Текст книги "Архив комиссара Каина"
Автор книги: Сэнди Митчелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 70 (всего у книги 200 страниц)
Глава шестнадцатая
Всеобщий подъем духа, который последовал за нашим прибытием к временному оазису, был просто удивителен, даже для кого-то, кто, подобно мне, был привычен отслеживать его приливы и отливы. Я полагаю, это оттого, что впервые за свою карьеру мне приходилось иметь дело с гражданскими как с массой. До сего времени я сталкивался с ними лишь как с отдельными личностями и, как правило, в минимизированных протоколом социальных ситуациях или в процессе рассмотрения их самодовольных жалоб на, скажем, дурное поведение вне службы пары-другой артиллеристов, о поддержании морального облика которых я должен был фраг знает как заботиться (впрочем, последнего рода посетители редко подбирались ко мне ближе приемной перед моим кабинетом, где Юрген, на которого я полагался целиком и полностью, мог бесконечно сдерживать жалобщиков, если только нарушение, о котором шла речь, не было, на его взгляд, особенно серьезным или, наоборот, забавным). Должен признаться, я был в достаточной мере удивлен той стойкостью, которую до сих пор проявляли наши нечаянные подопечные, хотя, полагаю, тут можно поблагодарить орков за проделанную весьма серьезную работу, в процессе которой отсеялись все лишние и остались лишь самые крепкие обитатели этого несчастного небольшого сообщества.
Первое, что я сделал, – передал по воксу лидерам СПО и ополченцев приказ выдвинуться в голову автоколонны, как только расширяющаяся дорога позволит обгон, так что к тому времени, когда прибыла основная масса гражданских, между ними и озером влаги стояла цепь вооруженных мужчин и женщин. Я слишком хорошо мог представить себе, как, подобно леминам,[302]302
Лемины – небольшие грызуны, родиной которых является Кенгрим Секундус и которые склонны мигрировать по просторам центрального континента километровой ширины массой особей, пожирающих все на своем пути. Они размножаются в приморских бухтах, проводя летнее время на отмелях и ударяясь во всеобщее бегство, едва почуют наступающее море. В ходе этого безумного рывка более слабые и маленькие особи в этой массе затаптываются насмерть (и поедаются).
[Закрыть] они бросаются в воду, и не собирался позволить, чтобы десятки не разбирающих дороги ног сделали драгоценную влагу непригодной для питья.
К счастью, нашего оцепления и обещания горячей еды теперь, когда мы наконец обрели возможность приготовить ее, было достаточно, чтобы сдержать любой их порыв, по крайней мере на некоторое время.
– Сколько мы можем взять с собой? – спросил я Норберта, наслаждаясь чашкой рекафа, которую заботливо приготовил мне Юрген.
Нотариус пожал плечами, сияя широченной улыбкой в первый раз с тех пор, как я вообще увидел его, и посчитал что-то на планшете, с которым не расставался.
– Если мы заполним каждую имеющуюся емкость, полагаю, сможем забыть о рационах вообще, – ответил он с чем-то подозрительно похожим на ликование, которое готово было вот-вот пробиться сквозь обычную его бюрократическую сдержанность. – У нас будет более чем достаточно воды, чтобы добраться до базового склада, и еще останется запас на несколько дней.
– На тот случай, если это место окажется разграбленным, – вставил Тайбер.
Мы втроем сидели несколько в стороне от основной массы людей, в тени одного из грузовиков, наслаждаясь едой в уединении настолько полном, насколько вообще мог предоставить наш импровизированный лагерь.
Норберт склонил голову в согласии:
– Именно так. Даже при таком несчастливом раскладе нам предстоит беспокоиться в основном о еде и горючем.
Он с выражением полного довольства подцепил полную вилку омлета из яичного порошка, который приготовил нам Юрген.
– Значит, так и поступим, – произнес я. – Если возможно, то пусть ваши помощники как можно скорее приступают к сбору воды.
Норберт кивнул:
– Приступим сразу же. – Он, казалось, был уже готов оставить трапезу незаконченной, чтобы начать выполнение этой задачи, так что мне пришлось заставить его успокоиться и доесть; впрочем, он не слишком сопротивлялся. – Есть что-то еще, о чем нам следует позаботиться?
– Ну, не знаю, как вы, – пришлось указать мне на очевидное, – но я бы не отказался от хорошего мытья. И возможно, не лишено смысла организовать заодно и наряды по стирке. – Я снова взглянул на Норберта. – Нам ведь не потребуется брать отсюда питьевую воду завтра утром, так?
– Не потребуется. – Казалось, он стал еще счастливее, несмотря на только что взваленный на его плечи дополнительный объем работ. – У нас будет более чем достаточный запас.
Нотариус подчистил тарелку куском хлеба и отошел, дожевывая на ходу.
– Ну, это уже совсем хорошая новость, – согласился Тайбер, даже не стараясь скрыть подъем, который сам испытывал от перспективы предложенного мною мытья.
Император свидетель, я уже спустя несколько дней в этой пустыне весь чесался и смердел, так что нечего и говорить о тех страданиях, которые должен был испытывать в связи с этим он.
– Рада слышать, – подала голос Фелиция, появляясь из-за грузовика с вокс-аппаратом Гренбоу, лениво покачивающимся в механодендрите. – Что тут у вас? О-о-о, яичный порошок! Давненько не пробовала.
– Присоединяйтесь, – пригласил я и перевел взгляд на Юргена. – Можешь приготовить еще порцию для нашего технопровидца?
– Есть, – козырнул Юрген и принялся возиться со своей переносной жаровенкой, я же указал Фелиции на складной стул, только что освобожденный Норбертом, и она благодарно присела на него, поставив вокс на песок передо мной.
– Мне удалось его починить, – сказала она. – Но не ожидайте слишком многого. Мне пришлось позаимствовать некоторые части из перфоратора, который я нашла в бараке у дорожников, чтобы сделать временный конденсатор, а еще у меня закончилось благословленное машинное масло, так что пришлось освятить немного старой застывшей смазки и использовать ее. – Она пожала плечами. – Но более или менее он теперь функционирует.
– Что намного лучше, чем если бы он совсем не работал, – поспешил заверить я. – Какой у него теперь радиус действия?
– Пара километров, полагаю. – Она приняла из рук моего помощника тарелку с едой, подняв на него взгляд и одарив радостной улыбкой. – Спасибо, Юрген, ты заставляешь этот мир крутиться[303]303
Обычное среди технопровидцев и младших техножрецов выражение, призванное передать благодарность за участие и заботу. Заключенный в нем смысл, похоже, состоит в том, что даже маленькая часть механизма может быть хоть и незаметной, но абсолютно необходимой для бесперебойной работы, – и это именно то, что очень хорошо характеризует Юргена.
[Закрыть].
– Всегда пожалуйста, мисс. – Тот зарделся от смущения и быстро нашел себе какое-то дело в сторонке, которое, как он показывал всем своим видом, требовало его незамедлительного и полного внимания.
– Замечательно, – сказал я.
Это было не настолько далеко, как мне бы хотелось. О чем-то, чему хватило бы мощности и дальности, чтобы вызвать шаттл, который бы забрал меня отсюда (конечно, с почетным эскортом из истребителей, чтобы уж долететь наверняка), можно было лишь мечтать, но теперь мы хотя бы могли заметно увеличить дальность действия отельных микрокоммуникаторов. А это, в свою очередь, значило, что мы можем разделить наши силы и, возможно, выслать несколько разведывательных отрядов, чтобы не продвигаться вслепую, как до сих пор. В общем, наши шансы на выживание сегодняшним вечером весьма существенно увеличились.
– Кто будет с ним управляться? – спросил Тайбер. – Гренбоу теперь командует одной из команд ополченцев.
И это назначение он получил, конечно же, потому, что, покуда вокс был сломан, его специальные навыки не были нужны, а сейчас внезапно снова оказались востребованы. С другой стороны, если убрать его из команды теперь, когда он только начал приводить их в подобие слаженной боевой единицы, не обошлось бы без катастроф.
– По тому, что я видел, могу заключить, что мы были бы идиотами, если бы не оставили его на этом посту, – произнес я. – По крайней мере, пока у них там все не устроится получше.
– Согласен, – кивнул Тайбер, очевидно пребывая в плену счастливого самообмана, будто его мнение могло оказать здесь какое-то влияние на мое решение. – Но больше поставить некого.
– Я могла бы разобраться, – вмешалась Фелиция несколько неразборчиво из-за того, что не отвлекалась при этом от еды, и кивнула на объемистый заплечный аппарат. – В принципе, это не должно быть слишком сложно.
– Но ты не знаешь нужных процедурных моментов, – возразил Тайбер, – позывных, протоколов связи…
– А ей и не нужно, – возразил я. – Если микрокоммуникаторы все равно будут связаны с базовым аппаратом в общую сеть, вы или я всегда сможем ответить на входящий запрос.
Тайбер кивнул, внезапно оценив возможности маленького передатчика, закрепленного у него в ухе.
– Все, что Фелиции нужно будет делать, – это держать каналы связи открытыми и прослушивать случайные переговоры, которые мы можем поймать.
– Это я могу, – заверила нас технопровидица, проглотила последнюю порцию омлета и неожиданно громко рыгнула. Она ухмыльнулась, лишь немного смущенно, и отдала тарелку моему помощнику. – Прошу прощения, просто еще не привыкла снова иметь полный желудок. Спасибо, Юрген, тебе удался настоящий деликатес.
Это было, конечно, некоторым преувеличением, учитывая несколько базовый характер кулинарных способностей моего помощника, но, вероятно, следовало учесть, чем ей приходилось питаться последние пару месяцев, и тогда все становилось на свои места. Я улыбнулся, стремясь рассеять остатки неловкости, и произнес:
– Не думал, что услышу нечто подобное из уст техножреца. Мне как-то казалось, что вы полагаете вкус пищи совершенно не имеющим значения.
Фелиция снова ухмыльнулась.
– Мы должны бы, конечно, игнорировать удовольствия плоти, устремляясь к идеалам машины, – радостно согласилась она, – но с некоторыми из них так сложно расстаться.
Я кивнул в ответ, начиная понимать, почему учителя в семинарии находили ее столь сложным учеником.
– Ну, что у нас на десерт?
Следующий рассвет мы встретили в осязаемой атмосфере оптимизма, охватившего всю автоколонну. Несмотря на прохладу начала дня, я еще разок, напоследок, окунулся в пруд, понимая с некоторой печалью, что определенно слишком много времени провел среди вальхалльцев[304]304
Каин действительно большую часть своей карьеры был приписан к вальхалльским боевым единицам.
[Закрыть], но в то утро я оказался не единственным; казалось, едва ли не половине наших беженцев пришла в голову та же идея.
Направляясь к пруду, я повстречал Фелицию, уже идущую в противоположную сторону с мокрыми волосами и в одежде, так плотно облегающей влажное тело, что становилось очевидным: теперь, когда с едой стало получше, ее формы вновь приятно округлились.
– Вы все еще не против быть при воксе? – спросил я, отчасти чтобы лишний раз убедиться, отчасти – подольше насладиться представившейся картиной.
Фелиция кивнула, как я полагаю, ни в малой степени не обманутая в отношении того, какая из причин была главной.
– Все отлично, – откликнулась она. – Гренбоу со мной в одном грузовике, не забывайте. Я всегда могу спросить у него совета, если он потребуется.
– Уверен, вы справитесь, – заверил я ее и возобновил ленивую прогулку к кромке воды.
Всего меня опередила, казалось, добрая пара десятков человек, и теперь все они со смехом плескались на мелководье, будто отдыхающие на водном курорте, а не беженцы глубоко в тылу врага. Двое, как я с удивлением заметил, оказались Демарой и Тэмвортом, и заняты они были тем, что окатывали друг друга пригоршнями воды, веселясь, подобно паре дошколят.
Отбросив полотенце, я вошел в воду, сжавшись в ожидании тонизирующего холода, и, нырнув, проплыл пару метров, наслаждаясь относительной тишиной. Звук здесь был приглушен, и свет лишь тускло цедился сквозь рефлекторно опущенные веки. В первый раз со времени моего слишком круто обернувшегося прибытия на Перлию я чувствовал настоящий мир и покой.
Но конечно же, это было слишком хорошее ощущение, чтобы продлиться долго. К тому времени, когда я высушился, оделся и перехватил приготовленный Юргеном (который уже успел снова покрыться обычной своей патиной грязи, несмотря на то что вчера мылся не менее тщательно, чем я) завтрак, мне уже пришлось разобраться с десятком маленьких кризисных ситуаций или, точнее, спихнуть их на Тайбера или Норберта. Ни одна из них сама по себе не была достаточно серьезной, но в целом все это были досадные неприятности, которые, как я пытался себя убедить, не должны были, впрочем, определить дальнейшее течение дня.
К несчастью, именно так и произошло. Колфакс продолжал вести нас столь же безошибочно, как и раньше, все еще купаясь в лучах всеобщей благодарности за то, что привел нас к воде, но дорога не становилась лучше, если не сказать больше. Наши топорно сработанные средства передвижения, качаясь, будто больные, преодолевали пересеченную местность, и нескончаемый грохот нашего похода вкупе с головокружительной качкой и неослабевающей безжалостной жарой обеспечили мне совершенно ослепляющую головную боль менее чем через час после того, как мы двинулись в путь.
– Дегидратация, – поставил мне диагноз Эриотт, едва я обратился к нему на первой же нашей остановке. – Старайтесь принимать воду равномерно – это все, что я могу посоветовать.
Я и не ожидал, что он предложит мне анальгетик, ибо пациенты медика нуждались в ограниченном его запасе гораздо более меня, и знал, что потребовать его – значит нанести смертельный удар моему хрупкому лидерству. Вместо этого мне оставалось лишь мрачно ухмыльнуться.
– Легче сказать, чем сделать, – откликнулся я.
Глотнуть из фляги, не пролив половины, в условиях поездки на орочьей машине было фокусом не для среднего человека. Впрочем, под критическим взором нашего медика я выпил еще немного, в энный раз промыв рот от пыли. К этому моменту все уже снова покрылись ею с ног до головы; это раздражало тем сильнее, что мы еще так недавно с такой радостью отмылись от этой гадости.
– Да что там говорить, – согласился Эриотт, и мне пришлось запоздало вспомнить, что в его обязанности входило соблюдение водного режима как для себя, так и для своих пациентов. Я поинтересовался их самочувствием, и наш медик поневоле покачал головой. – Новых смертей вроде пока нет, и за это стоит благодарить Императора.
– Безусловно, на все Его воля, – отозвался я настолько тактично, насколько мог, и оставил его разбираться с другими делами.
Послеполуденное время оказалось немногим лучше и ознаменовалось двухчасовой задержкой, когда Фелиции пришлось использовать некоторые части разобранного багги, чтобы вернуть в строй один из гражданских транспортов, в двигателе которого что-то не выдержало нагрузок и разлетелось с катастрофическим треском, разнесшимся эхом от окружающих нас барханов, так что часовые схватились за оружие. Я развлек себя тем, что нарычал на не сделавших этого за невнимательность, рассудив, что если уж чувствую себя несчастным, то и им неплохо бы ощутить немного того же самого, но по какой-то причине они оказались только польщены и ободрены. Через некоторое время, к всеобщему облегчению, техножрица выбралась из-под кучи разнообразного хлама и объявила, что полностью довольна ремонтом и желает чего-нибудь холодненького.
– Вокс чем-нибудь порадовал? – спросил я, присоединяясь к ней возле канистры с отвратительно теплой водой – единственным «холодненьким», которое было в нашем распоряжении.
Она покачала головой:
– Совсем ничего. – (Памятуя о том, как я совершенно случайно вышел на контакт с Тайбером, я попросил ее и в дальнейшем продолжать прослушивать все имперские частоты в поисках чьих-нибудь передач.) – Но я могу попробовать что-нибудь передать, и поглядим, кто откликнется.
Мне пришлось отрицательно покачать головой.
– Это могут оказаться орки, – заметил я. – Лучше никому не давать знать, где мы, пока не будет уверенности, что это друзья.
– И верно. – Фелиция кивнула и глотнула воды; в ее глазах заплясали чертики. – Правда, только при том раскладе, что все остальные не руководствуются теми же соображениями, а?
Она ухмыльнулась и удалилась, неосознанно отмахивая механическим хвостом в противофазе с движениями бедер и оставив меня в редком для меня состоянии безмолвного ступора.
– Ах ты фраг! – протянул я.
Об этом-то мы и не подумали.
Как выяснилось, следующему дню предстояло ответить на заданный ею вопрос с совершеннейшей ясностью, но, когда мы разбивали лагерь на ночь, я не имел никакой возможности предугадать такое течение событий. Головная боль все еще была со мной, милостиво сбавив силу, лишь когда начал задувать холодный ночной ветерок, но недостаточно, чтобы вид появившегося передо мной Колфакса, размахивающего картографическим планшетом, меня обрадовал.
– Насколько плохо дело? – спросил я, и он пожал плечами, более темным силуэтом выделяясь на фоне богатого, сочного индиго неба за ним.
– Не так, как могло бы быть, – сообщил он, падая на соседний раскладной стул, и протянул мне планшет. – Я надеялся, что сегодня мы продвинемся немного больше, но мы все равно должны быть на месте чуть позже середины дня.
– Если только ничего не случится, – закончил я его мысль.
Несмотря на это, новости меня порадовали. Как только мы доберемся до базового склада, дела пойдут гораздо легче, по крайней мере на некоторое время.
Колфакс кивнул.
– Одна радость во всем этом, – указал он, – неплохое место для лагеря. Лучше, чем то, о котором я думал, – в любом случае.
Я решил, что это хоть какая-то компенсация за проволочки этого дня, если кто-то был так уж нацелен их искать. Мы остановились в небольшом каньоне немного в стороне от дороги, зато он был закрыт с одной стороны и имел узкий вход с другой. Если бы нам потребовалось, мы могли бы сколь угодно долго держать здесь оборону.
– Да, этого не отнимешь, – согласился я, стремясь избавиться от Колфакса как можно скорее, однако преуспеть в этом можно было лишь после обсуждения некоторого количества вопросов касательно завтрашнего отрезка нашего путешествия.
Лучшим лекарством от моей головной боли, как мне казалось, должен был стать добрый ночной сон. Я потянул за закрывающий клапан своего спального мешка, прячась в него с головой, стараясь заглушить окружающие звуки и вернуть то ощущение спокойствия, которое обрел во время купания. У меня ничего не получилось, и в итоге я просто заснул.
Юрген разбудил меня до рассвета – мой нос предупредил меня о его присутствии в палатке за мгновение до того, как он коснулся моего плеча:
– Комиссар, просыпайтесь.
– Просыпаюсь, просыпаюсь, – заверил я, отпуская рукоятку лазерного пистолета, который неведомо как оказался у меня в руке. – В чем дело?
– Орки, – просто ответил он. – Сотни.
Как выяснилось, это было некоторым преувеличением, но заставило меня схватиться за микрокоммуникатор прежде портков.
– Тайбер, – отчеканил я, – что происходит?
Выбираясь на свежий воздух вслед за Юргеном, я уже примерно представлял себе это. Рев плохо настроенных двигателей разносился но пройденному нами вчера устью каньона, хотя, следовали ли машины по нашим следам или ехали в противоположном направлении, сказать было невозможно.
– К нам приближается колонна машин, – доложил Тайбер. Встревоженные гражданские колготились в окружающей темноте, что-то блея друг другу, хотя, к моему удивлению, лишь немногие из них порывались схватить какое-нибудь импровизированное оружие и побежать на подмогу командам ополченцев и отряду Браво, которые занимали оборонные позиции. – Часовые насчитали около дюжины.
– Принято, – произнес я, стараясь не обращать внимания на тревожную дрожь, возникшую в глубине желудка, когда я перевел эту цифру в примерное число зеленокожих.
Если предположить самое худшее из возможных вариантов – что часовые недосчитали одну-две машины и что все они были забиты до предела, – мы могли столкнуться с силой в сто пятьдесят полностью вооруженных орочьих воинов. Я не питал никаких иллюзий относительно того, что мы сможем устоять против такого количества в прямом бою, но, используя преимущества местности, нам, возможно, и не придется принимать вызов. Устье каньона было естественным огневым коридором, и мы должны были суметь удержать их на этом рубеже. Так я надеялся…
Ласкинс и Йодрил заняли позицию за подходящим камнем, и их единственная оставшаяся ракета уже была приготовлена для того, чтобы пробить дыру в первом же багги, экипаж которого будет достаточно неосторожен, чтобы сунуться в наше убежище; я и сам вытащил цепной меч, больше инстинктивно, чем полагая, что под руку в данный момент могло подвернуться что-то, чтобы его применить. Сам по себе этот жест, кажется, немного успокоил толпу. Люди отодвинулись, во все глаза разглядывая меня, и мне оставалось лишь указать им на застывшие позади машины.
– В укрытие, – приказал я как можно спокойнее и авторитетнее, и, к моему облегчению, они подчинились. Хорошо, – по крайней мере, это значило, что у них меньше шансов попасть под перекрестный огонь и затруднить нам стрельбу. Когда гражданские укрылись, я заметил несколько знакомых фигур, бегущих в противоположном направлении, чем остальное ополчение, и выступил вперед, чтобы остановить их. – Куда это вы, черт побери, направляетесь?
– К грузовику, – парировала Демара. – Наше орудие к нему прикручено, не забыли?
Я кивнул. Это была разумная мысль.
– Не двигайте грузовик с места, – приказал я. – Если зеленокожие прорвутся, прикройте гражданских. И, что гораздо важнее, дайте мне немного огневого прикрытия, пока я буду отступать.
Тэмворт кивнул, и было видно, как готовность служить и защищать прямо-таки взметнулась в нем при моих словах.
– Так точно. Вперед, Дем.
Он снова припустил по направлению к грузовику. Девушка отстала от него едва на шаг или два, но протестующе закричала:
– Я тут стрелок, а ты заряжающий! Значит, я говорю «вперед», а ты слушаешь! Понял?!
Покачав головой, я только вздохнул. Похоже, их совместная работа еще нуждалась в некоторой корректировке, но сейчас времени беспокоиться об этом не было. Я обернулся к нашей формирующейся засаде и соединил Тайбера и трех командиров в вокс-подсеть.
– Не показывайтесь, – распорядился я, распластываясь за подходящим валуном и опирая на него руку с лазерным пистолетом. Через мгновение рядом уже был знакомый запах Юргена, а еще через секунду и он сам, появившись, так же распластался и нацелил лазган ровно в проем окружающих нас скал. – Ждите, пока они не заберутся слишком глубоко, чтобы бежать, прежде чем откроете огонь.
Что касается засад, должен признать, что наша была не из худших, особенно учитывая, в какой спешке она организовывалась. Стоило зеленокожим завернуть за поворот ущелья, им открылся бы замечательный вид на гражданских. Это должно было очень легко заманить их в ловушку, принимая во внимание стремление этих тварей к убийству, и позволило бы нам отстреливать их с флангов, особенно если бы Ласкинсу удалось остановить ведущую машину врага, сломив инерцию атаки.
– Ждем, спокойно… – подбодрил подчиненных Тайбер, и я услышал слабое эхо его слов, повторенных Хаскомом, Тарвилом и Гренбоу для рекрутов.
Оружие, казалось, намертво прилипло к моим потным ладоням, и влага эта, надо признаться, была обязана своим появлением не только пустынной жаре[305]305
В действительности воздух в тот момент должен был быть еще весьма прохладен.
[Закрыть]. Теперь уже в любой момент…
– Они здесь, – доложил Тарвил, чья команда удостоилась сомнительной чести быть развернутой на передовой позиции. – Оставайтесь начеку.
Это был самый ненужный из всех ненужных советов, но, кажется, в данный момент он оказался необходимым для его едва оперившейся команды, поскольку никто из них не дал воли нервам и не выдал нашего расположения, выстрелив раньше времени. Что, как выяснилось, было совершенно нелишне. Когда я снова услышал голос Тарвила, в нем звучала нотка недоумения.
– Ведущая машина идет дальше. Вторая тоже… Они не останавливаются.
– Пропустили, – произнес я, чувствуя, как внезапно расслабляется напряженное тело, буквально превращаясь в студень.
– Похоже, что так. – В голосе Тайбера, кроме того, проскакивали нотки облегчения. – Никому не покидать позиций.
Впрочем, на этот раз его осторожность оказалась излишней. Гул орочьих моторов затих вдалеке, и мы наконец перевели дыхание, ощущая удивительную разрядку напряжения.
– Как они могли пропустить наши следы? – спросил я у Колфакса, обнаружив, что крепко сбитый проводник стоит поблизости.
Тот только пожал плечами и предположил:
– Судя по звуку, они двигались весьма быстро и, должно быть, подняли приличное облако пыли. Они, вероятно, сами их и затерли.
– К счастью для нас, – согласился Тайбер, присоединяясь к моей импровизированной сходке командования. – Вопрос в том, как долго они уже следуют за нами.
Мои ладони снова начали знакомо зудеть.
– Вопрос в том, а за нами ли.
Тайбер посмотрел на меня, не находя слов или не желая закончить цепочку рассуждений, которую я только что начал.
– А за кем же еще? – сказал он, пожимая плечами. – Что им еще тут может понадобиться?
– Базовый склад, – проронил я.
