Текст книги "Архив комиссара Каина"

Автор книги: Сэнди Митчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 200 страниц)

Глава восьмая

Несмотря на мои вполне естественные дурные предчувствия, рожденные тем, что нашим передвижением мы могли бы привлечь внимание любых врагов, находящихся в ближайшей округе (не говоря уже о наших собственных силах – если бы Гвардия или СПО заметили нас раньше, чем мы их, то, учитывая наше средство передвижения, я даже не смог бы осудить их, коли они открыли бы огонь прежде, чем нам выпала бы возможность представиться как друзьям), остаток дня прошел без происшествий. Мои страхи, впрочем, не были лишены основания, потому как любой затаившийся неприятель получил бы более чем достаточное предупреждение о нашем приближении: рев двигателя, эхом отдававшийся от окружающих нас барханов, был достаточно громок, чтобы заглушить практически любой иной звук в моих многострадальных ушах, так что я успел благословить предусмотрительность, которая внушила мне еще до выезда передать Юргену микрокоммуникатор. Без него любые переговоры между нами были бы теперь невозможны. Впрочем, и с ними разговаривать было не так уж легко. Двигались мы сериями дробящих позвоночник толчков и ударов, каждого из которых было достаточно, чтобы выбить дыхание из моих легких, так что, какими бы фразами мы ни обменивались, они обычно были разорваны паузами, отведенными перестуку зубов, и повторялись эти паузы едва ли не через каждое слово. Некоторое время спустя я обнаружил, что ощущение дискомфорта немного ослабевает, если стоять за болтером или, говоря точнее, отчаянно цепляться за эту штуковину, позволяя коленям сгибаться в такт прыжкам нашей норовистой машинки, – одновременно все это позволяло мне лучше обозревать окрестности. Использовать ампливизор в таких условиях было невозможно, так что мне приходилось довольствоваться тем, что я мог разглядеть невооруженным взглядом, а надо признать, это было не так уж и много.

В то же время не хочу сказать, что расстилающийся перед нами ландшафт был неизменно монотонным. Редкие выступы красновато-коричневого камня там и сям пробивались сквозь мелкий песок, подобно рифам в океане, вместе с которыми встречались некрупные пятна низкорослого кустарника, мрачно укрепившегося в расщелинах. Также поверхность этих скальных выходов покрывали лишайники, демонстрировавшие ошеломительное богатство расцветок, хотя, вероятнее всего, наш глаз просто отмечал их благодаря тому контрасту, который эти наросты составляли со всем, что их окружало. Никаких следов животной жизни я не видел, хотя при этом не сомневался, что она здесь существует. Если я что и вынес из своих путешествий по галактике, так это тот факт, что жизнь изумительно цепка и упряма до такой степени, что умеет найти способ существовать даже в самых минимальных условиях. Когда через некоторое время езды сквозь эти ландшафты тени от предметов стали значительно удлиняться и небо окрасилось фиолетовым, я решил объявить остановку. Юрген со всем рвением согласился – что было не особенно удивительным, учитывая, что именно ему приходилось сражаться с неуклюжими органами управления машиной всю вторую половину дня, – и зарулил, останавливаясь, к подветренной стороне одного из выходов камня. Я с удовольствием соскочил на землю, едва не упав, когда песок подался под сапогами, и постарался потянуться так, чтобы вернуть хоть какую-то чувствительность своим сведенным судорогой и перекошенным конечностям.

– Как далеко, думаешь, мы продвинулись? – спросил я, протягивая руку к ближайшей связке сухпайка и переваливая ее с машины на землю перед собой.

Юрген пожал плечами.

– Около восемнадцати кломов,[279]279
  Кломов, т. е. километров, как их принято называть у вальхалльцев.


[Закрыть] – произнес он, начиная разбирать жаровенку.

Я в удивлении приподнял бровь.

– Так много? – переспросил я, стараясь, чтобы это прозвучало не слишком скептически.

Юрген кивнул, воспринимая риторический вопрос так же буквально, как он был склонен принимать в принципе все окружающее.

– Довольно быстро, учитывая местность и то, как перегружен багги, – ответствовал он.

Добавить или возразить мне было нечего, так что я оставил его разбивать лагерь и побрел вверх по одной из сторон останца, выискивая дорогу с более надежной опорой для ног, в поисках места, где я мог бы попытаться немного поработать цепным мечом и вернуть такой практикой некоторую гибкость моим конечностям, – теперь, когда воздух снова остыл настолько, чтобы сделать саму мысль о физических упражнениях возможной. К счастью, мне посчастливилось найти подходящее место, и к тому времени, когда наскоро закончил обычные повторения выпадов и защит, я уже чувствовал себя намного спокойнее и гораздо уютнее.

Я вернулся к нашему лагерю в настроении, которое могу описать лишь как приятное, и убедился, что Юрген в мое отсутствие времени не терял. Темнота уже вовсю наступала на пустыню, принося с собой ночной холодок, и я забрал с багги свою шинель. После горячей еды и чашки рекафа я удалился в спасательную палатку-пузырь, также установленную для меня моим помощником, завернулся в спальный мешок, который нашел там же, и тут же уснул, чтобы насладиться последней спокойной ночью, выпавшей на ближайшие недели.

Не то чтобы последовавшее за нею утро породило хоть какое-нибудь предчувствие того, что ждало впереди. Когда я проснулся, то обнаружил, что Юрген уже поднялся и помешивает нечто серое и комковатое на сковороде портативной жаровни. Несмотря на отталкивающий внешний вид, пахло это нечто неожиданно аппетитно. Мой помощник посмотрел, как я аккуратно переступаю через его скатку, которую он расстелил прямо за входом в мое убежище, и протянул мне чашку рекафа.

– Почти готово, сэр, – заверил он меня и вернулся к заботам о своем вареве.

Император лишь знает, что входило в его состав, но оно было просто напичкано питательными веществами, которые, будучи употребленными, оставили меня с ощущением, будто я готов встретить буквально все что угодно (что, полагаю, звучит весьма иронично, учитывая, какие сюрпризы нам уготовил этот день). Я даже начал непринужденно насвистывать, свертывая лагерь. Убрав обратно в багги некоторое количество инструментов и перенеся туда пару свертков наших пожитков, я поймал укоризненный взгляд моего помощника, заставивший меня припомнить, что все эти манипуляции входят в его обязанности; так что я почел за лучшее не мешаться под ногами и предоставить ему заканчивать начатое мною. Юрген был, мягко говоря, ярым приверженцем протокола, что в обычной ситуации делало мою жизнь гораздо легче, чем она могла бы быть в ином случае. В последующие годы даже генералам случалось быть вежливо, но твердо отшитыми этим человеком тогда, когда у меня не было возможности отвлекаться на них.

Зная, что настаивать на выполнении того, что он, несомненно, считал недостойной заботой, находящейся непростительно ниже моего комиссарского достоинства, значило привести Юргена в ворчливое настроение до конца дня, я вернулся на останец, куда забирался вчера, – и на этот раз с ампливизором, дабы обозреть горизонт в надежде получить хоть какую-нибудь подсказку относительно нашего местонахождения. Со своей возвышенной позиции, как оказалось, я мог видеть намного дальше, чем даже рассчитывал, благодаря чистому пустынному воздуху, и мое внимание было мгновенно привлечено едва различимым пятном на горизонте примерно в том направлении, куда двигались и мы (и куда, естественно, я и взглянул в первую очередь). Мне стало любопытно, так что я максимально увеличил изображение и попытался разобрать более тонкие детали.

– Полагаю, мы приближаемся к городу, – передал я Юргену, в то время как едва слышные шуршание и звяканье подсказали мне, что он со своей обычной эффективностью продолжает заниматься упаковкой нашего многочисленного снаряжения. Я постарался навести четкий фокус на изображение вдали, но от разогревающегося песка уже начала подниматься легкая дымка, и оказалось сложно разглядеть что-либо, кроме смутного очертания стен и зданий. Как бы я ни старался, я не мог получить никаких точных сведений о том, какова была судьба населения, если, конечно, там вообще хоть кто-нибудь остался. – Это может оказаться той закорюкой на карте, куда мы направляемся.

– Вполне возможно, – согласился мой помощник. – Орки могли пометить один из наших городов как множество врагов. – Он помедлил, затем продолжил с ноткой осторожности в голосе: – Учтите, сэр, они бы так сделали, даже если бы там были только гражданские.

– Ясно. – Я в задумчивости опустил свой оптический усилитель. Это мне раньше в голову не приходило, а идея радостно на рысях влететь в кишащую орками зону смертоубийства (а таковой является для пехотинца любая городская местность, и не позволяйте никому внушить вам, что это не так) была напрочь лишена какой бы то ни было привлекательности. В то же время я не мог придумать никакой альтернативы. Мы определенно не могли продолжать бесцельно колесить по пустыне, дожидаясь, когда закончатся припасы. – Лучше б тогда продвигаться с большей осторожностью.

– Отличная мысль, сэр, – откликнулся Юрген, сдержанно выражая облегчение, испытанное при озвучивании мною решения. Через мгновение рев нашего плохо настроенного движка расколол тишину пустыни. – Не хотим привлекать слишком много внимания, так ведь?

Ни на секунду не выпуская из виду указанное намерение, мы приближались к городу на скорости, лишь ненамного превышавшей пеший темп, потому как обнаружили свойство нашего двигателя на низких оборотах быть чуть более тихим, чем обычно; вдобавок мы до последнего оставляли между собой и поселением пространство тянущихся барханов, которые еще сильнее глушили звук нашего приближения.

Через некоторое время мы встретили полосу дорожного покрытия – прямое как стрела шоссе, ведущее из города Император знает куда, – и свернули на нее. К этому моменту о скрытном передвижении говорить в любом случае уже не приходилось, так что наилучшим вариантом для нас было просто постараться как можно быстрее добраться до укрытия в пригородах, каким бы относительным оно ни было. Это если предположить, что никто не поджидал в засаде тех, кто окажется достаточно глуп, чтобы использовать шоссе…

Быстрый взгляд вокруг убедил меня в том, что такая возможность была очень незначительной. Если судить по тонкой кисее нанесенного ветром песка, которая устилала гладкую серую поверхность дорожного покрытия, по нему уже долгое время никто не передвигался, а это означало, что с очень малой долей вероятности кто-то взялся бы защищать его и вообще обращать на него какое-то внимание. Это, конечно, не означало, что проезды не были заминированы, но я был достаточно уверен в том, что Юрген заметит любые следы саперных работ, так что и об этой возможности старался не задумываться.

– Не нравится мне все это, – доложил я ему, скользя ампливизором по линии стен, образовавших границу города.

По гладкому шоссе поездка выходила значительно более ровной, и мне удалось навести резкость на ожидавшие нас улицы с ненамного большими усилиями, чем если бы мы катили на старой верной «Саламандре». Там, куда мы стремились, все было в следах недавних боев, и ни одно из зданий, которые я осматривал, не осталось неповрежденным, а некоторые обрушились целиком. Улицы были завалены мусором и обломками, хотя, к своему облегчению, я, кажется, видел, что они не были собраны в баррикады или огневые точки.

– Да, скверно смотрится, – согласился Юрген, сбрасывая скорость, чтобы обогнуть несколько выгоревших наземных машин, которые, очевидно, были подбиты из какого-то тяжелого оружия.

Выглядели они гражданскими моделями, и тонкий металл их корпусов был разворочен, подобно консервным банкам, так что я постарался не приглядываться к их содержимому. Кем бы ни были их пассажиры, они явно набились туда совершенно без учета нормальной вместимости этих машин, так что теперь их обугленные кости ссыпались в один смертный холмик и настолько перемешались, что потребовался бы магос-генетор, дабы установить принадлежность. Шансом же на такую роскошь можно было пренебречь; кем были эти люди – теперь ведомо лишь Императору, и, вероятно, только Ему и осталось до них дело.

– Беженцы, если хотите знать мое мнение, – сказал Юрген.

– Очень похоже, – согласился я, выбрасывая эту проблему из головы.

Сумели ли остальные жители города избежать опасности, разделили участь этих или спаслись от орков, чтобы вместо этого погибнуть в пустыне, сказать было невозможно. Все, что я мог вынести из этого зрелища, – это тот факт, что орки здесь, несомненно, побывали, хотя оставались ли они еще поблизости или двинулись дальше в поисках чего-нибудь, что еще можно осквернить и уничтожить, не мог сказать ни с малейшей уверенностью. Единственно разумным в нашем случае было предполагать, что округа все еще наводнена ими, так что я приказал Юргену продвигаться с максимальной осторожностью.

– Найди, где мы можем припарковать эту штуковину подальше от посторонних глаз, и продолжим движение пешим ходом. Не хочу ломиться вслепую.

Ладони мои снова начали зудеть, и я достаточно доверял своей интуиции, чтобы отметить это предчувствие опасности.

– Так точно, комиссар, – подчинился мой помощник, с обычной своей расторопностью и эффективностью заворачивая и останавливаясь в останках ближайшего фабричного корпуса.

Что в нем производилось, я не мог определить, потому как разбитая и перекрученная техника вокруг нас была полупохоронена под обломками крыши, и я лишь кивнул, соглашаясь с выбором места. Толстые куски рухнувшего металла, окружавшие нас со всех сторон, отлично бы защитили, случись нам отступать. Кроме того, они затруднили бы опознание нашей машины на экранах ауспиков (если, конечно, у зеленокожих было достаточно мозгов, чтобы пользоваться подобными вещами[280]280
  Это, если судить по моему опыту, крайне маловероятно, хотя единственное, что можно с уверенностью утверждать касательно этих существ, так это то, что всегда можно обнаружить удивительное исключение из правила.


[Закрыть]), а также предоставляли достаточное прикрытие, чтобы начать движение в глубь разрушенного поселения, не привлекая никакого внимания… Я так надеялся.

Едва Юрген вырубил двигатель, как я принялся напрягать слух, но не мог, как ни старался, разобрать ничего, кроме шума собственного сердца и едва заметных щелчков охлаждающегося механизма.

– Лучше бы мне пойти первым, с вашего разрешения, сэр. – Юрген взял лазган на изготовку и перебежками направился в сторону ближайшего пятна дневного света, слегка прищурившись от него, когда залег и принялся выцеливать улицу снаружи. Через секунду он поднял руку, показывая, что все чисто. – Ни следа жизни.

– Хорошо, – отозвался я более эмоционально, чем предполагал, и неуклюже покинул пост возле тяжелого болтера.

Пару мгновений я ощущал себя несколько неустойчиво на собственных ногах – несомненно, потому, что внезапно прекратилась та качка, к которой я уже успел привыкнуть, – но к тому времени, как я начал пересекать свободное пространство пола, чтобы присоединиться к своему помощнику, приступ головокружения прошел так же внезапно, как и начался. Вытаскивая лазерный пистолет и цепной меч, я быстрым шагом пересек открытое пространство, почувствовав себя намного более спокойным, как только знакомое оружие оказалось у меня в руках, и залег рядом с Юргеном, стараясь не вдыхать слишком глубоко, пока мой нос находился в непосредственной близости от него.

Снаружи полуденное солнце тяжело отражалось от фасада здания на противоположной стороне еще одного индустриального сооружения, которое, судя по завиткам трубопроводов, расходящихся от него во всех возможных направлениях, вероятно, когда-то вмещало в себя теплоэнергоцентраль. Теперь это были руины без всяких признаков крыши, очевидно унесенной каким-то мощным взрывом, прогремевшим внутри; к счастью, архитектор, очевидно, рассчитал само здание на такое стечение обстоятельств, о чем можно было, пожалуй, судить по метровой толщины стенам. Но даже при этом фасад был весь в трещинах и в некоторых местах обреченно проседал, а уж двери и окна были просто разнесены в щепки, которые усеивали бульвар, отделяющий это здание от нашего. Я предположил, что взорвалось само оборудование энергостанции, вероятно, в результате того, что присматривающие за ним техножрецы были убиты или вынуждены покинуть свои посты, – вокруг было не так уж много заметных последствий самих боев.

Впрочем, для всего окружающего последствия взрыва были также весьма выраженными, и здание, где мы нашли укрытие, являло собой один из примеров – та дыра в стене, через которую мы могли теперь рассматривать всю эту сцену, очевидно, была оставлена пролетевшим через нее осколком.

– Да, беспорядочек здесь получился, – прокомментировал очевидное мой помощник.

Я только кивнул:

– Будем надеяться, что этим делом прихватило и большинство зеленокожих.

– На все воля Императора, – ответил Юрген фразой, которую он был склонен выдавать как словесный эквивалент пожатия плечами.

Держась поближе к стенам, мы проскользнули в дыру перед собой и начали осторожно пробираться глубже в разрушенный город.

В первое время мы не видели никаких следов жизни, хотя было множество свидетельств того, что ее товарка-смерть это место стороной не обошла, и я уже начал надеяться, что все-таки оказался прав и зеленокожие уже покинули это место.

Тела лежали повсюду, в основном человеческие, обоих полов, очевидно пристреленные или изрубленные на куски во время безуспешной попытки к бегству. Враг, впрочем, не всегда творил без препон все что хотел, потому как вокруг валялись и трупы зеленокожих – тех массивных, мускулистых животных, с которыми мы успешно сражались в пустыне, и нескольких более тощих представителей размерами примерно с их человеческих жертв.

– Это случилось довольно давно, – заключил я, останавливаясь, чтобы осмотреть тело местного арбитра,[281]281
  Касательно различия между местными силами охраны правопорядка и собственно представителями Арбитрес см. сноску выше. Здесь Каин, очевидно, упоминает одного из последних.


[Закрыть] который, очевидно, погиб, пытаясь защитить группу гражданских.

Его оружие, конечно же, исчезло, подобранное убившим его зеленокожим, но это, судя по всему, был некий крупнокалиберный автоматический пистолет – на то указывали раны, которые он оставил в валяющемся неподалеку гретчине.[282]282
  Название той более мелкой породы зеленокожих, о которых Каин упомянул несколькими строками выше, – подвида, который используется более крупными, сильными орками как некое сочетание рабской рабочей силы, пушечного мяса и съестных припасов на крайний случай. Узнал ли он орочий термин, обозначающий этих существ, во время последующих встреч с ними или от вальхалльцев, с которыми служил, мы можем лишь строить догадки, хотя к тому времени, как нам довелось познакомиться, у него уже имелись базовые знания, достаточные, чтобы изъясняться на языке зеленокожих. Ну, или, по крайней мере, без запинки ругаться на нем.


[Закрыть]

Тело, как и остальные, высушенное безжалостным солнцем, совершенно мумифицировалось в постоянной сухой жаре, что означало, что пролежало оно тут уже порядочно времени. Юрген кивнул, не сводя взгляда с трупов зеленокожих и, очевидно, мечтая иметь под рукой немного лишнего прометия.

– Похоже на то, – как обычно, согласился он.

Если это только возможно, то по мере продвижения в глубину погубленного города, по иронии судьбы носившего, как мы выяснили из муниципальных указателей и рекламных плакатов, гордое имя Колодцы Благоденствия, открывавшийся нам вид становился лишь хуже. Везде, куда бы ни упал взгляд, мы наблюдали признаки дикостей, творимых завоевателями, когда смерть и разрушение приносились просто ради них самих, и, несмотря на мой прагматический склад характера, я начал ощущать гнев от разгульного, ничем не сдерживаемого буйства, происходившего здесь. Что чувствовал при этом Юрген, я могу только воображать, и тогда в первый раз я начал понимать всю глубину ненависти, которую испытывали вальхалльцы по отношению к оркам. Видеть, как мирное людское сообщество подобным образом лишается всякого права на существование, было уже достаточно тяжело; знать, что подобное происходило с твоим собственным родным миром, хотя бы и поколения назад, должно было быть невыносимым вызовом всем чувствам.

К этому моменту Юрген и я разошлись по крайней мере на десяток метров и перебегали по очереди, так что один прикрывал другого, пока тот двигался от укрытия к укрытию. Для связи мы пользовались микрокоммуникаторами, хотя по привычке продолжали дополнять вокс-переговоры языком жестов, сводя передачи к минимуму. Я как раз готов был покинуть укрытие в дверном проеме какого-то магазинчика, если правильно помню, апотекарии, когда мой помощник поднял руку в останавливающем жесте, и я стек в тень за урной с отходами.

– Враг, – передал он, изготавливая оружие.

Я направил лазерный пистолет, держа его обеими руками, низко пригнувшись и целясь вдоль улицы. Мне не пришлось долго ждать появления мишеней. Буквально секунду спустя толпа гретчинов неторопливо появилась в поле зрения, вереща и скрежеща на своем варварском языке, толкая перед собой здоровенную тачку. С ними был единственный орк, очевидно руководитель, поторапливавший их с помощью неразборчивых рыков и частых ударов, которые маленькие зеленокожие по большей части игнорировали, больше цапаясь друг с другом. Тачка была нагружена телами, и, вспоминая мрачную закуску, которую обнаружил в бардачке раздобытого нами багги, я с ужасом предположил, для чего был предназначен этот груз.

– Не стрелять, – отозвался я так тихо, как только мог, и увидел, как на некотором расстоянии от меня мой помощник мрачно кивнул.

Какую бы заманчивую мишень они ни представляли собой и как бы оба мы ни были, несомненно, обуяны благородным гневом, который должен был охватить в подобный момент любого подданного Императора, смысла в том, чтобы, дав волю чувствам, привлекать к нам внимание, не было. Как раз в это время слабое журчание статики в моем наушнике на секунду усилилось.

– …повторите? – попросил приглушенный голос и снова ушел за грань слышимости.

Я глянул на Юргена, готовясь повторить свой приказ, но он, в свою очередь, смотрел в моем направлении, и даже на разделявшем нас расстоянии я вполне мог различить выражение недоумения на его лице (что, впрочем, было не так уж сложно, учитывая, как хорошо я знал именно это проявление его мимики).

– Комиссар? – Его голос прозвучал у меня в ухе так же четко, как если бы он стоял рядом.

Я снова оглянулся на шествие зеленокожих, но они, очевидно, не имели ни малейшего понятия о нашем присутствии, удаляясь в таком оживленном темпе, в каком только мог гнать своих подопечных орк-командир. Я жестом призвал Юргена к тишине.

– Кто-то передает на этой частоте, – пояснил я, усилив сигнал насколько возможно. К счастью, дальше Юргену хватило ума молчать и только кивнуть в знак того, что он понял, прежде чем снова перенести внимание на удаляющихся зелененьких. Я напряженно вслушивался, стараясь вычленить тот, другой голос из шипения статики в моем наушнике. – Неопознанный контакт, прием.

– …ержант Тайбер, отделение Браво… – профильтровалось сквозь шум на этот раз. – …то ради…ного варпа вы тако?..

– Комиссар Каин, приписанный к Двенадцатому Вальхалльскому полевому артиллерийскому полку, – отозвался я. – Ваше положение?

– …овски отчаянное.

Зеленокожие к этому времени уже скрылись из виду, и Юрген покинул свой пост, чтобы присоединиться ко мне. Даже такой исполосованный статикой голос моего собеседника принял весьма недоверчивый оттенок:

– …али, что вы…коми…ар?

– Да. Где вы находитесь? – повторил я, не зная точно, какую часть того, что я говорю, слышат на той стороне.

Я привык к вокс-сетям Гвардии, но эта, судя по звуку, была установкой CПO и поэтому должна была быть гораздо менее совершенной. Насколько я знал, мы могли бы сейчас находиться практически друг у друга на голове.

– Южный…ектор, гидро…анция. Что оста…ось от нее.

– Южный сектор, гидростанция, – подтвердил я прием. – Мы найдем вас.

– Если…нокожие не н…йдут вас прежд… – ободряюще заметил голос. – …есь горо… кишит…ными…ыми.

– Мы будем продвигаться с осторожностью, – заверил я его как раз в тот момент, когда ко мне присоединился Юрген, и оборвал связь.

Звучало все это не слишком многообещающе. Кем бы ни был этот сержант Тайбер, он, насколько можно было судить по разговору, находился где-то на полпути через эту кишащую орками бойню, и присоединяться к нему значило пойти на немалый риск. Вероятно, самым безопасным было направиться обратно к багги и продолжить наше путешествие тем же манером. С другой стороны, это были первые имперские солдаты, с которыми мы смогли выйти на связь с тех пор, как приземлились на этот забытый Императором кусок камня, и, возможно, имевшие представление о том, где располагаются основные силы. В общем, выглядело все так, что лучшим шансом на выживание для меня было, по крайней мере, постараться соединиться с ним, и если кто-то из его отряда все еще был в строю, это было бы еще лучше. Чем больше солдат я мог выставить между собой и орками, тем счастливее я себя чувствовал.

– На юг – это сюда, – произнес Юрген, кидая взгляд на компас, который он извлек откуда-то из своего набора подсумков, и указывая – надо же такому случиться – именно в том направлении, в котором только что прошел отряд орочьих фуражиров.

Я глубоко вздохнул и констатировал:

– Иначе и быть не могло.