Текст книги "Архив комиссара Каина"

Автор книги: Сэнди Митчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 200 страниц)

Глава третья

Если уж говорить о засадах вообще, то, должен признать, конкретно эта была устроена чисто и профессионально. Полагаю, я должен был ожидать чего-то подобного, будучи предупрежденным еще до нашего отбытия с Коронуса, что мятежники, против которых мы выступаем, хорошо организованы и действуют с эффективностью, совершенно непропорциональной их численности, но незнакомый вкус роскоши и непритворная естественность тех уличных сцен, что проплывали за окном, убаюкали меня, внушив ложное ощущение безопасности, шедшее вразрез с редко изменявшей мне паранойей.

Верховой эскорт расчищал нам путь, сверкая огнями и завывая сиренами, так что постоянный поток гражданского транспорта, который в другом случае затруднял бы наше приближение, суетливо, с угодливой поспешностью расступался перед нами; оттого я совершенно не удивился, когда заметил, что за нами в кильватере следует больших размеров, чем у нашего эскорта, и более тяжелый моноцикл, – он использовал тот свободный фарватер, что мы оставляли за собой, дабы двигаться с гораздо большей скоростью, чем мог рассчитывать на обычно запруженных городских дорогах. Лицо водителя было скрыто защитным шлемом, похожим на те, которые были у нашего эскорта, – за исключением того, что по нему струилось яркое изображение пламени, повторяющее красно-желтую раскраску самого моноцикла; на самом водителе была ярко-красная кожанка, как и на его пассажире. Девушка, что ехала на заднем сиденье, была, впрочем, с непокрытой головой, если не считать пары очков-банок, и ее золотисто-каштановые волосы хлестали по ветру, подобно штандарту, так что я даже подавил побуждение помахать ей рукой, когда они приблизились.

– Что за черт… – произнес Найт, голос которого эхом раздался у меня в воксе как раз в тот момент, когда он вдавил тормоза со внезапностью, которая вырвала меня из объятий мягкой обивки и едва не заставила расплескать амасек. Прямо перед нами оказался большой транспортный агрегат, развернутый поперек проезжей части, причем его кабина, будто клин, втиснулась между быками, поддерживающими виадук. Очевидно, водитель не рассчитал габариты, стараясь съехать на обочину, уступая нам путь, застрял да так и бросил свой большегрузный трейлер болтаться посреди дороги, перекрывая ее. – Уберите эту штуку!

– Уже занимаюсь этим, – заверил его один из моноциклистов эскорта, очевидно на той же самой частоте, и дал газ, отдаляясь от нас.

Он боком затормозил возле кабины и принялся горячо браниться с водителем.

– Что-то тут не так, – произнес я, ощущая знакомый зуд в ладонях.

Водитель уже должен был находиться вне кабины, по меньшей мере осматривая повреждения или хотя бы из уважения к полномочиям юстикара, который его теперь распекал. Доверяя моим инстинктам безоговорочно после всего, через что нам довелось вместе пройти, Юрген поднял лазган, который до сих пор просто лежал у него на коленях, и снял с предохранителя.

– Что вы хотите сказать, сэр? – спросил Найт за секунду до того, как моноцикл, который прежде следовал за нами, с ревом возник сбоку и я понял, что гляжу в дуло автоматического дробовика.

Девушка, держащая его, улыбнулась мне – причем в широком рту на ее угловатом лице, как мне почему-то показалось, оказалось слишком много зубов, – после чего нажала на спусковой крючок. Шикарный салон автомобиля заполнил громкий треск, и мгновение я с удивлением размышлял, отчего еще не мертв, но затем ни с чем не сравнимый запах ионизированного воздуха сообщил мне, что Юрген сумел выстрелить первым. Девушка кувырнулась с заднего сиденья моноцикла, и крупнокалиберный бронебойный патрон, очевидно предназначенный для того, чтобы пробить окно из бронекристалла (нападавшие вполне могли ожидать его в такой машине, и, вероятно, оно не было бы опущено, если бы меня сопровождал менее пахучий помощник), взрезал вместо этого усиленный корпус автомобиля в каких-то сантиметрах от моего плеча.

– Это что за чертовщина? – вопросил Найт, который соображал, кажется, несколько туговато для агента имперского правосудия, впрочем, извинительно для человека, которому нужно было следить за дорогой.

– Засада! – кратко откликнулся я, вытаскивая лазерный пистолет, но так и не получив возможности использовать его против водителя моноцикла, все еще державшегося рядом с нами.

Теперь уж Найт отреагировал мгновенно, заставив тяжелую машину вильнуть в сторону и, будто тараном, сметя противника с дороги. Наш неудавшийся убийца ударился о поручень безопасности, описал изящную параболу и отскочил от контрфорса моста, путь под которым, конечно же, все еще был блокирован фраговым грузовиком.

– Его мне не объехать, – доложил Найт, тормозя с разворотом, который после удара о пару других наземных машин привел к тому, что лимузин наш полностью остановился, обращенный теперь в противоположном направлении, с которого наплывал, казалось, бесконечный поток попавшего в безвыходную пробку транспорта, заполняя каждый квадратный метр камнебетона в зоне видимости, подобно воде, заполняющей кадушку.

Легкий грузовик, принадлежащий, если верить яркому знаку на его борту, ассенизаторской конторе, ударился нам в борт, намертво придавив двери.

– Эта сторона тоже заклинена, – любезно сообщил Юрген, затем выпустил еще один лазерный заряд, на этот раз по гражданскому в жилете с узором в желчно-зеленую и оранжевую клетку, чьи выкрашенные в фиолетовый цвет волосы стояли на его голове так, будто он только что засунул палец в электрическую розетку.

Сам по себе жилет был достаточно отвратителен, чтобы оправдать высшую меру в отношении обладателя, но причина, почему Юрген выбрал его своей целью, была гораздо более прагматичной – парень был вооружен дробовиком того же типа, который пытались использовать против нас затейники-моноциклисты лишь несколько секунд назад; и, вне сомнения, у них это получилось бы, если бы мое простительное желание глотнуть свежего воздуха не позволило Юргену выстрелить первым.

– Мы в ловушке! – констатировал Найт, причем прозвучало это скорее зло, чем испуганно, что, я полагаю, показалось бы весьма обнадеживающим, если бы сам я не паниковал к тому времени так, что хватило бы на всех нас.

Мистер Отвратительная Жилетка нырнул в укрытие за машиной, полной вопящих гражданских, которые посыпались прочь из нее и кинулись бежать; я же огляделся, надеясь обнаружить наш эскорт, который по идее должен был быть неподалеку. Но поле зрения было перекрыто во всех направлениях.

– Нет, ничего подобного, – произнес я, движением большого пальца переводя цепной меч на самую большую скорость, после чего резко поднял его над головой.

Пассажирское отделение наполнилось искрами и запахом горелого, но все же я справился с задачей резки усиленного металла; и спустя некоторое время мне удалось откинуть достаточно широкий кусок крыши нашего экипажа, чтобы червем протиснуться наружу, на крышу.

Там я, как, впрочем, вы можете быть уверены, задерживаться не стал, поскольку идея представлять собой очевидную мишень никогда не стояла высоко в списке моих желаний. Соскальзывая вниз в поисках какого-нибудь укрытия, я постарался восстановить в памяти то, что успел увидеть.

Обладатель дробовика и дурного вкуса занял удобную позицию для того, чтобы сделать жизнь нашу весьма неприятной в тот самый момент, когда нам вздумается высунуть голову или еще как-то подставиться под прямой огонь. Я знал, что дробовики могли еще и быть заряженными всяческими сюрпризами, и сомневался, что наши враги, кем бы они ни были, ограничат свой выбор чем-то столь банальным, как дробь или пули. Само по себе количество крутившихся вокруг гражданских не позволяло угадать, сколько же еще из них имеют к нам претензии огнестрельного характера, но в том, с какой стороны ждать атаки, я не сомневался. Ныряя за обнадеживающе массивный борт бронированного лимузина, я увидел, как водитель грузовика, того самого, который перегораживал дорогу, выпрыгнул из кабины, сжимая в руке лазерный пистолет.

– Семь неприятелей приближаются к «Катящемуся правосудию»![366]366
  Обычный позывной личной машины арбитра на Периремунде. Несколько театральный, но до сих пор этот маленький мирок по большей части оставался очень скучным, так что, я полагаю, юстикаров нельзя обвинить в том, что они пытались придать рутинной шоферской работе более интересное звучание.


[Закрыть] – передал тот из наших сопровождающих, который в самом начале был послан разобраться с затором. Затем раздался треск ружейного выстрела. – Поправка, шесть продолжают движение, с одним покончено.

– Ролин, Доуз, ко мне! – приказал Найт, при этом голос его приобрел особенный ровный тембр, который выдает того, кто осознанно старается контролировать себя, несмотря на выброс адреналина, достаточный, чтобы разбудить впавшего в спячку кета. – Всем, кто находится поблизости, проследовать к нашим координатам!

– Я все еще не могу покинуть укрытие, – отозвался один сопровождающий, и треск ручного оружия был подтверждением его словам.

Второй голос зазвучал на том же канале, вероятно принадлежащий второму из них, куда бы он ни подевался:

– Вижу его, Доуз. Он за тем красным спортивным автомобилем, от тебя на два часа. Я могу обойти его и снять.

– Отставить! – отрезал Найт. – Возвращайтесь сюда и охраняйте комиссара.

Полагаю, вы со мной согласитесь, что слова эти звучали ободряюще, но я достаточно представлял себе расклад, чтобы понимать, насколько проще это было сказать, чем сделать. У Ролина было больше шансов остановить лавину с помощью чайной ложечки, чем пробиться сквозь окружающую нас толкотню, и то же самое относилось к подкреплению, вызванному Найтом. Если нам и суждено уцелеть в сложившейся ситуации, то позаботиться об этом должен я сам, как обычно.

Ну или почти сам. Знакомый запах за спиной принес добрую весть о том, что ко мне присоединился тот единственный помощник, на которого я мог по-настоящему рассчитывать.

– Юстикар снял одного, – подтвердил Юрген, втискиваясь в зазор между передним бампером нашей машины и моторизованной трехколесной повозкой с большой металлической коробкой, установленной между двумя передними колесами.

Судя по аромату зеленоватых соевых ростков, который она источала, и одеянию растерянной девушки-водителя, что глядела на нас так, будто перед ней внезапно выскочила пара орков, эта штука была полна чего-то съестного, предназначенного для уличной продажи. Юрген снова поднял лазган и дал очередь в направлении обладателя дробовика.

– Фраг! Промазал по этому гретчелюбу. – Он кинул взгляд на тихонько скулящую уличную продавщицу и залился краской. – Простите, мэм. Не сообразил, что здесь леди.

Неуместность этой демонстрации хороших манер убедила девушку в том, что она не галлюцинирует, по крайней мере, она конвульсивно сглотнула.

– Ничего, не обращайте на меня внимания, – выдала она, причем голос ее дрожал гораздо меньше, чем я того ожидал. Очевидно, приободренная до той меры, которая вообще была возможна в текущих обстоятельствах, девушка нервно откашлялась. – Кто вы такие? И какого варпа происходит?

– Кайафас Каин, полковой комиссар, Пятьсот девяносто седьмой Вальхалльский. Мой помощник, стрелок Юрген. А происходит террористическая атака, – сказал я, удовлетворяя ее любопытство настолько кратко, насколько мог, прежде чем вернуть свое внимание к тому, что было в данный момент важным.

Доуз вывел из строя как минимум одного из нападавших и поддерживал перестрелку с другим. Это оставляло нам пять противников, вполне возможно приближающихся к нашему местоположению. Об одном из них мы знали, и он никуда не мог от нас деться, что оставляло четверых, о которых мы не имели ни малейшего представления. Ладони мои снова начали зудеть.

– Где остальные нападающие? – передал я по воксу, надеясь, что Ролин или Доуз могут меня проинформировать. Но конечно же, это было бы слишком крупной удачей.

– Потерял в толпе, – любезно отозвался Ролин.

– Да какого фрага! – взорвался я. – Глазами гляди! Все, кроме них, должны уже разбегаться прочь!

Внезапно заряд из стаббера пробил дыру в металлической коробке трицикла, и его обладательница, взвизгнув, нырнула мне под ноги, будто перепуганный щенок. Я кинул взгляд наверх как раз вовремя, чтобы увидеть молодого человека в одеянии чиновника Администратума невысокого ранга. Он стоял на крыше ассенизаторского грузовика и выверял прицел. Прежде чем он закончил это дело, я, вскинув цепной меч, перерубил ему ногу в колене, и он рухнул на камнебетон перед нами, где я сумел отделить его голову от тела одним простым взмахом. Продавщица закусок снова взвизгнула, когда покрашенные зеленым пряди в ее волосах дополнились кроваво-красным, что был ей куда менее к лицу.

– Еще одним меньше, – доложил я. – Найт, вы, фраг побери, где?

– Уже иду, – отозвался юстикар, появляясь наконец-то на крыше лимузина, и тяжелый стаббер у него в руках сразу сделал ясной причину его долгого отсутствия: вне сомнения, все это время он копался в каком-то хорошо замаскированном оружейном ящике.

Развернув свое орудие, он срезал градом крупнокалиберных зарядов переднюю часть автомобиля, за которым нашел укрытие вооруженный дробовиком террорист. Отвратительная Жилетка откатился в сторону, поднимая оружие, но, прежде чем он сумел выстрелить, Юрген всадил ему в грудь короткую, сдержанную очередь, так что тот, подергавшись еще мгновение, затих. Найт, обернувшись, поглядел на меня и отсалютовал стаббером.

– Вычеркивайте троих, – произнес он с ноткой самодовольства в голосе.

Затем, прежде чем я сумел сказать что-нибудь полезное, вроде «Слезай, к фрагу, вниз, ты, идиот», новый выстрел из дробовика попал ему в грудь, и он тяжело рухнул на землю. Нагрудник бронежилета, кажется, принял на себя основную силу удара, но и крови тоже было порядочно. Через секунду юстикар сумел подтянуться, чтобы принять более-менее вертикальное положение и привалиться к корпусу машины, не вставая при этом с проезжей части, но, насколько я мог судить, большого толку в бою от него с этого момента ждать не приходилось.

– У нас раненый, – отметил Юрген, как будто это могло укрыться от моего внимания, но, полагаю, его слова могли предназначаться и для слушающих нас сопровождающих.

– Контакт с противником, – доложил Ролин за мгновение до того, как это стало очевидно по треску выстрелов ручного оружия. – Две вражеские единицы, женщины, кажется, вооружены автоматами.

Возникла секундная пауза.

– Одна прорывается на вашу позицию…

Затем на вокс-канале внезапно воцарилось молчание.

– Ролин выведен из строя, – почти сразу же подтвердил Доуз. – Противник, с которым я вел перестрелку, отступает. – В голосе его прорезалась нотка недоумения. – Зачем бы им так делать? Он же держал меня прижатым к месту.

– Не знаю, – откликнулся я, в то время как мои ладони зудели уже вовсю, – но их действия, кажется, отлично координируют.

Я взглянул на остывающие тела тех террористов, от которых мы успели избавиться. Ни на одном из них не было видно никакого рода коммуникационного оборудования.

– Возможно, вы видите того, кто ими командует?

– Никак нет, – откликнулся Доуз. Он уже не скрывал недоумения. – Если уж на то пошло, я не заметил, чтобы кто-нибудь из них вообще говорил.

Ужасающее подозрение начало шевелиться в глубине моего сознания. Впрочем, в тот момент у меня не было времени побеспокоиться о нем, потому как грянула настоящая канонада направленного против нас огня.

– Император, защити нас, мы все умрем! – простонала продавщица закусок, так плотно вжимаясь в камнебетон, словно хотела сойти за один из знаков разметки.

Каким бы вероятным ни был подобный исход, вряд ли подобные замечания могли нам помочь, так что, пока Юрген возвращал нападавшим любезность в виде пары-другой неприцельных очередей, просто направленных в ту сторону, откуда на нас сыпался металл, я посмотрел на девушку своим самым комиссарским взглядом.

– Мы пока еще не мертвы, – произнес я со всей уверенностью, какую только смог собрать. – И мы не погибнем. Я принес клятву защищать Империум от врагов Императора, когда надел форму, и сегодня вы – та часть Империума, которую я должен защитить. Ну хорошо же…

Тут я запнулся, внезапно вспомнив, что не имею ни малейшего представления о том, как девушку зовут. Та кивнула, с очевидностью разгадав мое затруднение.

– Земельда Клет. – Она глубоко вздохнула и распрямилась, подбирая стаббер, оброненный молодым человеком, которого я чуть раньше разъединил на три части. – И я способна сама постоять за себя, спасибо большое.

– Хорошая девочка, – только и осталось мне сказать, и мои мысли приняли другое направление: даже притом, что ее собственные шансы попасть во что-то из неуклюжего орудия были минимальны, она все же могла отвлечь на себя огонь противника. – Берешь вот так, под мышку, нажимаешь на спусковой крючок, нежно, и да направит Император твой прицел.

Она последовала моим указаниям с некоторой робостью, морщась от громкого звука выстрела и отдачи, но затем лицо ее растянулось в жестокой улыбке.

– Живая штучка! – с одобрением заметила она, а затем направила мерный поток выстрелов в сторону противника, который, как мне подумалось теперь, совершенно не желал воспользоваться своим все еще сохраняющимся в неизменности перевесом в огневой мощи.

– Почему они не наступают? – спросил Юрген, в действительности не рассчитывая на ответ. – Они полностью нас обложили.

– Возможно, они ждут, что мы запаникуем, – откликнулся я, стараясь, чтобы слова прозвучали вскользь, как нечто незначительное, хотя на самом деле они довольно близко соответствовали текущему состоянию дел, по крайней мере в том, что касалось меня. – Покинем укрытие и попытаемся прорваться.

Конечно же, это было бы равносильно самоубийству, но и происходит подобное чаще, чем вы могли бы поверить. Рефлекс «сражайся или беги» глубоко заложен в человеческой душе и склонен выплывать на поверхность в самые неподходящие моменты; именно поэтому солдаты Гвардии проходят столь тщательную подготовку в том, чтобы подавлять его, – а на тот случай, если и этого окажется недостаточно, за ними всегда присматривают такие люди, как я.

– Для этого мы должны быть сущеглупыми, – совершенно излишне указал Юрген. – Здесь мы можем сдерживать их хоть целый день.

Это было истинной правдой: мы находились на позиции, которую могли защищать с легкостью, даже если занять ее у нас получилось благодаря удаче, а не здравому рассуждению; теперь, когда последние невинные прохожие (не считая Земельды) превратились в быстро удаляющиеся точки на горизонте, обороняться стало еще легче, поскольку любой, кто не был одет в форму юстикара, являлся очевидной мишенью. Мой помощник пожал плечами, развив свою мысль подробнее:

– Это если у них нет гранат или огнемета, конечно.

– Конечно, – эхом повторил я, ощущая, как по спине пробегает холодок ужаса при мысли о подобном.

Внезапно их тактика приобрела гораздо больший смысл – заставить нас держаться пониже, пока кто-то постепенно подбирается достаточно близко, чтобы перекинуть пару фраг-гранат через защищающую нас металлическую баррикаду. Это если некоторые из тех дробовиков, которые нападающие предпочитали в качестве оружия, не были заряжены снарядами инферно, в каковом разе им даже не требовалось приближаться, а лишь хорошенько прицелиться и начать делать из нас барбекю.

Я связался с Доузом:

– У кого-то, кого вы можете видеть, имеются при себе гранаты?

– Нет. – Голос его изменился, приобретя оттенок любопытства. – Я снова вижу движение в грузовике. Двое, может быть, трое. Обхожу их, чтобы лучше разглядеть.

– Соблюдайте осторожность, – произнес я, в то время как тот самый слабый голос, что желал предупредить меня о чем-то, уже просто-напросто кричал.

Дав пару выстрелов из лазерного пистолета в сторону неясного движения за синего цвета грузовым прицепом в четырех или пяти машинах от нас, я был вознагражден внезапной лихорадочной суетой – кто бы там ни был, он спрятался снова. Пара бессистемно выпущенных стабберных зарядов и целый град дроби простучали по нашему укрытию, когда я нырнул обратно, и все опять затихло.

– Определенно трое, передвигаются, укрываясь, – доложил Доуз через несколько мгновений. – Передвигаются быстро. Зубы Императора, а они шустрые! Иду наперехват.

– Не суйтесь туда! – предупредил я, потому как то подозрение, которое я все еще не хотел допускать в сознание, снова поднялось во мне, оставив зудящее ощущение страха где-то в самом низу живота.

Я раздраженно постарался стряхнуть это ощущение. Дела и так шли худо, без того чтобы хвататься еще и за призрачную опасность.

– Все в порядке, – заверил меня Доуз. – Они не знают, что я здесь. Я смогу снять одного из них, пока остальные… – Тут голос его поднялся до крика. – Император на Земле, что это за черт!..

Его вокс-связь замолчала.

– Вот они и двинулись, – возвестил Юрген с таким же спокойствием, с каким докладывал обо всем, начиная от того, что моя ванна готова, и до внезапного появления порабощающей орды демонов-поработителей, после чего открыл огонь из своего лазгана. Мгновение спустя он уже вновь нырнул в укрытие рядом со мной, принеся с собой мощный заряд личного благоухания, и скривился: – Кажется, отступать не намерены.

– Да уж, тут ты не шутишь. – Земельда припала к земле с другой стороны от меня, с бледным лицом.

Град направленного огня разрывал воздух над нашими головами, и я мог только надеяться, что у Найта тоже хватит здравого смысла, чтобы не высовываться.

– Они не пытаются убить нас, – произнес я, вовсе не утешенный этой мыслью. – Все это предназначено лишь для того, чтобы не дать нам стрелять в ответ.

– Ну, это у них получается. – Челюсти Земельды мрачно сжались. – Но зачем?

– Для того, чтобы они могли приблизиться. Они, должно быть, знают, что подмога к нам уже идет, так что должны закончить все быстро.

Юрген кивнул:

– Мы называем это подавляющим огнем. Когда он прекращается, противник готов что-нибудь предпринять.

Мы поглядели друг на друга с мрачным пониманием.

– Так что, как только он прекращается, начинаем стрелять мы, – объяснил я, стараясь все упростить для гражданской. – Стреляй во все и вся, что может показаться представляющим угрозу. Ясно?

– Ясно. – Земельда, казалось, стала зеленее своих волос, но все же кивнула.

– Отлично.

И как раз тут шум прекратился, и мы, как один, поднялись, выискивая себе цели. Юрген нашел одну сразу же, и это были две женщины, вооруженные автоматами, которые устремились к нам с яростью берсерков. Одна была в одежде медика, а если точнее, то санитарки, другая же в рабочем халате цвета морской волны, который смазывал очертания ее тела, но все же недостаточно, чтобы скрыть некую едва различимую неправильность, которая, впрочем, стала вполне очевидной, когда из-под полы высунулась третья рука, дабы заменить опустевший магазин.

– Гибриды генокрадов, – произнес Юрген, сразу же узнав, кто перед нами, потому как участвовал в нашей стычке с их собратьями на Гравалаксе, и открыв огонь в полностью автоматическом режиме, так что обеих накрыла густая метель лазерных зарядов.

Лжемедичка упала, и разошедшаяся одежда на груди позволила увидеть защитные хитиновые пластины, в то время как чудовище с тремя руками снова нырнуло в укрытие за брошенным автомобилем. Земельда с выражением ошеломления и ужаса на лице принялась превращать борт машины в дуршлаг зарядами из стаббера. Краем глаз уловив молниеносное движение, я повернулся как раз вовремя, чтобы упредить выстрелом из лазерного пистолета еще одного нападавшего, одетого столь же безвкусно, как и давешний парень с дробовиком. Заряд угодил нападавшему прямо в лицо. Он заверещал и, выгнувшись назад, рухнул с крыши ассенизаторского грузовика с мокрым шлепком, словно кусок сырого мяса, а в это время еще один террорист в спецовке прыгнул ко мне, раскинув ощетинившиеся когтями руки, готовясь рвать и кромсать. К несчастью для него, у моего цепного меча радиус действия был гораздо шире, чем у его рук, так что он упокоился в виде нескольких отдельных кусков прежде, чем успел подобраться достаточно близко.

– Что это за уроды? – спросила Земельда, все еще играя в морской бой с гибридом, спрятавшимся за машиной, в то время как Юрген пытался уловить момент для прямого попадания по очередному «медику».

– Ксеносы, – отозвался я, – от скрещения с людьми, которые даже не знали, что заражены чужеродными генами. Мы находили их на многих мирах по всему сектору.

Я кинул взгляд вверх и застыл. Три чистокровных генокрада неслись в нашу сторону, перепрыгивая через горы скопившегося на автостраде металла, со злобной уверенностью охотничьих собак, учуявших кого-то маленького и пушистого. Я крутанулся к Юргену:

– Забудь о гибридах!

Даже будучи чрезвычайно опасными, гибриды теряли всякую значимость в сравнении с этой угрозой. На борту «Порожденного проклятием»[367]367
  Космический халк, на который Каин высаживался вместе с Орденом Астартес во время кампании на Виридии.


[Закрыть] я видел, как чистокровные прорывают насквозь терминаторскую броню, и знал, что, стоит им подобраться на расстояние удара, мы все будем мертвы.

Мы сосредоточили огонь на приближающихся тварях, но они были адски быстрыми и проворными, так что большая часть наших выстрелов прошла мимо. Нам удалось задеть ближайшего из них, но он почти сразу же поднялся снова, в то время как остальные пронеслись мимо упавшего, не сбавив хода. И словно нам этого было мало, мы снова оказались под огнем вооруженных автоматами гибридов, заставившим нас пригнуться и не дававшим толком прицелиться. Глядя на истекающие слюной челюсти, я не имел ни малейшего сомнения в том, что все мы будем мертвы через считаные секунды, и, как это не раз бывало со мной в подобных ситуациях, обнаружил, что чрезвычайно подробно воспринимаю мельчайшие детали всего, что меня окружает.

Возможно, в другой ситуации я бы и не заметил едва ощущаемую дрожь камнебетона под подошвами ботинок, как будто что-то большое и быстрое передвигалось у меня под ногами. В любом случае я отчетливо помню, что ощутил эту легкую дрожь, но, прежде чем смог сообщить о своем наблюдении соратникам, осознал, что нечто новое происходит на дороге перед нами. Ярко-желтый грузовик-платформа на пути наступающих генокрадов, казалось, смещался и поднимался, так что на мгновение я заподозрил вмешательство какого-то варпового колдовства. Но затем машина приподнялась еще выше, и я увидел то, что стояло под ней.

– Благословение Императору! – проговорила Земельда со всей возможной искренностью, и, должен признать, вряд ли я был бы более удивлен, если бы упомянутый явился передо мной лично.

Грузовик отодвигало в сторону нечто обладавшее в целом человеческими пропорциями, но при этом полностью заключенное в изящно украшенный металл, отражавший сияние солнца и не оставляющий сомнений в своем благородстве. Меньший по размеру, чем доспех, используемый Астартес, тем не менее это был самый что ни на есть силовой доспех, причем изготовленный таким оружейником, уровень мастерства которого определенно произвел бы впечатление даже на Тобамори[368]368
  Оружейник Ордена, который, кажется, считал Каина настолько близким другом, насколько это было вообще возможно в отношении не Астартес.


[Закрыть].

Пока мы наблюдали, едва осмеливаясь поверить в то, что видим, золотой воин опрокинул тяжелый грузовик на головы генокрадам. С пронзительным визгом раздираемого металла две твари оказались размазаны о другие машины. Едкая сукровица просочилась между обломками, удостоверяя тот факт, что ни один из генокрадов оттуда внезапно не выберется.

– Откуда он появился? – спросил Юрген, и обычное для него выражение некоторого умственного затруднения на лице показалось мне в текущих обстоятельствах вполне обнадеживающим.

– Я бы предположил, что вот оттуда, снизу, – сказал я, указывая на крышку люка, лежащую на проезжей части поблизости от темной дыры в камнебетоне. – Должно быть, прошел через подземный город.

Для дальнейших предположений у меня времени не осталось, потому как выживший чистокровный бросился на золотого воина, и дыхание застряло у меня в глотке; но заключенная в доспехи фигура с легкостью уклонилась от существа, с едва ли не легкомысленной грацией, более приемлемой в бальном зале, чем на поле брани, захватила одну из оканчивающихся губительными когтями рук и с мясом вырвала ее из сустава. Генокрад завизжал и попытался вновь перейти в нападение, но враг, с которым он столкнулся, кажется, был не менее ловок. Увидев, что хитиновый ужас подбирается вплотную, загадочный воин опустил правую руку, в наручь которой, как оказалось, был встроен болтер. Одной короткой очереди хватило, чтобы от омерзительного существа осталось лишь грязное пятно.

– Ну что же, нам повезло, – сказал я, ради Земельды произнося слова как можно более непринужденно, но, впрочем, мог бы и не стараться. Она все еще была настолько ошеломлена неожиданным поворотом событий, что в данный момент вряд ли заметила бы даже самого Императора, если бы Он похлопал ее по плечу.

– Но кто это? – спросил Юрген.

Я пожал плечами:

– Полагаю, мы выясним в самом скором времени.

И правда, наш загадочный спаситель двигался к нам самым неторопливым шагом, задерживаясь лишь для того, чтобы избавиться от оставшихся гибридов короткими болтерными очередями. Они попытались, конечно, сражаться за свою жизнь, но это было по-настоящему бесполезное занятие, потому как их снаряды лишь отскакивали от сверкающей золотой брони, подобно летнему дождику.

Должен признать, что шип определенного подозрения пророс во мне, когда сияющая фигура приблизилась, позволяя мне оценить в полной мере все великолепие брони, в которую была облачена. Как я и предположил в самый первый момент, это была работа настоящего мастера, вне сомнений. Элегантность конструкции была очевидна для того, кто провел столько же времени, сколько я, слушая восторженные рассуждения Тобамори о той или иной техноадептовской игрушке. Заряды дробовиков не оставили на ней ни царапины, ни красота, ни сложность доспеха не понесли ни малейшего урона.

Броня не была, как показалось в первый момент, сделана целиком из золота (что, учитывая мягкость этого металла, в любом случае не предоставило бы ее обладателю значительной защиты). Золотой оказалась гравировка, покрывающая отполированную поверхность гораздо более темного металла и представляющая собой замысловатую филигрань, которая, в свою очередь, обрамляла переплетением лики святых и хорошо известные сцены из жизни Его, сущего на Земле. Вся эта красота, впрочем, не могла скрыть смертоносную сущность силовых доспехов, и дуло болтера на правом предплечье, а также легкое потрескивание и запах озона вокруг силового кулака на левой руке вместе являли молчаливое свидетельство разрушительной силы своего обладателя.

Фигура замерла в паре метров от нас и, к моему изумлению, обратилась ко мне по имени.

– Привет, Кайафас, – донеслось из вокс-аппарата на груди. Голос казался знакомым, хотя я и не мог быть до конца в этом уверен, пока золоченая перчатка не поднялась, чтобы поднять щиток шлема. С шипением разъединяющихся герметичных замков мне открылось очень памятное лицо, обрамленное золотистыми волосами. Мне предназначались широкая усмешка и играющая в бездонных голубых глазах чертовщинка. – Пора бы нам уже начать встречаться при других обстоятельствах.