Текст книги "Архив комиссара Каина"

Автор книги: Сэнди Митчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 200 страниц)

Глава пятнадцатая

День завершался в монотонном дурмане пыли, шума, жары и скуки, не говоря уже о болях в спине, вызванных примитивным устройством багги. Вскоре после того, как мы отправились, я уже чувствовал настойчивую необходимость глотнуть воды, но сдерживался, хоть и значительным усилием воли. Отчасти это было для того, чтобы поддержать свое положение среди столь многих отчаявшихся и не имеющих способностей к выживанию личностей, которых я должен был вести своим примером; кроме того, я знал, что позволить себе первый глоток сейчас значило испытать на себе муки жажды гораздо скорее и вдвое мучительнее. Если нам предстояло найти ту воду, на которую надеялся Колфакс, я мог бы подчиниться подобным порывам с чистой совестью (насколько, в принципе, она у меня может быть чиста), но, если нам предстояло разочароваться в этом нашем устремлении, у нас не оставалось бы иного выхода, как перейти к предложенной Норбертом схеме водных рационов, и в этом случае мне определенно следовало оставить некоторый личный запас на то время.

Дорога, которой мы следовали, уводила нас прочь от главного шоссе, и очень вовремя. Оглядываясь назад с помощью ампливизора, я смог, несмотря на тряску нашего неровно идущего транспортного средства, разглядеть группу орочьих байков и грузовиков, быстро движущихся по нему. Опасаясь, что мы будем замечены и привлечем преследователей, я предупредил Гренбоу и его команду, но зеленокожие не обратили на нас никакого внимания – несомненно, приняли нашу автоколонну развалюх за одну из своих, если вообще заметили. Я облегченно выдохнул, довольный, что мое мнение касательно того, куда отправиться нашему отряду, оказалось верным, и нашел в себе даже достаточно такта, чтобы не напоминать об этом Тайберу.

– Похоже, мы от них улизнули, – сам признал сержант.

Я согласился, при этом позволив себе немного осторожности в голосе:

– По крайней мере на данный момент.

Я включил в передачу остальных, кроме Колфакса, которому не нужно было знать подробности происходящего.

– Не расслабляемся. Впереди могут еще оказаться отдельные единицы[300]300
  Вообще, зеленокожие обладают врожденной тенденцией действовать в группах; изолированные или отбившиеся от остальных представители либо будут находиться в пути от одного известного места к другому, как те, которых встретил Каин вскоре после приземления, либо искать, что разграбить, – а оба этих варианта весьма маловероятны в центре пустыни.


[Закрыть] и группы врага, что-нибудь ищущие.

Ответом мне был хор заверений в том, что все остаются начеку, и я снова уселся, обнимая болтер, ожидая малейшего признака нападения, которое, впрочем, так и не произошло.

Вскоре после полудня нам пришлось остановиться, и Колфакс прибежал к моей машине, чтобы переговорить с глазу на глаз. Несмотря на то что он не испытывал сложности в обращении с микрокоммуникатором, дорожный рабочий не чувствовал себя спокойно, обмениваясь по нему какой-либо информацией, особенно когда ему приходилось быть носителем дурных вестей.

– Если поблизости есть вода, то за тем гребнем, – без всякого вступления выложил он. – Но, как я понимаю, ее не будет.

Он повел указательным пальцем, едва ли не столь же грязным, как у Юргена; хотя, если быть честным, я и сам был к тому времени здорово покрыт похожей коркой. Дорога, которой мы следовали, за время, прошедшее с начала пути, перестала быть достойной называться этим словом, превратившись в просто немного более ровный участок плотно укатанной грязи, поверх которой скользил песок, поднимаясь тонкой удушливой пленкой в воздушных потоках, вызванных нашим продвижением, и превращаясь в нашу личную маленькую песчаную бурю. Какими должны быть условия путешествия в хвосте автоколонны, совершенно скрытой облаком песка, я мог только воображать (и весьма живо, почему я и выбрал для себя и Юргена второе место в ряду машин, вместо того чтобы засунуть нас в середину, где мы были бы лучше всего прикрыты от вражеского огня).

– Откуда вы знаете? – спросил я, разматывая комиссарский кушак, прикрывавший мое лицо от пыли, наподобие импровизированной маски. Несмотря на такую защиту, горло, казалось, было покрыто слоем этой мерзости, и я сделал четко отмеренный глоток воды из своей фляги, прежде чем продолжить разговор. Казалось, мне пришлось проглотить целый комок песку, но, когда я снова заговорил, внутренне борясь с желанием осушить всю емкость и вместо этого опуская ее на место, мой голос звучал намного чище. – По мне, так все одно и то же.

– В том и беда, – отозвался Колфакс.

Я слез с машины, благодарный за возможность размять свои затекшие и болящие конечности, и Юрген, как и обычно, присоединился, встав у меня за плечом. Он нес лазган и теперь отнял от него одну руку, чтобы убрать ото рта тряпку, которую повязал на лицо в качестве маски.

– Что-то не так, сэр?

– Сейчас выясним, – ответил я, окинув взглядом машины, которые постепенно появлялись из оседающего облака поднятой нами же пыли, делающей их одинаково окрашенными в цвет пустыни.

Маленькие пассажиры того же объединившего все цвета сырой красной глины посыпались из них, указывая на нас и жестикулируя, очевидно недоумевая, чего мы ждем. Ну, отлично, этого только нам и не хватало.

Я включил микрокоммуникатор и объявил:

– Остановка на отдых. Передайте по цепочке. Никто не должен уходить за пределы видимости своей машины.

Это должно было приглушить любые другие предположения и удержать любопытных от того, чтобы последовать за нами. Но чтобы убедиться в этом окончательно…

– Раздайте немного еды. Одну плитку на человека и чашку воды.

Это вполне укладывалось в рекомендации Норберта, да и как раз пришло время чем-нибудь перекусить. Как я и ожидал, этого оказалось более чем достаточно, чтобы занять мысли гражданских, а солдатам подкинуть работку в виде распределения пищи и воды.

Если уж на то пошло, теперь, когда возникла сама мысль о еде, я тоже почувствовал голод. Вытащив пару питательных плиток из кармана штанов, я протянул одну из них Колфаксу, в то время как Юрген сам добыл себе одну откуда-то из глубин своего обмундирования. Несмотря на подобное хранение, кажется, ни одна из этих плиток особенно не пострадала, и на вкус они оставались так же хороши, как и всегда, – что в их случае заключалось в полном отсутствии какого-либо вкуса. Несмотря на сей факт, пайки позволили унять первый голод, и, когда мы добрались до гребня, я обнаружил, что пребываю в несколько более оптимистическом настроении.

– Как я и боялся, – произнес Колфакс с набитым ртом, пережевывая плитку из Император знает чего, спрессованного в единую массу.

Я окинул взглядом понижение местности, открывшееся, когда мы перевалили за хребет. Оно заросло колючками такого вида, будто они были способны проткнуть керамитовую пластину.

– Но это же должно быть хорошим знаком, – удивился я. – Если тут повсюду растения, то должна быть и вода.

Лицо Колфакса перекосилось – наверное, это следовало считать иронической ухмылкой.

– Была, – поправил он. – Но вся высохла.

Он наклонился, чтобы заглянуть под крупный булыжник, и указал на небольшую трещину под ним. Маленькое иссохшее растение все еще цеплялось за нее, стремясь выжить, несмотря ни на что. Я, кажется, знал, что оно должно было чувствовать.

– Видите?

Юрген кивнул.

– Растение, – произнес он, вероятно на тот случай, если кто-то не понял, что это такое.

– Каменная полынь, – пояснил Колфакс. – В последний раз тут ее был просто ковер. – Он указал на задушенную терновыми кустами расщелину. – Хотите верьте, хотите нет, здесь находился пруд. Ну, я не рассчитывал, что в этот раз повезет, тут редко можно найти настоящую воду. Была бы каменная полынь, можно было бы лопатой докопаться.

– А эти? – спросил я, в свою очередь указывая на терновые заросли. – Они, наверное, тоже нуждаются в воде, нет?

– Шиподер. У него корни метров десять, а то и двадцать. У нас нет ничего, с чем можно добраться так глубоко, верно?

Молчание с моей стороны было для него достаточным ответом.

– А если бы и добрались, – горько заключил он, – сначала-то надо было бы все тут расчистить, а об этом нечего и думать.

Я всмотрелся в изобилие шипов и совершенно с ним в этом согласился.

– Тогда лучше двигаться дальше, – произнес я. – И надеяться, что у следующего распадка повезет больше.

Колфакс кивнул.

– Не загадывайте, – посоветовал он.

Мы вернулись к грузовикам в мрачном настроении духа, но у меня не оказалось времени дальше предаваться размышлениям об этом эпизоде. Едва мы спустились с гребня, скрывавшего за собой пустынное разочарование, мой микрокоммуникатор ожил.

– Комиссар, – голос принадлежал Гренбоу, и звучал он взволнованно, – у нас проблема.

– В чем дело? – поинтересовался я, преодолевая порыв перейти на бег, несмотря на обессиливающую жару. Вместо этого я просто зашагал быстрее и решительнее.

Бывший вокс-оператор помедлил, очевидно пытаясь найти верные слова.

– Пара ополченцев повздорили.

– Можете сами разобраться? – спросил я, в то время как Колфакс отошел, чтобы снова присоединиться к команде головного грузовика. Юрген, как и обычно, оставался при мне. – Вы там командуете.

– Меня они не слушают, – доложил он.

Ну, отлично. Наше путешествие не продлилось и половины дня, а все уже начало разваливаться. Расстегнув кобуру лазерного пистолета, я поспешил, как только мог себе позволить, к месту происшествия, недоумевая, отчего, во имя Терры, мне пришло в голову выдать этим фрагомозглым оружие. Впрочем, по крайней мере, чем бы ни была вызвана неприязнь, они не начали палить из него друг в друга. Пока что.

Это было, как я обнаружил спустя мгновение-другое, в основном оттого, что Гренбоу сам встал между двумя задирами, каковое решение, по моему мнению, было скорее смелым, чем умным, но, по крайней мере, он таким образом предотвратил нарастание конфликта. Девушка с татуировкой на лице уже вытащила нож и переступала с ноги на ногу, будто стараясь улучить момент, чтобы обогнуть солдата, но пока что здравый смысл или, скорее, лазган в руках нашего вокс-оператора не давал ей сделать подобную попытку. Это, впрочем, не мешало ей кидать злобные взгляды на мужчину в побитых жизнью остатках формы, идентичной той, что я видел на местном арбитре, которого мы нашли лежащим на улице Колодцев Благоденствия; этот же представитель был жив и кидал убийственные взгляды в ответ, сжимая собственное оружие так сильно, что суставы побелели.

– Что происходит? – вопросил я, широким шагом приближаясь к этой небольшой пантомиме, выказывая весь до последней капли авторитет, какой только внушила мне Схола.

Остальные ополченцы расступились, давая мне пройти и продолжая наблюдать за происходящим со всем возможным интересом, хотя, к моему облегчению, казалось, что никто не был настроен вписываться за одну из сторон. По крайней мере это уже облегчало мою задачу. Мастеровые помощники Фелиции тоже наблюдали, рассевшись на заднем борту грузовика с таким видом, будто ожидали, что им сейчас передадут орешки каба. Сама техножрица была все еще поглощена внутренностями поврежденной вокс-установки. Она едва удостоила меня взглядом и, взмахнув рукой в качестве приветствия, вернулась к работе, радостно напевая что-то себе под нос. Мне потребовалась секунда-другая, чтобы узнать мотив «Хрустят еретики под траками „Ленд Рейдера“…»[301]301
  Популярная у дошколят сектора песенка.


[Закрыть].

Гренбоу обернулся ко мне с видом явного облегчения:

– Демара разлила часть водного рациона Тэмворта.

– Это вышло случайно! – отрезала девушка. – Дурной орколюб не глядел, куда идет!

Бывший блюститель правосудия налился кровью еще сильнее, чем до того, и попытался было поднять свой лазган, несмотря на то что между ним и целью по-прежнему оставался Гренбоу.

– Ты меня намеренно толкнула под руку и прекрасно это знаешь, ты, лживый кусок грязи!

Гренбоу попытался было приструнить его, но Тэмворт ударил молодого солдата прикладом в живот. Гренбоу изогнулся, пропуская удар по касательной и позволяя броне принять на себя большую часть его силы, и быстро поднял собственное ружье, метя бунтарю-ополченцу в лицо. Тэмворт отшатнулся, и тут Демара ринулась к нему с занесенным ножом.

– Достаточно! – Я плавным движением вытащил лазерный пистолет и всадил один-единственный заряд в песок между ними. Оба драчуна застыли на месте. – Юрген, забери у них оружие.

Мой помощник послушно шагнул вперед, вырвал лазган из рук Тэмворта и перекинул его ремень через плечо.

Демара, когда он потянулся за ее ножом, сделала шаг назад.

– Но это мое, – запротестовала она. – Я сняла его с зеленокожего, которого сама свалила!

– Так уберите, пока не пришлось против них с ним же и выйти, – ровно сказал я.

У меня не было сомнений в том, что для Юргена не станет проблемой отобрать нож, если женщина продолжит им размахивать, но это была не такая ценная вещь, чтобы не позволить Демаре сохранить ее. Кроме того, накал ситуации начал спадать, а она выглядела достаточно разумной, чтобы понять это. К счастью, именно так и оказалось, поскольку она вогнала лезвие обратно в ножны без дальнейших препирательств.

– Отлично. – Я тоже убрал свое оружие. – Так что произошло?

Тэмворт и Демара набрали было воздуху в легкие, чтобы продолжить взаимные обвинения, и мне пришлось вновь потянуться к кобуре, одновременно поднимая другую руку.

– Гренбоу, пожалуйста.

– Мы только закончили раздавать порции гражданским, – четко доложил Гренбоу. – Так что я отдал приказ обслужить самих себя.

– Еле дождались, – проворчал один из рекрутов за моей спиной.

Я обернулся и посмотрел так, что тот мгновенно заткнулся. Гренбоу одновременно со мной наградил его столь же устрашающим пристальным взглядом.

– Поздравляю, – произнес он. – Вы только что вызвались нести двойную вахту.

Я кивнул, подтверждая его слова. Похоже было, что Тайбер хорошо выбрал из своего отряда неплохих командиров. Едва с мелким нарушением дисциплины было покончено, Гренбоу вернулся к нашему делу:

– Эти двое сидели рядом. Демара толкнула Тэмворта под локоть, когда поворачивалась, и он пролил часть своего питья.

– Сколько он потерял? – спросил я.

Гренбоу пожал плечами:

– Около половины чашки.

– Это ложь! – выкрикнул Тэмворт. – Я уронил всю чашку!

– Ты ее выпустил из рук, когда бросился на меня! – парировала Демара, снова сжимая руки в кулаки, хотя при этом проявляя достаточно здравого смысла, чтобы не потянуться вновь за ножом. – Если ты остался совершенно без питья, так это по собственной глупости!

– Достаточно, – вновь заставил обоих умолкнуть я. – Если запамятовали, напомню, что вы вызвались служить защитниками этой автоколонны, а потому подпадаете под военные правила и нормы. Включая военную дисциплину.

– О, я уже боюсь, – саркастически перебила девушка. – Что вы можете мне показать такого, что было бы хуже, чем у орков?

– К примеру, могу вас пристрелить, – мягко отозвался я и повернулся к Тэмворту. – Это, к слову говоря, предписано в качестве наказания за нападение на старшего офицера.

Он внезапно сник, кровь отхлынула от лица, так что шрам проступил четче; мужчина, очевидно, не испытывал сомнений в том, что я могу привести свою угрозу в исполнение. Отлично, пусть немного помаринуется в собственном поту.

Остальные неловко зашептались между собой, затем продолжили наблюдать за происходящим еще внимательнее, чем раньше.

– Вы не станете этого делать, правда? – спросила Демара, ее гнев постепенно уступал место рассудительности. – Он, возможно, и тупоголовый…

– Не заступайся за меня, ты, бандитская дрянь! – рявкнул Тэмворт, и я тут же придавил его своим вторым по суровости комиссарским взглядом.

Вот мы и докопались до сути.

– Если вы не заметили, – ровно пояснил я, – ваш мир изменился. Какие бы различия между вами ни существовали, они погибли и похоронены. Если же нет, то я легко могу сделать так, чтобы это произошло буквально. Ясно?

Тэмворт молча кивнул.

– Отлично. – Я обернулся обратно к Гренбоу. – На следующей остановке он получает вполовину меньше воды за растрату. И она тоже.

– Я же сказала, это вышло случайно! – воспротивилась Демара.

Ответом ей с моей стороны было лишь пожатие плечами.

– Мне без разницы. Вы ее пролили, и этого достаточно. Пусть это будет для вас поводом быть осторожнее со следующей порцией.

Оба бывших соперника теперь злобно глазели уже не друг на друга, а на меня, что я воспринял как положительный знак и снова обратился к Гренбоу:

– Я не собираюсь расстреливать этого фрагомозглого за то, что он вас ударил. Сейчас нужны все бойцы, которые у нас имеются. Если считаете, что ему полагается дальнейшее наказание, придумайте его сами, вы их командир. – Я ткнул большим пальцем в сторону Демары. – То же касается и ее. Я не хочу видеть, что кто-то из них снова затеял драку.

– Так точно, не увидите, – заверил меня Гренбоу.

– Рад слышать, – одобрил я, затем немного повысил голос: – Это касается и всех остальных. Выживание каждого из нас зависит от того, сможете ли вы выполнять ту работу, на которую подвизались, и мы не можем нести мертвый груз. В следующий раз, если случится драка, я оставляю зачинщиков в пустыне. Без воды и припасов. Передайте это всем.

Зная, что портить драматический эффект дальнейшими рассуждениями не следует, я развернулся на каблуках и двинулся прочь. Через мгновение Юрген передал конфискованный лазган Гренбоу и поспешил за мной.

В целом, я предположил, что достаточно хорошо справился с ситуацией.

Но даже при этом я позаботился о том, чтобы найти Гренбоу сразу, едва мы встали на ночной отдых возле маленького камнебетонного бункера; как сообщил мне Колфакс, тот предназначался для подобных ему работников в мирные времена, когда дорожный рабочий занимался тем, что поддерживал в таком же, как сейчас, минимально проходимом состоянии кружные пути, которыми мы теперь следовали. Дверь не имела замка, что было неудивительно, – красть там было нечего или, по крайней мере, не было ничего такого, за чем стоило бы проделать весь этот путь вдаль от цивилизации. Несмотря на это, я приказал под надзором Норберта забрать все полезное, добавив таким образом к нашим запасам некоторое количество инструментов, немного постельных принадлежностей и пугающе маленькую коробку с консервированными продуктами. Единственным, что еще нашлось в этом домике, оказался планшет порнографических данных, очевидно забытый кем-то из коллег Колфакса (по крайней мере, сам он на него не претендовал), который я тайком сплавил Юргену. Моему помощнику за последние несколько дней выпало много работы, так что самое малое, что я мог для него сделать, – это позволить ему предаться на некоторое время любимому хобби. Танны, конечно, не оказалось и следа, и я почувствовал даже минутную зависть к Юргену, сожалея, что мои желания не удовлетворяются так же просто, как его.

– Были сложности? – спросил я у юного вокс-оператора, и он в ответ только покачал головой, осторожно прикладываясь к своей чашке с водой; его черты лишь едва различались в слабом свете переносного нагревателя, который мы позаимствовали из рабочей сторожки.

Я поплотнее запахнул шинель, осознав, что мечтаю о чашке рекафа, но горячие напитки на ближайшее будущее оставались нам недоступными. Кипятить драгоценную влагу значило слишком много ее разбазаривать в виде пара, а судя по вычислениям Норберта, воды у нас было и так пугающе мало; в результате я не имел права даже на такое малое утешение. Я потянул тепловатой жидкости из своей фляги, ожидая ответа и сражаясь с тягой проглотить все ее содержимое. Пить медленно и бережно было единственным способом, гарантирующим, что вся влага окажется поглощенной иссохшими тканями моего тела, вместо того чтобы пройти прямиком в том или ином виде наружу.

– Никаких, – сказал Гренбоу. – Никто не нашел в себе решимости проверить, блефуете вы или нет насчет того, чтобы бросить нарушителей в пустыне.

– Не блефую, – заверил я, надеясь, что доказывать это все-таки не придется. – Мы не можем себе позволить внутренней вражды. – Я снова отпил отвратительно теплой жидкости, стараясь не обращать внимания на слабый металлический привкус. – Что приводит нас к вопросу, как вы поступили в отношении Демары и Тэмворта, после того как я вас оставил?

– Худшее, что мог только придумать, – откликнулся он с ноткой веселья в голосе. – Сделал эту парочку командой, приставив его заряжающим к ее пулемету.

– Это весьма находчиво, – признал я.

Если составляющие одного расчета тяжелого орудия и не были спаяны физически, то с тем же успехом могли бы быть, так близко друг к другу они должны были работать.

Молодой солдат кивнул:

– Теперь им придется сойтись. Жизни обоих будут зависеть от этого, едва мы попадем в бой. – Он пожал плечами. – А если они все еще находятся под впечатлением, будто легко отделались, то, скажу я вам, будут стоять совместные вахты, начиная с сегодняшней ночи и пока звезды не замерзнут. Одни.

– Тот, кто приставил вас к связистам, плохо знал свою работу, – произнес я. – Похоже, вы без каких-то минут сержант – по меньшей мере.

К моему удивлению, он рассмеялся:

– Но, похоже, нелегкая это работенка.

Ощущая себя несколько ободренным этим разговором, я отправился пройтись по нашему импровизированному лагерю, стараясь не слишком задумываться о предстоящем дне. Сегодняшний же принес далеко не одни лишь хорошие новости: двое пациентов Эриотта умерли, не перенеся тягот пути, и я понял, что размышляю, насколько это позволит растянуть наш запас пищи и воды. К сожалению, едва ли надолго. Я зашел к Тайберу, чтобы утвердить позиции часовых, и провел ампливизором по округе, убеждаясь, что все они расположились там, где положено.

К моему облегчению, я смог различить их смутные фигуры на фоне более светлого оттенка усеянного звездами неба, так что, по крайней мере, мы знали, что орки не подкрадутся к нам под покровом ночи (хотя это вообще было не в их стиле). Тэмворт и Демара сидели на вершине бархана, очевидно храня угрюмое молчание, но уже спина к спине и не помышляя, кажется, о том, чтобы снова проявить агрессию, так что, похоже, неортодоксальное решение Гренбоу работало.

И последним я решил найти Колфакса, который по-прежнему оставался в бараке, о чем свидетельствовал слабый свет притушенного люминатора, который просачивался оттуда. Когда я вошел, он взглянул на меня и продолжил отрывать от стены решетку вентилятора.

– А, комиссар, – произнес он, швыряя кусок перфорированного металла на пол, затем потянулся в открывшуюся за ним полость и что-то оттуда достал. – Да, так я и думал, она еще там.

– Что такое? – спросил я.

Вместо ответа он выдернул пробку из добытой бутылки и сделал большой глоток, удовлетворенно выдохнув, когда оторвался от горлышка. Сладковатый запах дешевого, ширпотребного амасека вырвался вместе с его дыханием, и он поднял бутылку, протягивая ее мне:

– Спрятал ее тут в последний раз, когда был, так, на всякий случай. Не желаете?

Конечно, отхлебнуть хотелось, еще как, но у меня сохранилось достаточно здравого смысла воздержаться. В моем нынешнем иссушенном состоянии пить крепкий алкоголь было бы неосмотрительно. Я покачал головой:

– Не сейчас. Приберегите до того момента, когда достигнем цели нашего пути.

Колфакс уставился на меня в ошеломлении:

– Вы и правда верите в эту чушь, что ли? – Он снова приложился к бутылке. Теперь уже я, по зрелом размышлении, протянул за ней руку. – Правда ведь в том, что все мы умрем здесь. Лучше бы вам привыкнуть к этой мысли.

– Может быть, для вас и лучше, – возразил я, – но я этого делать не собираюсь. Давайте бутылку, с вас довольно.

Он на мгновение встретился со мной взглядом.

– Вы мне нужны завтра в трезвой памяти.

– Отвалите. – Он сделал еще один глоток дешевого алкоголя.

Я вытащил пистолет.

– Последняя возможность, – предупредил я.

Колфакс лишь рассмеялся:

– Вы не сможете в меня выстрелить. Сами сказали, я вам понадоблюсь уже завтра.

– Могу, – заверил я. – Просто не так, чтобы убить. Вы ведь не потеряете способность искать воду, лишившись коленных чашечек, не правда ли?

Он вперился в меня, очевидно размышляя, выполню ли я свою угрозу, впрочем, не он один в этом сомневался, но знать ему об этом было незачем. Через мгновение он сник, протянул мне бутылку и произнес:

– Тяжелый вы человек.

– Это моя работа – быть таковым. – К его явному удивлению, я не взял ее. – Будьте любезны передать это медику Эриотту. Полагаю, что он найдет ему лучшее применение, чем любой из нас.

Набор первой помощи, который мы взяли из спасательной капсулы, к этому времени уже изрядно истощился, и Эриотт мог бы использовать алкоголь как замену антисептику. Колфакс кивнул, и стало ясно, что его негодование не выстояло перед выражением полного доверия, которое я только что выказал. Если я правильно понимал стоявшего передо мной человека, этого было достаточно, чтобы удержать его в строю, по крайней мере пока что.

– Увидимся завтра, – сказал я, поворачиваясь, чтобы уйти.

Следующий день, за исключением драк среди личного состава ополчения, оказался точной копией предыдущего. Наша ветхая автоколонна с рычанием и тряской преодолевала пустынный ландшафт, покрывая нас все новыми слоями пыли, покуда мне не стало казаться, что я с радостью убил бы за стакан холодной воды. И не я один. Когда мы остановились на полуденный отдых, ко мне перемолвиться словечком наедине подошел Норберт.

– Количество воды подошло к критической отметке, – предупредил он. – Сколько еще до базового склада?

– Послезавтра должны прибыть, – ответил я, – если с Колфаксом не заблудимся.

Норберт кивнул, глядя с гораздо меньшим облегчением, чем я надеялся.

– Должно хватить, но едва-едва, – проинформировал он меня. Потом помедлил. – Хотите, чтобы я установил еще более жесткие нормы? Это даст нам по крайней мере еще пару дней.

– Не станем этого делать. – Я указал на колготящуюся толпу грязных гражданских, которые едва могли спокойно ждать своей очереди, дабы получить чашку воды и пригоршню еды. – У них и так осталось не много, на что они могут точно рассчитывать. Отнять и эту малость – значит… – Я оборвал фразу, не желая заканчивать свою мысль.

Норберт кивнул:

– Конечно, должно хватить и так. Но если возникнут задержки…

– Вы об этом узнаете первым, – заверил я его.

К счастью, ничего такого не произошло, и остаток дня прошел в такой же скуке и костедробительной тряске, как и утро.

Дело уже близилось к вечеру, а в нашем путешествии не наметилось и малейшей перемены; солнце склонилось так близко к горизонту, что заставляло при взгляде вперед прикрывать глаза, так что я задумался, не настало ли время для следующей ночевки, и активировал микрокоммуникатор.

– Колфакс, – передал я, – здесь есть какое-нибудь место, чтобы остановиться на ночь?

– Надеюсь, – ответил тот.

Мы едва перекинулись парой слов со времени нашей беседы в рабочем бараке прошлой ночью, но, казалось, он стал вести себя со мной немного более открыто, будто наше столкновение из-за бутылки амасека внушило ему какую-то дополнительную уверенность во мне. И конечно же, если он все еще продолжал испытывать сомнения по поводу наших шансов на успех, то теперь держал их при себе, что уже было значительно лучше, с моей точки зрения.

– Скоро узнаем.

– Что это значит? – спросил я и встал, держась за станину болтера, чтобы более пристально взглянуть на идущую впереди машину.

Завидев мою появившуюся в поле зрения голову, Колфакс помахал рукой:

– Мы продвинулись дальше, чем я предполагал. Глядите. – Он показал вправо, и, сузив до предела глаза, я смог различить, что там цвет почвы несколько отличается от обычной расцветки камней, и определить, что он зеленоватый, прежде чем пыльное облако снова взвихрилось, застилая вид.

– Это ведь то, что я думаю? – спросил я с проблеском надежды.

Несмотря на обычный цинизм, голос Колфакса, оказывается, мог выражать и некоторую грань осторожного оптимизма:

– Надеюсь. Мы узнаем, едва перевалим за следующий гребень.

Хотя для этого потребовалось не больше нескольких секунд, мне они показались невероятно мучительными, растянувшимися, подобно некоему предвкушению вечности. В конце концов следовавший перед нами грузовик миновал последний подъем дороги и начал скрываться за каменистым пригорком.

– Ну? – поторопил я, но, прежде чем Колфакс успел ответить, команда, сопровождавшая его, взорвалась радостными криками.

– Повезло нам, – заверил он меня несколько запоздало.

Мне не пришлось долго ждать, прежде чем в этом убедиться. Юрген рывком перевалил нашу машину через гребень, и я понял, что гляжу на обширный распадок посреди пустыни, покрытый крохотными листочками, плотно свернувшимися под палящим солнцем.

– Каменная полынь? – спросил я.

– Точно, теперь вы видите. – Колфакс на идущей впереди машине махнул рукой, охватывая этим жестом всю низину, протянувшуюся почти на километр. – Но даже не это самое главное.

Дорога здесь расширялась, и Юргену удалось немного прибавить ходу, поравнявшись с грузовиком и позволяя мне разглядеть что-то, помимо его заднего борта.

Целую секунду мое сознание отказывалось определить всю значимость того, что я видел, а было это ослепительное кроваво-красное пятно, соперничающее с заходящим солнцем, и я подумал было, что это цветут покрывающие все вокруг растения. Но затем монетка все-таки упала на дно моего сознания.

– Это вода! – воскликнул я. – Да тут целое озеро!

– Похоже, что так, – согласился Колфакс, и в его голосе прозвучала нотка благоговейного трепета. – Никогда раньше ничего подобного не видел. Вам всегда настолько везет?

– Пока что да, – заверил я его, размышляя, сколько еще могла продлиться моя удачливость.