Текст книги "Текущая реальность (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 46 страниц)

Завершая в тот раз встречу с «Патриархом советских оружейников», не без облечения резюмировал:

– Ну значит, промежуточный патрон у нас уже есть. Вам и вашему «Специальному бюро по перспективным стрелковым боеприпасам» – осталось лишь пистолетные и винтовочно-пулемётные...

– Ещё не выбран калибр.

Усмехаюсь:

– А это – уже на ваше усмотрение, Владимир Григорьевич! Какой выберете – такой и будет.

– Я выберу калибр 6,35 миллиметров.

Не став возражать:

– Как Вам будет угодно…

Но вспомнив кое-что:

– …Желательно, чтобы его пуля была со стальным сердечников – для лучшего пробития стальных касок и нагрудников, да и в целях экономии цветных металлов. Ну и про трассирующий не забудьте.

– Хорошо, Иосиф Виссарионович.

Приподнимая задницу с кресла, чтоб по своему обыкновению проводить до дверей кабинета:

– Если вопросов больше нет, то давайте прощаться, Владимир Григорьевич!

Вопроса вроде не было, но уже на выходе, старясь не смотреть в лицо, невнятно пробубнил:

– Так значит и после новой войны, мы будем готовиться к ней же… К прошедшей войне, то есть.

Ставя все точки над «i», безапелляционным тоном:

– Я же уже сказал, товарищ генерал: перед переправой коней не меняют!

Однако, какое-то гадливенькое чувство «когтиевидного дисбаланса» – всё-таки на душе тогда осталось…

Глава 16. Пути попаданца неисповедимы, или «обнулённый» Weapon Pack.

Шумилин А.И. «Ванька-ротный»:

«Мы несли большие потери и тут же получали новое пополнение. Каждую неделю в роте появлялись новые лица. Основную массу прибывающих составляли деревенские жители, безграмотные мужички, с бескрайних просторов России. Военному делу они были обучены плохо, солдатские навыки им приходилось приобретать непосредственно в боях…

…Немецкая авиация не летала. Мы жили, как в мирное время. Я проводил занятия по стрельбе. Я каждый раз брал небольшую группу солдат и выводил её в низину, за деревню. Солдаты ставили в снег вертикально доски и, целясь [из положения] лежа, стреляли в них. Пули, конечно, летели мимо цели. Они сваливали непопадание на плохую пристрелку винтовок. Тогда я брал у любого из солдат винтовку, просил повернуть доску ко мне торцом, ложился в снег, прицеливался и несколькими выстрелами подряд прошивал её по узкой стороне. Винтовки били отлично.

Но дело в том, что при стрельбе в боевой обстановке солдаты не будут целиться, как это делал я. Солдат будет стрелять кой-как и побыстрей. Стреляли обычно с живота. Вот почему на войне прицельные планки и мушки были бесполезны…

…Дай [в бою] солдатам команду: «Огонь!». Вскинут они винтовки и откроют беспорядочную стрельбу, не целясь.

Солдат сам на опыте определяет, что ему выгодно и что бесполезно.

Прицел винтовки во время войны совершенно не был нужен. Когда солдат стреляет в тире и видит в мишени дырки, это одно. А стрельба в бою идёт впопыхах, на прицеливание нет времени. В бою нужно видеть ни мушку и прорезь, а куда пуля вошла».

Из комментария читателя Тарасова Александр а («Автор Тудей»):

«Оружие должно убивать противника, убивает оно по средством солдата. А солдат это полуслепой ленивый е@лан с памятью рыбки в 2 секунды, всегда в состоянии панической атаки и физического переутомления».

Хлопотами-заботами «Специального бюро по перспективным стрелковым боеприпасам» и лично Владимира Григорьевича Фёдорова, патрон «уменьшенной мощности» был доработан, испытан и принят на вооружение как «6,35х41 обр. 1941 г.». Уже выпущена первая партия таких боеприпасов и, вот-вот будет объявлен конкурс на самозарядный карабин и ручной пулемёт будущего…

«Будущего?».

Молнией мелькает мысль:

«А что если…? А пожалуй, это выход из положения! Вместе с другими предпринимаемыми мерами, конечно».

Промежуточный патрон, или по-хронноаборигентски: «патрон уменьшенной мощности» – требует меньше металла, пороха, трудозатрат и машино-часов. И уж конечно, на него значительно меньше расходуется вех видов инструмента.

Из «Послезнания» всплывает: в период Великой Отечественной войны советская промышленность изготовила более 22,7 миллиардов патронов, из которых Советские Вооружённые Силы израсходовали семнадцать. В среднем, в день производилось 33 миллионов патронов, из которых большую часть составляли именно винтовочные 7,62х54R. Конечно, без последних не обойтись – они служат и будут служить боеприпасами для станковых и танковых пулемётов, снайперских винтовок.

Но вот если 6,35х41 будут использоваться в оружии имеющимся в составе стрелкового отделения – самозарядные карабины и ручные пулемёты, а так же как оружие для бойцов второй линии (связисты, артиллеристы и чисто хозобслуга) – болтовые карабины…

Просто гигантская экономия!

Итак, патрон уже есть осталось только запилить оружие под него.

Конечно, можно дать задание Сергею Гавриловичу Симонову (или кому другому) и тот запросто сконструирует самозарядный карабин под этот патрон…

К 1943-му году!

Быстрее тут дела не делаются, я это уже давно заметил. Причина лежит на поверхности: давние оружейные традиции, которые требуют чтоб оружие было таким солидным – выдерживающим по десятку, а то и по сотни тысяч выстрелов, без мельчайшей поломки. К примеру, на предвоенном конкурсе на самозарядную винтовку, винтовка Токарева выдержала свыше десяти тысяч выстрелов – но так и не сломалась, если не считать двух каких-то мелких неисправностей…

А что в результате?

В результате, во фронтовых условиях – бойцы спешили как можно быстрее избавится от «Светки». Да, даже если бы и нет: покажите мне винтовку (пусть даже и самозарядную) – которая на войне выстрелила хотя бы тысячу раз!

Так «нахахуа» такие головняки с шелестящим геморроем?

Не… Здесь нужен другой подход. Тотальная война и перманентная мобилизация, требует и соответствующего оружия – которое можно назвать «одноразовым». А то, как-то несуразно в «реальной истории» получилось: у нас был «лучший танк» – ходивший в атаку от трех до пяти раз до отправки на переплавку… Бронированный штурмовик – за десяток боевых вылетов на котором давали звание «Герой Советского Союза»… Была противотанковая пушка «Прощай Родина», живущая буквально до первого боя…

И обыкновенная винтовка, из которой можно перебить население небольшого государства – а она всё как новенькая!

Где логика, бл@ть?!

А может обратиться, к так сказать – «мировому опыту»?

Ну например, германский опыт конца Второй мировой войны – когда Фюрер ставил «под ружжо» всякую сволочь-калечь, в ходе даже не перманентной…

Тотальной мобилизации.

Чтоб вооружить хоть чем-то стреляющим этот сброд из 16-ти летних гитлерюгенцев и их, помнящих ещё Отто Бисмарка и его заветы,60-ти летних дедушек – была принята программа «Primitiv-Waffen-Programm», из первого слова которой всё ясно. В соответствии с ней начался массовый запил всяческих «Фолькгеверов», среди которых попадаются довольно любопытные образцы – вроде  самозарядного карабина «Gustloff Volkssturmgewehr» (Volkssturmgewehr VG-45) под вполне себе продвинутый «куц-патрон», автоматика которого работала по принципу полусвободного затвора… То есть в отличии от свободного затвора на пистолетах-пулемётов, на этой «вундерваффли» он притормаживался.

Германские генералы тоже – ещё те чудаки на букву «м»!

Если бы они готовились к прошлой – к Первой мировой войне, то этими «Фолькгеверами» – германская пехота была бы вооружена ещё в тридцать девятом году. А так хватились, когда уже прозвенел третий звоночек и, впору было примащивать эксклюзивно изготовленный «Люггер-Парабеллум» к седеющему виску.

Кстати…

Вспоминая «всякую калечь» с «вундерваффлями» в руках, не надо ехидно-злорадно хихикать: подобная ситуация была у нас осенью «реального» 1941-го – когда кастрюлеголовые арийцы с высокотехнологичными МГ-34 и «Маузерами К-98К» резвились на «ближних подступах» к столице. А противостояли им главным образом московские ополченцы с разношёрстными винтовками времён не только Первой мировой, но и последней Русско-турецкой войны 1877-го года.

***

Однако, это я отвлёкся…

Вернёмся от германских проблем конца войны к нашим – ещё довоенным проблемам.

Через день, в Совнаркомовском зале Кремля состоялось расширенное совещании, на котором присутствовали главы наркоматов – боеприпасов, вооружения и среднего машиностроения и, директора ведущих предприятий. Здесь же присутствовали и десятка два конструкторов стрелкового оружия, не занятых «текучкой»… То бишь доведением уже серийных образцов.

Из последних мне известен лишь Сергей Гаврилович Симонов, имена других мне ни о чём не говорят.

Находился здесь и Владимир Григорьевич Фёдоров – как главный консультант по стрелковому оружию и постоянный член Комиссии по рассмотрению проектов новых образцов стрелкового оружия в Наркомате вооружения.

Кратко обрисовав складывающуюся на западной границе ситуацию, сделал довольно мрачные выводы:

– Против нас товарищи, будет воевать не просто Германия… Вся Европа! Армия объединённой Европы, которую будет вооружать и снабжать вся европейская промышленность. То есть, заводы не только самой Германии – но и Чехии, Франции, Бельгии и так далее.

Несколько сгустил краски, конечно, но это ради дела.

Задаю вопрос:

– Товарищи! Читали ли вы недавно вышедшую у нас книги Адольфа Гитлера «Моя борьба» и генерала Людендорфа «Тотальная война»?

Это – навряд ли, так как эти книги – враз стали бестселлерами, моментально сметаемые интеллигенцией с полок книжных магазинов, несмотря на «рыночную» цену. Да и времени нет у этих очень занятых и очень ответственных товарищей…

Да и если честно – «нечитаемы» эти опусы!

К примеру несмотря на мою всеядность, гитлеровскую графомань я смог лишь до трети осилить – да и то читая через страницу и, по диагонали. Такая тягомотина…

Мама не горюй!

Однако советская пресса обильно их цитирует, а «Отдел информирования населения» «Информбюро при СНК СССР», составил краткие дайжесты и в виде брошюрок разослал по партийным организациям.

Компартия у нас теперь не правящая, но тем не менее – играющая очень большую идеологическую роль в обществе. Примерно как Русская православная церковь во времена Империи.

Попробуй в те времена не сходи вовремя в церковь!

Тут же подвергнешься всеобщей обструкции и станешь не только нерукопожатым, но и нецелуемом на Пасху.

Так и сейчас: посещать партсобрания были обязанные все члены партии. А на тех, читали и обсуждали эти самые «дайжесты» из вышеуказанных опусов. Даже если кто-то спал, всё равно что-то в подкорке должно было отложиться.

Как и следовало ожидать, в ответ на мой вопрос из зала единым выдохом донеслось:

– Читали, товарищ Сталин!

– Ну а раз читали, товарищи, то должны понимать: или мы победим – или нас не станет. Вместе с родителями не станет, братьями и сёстрами, жёнами и детьми и, даже ещё не родившимися внуками, правнуками и прочими потомками…

Удовольствовавшись произведённым впечатлением, жгу дальше:

– Победа или смерть, короче! Что мы с вами сегодня выберем, товарищи?

Единой глоткой из зала:

– ПОБЕДА !!!

Минут пять-десять народ в зале неиствовал, а когда успокоился, я продолжил:

– Чтоб победить, наша промышленность должна имеющимися в наличии силами, превзойти европейскую по выпуску оружия и боеприпасов. И вот для того, чтобы решить как это сделать, мы с вами сегодня и собрались.

***

Начал с наводящего вопроса Наркому вооружения:

– Товарищ Ванников! Расскажите про станки и оборудование, выпускаемые вашими предприятиями. Кратко.

– Наряду с универсальным технологическим оборудованием и станками для народного хозяйства и других наркоматов оборонного значения, мы выпускаем в большом количестве специальные станки для оружейно-пулеметного и патронного производства.

– Инструмент?

– На заводах вооружения были созданы крупные цехи режущего и мерительного инструмента высокой точности, которые поставляют свою продукцию не только для текущего производства и для нужд народного хозяйства, но и в мобилизационный запас.

– На каком заводе наиболее развито подобное производство?

– На Ижевском, товарищ Сталин. Станки, оснастку и инструмент ижевцев – знают машиностроители по всей стране.

Перевожу взгляд на Директора вышеназванного предприятия:

– Товарищ Новиков!

– Слушаю, товарищ Сталин…

– Сколько рабочих у вас в инструментальных цехах?

– Около пяти тысяч.

– А сколько вы производите инструмента для других заводов? В процентах?

– Режущего и измерительного инструмента, а также разных приспособлений для внешних потребителей мы готовим примерно три-четыре процента от всего выпуска. И ещё двенадцать-пятнадцать – на обновление мобилизационных запасов…

Интересуюсь:

– То есть за счёт мобрезерва, можно прямо сейчас увеличить на пятнадцать процентов отпуск инструмента в Наркомат боеприпасов?

– Можно, товарищ Сталин.

Думаю:

«Слава Марксу – почин уже есть».

Оглядывая других директоров предприятий:

– У вас такая же картина, товарищи?

После коротких рапортов выяснилось, что те тоже могут за счёт мобрезервов увеличить отпуск расходного инструмента на десять-двадцать процентов. Разница только в числовых показателях.

Кулаком по трибунке:

– Мало, товарищи… Очень мало! «Три-четыре процента», это не серьёзно. Получается, что ваши предприятия, куда вложены гигантские народные средства – работают не для народов нашей страны… А сами на себя!

Ещё раз кулаком по трибунке и затем размашистый жест:

– Нужно половину, или даже семьдесят пять процентов от вашего общего выпуска! За месяц надо увеличить поставки в Наркомат боеприпасов вдвое, за три месяца – в десять, за полгода – в сто раз.

Дав время осознать мои заявки, спрашиваю:

– Такое реально, товарищи?

Новиков:

– Переведем часть инструментальщиков на сверхурочные работы, придержим обновление мобилизационных запасов… Увеличим отпуск режущего и измерительного инструмента в Наркомат боеприпасов вдвое. Может быть, даже втрое… Дальше – всё, товарищ Сталин!

Сдвинув брови:

– Что значит «всё»?! Давайте вместе искать выход, а не опускать руки.

Ванников:

– Выпуск не удастся увеличить, не сократив производство основной продукции Наркомата – стрелкового оружия.

После этих слов, перехожу собственно «к телу», ибо ранее была всего лишь «прелюдия»:

– А что если пересмотреть сам принцип?

Ванников переглядывается с Новиковым, тот с директорами других предприятий. Затем, все в обратном порядке недоумённо пожимают плечами… Когда очередь дошла до Наркома вооружения, тот хлопая ресницами:

– Извините, товарищ Сталин… Но хотелось бы разъяснений по поводу «принципа».

За мной не заржавело:

– Предприятия Наркомата, оставив себе выпуск авиационного, снайперского оружия – как самого сложного…. А так же отдельные детали – вроде стволов и пружин, остальную «стрелковку» – передают на предприятия народного хозяйства? Или, даже вообще – в артели?

Пока народ переглядывался, вновь задаю вопрос Директору Ижевского завода:

– Товарищ Новиков? Сколько производит станков ваш станкостроительный цех? Раздельно: для собственных нужда и «на сторону»?

– В месяц, товарищ Сталин, мы изготовляем более ста специальных станков для собственных нужд и ещё двести станков – народному хозяйству. В ближайшее время месячный выпуск станков для народного хозяйства доведем до трехсот.

– Всего получается четыреста?

– Получается четыреста.

– А если бросить большинство рабочих – занятых производством оружия, на станкостроение? Удастся ли увеличить производство специальных(!) станков втрое?

Сперва задрав глаза к потолку, затем быстро ответил:

– Думаю… Уверен, что удастся.

Следующий вопрос:

– Смогут ли получившие эти «лишние» двести станков предприятия народного хозяйства и артели – компенсировать прекращение производства стрелкового оружия предприятиями Наркомата вооружения?

Получаю очень осторожный ответ:

– Сомневаюсь, товарищ Сталин. Оружие – это очень сложное изделие.

– А если конструктивно и технологически они будут намного проще привычных вам винтовок и пулемётов?

***

Пока тот голову ломал, соображая как ответить так – чтоб товарищ Сталин не обиделся и, не отправил его на долгий срок в «дереводобывающую» промышленность – обращаюсь к другой «целевой аудитории», сидящей несколько поодаль от грозного начальства:

– Товарищи оружейники! Вы про патрон «уменьшенной мощности» знаете?

Почти сразу же:

– Знаем, товарищ Сталин!

– Под него первым делом нужен карабин с болтовым затвором, магазином на десять-пятнадцать патроном, с откидным штыком, как на японском «Арикака» Тип 44, прицельной дальностью до 600-800 метров и прямым выстрелом не менее трёхсот.

Это так сказать – «синица в руках».

– Главные требования – надёжность, конструктивная и технологическая простота, дешевизна. Чтоб за исключением ствола, конечно, этот карабин могли производить на среднеоснащённых предприятиях народного хозяйства… Срок с сегодняшнего дня и до серийного производства – полтора месяца.

Увидев враз посерьёзневшие лица, вопрошаю:

– У кого какие идеи, товарищ?

«Идей» было не так уж и много и все они крутились вокруг вышеупомянутого японского карабина с откидным игольчатым штыком – который «на половину дешевле нашего, трёхлинейного». Однако, я сим не был удовлетворён от слова «не совсем» и продолжал сидеть с каменно-непроницаемым кисляком на роже лица Реципиента…

И выстрелило!

Встаёт такой ничем не приметный мужичок «критического возраста» и представляется:

– Михаил Дмитриевич Кочетов, инженер-конструктор Тульского оружейного завода.

Это имя повторяю, мне ни о чём не говорило. Однако слегка кивнув, дал понять что внимательно слушаю.

– Товарищ Сталин! Берусь подогнать под патрон «уменьшенной мощности» малокалиберную винтовку «ТОЗ-8». Вы уж поверьте мне: большей конструктивной и технологической простоты – просто не бывает! Да и на надёжность её пока никто ещё не жаловался.

Удивившись:

«А сам то чё не сообразил, прогрессор х@ев?», спрашиваю:

– А у вас получится, товарищ Кочетов?

– Конечно! Ведь я же её создатель и скрытые резервы своей винтовки знаю…

Уже совсем по-другому на него глядя:

«Так вот ты какой – северный олень!».

Кто ж не знает про эту «мелкашку» под патрон кругового воспламеняя, из которой во времена СССР стреляли в любом школьном тире?

Рисунок 29. Однозарядная малокалиберная спортивная винтовка образца 1932 года ТОЗ-8. В разобранном виде.

Естественно на уроках начальной военной подготовки мы её разбирали-собирали и чистили после стрельбы, поэтому эту конструкцию я очень хорошо себе представляю. Действительно – проще только железный топор, приваренный к железному же лому и прикрученной же к нему же люминиевой проволокой, консервной банкой с гайками «на тринадцать»…

«На фига гайки?».

Шоб ОНО(!) гремело.

Одна ствольная коробка из цельнотянутой трубы чего стоит!

Вернее – ничего не стоит, по сравнению с мосинской.

А спусковой механизм…

Патрончики со свинцовой пулькой, кстати, мы пацаны тырили и запилиливали из них всякие сравнительно продвинутые стреляющие самоделки, наравне с примитивнейшими «поджигами». Так вот: у этих самопалов я видел спусковые механизмы и куда более сложные.

А вот имя конструктора я слышу впервые – не говоря уже о том, чтоб видеть его своими собственными глазами¹⁰⁴.

Видать те (глаза мои, то бишь), были слишком круглыми – отчего Михаил Дмитриевич недопоняв причину, обращаясь больше к своим коллегам по ремеслу – мол, подтвердите:

– Да более половины всех деталей к ТОЗ-8, как раз тульские артели и делают! Без всякого специального оборудования и инструментов.

Ответный гул голосов подтвердил, что это так.

Спрашиваю:

– Патрон 6,53х41 – хотя и «уменьшенной мощности», но всё далеко не «мелкашечный». Получился ли?

Уверенно отвечает:

– Под винтовочный – однозначно нет, не получится, я уже работал над этим. А под – этот… Почему бы и, нет? Введу в конструкцию затвора пару боевых упоров в задней части, третьим будет сама рукоятка перезаряжания – входящая в вырез ствольной коробки. Двухрядный магазин типа маузеровского…

Оружейник задумался, зависнув, а я продолжил за него:

– Пенал с принадлежностями в гнезде тыльной части приклада – это обязательно! Предохранитель в виде блокирующего спусковой крючок хомута с прорезью. Прицел на два деления: прямой выстрел и максимальная эффективная дальность…

Подумал, добавил:

– …И обязательно придумайте что-нибудь, товарищ Кочетов, чтоб крышка ствольной коробки не откручивалась и не терялась. А лучше вообще без неё и заодно без резьбы обойтись.

А то был «там» со мной случай, когда эту хреновину искали по всему лесу всей школой и так и не нашли…

До сих про перед коллективом неудобно.

Смотрит удивлённо-уважительно:

– Хорошо, товарищ Сталин.

***

С «синицей в руках» закончили, переходим к «утке под кроватью»… Хм, гкхи…

К «журавлю в небе»:

– Кроме карабина с болтовым затвором, товарищи, нам нужен самозарядный карабин с возможностью автоматической стрельбы и лёгкий ручной пулемёт – обслуживающийся одним бойцом и могущим стрелять очередями с рук. Желательно, чтоб они были как можно более унифицированными.

Не забываю уточнить:

– Требования такие же: надёжность, конструктивная и технологическая простота, дешевизна. Если в результате получится нечто вроде французского «Шоша», то ничего страшного…

Последнее вызвало взрыв возмущения:

– Мы сделаем гораздо лучше, товарищ Сталин!

Не стал возражать общественному мнению:

– Маркс в помощь, товарищи! Прошу лишь не забывать одно: очень часто, лучшее – враг просто хорошего. А то получится как у товарища Дегтярёва, с его ДС-39…

От последнего кстати – одни неутешительные вести. Не поучается у него адаптировать пулемётный замок с раздвигающимися боевыми упорами, на более технологичное роликовое запирание.

Хоть плачь!

И группа Горюнова что-то там возится со своим «единым» пулемётом… Что-то подозрительно долго.

Что делать, просто не знаю и в голову сами собой, приходят всякие чёрные мысли:

«Может саботаж? Отравить что ли в Ковров группу эффективных менеджеров от Кобулова в бейсбольными… С соответствующими полномочиями».

Давно уже такая мысля в голове вертелась-крутилась, держусь лишь исключительно на морально-волевых…

***

За конструирование стрелкового комплекса «автоматический карабин – ручной пулемёт» под патрон 6,53х41 взялись сразу несколько конструктов, в том числе и сам Симонов…

Хотел было уже закончить с «оружейным паком», как вдруг вижу: один руку тянет – а лицо такое сияющее, что хоть прямо счас Сталинку вручай и заодно ключи от «Паккарда» из-под собственной задницы. Испытав чувство лёгкой досады – зверски устал уже… Не менее тридцати же лет этому телу – как на вид этому «соискателю ништяков» от товарища Сталина.

Но всё же:

– Слушаю Вас, товарищ! Только постарайтесь очень вкратце…

Тот, даже не представляясь, буквально захлёбываясь от переизбытка чувств:

– Товарищ Сталин! Если нашей армии нужен конструктивно и технологически простой, дешевый и надёжный станковый пулемёт… То я берусь!

При этих словах, наша «номенклатура» – особенно Ванникков и Директор Ковровского оружейного завода, чуть не подпрыгнули. Среди остальных зашелестели вопрос-ответ:

«Кто то такой? Не знаю».

Ну, что делать?

Надо выслушать человека:

– Представитесь, товарищ!

– Николай Михайлович Афанасьев.

Порылся минуту в «Послезнании»… Нет, не знаю такого¹⁰⁵.

Напустив на себя строгости:

– С чего Вы друг решили, товарищ Афанасьев, что Вы способны сконструировать станковый пулемёт вообще – не говоря уже про «конструктивно и технологически простой, дешевый и надёжный»?

В зале послушался смех. Особенно, ржала «номенклатура», что немного бесило.

Пунцово покраснев, «соискатель» тем не менее:

– Я и не говорил, товарищ Сталин, что я его «сконструирую». Такой пулемёт уже имеется – французский «Дарн». Я лишь берусь перестволить его под наш трёхлинейный патрон и доработать конструкцию в соответствии с требованиями нашей армии.

Что ещё за «Дарн», такой?

Забил в «Послезнание»…

Пусто.

Впрочем, свои возможности «юное дарование» – отнюдь не переоценивало. Оглядев коллег, он добавил:

– Если мне помогут, конечно.

Однако, «коллеги» сидели с ничего не выражающими выражениями на лицах, как бы говорящих:

«Мы здесь ни при чём, это он сам».

Обращаюсь к Фёдорову, который как-никак – не только «Патриарх» советских оружейников, но главный консультант по стрелковому оружию Главного артиллерийского управления Наркомата обороны СССР и, про все на свете пулемёты – знать просто обязан по должности:

– Владимир Григорьевич! Будьте так любезны – просветите, что это за пулемёт такой – «Дарн»?

Думал, тот тоже «в домике», ан нет… Получился вполне развёрнутый рассказ.

***

Небольшая частная компания «Darne» из Сент-Этьена (четыреста человек работников и похожий на сарай производственный корпус, забитый устаревшим оборудованием), до Первой мировой занималась выделкой охотничьего оружия и в этом деле сумела даже изрядно преуспеть. В разгар онной же (видимо лавры «Шоша» не давали покоя), она взялась за разработку пулемёта с автоматикой работающей по принципу отводящих газов, с запиранием перекосом затвора в вертикальной плоскости, с воздушным охлаждением ствола и под ленточное питание… Взялась и на удивление всё-таки разработала такое автоматическое оружие, не имея прежде не малейшего опыта в подобных штуковинах. Пулемёт «Darne» предназначался для авиации, для чего имел потрясающе большую скорострельность…

– Тысяча восемьсот выстрелов в минуту.

Не верю своим ушам:

– Как у нашего «ШКАСа»?!

Чуть помедлив, Фёдоров кивнул и слегка «урезал осетра»:

– Получается, что как у него. Впрочем, скорострельность регулировалась специальным синхронизатором и на практике не превышала 1300 выстрелов в минуту.

Мда… Только и остаётся, что кусать Реципиенту локти.

После Первой мировой войны, что само оружие, что лицензии на него – продавались буквально на вес… «Браунингами», «Эрликонами», «Кольтами» или вот этими «Дарнами» – можно было бы вооружиться до бровей и буквально за копейки… И вот стоило Шпитальному, Комарицкому и прочей «компании» – себе и другим мозги «любить» с этой отечественной «гордостью», если нужное – прямо на дороге валялось?

Я ж говорю:

Мы, русские, для себя лёгких путей не ищем… Нам бы, бл@ть, помучиться!

Вздохнув тяжко:

– Продолжайте, Владимир Григорьевич.

Тот продолжил, хотя и без особого энтузиазма:

– Скорострельности способствовал оригинальный способ подачи патронов, позволяющий без использования специальных буферных устройств полностью реализовать избыточную энергию отводящихся пороховых газов, а также уменьшить ход затвора, что позволяло значительно сократить время между выстрелами, увеличивая темп стрельбы…

Словами Фёдорова, ещё одним его достоинством было того, что лента могла подаваться – как с правой, так и с левой сторон. Нашему Дегтярёву это не удалось, отчего из ДШК не получилось сделать спаренную или счетверённую зенитную установку.

Сперва пулемет «Darne» выпускался под устаревший боеприпас 8x50R Lebel, но после окончания Первой мировой войны был перепроектирован под новый французский безрантовый патрон калибра 7,5 миллиметра. Известны образцы и под германский маузеровский и британский «.303».

Первая мировая война кончилась быстрее, чем был принят на вооружение французской авиации этот пулемёт. Это событие произошло лишь в 1933-м году, когда он под брендом «Mle 1933» устанавливался на многих типах самолётов. Кроме этого шёл на экспорт в… Скажем, не совсем развитые страны: Сербия, Бразилия, Испания…

Даже Литва!

Окрылённая успехом компания «Darne» развивала удачную конструкцию, создав на базе 7,5-мм авиационного пулемета пехотный легкий ручной пулемет, тяжелый станковый, а также крупнокалиберный под 11-мм патрон. Естественно в пехотных версиях, темп стрельбы был снижен до 500-600 выстрелов в минуту. Известны работы и над 25-мм автоматической авиапушкой, основанной на конструкции того же пулемета.

Рисунок 30. Станковый вариант пулемёта «Darne».

Крайне заинтересовавшись, спрашиваю:

– Интересная ситуёвина! Это, что? Получается, что первыми создали единый пулемёт – не германцы, а французы?

– Получается что так, товарищ Сталин. Вот только они его на вооружение не приняли. Да и авиационный «Darne» сняли с производства в… В тридцать шестом, если не ошибаюсь.

Естественно, не мог не удивиться:

– А что ж так печально?

Однако на этот вопрос, «Патриарх» советских оружейников смог лишь развести руками¹⁰⁶.

Ладно, не это главное:

– Владимир Григорьевич! Как Вы оцениваете конструкцию этого пулемёта с технологической точки зрения?

Тот, весьма благожелательно посмотрев на юного оружейника:

– Молодой человек прав: во главу угла конструкции этого пулемета были поставлены дешевизна и простота изготовления. Отделка и внешний вид у пулемета «Дарна» очень грубые, но работают он хорошо. А его цена – 700 франков¹⁰⁷, вполне сопоставима со стоимостью винтовки с болтовым затвором.

Не поверив своим ушам:

– Вы это серьёзно, Владимир Григорьевич?

– Вполне, Иосиф Виссарионович.

Смотрю на него – действительно: серьёзен аки племянник на вскрытии нотариусом завещания дядюшки-миллионера.

В груди, разлилось благовейнное тепло:

«Это то, что нам надо!».

Наконец задаю вопрос не только Фёдорову, но и всем присутствующим в зале:

– Товарищи! Почему же на столь замечательный пулемёт, вами не было обращено внимание?

А в ответ – тишина. Молчат, проклятые…

Впрочем, понимаю их: только вякни кто что, так лично сам товарищ Дегтярёв (при всём моём уважении к Василию Алексеевичу) побежит стучать товарищу Ворошилову, а то и…

Самому!

«Как так, Вождь и учитель? «Советское, значит – отличное», сами ж говорили? А тут какой-то прихвостень коллективного Запада, нагло навязывает идеологически чуждое оружие – для производства которого, нужен не фрезерный станок (и не один) – а слесарные тиски, молоток и набор напильников…».

А ни Ворошилов, ни Сам(!) в таких делах не шарят, от слова «абсолютно». Для них слово «специалиста» – откровение Марксово и истина в последней инстанции.

И всё!

Товарищ такое предложивший, нам больше не товарищ и, минимум чем он отделается – сменой работы и переменной климата.

Ничего личного – только конкуренция за «место под Солнцем». Так все делают и не только у нас…

Правда, с разными последствиями.

У нас – они вредны для здоровья. У них – для репутации и следовательно для кошелька.

И впрочем дело не в Дегтярёве и его амбициях, или ещё каком-то оружейнике – тормозящим прогресс… Дело даже не во всех них, вместе взятых.

СИСТЕМА !!!

Советская оружейная промышленность, исторически заточена делать самые сложнейшие вещи, требующие тщательнейшей подгонки… Всякий «примитив» вроде пулемёта «Darne» ей не по зубам.

Чемпион мира по шахматам, обязательно проиграет чемпиону нашего двора по «Чапаеву», так как в этих играх совершенно разные правила.