Текст книги "Горячая Распродажа"

Автор книги: Сара Парецки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

  Я вытащил пистолет из кобуры и схватил Митча за поводок. «Оставайся в машине», – рявкнул я мистеру Контрерасу. Я распахнул дверь и выбрался на дорогу, прежде чем он смог возразить.

  В левой руке у меня был поводок Митча, а в правой – пистолет. «Брось оружие! Руки в воздухе!"

  Они кричали мне непристойности, но Митч рычал и бросался на воротник.

  «Я не могу удерживать его долго», – предупредил я, приближаясь к ним.

  Фары сверху опускались и скользили по нашим телам. Зубы Митча блестели в скользящих огнях. Эти двое бросили кандалы и подняли руки над головами, пятясь от меня. Когда они двинулись, я увидел машину. Miata, врезанная в груду досок и рессор так сильно, что был виден только ее хвост с распахнутым багажником и номерным знаком: The Kid 1.

  «Где вы нашли эту машину?» – потребовал я.

  «Отвали, хо. Мы пришли первыми ». Оратор опустил руки и двинулся ко мне.

  Я выстрелил достаточно широко, чтобы убедиться, что не попал в них, но достаточно близко, чтобы они обратили внимание. Митч взревел от страха: он никогда не слышал выстрелов. Он рявкнул и прыгнул, пытаясь уйти от меня. Я обжег пальцы о раскаленный ствол, пока нащупывал предохранитель, а Митч рычал и сопротивлялся. Когда я немного держал его под контролем, я вспотел и тяжело дышал, а Митч трясся, но двое бандитов обратились в камень, снова заложив руки за головы.

  Рядом со мной появился мистер Контрерас и взял поводок. Я сам дрожал и был ему благодарен, но ничего не сказал, просто убедился, что мой голос звучит ровно, когда я разговариваю с ребятами.

  «Единственное имя, которое вы, двое панков, зовете меня, -„ мэм “. Ни „хо“, ни „сука“, ни какое-нибудь неприятное слово, которое приходит в твои отвратительные головы и вылетает из твоих уст. Просто мэм. В настоящее время. Кто из вас водил сюда эту машину? »

  Они ничего не сказали. Я устроил отличное шоу, сняв предохранитель на Smith & Wesson.

  «Мы нашли это здесь», – сказал один из них. «Что это для тебя?»

  «Что вам до того, мэм, – прорычал я. „Для меня важно то, что я детектив, а эта машина причастна к похищению. Если я найду тело, вам, ребята, повезет, что вам не грозит смертный приговор “.

  «Мы нашли машину здесь, она была здесь». Они почти скулили; Мне стало тошно от моего собственного издевательства: дай женщине пистолет и большую собаку, и она сможет сделать все, что может сделать мужчина, чтобы унизить других людей.

  «Вы ничего не можете доказать, мы ничего не знаем, мы ...»

  «Держите их прикрытыми», – сказал я г-ну Контрерасу.

  Я попятился по кругу к машине, держа при себе пистолет. Мой сосед держал Митча, который все еще беспокойно двигался. В сундуке, который пара открыла, не было ничего, кроме полотенца и нескольких книг Билли – « Богатые христиане в эпоху голода и насилия любви».

  Двое панков все еще держали руки над головами. Я повернулся и протолкнулся в папоротник, чтобы заглянуть в машину. Ни Джози, ни Билли. На лобовом стекле перед сиденьем водителя была трещина паутиной, а окно водителя было разбито. Тряпичная крыша была порвана. Возможно, повреждение произошло, когда машина с головой погрузилась в груду мусора. Возможно, кто-то атаковал машину с помощью шинных инструментов.

  Из-за проезжей части дорожного движения по ржавым опорам Skyway постоянно и неравномерно стучали. Огни пролетели мимо, но не смогли достаточно хорошо проникнуть в папоротник, чтобы я мог заглянуть внутрь машины. Включив фонарик на мобильном телефоне, я просунул голову и плечи в дыру в парусиновой рубашке Miata и посветил вокруг. Осколки стекла валялись на приборной панели и сиденье. Я чувствовал запах виски, может быть, бурбона или ржи. Я медленно повернул свет. На пассажирском полу лежал открытый термос с небольшой лужицей под губой.

  Это была титановая модель Nissan. У Моррелла был такой – я купила ему, когда он уезжал в Афганистан. Это стоило целое состояние, но ничто не помяло его, даже когда в него подстрелили, хотя буква « i» на логотипе откололась, как и на этом.

  Я вылез из машины и рывком открыл водительскую дверь. Я тупо взял термос и сунул его в карман бушлат. Как термос Моррелла оказался в машине Билли? Может быть, у Билли был такой, а буква i на логотипе Ti склонна к сколам, не то чтобы я мог представить, как Билли или Джози пьют, особенно бурбон.

  Моррелл был со мной в субботу, когда влетел Буффало Билл, требуя своего внука, но даже если бы Моррелл был из тех парней, которые отправились бы искать Билли, не сказав мне, он физически был не готов к этой работе. И он не особо пил.

  Я открыл свой телефон и нажал кнопку быстрого набора для Моррелла, затем снова закрыл крышку: было уже больше половины четвертого. Мне не нужно было его будить, чтобы я мог спросить его утром. Как бы то ни было, у меня были два бандита, которые вскрыли багажник. Они могли ответить на несколько вопросов.

  Как по команде, за моей спиной вспыхнуло суматоха: мистер Контрерас крикнул, Митч рявкнул на полную мощность, а потом я услышал, как наши пленники начали бежать. Я попятился из папоротника так быстро, как мог, бросив две книги в спешке. Юноши стремительно бежали по Юингу. Митч вырвался из рук мистера Контрераса и бросился за ними.

  Я крикнул Митчу, чтобы он подошел, но он даже не замедлил шаг. Я бросился за ним. Я слышал неуклюжие шаги мистера Контрераса на несколько ярдов, но движение наверху вскоре заглушило звук. На 100-й улице молодые люди повернули на запад, в сторону реки, Митч наступал им по пятам. Я прошел блок, прежде чем признать, что потерял их. Я остановился, пытаясь услышать, куда они ушли, но ничего не мог разобрать, кроме грохота грузовиков на Skyway и плеска реки где-то слева от меня.

  Я снова повернулся к Юингу. Если бы Митч их поймал, я бы услышал шум. Но если бы я свернул с главной дороги и попытался пройти пешком по тупиковым улицам и заболоченным участкам, которые эти парни называли домом, я был бы в пути.

  27

  Смерть на болоте

  B ehind меня, набор фар выбрал меня , как олень на проселочной дороге. Я нырнул за мусорный бак. Машина остановилась. Я забился в темноте на мгновение, пока не понял, что это моя собственная машина, что мистер Контрерас с большим разумом, чем у меня сейчас, поднял ее с того места, где я ее бросил.

  «Где ты, кукла?» Старик вылез из водительского места и осматривал пустую улицу. «Я видел тебя минуту назад. О, где Митч? Простите, он просто внезапно прыгнул и погнался за панками. Они там по дороге идут? »

  "Ага. Но теперь они могут быть где угодно, в том числе посреди болота ».

  «Мне так жаль, куколка, я понимаю, почему ты не хочешь, чтобы я вмешивался, когда ты работаешь, даже не можешь держаться за чертову собаку». Он повесил голову.

  «Легко, легко». Я похлопал его по руке. «Митч силен, и он хотел этих парней. Если бы я не играл там Энни Окли, возможно, Митч не был бы так взвинчен с самого начала. И если бы я сел в машину, вместо того, чтобы думать, что смогу поймать двух двадцатилетних пешком… – Я откусил слово: догадки и подозрение на вину – это роскошь, которой хороший детектив никогда не должен позволять себе удовольствия.

  Мы с соседом окликнули собаку минуту или две, стараясь ее услышать. Skyway – это диагональная дорога, которая проходила здесь слева от нас, достаточно близко, чтобы из-за дорожного движения было трудно слышать другие звуки.

  «Это бесполезно, – резко сказал я. „Мы проедем по местности. Если мы не увидим его в ближайшее время, давай вернемся днем ​​с Пеппи – она ​​может вырубить его “.

  Г-н Контрерас согласился, по крайней мере, с первой частью моего предложения. Когда он забрался на пассажирское сиденье, он сказал: «Иди домой, отдохни и верни Пеппи, но я не собираюсь оставлять Митча здесь. Он никогда раньше не ночевал на улице в одиночестве, и я не собираюсь его начинать сейчас.

  Я не пытался с ним спорить – я и сам чувствовал то же самое. Мы поползли на запад по 100-й улице, мистер Контрерас высунул голову в окно и через каждые несколько ярдов издавал пронзительный свисток. Когда мы подошли к реке, дома-бараны уступили место рушащимся складам и сараям. Два панка могли найти убежище в любом из них. Митч мог лежать там – я отрезал эту мысль.

  Мы сделали кропотливый объезд четырех кварталов, лежащих между Skyway и рекой. Лишь однажды мы обогнали другую машину, у одноглазого бандита не было правой фары. Водитель был тощим нервным парнем, который при виде нас склонил голову.

  У реки я вышел из машины. У меня в бардачке хранится настоящий фонарик промышленного класса. Пока мистер Контрерас стоял позади меня и водил светом вдоль берега, я копался в мертвой болотной траве.

  Нам повезло, что мы были на самом краю осени, когда ранчая растительность замерзла и растворилась, а болотные травы больше не были укрытием для миллиона кусающихся насекомых. Тем не менее, земля была липкой грязью, которая всасывала мои ботинки; Я чувствовал, как в них сочится холодная солоноватая вода.

  Я услышал скольжение и шелест в кустах и ​​остановился. «Митч», – мягко позвал я.

  Шорох ненадолго прекратился, затем снова начался. Вышла что-то вроде крысы, а за ней небольшая семья и соскользнула в реку. Я двинулся дальше.

  Я прошел мимо человека, лежащего в траве, и все еще думал, что он мертв. Моя кожа скрутилась от отвращения, я подошел достаточно близко, чтобы услышать его дыхание, медленный, керчунный звук. Мистер Контрерас проследил за мной с фонариком, и я увидел контрольную стрелку, лежащую на открытой крышке пивной банки. Я оставил его в тех мечтах, которые остались для него, и снова поднялся по набережной к мосту.

  Мы перешли реку в напряженном молчании и попытались повторить маневр на дальнем берегу, мы оба кричали Митчу. Было уже пять часов, когда небо на востоке приобрело тот светлый оттенок серого, который предвещает рассвет умирающего года, когда мы, пошатываясь, вернулись к машине и рухнули на сиденья.

  Я вытащил свои карты города. Болото на Вестсайде было огромным; Команда обученных поисковиков с собаками могла бы провести здесь неделю, не покрывая ее половину. За бескрайним болотом снова возникла сеть улиц, мили за милей заброшенных домов и свалок, где могла лежать собака. Я действительно не верил, что наши двое головорезов ушли к западу от реки: люди держатся ближе к знакомому им месту. Эти парни нашли или угнали или что-то еще, что они сделали с Miata недалеко от своей базы.

  «Я не знаю, что нам делать дальше», – тупо сказал я.

  Ноги затекли от холода и сырости, веки болели от усталости. Мистеру Контрерасу восемьдесят один год; Я не знала, как он держался прямо.

  «Я тоже, печенье, я тоже. Я просто никогда не должен был… – Он прервал свои стенания раньше меня. „Вы это видите?“

  Он указал на темную фигуру на дороге. «Наверное, олень или что-то в этом роде, но поставь фары, кукла, поставь фары».

  Я включил фары и выбрался, чтобы присесть на дороге. «Митч? Митч? Иди сюда, мальчик, иди сюда! »

  Он был весь в грязи, его язык свисал от усталости и жажды. Когда он увидел меня, он издал легкий возглас облегчения и начал лизать мое лицо. Мистер Контрерас выскочил из машины и обнимал собаку, обзывал его по имени и рассказывал, как он снимет с него шкуру заживо, если когда-нибудь снова проделает подобный трюк.

  Позади нас подъехала машина и загудела. Мы втроем прыгнули: дорога была у нас так долго, что мы забыли, что это улица. Толстый кожаный поводок Митча все еще был прикреплен к его ошейнику. Я попытался затащить его обратно к машине, но он уперся ногами и зарычал.

  «Что случилось, мальчик? Хм? У тебя что-то в ногах? " Я пощупал его лапы, но, хотя подушечки были местами порезаны, я не нашел в них ничего застрявшего.

  Он встал, подобрал что-то с дороги и бросил к моим ногам. Он повернулся, чтобы посмотреть на дорогу, назад на запад, откуда он пришел, поднял вещь и снова бросил.

  «Он хочет, чтобы мы ушли отсюда», – сказал г-н Контрерас. «Он кое-что нашел, он хочет, чтобы мы пошли с ним».

  Я держал то, что он уронил под фонариком. Это была какая-то ткань, но такая запекшаяся в грязи, что я не мог понять, что это.

  «Вы хотите следовать за нами в машине, пока я увижу, куда он хочет добраться?» – с сомнением сказал я. Может, он убил одного из панков и хотел, чтобы я увидел тело. Может быть, он нашел Джози, привлеченную ароматом футболки, на которой он лежал, хотя эта тряпка была слишком маленькой для рубашки.

  Я нашел в машине бутылку воды и налил немного в пустой бумажный стаканчик, который нашел в траве. Митч так срочно отправил меня на запад, что я с трудом уговорил его выпить. Я сам допил бутылку и подал ему голову. Он настоял на том, чтобы нести свой грязный кусок ткани.

  Теперь нас проезжали новые машины, люди направлялись на работу в унылую предрассветную погоду. Я взял фонарик в правую руку, чтобы нас видели встречные машины. Мистер Контрерас полз за нами, мы шли по 100-й улице, Митч с тревогой смотрел то на меня, то на землю перед ним. В Торренсе, примерно в полумиле, он запутался на несколько минут, метался вверх и вниз по канаве вдоль дороги, прежде чем решил отправиться на юг.

  Мы снова повернули на запад на 103-й улице, проезжая перед гигантским складом By-Smart. Бесконечный поток грузовиков то приближался, то уезжал, а по дороге от автобусной остановки поднимался плотный парад людей. Утренняя смена должна начаться. Небо осветилось во время нашего марша; было уже утро.

  Я двигался, как свинцовая статуя, одна онемевшая тяжелая нога стояла перед другой. Мы были недалеко от скоростной автомагистрали, и движение было плотным, но все казалось мне далеким: машины и грузовики, мертвые болотные травы по обе стороны от нас, даже собака. Митч был призраком, черным призраком, за которым я тупо следовал. Машины гудели на мистера Контрераса, медленно приближающегося к нам, но даже это не могло меня вывести из ступора.

  Вдруг Митч коротко гавкнул и нырнул с обочины в болото. Я был так поражен, что потерял равновесие и тяжело упал в холодную грязь. Я лежал головокружительно, не желая прикладывать усилия, чтобы подняться, но Митч кусал меня, пока я с трудом поднялась на ноги. Я не пыталась снова поднять поводок.

  Мистер Контрерас звонил мне с дороги, желая узнать, что делает Митч.

  «Я не знаю», – прохрипела я ему.

  Мистер Контрерас крикнул еще что-то, но я непонимающе пожал плечами. Митч дергал меня за рукав; Я повернулся посмотреть, что он хотел. Он рявкнул на меня и двинулся через болото в сторону от дороги.

  «Попробуйте следовать за нами по суше», – хрипло крикнул я и помахал рукой.

  Через минуту или две я не увидел мистера Контрераса. Мертвая трава со своими седыми бородками сомкнулась над моей головой. Город был таким далеким, как будто это был только сон; единственное, что я мог видеть, это грязь, болотные крысы, прыгавшие при нашем приближении, птицы, которые взлетали с тревожным криком. Свинцовое небо не позволяло угадать, в каком направлении мы идем. Мы могли кататься по кругу, мы могли умереть здесь, но я так устал, что эта мысль не могла разбудить меня к срочности.

  Собака тоже была измотана, и это была единственная причина, по которой я мог за ним не отставать. Он держался в десятке шагов впереди меня, прижав нос к земле, приподнял его только для того, чтобы убедиться, что я все еще с ним, прежде чем снова двинуться вперед. Он шел по следам, оставленным грузовиком в грязи, новым следам, проложенным так недавно, что растения все еще лежали на боку.

  На мне не было перчаток, и руки опухли от холода. Я изучал их, пока спотыкался. Это были большие фиолетовые сосиски. Было бы так хорошо сейчас съесть жареную колбасу, но я не мог есть пальцы, это было глупо. Я сунул их в карманы пальто. Моя левая рука ударилась о металлический термос. Я мечтательно подумал о бурбоне внутри. Он принадлежал кому-то другому, он принадлежал Морреллу, но он не возражал бы, если бы у меня было немного, просто чтобы согреться. Была причина, по которой мне не следовало его пить, но я не мог понять, что это было. Бурбон был отравлен? Демон схватил его из кухни Морелла. Это был забавный, плотный демон с густыми подергивающимися бровями, он отнес термос к машине Билли, а затем стоял и смотрел, пока я его нашла. Крик под носом заставил меня подпрыгнуть. Я заснул на месте, но горячее дыхание и тревожный хныканье Митча вернули меня в настоящее, в болото, унылое осеннее небо, в бессмысленные поиски.

  Я хлопнул себя по груди, мои колбасные пальцы сцепились вместе в рукавах пальто. Да, боль была хорошим стимулятором. Мои пальцы пульсировали, и это было хорошо; они не давали мне уснуть. Я не был уверен, что смогу снова выстрелить из ружья, но в кого я собирался стрелять посреди болота?

  Трава поредела, и болотные крысы стали заменять ржавые консервные банки. По дорожке передо мной двигалась настоящая крыса. Он посмотрел на Митча, как будто заставлял его драться, но собака проигнорировала это. Теперь он постоянно скулил, беспокоился, и он ускорил темп, подталкивая меня вперед своей тяжелой головой, когда он думал, что я отстаю.

  Я не заметил, когда мы вышли из болота, но внезапно мы пробирались через свалку. Банки, полиэтиленовые пакеты, белые губы держателей упаковок по шесть штук, оборванная одежда, автомобильные сиденья, вещи, которые я не хотел узнавать, – все это размазано под ногами грузовиком, по следам которого мы ехали. Я споткнулся о шину, но продолжал упорно идти вперед.

  Мусор как бы заканчивался забором из колючей проволоки, но грузовик подъехал прямо к забору, и восьмифутовая секция оторвалась. Митч нюхал обломок малинового цвета, прилипший к зазубринам, скуля и лаял на меня. Я пошел его осматривать. Я имею в виду, что он был новым, новым для этой местности, потому что цвет был еще таким свежим. Все остальные клочки ткани стали грязно-серыми. Я попытался почувствовать это, но мои опухшие пальцы были слишком потрескавшимися, чтобы что-то сказать.

  «Похоже на шелк», – сказал я Митчу. «Джози не носит шелка, так что это, мальчик?»

  Он перебрался через провисший кусок забора, а я пошел за ним. Когда мы отошли от забора, Митч побежал. Когда я не успел за ним, он вернулся, чтобы укусить меня за голень. Обезвоженный, голодный, замерзший, я побежал с ним по асфальтированной дороге, вверх по крутому холму, на плато, покрытое мертвой травой, упругой и плоской под ногами. Может быть, я снова заснул, потому что это было слишком похоже на сказку, где вы идете через заполненный демонами лес и попадаете в волшебный замок – по крайней мере, на территорию волшебного замка.

  У меня был шов на боку, а перед глазами плясали черные пятна, которые я все путала с Митчем. Только его хриплый лай помогал мне двигаться в правильном направлении или, по крайней мере, в том направлении, куда он направлялся. Я плыл теперь, дерн в ярде или больше под моими ногами. Я умел летать, это было волшебство сказочного замка, одна тяжелая грязь ступня отрывается от земли, другая прыгает за ней, мне нужно было только немного пошевелить руками, и я катапультировался вниз с холма, перекатываясь снова и снова пока я почти не лежал в озере.

  Появилась гигантская собака, фамильяр ведьмы, в замок которой я вторгся. Он схватил меня за рукав куртки и попытался затащить меня по земле, но не мог сдвинуть меня с места. Он укусил меня за руку, и я села.

  Митч. Да, моя собака. Вести меня с невыполнимой миссией, миссией в никуда. Он снова укусил меня, достаточно сильно, чтобы пробить бушлат. Я вскрикнул и снова выпрямился.

  «Боже, ты сержант морской пехоты или как?» – прохрипел я ему.

  Он злобно посмотрел на меня: я был самым печальным предлогом для новобранца, которого он видел за все годы своей службы в корпусе. Он побежал по краю воды, ненадолго остановившись, чтобы попить. Мы свернули за поворот, и вдалеке я увидел небольшой парк синих грузовиков, а впереди – горы коричневого мусора. Городская свалка. Мы были на городской свалке? Эта собака провела меня через ад, чтобы добраться до самого большого в мире мусора?

  «Когда я нахожу кого-нибудь, кто отвезет меня домой, ты…» Я оборвала свою хриплую и бесполезную угрозу. Митч скрылся за ямой. Я осторожно подошел к краю. Он был выкопан и заброшен: по бокам начали расти мертвые заросшие сорняки.

  Внизу лежали два тела. Я карабкался по каменистой глине, забыв об истощении. Оба тела были сильно избиты, настолько избиты, что они были черно-пурпурными, с содранными кусками кожи. Один казался мужчиной, но это была женщина, которую Митч тревожно лапал. На опухшем, измученном лице у нее была масса желто-коричневых волос. Я знал эти волосы, я знал это черное кожаное пальто. И малиновый фрагмент на заборе, который был ее шарфом. Я много раз наблюдала, как Марсена Лав завязывает этот шарф. Мой шарф на удачу, как она его назвала, я всегда ношу в зонах боевых действий.

  Мужчина – я посмотрел и отвернулся. Не Моррелл, как это могло быть? Черные пятна перед моими глазами росли и танцевали, заслоняя серое небо и искалеченные тела. Мое ущелье усилилось, а пустой желудок вздрогнул. Я отвернулся, и меня вырвало струйкой желчи.

  28 год

  Это птица, это самолет, нет, это ...

  Я взял себя в руки силой воли. Мне отчаянно нужна была вода; мои ноги дрожали не меньше от обезвоживания, чем от шока и истощения. Меня снова соблазнил бурбон в кармане, но если бы я выпил виски сейчас, в моем пустом, пересохшем желудке, я бы просто заболел.

  Я присел рядом с телами. Этот мужчина был выше и шире моего любовника или Билли.

  Подумайте, Варшавски, приберегите мелодраму для дневных мыл. Ромео, я полагал. Ромео Чернин. Он казался мне очень мертвым, но я попытался найти пульс в пурпурной мякоти его шеи. Я не чувствовал никакого движения, но мои собственные пальцы онемели так, что я мог скучать по нему. Его кожа все еще была теплой; если он и был мертв, то ненадолго.

  Митч с тревогой облизывал лицо Марсены. Когда я оттащил его в сторону, чтобы положить руку ей на шею, я действительно почувствовал слабое, беспорядочное биение. Я вытащил свой сотовый телефон, но использование его в качестве фонарика должно было разрядить батарею – она ​​была полностью разряжена.

  Я с трудом поднялся на ноги. Мусоровозы могли быть в полумиле отсюда, долгий путь по этой местности, но я не знал, где бы поближе обратиться за помощью – я определенно не смог бы вернуться тем же путем, которым мы пришли в надежде, мистер Контрерас. все еще был там с машиной.

  «Ты останешься с ней, старина?» – сказал я Митчу. «Может быть, если ты ляжешь против нее, согрешь ее, она выживет».

  Я подал ему знак рукой, приказал лечь, а затем остаться. Он захныкал и неуверенно посмотрел на меня, но снова устроился рядом с Марсеной. Я начал подниматься на борт ямы, когда услышал телефонный звонок. Это было так неожиданно, что я подумал, что у меня снова галлюцинации, телефоны в глуши, яичница может упасть мне в ноги через секунду или две.

  «Сотовый телефон Марсены!» Я истерически засмеялся и снова повернулся к ней.

  Звон исходил от тела Ромео, а не от Марсены. Он остановился, я думаю, сообщение отправляется на голосовую почту. Я брезгливо сунул руку в карманы его пальто и достал связку ключей, пачку сигарет и пригоршню лотерейных билетов. Телефон снова зазвонил. Карманы его джинсов. Его джинсы были порваны и прилипли к его телу засохшей кровью. Я с трудом выносил прикосновения к ним, но затаил дыхание и сунул руку в левый передний карман, чтобы достать телефон.

  «Билли?» Заговорил резкий мужской голос.

  "Нет. Кто ты? Нам нужна помощь, нам нужна скорая помощь ».

  «Это кто?» Голос был еще резче.

  – В.И. Варшавски, – прохрипел я. "Кто ты? Мне нужно, чтобы ты позвал на помощь.

  Я попытался описать, где я был: недалеко от свалки CID, недалеко от воды, вероятно, озера Калумет, но этот человек повесил трубку на меня. Я позвонил в службу 911 и дал диспетчеру свое имя и такое же расплывчатое описание моего местоположения. Она сказала, что сделает все возможное, чтобы найти кого-нибудь ко мне, но она не знала, сколько времени это займет.

  – Думаю, мужчина мертв, но женщина все еще дышит. Пожалуйста, поторопись." Мой голос к этому времени превратился в такую ​​хриплую нить, что я не мог говорить срочно или жалко; это было все, что я мог сделать, чтобы выговорить слова.

  Повесив трубку, я снял пальто и накинул его на голову Марсены. Я не хотел двигать ее или даже пытаться сделать искусственное дыхание. Я не знал, насколько серьезными могут быть ее внутренние повреждения, и я мог убить ее, протолкнув сломанные ребра ей в легкие, или что-то не менее ужасное. Но я чувствовал упорное убеждение, что ее голова должна быть теплой; мы теряем большую часть тепла тела через голову. Моя собственная голова была холодной. Я натянула толстовку на уши и села, раскачиваясь.

  Я забыл о мистере Контрерасе. Я бросил его еще на 100-й улице два часа назад. Он мог быть находчивым; может он найдет меня, найдет нас. А Моррелл – мне следовало подумать о нем раньше.

  Когда он ответил на звонок, я удивился, заплакав. «Я в глуши с Марсеной, она почти мертва», – выдохнула я.

  «Вик, это ты? Я не понимаю ни слова из того, что вы говорите. Ты где? Что происходит?"

  «Марсена. Митч нашел ее, потащил меня по болоту, сейчас не могу объяснить. Она почти мертва, и Ромео лежит рядом с ней, он мертв, и если кто-то не приедет в ближайшее время, она будет, и, может быть, я тоже. Я так хочу пить и мерзнуть, что с трудом могу это выдержать. Ты должен найти меня, Моррелл.

  «Что случилось? Как вы оказались с Марсеной? На вас напали? С тобой все впорядке?»

  «Я не могу это объяснить, это слишком сложно. Она не выживет, если мы не позовем скорую ». Я повторил ту небольшую информацию, которую могу сообщить о нашем местонахождении.

  «Я заберусь на вершину этой ямы, где они лежат, чтобы кто-нибудь мог меня заметить, но я не думаю, что поблизости есть дорога».

  «Я сделаю все возможное для тебя, дорогая. Постой, я кое-что придумаю.

  "Ой, я забыл. Мистер Контрерас. Он нас высадил, и теперь он, наверное, наполовину обезумел от волнения.

  Я пытался вспомнить свой номерной знак, но не смог. Моррелл повторил, что сделает для меня все, что в его силах, и повесил трубку.

  Митч лежал рядом с Марсеной, его собственные глаза остекленели от усталости. Он перестал ее лизать, просто лежал, положив голову ей на грудь. Когда я снова начал подниматься по краю ямы, он поднял голову, чтобы посмотреть на меня, но не пытался встать.

  «Я не виню тебя, мальчик. Оставайся на месте. Согрей ее.

  На вершину нужно было подняться всего на восемь футов. Я зарылся пальцами в холодную глину и оттолкнулся в сторону. В моем нормальном состоянии я мог бы сбежать, но теперь это казалось почти непреодолимым. «Это не Эверест, – мрачно подумал я, – не обязательно быть Джунко Табей». А может быть: я была бы первой женщиной, которая поднялась бы не на Эверест, а на яму у озера Калумет. Национальное географическое общество угощало меня вином и ужином. Я схватился руками за край ямы и вытащил себя на пружинистый газон. Когда я снова посмотрел вниз, Митч встал и нервно шел между Марсеной и той стороной, по которой я только что поднялся.

  Я еще раз жестом приказал ему лечь. Он не повиновался мне, но когда он увидел, что я не выхожу из зоны его обзора, он вернулся к Марсене и свернулся калачиком рядом с ней.

  Я немного постоял, засунув руки в карманы джинсов, глядя, как армия синих грузовиков ползает по свалке. Забавно, что я мог слышать моторы: грузовики смотрели так далеко. Может, я действительно был достаточно близко, чтобы дойти до них. Может, я думал, что они далеко, потому что потерял чувство времени и пространства. Когда люди долго постятся, они начинают видеть видения. Они думают, что ангелы спускаются к ним с небес, точно так же, как я это сделал сейчас, я видел, как он падает из облаков, гигантская фигура приближается ко мне с ужасным грохотом, блокирующим все мои мысли .

  Я закрыл уши руками. Я терял рассудок – это был не ангел, это был вертолет. Кто-то серьезно отнесся к моему SOS. Я споткнулся в сторону машины, когда незнакомец в кожаной куртке-бомбардировке спрыгнул вниз, пригнувшись, чтобы уйти от лезвий.

  «Что тут происходит?» – потребовал он ответа, когда подбежал ко мне через газон.

  «Они там внизу». Я указал на яму. «Вытащите свою бригаду на носилках; Не знаю, какие травмы у женщины ».

  «Я тебя не слышу», – раздраженно сказал мужчина. «Где, черт возьми, Билли?»

  «Билли?» – прохрипела я, прижимаясь губами к его уху. «Вы имеете в виду Билли Кида? Я не видел его с воскресенья в церкви. Это Марсена Лав. И я думаю, что Ромео – Брон Чернин. Им нужно в больницу. Разве у тебя нет носилок на этой штуке?

  Слова выходили мучительно медленно. Мужчина отпрянул от моего зловонного дыхания. Он принадлежал к другой расе, чем я: он был начеку, завтракал, я чувствовал запах кофе в его дыхании и тяжелую ложку средства после бритья на его коже. Он принял душ, побрился. Наверное, пахло самой свалкой, потому что большую часть ночи я провел, гуляя по заваленному мусором болоту.

  «Я ищу Билли Бизена. Я ничего не знаю об этих людях. Как так получилось, что вы ответили на его телефонный звонок? "

  «Он был в кармане мертвеца».

  Я отвернулся от него и споткнулся о вертолет, вспомнив только в последнюю секунду, что я наклонился под лезвие. Это движение заставило меня растянуться, и гладко выбритый мужчина поднял меня на ноги, крича, чтобы я сказал ему, где был Билли. Он становился действительно надоедливым, как мальчики на детской площадке, скандирующие мне «Иффи-гений», и я хотел вытащить свой «Смит и Вессон» и застрелить его, но это действительно разозлило бы моего отца. «Нельзя говорить одноклассникам, что я коп, и я их арестую», – сказал он. «Вы не можете торговать по моему значку. Вы решаете свои проблемы, не используя дубинку против людей. Только так действуют хорошие копы, честные мужчины и женщины, ты меня слышишь, Пепперпот?

  Я вывернулся из хватки бритого мужчины и бросился в открытую дверь вертолета. Пилот без интереса посмотрел на меня и вернулся к своим приборам. Я не думал, что смогу самостоятельно залезть в вертолет, и я не мог заставить себя услышать сквозь грохот несущих винтов. Я отчаянно цеплялся за распорки, в то время как чисто выбритый мужчина схватил меня за больное плечо и попытался освободить меня.

  Внезапно грохот двигателей прекратился. Пилот снимал наушники и вставал с места. Окружающий меня мир был наполнен вспыхивающими красными и синими цветами. Я огляделась и моргнула, увидев скопление полицейских машин и машин скорой помощи.