Текст книги "Архив комиссара Каина"

Автор книги: Сэнди Митчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 142 (всего у книги 200 страниц)

Возможно самой тревожной вещью нашего сложившегося положения было то, что я потерял связь с Драмоном и выжившими терминаторами. Моя комм-бусина определенно продолжала функционировать, если статика в ухе о чем-то говорила, но фрагменты передач, в которые я вслушивался, надеясь поймать весть об их продвижении (и, как следствие, местоположение самой высокой концентрации генокрадов, на что я искренне надеялся), со временем постепенно уменьшались. Теперь казалось, что огромная масса металла между нами совсем заглушала относительно слабый сигнал. Я задумывался, остался ли кто-либо из наших компаньонов в живых, надеясь на это, хотя последние несколько пойманных передач, которые я слышал, были менее чем воодушевляющими. Определенно погибли еще терминаторы, хотя некоторые связались с Драмоном к тому времени, когда я потерял связь. Но исходя из того, что я видел, их шансы вернуться в ангар через лабиринт узких коридоров, были в лучшем случае незначительными.

Из мрачных размышлений меня вырвал Юрген, который шел на пару шагов впереди, методично освещая люминатором стены, потолок и пол, уделяя повышенное внимание теням, вызванным выступами или разрывами. К этому момент мы оба достаточно насмотрелись и были хорошо осведомлены о том, с какой легкостью чистокровный маскировался, возможность внезапного нападения совершенно не радовала.

– Подождите, сэр.

Он предупреждающе поднял руку и сделал еще несколько шагов, луч высветил съежившуюся перед нами массу на палубных плитах. Я поднял свое оружие, как только стало лучше видно.

– Он мертв? – спросил я. Генокрад оставался неподвижным, вместо того чтобы запрыгнуть на ноги и рвануть к нам как я ожидал, но тем не менее я оставался настороже. Я раньше никогда не видел спящего (если они вообще спят), да и центр коридора, как минимум, достаточно странное место чтобы прикорнуть. Юрген нажал спусковой крючок и крад остался на месте, несмотря на свежий кратер, который возник на его деформированном лбу. Мой помощник пожал плечами.

– Сейчас уже да, – безразличным тоном ответил он.

Я слышал, как, рикошетом летя по лабиринту, вдалеке затихало эхо от треска разряда оружия, и понадеялся, что это не привлечет внимания; но дело уже сделано и если что-то произошло, уже было бессмысленно упрекать Юргена. Вместо этого я просто кивнул.

– Кажется, так и есть.

Приободренный, я приблизился к существу и с любопытством исследовал его. Нанесенная Юргеном рана пробила череп, аккуратно, если пожелаете, но не это прикончило его. Его глотка была разорвана изнутри, это ранение я опознал с легкостью.

– Выстрел из болтера, – сказал я, интересуясь, во имя варпа, как, перед тем как сдохнуть, он умудрился уползти так далеко от атакующих астартес.

Мой помощник кивнул.

– Слишком старая, – добавил он, его лицо скривилось в гримасе отвращения, – и он достаточно подгнил.

– В самом деле, – согласился я, через близкий и хорошо знакомый аромат Юргена мое обоняние запоздало ощутило вонь разложения. Когда он расширил луч, я различил на стенах и решетке под ногами разбрызганный, высохший ихор и внутренние органы.

– И его подстрелили сюда.

Я указал на оставшиеся следы в нашем окружении от детонации разрывных снарядов где-то внутри грудной клетки существа. Юрген глубокомысленно кивнул.

– Вы думаете, на борту есть другая группа астартес?

– Сомневаюсь, – сказал я, секунду раздумывая над этим. Была вероятность что Грайс, не говоря мне, отправил еще одну группу, но это вряд ли было правдоподобно. Отправка нашей группы была жутким секретом, и я не видел, чтобы у него оставалось время на другую группу, даже если Отвоеватели имели какие-то свои тайные дела, о которых не хотели говорить остальным.

– Тогда зачем они стреляли в собственных КОТов?

Юрген пожал плечами.

– Без понятия, – признал он, – но зачем гибридам стрелять в других генокрадов?

В этом тоже не было смысла, и я в ответ тоже пожал плечами.

– Мы что-то упустили, – сказал я, осторожно огибая отталкивающий труп. Но тогда не было смысла об этом волноваться. Важным было вернуться в ангар и безопасность как можно быстрее. Я на секунду замешкался, ориентируясь и выбрал следующий поворот справа, который увидел через несколько метров от того места где мы стояли.

– Я думаю сюда.

На этот раз, казалось, мне повезло. Выбранный мной коридор был длинным и не захламленным, и мы наверстали время, несмотря на все предосторожности при движении. Хотя я как никогда раньше прилежно вслушивался в поисках зловещего звука бега, который я так хорошо знал, казалось, что в этой части скитальца поразительно отсутствовали генокрады, за что я шепотом продолжительно благодарил Императора. Несмотря на то, насколько это было неожиданным поворотом, я должен признать, что оно так же было несколько беспокоящим. Единственным объяснением, которое мне приходило на ум, было то, что Драмон и терминаторы продолжают сражаться и отвлекают разум выводка. Я не знал сколь долго продлится это удачное стечение обстоятельств, и в нем ли все дело, и торопился, как мог, чтобы пока было возможно, выжать из этой ситуации максимальное преимуществом.

Через какое-то время я осознал, что окружающая нас обстановка становится чуть более четкой, темные контуры опор и балок выступили из мрака и стали ясно видны очертания трубопроводов и вентиляционных решеток. Я махнул Юргену.

– Погаси люминатор, – сказал я. Он подчинился сразу же, погрузив нас во тьму, которая сначала казалась такой же глубокой, как и прежде. Однако, когда наши глаза приспособились, я понял что был прав и откуда-то спереди к нам просачивался бледный мерцающий свет.

– Нам нужно идти осторожно, – предупредил я.

– Вы правы, сэр, – согласился Юрген, держа лазган наготове и мы поспешили, настороженно высматривая признаки засады. Насколько я знал, чистокровные генокрады нуждались в свете не больше чем астартес, но, кажется, некоторым гибридам было удобнее, когда у них была возможность видеть, куда идут[673]673
  Спорный момент. Некоторые, на первый взгляд, внешне не отличимые от людей, наследуют все тайные чувства той мерзости, что загрязнила гены их предков, в то время как другие, внешне более похожие на чистокровных, не имеют таких особенностей. С точки зрения генетики, кажется, в их распространении играет роль случайность.


[Закрыть], и я не мог представить себе никакого другого объяснения огней перед нами. Мы далеко ушли от нашей группы, (если от неё вообще что-то осталось), а шансы, что мы обнаружим на борту одного из брошенных кораблей люминаторную систему, функционирующую после столетий дрейфа через варп и без обслуживания техножрецом, были ничтожно малы. Все мои инстинкты советовали развернуться и бежать от всего, что нас там ждет, но я не видел непосредственных признаков угрозы, да и «Громовой Ястреб» не будет ждать нас вечно.

По крайней мере, если что-то сейчас попытается нас убить, то мы сможем увидеть, что это такое, что, по моему опыту, как правило, давало реальное преимущество.

Как я и ожидал, по мере того как мы приближались к источнику, свет вокруг нас становился ярче, он просачивался из-за углов и из боковых проходов, пока мы, наконец, не вышли в секцию коридора, в которой люминаторы работали нормально. Когда я осмотрелся вокруг, то не совсем понятное беспокойство окутало меня, словно вездесущий покров удушливой пыли. Провода бежали между светящихся пластин на потолке, связывая их между собой, и уходили в рваное отверстие в соседней стене, за которой они были грубо соединены с искрящим и тревожно шипящим более толстым кабелем.

– Следы, – сказал я, наклоняясь чтобы изучить их, но пыль разлетелась слишком сильно, чтобы различить что-то, кроме факта значительной активности, но сам ремонт люминаторов уже много о чем говорил.

Юрген по краю обошел шипящий кабель, словно опасался, что он может внезапно встать на хвост, как змея, и ударить по нему. Признаться, меня охватили схожие опасения. Это явно была не освященная работа, не было ни одного амулета или защитной молитвы, которые оставил бы техножрец, чтобы сделать работу надежней, а это место определенно было наполнено кислым запахом опасности[674]674
  Или, возможно, озон от электрических разрядов.


[Закрыть]: я ощутил, как зашевелились волосы на загривке. Чувство скрытой угрозы настолько пропитало это нечестивое место, что внезапные звуки стрельбы, вырвавшиеся из соседнего коридора, были почти как облегчение.

На мгновение я заколебался, разрываясь, как это часто бывало в моей жизни, между импульсом сбежать и желанием точно выяснить, перед какой опасностью я оказался.

По правде говоря, вариант был только один и я его выбрал: на поле битвы вас убивает неожиданное и лучшая возможность обеспечить себе безопасность из имеющихся, заключалась в том, чтобы узнать, кто ещё скрывается в этих коридорах, кроме меня, зловонного гвардейца и неимоверного количества генокрадов. Думаю, я мог быть под впечатлением того, что по крайней мере часть выстрелов, кажется, была произведена из болтера, что могло бы означать присутствие большого количества скрывавшихся Отвоевателей, хотя в глубине души я знал, такой вариант слишком удачен, чтобы на него можно было рассчитывать всерьёз. Потому я подал Юргену знак следовать за мной и пошел, чтобы выяснить, что ещё Император засунул на "Отродье Проклятия", чтобы усложнить мне жизнь.

Уверенный, что звуки боя скроят любой шум, который могли бы устроить мы с Юргеном, я перешел на бег, радуясь, что наконец-то могу видеть, куда мы идем. Рев стрельбы, по мере приближения к его источнику, становился все громче, и я сжал рукоять своего пистолета, которая успокаивающе легла мне в ладонь. Моя недавно приобретенная аугметика теперь ощущалась как часть тела, указательный палец нежно покоился на спусковом крючке, готовый небольшим нажатием выплюнуть смерть в любого противника, дерзнувшего показать себя. В другой руке я держал цепной меч, и мой палец был готов за один удар сердца привести в движение кружащиеся лезвия. Все это передает лишь малость моих ощущений на тот момент: хотя я (как и всегда), не испытывал желания нарываться на опасность, но был полностью уверен, что мы сможем иметь дело с любым врагом, на кого натолкнемся, особенно если подкрадемся к нему сзади. Нужно сказать, что вскоре меня разуверили в этом мнении.

К этому времени рев оружия настолько усилился, что я начал различать звуки отдельных видов. Как я уже говорил, я уже узнал характерный лай болтера, но на него накладывался заикающийся пулемёт и резкие звуки выстрелов одного или двух дробовиков. Что-то в этой какофонии показалось мне смутно знакомым, но ума не приложу, что. Был ещё один звук, фоновый и накладывающийся на остальные, похожий на рев мусоропада[675]675
  Поток жидкости, падающий в выгребную яму или самые нижние уровни, сверху улья; некоторые текут многие годы или даже десятилетия. Учитывая природу нижнего улья, эхо, которое они вызывают, может быть буквально оглушительным, если не принять соответствующих мер.


[Закрыть] в выгребных ямах нижнего улья, вроде бы я должен был быть в состоянии опознать его, но почему-то он продолжал ускользать от меня.

– Мы, кажется, подходим к позиции или чему-то в этом роде, – сказал Юрген и я удивленно кивнул. За время нашего беспорядочного движения мы прошли ещё несколько открытых участков, но последним действительно большим отсеком, который мы видели, был ангар, к которому пристыковался "Громовой Ястреб", и чем глубже мы забирались в скитальца, тем, казалось, уже становились проходы[676]676
  Следствие того, что составляющие суда были слеплены потоками варпа так, что их конструкции перемешались и не имели четкой границы. На положение вещей оказало влияние и регулярное пребывание в реальной вселенной.


[Закрыть]. Теперь же эхо указывало на открытое пространство, большее, чем любое, на которое мы до этого натыкались, и я снова начал двигаться более осторожно. Проход, по которому мы шли, кажется, заканчивался грубым прямоугольником более яркого света, который рос перед нами, хотя я по-прежнему не имел понятия о том, куда мы идем, пока мы не достигли его.

Когда мы дошли до выхода, шум, больше не ослабленный расстоянием, ударил в нас словно физическая сила. Я попятился на пару шагов, когда оказалось, что коридор заканчивается головокружительным провалом, и взглянул вниз, распластавшись вдоль последнего метра металлической стены. Моё дыхание, кажется, замерзло у меня в груди, и я пробормотал несколько ругательств в сочетаниях, которые я слышал в игорном заведении, когда выяснилось, что один из завсегдатаев пронес несколько своих собственных карт на счастье.

Юрген, как всегда, был более краток.

– Орки, – сказал он, словно это могло каким-то образом ускользнуть от моего внимания, – их тысячи.

Глава двадцатая

Мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять, оценка моего помощника была до уныния точной. Куда бы я ни посмотрел, их было множество. С выгодной позиции у наклонного края, мы могли смотреть вниз, в огромную, кипящую деятельностью котловину в сердце скитальца, которая была сотни метров шириной и почти столько же глубиной. Везде, куда падал мой взгляд, было множество существ, ссорящихся, беспорядочно носящихся вокруг на ветхих транспортных средствах или занятых тем, что перековывали металл в новые формы с непонятным для меня назначением. Конечно, среди огромных существ было много гретчинов, которые либо носились по поручениям обеспечивающих им защиту орков, небрежно отбрасываемые с пути другими, которым они мешали пройти, либо энергично препирались с себе подобными. В секции, где суматоха казалась самой сильной, плавали густые облака дыма. Там мекбои[677]677
  Орочье слово, означает эквивалент техножрецов у зеленокожих, хотя их обряды столь же примитивны, как и остальная часть культуры. Вместо того, чтобы, как это делают Адептус Механикус, успокаивать управляющие машиной дух, мекбои, кажется, терроризируют их, заставляя идти на уступки.


[Закрыть] и их чахлые слуги занимались созданием новых орудий войны, но как я ни напрягал глаза, пытаясь проникнуть сквозь этот удушливый саван, он и расстояние прятали любые детали, которые могли бы подсказать, что это могло быть.

Пару мгновений я задавался вопросом, как могло существовать такое большое место в таком плотно запутанном скоплении судов. Потом мой взгляд упал на рваный край палубной плиты, на которой стоял и, когда я заметил безошибочные следы грубых инструментов, ответ сам пришел ко мне: эту стальную пещеру орки, решающие все в лоб, создали сами, рубя окружающий металл и убирая мусор, чтобы изготавливать новое оружие и остальное[678]678
  Фактически, у орков нет других, достойных упоминания, предметов первой необходимости.


[Закрыть], необходимое для колонизации скитальца. Теперь причина, по которой мы, прибыв на орочий мир, встретили настоящую армаду, стала ужасающе ясна.

Они были отставшими, не успевшими сесть на скитальца, прежде чем тот вернулся в имматериум. Их вела врожденная, скрытая глубоко в душе орков тяга, мигрировать вместе с потоками варпа всюду, куда они вели[679]679
  Этот инстинкт срабатывал множество раз за тысячелетия и, несомненно, реален и глубоко укоренившийся. Хотя вопрос о том, почему орки вручают свои судьбы дрейфующим космическим скитальцам, остается открытым, ведь они однозначно способны к строительству звездолетов. Но, даже не взирая на причины, они остаются одной из самых многочисленных пород ксеносов, которые обнаруживаются на космических скитальцах, уступая в этом только генокрадам и есть многочисленные анекдотичные свидетельства, что некоторые могут даже немного управлять вернувшимся в материум скитальцем.


[Закрыть].

– Святой трон, – выдохнул я, когда ко мне пришло полное понимание последствий новой ситуации. Серендипити оказалась не только перед опасностью скрытого проникновения генокрадов. Когда "Отродье Проклятия" подплывет достаточно близко, с него, словно гной из фурункула, хлынет поток орочьих захватчиков, жаждущих только крови и разрушения. Кордон Дуку из корветов ССО будет не в состоянии остановить их и если я не найду какого-то способа их предупредить, то защитники планеты будут застигнуты врасплох.

Я потянулся к комм-бусине у меня в ухе, но моя рука опустилась, так и не активировав её. За исключением зеленокожих, рядом не было никого, кто бы мог услышать передачу, а чем дольше они оставались в неведении о нашем присутствии, тем лучше. Я отступил немного вглубь нашего убежища, но никто из многочисленных существ так и не смотрел в нашу сторону. Те, что были достаточно близко, чтобы заметить наше присутствие, были полностью поглощены источником стрельбы, которая привлекла наше внимание. Как это часто бывает среди орков, кажется, между двумя многочисленными фракциями, вспыхнула ссора, и они быстро начали улаживать разногласия обычным для их вида способом. Примерно дюжина стреляла из своего оружия в противников, с общим для них отсутствием точности (за которое я был благодарен много раз во время моих столкновений с ними на Перлии), в то время как почти вдвое больше рубили и колотили друг друга разными клинками и дубинами а несколько сотен товарищей со стороны выкрикивали им поощрения или оскорбления[680]680
  Для орков они более или менее неразличимы.


[Закрыть], не обращая внимания на опасность быть убитым случайным выстрелом.

Соперничающих лидеров заметить было легко, поскольку они были крупнее своих соплеменников и размахивали самым большим и разрушительным оружием, видимым в поле зрения. Каждый носил грубую броню, украшенную варварскими глифами, которые использовались зеленокожими одновременно в качестве геральдики и письма. Юрген глубокомысленно кивнул.

– Лидеры кланов, – сказал он, – оба привыкли быть варбоссами[681]681
  Как и многие валхалльцы, Юрген был в состоянии прочитать орочьи глифы. Это культурное наследие неудачного орочьего вторжения на его мир несколькими поколениями ранее. И по настоящее время уроженцы этого мира сохраняют особую ненависть к оркам и с упорством хранят знания о враге, чтобы лучше посрамить их.


[Закрыть].

Это проливало свет на происходящее. На Перлии я видел, как разные племена откладывали в сторону свою вражду, в погоне за более масштабным конфликтом, но в глубине продолжало кипеть старое соперничество, из-за чего такие союзы оставались, в лучшем случае, хрупкими. (Это обстоятельство здорово работало в нашу пользу. Как только я случайно убил варбосса, держащего остальных в ежовых рукавицах, силы вторжения рассыпались, так как потенциальные преемники повернули оружие друг против друга, вместо выступавших против них Имперских сил). Насколько я знал орков (а начиная с Перлии, я с ними познакомился гораздо ближе, чем мне это нравилось), ни один не мог и не хотел отступать, из страха проявить слабость перед потенциальным претендентом, который мог узурпировать власть. По-моему, это было прекрасно: продолжающееся внизу сражение отвлекало внимание зеленокожих, пока мы с Юргеном могли тихо ускользнуть.

Я последний раз оглядел отзывающуюся эхом стальную пещеру и почувствовал слабую дрожь предчувствия. Чтобы обойти её, потребуются часы, особенно если мы будем прикладывать все усилия, чтобы оставаться на безопасном расстоянии и минимизировать возможность обнаружения, поэтому вероятность того, что, когда мы доберемся до ангарного отсека и "Громовой Ястреб" по-прежнему будет нас ждать, была минимальной. Не первый раз я напомнил себе, что "минимальный" и "несуществующий" были вовсе не синонимами, это важное различие к настоящему времени настолько часто означало разницу между выживанием и смертью, что я выучил урок. (Хотя и не так тщательно, как в последующие десятилетия, когда обстоятельства и неудачи заставляли применять его снова и снова).

– Отходим назад, – вполголоса сказал я Юргену, хотя какофонии снизу по-прежнему было достаточно, чтобы заглушить оркестр.

К тому же она усиливалась, потому что ещё один ноб[682]682
  Орочье слово, означающее статус. Одна из многих фраз, которые Каин, похоже, подхватил во время его деятельности на Перлии, или во время последующих схваток с этими существами.


[Закрыть] орков, крупнее и безобразнее предыдущих, в окружении своих телохранителей, которые как минимум соответствовали его телосложению, продирался через лающую толпу и ревел приказы и угрозы. Только исходя из этого, даже не учитывая отдаленное сходство с приснопамятным Корбулом[683]683
  Варбосс орков, которого Каин поверг в бою на Перлии, при этом разбив тылы орочьего вторжения.


[Закрыть], я предположил, что это был варбосс всего Ваааагх!

– Пора уходить.

– Вы правы, сэр, – согласился Юрген, несомненно, учитывая, что масса внизу была для нас слишком велика, независимо от того, какую наследственную вендетту испытывал к ним Юрген. Он указал на варбосса, который восстанавливал порядок с тактом и тонкостью похмельного берсерка Кхорна и погладил свой лазган.

– Все же это позор, что я не могу отсюда точно выстрелить.

– Да, это был бы хороший трофей, – согласился я, возвращаясь той же дорогой настолько быстро, насколько только мог, опасаясь, что он все же попытается выстрелить. Для полного счастья мне не хватало гоняющейся за мной армии разъяренных орков в придачу к игре в прятки с генокрадами.

– Но я не уверен, что на стене твой комнаты найдется место для него.

– Думаю, нет, – уступил Юрген после некоторого колебания.

Потом он просиял.

– По крайней мере, теперь мы знаем, кто выстрелил в КОТа.

– Похоже, знаем, – сказал я, когда мы снова погрузились в приветливую темноту туннеля.

Неразборчивый град болтерного огня, который пробил дыру, как в мишени, так и в палубе под ней, полностью подходил к оркам и их представлениям о точной стрельбе. Но орки по своей природе были почти такими же врожденными грабителями и мародерами, как и бойцами. Ни один зеленокожий, с которым я раньше сталкивался, не бросил бы добычу после выведения её из строя, особенно когда вокруг были мекбои, с которыми можно было бы поторговаться за притащенные домой остатки. Мои ладони снова зазудели, но тревожная картинка никак не могла пробиться из подсознания. Зная, что лучше не пытаться его заставлять, я перешел к стратегии нашего возвращения в ангар, но, к сожалению, лучшее, что я смог придумать так это "продолжать двигаться и избегать ксеносов", план, который до сих пор работал, если не обращать внимания на существенные детали. Юрген задумчиво кивнул.

– Внимательно следите за патрулями по периметру, – предупредил он, включая люминатор, – здесь должны быть такие. И крады сюда вернутся.

– Скорее всего, – согласился я.

Если моё врожденное чувство направления работает как обычно, то док должен быть где-то с другой стороны лагеря орков и была большая вероятность, что они разместили там внешние пикеты, один из которых использовал бродячий автомат в качестве тренировочной мишени. Поэтому чтобы добраться до безопасного места, нам теперь предстояло уклоняться от большого скопления зеленокожих и бродячих фрагментов разума выводка. Тут постоянно ощущаемое мной беспокойство кристаллизовалось в твердый узел предчувствия.

– Если у них есть часовые, – сказал я медленно, – почему мы не видели никого по пути сюда?

Юрген пожал плечами.

– Может их захватили генокрады, – сказал он, – они были достаточно быстры, чтобы пройти через простреленную орками в полу дырку.

– Были, – согласился я, по-прежнему не в состоянии извлечь на свет темную тень, разъедавшую моё подсознание, – но их мы тоже не видели возле лагеря зеленокожих.

– Кроме одного, мертвого, – напомнил мне Юрген, задерживаясь, чтобы упереться плечом в разъеденную поверхность люка, перегородившего нам дорогу. Я держал расширявшийся проём под прицелом своего лазпистолета, пока мы не удостоверились, что оттуда ничего не собирается выпрыгнуть и напасть на нас, затем показал жестом за дверь, оглядываясь в поисках враждебного присутствия. Несмотря на явное предчувствие, я не слышал ни скрежета когтей, ни звона подкованных железом ботинок по плитам палубы, хотя моё воображение рисовало мне движение в тенях за нами.

– Застреленного из болтера, – вслух рассуждал я и Юрген кивнул, несомненно, принимая попытку высказать свои мысли за необходимость получить подтверждение.

– По-моему, похоже, – согласился он, – и, по меньшей мере, неделю назад. Может и больше. Невозможно сказать с какой скоростью гниют трупы в подобном месте.

– Орки были здесь намного дольше, – сказал я, понимая, что до меня наконец-то начало доходить, – тогда почему разум выводка не обернулся против них? Генокрады напали на нас меньше чем через час после нашей высадки на "Отродье Проклятия". По-видимому, орки находились здесь многие недели, а он, кажется, все ещё не осознавал их присутствие.

– Может их просто слишком много? – предположил Юрген. Конечно, это было возможно, но если верить файлам с данными Грайса, то в скитальце такого размера, как правило, находятся тысячи генокрадов и схватки такого масштаба, оставили бы после себя куда больше следов, чем один труп.

– Я так не думаю, – покачал я головой. Генокрады были достаточно быстры, чтобы отреагировать на присутствие Отвоевателей и техножрецов, и если они оставили орков в покое, то это было не просто так. Я снова вынужден был прийти к выводу, что разум выводка был более тонким и опасным врагом, чем животные волны генокрадов, которых он контролировал.

– Генокрады задумали что-то недоброе.

Юрген снова пожал плечами.

– Конечно, сэр.

Они же ксеносы, – резонно заметил он, – но если они концентрируются на орках, а не на нас, то пожелаем им удачи.

Ну, с этим вряд ли можно было спорить, поэтому я просто кивнул, но держал своё оружие под рукой. Обе породы ксеносов были абсолютно враждебны человечеству и, насколько я знал, они бы с радостью порвали на куски друг друга, если рядом не окажется никого третьего. Но моя паранойя продолжала убеждать меня, что, какая бы сторона ни победила, в проигрыше окажемся мы.

Путь вокруг плацдарма зеленокожих занял так много времени, как я и опасался, и я не раз был благодарен за танну и плитки рациона, которые Юрген спрятал на себе перед тем, как оставил надежное убежище на «Ревенанте».

Хотя эти паузы на отдых и восстановление сил были необходимы, беспокойные взгляды на мой хронограф показывали, что даже самые мои оптимистичные оценки времени, в течение которого нас будет ждать "Громовой Ястреб", были превышены. Но я понимал, идти больше некуда, так что ангар продолжал оставаться нашей целью. Даже если вся экспедиция будет убита чистокровными, я был уверен, Отвоеватели и их союзники в Адептус Механикус не захотят надолго оставить сокровищницу на борту "Отродья Проклятия", и следующая попытка ограбить скиталец была вопросом времени. Это значило, что нам нужно только дождаться спасения и наедятся, что они решатся повторить попытку, прежде чем мы умрем от голода, клинков орков или челюстей генокрадов. Правда, не было никакой гарантии, что они снова воспользуются тем же самым стыковочным ангаром, но я не позволил себе долго раздумывать над этой возможностью.

Просто и целесообразно придерживаясь слабого света действующих люминаторов, который, как предвестник рассвета на пригодном для жилья мире, продолжал просачиваться справа от нас через лабиринт переходов, трубопроводов и трубок, мы умудрялись оставаться достаточно далеко от основной массы орков, чтобы избегать обнаружения и не отклоняться снова слишком глубоко вглубь скитальца. Несколько раз нам приходилось прятаться в темных боковых проходах или за какими-то обломками, услышав впереди шаги и гортанный варварский лай зеленокожих, но орки и гретчины далеко не лучшие в подкрадывании, и мы с Юргеном успевали спрятаться задолго до того, как риск обнаружения превращался в реальную возможность. Хотя все эти группы были вооружены (ношение оружия было для орков так же естественно, как и дыхание), насколько я мог видеть, не высовывая голову настолько, чтобы быть замеченным, они двигались явно в неорганизованной манере и, как заметили мы с Юргеном, в сторону отходили группы убирающих мусор и ругающихся пронзительными голосами гретчинов под присмотром ученика мека и пары байцов[684]684
  Орочьи бойцы или пехотинцы. Так же используется как родовой суффикс, чтобы указать группу со специализированными способностями, как мекбои (там же), чуднабайцы (ближайший эквивалент – санкционированный псайкер), балебайцы или болебои (примерно эквивалентны медикам или хирургам, хотя их помощи орки ищут только в самых страшных обстоятельствах) и так далее. В основном это синоним «негадяям», который часто применяется к любой группе «байцов», в которой нет орка, способного связно разговаривать.


[Закрыть] скучающего вида.

– Я тоже так думаю, – подтвердил мой помощник, зажигая прикрепленный к стволу лазгана люминатор, как только удостоверился что зеленокожие слишком далеко, чтобы заметить его. Хотя они были достаточно любезны, чтобы сообщать нам о своём приближении за несколько десятков метров, генокрады в этом смысле были менее внимательны к нашим нуждам, и никто из нас не рвался быть застигнутым врасплох. Судьба Блейна и его боевого брата была ещё жива в нашей памяти.

– Они не ждут, что столкнутся с крадами так близко к своему лагерю.

– Я думаю, что они вообще о них не знают, – сказал я. У меня было много времени, чтоб обдумать этот вопрос и теперь я был вполне уверен, что мое первоначальное заключение было правильным.

– Если бы знали, то передвигались бы гораздо аккуратнее.

– Разве тот, кто выстрелил в найденного нами, не рассказал им? – спросил Юрген, и я покачал головой, забыв в этот момент что он, возможно, не увидел бы в темноте этот жест даже если бы не находился в паре шагов передо мной.

– Если бы они вернулись, то утащили бы его с собой, – сказал я, тоже об этом подумав, – но я не думаю, что они вернулись. Мы нашли только одного мертвого крада, а они предпочитают охотиться группами. Посмотри, что случилось с терминаторами.

Если бы они могли сокрушить таких грозных воинов только численным перевесом, то относительно незащищенные орки вообще бы не имели практически никаких шансов.

– Имеет смысл, – согласился Юрген, – если один или два пропали без вести, то группа могла не заметить потерь.

– Думаю, да, – ответил я. Если бы исчез разведывательный патруль Гвардейцев, то в течение нескольких часов по тревоге был бы поднят весь гарнизон и усердно пытался бы их найти или выяснить их судьбу. Но зеленокожие приходят и уходят по собственной прихоти, мало или совсем не заботясь об остальных и если поручения ноба были спущены добыче генокрадов по пищевой цепочке[685]685
  В случае с орками это необязательно метафора.


[Закрыть], то действительно, возможно их пропажа осталась незамеченной. Все это только подтвердило тревожный вывод, к которому я уже пришел: по каким-то причинам разум выводка считал нужным не уведомлять захватчиков о своём присутствии на борту скитальца. Хотя я просто не мог себе представить, для чего ему это понадобилось, а когда узнал, то искренне пожалел, что не остался в неведении.