охрана штаба полка и заодно резерв передовых командно-наблюдательных пунктов, с которых производится корректировка огня полка. Как общеизвестно, без подобных «глаз» артиллерия может работать только прямой наводкой. Так что обязательно надо иметь хотя пару запасных, чтоб не стать в один момент слепым как Гомер после встречи с Одиссеем в Иттаке.

Напомню: ТАН – этот тот же радиофицированный Т-34 с башней и орудийно-пулемётной установкой, могущий постоять за себя – если кто «первым начнёт»… Но с артиллерийской буссолью у командира батареи и с более удобными условиями для работы двух радистов, за счёт боекомплекта (остался только так называемой «боекомплект первой очереди»). Один из радистов поддерживает связь с орудийными взводами, другой – с вышестоящим командованием…

И всё просто замечательно!

По крайней мере на учениях.

Взвод ПВО – две 7,62-мм установки М-4 на БТР-26.

К 22-му июня они будут заменены на ЗСУ(26) -23-2 «Шилка», но пока…

У артполка имелся свой политотдел со знаменем, свой «Особый отдел», хозяйственные подразделения.

В общем, всё почти как у бригады, только в уменьшенном размере.

Самоходный 122-мм гаубичный дивизион:

КШТ командира дивизиона, БТР-26 управления дивизиона, три батареи (три взвода по две артустановки) танков артиллерийской поддержки…

Итого восемнадцать ТАП-122.

Самоходный 152-мм гаубичный дивизион:

КШТ командира дивизиона, БТР-26 управления дивизиона, две батареи (два взвода по две артустановки)…

Всего восемь ТАП-152.

Самоходная 107-мм пушечная батарея, состоящая из БТР-26 управления и двух взводов по два орудия…

Четыре ТАП-107.

На каждую батарею из вышеперечисленных, полагался «танк артиллерийского наблюдателя» (ТАН).

ТАН может вести (по радио или по проводам) корректировку артогня, находясь на поле боя и мало того – непосредственно в боевых порядках. Таким образом я надеюсь, удастся несколько нивелировать превосходство артиллерии Вермахта в инструментальной разведке.

Кроме того, на каждый взвод из двух самоходок – имелся «транспортный танк снабжения» (ТТС), могущий нести до шести тонн боеприпасов.

В артиллерийском полку имеется своя ремонтно-эвакуационная рота – два «эвакуационно-ремонтных танка» (ЭРТ). К каждому из них прилагается отделение ремонтников различного профиля на БТР-10 и ещё один БТР-10 под запасные части и инструмент.

Напомню: ЭРТ, это тот же КВ-1 – но без башни, зато с мощной лебёдкой и сошником.

Личный состав артиллерийского полка, так же как и танкисты – бывшие «академики», из так же – разогнанной к такой-то, «вполне определённой матери» Артиллерийской академии. Народ тоже – весьма «весёлый и находчивый», что касается всяких полезных ништяков. Они придумали свою версию «танка артиллерийского наблюдателя» (ТАН) на базе шасси танка Т-34, с выдвигающейся вверх на девять метров лёгкой башней – оснащённой буссолью и телефоном. С такой штуковины, находясь за пригорочком, в овражке, или за леском – как с вышки можно корректировать артиллерийский огонь. Придумка артиллеристов обещает быть чрезвычайно полезной, но пока существует в единственном образце, находящимся в естественном процессе доведения до ума.

***

Отдельный инженерно-сапёрный батальон:

Взвод управления: БТР-20 и три БТР-10, на которых двигается начальство.

Взвод ПВО – все те же два счетверённых «Максима» на полугусеничных бронетранспортёрах.

Рота танковых мостоукладчиков: один командирский БТР-20 и один БТР-10 под небольшой штаб роты и имущество-хозяйство. Четыре «ТМ-34-12» на безбашенном среднем танке.

Последний – творческий перезапил экспериментального ИТ-28, «в реале» оставшегося в одном-единственном экземпляре, Такой девайс необходим для преодоление нешироких (до 12 метров) водных преград, противотанковых рвов, оврагов, и прочих подобных препятствий.

Почему таких не было «в реале»?

Как воевать?

Доехали до ближайшей канавы и встали? Отправили мотострелков вплавь захватывать плацдарм и ждём когда сапёры из подручных средств мост построят?

А фиг его знает!

И вопреки своему обыкновению, «маршал Победы» – тоже по этому вопросу никаких поправок в «Воспоминания и размышления» из кремлёвской стены не вносит.

Инженерно-строительная рота, основное предназначение которой всяческие работы: оборонительных сооружений, укрытий, ремонт повреждённых мостов и так далее.

Один командирский БТР-20 и десять (три взвода по три) БТР-10 для перевозки «строителей» и инструмент.

В составе Танковой бригады нового строя имеется свой передвижной хлебозавод…

За этим громким названием стоит доставшиеся Красной Армии в наследство от Русской императорской армии «хлебопекарные печи Пейера, образца 1884 года», про которые в Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, сказано так:

«Материальная часть полевой хлебопекарни состоит из 22 железных разборных печей с необходимым для производства хлебопечения инвентарем; каждые две печи с соответствующими принадлежностями образуют отделение хлебопекарни; эти 11 отделений могут действовать независимо друг от друга. Состав подвижной хлебопекарни следующий: 3 чиновника, продовольственная команда (в том числе 66 хлебопеков и 66 подручных, т. е. три смены на 22 печи), обозная команда, 76 парных повозок и 171 лошадь. На установку и просушку X. печей требуется от 7 до 11 1/2 часов времени, в зависимости от того, будет ли под кирпичный, глиняный или земляной. Каждая печь может дать до 4 выпеков в сутки, при беспрерывной работе, и выпечь 42 – 45 пд. хлеба. Все 22 печи, по этому расчету, могут выпечь в сутки от 14800 до 15840 порций хлеба (2,5-фунтовых), т. е. на целую дивизию пехоты с артиллерией».

Мда… К сожалению, ничего более продвинутого не имеется. До войны, высшее военное руководство СССР коллективно дрочило на прыгающие через реки танки и, быстрее (выше, дальше) всех летающие самолёты, а хлеб насущный для простого бойца – был им «до борозды». Да и признаться – сам слишком поздно хватился, буквально вчера дав приказ генерал-лейтенанту Косыгину Алексей Николаевич – Начальнику Главного управления войск тыла ВС СССР, начать работы над полевым мобильным хлебозаводом.

Нам «целую дивизию пехоты с артиллерией» кормить не надо, поэтому «отделений по две печи» всего три, ну и народа соответственно в три раза меньше. И передвигается всё это хозяйство не на «76 парных повозках», а на трёх трёхтонных грузовиках ЗИС-5 и пяти «полуторках» ГАЗ-АА.

Имеются в бригаде подразделения – находящиеся в стадии формирования, отчего их состав до конца не ясен. Это:

Транспортная рота, состоящая ориентировочно из десяти-пятнадцати «транспортных танков снабжения» (ТТС) – могущих поднять от шестидесяти до девяноста тонн груза и взвода ПВО, призванного защищать их на марше и стоянке.

Ремонтно-восстановительная рота – предназначена для среднего ремонта боевой техники, например для замены двигателя, трансмиссии и вооружения.

Приравненная к отдельной роте бригадная медсанчасть – представляющая собой полевой госпиталь для обработки поступающих раненых, проведения неотложных операций, но главным образом для эвакуации их в тыл.

Ну и, наконец в стадии формирования находятся банно-прачечный отряд, трофейная и похоронная команды.

***

Итак, что мы в итоге имеем?

В Танковой бригаде нового строя, имеется:

Боевых танков (считая находящиеся в составе охраны штабов и учебных подразделений) – 62 единицы.

Командно-штабных танков – десять.

Танков поддержки:

Самоходных артиллерийских установок (не считая ротные 82-мм миномёты) – 30 стволов.

Зенитных самоходных установок (ЗСУ-М-4, БТР-26 с М-4, ЗСУ(26)-23-2) – 26 единиц.

Инженерно-сапёрные танки (ИСТ) – восемь.

Танков обеспечения:

Эвакуационно-ремонтных танков (ЭРТ) – десять.

Танков артиллерийских наблюдателей (ТАН) – восемь.

Танковых мостоукладчиков (ТМ-34-12) – четыре.

Транспортных танков снабжения (ТТС) – двадцать три и этого мало.

Бронетранспортёры (исключая носителей миномётов и зенитного оружия):

БТР-26 – сорок штук.

БТР-10 – тридцать девять.

БТР-20 – сорок.

Мотоциклы – шестнадцать.

Грузовых автомобилей пока всего восемь, легковых пока вообще нет… Но есть идея перед новой войной с финнами придать бригаде автомобильный батальон для тыловых структур.

Ну и личного состава порядком пяти с половиной тысяч бойцов и командиров.

Мощная получилась штука, способная на достаточно широком фронте взломать оборону противника, чтоб ввести в прорыв кавалерийский корпус или мотострелковую дивизию…

Больше пока вводить нечего.

Единственный замеченный недостаток – мало пехоты, нивелируется тем, что подобным бригадам будет придаваться стрелковая дивизия «тяжёлого типа». То бишь у которой артиллерия и обоз на тракторной тяге.

Ну, что ещё сказать?

Скажу устами стажирующихся при бригаде командиров-танкистов «старой закваски», которые без обиняков признаются:

– Замечательная получилась штука, товарищ Верховный Главнокомандующий! Но управлять ею будет чрезвычайно трудно.

За этим стояло:

«То ли дело раньше! Скомандовал: «Танки – вперёд!» и, помчались они «ветер поднимая»».

Отвечаю:

– Ничего, научитесь! И медведя можно научить на балалайке бренчать и «Разлуку» подвывать – если приложить должное усердие и настойчивость, конечно. Так вы же у нас, слава Марксу не медведи!

***

Хватит ли материальной части?

Лёгких танков Т-26, бронемашин БА-20 и БА-10, за прошедшие годы было наделано столько…

Переделывать в «бэтеры» и переделывать!

Теперь, когда заводы набили руку, дело пойдёт веселей и к Советско-финской продолженной войне, этой лёгкой бронетехники у меня будет три бригады «нового строя».

Считаем дальше.

Для каждой танковой бригады нужно 83 бронированных машин на базе Т-34, включая и боевые танки. Всего стало быть – 249 штук…

За прошлый, 1940-й год было выпущено 115 танков Т-34, за два с половиной месяца уже этого, 41-го – более двухсот. Итого – триста «с копейками».

Вполне хватает, даже ещё на учебные подразделения останется – которые продолжат подготовку танковых экипажей, сколачивание подразделений и танковых частей.

Танков КВ обоих типов произведено – сто сорок и почти триста, соответственно. А для трёх танковых бригад, требуется всего 132 единицы…

Как видно, хватит для танковых бригад, для учебных подразделений и, ещё останется.

Куда девать то, что «остаётся»?

И я приказал из уже подготовленных в учебном центре при Ленинградском Кировском танковом заводов «лишних» экипажей с «оставшимися» танками КВ-1 и КВ-2, наскоро сформировать «отдельные батальоны тяжёлых танков». Это опять же – копия отдельных гвардейских тяжёлых танковых полков прорыва, но без таких полковых структур, как например – рота автоматчиков, сапёрный взвод, хозяйственная часть, или особый отдел.

Таких всего пять – под началом командиров, прежде командовавших танковыми дивизиями:

101-й отдельный ударный танковый батальон – генерал-майор Куркин Алексей Васильевич.

102-й отдельный ударный танковый батальон – полковник Фотченков Петр Семенович.

103-й отдельный ударный танковый батальон – полковник Андреев Константин Ювенальевич.

104-й отдельный ударный танковый батальон – полковник Калихович Сергей Андреевич.

105-й отдельный ударный танковый батальон – полковник Алексеев Василий Михайлович.

Ну и, Отдельный учебный ударный танковый батальон – генерал-майор Потатурчев Андрей Герасимович.

Последний был очень опытным танковым командиром… Возможно даже – самым опытным.

В середине 20-х закончил школу танковых механиков. После почти десятилетнего стажа в войсках, в середине 30-х окончил ВАМиМ РККА. Два года командир учебного танкового батальона и еще два – командир танковой бригады БВО. В конце 30-х – начальник АБТУ БОВО. С весны 1939-го года – командир 21-й тяжелой танковой бригады. После Финской войны – командир 4-й танковой дивизии 6-го механизированного корпуса.

Если бы не позорное поведение в плену – говорящее о том, что как человек – он говно, я бы без разговоров поставил его на танковую бригаду.

А так…

Увы!

В каждом отдельном ударном танковом батальоне двадцать один боевой танк в составе четырёх рот по пять линейных машин (два взвода по два танка и танк командира роты, плюс танк командира батальона. Взвод технического обеспечения – три эвакуационно-ремонтных танка (ЭРТ) и всё.

Такие подразделения входят в состав ударных армий, на направлении главного удара. Пока их будет всего два – на большее нет готовых экипажей. И боевое сколачивание тоже – «отдельные батальоны тяжёлых танков» будет проходить только уже непосредственно в бою. Против моих правил, конечно, но…

Так уж сложилось!

«Исторически», так сказать.       История отвела мне слишком мало времени, «закинув» меня в Реципиента в январе 41-го года, а не положим в мае 40-го.

Зато танкисты этих подразделений будут снабжение новыми уставами, методическими инструкциями и положениями о танковых войсках:

«Категорически запрещается применять танки по одному или небольшими группами. Только массировано, силой не менее батальона, в самом крайнем случае роты.

Танковая атака должны производиться только после тщательной разведки силами самого танкового подразделения или того, которому оно придано. Командир танковой бригады имеет право отказаться от атаки, если командование стрелковой дивизии – на участке которой осуществляется прорыв, не предоставит ему самые подробные и главное – достоверные разведсведения.

Категорически запрещается расформировывать потерявшие матчасть танковые части и подразделения. Они должны быть немедленно выведены из боя и направлены в тыл для пополнения и получения новой техники.

Категорически запрещаю использовать танкистов не по предназначенью – как пехотинцев, артиллеристов и т.д

После излечения в госпиталях, танкистов направлять только в свои части…

….Командиры всех степеней уличённые в нарушении «Положений о Танковых войсках ВС СССР», должны быть «Особыми отделами» немедленно отстранены от командования, арестованы и преданы суду Военного трибунала».

В военное время – просто Штрафбатом и муштрой с зубрёжкой уставов в нём, не отделаешься!

Как минимум фронтовая штрафная рота.

***

Согласен, выглядит сущим ребячеством, но не мог не принять участие в этих полевых учениях.

Итак, сперва построив личный состав, Командир «Танковой бригады нового строя» – генерал-майор Дмитрий Данилович Лелюшенко, кратко:

– Цель сегодняшних учений: во взаимодействии с разведывательной и штурмовой авиацией, закрепления навыков захвата укреплённого района противника и его удержания от последующих контратак…

Это было главной головной болью механизированных корпусов РККА в период Приграничного сражения и, в дальнейшим – вплоть до пожалуй 43-го года, когда ценой неимоверных жертв удалось перехватить стратегическую наступательную инициативу.

Здесь надо сразу глянуть правде в глаза: оборона советских войск на направлении главного удара танковых групп противника – будет обязательно прорвана при любом раскладе. Задача частей и соединений Первого стратегического эшелона Сухопутных войск ВС СССР – не отбить, а замедлить наступление Вермахта. Чтоб войска Второго стратегического эшелона смогли отмобилизоваться и приготовиться к прочной обороне в городах-крепостях по линии «Балтийское море – Западная Двина – Днепр – Чёрное море. Кроме бесчисленных примеров безостановочного драпа в 41-м (иначе, как бы германцы до Москвы, Ленинграда и Ростова дошли?), в «реальной истории» имеются и единичные случаи стойкой, упорной и умелой обороны…

Это все и предрешило, в конце концов.

Сделать так, чтоб в каждой из этих городов-крепостей Вермахт ждал свой Севастополь, Сталинград, или по меньшей мере Брест – вот моя задача.

На две или три недели притормозить танковые группы под командой «быстроногого Генйца» – Гудериана то бишь, Гота, Гёпнера и Листа – этого будет вполне достаточно. После чего про Первый стратегический эшелон можно будет забыть, ибо он перестанет существовать…

«На войне, как на войне»!

Замедлить наступление Вермахта предполагается не только упорной обороной узлов коммуникаций – которые просто так не обойдёшь, но и контратаками.

В «реальной истории» тоже хорошо понимали, что локализировать успех Панцерваффе можно было лишь одним способом: воспользовавшись неизбежным при таком раскладе отрывом механизированных войск от пехотных – перерезать так называемое «панцерштрассе».

Однако, это сделать не так-то просто: двигаясь по тылам противника, танковая группа Вермахта, в ключевых местах (перекрёстки дорог, переправы) оставляет за собой укреплённые районы, которые Гудериан в своих мемуарах называл «предмостные укрепления». Это обычно от роты до батальона мотопехоты, усиленной сапёрами, артиллерией в виде миномётов, противотанковых и зенитных орудий – в том числе и знаменитыми 88-мм «Acht-acht».

И вот против такого сущего непотребства, пасовали советские механизированные группы численностью в тысячу танков – в том числе «новейших и неуязвимых».

Наглядный пример таких действий – сражение под Дубно в «реальном» июне 41-го: задумка верная, но вот исполнение…

Подкачало!

Подкачало от слова «и это ещё слишком мягко сказано».

Уж слишком громоздкими, малоуправляемыми и в целом небоеспособными, оказались советские механизированные корпуса… Уж слишком неопытным, неграмотным и в целом бестолковым, оказалось их командование.

Пожалуй, кроме небезызвестного «расейняйского КВ» из 2-й танковой дивизии генерал-майора Солянкина – экипажу которого удалось почти на сутки блокировать группу Рауса из 6-й танковой дивизии Вермахта, похвастаться больше нечем…

Танковые бригады «нового строя» – совсем другое дело.

По задумке, захватив то самое «предмостное укрепление» в ключевом месте и, перерезав тем самым линии снабжения…

Вот только представить:

Вместо одного-единственного «расейняйского КВ» – целая боевая ударная группа (БУГ)!

Однако, лучше будет если танкисты передадут захваченное «предмострое укрепление» мотострелковой, кавалерийской, или обычной стрелковой дивизии – если та подоспеет, конечно. А сами отойдут в сторонку, готовясь к новому удару в новом месте.

Такая тактика заставит командование Панцерваффе двигаться вперёд с оглядкой, оставлять на флангах и в тылу больше сил и средств – тем самым ослабляя своё ударное остриё.

***

Соперником танкистов на учениях как я уже говорил, была другая учебная часть – «Учебная истребительно-противотанковая бригада».

Если первая – это боевой топор, образно говоря, то вторая – крепкий щит. Если танковая бригада заточена бить «под дых» – образно говоря, то противотанковая – заткнуть образовавшуюся в обороне брешь.

Суть проблемы в чём?

Довоенный стрелковый (мотострелковый) батальон РККА имел взвод 45-мм орудий, полк – уже шести– орудийную батарею 45-мм пушек, дивизия – уже отдельный дивизион из восемнадцати «сорокопяток». И на этом всё противотанковая оборона Красной Армии кончилась: вышестоящее командование (корпус, армия и даже фронт) не имело под рукой противотанковых частей, которыми можно было бы укрепить танкоопасное направление или локализовать прорыв противника.

Кроме того, по предвоенным уставам и наставлениям, противотанковая оборона (ПТО) строилась линейно и неглубоко, с равномерным распределением (даже на танконедоступной местности) противотанковых средств (ПТС) по фронту и в глубину, со слабым резервом. Противотанковых районов (ПТР) в тылу, на позициях вторых эшелонов вообще не предусматривалось – что конечно же являлось сущим нонсенсом в условиях, когда противник прибегал к быстрым глубоким прорывам с массированием танков на избранных направлениях, обходам и охватам¹³⁹.

Ну и как в РККА в целом, не было отработано взаимодействие между артиллерией, пехотой и инженерными войсками.

После ошеломляющих успехов Панцерваффе летом 40-го года, до кого-то в Генштабе наконец-то дошло и, той же осенью было сформировано двадцать пулеметно-артиллерийских моторизованных бригад Резерва Главного Командования (РГК) предназначенных для борьбы и противодействия танковым и механизированным соединениям противника:

1-я, 4-я, 7-я и 10-я в Ленинградском Военном Округе, 2-я, 5-я, 8-я и 11-я в Прибалтийском ОВО, 3-я, 9-я, 13-я и 14-я в Западном ОВО, 6-я, 15-я, 18-я, 20-я и 22-я в Киевском ОВО, 12-я в Одесском ВО, 16-я и 23-я на Дальне-Восточном фронте.

Состав бригады:

Управление бригады.

Артиллерийский полк.

Четыре стрелково-пулемётных батальона.

Сапёрный батальон.

Зенитный дивизион.

Танко-огнемётная рота.

Разведывательная авто-броневая рота.

Подразделения обеспечения.

Однако, как и во многом другом, в дальнейшем начались дичайшие метания – не объяснимые ничем, кроме злостного умысла…

Ну или беспробудной тупости тогдашнего начальника Генерального штаба Красной Армии.

В феврале-марте «реального» 1941-го года эти бригады были расформированы.

Что там в сказках дяди Жоры по этому поводу написано?

О чём размышлял «маршал Победы», мать его етти, когда издавал приказ о расформировании истребительно-противотанковых бригад и, о чём потом вспоминал?

Молчит, проклятый…

Однако, видимо откуда-то свыше «дяде Жоре» дали по рукам и с середины мая (после того, как Сталин стал Председателем Совнаркома СССР) началось формирование десяти противотанковых артиллерийских бригад – которые рассматривались как подвижный оперативный резерв армии и предназначались для усиления противотанковой обороны на наиболее опасных направлениях, для локализации прорыва крупных танковых группировок противника.

Однако времени на формирование и боевое сколачивание бригад уже не оставалось. Да и сказать по правде, вооружать их было особенно нечем. Зенитные 76-мм и 85-мм пушки и даже дивизионные Ф-22 – это всего лишь паллиатив.

***

Однако, это уже не «реальная история» – а «текущая реальность»!

«Дяде Жоре» (и не только ему) я дал по рукам прежде, чем он успел напакостить. А стало быть те самые «двадцать пулеметно-артиллерийских моторизованных бригад Резерва Главного Командования (РГК)» – по одной для каждой из общевойсковых армий, существуют и надо лишь их слегка реорганизовать, дать современные боевые наставления и соответствующее оружие и обкатать на учениях.

Про оружие я уже говорил: это будут 76-мм противотанковые ЗИС-3, выпуск которых вот-вот начнётся на «Заводе № 92» в Горьком. Пока же в учебных целях используются в основном 76-мм дивизионные орудия «образца 1939 года» (УСВ, Ф-22-УСВ).

В командиры «Учебной истребительно-противотанковой бригады», лично маршал СССР Бонч-Бруевич порекомендовал Василия Михайловича Балабанова – бывшего царского офицера, бывшего кандидата военных наук, бывшего руководителя кафедры ПТО разогнанной Академии Генштаба «Им. Фрунзе»:

– Не так давно дописал «Противотанковая оборона в основных видах боя», которую презентовал мне. Нашёл время, ознакомился… Очень толковая на мой взгляд книга – хоть прям сейчас «Полевой устав» по ней пиши.

Подумал, и:

– Прежде чем писать устав, Михаил Дмитриевич надо проверить положения этой книги хотя бы на полевых учениях. А то очень часто бывает так, что за красивым фантиком скрывается пустышка.

Тот не только не возражал, но и напротив, так и была создана «Учебная истребительно-противотанковая бригада» генерал-майора Балабанова. Некоторые – действительно очень толковые положения его книги, кой-какие сведения из моего «Послезнания», плюс опыт обретённый на совместных учения с «Танковой бригадой нового строя»… И была определена структура для других воинских формирований такого типа и разработана их тактика.

Если вкратце и только про боевые подразделения, то:

Управление бригады, в которое обязательно входит авиационный командир со своей рацией и радистом – обеспечивающий взаимодействие с авиационным корпусом, закреплённым за группой армий.

Приравненная к отдельной роте эскадрилья легкомоторной авиации. На этом «поле» ещё «пахать и пахать», но пока пара «У-двасов» с обслуживающим персоналом.

Подразделения охраны, связи и обеспечения.

Два моторизованных полевых укрепрайона (МПУР).

Каждый из последних, в свою очередь состоит из:

Управление и подразделения обеспечения.

Разведывательная рота – три мотоциклетных взвода (шесть мотоциклов с коляской, три без онной), мотострелковый взвод на трёх БТР-10 и одном БТР-20), зенитный взвод (две 7,62-мм установки М-4 на БТР-10), артиллерийский дивизион (два 76-мм орудия, четыре 82-мм миномёта).

Отдельный артиллерийский дивизион – три четырёх– орудийные батареи, всего двенадцать «107-мм универсальных дивизионных пушек большой мощности обр. 1940 г.».

Отдельный зенитный дивизион – двенадцать 76-мм зенитных орудия. Пока за неимением ничего лучшего – «длинные Лендеры», 9К то есть.

Отдельный инженерно-сапёрный батальон.

Отдельная танковая рота – четыре взвода по два танка Т-34, плюс две командирские машины и эвакуационно-ремонтный взвод. Всего стало быть двенадцать бронированных машин, плюс свой автовзвод (три ЗИС-5 и ГАЗ-АА) под разнообразное имущество.

Четыре моторизованных противотанковых узла (МПТУ).

Каждый из последних состоит из:

Управление с подразделениями охраны, связи и обеспечения.

Батарея 120-мм миномётов – шесть стволов.

Батарея ПВО – пока шесть установок счетверённых «Максимов», в ближней перспективе – спаренные 23-мм автоматические зенитные пушки Таубина-Бабурина.