Текст книги "Текущая реальность (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 46 страниц)

Инженерно-сапёрная рота.

Четыре моторизованных противотанковых опорных пунктов (МПТОП).

Каждый из последних состоит из:

Командир, его заместитель, связист, сигнальщик и трое посыльных.

Артиллерийский противотанковый взвод – две 76-мм противотанковые пушки.

Зенитно-противотанковый взвод – пока два 12,7-мм пулемёта ДШК (в ближней перспективе столько же 23-мм зенитно-противотанковых автоматических пушек образца 1941 года, ТБА-23).

Инженерно-сапёрный взвод.

Миномётный взвод – два 82-мм миномёта.

Стрелковый взвод – четыре отделения по одинадцать бойцов и два ДП-27 в каждом, миномётное отделение – два ротных миномсёта.

Пулемётный взвод – два станковых пулемёта.

Взвод истребителей танков.

Медицинский и учебный взвод, и взвод обеспечения.

Естественно, всё это великолепие передвигается на автомобилях, имея специализированые тягачи в качестве средств тяги. Истребительно-противотанковые бригады относятся к частям и соединениям посточнной готовности, поэтому перед 22 июня будут укомплетованы на сто процентов.

Но вот в Советско-финской продолженной войне, они участвовать не будут за неимением у «финников» ничего серьёзного из бронетехники.

***

Вся тактика противотанковой обороны сухопутных войск была пересмотрена в соответствии с книгой генерал-майора Балабанова, результатами только что прошедших учений и…

Положениями боевых наставлений Панцерваффе, гласящими:

«Цель атаки – прорыв через оборонительную полосу противника. Эта цель достигнута, если артиллерия противника уничтожена и сопротивление в полосе главного сопротивления сломлено настолько, что стрелки могут следовать за танками на машинах. Только после удавшегося прорыва можно ставить дальнейшие задачи» (D 66. Richtlinien für Führung und Einsatz der Panzer-Division vom 3. Dezember 1940).

От линейного построения ПТО решительно отказались в пользу «противотанковых опорных пунктов» (ПТОП) на наиболее танкоопасных направления обороны стрелковой дивизии. ПТОП в свою очередь состоит из «противотанковых узлов», в которых располагались противотанковые орудия, прикрытые стрелковыми и пулеметными подразделениями. Для нивелирования элемента внезапности, на подступах к ПТОП должны выставляться посты разведчиков-наблюдателей.

В обязательном порядке должна быть устроена артиллерийская засада на направлении развития противником успеха. То есть после прорыва нашей обороны, вырвавшиеся на оперативный простор танки противника, обязательно должен ждать неприятный сюрприз в виде тщательно замаскированной и прикрытой пулемётами пары 76-мм орудий.

Начальниками ПТОП должны назначаться исключительно артиллерийские командиры, что связано со слабым умением общевойсковых (пехотных) командиров организовывать систему огня.

Тактика моторизованных истребительно-противотанковых бригад несколько другая. Перед ними не ставится задача организовать непробиваемый заслон на пути танковых соединений противника – это невозможно априори.

Задержать, измотать, нанести потери – выиграв таким образом время для организации обороны в следующем «фестунге».

Для этого предполагалось применить тактику «кочующих батарей» и «мобильных инженерных заградительных отрядов» из боевого опыта «реальной» Великой отечественной войны.

В общем-то, как и всё «военное» – дело довольно таки нехитрое…

Особенно, если на первый взгляд.

Максимально быстро и что особенно важно – скрытно, занять наиболее выгодные для себя позиции на пути вероятного движения танковых и механизированных войск противника и успеть устроить инженерные препятствия в виде противотанковых и противопехотных мин, управляемых фугасов, дорожных завалов и тому подобное…

Сапёр, он на выдумки горазд!

Затем, подпустив врага поближе, встретить его неожиданным прицельным огнём, нанести потери и заставить вместо марша развернуться в боевые порядки. То есть произвести разведку, подтянуть артиллерию и так далее… В общем, приготовиться воевать «по-взрослому» – что в принципе и требуется, ибо на такое может потребоваться от нескольких часов до суток.

И вот здесь важно не «пролюбить» момент: как только у противника всё будет готово к штурму – тут же сняться и как можно быстрее свалить под прикрытием собственных танков и дальнобойных 107-мм пушек.

Если говорить непосредственно о тактике использования танков истребительно-противотанковых бригад, то здесь таковая была перенята из тактики в «реальной истории» успешно применяемой бригадой Катукова под Москвой.

Естественно, сперва выбиралась подходящая местность. Затем, рота танков тремя мобильными группами располагалась вдоль дороги, по которой двигался враг. Справа от основной группы на расстояние триста-четыреста метров выдвигался взвод (два танка), основной задачей которого было поражение головных машин противника. Слева от основной группы, на таком же расстоянии располагались ещё два танка, которые были поразить замыкающие колонну танки и, таким образом, не дать немецкой технике отойти назад.

Если реализовать план по уничтожению головных и замыкающих машин удалось, то немецкие танки оказывались зажатыми и по ним начинали вести огонь основные силы роты, расположенные по центру засады и заранее пристрелявшаяся артиллерия.

В случае ответного огня и неудачи засады в целом – отход на вторую резервную позицию и повторение с начала.

Так вот, такая «тактика» даже на учениях – очень не нравилась танкистам «Танковой бригады нового строя». Они называли её всевозможными нелестными эпитетами и «подлая» – это ещё самый «корректный» из них. Отношения между танкистами и их оппонентами с приставкой «против», из простого соперничества быстро перешли в разряд неприязненных и затем и антагонистических и к концу учений стали напоминать таковы же между мушкетёрами короля и гвардейцами Кардинала…

Где ни повстречаются – там обязательно «дуэль» на кулаках, с мордобитием!

При этом за Людовика (не помню порядковый номер) был я, а маршал Бонч-Бруевич – за Ришелье. Ещё бы сюда какую-нибудь не обременённую моралью королеву с подвесками и блядуна Бэкингема…

И хоть роман пиши, бляха-муха!

***

После учения и «разбора полётов» с руководством обоих бригад, в целом удовлетворённый результатами, пообщался накоротке – как с танкистами, так и с противотанкистами.

Ну типа:

«Одно дело делаем, так что хорош уже собачиться, товарищи командиры».

Кроме всего прочего, военный люд был восхищён двумя вещами – моим «джипярой» ГАЗ-61 и проходящим войсковые испытания мини-копией будущего американского М-113 – плавающим гусеничным бронетранспортёром БТР-40. Главный конструктор московского «Завода № 37 имени Серго Орджоникидзе». Николай Александрович Астров в срок выполнил моё задание и создал его на базе плавающего танка Т-40, с двигателем, КПП и трансмиссией от «лёгкого и устаревшего» Т-26.

Естественно, по причине сезона пятитонный БТР-40 никуда не плавал – зато довольно резво бегал, не уступая в подвижности даже своим колёсным собратьям, не говоря уже про средние и тяжёлые танки.

Вообще, машина получилась на мой взгляд замечательная, могущая принести в будущей войне огромную пользу…

При условии правильного использования, конечно.

Низкий силуэт, удобное размещение двух членов экипажа и шестерых десантников и, столь же удобная посадка-высадка последних через откидную аппарель. Немаловажно, что БТР-40 можно использовать в роли лёгкого тягача артиллерии взамен явно устаревшего и снятого с вооружения «Комсомольца» Т-20 и носителя оружия. Например, уже опробован 82-мм батальонный миномёт и 23-мм зенитно-противотанковая автоматическая пушка ТБА-41.

Начальство обоих бригад страстно возжелало иметь «под задницей» внедорожники ГАЗ-61, а десантники танков – гусеничные бронетранспортёры, для передвижения во время маршей.

Ну, что ж…

Идея вполне здравая. Проехать на броне не имеющего в подвеске успокоителя качки танка километров пятьдесят – это «квест» ещё тот.

Пообещал конечно, в уме прикидывая заводик где-нибудь поближе к Уралу, где кроме московского «Завода № 37» могли бы выпускать бронетранспортёры Астрова…

В полном соответствии с «неписанными традициями», московский танковый завод приступил к серийному выпуску ещё до окончания всех положенных испытаний и официального принятия БТР-40 на вооружение. К Советско-финкой продолженной войне, Маркс даст – у нас будет уже не менее сотни таких машин, которыми можно будет заменить в ударных танковых бригадах «переделочные» из лёгких и средних бронемашин бронетранспортёры БТР-20 и БТР-10, откровенно слабые по подвижности вне хотя бы грунтовых дорог.

Николай Александрович Астров и коллектив его конструкторского бюро, тем временем по моей наводке приступил к проектированию следующего плавающего бронетранпортёра по схеме М-113. Тот уже будет иметь вес до двенадцати тонн, спарку из двух Т-26 общей мощностью 180 «лошадок» и возможность перевозить сразу стрелковое отделение. В качестве носителя оружия – противотанковую пушку ЗИС-3, подменяя в качестве лёгкой самоходки «реальную» СУ-76, 120-мм миномёт и спаренную 23-мм зенитную установку Таубина-Бабурина.

***

Пока же после учений «Танковая бригада нового строя», приняла пополнение из уже сбитых в учебных центрах при танковых заводах экипажей и, разделилась на четыре:

1-я ударная танковая бригада – генерал-майор Дмитрий Данилович Лелюшенко.

2-я ударная танковая бригада – генерал-майор Солянкин Егор Николаевич.

3-я ударная танковая бригада – генерал-майор Ремизов Федор Тимофеевич.

Напомню, что генерал-майор Лелюшенко командовал «Танковой бригадой нового строя», а Солянкин и Ремизов были при нём стажёрами.

Эти три бригады погрузились в эшелоны и отбыли «в северо-западном направлении».

Учебная танковая бригада под командованием прежнего заместителя Лелюшенко – генерал-майор Борзилова Семёна Васильевича, осталась в Кубинке, где приняв пополнение из Ленинграда и Харькова, продолжила учения.

Заместителем у Борзилова стал генерал-майор Баранов Виктор Ильич – который командовал танковой ротой и батальоном в Испании, 13-й легкотанковой бригады (бывшая 31-я мехбригада) 10-го танкового корпуса в Финляндии. После неё – последовательно командир 3-й танковой и 1-й танковой дивизии.

Стажёры – генерал-майор Кривошеин Семен Моисеевич, генерал-майор Алексеенко Илья Прокофьевич, полковник Федоров Федор Федорович.

Главным критерием служил всё же уже имеющийся опыт – прежде всего боевой, а не инфа из «Послезнания» про успешность того или иного командира во время «реальной» Великой отечественной войны¹⁴⁰…

Ибо всё же война – это клубок случайностей.

За время боевой учёбы первой «Танковой бригады нового строя», произошли «нововведения» в танковых войсках и по самому важному – кадровому вопросу.

Командиров для «Автобронетанковых войск РККА» прежде готовили четыре военных училища: Орловское, 1-е Харьковское, 2-е Саратовское и 1-е Ульяновское. В каждом из них имелись казармы, учебные классы, полигоны со стрельбищами, батальоны обеспечения учебного процесса и ремонтные подразделения.

Совсем недавно, досрочно выпустив старшекурсников «мамлеями» (как и прочие военные училища Советского Союза) которые тут же отправились в учебные центры Танковых войск при танковых же заводах, они прекратили подготовку командиров.

Теперь, это центры подготовки танковых войск, типа Кубинки.

В каждом из них будут организованы свои «учебные танковые бригады нового строя», в которых прибывшие со своими машинами, сколоченные в танковых «учебках» экипажи и назначенные командиры подразделений и частей – будут под руководством инструкторов из Кубинки проходить сколачивание уже в составе взводов, рот и бригад. И ещё одна такая часть будет чуть позже организована в Горьковской области, в Гороховетских лагерях. Считая и Кубинку, это шесть центров подготовки танковых бригад.

Срок подготовки одной бригады – полтора месяца.

Мало времени?

А куда больше?

Ведь, личный состав – это уже готовые командиры-танкисты, или срочники прослужившие не менее полутора лет.

Это, не «ефрейторы нерусской национальности, плохо владеющих русским языком¹⁴¹» – которыми «в реале», пополняли механизированные корпуса те – кого после войны объявили «маршалами Победы».

У меня всё по-взрослому!

До осени продержимся на «офицерских» экипажах, которые не сгорят в «лёгких и устаревших» – так как те уже или списали, или обменяли на что-то годное.

А напомню на сегодняшний день, даже без сверхсрочно выпущенных из училищ «мамлеев» уже готовых командиров-танкистов – 65 012 человек, коих хватит на тринадцать тысяч экипажей «КВ», или новых безбашенных «Т-34». Если с умом подойти и разбавить экипажи сержантами-сверхсрочниками – то и на двадцать тысяч танков хватит.

Ну, а к осени будем иметь танкистов из тех новобранцев – которые только-только поступили в «Центры первоначальной подготовки личного состава РККА» (ЦППЛС РККА).

Однако, это я сильно забежал вперёд!

Глава 22. Порядок в танковых войсках! Новый порядок-2.

Новобранец Василий Андреевич (Начальник информотдела ГРУ в 1941 году) «Накануне войны»:

«…Первым делом я стал изучать материал по Западу. Немецкая армия совершала свой триумфальный марш по странам Европы. Главным событием в то время стала недавно закончившаяся франко–германская война. Нам было очень важно изучить ее опыт. Всех удивляли легкие победы фашистов… Все разведки, естественно, и наша, стремились разгадать «секрет» немецких успехов, выявить новое в военном искусстве. Были даны задания всей нашей агентуре. Вскоре поступил на редкость ценный документ из Франции – «Официальный отчет французского Генерального штаба о франко–германской войне 1939–40 гг.». Отчет этот лично вручил нашему военному атташе начальник Генштаба французской армии генерал Гамелен. При этом он сказал:

«Возьмите, изучайте и смотрите, чтобы и вас не постигла такая же судьба».

Ознакомившись с отчетом, я пришел в восторг. В нем была показана вся немецкая армия до каждой дивизии и части (больше сотни дивизий) – их состав, вооружение, нумерация и группировка. На схеме был изображен весь ход боевых действий с первого до последнего дня войны…

…Над изучением опыта этой войны работала целая группа офицеров, и вскоре был готов доклад начальнику Генерального штаба генералу Жукову «О франко-немецкой войне 1939–40 гг.»…

… Доклад послали в адрес начальника Генштаба. Ответ получили такой, что о нем стыдно писать. На нашем докладе коряво и безграмотно была начертана резолюция за подписью Жукова: «Мне это не нужно. Сообщите, сколько израсходовано заправок горючего на одну колесную машину».

Офицеры информотдела пожимали плечами и молча смотрели друг на друга и на меня. Я тоже молчал».

Маршал авиации Голованов А.Е. «Дальняя бомбардировочная…»:

«В гостиницу я попал часов в шесть вечера. Номер был на двоих, и в нем уже сидел генерал в общевойсковой форме. Я попросил разрешения и вошел. Завязался разговор. Оказалось, он тоже дожидается командующего округом. Смуглый, выше среднего роста, статный, с небольшими черными усами и хорошей военной выправкой, он с грустью поведал мне, что его, кавалериста, назначили командиром механизированного корпуса и на днях свели со двора его коней.

Я искренне ему посочувствовал. Действительно, переключаться с коня на танк – задача необычная, тем более для такого закоренелого, влюбленного в свое дело кавалериста, каким оказался мой собеседник. Ведь и коней-то у него свели со двора, оказывается, для того, чтобы о старом и помина не было…

…Я заинтересовался: как же кавалерия будет переходить на танки? Правда, в тактике есть что-то общее, а в остальном… В одном случае – лошадь и человек на ней; особых знаний, кажется, и не требуется. А ведь танки – это техника, которую нужно изучить и освоить.

«Вот в том-то и дело», – ответил генерал. Настроение, как я заметил, у него было подавленное…».

Итак, мы имеем «крепкий щит» – истребительно-противотанковые бригады и, тяжёлый «топор» войны – танковые бригады прорыва, заточенные на то, чтобы пробить-проломить брешь в обороне противника…

Это хорошо, но всё-таки этого критически мало. Чтоб поразить врага в сердце, нужно что-то острое, длинное…

И быстрое!

Короче, нужны подвижные войска.

Воссоздаваемые кавалерийские корпуса, это конечно тоже очень хорошо… Но очень хорошо лишь во вполне специфических условиях – лесисто-болотистая, или там лесисто-горная местность и тому подобное.

Для равнин же, особенно равнин европейских – с плотной городской застройкой и отличными коммуникациями в виде шоссе, требуются моторизованные (механизированные) войска.

Как с ними обстоят дела?

Сперва, как обычно, чуть-чуть истории…

Предвоенное развитие советских мото-механизированных войск, напоминает плавание корабля с обкурившимся до зелёных соплей штурманом.

После Освободительного похода 1939-го года, решением Главного Военного Совета (ГВС РККА), решено расформировать оказавшимися неуправляемыми танковые корпуса, а вместо них сформировать «более гибкие» подвижные соединения – моторизованные дивизии, каждая из которых имела бы согласно штату военного времени по 12 000 бойцов и командиров, 257 танков и 73 бронеавтомобилей.

За исключением чрезвычайного большого количества танков – вполне разумное решение.

Всего планировалось создание пятнадцати таких дивизий: в 1940-м году – восемь и в первой половине 1941-го года – семь.

До начала Советско-финской войны удалось сформировать лишь пять из них: 1-ю, 15-ю, 65-ю, 109-ю и 194-ю. Уже во время онной, с учётом полученного боевого опыта, было принято второе вполне разумное решение: моторизованные дивизии начали переформироваться в мотострелковые – имеющие в своём составе три мотострелковых и один артиллерийский полки и вместо четырёх танковых полков – всего лишь один танковый батальон. Первое такое соединение – 173-я мотострелковую дивизию, даже успели сформировать и отправить на Северо-Западный фронт. Ещё три стрелковые дивизии 1-й армейской группы (36-я, 57-я, 82-я), начали преобразовываться в мотострелковые прямо на месте.

Уже после Зимней войны, было решено вообще отказаться от формирования большинства моторизованных дивизий. В итоге, до июля 1940-го года сохранились только четыре таких: 1-я, 15-я, 81-я и 109-я. Все же прочие – 29-я, 33-я, 58-я, 65-я, 109-я, 194-я – переформируются в мотострелковые, а то и вообще – в обычные стрелковые дивизии.

То есть, на своих собственных ошибках поняв, что толпами несущихся на противника танков войну не выиграешь, высшее руководство РККА стало руководствоваться более взвешенным подходом к формированию подвижных соединений. Такие «сбалансированные» по танкам, использующей в качестве тяги тягачи артиллерии и ездящей на грузовиках пехоте мотострелковые дивизии, можно было в случае необходимости объединять в корпуса, те в армии…

Какие проблемы, то?

Сделали бы так и, было бы нам всем счастье, а Вермахту – капут с кирдыком!

Однако, после «Особого» совещания в Кремле по итогам Советско-финской войны, в стране в целом и в Красной Армии в частности – произошли весьма странные события, в которых не помешало бы разобраться…

Чуть позже.

Следом за отстранением (добровольной отставкой, если угодно) Ворошилова и Шапошникова, произошло…

Нет, не просто «редко упоминаемое» историками событие. Вообще ими не упоминаемое, как будто бы его и не было. И даже «правдорубы» типа Витька Резуна, иль Маркса Солонина – предпочитают про него молчать-помалкивать… Что ещё более удивительно, помалкивают в тряпочку и их антиподы, в лице к примеру официального кремлёвского историка Алексея Исаева.

А ведь какая тема!

24 июля 1940-го года, из состава коллегиального органа управления Вооружёнными Силами – «Главного военного совета РККА» (ГВС РККА) выходит его Председатель – Ворошилов, а вслед за ним…

Сталин!

Чудные однако делишки творились в стране после «Особого» совещания в Кремле по итогам Советско-финской войны.

Впрочем, мы к этому ещё вернёмся. Пока лишь о том, как этот «выход» повлиял на наши мотострелковые войска.

***

На этом примере можно изучать роль личности в истории. Нет «личности» в Главвоенсовете и, в Вооружённых силах страны начинается прямо какой-то лютый пи@дец.

Не то что бы какой-то опыт – набитый на лбу шишками от собственных ошибок…

О чём вы?

Сам «коллективный разум» этого коллегиального органа – тут же куда-то пропал и, начались «движняки» – как будто подсказанные нижним отделом позвоночника.

Было принято решение сформировать восемь танковых корпусов, состоящих из 18 танковых и 8 моторизованных(!) дивизий… Так как из последних имелось всего четыре, моторизованные дивизии формировались на базе существующих мотострелковых дивизий, два «лишних» полка (стрелковый и артиллерийский) которых передавались в танковую дивизию, а танковый полк разворачивался из существующего танкового батальона с доукомплектованием такими же батальонами других стрелковых дивизий.

Всего же, ради формирования нежизнеспособных уродцев – механизированных корпусов, летом 1940-го года были «раздербаненны» следующие вполне сколоченные, боеспособные соединения:

Пять управлений стрелковых корпусов с корпусными частями (24-й, 49-й, 51-й, 55-й, 57-й СК).

Два управления кавалерийских корпусов (3-й и 4-й КК).

То что эти – имеющие по тысяче с лишним разномастно-разношерстных танков, монстры не боеспособны от слова «совершенно» – подтвердили результаты трёх учений 4-го механизированного корпуса генерала Потапова проводимые в августе, в сентябре и в октябре 1940-го года:

«Штабы и командный состав не научились организовывать бесперебойную связь в динамике боя, а делегатская служба оказалась крайне слаба. Командиры слабо представляли себе систему управления такими сложными организмами как механизированный корпус и танковая дивизия. Штабы не научились должным образом организовывать разведку. Плохо организовывались взаимодействие между танками, пехотой и артиллерией¹⁴²».

Казалось бы надо приостановиться, призадуматься и пересмотреть некоторые аспекты такой огульной «механизации» РККА…

Однако как любила поговаривать одна историческая личность, гореть ей в аду:

«Процесс пошёл!».

И той же осенью, формируется 9-й механизированный корпус.

Однако, это только цветочки…

Как известно в «реальной истории», как только Начальником Генерального штаба стал Жуков, началось формирование танковых корпусов «третьей волны» и число их вплотную приблизилось к отметке «тридцать».

Уверен, у думающих людей напрашивается вопрос на китайском:

«Анахахуа?».

Сидящие на окладе от Генштаба Российской Федерации официальные кремлёвские историки, типа вышеупомянутого Алексея Исаева, обычно отвечают так:

«После столь впечатляющего разгрома Франции летом 1940-го года силами Панцерваффе, советское военное руководство впечатлилось и решило обзавестись точно такими же силами. Но история отвела нам слишком мало времени… Вот если бы ещё хотя бы один мирный год…».

Парирую такой ответ:

Не, а!

Во-первых, сравнить танковую группу Вермахта и механизированный танковый корпус РККА и, найти в них хоть что-то общее – невозможно даже с пьяных глаз…

Это – совсем другое!

Это даже не танковые войска образца советских танковых армий «образца 1944-го года». Это двадцать девять стрелковых и кавалерийских корпусов – у которых отняли «живую силу» и гужевую тягу, взамен перенасытив танками всех времён и типов и, не дав в достатке автотранспорта и тягачей для артиллерии, не говоря уже например про радиостанции.

Да, что там какие-то «радиостанции»…

Штабных командиров не хватало, что уж вообще нонсенс!

Вот положим генерал-лейтенант Голубовский Василий Степанович… Без всякого сомнения – это опытный вояка, начавший с командира эскадрона в Первой конной армии во время гражданской войны. После онной, окончил Военную академию имени Фрунзе, командир 8-й Туркестанской горно-кавалерийской дивизии, затем – помощник командующего САВО по кавалерии…

И вот с какого-то великого перепуга, его назначают командиром 30-го механизированного корпуса!

Это что за кадровый подход такой?

Уже сбитые, сколоченные стрелковые и кавалерийские части и соединения, одним махом переводят в танковые и механизированные… Однако, имел место и обратный «процесс». Например, имевшую опыт освободительных походов 58-й моторизованную дивизию, прямо накануне войны переформировывают…

В горно-стрелковую!

Это что за дурдом, бл@дь?!

По моему самому глубокому убеждению, если бы на 22-е июня, эти без малого тридцать корпусов – остались бы стрелковыми и кавалерийскими, а их командиры на своих местах – Блицкриг мог бы заглохнуть ещё во время Приграничного сражения.

При некоторых других благоприятных обстоятельствах, конечно. Например, если бы во главе Генштаба был более-менее адекватный и опытный генштабист, а не тот тупой индюк – который позже как лягушка черед соломину в задницу, был надут хрущёвско-брежневской пропагандой.

Во-вторых, нашим синештанным стратегам не дано было способностей учиться – даже на собственных ошибках, не говоря уже про чужой опыт. Всё тот же тупой индюк (в смысле главный «маршал Победы»), так и сказал когда ему принесли отчёт по летней компании Вермахта во Франции:

«Мне это не нужно».

И даже начеркал корявым почерком соответствующую резолюцию¹⁴³.

А в третьих, если был «ещё хотя бы один мирный год» – экономика страны рухнула и СССР развалился бы и, без всякой войны. Ибо, я уверен: генеральская мафия не остановилась бы на достигнутом и довела б число механизированных корпусов до ста, а то и более. «Пропорционально» добавить к 150 тысячам танков – столько же, или ещё больше самолётов и, всё…

Заходи и бери нас голыми руками!

Но народам СССР сказочно повезло: Гитлер оказался одурманенным расовыми предрассудками кретином и такой блестящей возможности не заметил.

***

Однако, это уже давно не «реальная история», а в «текущей реальности»…

Я – не Сталин, а хуже. Жуков – не Начальник Генерального штаба ВС СССР, а Начальник Специальной инспекции при нём…

То есть это один из моих сатрапов и всего лишь. И жить ему осталось лишь до той поры, пока я нуждаюсь в этом генеральском пугале. Затем, Георгий Константинович обязательно переутомится и застрелиться – не оставив ни «воспоминаний», ни тем более «размышлений».

Чтоб потомки не краснели, за него и за державу, читая этот бред.

Итак…

На момент «приёмки хозяйства» от Реципиента, в Сухопутных войсках Вооруженных Сил СССР насчитывалось девять механизированных корпусов – которые были благополучно расформированы, а вместо них было создано девять полностью оснащённых техникой и укомплектованных личным составом мотострелковых дивизий:

1-я мотострелковая пролетарская Московская Краснознамённая дивизия – полковник Крейзер Яков Григорьевич.

2-я мотострелковая дивизия – генерал-майор Баранов Сергей Васильевич.

3-я мотострелковая дивизия – полковник Богданов Семен Ильич.

4-я мотострелковая дивизия – генерал-майор Семенченко Кузьма Александрович.

5-я мотострелковая дивизия – генерал-майор Пуганов Виктор Павлович.

6-я мотострелковая дивизия – полковник Орленко Тимофей Семенович.

7-я Черниговская, трижды Краснознаменная, ордена Трудового Красного Знамени мотострелковая дивизия им. М.В. Фрунзе – полковник Герасимов Александр Васильевич.

8-я мотострелковая дивизия – генерал-майор Тамручи Владимир Степанович.

9-я мотострелковая дивизия – полковник Катуков Михаил Ефимович.

Как видно, никаких предубеждений из «Послезнания». Только уже имеющийся в наличии опыт командования такими соединениями.

Например, полковник Баранов до Финской войны занимал должность командира 48-й автотранспортной бригады. То есть имел дело с автомобильной техникой. Во время советско-финляндской войны – начальник автодорожной службы всего Северо-Западного фронта. В 1940-м году, уже генерал-майором, он стал помощником генерал-инспектора АБТУ Красной Армии. Затем между ним и Федоренко «пробежала чёрная кошка», после чего его понизили до должности командира 212-й мотострелковой дивизии.

В самом начале «реальной» войны попал раненым в плен, где и умер.

Командиром ещё только формирующей на базе 58-й мотострелковой дивизии  Киевского Особого военного округа – имеющей опыт двух освободительных походов на Западную Украину 39-го и  в Северную Буковину в 40-м, 10-й мотострелковой дивизии – был назначен генерал-майор Сергей Яковлевич Огурцов. Ещё один тщательно забытый неблагодарным Отечеством генерал, воевавший умело, имевшим ум, честь и совесть в отличие от основной массы синештанной шпаны.

Унтер-офицер Первой мировой войны, награждённый «Красным знаменем» участник Гражданской войны, с 1931-го года – командир-танкист, участник похода РККА на Западную Украину и Советско-финской войны – в которых он командовал танковыми бригадами. В разгар последней, назначается командиром 123-й стрелковой дивизией и видимо этой должности соответствовал, ибо был награждён вторым «Красным знаменем» и повыше в звании до генерал-майора.

С июня 1940-го года Сергей Яковлевич командовал 10-й танковой дивизией.

В «реальной» Великой отечественной войне проявил себя блестяще:

«…Наш командир дивизии генерал-майор Огурцов приказал вывести подразделения дивизии в районы, не указанные в секретных документах по развертыванию войск, как место дислокации частей на случай начала войны. Тем самым, взяв на себя всю ответственность, он, нарушив все инструкции, предписания, директивы и приказы штаба округа по боевой развертыванию 10-й ТД, генерал Огурцов спас дивизию от разгрома. В то же утро немцы бомбили участки, на которых мы должны были находиться, но все бомбы падали на пустые места¹⁴⁴».

Ух, ты!

Оказывается не все генералы РККА были до того «запуганы» Сталиным, что забыли про не только про свои профессиональные обязанности – но и, о гражданском долге и даже просто о человеческой совести.

В Приграничном сражении, генерал-майор Огурцов сделал всё от него зависящее, чтоб сорвать Блицкриг:

«10-я танковая дивизия с первых дней войны ведет упорные бои с противником, нанося ему большие потери. Дивизия для выполнения боевых задач перебрасывалась на самые ответственные и опасные участки и с задачами справлялась. Под руководством тов. Огурцова дивизия имеет большие боевые подвиги. Сам лично тов. Огурцов проявлял на фронте мужество и бесстрашие».

Увы, но сам автор этого донесения – Командующий 6-й армией генерал-лейтенант Музыченко, «мужеством и бесстрашием» не обладал – сперва попытавшись сбежать от своих войск попавших в окружение, а когда это не удалось – целым и невредимым сдавшись в германский плен, а затем благополучно его пережив.

Заметило этого генерала и более высокое начальство, например бывший Начальником штаба И.Х. Баграмян, позже ставший маршалом: