Текст книги "Подлунное Княжество (СИ)"

Автор книги: Сергей Бабернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

Ратибор убрал ладонь готовую лечь на рукоять рычага. Пересёк окружность по диаметру. Обошёл по границе. Вторая пирамида тоже оказалась с рычагом. Чёрт знает что такое! Поди, разберись – какой из двух поворачивать можно, какой нельзя?! А может к рычагам вообще прикасаться нельзя? Сам ловушки ставить учился… Самое заметное как раз и несёт смерть любопытным дурням, коим всё пальцем поковырять охота.

Что-то Всевед рассказывал о подобных сооружениях… Вроде даже не Древним они принадлежали… Тем, кто был до них… Которые вроде и обличья человеческого не имели… Названия ещё такие – язык сломаешь, пока выговоришь… И цифры, цифры, цифры… Надо внимательно было слушать, дубина стоеросовая! Зевать поменьше! Мало ли, что любое вычисление да точное начертание скуку нагоняет! Вот теперь и глядишь на рычаги как баран на новые ворота! Что дальше-то делать!?

Ратибор ругал себя, пытаясь разозлиться и всё-таки вытащить из памяти что-нибудь рассказанное волхвом. Должно ведь было хоть что-то, между зевками, в уши влететь, да за мозги уцепиться!

Почти целый час всадник мурыжил свою память не хуже княжеского дознавателя. Разве что на дыбу не вешал да железом не жёг. И то бы, наверное, проделал, имей возможность ухватить бесплотное создание за шиворот.

Память оказалась упорным противником. Долго сопротивлялась, не желая выдавать известные ей факты. Подсовывала ложные воспоминания, но, в конце концов, сдалась. Хотя и проку с того признания вышло немного… Зевать, надо было поменьше!

Стоя посреди круга Ратибор сложил воедино всё, выпытанное у собственного сознания. Подобные сооружения приводятся в действие светом. Солнечным светом. Теми лучами, что человеческий глаз не различает, кои проникают сквозь самые густые облака. Результат действия чудного механизма предсказать невозможно – то ли тайник с великим кладом откроется, то ли неизвестное чудище на волю вырвется, то ли ещё что случится… Даже волхвы, опасались без крайней нужды, обращаться к помощи подобных мест… Всадник решил – сейчас подобная нужда имеется.

Решить-то он решил, но от одной нужды древний механизм не заработает. Тут-то и начиналось самое трудное. Всевед говорил об универсальных числах. Числа те как-то связаны с планетами. Поди, угадай, какая из них сейчас к Земле расположена? Небо-то в облаках! Да и не будь их – Ратибор мог разглядеть лишь двух небесных соседей – голубую звёздочку и красную… А если не их сейчас время? Да и какие числа им соответствуют? Подобные сведения память выдавать отказывалась…

Хоть назад возвращайся, да листай мудрёные книги Геродота, которые он Долу пересказывает. Может там чего найдётся? А назад-то идти, ох, как неохота. Времени жалко… Ратибор достал бумажку Дола и кусок кожи. Вот он город, вот тропка по коей идти сдуру не захотел, озерцо, вторая тропка. Вот место где он сейчас. Какие-то каракули нацарапаны – на них сперва и внимания не обратил… Всадник принялся разбирать выцветшие рисунки. Растяпа!!! Дырявая голова!!!!

В том месте на чертеже Старко, где обрывалась тропка, пусть с трудом, но всё же угадывались и треугольник с полумесяцем на вершине, и одна из пирамид, та, которая слева, если лицом к тропе встать.

До боли в глазах Ратибор вглядывался в каждую чёрточку на рисунке. Решение загадки святилища притаилось где-то рядом. Чутьё воина и охотника, даже не подсказывало, кричало об этом…

Ратибор зажмурился. Глаза должны отдохнуть, мысли прийти в порядок. Снова глянул на кусок кожи. Неужто повезло?! Всё ещё отказываясь верить в удачу, всадник посмотрел на оригинал рисунка. Так и есть: теперешнее расположение полумесяца и рычага левой пирамиды отмечалось мелкими чёрточками.

Дыша через раз и удерживая дрожь в руках, Ратибор приблизился к каменному треугольнику, который поначалу принял за алтарь и обошёл стороной. Вдруг ещё неизвестные боги разозлятся.

Вершина сооружения доходила до груди Ратибора. Сделанный из неизвестного металла полумесяц бы покрыт каплями дождя. Даже ни намёка на ржавчину. На зеркальной поверхности появилось неестественно растянутое лицо всадника. Затаив дыхание, Ратибор тронул полумесяц. Тот сдвинулся легко, словно только и дожидался прикосновения. Ничего страшного не произошло. Осмелев, всадник ухватился за край сверкающей фигуры и привёл её в положение, отмеченное на рисунке жирной чертой. Раздалось четыре щелчка. Ратибор сверился с планом. Вроде всё точно…

Возле пирамиды уже не раздумывал – быстро установил рычаг в нужное положение. Опять четыре щелчка. Верхушка пирамиды повернулась. Одна из граней обнажила зеркало, обращённое в сторону полумесяца.

Казалось, даже воздух застыл в ожидании дальнейших действий всадника. Утих ветер. Прекратился дождь. Прибитая к земле трава выпрямилась. Свинцовые тучи замерли на месте. Ратибор подходил ко второй пирамиде.

На плане её почему-то не было. Поленился, проклятый Старко, мелькнуло у Ратибора. Хотя теперь и младенцу ясно, что нужно сделать… Всё те же четыре щелчка. Всадник взялся за рычаг.

На втором щелчке рычаг заклинило. Ратибор нажал сильнее. Ручка отломилась. Чёртово старьё! Теперь конец! Как ещё прикажете запускать проклятый механизм?

* * *

Основание пирамиды крутанулось вокруг своей оси. Ратибор увидел своё отражение в треугольном зеркале. Не успел удивиться, как в воздухе вспыхнул извилистый знак. Он вырывался из полумесяца, касался вершины первой пирамиды и исчезал в последней.

Земля под ногами всадника дрогнула. Ещё ничего не соображая, а подчиняясь известному с рождения каждому живому существу чувству самосохранения, он прыгнул. Приземлился за пределами круга. Упал на землю. Закрыл голову руками, понимая, что от разбуженной им неведомой силы не спасут ни револьверы, ни боевое искусство.

Земля дрожала, словно в приступе падучей. Необъяснимая, нереальная при подобных катаклизмах тишина, оглушала и доводила до паники на грани безумия… И вдруг всё стихло. Ратибор снова услышал шум ветра и перешёптывание дождя с пожухлой травой. Всадник убрал руки. Оторвал лицо от мокрой земли. Оглянулся…

На месте святилища зияла пустота. Ратибор подполз к краю провала. И не провал вовсе – ход. Ход под землю. Ещё не придя в себя, всадник поднялся на ноги. Повинуясь какому-то безумному, фаталистическому порыву сделал первый шаг. Боги-покровители! Что за исполины пользовались этой лестницей?! Каждая ступень в человеческий рост! А потолок, исчезающий где-то в темноте! Чем не небесный свод?!

Назад выбираться будет тяжеловато, подумал Ратибор. Подумал и тут же забыл. Какая-то неведомая сила заставляла всадника перебираться с одной гигантской ступени на другую, удаляясь, всё дальше и дальше от земной поверхности.

Если бы днём раньше, Ратибор узнал, что спуск по лестнице может занять сутки, всадник бы просто посмеялся над такими словами. То, что времени прошло не меньше, а может быть и больше, Ратибору уже давно напоминал пустой желудок и немеющие мышцы ног. Всадник остановился на одной из гигантских – шириной с небольшое поле ступеней. Земля снова содрогнулась. Крышку захлопнули – понял Ратибор. Впрочем, всадник не испугался и даже не взволновался. Назад пути всё равно не было. Ступени становились всё выше и выше, Ратибору приходилось проявлять максимум осторожности при спуске. Один неловкий прыжок – и оставайся лежать в подземном проходе неведомых гигантов со сломанной шеей.

Благо от стен и самих ступеней исходил какой-то желтоватый свет. В темноте спуск по циклопическим ступеням оказался бы гораздо сложнее. Ратибор настолько устал, что совершенно не задумывался о природе странного свечения. Да и глупо бы было удивляться чему-то одному, в месте, где всё перевёрнуто с ног на голову. Здесь только один выход: иди, смотри, подмечай, да старайся не сгинуть по мере сил и возможностей.

После того, как содрогающиеся стены и ступени возвестили об исчезновении хоть и призрачной, но всё же возможной дороги к отступлению, всадник устроил привал.

Когда кончится гигантская лестница – неясно (желтоватые блики разгоняли темноту всего шагов на десять вперёд, как раз до края ступени). Силы на исходе, а неизвестно ещё, что там внизу…

Всадник опустился на камень (почему-то тёплый?), прислонился спиной к только что преодолённой ступени. Расслабился. Сейчас ещё перекусить и поспать хотя бы часок. Там уже можно и дальше двинуться. Чёрт возьми! Ратибор недовольно сморщился. Костёр-то не разожжешь! Деревья, судя по всему, здесь не растут, а камень, несмотря, на все свои чудесные свойства вряд ли гореть захочет. С другой стороны – тушёнку можно и так съесть, а света и от стен достаточно. Огнём ещё и привлечёшь каких-нибудь местных зверюшек, кои на этих ступеньках резвятся. Такие хвостиком махнут, и лети всадник, пока оземь не шмякнешься. Так что без костра, оно и лучше…

Проспал Ратибор столько, сколько и хотел. По крайней мере, всадник на это надеялся. Не больно-то определишь точное время среди мерцающих каменных стен. Тишина стояла такая, что Ратибор испугался – уж не оглох ли часом?

– Пора в путь! – всадник попытался придать голосу побольше бодрости. Переборщил. Простые слова грянули раскатом грома, метнулись к невидимому потолку, ударились о стены и улетели в темноту, перекатываясь по гигантским ступеням.

Пораженный Ратибор, дождался, пока стихнет последний отголосок, забросил на плечо изрядно опустевший походный мешок и продолжил путь.

Преодолевать ступени становилось всё труднее. Самые первые, в человеческий рост, теперь казались жалким препятствием. Неведомый строитель действовал по принципу – чем глубже под землю, тем выше ступенька. Два человеческих роста, два с половиной… Вскоре Ратибор уже не прыгал на светящуюся внизу площадку, а цеплялся за край ступени руками, на мгновение зависал, прося богов об удачном приземлении и, наконец, разжимал пальцы. Таким образом, он преодолел с десяток каменных плит – называть их ступенями уже язык не поворачивался. Но и этот рискованный метод через некоторое время оказался непригодным.

Ратибор стоял на краю того, что в Подлунном, да и во всём Мире населённым обычными людьми назвали бы ущельем. Следующая площадка светилась внизу. Близок локоток, да язык короток, усмехнулся всадник. Спрыгнуть с такой высоты мог решиться только самоубийца. Вот и приехали: назад не вскарабкаешься, вперёд не полетишь, крылья дома оставил.

Ратибор расхаживал по краю ступени, не зная, что предпринимать дальше. Вдруг носок его сапога цепанулся за какой-то выступ на гладкой каменной поверхности. Следующие несколько мгновений всадник на одной ноге, отчаянно размахивая руками, и глядя расширившимися от ужаса глазами на следующую ступень, о которую, скорее всего, расшибётся в лепёшку, балансировал на краю каменной плиты.

«Только бы сразу насмерть, – подумал Ратибор и в ту же секунду умудрился завалиться на спину. Всадник не знал, сколько он пролежал, ощущая сквозь одежду непривычное тепло камня, глядя на свою свесившуюся через край ногу и отказываясь верить в чудесное спасение. Наконец покряхтывая и потирая ушибленные места (приложился всё-таки неплохо) он отполз в сторону. Глянул на чуть не ставшее для него роковым место. Боги-покровители! И впрямь дурню везёт! Сапог-то зацепился за вбитый в камень штырь!

Проверить надёжность, чуть было не угробившего неожиданного подарка, достать верёвку и повязать особый узел заняло несколько минут. Ещё через небольшой промежуток времени, Ратибор стоял на следующей ступени. Всадник дёрнул верёвку, два раза влево, три вправо, один на себя – мудрёный бурзумский узел распустился сам собой, и верёвка упала к ногам хозяина.

Нёсся ведь сломя голову, укорял себя Ратибор, наверняка нужно было каждую ступень проверить. Скорее всего, везде и штырёк заколочен и ещё какие-нибудь хитрости… Я-то налегке застрял, а Старко здесь с товаром проходит. Дол вроде не говорил, что компаньон его ростом с сосну… Значит, что-то придумал он, как на те глыбы взбираться, да ещё и с грузом. Ладно, теперь в оба глаза смотреть буду.

Самая высокая ступень, к облегчению Ратибора, оказалась последней. Лестница кончилась. Через пару шагов он наткнулся на ложные камни. Ловушка-то конечно детская, но человек малознакомый с подленькими уловками строителей, хотя бы на один, да обязательно бы наступил…

Прижимаясь к стене, Ратибор миновал опасное место. Отошёл шагов на десять, нашёл камешек, бросил, целясь в середину безобидного на первый взгляд прямоугольника. Надо знать какими пирогами здесь потчуют.

Как только камешек коснулся пола, сверху рухнуло бревно. Как раз бы на голову растяпы угодило, что под ноги смотреть не приучен. В Подлунном так медведей бьют. Фокус известный. Как бы местные охотнички бы не заявились. На всякий случай всадник вынул револьвер. В эту минуту бревно стало подниматься к потолку. Ого, оно же на верёвках! А верёвки видать, к механизму подсоединены… Вот это что-то новенькое. Видать здешние охотники не торопятся проверять, какая добыча в ловушку угодила. Ну, оно и к лучшему. Забот меньше.

Дальше по коридору Ратибор обнаружил натянутые на разной высоте, едва заметные нити. Эту ловушку и проверять не стал. Примитив. Не заметишь вовремя, заденешь, вылетит стрела, скорее всего отравленная, любая царапина смертельной окажется.

Ещё через несколько шагов снова ложные камни. Потом нити. Работа грубая – в Подлунном мальчишки силки искуснее ставили. Здесь же только слепой не заметит… И то если браги перепьёт.

Посмеиваясь над неуклюжими ловцами, Ратибор прошёл коридор до конца. Здесь он становился совсем узким – расставь руки пошире – от стены до стены достанешь. Всадник оказался перед круглым проходом. Что-то вроде лисьей норы, только раза в два побольше. В общем, человек, если у него конечно пузо по земле не волочится, без труда пролезет.

Всадник присел перед норой, попытался рассмотреть, куда она ведёт. Рассмотрел немного. Разве что свет стал немного багрянцем отдавать, да стены новой пещеры не из сплошного камня, а выложены ровными кирпичиками. Хозяев подземных хором, если они вообще существуют, пока не видно.

Не век же перед лазом на корточках сидеть? Решил идти, так вперёд. Только с умом, да с оглядкой. Коли хозяин встречать не выходит, значит гостю не рад. А с незваным гостем как обходятся? То-то!

Приблизившись вплотную к круглому проходу, Ратибор кинул впереди себя походный мешок. Как в воду глядел! Едва мешок оказался в следующем зале – вход перекрыло огромное сверкающее лезвие. Мешку-то хоть бы что, а человек бы голову просунул, чтобы оглядеться… и всё не ходить любопытному больше к цирюльнику.

Пока лезвие, так и не отведав крови, возвращалось в засаду, Ратибор ужом проскользнул в образовавшуюся щель, подобрал мешок, показал застывшему в ожидании новой жертвы стальному охотнику кукиш. Огляделся…

От восторга перехватило дыхание. Такого он и во сне не видел. Кирпичом неведомые строители выложили не только стены. Ровные прямоугольники покрывали пол и потолок. Всадник ощутил себя в гигантском каменном мешке. В самой его горловине.

То место, где сейчас стоял Ратибор, было узким: потолок над самой макушкой, стены – разве что плечи не царапают. Зато дальше, на сколько хватало глаз, они расходились всё шире и шире, исчезая в темноте. Даже пол под лёгким наклоном уползал куда-то вниз. В пределах видимости ни одного угла: закругления да плавные переходы. Одно из двух – либо неведомый строитель искуснейший из мастеров, либо сумасшедший… Впрочем, одно другому не помеха.

Не затем по ступеням скакал и ловушки обходил, напомнил сам себе Ратибор, чтобы рот разевать на чудно выстроенный подземный зал. Ещё уподобься простолюдину да в ладоши захлопай, камешек на память отколупни! Стыдно, господин младший командир! Нельзя о деле забывать!

Дело же было следующим – найти возможный след Мериддина, и никакие вычурные строения и хитроумные ловушки не должны отвлекать внимания всадника от главного…

Отчитав себя подобным образом, Ратибор двинулся вперёд, отыскивая возможные ловушки. Идущие одна за другой в первом зале, здесь они пока не попадались. Это настораживало – самое опасная трясина любит прикидываться безобидной лужайкой… Отвлекись только, и пиши, пропало! Нет, в необычном зале надо держать ухо востро и глядеть на три вершка под землю.

* * *

Увлечённый поиском предполагаемых ловушек, Ратибор не сразу обратил внимание на ещё одну странную особенность…

Всадник остановился, перевёл дух, смахнул со лба капли пота, на секунду прикрыл веки, давая отдых глазам. Прежде чем продолжить путь, Ратибор глянул по сторонам и не удержался от удивлённого возгласа. Он сделал не менее сотни шагов от прохода, охраняемого лезвием. По идее, он должен находиться посреди просторного помещения… Однако потолок по-прежнему едва не касался макушки, а стены лишь на волос отступали от плеча. Что за чертовщина?! Выходит, не сдвинулся с места?! Или, сделав круг, вернулся к проходу?! Не может быть!

Ратибор повернулся в сторону, где хищно сверкающая сталь застыла в ожидании добычи. Как и полагалось – вход остался позади, не меньше, чем на сотню шагов. Но боги-покровители! Потолок над ним поднялся на немыслимую высоту, стены разошлись, словно перессорившиеся соседи, пол опускался, и в месте перехода был настолько низким, что всадник бы довольно ощутимо приложился о кирпичи, вздумай он сейчас, протиснуться под лезвием.

Колдовство! Морок! Вот почему нет ни одной ловушки! Ратибор быстро сложил пальцы в знак огня, другой рукой дотронулся до серебряного молоточка на груди. Ворожба боится благородных металлов и огня. Наваждение не пропало. То ли колдун, накладывавший заклятие оказался не из слабых, то ли подземная волшба разрушалась иными методами.

Будь на месте Ратибора другой всадник, он бы немедленно отступил. Никто даже и не посмел бы обвинить его в трусости. Воину под стать биться с себе подобным, выйти же против овладевшего тайным знанием – чистой воды самоубийство. Даже ещё хуже. Смерть ещё не самое страшное. Колдун ведь не просто убьёт – он и подчинить себе может, превратить в безмолвного раба, и безумие наслать, порчу на родных. Мало ли всяких каверз может сотворить обладатель гнусного ремесла. В Подлунном, например и простую бабку-ведунью обидеть страшились… Здесь же, судя по всему, заклятия накладывал кто-то знакомый не только с деревенской магией…

Любой, оказавшись в подобной ситуации, не раздумывая, повернул бы назад, и ничего постыдного в этом бы не нашли. Любой, но не ученик Всеведа… Обычные средства не помогают? Добро! Волхв в своё время обучал юного всадника руническим знакам… Самое время вспомнить давние уроки. Ратибор порылся в памяти, перебирая заученные символы, припоминая их значения.

Что там против колдовства? «Терс». Отлично. «Алгиз». Дадим двойной удар. Между ними ещё «Урус» – для усиления. «Джер», чтобы успех обеспечить… Где бы формулу начертить? Да хотя бы на ближней стене…

Всадник обнажил нож и шагнул к стене, намереваясь нанести знаки, кои в пух и прах разнесут заклятия подземного колдуна. Произошло невероятное, кирпичная кладка, чуть-чуть не касавшаяся одежды Ратибора, стремительно отодвинулась в сторону, едва он повернулся к лицом к ней. Впереди оказался всё тот же равномерно ширящийся, уходящий в темноту зал. Тот самый, который должен быть сейчас по правую руку. Но там осталась стена! Словно всадник и не поворачивался! И по левую руку стена! Сзади про… Ратибор облегчённо вздохнул – отверстие прохода темнело слева.

Уже догадываясь, что произойдёт, всадник повернулся к лазу лицом. Чёрная окружность сразу же уменьшилась в размерах и вместе со стеной отступила на положенную сотню шагов. Левая и правая стены вернулись на прежние места. Позади, Ратибор в этом был уверен, образовался уходящий в темноту зал.

Вот и вся загадка колдовства! Да и какое к чёрту колдовство?! Ратибор поставил на пол мешок. Повернулся спиной к проходу. Шагнул вперёд. Оглянулся. Мешок, до которого был всего один шаг, стоял теперь возле самого лаза. Стараясь не отступить ни на волосок, всадник шагнул назад. Носок сапога упёрся в ткань мешка. Проход остался на прежнем расстоянии.

Ещё ловушки искал! Весь зал сплошная ловушка! Каким образом сумасшедшие строители добились подобного эффекта? Но явно не колдовством. Допустим, проскочил человек падающее лезвие, отошёл подальше от опасного места… Всё, попалась птичка! Проход-то вооон где! Попробуй, подойди! Носом упрёшься, а будет казаться, что до спасительного лаза полдня пути. Ловко! Здесь не руны надо чертить, кое-что другое…

Держа направление строго на чёрную окружность, Ратибор отсчитал сотню шагов. Так и есть, вернулся в горловину каменного мешка. Прямо у себя под ногами (пол, по-видимому, здесь единственное место, которому можно доверять) выцарапал на податливом кирпиче стрелу. Через десять шагов следующую. Ещё десять шагов – новый знак. Вот так-то, хитрецы! Не на такие загадки ответы находили!

Не забывая оставлять метки через каждый десяток шагов (не зря Сиггурд в своё время потчевал курсантов оплеухами, заботливо прививая навык в любом незнакомом месте подсчитывать пройденное расстояние), Ратибор продвигался вперёд. Два раза на его пути попались человеческие кости. Значит ещё кто-то, преодолев лестницу великанов, коридор ловушек и падающее лезвие, проникал в обманный зал. Ратибор живо представил себе, как несчастные, впавшие в панику, сведённые с ума ложными расстояниями люди, бродят по каменному мешку, теряя надежду и последние силы. Медленно умирают… Всаднику стало не по себе. Не отсчитай он тогда сотню шагов, и вскоре бы его кости так же белели на кирпичном полу.

Интересно, каким образом Старко пересекал обманный зал? Наверняка у практичного торговца где-то припрятан чертёж безопасного перехода. Ведь не осмотрелся толком… Всё бегом… Чудно, что жив ещё до сих пор. А может… Кости-то… Может один из покойников компаньон Дола? Не зря же он пропал… Хотя вряд ли – на останках ни клочка одежды, значит не один десяток, а может, сотню лет здесь пролежали… А Мериддин, интересно, как здесь прошёл? Глупый вопрос – чародей в таких подленьких местечках чувствует себя как рыба в воде…

То, что здесь побывал его враг, Ратибор не сомневался. Заговорщик в чёрном балахоне очень не любил, когда кто-то другой пользовался его методами. Вряд ли чародей простит ловкого торговца, который оставил в дураках и самого Мериддина, и Справедливого. Впрочем, если бы планы мятежников увенчались успехом, никто бы и не вспомнил о каком-то там Старко. Неудачник же, тем паче стоявший в шаге от заветной цели, всегда готов искать виновных в своём провале. Искать и мстить…

«А как же тогда я? – внезапно подумал Ратибор. – Я же тоже охочусь за Мериддином… Тьфу, до чего место поганое! Всякая дурь в голову лезет! Нашёл с кем себя сравнивать!»

Мысли, хоть и дурные, помогали не обращать внимания на однообразие подземной архитектуры. Плотная кирпичная кладка, сходящиеся и расходящиеся стены, маячащее за спиной тёмное пятно прохода и неизменная темнота впереди, вызывали у всадника раздражение, которое сродни чувству человека, коему занудливый приятель при каждой встрече рассказывает одну и ту же шутку, да ещё и ржёт как сивый мерин. Вот, мол, какой я острослов! С одной стороны вроде и надоело, с другой стороны неловко осадить – приятель как никак. Вот и приходится терпеть.

Ратибор кирпичный зал себе в приятели записывать не собирался, но терпеть его, не отличающиеся разнообразием привычки, всё равно приходилось. Другого пути вперёд ведь нет. Так что хочешь, не хочешь, а отсчитывай десяток шагов, ставь метку и дальше – следующий десяток… Когда-нибудь должно же это закончится… Будем надеяться.

Пока никаких изменений. Стены, потолок и пол с завидным упорством продолжают изображать из себя волны, вершина коих словно приклеились к всаднику. Дурацкий проход… Ратибор застыл на месте – проход-то позади должен быть! А он перед самым носом! Тёмное пространство за спиной осталось… Неужто, сам того не замечая, где-то дугу сделал?

Ратибор отсчитал десять шагов назад. Нашёл стрелку. Встал по её направлению. Всё как надо – лаз за спиной, темнота впереди. Шаг. Второй. Третий. Главное направление держать… Десятый! Что за чертовщина?! Опять всё местами поменялось! Может… Вот дурень! Точно! Кончился проклятый зал! Вон он выход-то!

Ратибору стоило огромных трудов, чтобы не броситься, сломя голову к темнеющей окружности. Только поддайся искушению, доверься коварному залу и всё… Один шажок в сторону и превратится, кажущийся таким близким, лаз в недосягаемый фантом. Унимая безумный порыв, всадник присел на пол. Стараясь не обращать внимания на манящее к себе тёмное пятно, доел из начатой вчера банки остатки. Закрыл глаза, расслабился, давая отдых мышцам и мыслям. Через несколько минут Ратибор был готов к переходу.

Десять шагов. Остановка. Тщательная проверка направления. Ещё десяток… Сотня… Полторы… Две сотни… Всевед рассказывал о приборе – компасе. Даже показал как-то – плошка воды и иголка. Вот бы сейчас такой прибор сюда… Три сотни шагов. Ещё один скелет. Кости рук вытянуты, ноги по лягушачьи согнуты, пустые глазницы оскаленного черепа обращены в сторону лаза. Видать, бедолага уже выбился из сил и полз в сторону прохода, не желая сдаваться и, до последнего вздоха надеясь вырваться из цепких лап обманного зала. Пять сотен шагов. Тёмное пятно не приблизилось ни на волос… Вернее, так должен был, по замыслу коварных строителей, думать блуждающий в каменном мешке человек… Нет, ребята, мы ваш фокус раскусили. Слава богам-покровителям, что не позволили сорваться и побежать. Не то, вытянулся бы рядом с тем парнем… С третьим… Семь сотен.

Вскоре Ратибор бросил считать сотни. Глупое занятие – на десятках бы не сбиться, да направление не потерять. Дороги-то счётом не сократишь. Коли от входа шёл полдня, значит и до выхода не меньше. Не дело воину уподобляться купеческой дочке, что по пять раз на день пересчитывает, сколько ещё осталось до городского праздника.

К проходу всадник вышел неожиданно. Шаг назад лаз казался недосягаемым, не меньше чем в два человеческих роста от пола, и вот уже Ратибор стоит перед ним.

Всадник облегчённо вздохнул. Прямо перед проходом нацарапал последнюю стрелу. Оставаться в кирпичном мешке, рядом с костями умерших в муках людей, Ратибору не хотелось. Устал, конечно, но как подумаешь, что за спиной притаился хищник, из когтей коего, ты вырвался, так сразу же сил прибавляется. Уж лучше неведомая опасность впереди, чем обманутый враг в тылу. Всадник подошёл к лазу.

* * *

Брат близнец первого прохода. Не ставил бы стрелки, вполне можно было решить, что вернулся на прежнее место. Правда, ещё и падающего лезвия не видно. Наверняка иная пакость заготовлена. Или поленились строители, понадеялись на выдумку с залом?

Ратибор сантиметр за сантиметром обследовал края лаза, стену. Никаких зацепок. Если и есть ловушки, то спрятаны – комар носа не подточит. А может и вправду, неведомый хозяин подземных хором рассчитывал, что кирпичный мешок станет смертельной ловушкой для незваных гостей? Вот и не стал огород городить. Слишком много капканов ставить тоже не годится – сам можешь ненароком попасть. По рассеянности, или спьяну… Впрочем, чего гадать?! Проверить, и дело с концом! Двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Для начала Ратибор проделал трюк с мешком, что спас его шею в первом проходе. Мешок шмякнулся по ту сторону лаза. Ничего не произошло. Всадник сунул в темноту голову, упёршись ладонями в края прохода. В следующее мгновение сильно оттолкнулся руками и выдернул часть тела, которая предназначена не только для ношения шапки, из лаза. Голова осталась на месте. Ничто и никто не предпринял попытки отделить её от туловища или проделать что-либо ещё не слишком полезное для здоровья всадника. Оставалась последняя проверка.

Ожидая каждое мгновение подвоха, Ратибор начал протискиваться в лаз. Не отличающийся на первый взгляд от первого, на деле он оказался гораздо уже и с более толстыми стенками. Сердце всадника билось где-то в районе горла, тело покрылось холодным потом. Он не верил, что ему не уготована какая-нибудь особо изощрённая каверза.

Это случилось, когда голова, руки и плечи Ратибора были в относительной безопасности, а пятки всё ещё оставались в обманном зале. Что-то царапнуло по спине. Вот оно! Всадник представил, как его тело распадается на две ровные, а может и не очень половины. Почему-то вспомнились оставшиеся банки с тушёнкой… В то же мгновение, вопя диким голосом, Ратибор пулей вылетел из прохода. Приземлился на мешок. Банки, судьба коих так беспокоила его, пребольно ударили в живот. Мёртвые вроде боли не чувствуют, мелькнуло у всадника. Он с опаской глянул в том направление, где должны быть ноги. Здесь они родимые! Целёхоньки!

На четвереньках подобрался к лазу. Заглянул. Никаких вроде лезвий и штырей, только багрово-жёлтые отблески обманного зала. Ратибор осторожно ощупал стенки лаза. Так и есть! Лодыри проклятые! В зале кирпичик к кирпичику подгоняли, хитрости всякие выдумывали, а здесь острую грань с камня поленились стесать!

Полный дурных предчувствий, вывернул руку и потрогал спину. Досадливо сплюнул на пол. Рубаха порвана, поцарапался вдобавок. Руки оторвать таким строителям! Хорошо, что, упарившись прыгать по гигантским ступеням, снял и убрал в мешок кожаный жилет… Не то, отложил бы в сторону Мериддина, да нашёл бы горе-мастеров – поучил бы их ремеслу!

Странный всё же зверь – человек. Минуту назад, всадник и не помышлял остаться в живых, теперь же бранился хуже пьяного простолюдина из-за порванной рубахи и царапины на спине. Прав был когда-то Всевед, утверждая, что нет на свете просителя, который довольствовался бы полученным. Каждый нищий, вымаливающий у городской стены медный грошик, плюётся вслед и обзывает скрягой даже того, кто расщедрился и бросил серебряную монету. Так уж устроен человек… Правда, по словам того же Всеведа, за счёт этого качества и поднялась порода людская над другими обитателями Миров. Только вот к добру ли сие произошло или нет – в этом ещё не разобрались и самые учёные из волхвов.

Наругавшись вволю, всадник почувствовал нечеловеческую усталость. Окажись сейчас Мериддин на расстоянии выстрела, у Ратибора вряд ли хватило бы сил поднять оружие. Стянув рубаху и смазав царапину целебным снадобьем (мало ли какая зараза обретается в воздухе подземелья и на камнях) он подложил под голову мешок и крепко уснул.

* * *

Сколько проспал всадник, определить не смог бы никто. В царстве вечного полумрака время измерялось не сменой небесных светил, а пройденным расстоянием. Когда Ратибор не двигался, оно останавливалось, по крайней мере, для него. Хотя по возмущению чуть ли не бьющегося о рёбра желудка, можно было предположить, что с тех пор, когда всадник покинул обманный зал, прошло немало часов.