Текст книги "Текущая реальность (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 46 страниц)

Сделали и тут предоставили на испытания.

Рисунок 19. Советский высотный скафандр Ч-3.

Первые же испытания опытного образца показали – у лётчика перестало «темнеть в глазах» от резких маневров и подтвердили, что занимающая этой проблемой группа НИИ ВВС – находится на верном пути. Ну и «удобства» в противоперегрузочных штанах боевые лётчики – тоже всемерно одобрили. И не только лётчики: укладчики парашютов тоже.

Осталось только учтя и устранив все выявившиеся на испытаниях недостатки, разработать серийный образец, провести войсковые испытания и запустить в производство. А предприятий после недавней «оптимизации» авиационной промышленности – с лихвой хватает.

***

Конструкцию катапультируемого кресла нашли в архивах бывшей Академии имени Жуковского: ещё в 1928-м такое устройство запатентовал и продемонстрировал на выставке в Кёльне, румынский изобретатель Анастас Драгомир. Его авиационная спасательная катапульта представляла собой выбрасываемые сжатым воздухом объединенные кресло и парашют – лямками которого пристёгнут лётчик. Наши разведчики из тогдашнего ОГПУ заинтересовались, прислали подробное описание и даже сравнительно подробный чертёжик…

Но руководству тогдашнего ВВС РККА, эта идея что-то не зашла.

Микрофоны и ларингофоны, а также «сеточку» (зимой, всё-таки шлем) для головы пилота – решили тупо копирнуть с «фирменных», выбрав из них лучшие по сочетанию цена-эффективность.

Начальником НИИ ВВС Филиным, немало копий с Наркомом моторостроения СССР Баландиным – было друг об друга сломано… Но всё же не без давления 7-го отдела «Главного промышленно-экономического отдела при Совнаркоме СССР» (ГПЭО СНК СССР), совместным постановлением было решено: его КБ разрабатывают не просто двигатели – а закапотированные стандартизированные(!) винтомоторные установки.

Над стандартизированными шасси, штуцерами воздушных баллонов для запуска двигателей, замками бомбодержателей, пилонами для бомб, ракет и дополнительных сбрасываемых баков… И прочего – вспомогательного самолётного и аэродромного оборудования, работа началась и кажется – конца ей нет.

Очень большой объём НИКР!

То же самое с методичками по боевому опыту полученному в локальных конфликтах, обучению некоторых боевым приёмам – штурмовке, бомбардировке с пикирования, например и атак плавающих целей топмачтовым способом…

Но товарищ Сталин оказался в итоге совершенно прав!

После того, как разогнали сцанными тряпками всякие там «академии» и закрыли лишние авиационные конструкторские бюро, к концу 30-х – расплодившиеся в больном чреве НКАП как глисты в заражённом их яйцами организме, грамотного народу стало хватать от слова «с лихвой». Поэтому увеличившись в штатах на целую треть НИИ ВВС, с этой задачей в ближайшее же время успешно справится…

Никаких сомнений!

***

В конце-концов, нашлось решение и с радиостанций для истребителей РСИ-3 – хотя и паллиативное. Главная проблема была в том, что это устройство требовало очень точной настройки волны.

Как это работало?

Передатчик, диапазон которого составлял от 3500 до 6000 кГц, ещё до вылета настраивался на одну из пяти рабочих частот, которые в полёте нельзя было изменить. В принципе, к нему претензий не было.

Но вот приёмник радиостанции почему-то (а действительно, почему?) имел настройку волны из кабины – которая выполнялась ручкой, в просторечье именуемая «барашком». В полёте настройка приёмника сбивалась от вибрации – передаваемой от работающего двигателя, волна «уходила» и лётчику приходилось постоянно её ловить, подкручивая «барашек».

На бомбардировщиках, где стоял вариант той же радиостанции – РСБ, затруднений не возникало: на это имелся стрелок-радист – которому делать больше нечего от слова «совершенно» – как только ловить «убегающую» волну, крутя вышеупомянутый «барашек».

Другое дело истребитель, пилот которого вынужден и управлять машиной и, по сторонам во все четыре глаза зырить, да и, ещё и «барашка» на ощупь крутить. Добавьте сюда ещё и постоянно снижающийся уровень подготовки лётного состава – приведший к повышенной аварийности и станет отчётливо ясно-понятно, почему тогдашний Начальник главного управления ВВС КА генерал-лейтенант Рычагов приказал снять радиостанции с истребителей.

Рисунок 20. Приемник РСИ-3 «Сокол» в кабине истребителя И-16. Видали? Как настраивать «это», находящееся за этой «палкой радости»?!

А решение – пускай и «паллиативное», было простым и лежало буквально на поверхности: приёмник прямо в аэродромных мастерских, настраивали на одну из рабочих частот передатчика и затем…

Вообще лишали возможности настраиваться!

А стало быть и «расстраиваться» заодно.

Хотя и с уменьшенными возможностями, конечно – но тысячу с лишним радиостанций РСИ-3, уже хоть сегодня можно было устанавливать на истребители и эксплуатировать до массового появления более совершенной модели – РСИ-4.

И что самое обидное, нашёл это решение – ни какой-нибудь учёный из НИИ радиопромышленности СССР, ни инженер из НИИ ВВС…

А простой радиотехник одной из авиационных частей в Подмосковье в звании сержант, как и было обещано – получивший Сталинскую премию прямо из рук…

САМОГО!!!

Почувствовав жгучую зависть к сержанту, но вместе с тем – заметное облегчение от того, что одна – из самых казалось бы невыполнимых задач, была с такой лёгкостью решена… Начальник НИИ ВВС генерал-майор Филин полез в сейф, достал неполную бутылку коньяка, недоеденную плитку шоколада и из стола – немытый со времени добровольно заточения в стенах НИИ стакан.

Набулькав «джус грамм» на донышко, он со звоном чокнулся с «тренером» и перед тем как опрокинуть божественный напиток в рот, заказал желание:

– Чтоб всё так просто решалось, как это!

***

Сложнее всего пришлось со стандартизированной кабиной для одноместного истребителя. В ходе вроде нечто подобному «мозговому штурму» в НИИ ВВС решили, что она будет комплексом – состоящим из противоперегрузочного костюма, катапультируемого кресла и аварийно сбрасываемого фонаря.

Всё вроде бы решаемо – и «удобные подлокотники», в том числе.

А вот что значит «эргономичное расположение приборов, выключателей, кранов и рукояток управления»?

К счастью, один из инженеров НИИ буквально на днях приобрёл словарик вновь образованных технических терминов, в коем прочёл ответ:

«Эргономика⁸² – это наука, основанная на физиологии, технике и психологии того, как люди взаимодействуют со своей рабочей средой. Цель данной науки, это предоставление рекомендаций по повышению эффективности и комфорта при обустройстве рабочей среды».

Тут же генерал Филин позвонил в Департамент здравоохранения СССР, а когда тамошние бюрократы стали волынить – вновь обратился в «Главный промышленно-экономический отдел при Совнаркоме СССР» (ГПЭО СНК СССР), лично к комиссару государственной безопасности III ранга Кобулову. Не прошло и шести часов после того звонка, как в НИИ ВВС спешно прибыла большая группа медиков в сопровождении «кураторов» – плечистых парней в казённых пиджаках и с институтско-университетскими дипломами. В течении трёх дней опросив – как лётчиков-испытателей НИИ ВВС, так и участвовавших в боях лётчиков истребителей из окружных авиачастей – светила советской медицины дали нужные рекомендации по «эргономичному» расположение приборов, выключателей, кранов и рукояток в кабине истребителя.

***

Но вот ручка управления – «орган ручного управления самолётом, позволяющий изменять крен и тангаж воздушного судна» – должна быть не только «удобно» расположена между ног лётчика, но и…

Говоря термином из того же словарика:

«Травмобезопасна».

Об таком, не только в авиации… В армии, флоте и в целом в народном хозяйстве, ещё не привыкли задумываться.

Всё то же группой медиков был проведён опрос лётчиков совершавших посадку «на брюхо» в результате ошибки при взлёте-посадке или в результате аварийной ситуации – чаще всего связанной с неисправностью шасси. Чистая физика за пятый класс: машина резко тормозит, а тело лётчика – даже привязанное ремнями – двигается по инерции вперёд, и… И оказалось, что да: зачастую и, сплошь и рядом – пилот травмирует об ручку управления своё «самое сокровенное».

Правда, на эту тему лётчики очень не любят говорить. Словами медиков:

– Клещами слова не вытянешь!

Не говоря уже про то, чтобы «показать» последствия травмы:

– Без приказа – ни в какую! Да и на приказ часто посылают… Сами понимаете, товарищ Фомин – куда именно. И ни что не скажешь – командиры, как никак!

На вопрос: приводит ли эта травма к каким-нибудь серьёзным последствиям – к импотенции, например, большинство респондентов – не только отказывались отвечать… Но и порой вели себя крайне агрессивно, предлагая медикам самим совершить вынужденную посадку и потом проверить – будет «стоять» у них хотя бы по утрам, или круглые сутки «на полшестого».

Ну, или просто – били «фейс», пытались бить, или по меньшей мере – обещали это сделать.

Впрочем, главный медик заметил:

– Некоторые перед тем как грубить, краснели или отводили глаза. Значит, «дыма без огня не бывает»! А стало быть – это предположение требует подтверждения в экспериментальном порядке.

На медиках опыты ставить не стали – как всерьёз предлагали попавшие род опрос лётчики, а выпросили у того же Кобулова группу зэков с третьей судимостью. То есть по новому УК СССР – приговорённых к пожизненному сроку с возможностью подачи апелляции через двадцать пять лет. Конечно, всё по «духу» закона и добровольно от слова «с песней»:

Взамен, после завершения «медицинских опытов» – добровольцам можно было подать прошение об пересмотре дела досрочно. Если подопытный зэк, конечно, сохранит чисто саму возможность что-либо «подавать»… Или, даже просто дышать.

Вот например, после первого опыта переливания физраствора в условия приближенных к военно-полевым, какие-либо «возможности» – сохранили лишь четверть подопытных крол…

Зэков.

Но кто не рискует – то не пьёт. А среди этой категории граждан, любителей «хапнуть адреналина» всегда было выше нормы.

Разумеется, настоящие самолёты тоже портить не стали. Находчивые инженеры из НИИ запроектировали неподалёку от аэродрома узкоколейку длинною метров сто, по которой вместо крылатой машины до скорости сто – сто двадцать вёрст в час, силой сжатого воздуха (пригодилась корабельная катапульта) разгонялась бескрылая модель кабины – врезающаяся в бетонную стенку.

После первого же «заезда», тщательно осмотрев подопытного и проведя меж собой консилиум, медики выдали диагноз:

– Жить будет, но вот детей иметь… Навряд ли. Сплошная haematoma.

Генерал Филин не знал, что такое «haematoma» и чисто из любопытства глянул… И тут же освободил от обеда желудок и даже часть кишечника… Ту, что повыше.

Вернувшись из служебного туалета – где «освобождал» уже нижнюю часть, отливая изумрудно-зелёным цветом лица – как у иноземного рептилоида, он спросил:

– А в испытаниях катапультирующего кресла он участвовать сможет? А то меня товарищ Кобулов предупредил: следующее поступление «добровольцев» только через месяц. Мы у него не одни.

Медик, почесав лоб под белой шапочкой, поинтересовался:

– А это опасно?

Филин непроизвольно, «зеркально» почесал затылок под фуражкой:

– Возможно. Ещё не знаем, так как ещё никто не покидал самолёт с помощью такого устройства… Только «Иван Иваныч» – манекен.

Пока медик соображал что ответить, подал голос безымянный зэка:

– Смогу… Записывай, гражданин начальник.

И прошипел корчась от боли в области «причиндалов»:

– Шшш… На@уй мне теперь такая жизнь.

Филин обрадованно:

– А мы тебе за это, хорошую характеристику напишем и всем коллективом на поруки возьмём!

– Шшш… Да пошёл ты на на@уй со своей «характеристикой»! Шшшш…

И его тут же повели-потащили к спарке УТИ-4, где на заднем – инструкторском месте, было оборудовано катапультируемое кресло.

Тот безымянный зэка, как ни странно…

Выжил!

А вот о том, имел ли он детей, новейшая история авиации умалчивает.

***

После этого испытания на безымянном рецидивисте, на очередном «мозговом штурме» – с участием уже лётчиков прошедших Испанию, Китай, Холкин Гол и Финляндию – стали думать-гадать как решить эту проблему.

Предложений от башковитых инженеров НИИ ВВС было много… Даже, пожалуй – слишком много.

Ну, что первое на ум пришло: разместить ручку управления – не между ног пилота, а где-нибудь сбоку.

Протестовали представители авиационных КБ:

– Соображайте, товарищи, что предлагаете! Это же придётся кабину расширять – а это ухудшение аэродинамики и в итоге – лётно-технических характеристик самолёта.

К тому же среди лётчиков всякие попадались – правши, левши…

Как под каждого конструкторам подстроиться?

Предлагалось покрепче пристёгивать пилота к креслу – так чтоб даже при сильном желании, он не мог податься вперёд.

Возмутились боевые лётчики с орденами на груди, не побоявшиеся даже признаться в нарушениях положений об полётах:

– Вы забываете, товарищ, что пилот истребителя – не только сидит в кабине болван-болваном, но ещё и воюет! А чтоб воевать, сбивать и не быть самому сбытым – надо вертеться со стороны в сторону, чтоб вовремя заметить грозящую опасность. Я, признаться, во время боя – вообще отстёгивался и лишь из-за этого считаю – только и жив остался после Монголии.

А за предложение носить на «причинном месте» стальной гульфик – как у средневекового рыцаря, пилоты чуть позже выловили «рационализатора» в курилке и, долго и терпеливо объясняли тому разницу между буржуазным псом-рыцарем и советским лётчиком-истребителем, с партбилетом в левом кармане гимнастёрке.

Ручка управления «ослабленной конструкции» на испытаниях подопытными зэками – ломалась при ударе лётных галифе и содержимого в них. Но чаше в руках пилота, решившего совершить какой-нибудь особо резкий вираж.

Изменённой формы – была неудобной.

И так далее и тому подобное…

Все предложения были или нереализуемые в производстве, или приводили к затруднениям в эксплуатации. И что сцуко характерно: все без исключения – малоэффективны на практике.

Шутка – шутками, а запас добровольцев начал уже заканчиваться и, товарищ Кобулов стал открыто высказывать своё неудовольствие по этому поводу…

А с этим товарищем – шутки были плохи!

***

С тяжким вздохом до следующего раза спрятав недопитую бутылку в сейф, туда же заныкав недоеденную и в это раз шоколадку и, наконец определив немытый две недели гранённый стакан в стол… Генерал-майор Филин ещё раз глянув в начинающее голубеть небо в окне и, решил «придавить» ещё с полчасика.

Только он лёжа на диванчике добрался в своём сне, где товарищ Сталин вновь взывал к его сознательности:

«И это – молодые парни… И кого мы по вашей милости, получим после войны? Поколение не победителей, а импотентов…?!»,

Как его разбудил телефонный звонок.

Подняв трубку, он ничего спросонья сперва не соображая, накричал на руководителя группы по разработке стандартизированной кабины:

– Какая на@уй «эврика», отставить буржуйские словечки! …Какое-такое «другое решение»?

Затем, как сомнамбула, лишь повторял услышанное в трубке:

– …«Не ручку управление надо ослабить, а крепления катапультируемого кресла»? …«Чтоб при резком торможении в результате посадки «на брюхо» – кресло пилота срывалось с места вперёд по направляющим, одновременно опрокидываясь спинкой назад»?

Наконец до Начальника НИИ ВВС генерал-майора Филина дошло и почувствовав, как с плеч свалилась ноша – весом с ту гору, по крутому склону которой библейский великомученик Сизиф – катал одноимённый камень, он облегчённо вздохнул:

– УУУФФФ…

И первые же испытания макета кабины и последующий осмотр «особо сокровенных мест» подопытного зэка показали…

Что да!

«Яйца» целы, жить и «любить» он в состоянии, а стало быть – задание товарища Сталина выполнено.

КОНЕЦ ИНТЕРМЕДИИ.

Глава 14. Когда попаданцу делать нечего, он...

Российский экономист А.В.Чаянов:

«Кооперация и государство – это вода и огонь, но если их согласовать, то из воды и огня получится паровая машина, способная сделать огромную полезную работу». 

Российский кооперативный деятель В.А. Перелешин:

«Кооперация без привлечения некооперативного капитала и труда обойтись не может». 

Русский экономист М.И.Туган-Барановский:

«Вообще без союзного объединения отдельных кооперативов никакой длительной и прочный успех кооперации невозможен». 

Ленин (Ульянов) В.И. «О кооперации». 

«У нас, действительно, раз государственная власть в руках рабочего класса, раз этой государственной власти принадлежат все средства производства, у нас, действительно, задачей осталось только кооперирование населения…

…При условии максимального кооперирования населения само собой достигает цели тот социализм, который ранее вызывал законные насмешки, улыбку, пренебрежительное отношение к себе со стороны людей, справедливо убежденных в необходимости классовой борьбы, борьбы за политическую власть и т. д….

…Собственно говоря, нам осталось «только» одно: сделать наше население настолько «цивилизованным», чтобы оно поняло все выгоды от поголовного участия в кооперации и наладило это участие. «Только» это. Никакие другие премудрости нам не нужны теперь для того, чтобы перейти к социализму. Но для того, чтобы совершить это «только», нужен целый переворот, целая полоса культурного развития всей народной массы…

… А строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией – это есть строй социализма».

Советские оружейники справились с мной порученными зданиями на удивление быстро. Через считанные недели, в производстве появился карабин Мосина «обр.1941г.» со складным штыком и «колечком» на предохранителе – основное оружие советской пехоты и её вспомогательного персонала – сапёров-минёров, связистов-телефонистов, ездовых гужобозов, работников походно-полевых кухонь и прочей прифронтовой братии.

Прошёл надлежащий апгрейд и «Папаша» – оружие бойцов ударно-штурмовых подразделений, став отныне ППШШ-41: с 97-ти патронным магазином Шпитального, пистолетной рукоятью, прямой ложей приклада, ручкой для переноски и предохранителем от «маслёнки»…

Под последней, имеется в виду американский пистолет-пулемёт «М-3» – которого нет ещё даже в проекте и заокеанские оружейники – тупо пилят-перезапиливают старый-добрый «Томми-ган», поминая какую-то «мазу факу».

Ручной пулемёт на основе танкового, заменил в сборочных цехах Ковровского оружейного завода чисто пехотный «Дягтарь».

Начато и производство СВТ-41 «Снайперской винтовки Токарева». Это напомню, та же «Светка» – только более тщательной выделки, с пистолетной рукоятью и прикладом «скелетного» типа с подкладкой под щёку…

Конечно, не всё идёт ровно-гладко.

Тульские оружейники – всё ещё перезапиливают «Walther PP» под патрон калибра «7,62x25».

Дегтярёв со товарищи – не покладая рук мурыжатся со станковым ДС-39, адаптируя его под роликовое запирание. Танковый ДТ-41 уже в производстве – хотя и страдает теми же «детскими болезнями», что и его пехотный «старший брат».

Ну и в том же Коврове, группа Горюновых не поднимая глаз трудится над единым пулемётом, который придёт на смену последним двум… Но пока, у них что-то не получается.

***

Я вот тут тоже …

У хорошего руководителя (таковым себя считаю) всегда много свободного времени, потому что за него всё делают с умом подобранные заместители. Вот и примерно с конца февраля, у меня стало появляться всё больше и больше досуга – времени для безделья, то бишь.

Чем заняться, чтоб людям не мешать?

Раза два сходил с шурином Павлом Васильевичем на подлёдную рыбалку, но оба раза – рыбу как будто кто-то предупредил и я на это дело забил.

Решил уж было проторить дорогу в Большой театр к балеринам – заскучавшим после безвременной кончины Ворошилова, Калинина и, прочих «козликов» из Политбюро…

Ибо, тоже «заскучал».

Моя Валентина Васильевна – красноармеец Войск противоздушной обороны страны (ПВО СССР), после изучения Строевого устава РККА, Внутренней и Караульной службы и материальной части своей 52К (85-мм зенитная пушка образца 1939 года) – вечером приползала домой никакая и, на неё – даже смотреть было жалко, не то чтобы того…

«Любить»!

Но потом от греха подальше, отправил весь советский балет куда подальше.

Сперва, на гастроли вдоль Транссибирской железнодорожной магистрали… Затем в турне по Японии, а после ней – в Америку. По очереди – Северную, Центральную и Южную.

В стране будет поменьше блядства, зато побольше валюты.

Ну а сам, как-то явившись в Центр подготовки «Главного управления охраны при СНК СССР», нашёл себе занятие: практическая стрельба.

Последняя, мне тоже очень быстро надоела…Да и физические возможности у это тела – явно не те, какие требовались для серьёзных успехов.

Далеко не те!

Поэтому, так… Пострелял в охотку из всего, что там имелось и, тут же потерял всякий интерес.

Зато в том «Центре» я познакомился с одним и интереснейшим прибамбасом, который дал второе дыхание моему «заклёпкотворчеству»…

***

Считал что прибор бесшумной стрельбы «БРАМИТ» (БРАтья МИТины), изобрели два брата. Ан нет, оказывается – лишь один, старший из Митиных: Иван Григорьевич.

Тот, с юных лет подавал надежды родным и педагогам своей даровитостью – студентом освоив нелёгкое ремесло фальшивомонетчика. Правда поймав, парнишку пожалели – строго не наказали, дав возможность доучиться, стать инженером и в 31-м году – изобрести глушитель для «Нагана».

Младший брат тоже имелся – Василий. Но он тут вообще ни при делах.

Это изобретение – старшего Митина и сгубило, поломав его судьбу.

В 1933-м году его арестовали за контрреволюционную деятельность и впаяв червонец, оправили в расположенную на Соловках «шарашку» НКВД. Как я уже успел выяснить: дело было не в «контре»…

Его «закрыли» из соображений секретности.

Посмеяться бы три раза, да это не тот случай, чтоб зубоскалить. Идиотизм в кубе, ибо глушители известны со времён Хайрема Максима, если не раньше.

Как бы там не было, сперва на Соловках, а затем в «спецбюро» в Ленинграде, зэка Митин «допилил» своё изобретение до серийного образца, что в те суровые времена – не такое уж и частое явление. Чаще много обещающего, но не сдержавшего обещания изобретателя – законно репрессировали, тем или иным образом.

Но наш экс-фальшивомонетчик справился и, в 1940-м году – его «БРАМИТ» был принят на вооружение войск Осназа НКВД. Для советских разведчиков-диверсантов, то бишь.

Прибор бесшумной стрельбы представлял собой цилиндрическую трубку с многочисленными мелкими (1 мм) отверстиями, внутри разделённую на две камеры. На торцах камер установлены имеющие крестообразные прорези (для прохождения пули) толстые резиновые шайбы.

Рисунок 21. Прибор бесшумной стрельбы «БРАМИТ», конструкции Ивана Григорьевича Митина.

Кроме «Нагана», устройство могло устанавливаться на обычную трёхлинейку Мосина, на ППД и даже на ручной пулемёт Дегтярёва, хотя для последних – «БРАМИТы» серийно не выпускались.

Главной цели удалось добиться: громкость звука выстрела была снижена до минимальной величины…

Однако не всё так просто.

Для стрельбы из «Нагана» применялись спецпатроны с заострённой пулей (для более лёгкого прохождения через резиновые обтюраторы), из винтовки – спецпатроны с уменьшенной на две трети навеской пороха и облегчённой пулей. А это значительно снижало дальность стрельбы, кучность и пробивную способность…

Впрочем, не критично.

Ещё одним крупным недостатком были те самые резиновые шайбы-обтюраторы – быстро выгорающие от пороховых газов, которые надо было менять после определённого числа выстрелов.

Впрочем, опять же: разведчики-диверсанты интенсивных перестрелок не ведут. Снял часового, заминировал то, что он охранял и свалил пока в памяти. Других применений оружия с глушителем, быть не может по определению.

Тем не менее, я решил всё же осчастливить предков более продвинутым девайсом для бесшумной стрельбы.

Чисто от нечего делать, повторяю!

Рисунок 22. Карабин для бесшумной стрельбы Уильяма Годфри де Лайла (1943 год).

***

А таковой под патрон .45 АСР, для коммандос из «Отдела объединенных операций» – в 1943-м году сконструировал британец Уильям Годфри де Лайл из Министерства авиации, который прежде ничем таким не занимался.

Скромный инженер установил на стандартное ложе винтовки «Ли энфилд» ствол от пистолета-пулемета Томпсон и слегка переделанный магазин от пистолета «Кольт» М1911. Конечно, ствольная коробка и затвор, подверглась более серьёзному «перезапилу»…

В то время, на вооружении британских коллег наших оснозовцев состоял бесшумный пистолет «Вэлрод», чей глушитель имел сходное с «БРАМИТом» устройство – использующее резиновые «шайбы», которых хватало на полтора десятка выстрелов.

Уильям Годфри де Лайл изобрёл глушитель принципиально другого устройства, которого хватало на несколько сот выстрелов, после чего он всего лишь нуждался в чистке.

Точно не знаю – «пролюбил» я этот момент, но видимо это был первый в мире интегрированный (то есть не съёмный, являющийся часть конструкции оружия) глушитель, работающий за счет многократного отклонения потока газов и направления звуковых волн – при котором за счет интерференции звуковых волн с противоположными фазами, происходит их гашение. Современный мне наследник карабина Уильяма Годфри де Лайла – российский «Винторез» ( винтовка снайперская специальная ВСС)…

А устройство его интегрированного глушителя, я с закрытыми глазами нарисую!

Рисунок 23. Устройство ПБС для ВСС «Винторез» (Шутка! Авт.).

***

Для реализации своего смело замысла, вызволил Митина из неволи, наградил московской пропиской за «БРАМИТ» и трудоустроил в небольшое КБ при «Главном управление охраны», где уже были плодотворно реализованы некоторые идеи Иллариона Мозга… В частности «Чемоданчик охранника» – раскладной щит, которыми оснащены мои «прикреплённые» и который уже запатентован в Штатах и Британии.

Далее мотивировав Сталинской премией, озадачил Ивана Григорьевича бесшумным оружием нового поколения и вместе с ним принялся за дело.

В результате небольшого, но результативного «мозгового штурма», выбрали всё тот же патрон «сорок пятого калибра» (.45 АСР или 11,43x23 mm) и ствол от «Томми-гана», который должен был обеспечивать эффективную дальность стрельбы от ста до ста пятидесяти метров, при отличном останавливающем действии.

Однако дальше, мы с Митиным пошли несколько другим путём, чем скромный британский инженер из Министерства авиации.

Основой оружия стал не карабин, а пистолет «Кольт» М1911 – в который спереди «воткнули» сравнительно длинный автоматный ствол с интегрированным глушителем, а сзади – приделали снимающийся при транспортнике «скелетный» приклад. Ну и про оптический прицел с уже «осветлёнными» стёклами (ещё одна моя «заклёпка»!), не забыли.

Естественно, никакой автоматики.

В «Кольте» она была основана на коротком ходе ствола при отдаче. Относительно тяжёлый ствол пистолета-пулемёта (да ещё и сепаратор глушителя с кожухом на нём), делал этот процесс невозможным.

Чтоб перезарядить сей бесшумный «мылтық», надо как у помпового ружья «передёрнуть» ствол.

Невероятно, но…

Оно получилось!

«Оно» получило бренд ВСМ-41: «Винтовка Специальная Митина, образца 1941г.» и поступило на вооружение войск «Особого назначения».

Правда, в пока очень незначительных – буквально штучных количествах… Чёртов «сепаратор глушителя» оказался чертовски сложным в изготовлении.

Это вам не резиночки в БРАМИТе!

Некоторые расшифровывают ВСМ как «Винтовка Сталина-Митина»…

Так ведь на каждый роток платок не накинешь!

Да и, не Сталин я вовсе – поэтому никакого тщеславия. Иван Григорьевич Митин получил обещанную «Сталинку» и не так давно введённый «в оборот» Орден Кулибина. Я же – моральное удовлетворение и дальнейший…

«Конструкторский зуд».

***

Раздав «сталинское задание» на конструирование «бюджетного» компактного пистолета-пулемёта, предназначенного в первую очередь для экипажей боевых машин, разведчиков, диверсантов и прочего фронтового люда – для которых стрельба не является основным занятием… Конечно же, не мог не вспомнить про Алексея Ивановича Судаева – в «реальной истории» навеки прославившего своё имя созданием ППС-43, по общему мнению – лучшего оружия этого типа времён Второй мировой войны.

Однако к моей немалой досаде, тот был уже занят на более важной работе: вместе с группой Таубина-Бабурина – занимался 23-мм счетверённой зенитной установкой⁸³, предназначенной для вооружения зенитных танков на безбашенном шасси Т-34. Ну, что тут поделаешь?

Морскому ежу понятно, что это важнее.

Да и сомнения меня берут, что Алексей Иванович воспроизвёл бы ППС-43 в том виде, в котором он мне известен… Как и Калашников свой АК.

До этого конструктору дорасти надо, а такое по приказу не делается.

Съездил лично, поинтересовался как у коллектива идут дела и услышав заверения, что с апреля (с начала, или с конца – не известно) ЗСУ 23-4 «Шилка» начнёт поступать в войска, пожелал Алексею Ивановичу всяческих творческих успехов и отвял.

Задумался…

Конечно я не сомневаюсь ни на йоту, что получив «сталинское задание» и СТЭН в руки – тульский оружейник Сергей Александрович Коровин, успешно запилит отечественную версию этой «мечты британского водопроводчика». Если он не сумеет, это сделает Шпагин или ещё кто-нибудь другой – талантливых оружейников на Руси всегда хватало.

Однако ж…

Хочется чего-нибудь другого, более продвинутого, чтоб за Державу было не обидно от обвинений в том, что даже это «фуфло» – мы умудрились не сами придумать, а тупо скоммуниздили по своему варварскому обыкновению.

И такое моё «хотение» – сродни старческому капризу, привело к совершенно неожиданно-потрясающим последствиям. За всё цивилизованное (местами) человечество не скажу, а вот что касается нашей – регулярно богоспасаемой страны…

Это было нечто вроде революции – четвёртой по счёту.

В общем – зудело, зудело у меня «в одном месте» – аж сидеть прямо не мог и, вдруг…

***

Вдруг вспомнив, где производили «реальный» ППС-43, звоню своему личному секретарю:

– Товарищ Меркулов! Требуется справка об ленинградской артели «Примус»… Ээээ… Об всех ленинградских артелях… Эээ… Об всех артелях СССР, где используется штамповочное оборудование. Но про «Примус», как можно быстрее и как можно более информативней.

Умел покойный Лаврентий Павлович подбирать себе кадры – в который раз, уже поражаюсь!

И суток не прошло, как у меня на столе лежало максимально информативное досье об ленинградской артели «Примус», что просто сказочно быстро для «доинтернетовской» эпохи. Выполнение других запросов несколько затянулось…

Ну, да пока не горит.

Читаю историю этого небольшого предприятия (с довольно неплохим штамповочным хозяйством, кстати) и у меня непроизвольно приподнимаются «домиком» брови: